Проксима. Круг первый

— У меня нет, — ответил Огнев, чувствуя, что краснеет.

Майор снова кивнул.

— Ну а как тебя называли в академии?

Владимир взглянул в восточные глаза майора и вдруг, неожиданно даже для себя самого, решительно ответил:

— Гнев.

Японец внимательно посмотрел на него. Очень внимательно, словно оценивая, а затем широко улыбнулся и сказал:

— Ну что ж, Гнев, добро пожаловать в нашу эскадрилью. Мы теперь все братья, пока смерть или дембель не разлучат нас.

— Аминь! — весело гаркнули пилоты.

* * *

На четвертом этаже, в самом центре корабля, располагался капитанский мостик. Его огромный, многоярусный зал, наполненный пультами операторов и голографическими экранами карт, был погружен в легкий полумрак. Здесь, надежно защищенный внутренними помещениями и внешней обшивкой «Стремительного», находился мозг корабля. Если бы противник попытался уничтожить мостик, ему пришлось бы полностью разнести центральный отсек или высадить десант. Сделать же это было практически невозможно.

Через всю стену зала протянулся огромный экран, на который выводилось изображение с внешних камер «Стремительного». Изображение было настолько реалистичным, что казалось, будто вместо экрана установлено обычное стекло. При желании на этом экране можно было создать отдельные области, с изображениями, поступавшими с других внешних камер или вывести изображение карты, систем корабля и т. п.

В зале шла обычная рутинная работа. Офицеры сидели по своим местам, уткнувшись в голографические экраны мониторов. Большинство операций не требовало их вмешательства, но, согласно штатному расписанию, за каждой операцией осуществлялся человеческий контроль. Пока «Стремительный» спокойно дрейфовал в расположении восьмого флота Красного Флага, офицеры откровенно отдыхали. Горячая пора начнется для них позже, когда прозвучит команда к бою.

За капитанским пультом сидел полковник Вершин. Место полковника располагалось выше всех в зале, и он мог наблюдать за тем, как работают его подчиненные.

Алексей Иванович Вершин был первым и единственным капитаном «Стремительного». Три года назад он принял командование над этим кораблем и за это время почти сроднился с ним. Коренастый, крепко сбитый генерал вызывал уважение у всего экипажа. Пилоты за глаза называли его Дедом, хотя Вершину было не больше пятидесяти. Возможно, это было связано с тем, что у капитана были совершенно седые волосы. Правда, побелел он в двадцать с небольшим, когда, будучи еще молодым пилотом, врезался на тренировочном истребителе в борт транспорта с топливом. Тогда еще применялись древние истребители МиГ-КИ-220 с обычным фонарем. Бронестекло вылетело, и окислитель потек в кабину. Там он и вспыхнул. Что при этом пришлось пережить Вершину легко представить. Его успели достать из искореженной машины, но с тех самых пор его волосы были абсолютно седые.

Дед был хорошим командиром. Внешне строгий, он всегда мог найти подход к любому члену экипажа. Всегда считавший, что сила корабля в его команде, Вершин всячески заботился о своих людях и никогда не пытался сделать карьеру ценой их жизней. Вот и сейчас он просматривал дела новобранцев, или, как называли их пилоты, салаг.

«Зелень, необученная зелень, — думал полковник, глядя на послужные списки новичков, — мальчишки, и это все пополнение, которое нам обещали. Похоже, у корпорации дела совсем плохи…»

Это была уже вторая партия за последние четыре месяца. Как всегда сначала прислали боевые машины, а неделю спустя и их будущих пилотов.

Пилоты! Одно название. Зеленые курсанты без боевого опыта. Свежее мясо для мясорубки войны. С кем идти в бой? Вершин пожал плечами. Он чувствовал беспокойство. Конечно это всего лишь слухи, но… Но уж больно их много. Последний месяц все, от последнего механика до старших офицера, ждали большой битвы. В кубриках шепотом обсуждали последние новости и котировки на Московской Галактической фондовой бирже — главном барометре политики. Вот и сейчас, капитан «Стремительного» вывел сообщение Галактического бизнес журнала на свой монитор. Прогнозы были неутешительными: вчера произошло беспрецедентное падение акций конгломерата «Интерстар». Белые фишки резко пошли вниз после просочившихся в прессу сообщений о получении компанией «Хансен-S» дополнительного заказа на поставку большой партии чипов DWS-XI от «Юниверсал Ко». По мнению экспертов, данные чипы могут использоваться в системах самонаведения противокорабельных ракет. То, что «Юниверсал Ко» срочно понадобились данные чипы, говорит о возможности широкомасштабных боевых действий между Красным и Синим Флагами. Падение же акций Белого флага («Интерстар») вызвано недавними политическими событиями. Напомним, что полтора месяца назад «Интерстар» объявила о прекращении беспошлинного пролета через систему Проксима. Именно система Проксима является одним из основных транспортных узлов на пути к Земле, и именно через Проксиму осуществляются поставки энергония Синим Флагом («Гэлакси Групп»). Поговаривают, что «Интерстар» пошел на столь рискованный шаг после того, как заручился негласной поддержкой своих действий со стороны Земли. Однако маловероятно, что «Гэлакси Групп» смириться с тем, что доставка энергония возрастет в полтора раза. Заложить расходы по доставке в конечную цену энергония Синий Флаг не сможет согласно договору о поставках, срок действия которого заканчивается только через три года. Аналитики прогнозируют, что в решении этого конфликта Синие не постесняются использовать свои вооруженные силы.

Таким образом, нет ничего удивительного в падении акций Белого Флага. «Интерстар» располагает слишком малой военной мощью, чтобы противостоять «Гэлакси Групп». После того, как Земля заявила о своем невмешательстве два дня назад, акции «Интерстар» упали на 12 пунктов. А после объявления о закупках чипов Красным Флагом («Юниверсал Ко»), стало ясно, что перспективы «Интерстар» отнюдь не радужные. То, что Красный Флаг попытается заполучить Проксиму, для контроля над всеми транспортными потоками в этом районе, ни у кого не вызывает сомнения. Против двух китов галактического бизнеса у «Интерстар» нет никаких шансов.

Каков будет исход предстоящих сражений за Проксиму, предугадать трудно. Невмешательство Земли фактически развязывает руки Красному и Синему Флагам. Пока их акции замерли. Игроки выжидают первых сообщений с Проксимы. Акции «Юниверсал Ко» котируются несколько выше, чем «Гэлакси Групп». Причиной этому может служить тот факт, что Русская бригада Синих была переброшена в систему Риото. Судя по всему, она не будет участвовать в возможном столкновении Красного и Синего Флагов за Проксиму. Это, в свою очередь, увеличивает шансы на победу «Юниверсал Ко…»

Вершин откинулся в кресле. «Вот и подтверждение, — мрачно подумал он, — Подтверждение худшим опасениям… Да, мясорубка будет грандиозная. Три Флага, и возможно Земля… Хотя насчет Земли это я погорячился — в драку они не полезут. Их эта битва вполне устраивает, похоже, они вообще сами спровоцировали ее. Зачем? Белый флаг был вполне лоялен к прародине человечества… Ладно, по крайней мере, я вовремя скинул акции компаний, входящих в «Интерстар». Еще недельку, и в перспективе у меня была бы только пенсия…»

Пенсия! Вершин усмехнулся собственным мыслям. До пенсии еще надо дожить. Проксима будет пострашнее Чонгена. Там можно было отступать — здесь этого никто не даст…

Одна из картинок на фронтальном экране мостика вдруг исчезла. Сменивший ее снег заставил капитана «Стремительного» прервать свои размышления.

— В чем дело? — спросил он в микрофон, приколотый к его воротнику.

— Какой-то истребитель сшиб внешнюю камеру! — раздался в наушнике рассерженный голос одного из офицеров.

— Что еще за истребитель?

— Две сотни одиннадцать!

— Угу… Кабаяси, — мрачно пробормотал полковник, отключив микрофон, — где эта самурайская задница?

— Внимание, борт две сотни одиннадцать, борт две сотни одиннадцать, вас вызывает мостик. Переходите на частоту 01-01П, раздалось в эфире.

Владимир, предвкушая неприятности, переключился и, стараясь сохранять спокойствие, произнес:

— Я борт две сотни одиннадцать, перехожу на прием.

— Огнев, если не ошибаюсь? — осведомился у Владимира спокойный голос.

— Так точно, товарищ полковник, — холодея, ответил Владимир. Он уже научился узнавать этот голос.

— Прекрасно, объясните, почему вы занимаетесь пилотажем в недопустимой близи от корабля? Надеюсь, у вас были на то веские причины?

— Так точно, товарищ полковник. Пилотаж на бреющем полете выполняю согласно приказу командира эскадрильи майора Кабаяси.

— Отправляйтесь в док, на сегодня ваши полеты закончены.

— Так точно, товарищ полковник!

— Конец связи.

Владимир почти с облегчением вернулся на прежнюю частоту. Теперь его путь лежал в приемник второго дока.

— Внимание! Я борт две сотни одиннадцатый. Прошу разрешения на посадку, — четко произнес он.

— Я «Стремительный». Борт две сотни одиннадцатый, посадку разрешаю. Направляйтесь по лучу в док 2.

— Понял, конец связи.

Огнев развернул свой истребитель и помчался вдоль корабля. Он специально выбрал самый длинный путь, чтобы еще раз пройти на бреющем полете над «Стремительным». Машина неслась в десятке метров от поверхности крейсера. Гнев тщательно следил за приборами. При виде уносящейся прочь обшивки захватывало дух! