Мятеж на "Баунти"

Об авторе этой книги

Вильям Блай родился в английском городе Плимуте в 1754 году. Почти вся его жизнь связана с морем: в шестнадцатилетнем возрасте он взошел на борт корабля и в течение нескольких десятилетий оставался моряком — сначала матросом в британском военном флоте, а в двадцать два года стал штурманом на корабле у прославленного мореплавателя и открывателя новых земель капитана Джеймса Кука.

Во время совместных путешествий Блай работал под его руководством над составлением подробных морских карт южной части Тихого океана. Эти карты приобрели впоследствии мировую известность и помогли в дальнейших исследованиях. Тогда же на острове Отаите, известном позднее под названием Таити, они открыли незнакомое до той поры растение — хлебное дерево.

Снова служба на британском флоте, после чего Блай становится капитаном военного судна и отправляется на Таити, чтобы доставить оттуда хлебные деревья на острова Вест-Индии. Его корабль назывался «Баунти».

Во время плавания на нем вспыхнул бунт, и капитана Блая вместе с восемнадцатью моряками высадили в шлюпку посреди океана. Обреченные на смерть, они совершили удивительное путешествие длиной в 3000 миль и в конце концов вернулись живыми в Англию, где Вильям Блай опубликовал свои записи и воспоминания об этом мятеже и его последствиях.

Не он один пытался рассказать о случившемся — были и другие версии, в которых капитан Блай предстает как жестокий и безжалостный негодяй и авторы требуют суда над ним. Суд состоялся, военно-морской трибунал вынес оправдательный приговор, а самого Блая повысили в должности и поручили возглавить повторную экспедицию на остров Таити.

Длительное время он вел нелегкую жизнь военного моряка, а впоследствии был назначен на должность губернатора. Умер он в своем загородном доме под Лондоном в возрасте шестидесяти трех лет.

Глава 1. Зов моря

Еще будучи мальчишкой, живя в английском городе Плимуте, я мечтал стать моряком. Нет, не просто моряком, а капитаном! Капитан Блай, капитан Вильям Блай! А? Совсем неплохо!.. Хочу, чтоб в один прекрасный день люди заговорили обо мне как о величайшем мореплавателе!

Он мечтает стать моряком.

И вот моя детская мечта воплотилась в жизнь — в шестнадцать лет я стал моряком и продолжаю им быть по сию пору. Хотите знать, каким я взошел на борт корабля? Симпатичный смышленый юноша, с острым взглядом и крепкой жизненной хваткой, который вскоре одолел морскую науку и должен был вот-вот сделаться отличным мореплавателем.

На дворе стоял 1771 год, Англия была по-прежнему владычицей морей, крупнейшей и сильнейшей морской державой в мире. Её корабли бороздили океанские просторы от Северной Америки до Индии.

Однако жизнь на британском военном флоте была нелегка: дисциплина поддерживалась твердая, даже, можно сказать, свирепая. И на то были свои причины. Какие? Дело в том, что команды кораблей состояли в основном из скрывающихся от закона преступников, из бродяг, которых подбирали на улицах специальные отряды вербовщиков, — словом, из отбросов общества, и справиться с ними было не так-то просто: нужен глаз да глаз — ежеминутное наблюдение, наказание за малейшую провинность; нужно было все время держать их в узде, загружать работой. Работы на корабле хватало, и она была нелегкой. А пища бывала часто протухшей, пресной, воды недостаточно, овощей и фруктов давали мало. Вернее, начинали придерживать и экономить с самого начала плавания, чтобы дотянуть до конца и было чем предотвратить самую распространенную и опасную болезнь у моряков, уходящих надолго в море, — цингу, от которой люди слабели, у них размягчались и кровоточили десны и шла кровь из носа.

Нелегкая это работа — быть моряком.

Но несмотря ни на что я привык к этой трудной и опасной жизни, даже полюбил ее, с удовольствием учился морскому делу и вскоре мог уже неплохо ориентироваться по солнцу и звездам и вести корабль, обходя мели и подводные рифы.

Вот он — штурман.

Мне было двадцать два, когда один из самых известных и уважаемых морских командиров того времени капитан Джеймс Кук изволил выбрать меня своим штурманом, отправляясь в последнее — третье — плавание к островам в южной части Тихого океана. Много лет спустя события, случившиеся со мной в этих же краях, изменят всю мою жизнь, но пока я был по горло занят новым для меня делом и о будущем не слишком задумывался, потому что уже чувствовал себя счастливым.

Да, я ведь был не кем-нибудь, а штурманом — одним из главных на корабле, который назывался «Решительный» и плыл под командованием самого капитана Кука! И я отвечал за правильный курс корабля, за его безопасность — представляете? Для этого я должен был хорошо знать направление всех ветров и течений, свободно разбираться в оснастке судна — в тросах, цепях, стропах, парусах, что было очень нелегко, зато чрезвычайно интересно для меня.

Конечно, без помощи самого Кука я бы не справился со своей работой; он готовил меня к ней еще на суше и продолжал руководить мною на борту корабля. Многие часы проводили мы над морскими картами и судовыми журналами, сверяя их данные с нашими собственными наблюдениями, и все это время наш корабль и другой, следующий за ним под командованием капитана Кларка, продолжали плыть по разным океанам, мимо берегов Канады и северо-западной оконечности Америки…

Капитан Кук назвал этот островок моим именем.

Шел третий год нашего путешествия. Мы были первыми, кто сумел нанести на карту размеры Северной Америки с запада на восток — 4000 миль!

Вскоре мы бросили якорь возле одного из Сандвичевых островов (они же — Гавайские), чтобы пополнить запасы пищи и произвести ремонт обоих кораблей. На пути к стоянке мы проплыли мимо скалистого островка, не нанесенного на карты, и капитан Кук, указав на него пальцем, произнес:

— Отныне он будет называться «Шляпа Блая» в твою честь, Вильям…

Ожесточенный бой в Северном море.

На исходе третьего года плавания там же, на Гавайях, случилось ужасное несчастье: мой добрый друг и наставник, наш смелый капитан был убит туземцами, которые вообразили, что он какое-то божество и должен умереть, чтобы вернуться на небо. Этой же участи они собирались подвергнуть других моряков, высадившихся с ним на берег. Мне пришлось принять команду на себя, мы с боем пробились к нашим шлюпкам и вернулись на корабль. Капитана Кука заменил капитан Кларк. Плавание продолжалось.

К берегам Англии мы вернулись, проведя в море более четырех лет, и застали нашу страну в состоянии войны почти со всеми на свете — с ее американскими колониями, с Францией, Испанией и Голландией. Меня назначили штурманом на фрегат — трехмачтовый военный корабль, и почти сразу мы вступили в ожесточенный бой в Северном море, а двумя месяцами позже мне присвоили звание лейтенанта.

Но тут война окончилась, на военных кораблях делать стало почти нечего, и, чтобы прокормить семью, я согласился принять команду над торговым судном, отправляющимся в южные моря, на остров Таити, по следам первого путешествия капитана Кука, чтобы наладить оттуда торговлю плодами хлебного дерева.

У них хлеб — вот какой!

Чтобы все лучше поняли, что они такое, приведу запись самого Кука: «Эти плоды растут на больших деревьях, у которых очень длинные, до полутора футов, листья овальной формы и темно-зеленого цвета. А сами плоды величиной с детскую голову и свисают с ветвей дерева, как яблоки с яблони. Туземцы срывают их, когда они еще крепкие, неразмягченные, и пекут в печи, пока не почернеют. Потом срезают темную корку, и под ней оказывается белая мягкая масса, похожая на булку нашего хлеба…»

Один известный ученый-натуралист, сэр Джозеф Бенкс, который раньше плавал вместе с Куком и бывал на Таити, рекомендовал меня в командиры корабля, путь которого должен был пройти до этого острова, а оттуда с грузом ростков и плодов хлебного дерева — к островам Вест-Индии, для чего понадобится обогнуть крайнюю точку Южной Америки, мыс Горн.

