Помоги проекту - поделись книгой:
– Ну что я вам говорила!
– Да уж! Тебе, конечно, сложно придётся по жизни, но могу дать совет: носи глубокий капюшон. Это твоё спасение от любопытных глаз. Так Рододендрон делает, чтобы его не узнали, – Зарк кивнул в сторону эльфа.
– Профессия не позволяет лицо напоказ выставлять, – объяснил тот.
– Так ты. – воскликнула было Имоен, но вовремя спохватилась и закончила шёпотом. – Ты – вор?
– Я не стесняюсь этого – можно не шептать, – ухмыльнулся он. – Вы, юная леди, интересуетесь этим искусством?
– О да! – синие глаза Имоен горели от жажды новых знаний.
– Ну что же. Мы будем здесь ещё пару-тройку дней. Думаю, я передам тебе несколько секретов нашей профессии.
Имоен захлопала в ладоши.
– Ну а госпожа полудроу, – хихикнул Кайл, – уже выбрала себе профессию по душе?
– Да, господин гном, но магия меня не прельщает. Я чувствую себя уверенной только с мечом в руках.
– А с каким именно? – оживился Эльсимил. – Длинный, бастард, скимитар или, может, катана?
– Нет, нет, нет и ещё раз нет. Мне по душе добрый двуручник.
Эльф застыл с открытым ртом, а Зарк трясся от громового хохота.
– Вот это наш человек! Оружие воина должно разить наповал одним своим видом. А ничто так не испугает врага, как хороший топор в руках полуорка и двуручный меч в руках полудроу.
Хохот воина распространился на всех сидящих в таверне людей, и стёкла зазвенели от дружного смеха.
Следующим утром Зарк встретил Равену вопросом:
– Почему без меча?
– В смысле? – Не поняла та.
– Я пообщался с Джондаларом, он сказал, что у тебя определённо талант. Однако, вряд ли он обучает технике честного боя. Неси свой меч: я научу тебя обманывать своих противников и не поддаваться на их уловки.
Стоит ли говорить, что творилось в душе юной воительницы. Она даже не заметила, как пронеслась по мраморным лестницам библиотеки в свою комнату и вернулась обратно. Зарк взял меч одной рукой.
– Легковат. Сколько ты им уже пользуешься?
– Джондалар подарил мне его, когда мне было десять. С тех пор прошло четыре года. Но я уже целый год не брала его в руки.
– Но это же никуда не годится! – В голосе воина чувствовалось возмущение. – Так ты не сможешь использовать всю мощь меча. Смотри, – Зарк отдал ученице назад меч и взял свой топор.
Он начал крутить его перед собой, перебрасывать из одной руки в другую, подбрасывать вверх и вращать вокруг себя. Равена смотрела на него как заворожённая. Потом он подошёл к ней и протянул топор:
– Повтори-ка.
Она убрала меч в ножны и взяла топор за древко, но когда Зарк убрал руку, поняла, что не только не сможет повторить всё это, но и удержать этот топор будет для неё непосильным испытанием, настолько он был тяжёлым.
– Тяжело? – Зарк взвалил топор на могучее плечо.
– Ты же его вертел, словно тростинку. Как ты этого достиг?
