Каникулы на колесах

— Эй, гражданин хороший!

Толстяк и ухом не повел, только нетерпеливо дрыгнул ногой. Отстань, мол, зуда, не до болтовни мне сейчас с тобой.

— Гражданин, я к вам обращаюсь! — настойчиво повторил дедушка и на этот раз легонько постучал носком ботинка по подошве туфли толстяка: вылезай, дескать, для разговора, нечего ваньку валять, от меня так просто не спрячешься и не отмолчишься.

Ничего не попишешь, пришлось дяде выползать из-под малолитражки.

— Ну-с, в чем дело? — угрожающе надвинулся он на дедушку. Смотрю, он на голову выше, чуть не вдвое шире в плечах. Громила!

Но наш дедушка не из робкого десятка.

— А в том, что не смейте тут пакостить. Не удосужились в гараже масло сменить, поезжайте до станции техобслуживания. Но сначала уберите все за собой, присыпьте масляную лужу песочком.

— Всё? Знаешь что? Отстань-ка ты, дед, не лезь не в свое дело, — многозначительно помотал нахал длинным ключом.

Я сразу понял: а ведь это наглец, из числа тех, что привыкли всюду нахрапом брать. Такие не стоят в очереди, лезут прямо к прилавку, расталкивая стариков и женщин. Усовещивать такого типа бесполезно. Он признает только силу.

— И не подумаю! — отрезал дедушка. И тоже перешел на «ты». — А не уберешь, простишься с номерами.

— Ха-ха! И еще раз ха-ха! Уж не ты ли у меня их снимешь? — издевательски хохотнул толстяк.

— Нет, не я. Мне такое право не дано. Снимет автоинспектор. Тут в двух километрах пост ГАИ, — спокойно сообщил дедушка. — Пока ты меняешь масло, я не поленюсь доехать туда, сообщу, что «Жигули» МКЗ 92–80 запакостили полянку на Оке. Деваться тебе некуда, пост там не объедешь. Сам и жестянки снимешь. Как миленький. Собственными ручками.

Не знаю, что сказал или даже сделал бы в ответ на такое заявление плечистый дядя, но тут рядом с дедушкой встал мой папа. А папу надо видеть. Он хоть и не борец, а главный врач, но вполне мог бы выступать в цирке, в силовой программе. У него мускулы прямо-таки играют под рубашкой. Я выскочил из воды, вооружился на всякий случаи валявшейся на земле суковатой палкой и подошел сзади к нахалу. Про себя я твердо решил, что если он затеет драку, я его ударю палкой по ногам. А там будь что будет.

Но до драки не дошло. Как видно, наглец сообразил при виде моего папы, что сила на нашей стороне. К тому же его жена начала истерически кричать:

— Стасик, перестань! Я тебя умоляю, не связывайся с ними, уедем отсюда!

И Стасик сменил пластинку:

— Слушай, дед, будь человеком…

— А я и есть человек! — отрезал Великий Змей. — А вот о тебе этого не скажешь.

Тут черный пес стремглав, как ошпаренный, выскочил из воды. За ним, норовя ухватить зубами кисточку на хвосте противника, гнался наш неустрашимый Тобик. Как видно, нашего славного песика не испугали ни размеры неприятеля, ни стрижка под льва.

Кончилось все быстро. Черный пес спасся внутри «Жигулей», заняв оборонительную позицию на заднем сиденье. Толстяк легко откатил свою малолитражку руками и начал забрасывать масляную лужу песком.

Торопиться мы не стали. Первыми тронулись со стоянки «Жигули». Милая семейка передумала, не стала даже закусывать. Но, перед тем как отъехать, все же отомстила: младшая девчонка показала нам через стекло язык, а старшая выбросила за окно целую горсть ореховой скорлупы. Дедушка только вздохнул:

— Растят моральных уродов… Поди, Дикий Кот, собери скорлупу.

— За этой девчонкой? — возмутился я.

— Ребенок не виноват. Не с кого ему брать хороший пример, — с жалостью в голосе сказал папа.

Ничего себе ребенок! Чуть не с меня ростом!

Все же я, конечно, собрал мусор до последней скорлупки. Иначе дедушка сам взялся бы наводить чистоту на полянке, несмотря на возраст.

Уехали мы, только наведя полный порядок. Я даже поддел лопатой промаслившийся песок и забросил его подальше, в колючий кустарник.

