маленькие и неприметные–2

– Пока. А обратно?

– Ты же знаешь, что Бай – ярый процессуалист. Ходит и нюхает. Запах не понравился – он во второй раз… Независимо от того, с кем мы прибыли: одни или с шефом.

Пронченко, терзаемый неясного происхождения тревожными сомнениями, возразил:

– И правильно делает. Так положено. Но если он так долго, то значит, как ты сам понимаешь…

– Да ладно тебе, – беспечно перебил его Тоскунов и расслабленно откинулся на спинку кресла. – А может, Оксана уже готова, и он решил её дождаться. Не терпится – считай до десяти, и дверь откроется.

Пронченко, воспользуйся он советом Тоскунова, успел бы и до пятидесяти досчитать, а Таласбаев по-прежнему не объявился. И Пронченко со значением поглядел на Тоскунова.

– Окей, – вздохнул тот и завозился, намереваясь выбраться из джипа.

– Давай я сам, – попытался остановить его Пронченко.

– Сиди! – недовольно буркнул Тоскунов и толкнул Пронченко локтем.

Мрачно глядя себе под ноги, он шёл к подъезду и изощрялся в сквернословии. Один куда-то запропал, второй панику поднял и разохался, как баба. Кудахчет и кудахчет. А ты тут тащись сейчас по жаре чёрт знает куда и зачем. Тоскунов вызвал лифт и скоро уже был на четвёртом этаже. А где этот паршивец Таласбаев? Тоскунов лестницей поднялся на пятый. Не обнаружив там Таласбаева, он снова выругался, теперь уже практически вслух, и побрёл вниз.

На площадке между третьим и четвёртым этажами Тоскунов увидел сидящего на корточках, спиной к нему, человека и торопливо сунул руку за борт пиджака, чтобы быть готовым обнажить ствол.

– Бай? – узнал он коллегу. – Ты какого тут расселся? Ты чего тут ковыряешься?

Таласбаев и в самом деле «ковырялся». Тоскунов выразился достаточно верно. Перед сидящим на корточках Таласбаевым был чёрный полиэтиленовый пакет с мусором, из которого тот боязливо вынимал банановые очистки. Кроме шкурок от бананов перед ним, по обе стороны от пакета, уже находились жестяные баночки из-под рыбных консервов, несколько бутылок из-под пива, картофельные очистки, ещё что-то в таком же роде.

– Приятель, ты случаем умишком не тронулся? От жары-то, – растерянно улыбнулся Тоскунов.

– Это у тебя от жары мозги потекли, – коротко обернувшись к Тоскунову, парировал Таласбаев.

– Бай, что стряслось? – насторожился Тоскунов.

– Возле двери квартиры стояло, – ответил Бай.

– Мешок с мусором?

– Он самый.

– Но… – Тоскунов почесал в затылке. – Какой-нибудь козёл ленивый…

Таласбаев поднялся с корточек, с усмешкой посмотрел на Тоскунова, а затем кивнул на пакет с отходами.

– Иди послушай.

– Да ты что?! – Тоскунов неосознанно отшатнулся назад. – И ты суёшь туда свои грабки?! У квартиры стоял, а ты сюда перетащил?! Да тебе жить наплевать! Послушай, приятель, пускай-ка специалисты тут ковыряются, а не мы с тобой, которые жить хотят. Там тикает, что ли?

– Да. И довольно отчётливо.

– Бай, ты меня удивляешь, – пожал плечами Тоскунов. – Тебе известно, сколько там осталось? Известно? Час, сутки или секунда? А может, всего мгновение, такое коротенькое, что я и договорить-то не успею?

– Всё возможно.

– Не-е-е, – помотал головой Тоскунов, – ты как знаешь, а я пошёл звонить.

– Хорошо-хорошо, давай, – не стал возражать Таласбаев. – А я всё же гляну, чтобы убедиться.

– И что это даст тебе, по потолку разбрызганному? Зачем тебе надо это будет?

Таласбаев, не сочтя нужным ответить на насмешливую реплику Тоскунова, вновь присел перед чёрным пакетом. Тоскунов же поспешил убраться прочь от опасного места. Выбегая из подъезда, он тыльной стороною руки коснулся лба и обнаружил холодную испарину. В такую-то жару – холодный пот. Встревоженный, он даже не сразу понял, что происходит во дворе, он с некоторой задержкой заметил, что оказался неожиданно в иной реальности.

Не в тихом и спокойном дворике, где дети и старушки, а в условиях дворового побоища, где звучат придушенные глушителями выстрелы. Тоскунов словно на стену наткнулся, затем начал пятиться назад, растерянно таращась на двух киллеров, которые совсем недавно ещё были небритыми бродягами и грязными бомжами, а теперь убивали Пронченко и водителя. Рухнувшего лицом на рулевое колесо водителя Никиту и окровавленного Пронченко, агониально царапающего пальцами асфальт в тщетных попытках забраться под днище автомобиля.

Слабой рукой Тоскунов принялся выковыривать из плечевой кобуры оружие, но его уже обнаружили, его увидели киллеры, и два смертельно опасных зрачка пистолетов свирепо глянули ему в лицо. Чёрные, они вот-вот полыхнут смертью. Тоскунов зажмурился и, продолжая отступать к двери подъезда, заторопился подготовить своего «Макарова» к стрельбе. И в эту минуту его ударило в плечо и грудь. Тоскунов закричал, но скоро выстрелы его громогласного оружия почти заглушили его же собственные вопли. Тоскунов кричал от боли и палил, не видя мишеней. Опустошив обойму, он упал, и сознание оставило несчастного.

Теперь Тоскунову предстояло получить контрольный выстрел в голову – один из убийц торопливо направился к нему, – однако раздался треск разбиваемого стекла, снова загромыхал пистолет Макарова, тот, что находился у Таласбаева, и убийцы, отстреливаясь, отступили.

Через минуту из двери подъезда вывалился едва державшийся на ногах Таласбаев и, споткнувшись о тело Тоскунова, рухнул на тротуар.

5

В комнату отдыха вошёл Миротинский и сообщил Подлесному, что его вызывает генеральный.

– Сейчас смотаешься на «самурае» в одно место и кое-кого притащишь сюда. Ну, или куда сам скажет. – Миротинский многозначительно прищурился.

– Кого притащу? Откуда? – спросил Дмитрий, поднимаясь.

– Иди, шеф объяснит, – отмахнулся Миротинский.

Дойдя до конца коридора, Подлесный взялся за ручку двери, ведущей в приёмную, однако Рябцев, занимавший так называемый пост номер один, остановил его.

– Не туда. Сюда давай.

Подлесный оставил дверную ручку и повернулся на сто восемьдесят градусов. Выходит, шеф ожидает его в задней комнате. Что бы это значило? Взволнованный Дмитрий – он неожиданно ощутил, что ладони его жутко вспотели, – осторожно открыл указанную ему дверь и вошёл. Бронов сидел в кресле, к нему спиной, только макушка со светлой лысинкой торчала, и смотрел по телевизору «Вести».

– Разрешите? – произнёс Подлесный.

Бронов не отозвался. Дмитрий, описав круг, приблизился к генеральному и замер в трёх шагах от оранжевого кожаного кресла с высокими подлокотниками чёрного цвета, затем, не без внутреннего напряжения, поднял взгляд на шефа. Незаметным движением вытер ладонь правой руки о брюки – вдруг генеральный соизволит поздороваться за руку.

– Миротинский сказал, что вы меня вызывали, – проговорил Подлесный.

Бронов разглядывал его задумчивым и усталым взглядом и по-прежнему молчал. Дмитрий чувствовал себя не в своей тарелке. А если Бронов о чём-либо догадывается? Маринка всегда так неосторожна, безалаберна. А если Бронов в курсе, что в охрану к нему Подлесного устроила Бояркина? Зная эту профуру наглую, эту преподобную Бояркину, такое вполне можно допустить. Этот Бронов, судя по всему, отнюдь не дурак и, конечно же, сопоставив различные обстоятельства, он способен заподозрить, что Подлесный, вновь испечённый охранник, появился не совсем случайно. А если учесть, что произошло это незадолго до покушения, то и вообще… По спине Дмитрия побежали шустрые мурашки.