– Верный вопрос. Начнём с того, что я намного сильнее и больше тебя, если ты не заметила. Ха-ха! Продолжим тем, что я – лесоруб и махать топором привык с детства. Как только топор становился слишком лёгким для меня, я менял его на более тяжёлый. Таким образом, достигалась большая эффективность в работе. Когда я получил в наследство топор своего деда, – он потряс оружием и снова положил на плечо, – он показался мне жутко тяжёлым. Я решил применить метод наших лесорубов на оружии. Каждое утро я брал свой рабочий топор и вертел им во все стороны. Когда становилось слишком легко вертеть одним, я брал другой – более тяжёлый. Вскоре я с лёгкостью забавлялся дедовым наследием. И хоть сейчас он для меня не тяжелее сухой палки, я ни на какой другой его не променяю. Он зачарован с помощью магии пробивать любые доспехи и морозить противника, – в этот момент по рунам на лезвии пробежал голубой огонь. – Вот и кажется мне, что вобрал он в себя тяжесть наковальни и глыбы льда. В общем, вот тебе мой первый совет: утяжеляй оружие. Трудно поднимать, легче опускать. Не порежешь, так оглушишь. Ха-ха! Вообще-то, двуручные топоры, мечи и так далее – оружие силачей, и ради этого придётся тебе пожертвовать своим женским изяществом. Второй совет: найди меч, наилучший для тебя, с которым ты не сможешь расстаться, даже если найдёшь ещё лучше. Стань с ним единым целым, и тогда он будет бить настолько сильно, насколько ты сама этого захочешь. Третий совет…
Целое утро, день и вечер, прерываясь лишь на немного, Равена получала советы и уроки. Когда девушка упала на свою кровать, ноги гудели, рёбра болели, а рук она не чувствовала вовсе. Равена не уснула этой ночью – она провалилась в забытьё.
Утром Зарк обнаружил свою ученицу на тренировочной площадке. Он одобрительно покивал головой и снова принялся за её обучение. Каждое движение отдавалось в мышцах ноющей болью, но Равена нападала и уворачивалась, слушала и внимала. За эти два дня она узнала больше, чем за три года тренировок с Джондаларом.
Утром третьего дня пятёрка начала собираться в путь. Ни Имоен, ни тем более Равене не хотелось расставаться с ними, но разлука подкрадывалась незаметно, и вот они стоят у ворот Кэндлкипа. Зарк протянул что-то завёрнутое в тёмно-фиолетовую ткань своей удивительной ученице.
– Может, пойдёшь с нами? – внезапно сказал он.
Равена подняла на него глаза.
– Я… нет… я не могу… Имоен… Горайон… Я… – потом она всё-таки собралась с мыслями: – Я чувствую, что сейчас не время уходить мне отсюда. Я не могу.
– Понимаю. Если чувствуешь так – будь по твоему. Просто знай: никому ещё я не открывал своих секретов, не встречал достойных, как мне казалось. Ты – первая. Пусть тот огонь, что горел в твоих глазах, когда ты слушала наши рассказы, никогда не угаснет. Этот огонь объединяет души всех искателей приключений. Быть может, мы ещё встретимся на дорогах Фаэруна. Удачи тебе, Равена!
Зарк нагнулся и поцеловал её в лоб. Потом вскочил на коня, взмахнул последний раз рукой и скрылся за воротами вместе с друзьями. Равена перестала видеть его гораздо раньше, потому что глаза её переполнили слёзы. Она сжимала свёрток и плакала, плакала и смотрела на закрывающиеся ворота. Вдруг чья-то лёгкая рука легла ей на плечо. Имоен. Её глаза тоже были красными от слёз.
– Рододендрон предложил мне уехать вместе с ними. Я отказалась, потому что не хотела оставлять тебя одну, – еле слышно пробормотала она.
– Зарк предложил мне то же самое, и я тоже отказалась… Видно не время ещё нам расставаться, сестрёнка.
Имоен задорно улыбнулась.
– А это что? – кивнула она на свёрток.
– Не знаю.
Когда Равена развернула ткань, то оказалось, что это плащ с глубоким капюшоном. В него был завёрнут двуручный меч с запиской: «Последний урок: не храни мечи, которые стали лёгкими для тебя. Не храни свою слабость. Р.S.: Плащ поможет избавиться не только от любопытных глаз, но и от мурашек в холодную ночь. Зарк».
Записка заставила девушку улыбнуться. Меч был гораздо тяжелей того, что подарил ей Джондалар. Равена накинула плащ. Он был мягким и излучал тепло, а капюшон полностью закрывал лицо.
Время шло. Чувство, что ещё не время уходить, медленно, но верно сменялось чувством, что дом скоро придётся покинуть.