Дорожные университеты

За Окой дорога пошла нырками. Настоящие «американские горки». Вот на таких участках и терпят аварии нетерпеливые водители. Поглядит — дорога впереди свободна, никого нет, а только выйдет на обгон, на левую сторону, откуда ни возьмись выскакивает встречная машина…

В дороге дедушка любит экзаменовать меня. «Это какой знак?» — «Обгон запрещен. И грузовым, и легковым». — «А это?» — «Крутой спуск». А нет, так еще и врасплох подлавливает: «Какой знак мы сейчас проскочили?» Это он для того, чтобы я не ловил ворон, когда едем по шоссе, приучался следить за дорожными знаками. У нас уже решено: в восемнадцать я получаю любительские крана, начинаю подменять дедушку в дальних поездках.

Перед Тулой дорога стала еще красивее. Точнее, местность, по которой она пролегла. Сосновые боры, заливные луга, песчаные плесы… Я смотрел и любовался: то зеленый перелесок из липы и осины, то лужайки со стогами свежего сена, то маленькая речушка вьется внизу под мостом…. И везде через луга и леса прямиком шагают железные опоры высоковольтных линий.

Между прочим, в школе мне по некоторым предметам легче учиться, чем тем ребятам, родители которых не любят путешествовать. Начнем с дедушкой изучать весной Атлас автомобильных дорог, прикидывать с ним пробег, места будущих ночевок, расстояния между городами, поневоле запомнишь попутно и главные реки, и смежные области, и большие озера. Я ведь, к примеру, своими глазами видел верблюдов в песках под Астраханью, купался в Жигулевском водохранилище, поднимался на горные полонины в Карпатах, как-то вдоль всей Волги проехал на машине. Вся европейская часть страны запечатлелась в памяти. Меньше четверки по географии у меня сроду не бывало.

И с литературными местами в дороге очень наглядно знакомишься… Пожалуй, только в некрасовских местах, в Карабихе, мы еще не бывали. А так всюду объездили. Недаром говорится: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Понятное дело, если хоть раз в жизни побывал в Ясной Поляне, биография Льва Толстого совсем иначе помнится, чем по книжке.

…В Плавске мы хотели подлить в бак бензина, чтоб не трогать запасную канистру. Но не тут-то было. Вся площадка вокруг бензоколонок оказалась запруженной автомобилями. И каких только машин тут не было! Громадный дальнерейсовый «Икарус» вишневого цвета с зашторенными окнами терпеливо дожидался своей очереди в окружении малолитражек. Ни дать, ни взять — слон в стае мосек. Длинный полуприцеп, множеством колес напоминавший гусеницу, пристроился позади лобастого «Запорожца». Самосвалы, автоцистерны, тягачи с трейлерами, автокраны — настоящая выставка автомобилей отечественного производства.

— Придется загорать, — огорченно сказал папа, сразу оценив обстановку. — Или лучше в Мценске заправимся? А вдруг и там такое же скопище?

Дедушка окинул взглядом автомобильное стадо, собравшееся на свой «водопой», и решительно дал газ:

— Не будем терять времени. Найдем заправку посвободнее. В крайнем случае, у нас еще канистра в багажнике.

И мы снова вырулили на дорогу.

Но настроение у всех упало. Когда едешь и гадаешь, хватит ли горючего в баке, чтоб дотянуть до ближайшей автозаправки, не «припухнуть» на обочине, поневоле мысли начинают навязчиво возвращаться к бензину. И думаешь, понятно, не об одном своем баке. Сколько еще лет смогут нефтяники обеспечивать страну этой чудесной огненной жидкостью? Вон как из Сибири нефть и газ качают! Один за другим прокладываются все новые трубопроводы. Хорошо, пока геологи открывают одно месторождение за другим, а если застопорится у них дело? Положим, я на ученых крепко надеюсь. Часто слышишь: электромобили в ход пошли, начинают спирт гнать, даже водород пытаются приспособить… Но успеют ли ученые, инженеры что-то изобрести до того, как земные недра совсем истощатся? Ведь подумать страшно: весь транспорт остановится! Не побежит автомобиль, не взлетит самолет, не сдвинутся с места даже тепловозы на железных дорогах, теплоходы на морях… Дизели на заводах и те остановятся. Катастрофа! Конец света…

Я бы еще долго размышлял на эту тему, но папа неожиданно спросил меня:

— Это кто едет нам навстречу?

— Ульяновск, — без запинки ответил я.

В пути мы часто развлекаемся тем, что расшифровываем номера встречных автомобилей. Вот сдут запорожцы, потомки тех знаменитых богатырей, что писали турецкому султану. А вот катят горьковчане, создатели нашей «Мышки» и десятков тысяч ее сестер. Почему-то после московских и ленинградских, чуть ли не на третьем месте по численности на Симферопольском шоссе в ту поездку оказались автомашины из Куйбышевской области. Не знаю, чем объяснить такую охоту к перемене мест, но вероятней всего тут сказалась близость Волжского автозавода в Тольятти. Как не заболеть автотуризмом, когда по соседству, в твоей же области, каждые сутки сходят с конвейера две тысячи быстроходных лакированных красавиц?

Особенно приятно увидеть родные столичные «МКЭ», «ММЗ», «МКА» или новые номера «МО», «МК» уже не с белыми цифрами на черном фоне, а наоборот, и с маленькой буковкой впереди. Или хотя бы подмосковный «МЖ».

И на этот раз чуть не до самого Мценска, памятного каждому грамотному человеку по страшной повести Лескова «Леди Макбет Мценского уезда», папа заставлял меня расшифровывать номера встречных автомобилей. В этой полезной игре я тренирую свою память, проверяю знание географии.

Надо признаться, иногда случаются и осечки. Помню, как оконфузился я однажды, увидев номер «ИФВ». Будь мы тогда где-нибудь в Западной Украине, я бы, может быть, и сообразил, что это Ивано-Франковская область. Но мы ехали по Кавказу. Поди догадайся, откуда прикатил этот самый «ИФВ»!

В этот солнечный денек я бы еще долго расшифровывал номера встречных автомобилей, но неожиданное происшествие сразу оборвало мои упражнения. На крутом повороте дедушка внезапно заметил на асфальте глубокую яму, замаскированную тенью большого дерева. Не обычную мелкую выбоину, а именно яму, довольно глубокую и такую широкую, что нечего было и пытаться пропустить ее между колесами. Дедушка мог бы резко вильнуть влево, в объезд предательской ямы, но навстречу нам, по знаменитому «закону подлости» мчался КамАЗ с прицепом…

Дедушка сделал единственно возможное — крикнул нам: «Держись!», нажал на тормоза, чтобы сбавить скорость, и крутанул руль вправо, насколько позволяла ширина обочины.

Сильный удар левым колесом, испуганный вскрик Бледнолицей Сквау — и вот уже наша верная «Мышка» останавливается на травянистой обочине.

Озабоченный, хмурый дедушка полез под машину. Я тоже лег рядом, пытаясь определить, все ли в порядке. Уж очень сильный был удар. Что, если на этом и закончится наше путешествие к Черному морю, придется возвращаться в Москву для ремонта?

— Скажите спасибо, что едете на «Волге», — с гордостью за свой автомобиль сказал дедушка, выползая из-под машины, — а не на какой-нибудь нынешней лакированной коробочке. У «Москвича» или «Жигулей» тут бы вышибло весь передок.

— И случиться такое может. Даже пока мы стоим тут, — с тревогой заметил папа. Он увидел приближавшуюся на большой скорости малолитражку. Но произошло другое. Послышался визг шин, и «Жигули» оставили на сухом сером асфальте две черные полоски. Колеса прошли юзом, не вращаясь, несколько метров, но отличные тормоза остановили-таки легковушку у самого края ямы. Дедушка только крякнул завистливо.

— Что будем делать? — подала голос мама. — Не можем же мы со спокойной совестью уехать отсюда.

— Не можем, — согласился папа. — Эта яма наделает бед. Ведь никто не ожидает, что на таком первоклассном шоссе может таиться подобная ловушка. А что будет ночью?

Я живо представил себе, как, ослепленный светом фар встречных автомобилей, какой-нибудь «Москвич», нетерпеливо мчащийся к югу, с полного хода влетает в предательскую яму…

— Давайте установим здесь знак опасности, — предложил я.

— А из чего мы его изготовим? Где у нас краска, хотя бы кусок фанеры, столбик, наконец? — спросил папа. И кто обратит внимание на наш самодельный знак?

— Тогда давайте засыплем яму землей, — неуверенно сказал я.

— Шутишь, Дикий Кот? Да тут земли чуть не самосвал нужен! — возразил дедушка. — Вот что — надо возвращаться назад. В трех километрах отсюда я заметил домик дорожного мастера. Вот пусть он и займется этой злодейской ямой.

Возвращаться очень не хотелось, но другого выхода не было. Надо!

Домик дорожного мастера казался безлюдным. Но мы настойчиво снова и снова колотили в ворота. Наконец одно окошко распахнулось, и из него высунулась лохматая голова. Недовольный бас спросил:

— Чего нужно? Выходной сегодня, ай не знаете?

В переговоры вступил папа.

— Вот дадут мне «Беларуську», тогда и засыплю вашу яму. Что за срочность? — возразил дорожный мастер, нещадно раздирая пальцами свалявшиеся волосы.

— Да поймите же, — вспылил наконец папа, — нельзя медлить ни единого часа. Мы только что оттуда. Там в любую минуту может произойти авария!

Но дормастер не хотел жертвовать своим воскресным отдыхом. Никакие доводы не действовали на упрямца.

Пришлось прибегнуть к крайним мерам.

— Вот мое депутатское удостоверение! — Нахмурив брови, папа предъявил красную книжечку депутата районного Совета. — Как представитель народной власти я не прошу, а требую немедленно ликвидировать опасность на автомагистрали союзного значения. В противном случае будете отвечать в уголовном порядке за преступную бездеятельность на службе. С этой минуты вы предупреждены.

Не столько слова, сколько решительный вид папы и красная книжечка подействовали на упрямого дормастера. Все еще ворча, он начал собирать рабочих.

Все же в дальнейший путь мы тронулись только тогда, когда несколько дорожников принялись разравнивать лопатами гравий, сброшенный в яму самосвалом. В сотне метров от нее у обочины встал ярко окрашенный дорожный знак «Прочие опасности» — жирный восклицательный знак в красном треугольнике.

Гордые сознанием честно исполненного гражданского долга, мы весело покатили дальше на юг.

Но не проехали и двадцати километров, как дедушка внезапно остановил «Волгу».

— Что случилось? — встревожилась мама. — Новая яма?

Сидя впереди, рядом с дедушкой, я хорошо видел, что никаких ям впереди нет, дорога открыта. Вернее, «Мышка» без труда могла объехать толстую жердь, что лежала на нашей полосе движения. Но Великий Змей рассудил иначе.

— Помоги-ка, Дикий Кот, — позвал он меня, вылезая из-за руля.

Мы подняли жердь, точнее тонкое бревешко, и сбросили с асфальта в кювет. Никто ничего не сказал, но меня просто-таки распирала гордость за нашего замечательного дедушку. Ведь сколько автомашин проехало, пока лежала эта жердь! И легковых, и грузовых, и специальных. Проезжали и тракторы. И все объезжали ее, ни один из водителей не пожелал остановиться на минуту, чтобы устранить помеху. А между тем, в Правилах дорожного движения предусмотрены такие случаи. Но только дедушка, наш мудрый Великий Змей, выполнил то, что требовалось правилами. Да, мне есть с кого брать пример в жизни…

Непобедимая троица

На перегоне между Мценском и Орлом мы догнали три самосвала, кучно бежавших по шоссе. Они шли приличным ходом, но трасса тут была прямая, не такая оживленная, как под Тулой, да и видимость отличная, и дедушка вознамерился обогнать их. Но не тут-то было! Едва «Волга» обошла задний самосвал, как он тут же поддал газку и снова пристроился в хвосте у товарищей. Великий Змей повторил маневр, но с тем же успехом: упрямый водитель самосвала опять наддал, обойдя настырную легковушку, и снова сел на хвост своей группе, а мы оказались позади. Это становилось забавным.

— Похоже, придется нам до Орла нюхать выхлопные газы, — ядовито сказал папа.

Великий Змей ничего не ответил, но уселся поплотнее, перехватил штурвал руля и наклонился вперед. Я видел, что его самолюбие тоже задето. Как, «Волга» не в силах обогнать самосвалы?

В третий раз удалось обойти сразу два самосвала. Но едва завидев впереди легковушку, они, как пришпоренные, рванулись на обгон и мигом обошли нас. Однако обгонять ведущий самосвал не стали, тут же сбавили ход и чинна пристроились ему в затылок, держась своей правой сторони, не препятствуя обгону. Всем своим поведением дружная троица ясно показывала, что не потерпит вклинивания чужака в свою группу. Либо кати вперед, — пожалуйста! — либо держись позади, а в нашу компанию не лезь. Оставалось одно — попытаться опередить всю троицу разом. Но тут зачастили встречные машины. Выходить на левую сторону шоссе стало опасно.

Конечно, будь на месте дедушки какая-нибудь шальная голова, вроде того водителя красных «Жигулей», что лез напролом в каждую щель, самосвалы сразу остались бы позади. Как-никак для «Волги» и сто километров в час не предел. Но дедушка не таков. Все же я не утерпел, спросил его с обидой за нашу «Мышку»:

— Выходит, нам слабо обогнать грузовики?

Дедушка ответил не сразу. Потом придал лицу насмешливое выражение и укоризненно хмыкнул:

— Предлагаешь гонки устраивать? Разве я тебя этому учу? Кто у нас позади сидит?

— Ну, мама с папой…

— Вот! Они вверили свои жизни мне, своему водителю. А я ради глупого азарта буду рваться на обгон, подвергать их опасности? С какой стати?

— Значит, так мы и будем пилить позади этих несчастных самосвалов? — сознавая в душе свою неправоту, но не желая уступать, спросил я.

— Значит, так и будем. Не пилить, а ехать. Они семьдесят держат устойчиво. Взгляни на спидометр. А нам больше и не надо. Не на пожар, отдыхать едем. Учти: ехать со средней скоростью транспортного потока выгоднее всего. Иначе будешь постоянно рисковать, выходить на обгон.

А выигрыш до самого Симферополя — два-три часа. Стоит ли овчинка выделки?

Весь остаток пути до Орла три самосвала так и бежали впереди нас все той же тесной кучкой, суматошно крутя толстыми колесами. Больше мы их не тревожили. Великий Змей спустил флаг соревнования.

Тем временем местность вокруг начала потихоньку изменяться. Нет-нет, да и промелькнет в сторонке от шоссе беленький домик с красиво изукрашенными наличниками. А то покажется густо заросший ряской пруд с медлительно плавающими гусями.

Если б не приоткрытые стекла-ветрячки, мы бы давно изныли от жары. Но в салоне машины все время гулял свежий ветерок, настоенный на запахах спелого хлеба и нагретых трав. Я высунул руку и нежно погладил выпуклый гладкий бочок автомобиля, теплый от солнца. Сколько радости доставляет всем нам «Мышка»! Дедушка, тот не шутя относится к ней, как к живому существу, со своим характером. Он разговаривает с ней, сердится, когда ока капризничает — не хочет заводиться или глохнет на малых оборотах. «Что безобразничаешь, бесстыдница? Не хочешь выезжать из теплого гаража?» А если мотор тянет хорошо, ровно, кузов нигде не поскрипывает, дедушка удовлетворенно говорит: «Вот и умница. Молодец. На совесть трудишься. Всегда бы так».

А какое наслаждение мчаться на «Мышке» по хорошей дороге, навстречу ветру! Мне еще не приходилось летать на маленьких самолетах, но я почему-то думаю, что такое же или сходное ощущение испытывает летчик в открытой кабине, когда несется бреющим полетом у самой земли.

Проносятся и мгновенно остаются позади поля, рощицы, деревеньки, а человек, «отрастивший» себе «механические крылья», упивается скоростью, доступной раньше только птицам.

И вообще, если задуматься, разве не удивительно, чего достиг человек единственно благодаря своему разуму? На что громаден и тяжел слон, а человек шутя поднимает его краном. Самая жалкая дворняжка обгонит человека в беге, но стоит ему сесть за руль автомобиля, и где окажутся лучшие бегуны животного мира — борзые, антилопы, гепарды? На земле, в воде, даже в воздухе никто не может состязаться с человеком. И добился он всего этого собственным разумом, не получил в дар от природы. И все бы хорошо, но тот же разум вооружил человека таким безграничным могуществом, что он теперь в силах разнести в прах свою собственную планету Землю, вместе с самим собой, всеми животными и растениями…

Так я размышлял, пока мы не проскочили синий указатель, обращенный стрелкой к западу с надписью «КИЕВ — 500 км». Пора было обедать. После полдника на берегу Оки прошло уже несколько часов.