Корабль, который был выбран для этого долгого и опасного путешествия, носил название «Баунти», и я полюбил его с первого взгляда. Снова перед моими глазами явились картины рассвета и заката на море, вновь услышал я шелест ветра, плеск волн, увидел на берегу смуглых людей, диковинные растения…

Перед вами — «Баунти».

Я взошел на палубу «Баунти» в хорошем расположении духа, полный радостных мыслей. Но, Боже, как страшно все закончилось!..

Вильяма Блая назначают капитаном «Баунти».

Глава 2. «Баунти»

Меня назначил командиром корабля «Баунти» сам лорд Адмирал, и произошло это 16 августа 1787 года. В этот день он пожал мне руку и пожелал счастливого пути.

Что представлял из себя мой корабль? Небольшой — длина палубы девятнадцать футов. Построен всего три года назад, но перед нашим путешествием переоборудован заново: ведь много места под палубой нужно было оставить для ценного груза — ростков хлебного дерева и самих деревьев. Поэтому помещений для команды поубавилось, они стали меньше, теснее. Я надеялся, это не вызовет чрезмерного недовольства матросов: в нашем длительном плавании нам, как никогда, были необходимы сплоченность и мирное настроение. Иначе все пойдет вразброд, что особенно опасно, когда судно в открытом море, да еще в почти неисследованной части планеты.

Так все-таки какие изменения произошли на корабле? Расскажу вкратце: в большом кубрике на корме, где размещались матросы, были сейчас сделаны каюты для комендора (артиллериста), для врача, писаря, для двух специалистов-ботаников Нельсона и Брауна, они будут заниматься нашим главным грузом — хлебными деревьями; для работников на кухне, а также для различных кладовок. Главную же каюту в центре судна превратили в настоящую оранжерею — теплицу с двумя большими окнами в стенах для свежего воздуха. На пол было уложено дополнительное деревянное покрытие со многими рядами дырок, в которые предполагалось вставлять горшочки с ростками хлебных деревьев. Крышу кубрика обили листовым свинцом, в полу сделали отверстия, куда будут стекать после полива растений остатки воды и по трубам направляться в стоящие внизу бочки, откуда воду можно будет снова брать для полива.

Большую каюту превратили в теплицу.

У меня была тесная каюта для отдыха по одну сторону бывшего кубрика, а по другую находились такие же помещения с подвесными койками для моих помощников и для команды. Запертый шкаф с орудием стоял в малом кубрике, ключи от него — у штурмана в каюте напротив моей. Я подробно пишу обо всем, так как в том, что вскоре произойдет, это будет играть определенную роль.

Наш корабль мог вместить двести тонн груза, на нем был запас еды на полтора года, а также всяческие безделушки, чтобы торговать с туземцами. По распоряжению английского правительства — такое значение, видимо, придавали нашему плаванию — нам был выдан специальный хронометр, недавно изобретенный, который не должен был выйти из строя ни от сильной качки, ни от других капризов погоды.

Погрузка продовольствия на целых полтора года.

Чтобы корабли лучше держались на воде, в них положено загружать так называемый балласт — обычно это были различные железные чушки и болванки, уложенные в бочки или в ящики. Для нашего корабля вес его определили в 45 тонн. Однако я велел уменьшить его больше чем на половину, так как считал, что многие несчастья на море, особенно при сильных штормах, происходят именно от перегрузки. У нас, полагал я, груза и так достаточно — провизия, инструменты, оружие. А на обратном пути будут не только горшочки с ростками, но и сами хлебные деревья с корнями, обвязанными мешками, куда мы еще насыплем земли.

И теперь совсем немного о том, какие распоряжения я получил и каким маршрутом предстояло следовать нашей экспедиции.

Загружают балласт.

В первый же погожий день декабря мы должны были отплыть в море с якорной стоянки Спитхед в районе Портсмута и, выйдя из пролива Ла-Манш в Атлантический океан, взять курс на южную оконечность Южной Америки — мыс Горн, обогнуть его и плыть на северо-запад к островам Товарищества в южной части Тихого океана, среди которых и находится остров Таити. Там я должен буду купить (выменять) у туземцев побольше хлебных деревьев — сколько смогу увезти, а также рассаду в горшочках. С этим грузом следует отправиться дальше на запад, к Австралии, войти в Индийский океан, обогнуть южную оконечность Африки, мыс Доброй Надежды и, войдя снова в Атлантический океан, плыть на северо-запад к островам Вест-Индии. Там у меня примут ценный груз — хлебные деревья, которые и начнут с нашей помощью выращивать в этой части земного шара, после чего нам останется возвратиться домой в Англию и заслужить всеобщую благодарность.

Ботаники Нельсон и Браун.

Вильям Блай все записывает в судовой журнал.

Глава 3. Роковое путешествие начинается. Мы прибываем на Таити

Каждый капитан корабля ведет судовой журнал, в котором делает ежедневные записи. Что именно? Отмечает долготу, широту, какие дуют ветры, какие в море течения, а также описывает решительно все, что случается каждый Божий день на корабле и вокруг. Все эти сведения часто помогают другим капитанам, которые следуют теми же маршрутами.

Вы можете сказать, что в плавании, особенно в длительном, все дни похожи один на другой, но это будет неверно. Поверьте мне, каждая минута нашей морской жизни отличается от предыдущей или последующей, и все они полны событий, происшествий и неожиданностей — таких, что подробно описать просто невозможно. Во всяком случае, я не берусь. А потому для этого моего рассказа выбрал более приемлемый и простой для меня способ — познакомить вас с отрывками из моего судового журнала. Конечно, время от времени я стану добавлять какие-то подробности, описания, посторонние сведения. Как у настоящих писателей. Но все-таки я никакой не писатель — так что не взыщите…

Итак, воскресным утром 23 декабря 1787 года мы снялись с якоря и с попутным восточным ветром отправились в путь. Отплытие чуть было не ознаменовалось несчастным случаем: в середине дня один из матросов, который не то убирал, не то скатывал главный парус, внезапно сорвался с реи. Я услыхал крик и, взглянув наверх, увидел, что он падает. К счастью, пролетев половину расстояния до палубы, на которой его ждала неминуемая смерть, он сумел каким-то чудом зацепиться за поперечный трос и был спасен. Я вздохнул с облегчением — первый день плавания не был омрачен.

Матрос чуть не упал с реи.

К вечеру ветер усилился, начался шторм. Он длился два дня, но, слава Богу, к 25-му утих, и мы спокойно встретили Рождество. Однако на следующий день шторм налетел с востока и нанес нам некоторый урон: сорвал цепи с нескольких пивных бочек, закрепленных на корме, и их смыло в море. Та же участь грозила шлюпкам, и с большим трудом мы сумели отвоевать их у шторма. Но от другого несчастья уберечься не смогли: вода проникла туда, где хранился хлеб, и большая его часть намокла и стала несъедобна.

5-е января 1788 года. Вдали видны контуры Тенерифе, самого крупного из Канарских островов, расположенных на северо-западе от африканского материка. Сам остров тонет в туманной дымке, но одна из вершин, напоминающая конскую голову, хорошо видна.

Пивные бочки укатились в море.

Мы встали на якорь в бухте, и я послал на берег одного из своих помощников, Кристиана, с заданием испросить разрешение у губернатора острова на то, чтобы мы во время стоянки произвели кое-какой ремонт после обрушившихся на нас штормов и пополнили запасы продуктов. Разрешение было дано.

Кристиан, с которым я уже дважды выходил в плавание, весьма хороший моряк, несмотря на свою молодость, и многое, что знает и умеет, могу это сказать без ложной скромности, перенял от меня. Я часто приглашаю его разделить со мной обед или ужин, что уже должно свидетельствовать о моем добром отношении к нему. Однако порою мне приходится распекать его за недисциплинированность и чрезмерную заносчивость и ставить на место в присутствии других моряков, что ему, естественно, приходится не по вкусу. Но ведь молодых надо учить, не правда ли?