Дмитрий Трипутин
г. Вологда
Хмельной город
Что-то упало и с грохотом разбилось. Джим открыл глаза и поднял голову. Точнее, хотел поднять. Щека каким-то образом крепко прилипла, и голова вернулась обратно на стол. После следующей энергичной попытки Джим наконец освободился. Таращась и моргая, он сконцентрировал внимание на единственном движущемся предмете. «Предмет» оказался дородным мужчиной, который за блестящей стойкой вытирал стаканы, ловко орудуя белоснежным полотенцем. За спиной у него тянулись ряды бутылок самой разнообразной формы с разноцветными этикетками. Сморщив добродушное лицо, мужчина внимательно рассматривал каждый стакан на свет и, удовлетворившись осмотром, брался за следующий.
«Это бармен», – догадался Джим. Он осмотрелся и нашел себя сидящим в одиночестве за длинным столом в просторном полутемном зале. Сзади и спереди тянулись такие же столы. В дальнем углу что-то темнело, напоминая груду тряпья. Оттуда доносились всхрапы, а изредка – невнятное бормотание. Что же это за бар и как он сюда попал? Джим помотал головой и потер глаза. Пальцы наткнулись на что-то липкое. Потерев щеку, он понюхал ладонь. Мятный ликер. Вспомнить ничего не удавалось. А какая собственно разница? – рассудил Джим. Это все не так уж важно и совсем неинтересно. Он совсем было собрался погрузиться обратно в сон, но услышал голос бармена.
– Вы я вижу, совсем уже проснулись мистер. Выпейте-ка лучше пива, я угощу. Бармен открыл банку, взял тарелку с галетами и направился к Джиму.
– Я бы на вашем месте привел себя в порядок мистер. Ваш костюм… скажем, несколько пострадал.
– Благодарю вас, – просипел Джим, – мистер.
– Дейл, зовите меня Дейлом, – благосклонно ответил бармен. Джим опустошил банку, и все стало не так уж плохо. Осмотрев себя, он почувствовал, что к нему возвращается способность испытывать чувство стыда. На измятых брюках висели какие-то корки и шелуха. Пиджак выглядел так, словно его долго жевали. Нетвердой походкой Джим отправился в туалет.
Подняв глаза к зеркалу, он увидел молодого человека с обаятельным слегка помятым лицом. Его всегда любили в компаниях за мягкий беззлобный юмор и спокойный характер. Джим вспомнил бесчисленные попойки с друзьями и загрустил. Последние два года он незаметно для себя втянулся в бесконечный круговорот вечеринок и пикников. Последние две недели он вообще редко бывал трезвым. Нет, надо бросать пить твердо решил Джим уже в который раз.
Умывшись и почистившись, Джим исследовал свои карманы. В карманах было пусто. Ни бумажника, ни ключей – ничего. Лишь в нагрудном кармане пиджака попалась какая-то карточка, что-то вроде визитки в твердой и прозрачной оболочке. На карточке значилось: «Джим Венчер, гость» и далее ряд каких-то цифр. Происхождение визитки было совершенно неясным. Он бросил последний взгляд в зеркало. Пиджак придется снять и нести в руке, а так вполне респектабельный вид. Джим отправился в зал, торопясь подробно расспросить бармена.
Однако, едва он вошел в зал, покой заведения был грубо нарушен.
Со страшным грохотом лопнула огромная витрина. Сопровождаемый дождем осколков и визгом тормозов в зал величественно раскачиваясь, въехал роскошный Мерседес.
Показавшись на полкорпуса и качнувшись последний раз, он остановился. Смуглый щуплый субъект с копной черных волос распахнул дверцу и рванулся из машины. Джим оторопело взирал на налитые кровью глаза и перекошенный рот неожиданного посетителя. Тем временем «щуплый», как машинально прозвал его про себя Джим, покачиваясь, прошествовал к стойке.
– Простите меня мистер Дейл я, правда, не хотел, – прорычал посетитель неожиданным басом. При этом он широко махнул рукой куда-то в сторону остатков витрины.
– Пожалуйста, виски с содовой, – добавил он без паузы. Бармен невозмутимо открыл бутылки и наполнил стакан. Посетитель немедленно взял виски и с видимым наслаждением отхлебнул.
