Внизу наш дом - второй вариант

   Нет, если бы на нём летал только я - беды бы не было. Но ведь и Мусенька тоже поднимает в воздух эту этажерку. А этой девочке что-либо запретить я не в силах. Она ведь милая только до тех пор, пока ей не возражают. Да и ссориться неохота.

   В конце концов, выход нашёлся - нужно было организовать две оси вращения: идеально сбалансированную для себя и несколько смещённую вперёд для подруги. Хотя, совсем точно сбалансированное положение и мне вряд ли понадобится. Словом, хвост я переделал. С горизонтальной плоскостью всё вышло легко и просто из-за наличия двух балок, а вот с вертикальными пришлось поломать голову над закреплением верхней точки оси вращения. В результате хвост немного потяжелел.

   И, хотя основным вариантом был "нестрогий" вариант, но переставить рули в идеально сбалансированное положение можно было быстро - всего-то десяток болтов отпустить, а потом снова затянуть после изменения положения плоскостей. Для себя я эту возможность опробовал - очень напрягает такой полёт, но справиться можно. Только ни на секунду ни на что невозможно отвлечься. А Мусеньке понравился облегченный вариант управления. Она приспособилась к нему очень быстро.

   Зато в голове у меня родилась поистине хулиганская идея. Но для её реализации требовалось сбалансировать ещё и элероны. Это оказалось сложнее, потому что в тонкой задней кромке крыла очень тесно. Но при помощи сельского кузнеца после нескольких дней у тисков с напильником в руках с задачей я справился. Собственно, тут тоже было два варианта, но основной, тот, что несбалансированный, остался без изменений по отношению к первоначальному. А второй - тот самый, опасный для жизни, при котором не чувствуешь машину ни руками, ни ногами и вынужден контролировать её исключительно по внешним признакам и помня, в каком положении держишь органы управления.

   Этот вариант я сначала осторожно опробовал вблизи аэродрома, а потом уже над морем, вдали от чужих глаз, проверил, смогу ли проделать тот фокус, ради которого всё это затеял.

   Получилось. Что получилось - об этом позднее. Сюрприз вышел из тех, от которых у понимающего человека может снести крышу. Это не для развлечения досужей публики.

  

  

Глава 10. Дождался

  

   Шел уже сентябрь, когда отец Николай прислал за мной мальчишку. Передал, что будет ждать у себя после работы. Я мешкать не стал - как закончились полёты, так сразу и отправился.

   В саду за столом кроме священнослужителя сидели два дядьки в чёрном. Не знаю, чем ряса отличается от сутаны, но одежда на них была явно церковной.

   - Инок Крутилин, - представился мне один из них и встал, протягивая руку.

   - Инок Вертелин, - отрекомендовался второй.

   - Инокиня Надежда, - представилась молоденькая женщина, наряженная в платье, как у сестры милосердия, только платок на ней не белый, а чёрный. И ещё перед ней лежал раскрытый блокнот размером с амбарную книгу. Блокнот, потому что листается не вбок, а вверх. И еще заточенные карандаши.

   Глядя на процедуру знакомства, отец Николай выглядел... кажется, его что-то беспокоило. Да и я сразу уловил в поведении незнакомцев фальшь. То есть парни эти явно ряженые, как и девица-стенографистка. Словом, маскировка под монахов и монахиню выполнена без знания дела. Это, конечно, ребята из органов.

   Точно, из органов, потому что на краю стола лежит газета "Правда" со страницы которой на меня смотрит не кто-нибудь, а Стаханов, на днях нарубивший в своём забое фантастическое количество угля за одну смену. Я помню только, что больше вагона. Получается, что местный поп мою бумажку с предсказанием этого события передал... куда следует. И теперь для того, чтобы прикрыть его связь с безопасниками, устроен этот неуклюжий маскарад. Нет, я не в претензии - если человек на таком посту поддерживает связь с ответственными товарищами, всё понятно - присматривать за настроениями прихожан действительно нужно.

   - Так что же ты, отрок Александр, хотел бы получить в помощь от матери нашей - церкви? - недолго думая, выдаёт Крутилин.

   - Рации для самолётов, - отвечаю. - В тридцать девятом году, полагаю не позднее, в Америке появятся самолёты Аэрокобра. Сами самолёты нам тоже интересны, но, во-первых, они дороги, во-вторых, кто же нам их даст? Зато радиостанции, которыми они комплектуются, наверняка делают на каком-то другом заводе и сами по себе эти девайсы вполне могут продаваться. Ну, такая страна, что за деньги там почти всё доступно.

   Эти радиостанции хороши тем, что сделаны не одним ящиком, а состоят из небольших коробочек, между которыми протянуты провода. Их удобно монтировать в небольших машинах, где напряжённо с пространством. И лётчики наши отзывались об этих устройствах хорошо.

   - А откуда они появились у наших лётчиков? - потребовал пояснений Вертелин.

   - Они стояли на этих самых Аэрокобрах. Американцы поставляли их нам во время войны.

   - И как себя зарекомендовали эти самолёты?

   - Хорошо зарекомендовали. Хотя американские пилоты их не одобряли. То есть сплавили нам то, что самим не подошло, но в здешних условиях аэроплан пришёлся ко двору.

   - Потом о самолётах, - остановил тему Крутилин. Похоже, что он старше по званию. - Так ты утверждаешь, что наша промышленность не обеспечила авиацию радиосвязью?

   - Так точно, товарищ старший инок, - подтвердил я. - В начале войны с этим было совсем кисло. Немцы действовали согласованно, а мы - каждый сам по себе. Ну, кое-какие команды удавалось передать покачиваниями крыльев, но, сами понимаете, лексикончик у такого способа общения невелик. Да и невозможно всё время смотреть на командирскую машину - нужно и за противником наблюдать, и вообще обстановку контролировать. А ещё наши рации первое время очень шумели - аж голова раскалывалась.

   - То есть ты воевал?

   - Так точно. Почти четыре года.

   - На каких самолётах?

   - И-153, И-16, Ил-2 и Пе-2.

   - И-153 - это что?

   - Одна из модификаций И-15. И-16 тоже имел несколько вариантов исполнения, но в названиях это не отмечалось - они шли по сериям. Ил-2 - бронированный штурмовик, тоже совершенствовался всю войну. А Пе-2 - пикирующий бомбардировщик. И они сильно изменялись от партии к партии.

   - Так что, у нас не было истребителей новее И-16?

   - Были. Но мало. К тому же почти все они оказались не вполне освоенными в производстве и не до конца изученными в войсках. Только Миг-3 конструкции товарища Поликарпова к этому времени был вполне приличной машиной. Но он создавался для боёв на больших высотах, а война шла на средних и малых. Немецкие Ме-109 были быстрее именно там, где и проходили бои.

   - Да перестаньте вы о самолётах! - прикрикнул Крутилин. - Ты скажи, когда началась война?

   - 22 июня 1941-го года. Немцы напали без объявления войны в четыре часа утра сразу по всей границе.

   - Кто был у власти?

   - Гитлер.

   - Какие союзники у него были?

   - Итальянцы. Но они на нашем фронте не слишком себя проявили. Больше всего активничали румыны. У них, кстати, и авиация была. Я с ихними Хе-112 не раз кувыркался. И Ме-109 у них тоже были. Обе машины - серьёзный противник. И лётчики подготовленные.

   - Опять ты про авиацию! - рявкнул Крутилин. - Ты про союзников ещё не отчитался.

   - Ещё Япония считалась союзником Германии, но на нас она так и не полезла. Венгры и Словаки ещё поминались. И Финляндия нависала с севера. Беспокоила она нас не слишком мощно, но силы на себя оттягивала большие. Так что из серьёзных супостатов только румыны. Эти и лезли, как на мёд, и на оккупированных территориях зверствовали.

   - А Турция?

   - Турция? Да она как-то в стороне оставалась, насколько я помню. Вы поймите, товарищи иноки, я ни про политику не в курсе, ни про стратегию, ни в зуб ногой. Ход войны помню только по крупным событиям или где сам участвовал. Вот про авиацию - да, в курсе дела. Хотя, тоже не про всю.

   - Так! Давайте опять вернёмся к тем вопросам, которые непосредственно касаются церкви. А к авиации вернёмся позднее, - попытался вернуть разговор в упорядоченное русло Крутилин.

   - Ну, кроме радиосвязи ещё очень важным моментом я полагаю закупку всё в той же Америке киноаппаратуры. У них нынче должна развиваться цветная съёмка, так называемая "Текниколор". Если поставить такую камеру на самолёт, то при съёмке с частотой не двадцать четыре кадра в секунду, а три раза в минуту, получим череду снимков, дающих чёткое изображение полосы, над которой пролетел разведчик. Конечно, нужна и аппаратура для проявки, и химикаты - у нас в этой области дела обстоят не столь хорошо. А отсутствие объективной информации о противнике - просто катастрофа. Мы тогда пропустили довольно много перемещений фашистов, отчего имели ужасные неприятности.

   - И почему же вы, Александр Трофимович, полагаете необходимым привлечь к этому именно церковь?

   - Ну, она ведь, наша православная, не только на Руси имеет место быть. В Америке наверняка есть соответствующие организации ещё со времён русских колоний. А попы как-то между собой общаются. Письма там шлют, в гости могут друг к другу ездить для обмена опытом или по организационным вопросам. Каждый батюшка знаком со своими прихожанами - вот и образуется возможность найти нужных людей, заинтересовать их в том, чтобы разыскать и честно приобрести нужные стране вещи. Я помню, что во время войны священнослужители покупали для армии целые танки или даже самолёты. Ну а тут, если начать немного пораньше, то от подобной помощи будет куда больше толку. Попы ведь знают, что нет власти, кроме как от бога. Поэтому всегда будут поддерживать и свой народ, и правительство, которое ведёт наше общество по пути построения справедливого общества. Верно я говорю, отец Николай?

   Батюшка кивнул, а иноки переглянулись.

   - То есть общее дело делаем. И не оружие покупаем, а продукцию мирного применения, - добавил я веско. - Стемнело уже, товарищи, а мне завтра с утра на работу. Давайте на этом разговор завершим, а продолжим его, когда у вас образуются конкретные вопросы. Лучше - в выходной. И ещё я бы хотел переговорить с товарищем Поликарповым. Он человек старой закваски, верующий, поэтому, если авторитетный поп его попросит назначить время и уединённое место, где бы я мог показать свой самолёт в полёте, но без чужих глаз, это очень помогло бы нам найти с ним интересные темы для обсуждения. Вам ведь про авиацию неинтересно, а мне на другие темы говорить неудобно - я в них мало что понимаю. Да и помню не много, тем более что знаю в основном или с чужих слов, или по открытым источникам, где упоминаются не все важные детали.

  

   ***

  

   Возвращаясь в аэроклуб, я не слишком сожалел о пропущенном ужине - меня ждал творог, принесённый накануне Мусенькой, и добрый ломоть роскошного белого хлеба. И ещё немного жалко было чекистов - они ещё не поняли, в какого масштаба события ввязались. Даже вопросы толком не приготовили - явно впопыхах, да с кондачка решили наскочить... хотя, стенографистку с собой взять не забыли.

   Ну да ладно, если я, хоть что-то в чём-то понимаю, в следующий раз допрашивать меня будут долго и буквально изведут неудобными вопросами. А это была короткая разведывательная вылазка. Думаю, ребята полагали, что быстро разберутся с мошенником, но, судя по всему, мои речи их убедили - поняли, что имеют дело не с розыгрышем. Тогда им потребуется некоторое время на размышления.

  

  

Глава 11. Николай Николаевич и Валерий Павлович

  

   Меня довольно долго не беспокоили. Или не приняли всерьёз, или данные о беседе анализировали на разных уровнях, оценивая их достоверность. Только в самом конце сентября прибежал мальчишка от отца Николая с запиской, где было указано место и время демонстрации моего самолёта.

   Конечно, я прилетел. Внизу посреди сжатого, но не перепаханного поля стояла легковушка, рядом с которой топтались два мужчины. Оба в штатском. Смотрели они в мою сторону - так что, скорее всего, прибыл я туда, куда нужно. Со всего хода сделал "свечку", завис и переключил винт на задний ход. Выровнял машину, плавно приподнимая хвост и набирая скорость задом наперёд. Вот в этом положении, двигаясь раком, я и прошел так, чтобы меня было хорошо видно зрителям.

   Потом снова задрал, на этот раз хвост и, после зависания, разогнался уже носом вперёд, выйдя из пике ещё до того, как скорость стала значительной. Да тут же и сел прямо на поле, остановив самолёт рядом с автомобилем.

   - Пионер Субботин демонстрацию техники закончил, - доложил я, подходя к мужчинам.

   - Впечатлён. Поликарпов, - ответил тот, что ниже ростом и протянул руку для приветствия.

   - Ну, ты и выдал! - подхватил второй. - Чкалов. - А меня научишь?

   - Отчего бы не научить, Валерий Павлович, - кивнул я приветливо. - Но, вообще-то, этот цирковой номер практического значения не имеет - чистые понты. Ну, и, главное, чтобы вы поверили моим словам о том, что в авиации я разбираюсь.

   - Гляди-ка! - воскликнул Поликарпов. - Он заднюю плоскость сделал сплошной. То есть, при набегании потока сзади, рули не заламывает. Точно! И ось сцентрирована. На рулях направления - тоже.

   Валерий Павлович покачал элероны, глядя на то, как от его усилий покачивается ручка: - Тут такая же история. А зачем ты такое мощное крыло применил? Можно было и попроще сделать. И полегче, - он приподнял плоскость за конец, наклоняя весь самолёт.

   - Рассчитано на двигатель в двести пятьдесят - триста лошадок, - согласился я, не ломаясь. - Вот с ним бы я вам даже "кобру" Пугачёва показал, а с этим мотоциклетным недоразумением даже простейшие фигуры высшего пилотажа приходиться делать только после разгона за счёт снижения. И то не все.

   - Рассчитано, говорите! - приподнял брови Николай Николаевич. - Может быть вы, юноша, окажете нам честь и присоединитесь к конструкторскому коллективу, в котором я работаю?

   - Этот вопрос мы обязательно обсудим, - кивнул я. - Но сначала мне необходимо рассказать о том, откуда я такой умелый и знающий.

   - Эй-эй! - донёсся голос со стороны автомобиля. - Об этом не может быть и речи. Разговор шёл только о показе самолёта. Ты вообще не должен был тут садиться, - из кабины выбрался старший инок Крутилин. На этот раз в военной форме с тремя кубарями в петлицах.

   - Показ, так показ, - ответил я миролюбиво и достал из кармана отвёртку. - Посмотрите, Николай Николаевич, как устроено крыло.

   - На внутренний осмотр у гражданина Поликарпова допуска нет, - категорически заявил Крутилин.

   - А он и не требуется. Достаточно моего авторского позволения, если Николай Николаевич интересуется, конечно.

   - Несомненно, интересуюсь. Вероятно у вас металлический набор? Если крыло рассчитано на мотор солидного веса, то нагрузка выходит килограммов пятьдесят на каждый квадратный метр.

   - Набор сосновый, но крыло рассчитано на нагрузку в четверть тонны на квадратный метр. Статически я его испытал - так что прикидки частично подтверждены.

   - Что? Положили концами на опоры и нагрузили ста пятьюдесятью пудами? И уцелело?

   Я кивнул. Посмотрел на недовольное лицо Крутилина и поспешил распрощаться, затолкав при рукопожатии записку в руку Валерия Павловича. Ничего особенного - просто мой адрес. Давать свои координаты самому Поликарпову на глазах у бдящего чекиста показалось мне неправильным.

  

   ***

  

   Письмо от Николая Николаевича пришло мне с обратным адресом Валерия Павловича спустя пару недель. Этим путём, то есть через Чкалова, мы переписывались до ноября, до моего отпуска, который я планировал провести в Москве. А меня каждые выходные мучили вопросами, на большинство которых я отвечал, что достоверными сведениями не располагаю. Ну, не интересовался я никогда политикой. И заметных событий помню не так уж много. Припомнил войну в Испании - она как раз началась в тридцать шестом после мятежа. Даже фамилию генерала Франко назвал. И Долорес Ибарури. Про то, как сначала наши ишачки причёсывали Мессеров, но потом, после установки на тех более мощных моторов, стали терпеть поражения.

   Про репрессии тридцать седьмого благоразумно "забыл". Забыл и год, когда произошли события на озере Хасан, но предположительно это было в тридцать восьмом и за них наказали кого-то из больших военачальников. Имени называть не стал - не хватало мне ещё кого-то подставлять.

   К тридцать девятому году отнёс Халхин-Гол, начало Второй Мировой с нападения на Польшу первого сентября, зимнюю войну в Финляндией из-за прилегающей к Питеру территории и отметил слабость подготовки Красной Армии. Ещё вспомнил, что наши лётчики оказывали интернациональную помощь китайскому народу в борьбе против японских милитаристов, но точных дат не назвал - я их и не знал никогда.

   Одним словом, как-то не о том меня спрашивали. А потом вдруг и это прекратилось - словно забыли. Но в конце октября приехал к нам в аэроклуб "инок" Вертелин, одетый в форму со знаками различия лейтенанта.

   - В общем, Шурик, выводы о тебе сделали, - сказал он прямо от порога. - И решения приняли. Ты действительно тот, за кого себя выдаёшь. Поэтому вашим контактам с Николаем Поликарповым мешать не станем. Более того - даже поспособствуем. Билет тебе купим, гостиничный номер оплатим, но все беседы должны проходить под стенограмму и в присутствии охраны. Ты - человек взрослый - должен понимать и способствовать нашим сотрудникам. И, да, я не Вертелин, а Конарев Игнат Кузьмич.

   - А Крутилин?

   - До него тебе нет дела. Он теперь занимается другими вопросами. А вот стенографистка будет та же самая.

   - Кстати! - поняв, что наконец-то разговариваю с адекватным мужиком, обрадовался я. - Спасибо, что тогда пригласили на встречу Валерия Павловича.

   - Это не я. Крутилин решил, что мнение лётчика-испытателя из ЦКБ будет не лишним.

   - И каково же это мнение, если не секрет?

   - Какой там секрет! Оба в один голос кричат, что ты действительно отличный специалист. Другие наши товарищи, ознакомившиеся с эскизами, которые ты отправлял Поликарпову, с этой точкой зрения согласны. За винты изменяемого шага уже посадили профильный коллектив.

   - Куда посадили? - охнул я. - На какой срок?

   - Да за кульманы посадили и за расчёты.

  

  

Глава 12. Отпуск