– Миротинский направил меня к вам, – повторил Подлесный.

– Да-да, понятно, – покивал Бронов и посмотрел по сторонам, словно хотел выяснить, нет ли поблизости кресла, стула, табуретки, куда можно было бы усадить вошедшего. – Да вот сюда вот и присаживайтесь, – ткнул он пальцем в сторону соседнего кресла, расположенного справа.

Подлесный сел, развернувшись, насколько это было возможно, в направлении Бронова, и произнёс:

– Миротинский говорит, что мне надо куда-то съездить и кого-то привезти.

– Да. Да-да, именно. Их будет двое. Мужчина и женщина, – приступил к изложению задания Бронов. – Заберёте их напротив Госдумы и отвезёте… В общем, Саша знает куда. Их зовут Лариса и Юра. Журналисты. Дорогу им знать не следует. Понятно?

– То есть?.. – начал Подлесный.

– Нет, в багажник их запихивать не требуется. Да они и не поместятся вдвоём-то. На глаза – повязки. И этого, полагаю, будет достаточно. Можно попетлять немного. Бешеной собаке, как говорится, семь вёрст не круг. Точнее, не крюк. Всё понятно?

– Да… – нерешительно проговорил Подлесный. – В общем, да. А они…

– Сопротивляться они не будут, – усмехнулся Бронов. – Всё обговорено. Доставите их на место и снимете повязки. Надеюсь, эти Лариса и Юра не очень толстые. Понятно, о чём я говорю?

– Мне – на заднее сиденье? – догадался Дмитрий.

– Конечно. Для контроля. Или вы полагаете все эти предосторожности лишними? – Бронов испытующе посмотрел Подлесному в глаза.

Дмитрий пожал плечами.

– Если вы считаете, что… Ну, что им нет необходимости знать дорогу, то и… В общем, я сделаю всё как положено.

– Около Госдумы надо быть ровно в половине двенадцатого. Всё.

Подлесный поднялся из кресла. Бронов кивком головы отпустил его.

Волнение, вызванное встречей с Броновым, не оставляло Дмитрия и в машине. Как-то странно вёл с ним себя генеральный. И смотрел как-то… Словно чего-то не договаривал. Ох уж эта Маринка. Связываться с ней… Надо выбросить эту Бояркину из своей жизни. Окончательно и бесповоротно. Подведёт она его… Куда-нибудь да подведёт.

Выбросить её из жизни своей, вырвать из сердца с корнем. Авантюристка высшей марки. Из-за неё он вынужден ходить по острию ножа. Мало того, что в любую минуту его могут разоблачить, его и вообще убить могут в результате следующего покушения на Бронова, которое рано или поздно всё равно последует. Кто-то серьёзно наехал на него. Не получилось с первого раза – со второй попытки получится. И снова пострадает окружение приговорённого.

И вовсе не исключено, что одним из пострадавших окажется он сам, Дмитрий Подлесный. Взорвут или расстреляют. 0-хо-хо! А умирать неохота.

Обладать бы способностями какого-нибудь Шерлока Холмса да и распутать это дельце, пока не поздно. Но что тут можно сделать? Много ли заказных убийств раскрыто за последние годы? А ведь по ним работают. Наверняка серьёзно работают. Профессионалы, к тому же. Бронов, конечно, надо полагать, догадывается, кто смерти его желает. Но догадками здесь одними не обойдёшься.

Озирающихся по сторонам Ларису и Юру Подлесный заметил ещё издали.

– Лариса и Юра? – обратился к ним, приоткрыв дверцу, Подлесный, едва Саша притормозил. – Добрый день!

– Да, – ответила Лариса. – А вы от Бронова?

– От него. Прошу садиться.

Подлесный выскочил наружу и открыл заднюю дверцу джипа.

– Нам сказали, что и глаза завяжут, – весело проговорила Лариса. – В самом деле?

– Да, это так. Имеются шарфы чёрного цвета, – ответил Дмитрий.

Лариса поддёрнула кверху и без того коротенькую юбочку и стала забираться на переднее сиденье. Подлесный, мгновенно сообразив, что ему придётся сидеть сзади с Юрой, полным небритым парнем с длинными рыжими волосами, собранными в хвост с помощью голубенького шнурка, заявил:

– Прошу прощения, мне предписано усадить мужчину на переднее сиденье.

Находиться рядом с представительницей прекрасной половины человечества представлялось Дмитрию гораздо более приятным, чем сидеть рядом с толстозадым мужиком. Тем более что Лариса показалась ему интересной женщиной. Жгучая брюнетка, круглолицая и курносенькая, с волосатенькими ножками.

Дмитрий уселся рядом с Ларисой и с удовольствием вдохнул запах её духов. Сексапильная дамочка эта Лариса. Сейчас она повяжет на глаза шарф, и он беспрепятственно её рассмотрит. Коротенькая юбочка, блузка-декольте, «деГОЛЬтирующая» её грудь, не маленьких размеров, упругую на вид. Интригующие сиськи. Даже если соски этих шикарных полусфер окружены жёсткими чёрными волосками – это простительно.

Поехали.

– Разговаривать в пути разрешается? – спустя несколько минут поинтересовалась Лариса, всё тем же весёлым голосом.

– Да, конечно, – разрешил Подлесный.

– А мы вам не помешаем? – с улыбкой спросила журналистка.

– Да нет. Водитель дорогу знает, не собьётся, а я и вообще…

– Вас как раз я и имела в виду, – рассмеялась женщина.

– Я вас не понял, – ответил Дмитрий и отчего-то ощутил смущение.

Лариса пояснила:

– Вы так меня разглядываете. Вы так увлечены этим занятием.

– Отнюдь нет. Вы ошибаетесь, Лариса, – возразил Дмитрий.

Ответом ему была улыбка. Подлесный устремил взгляд на лобовое стекло, решив сосредоточить внимание на рекламных щитах и прочей придорожной ерунде, но скоро передумал – плевать, он будет смотреть туда, куда ему захочется.

И он решительно заявил:

– Извините, Лариса, но я не виноват, что вы сегодня без паранджи и цветастых штанишек до щиколоток. Вот в азиатских, например, странах…

– Да что вы! – всплеснула руками Лариса. – Я же так просто сказала. У вас такой приятный, заинтересованный взгляд. Да на здоровье! Мы, женщины, все немного эксбиционистки.

– И не только эксбиционистки, – с мрачной усмешкой изрёк до того не проронивший ни слова Юра.

– Да? А кто? – проявил интерес Дмитрий.

– Не обращайте внимания на моего коллегу. Он сегодня не с той ноги встал, – сообщила Лариса, затем вынула из сумочки пакетик чипсов и протянула Юре. – Не грусти – похрусти, Юрик.

6

Встреча Бронова с журналистами проходила в Болшево, в одном из недавно построенных коттеджей, и длилась около полутора часов.

На обратном пути Юра по своему обыкновению молчал, Лариса также была немногословна и выглядела сосредоточенно о чём-то размышляющей. Однако в конце путешествия Лариса повеселела и даже рассказала несколько анекдотов. Выдал пару анекдотов и Подлесный.

По прибытии – а вернулись они снова к зданию Государственной Думы – Лариса выбиралась из салона автомобиля с той степенью непринуждённости, что придерживавший дверь Дмитрий ощутил лёгкое головокружение.

– Ну что ж, будем прощаться, – сказала Лариса.

– Всего хорошего! – пожелал женщине Дмитрий, захлопнул заднюю дверцу и ухватился за ручку передней.

– Минутку, Дима, – остановила его Лариса. – Позвоните мне как-нибудь. – И Подлесный увидел в её руке светлый прямоугольничек визитной карточки.