– Пожалуй, я тоже с вами выпью, – заявил Дейл и, – потянувшись, достал из стойки стакан поистине устрашающих размеров. Джиму, внимательно наблюдавшему за происходящим, стало немного не по себе.
Тем временем, куча тряпья в углу зашевелилась, и от нее отделился человек. На нем белела портупея с кобурой, блестели пуговицы на мундире. Полицейский! Джим округлившимися глазами наблюдал, как полисмен пытается встать. Но руки полисмена подгибались и разъезжались, и после нескольких неудачных попыток, он уронил голову на пол. Затем, упрямо приподнявшись на локтях, он, тужась и гримасничая, издал несколько нечленораздельных звуков, явно пытаясь что-то сказать. Когда и это не удалось, страж порядка нашарил пустую бутылку, валявшуюся рядом.
С неожиданной быстротой и ловкостью он запустил бутылкой в неудачливого водителя. Описав дугу, бутылка разбилась у того над головой, осыпав осколками. Полисмен удовлетворенно рыгнул, откинулся навзничь и захрапел. Щуплый водитель, увлеченный своей выпивкой, не обратил на это внимания. Бармен был как всегда невозмутим и занимался своим громадным стаканом. Однако он заметил смятение Джима:
– Эге, мистер, да я вижу вы здесь новичок. Джим, как ему показалось, утвердительно затряс головой.
– Ну, ничего, привыкните. Мы все через это прошли, – сказал Дейл, поглаживая свой стакан и поглядывая на полки с бутылками.
«Соображает, чего бы туда намешать, чтобы поскорее выпить». – ошеломленно подумал Джим. В голове у него роилась туча вопросов, но Джим понял, что, больше, ни минуты не хочет оставаться с этими людьми. Поблагодарив бармена и торопливо попрощавшись, он направился к выходу.
В первый момент улица оглушила Джима ревом моторов. Низкое утреннее солнце, едва поднявшись над крышами невзрачных домов, слепило глаза. Джим блаженно прищурился. Порывы прохладного ветерка, забираясь под рубашку, приятно холодили разгоряченное тело. Туда-сюда сновали автомобили. Дорогу пересекали длинные тени.
Между тем улица была совершенно незнакомой. Ее вид не вызывал никаких ассоциаций. Наверно, какой-нибудь новый район на окраине, – решил Джим. Он попытался остановить первый попавшийся автомобиль, потом другой. Однако, привлечь внимание водителей Джиму никак не удавалось. Вообще движение на проезжей части показалось ему странным, и вскоре он понял почему. Часть автомобилей двигалась с невероятно малой скоростью, как в замедленной киносъемке. Внутри виднелись напряженные фигуры водителей. Судорожно сжимая руль побелевшими костяшками пальцев, они оцепенело смотрели прямо перед собой. Другие же, наоборот, вели свои машины с чудовищной скоростью, обгоняя всех и друг друга. Автомобили с грохотом сталкивались боками на повороте и как ни в чем не бывало мчались дальше. Некоторые из этих водителей, развалившись, полулежали в креслах и управляли автомобилем небрежно, зачастую одной рукой. Джиму в который раз за сегодняшнее утро стало не по себе.
Он был не из тех, кого легко выбить из колеи. Ощущение неясной опасности побуждало к действию, Джим внимательно осмотрелся. На этот раз обратил внимание на неопрятные кучи мусора на краю тротуара, ямы и выбоины на асфальте. Вспомнив Мерседес в баре, Джим решил убраться подальше от дороги. В какой-нибудь тихий переулок. Быстро зашагав и держась поближе к домам, Джим почти сразу вышел на тихую, почти без движения улочку. Нужно было найти телефон, но возвращаться в бар не хотелось. Лучше отыскать какой-нибудь магазин или аптеку.
Однако, желая поскорее обогнать подвыпившего прохожего, он неосторожно приблизился к краю тротуара. Последнее что услышал Джим, был визг тормозов…
Джим уже пришел в себя, когда распахнулась дверь, и появился доктор. Полы его белого халата развевались, когда он быстро пересекал палату длинными ногами.
– Добрый вечер. Джим Венчер, если не ошибаюсь? – спросил доктор, подойдя к постели. Он поправил массивные очки в роговой оправе. Сквозь мощные линзы на Джима внимательно смотрели большие серые глаза.
– Он самый.
У доктора было продолговатое, но симпатичное лицо. Голову и лоб закрывала аккуратная белая шапочка.
– Как вы себя чувствуете?
– Хорошо. Пожалуй, совсем хорошо.
– Ну что ж, я рад. Сейчас я вас осмотрю.
Доктор быстро подошел к стеклянному шкафу и извлек оттуда подозрительного вида бутылку. Затем выбрал две мензурки и принес все это на тумбочку больного. «Спирт», – прочитал Джим на бутылке и закрыл глаза. Доктор открыл тумбочку, достал ломти хлеба и ветчину на стеклянном подносе. Джиму вдруг очень захотелось быть как можно дальше отсюда. За много миль. Например, на берегу реки с удочкой или просто в лесу.
– Вот вы, доктор, и пришли меня лечить, – не выдержал Джим.
– М-м-м, – утвердительно промычал доктор, нарезая ветчину тонкими ломтиками.
– Но вы, похоже, собрались напиться. Джим с трудом заставил себя ровно произносить слова.
– Не только собрался, но и обязательно напьюсь. Я думаю, мензурка, другая нам не повредит. Ведь вы составите мне компанию? Доктор разливал спирт, внимательно наблюдая за делениями. Джим устало откинулся на подушку. На какие-либо эмоции у него не осталось сил.
– Я не хочу, чтобы вы меня осматривали, а тем более лечили. Убирайтесь отсюда и пришлите доктора, который не пьет. Хотя бы во время работы, – добавил Джим, вдруг усомнившись в возможности выполнения последнего требования.
Доктор оглушительно расхохотался.
– А вы, однако, шутник. Такого человека вы не найдете, обшарив всю округу. Внезапно доктор заподозрил что-то неладное и оборвал смех. Озабоченно нахмурившись, он наклонился к Джиму.
– Пожалуйста, не волнуйтесь. Возможно, при аварии вы пострадали чуть больше, чем кажется. Он помахал перед носом у Джима резиновым молоточком, возникшим словно по волшебству из воздуха. Джим машинально проследил его полет и с трудом удержался от внезапного желания отобрать инструмент и хорошенько потрясти обманчиво симпатичного доктора.
– Назовите, какой сейчас месяц, какой день недели? – деловито спрашивал доктор. Джим называл, с трудом сдерживая раздражение.
– Вы знаете, в каком городе вы находитесь?
– В самом несчастном городишке, какой только может быть, – прокричал Джим сорвавшись.
– Рефлексы в норме, частичная амнезия, реакции неадекватные, – добросовестно бормотал доктор, стараясь даже не смотреть в сторону тумбочки с выпивкой. Не нужно лишний раз волновать больного. Тем временем Джим поднялся и сел на кровать.
– Возможно, я действительно свихнулся, но я здесь с самого утра и до сих пор не встретил ни одного трезвого человека. Наверно, это опасный симптом, но мне кажется, что все вокруг меня сошли с ума. Вы, доктор, пожалуй, самый ненормальный из всех. Вы и сейчас не успеваете глотать слюни, вспоминая свой спирт. Уличенный доктор смутился и покраснел.
– Но помилуйте! Раз уж вы забыли, я вам напомню. Мы ведь находимся в хмельном городе. Здесь каждый волен пить когда угодно и сколько угодно.
– Вот она разгадка, – застонал Джим. Действительно несколько лет назад он однажды слышал о таком городе от своего приятеля Майка. Как же он забыл? Они тогда долго и горячо спорили. Джим никак не мог поверить, что правительства нескольких государств пойдут на создание такого города. Города, в который по собственному желанию и с согласия родных поедут жить и работать неизлечимые алкоголики. С одной стороны, у себя дома они представляют известную социальную опасность. Но с другой стороны, разве гуманно бросать их на произвол судьбы с такими же несчастными, как они сами?
Поделиться книгой: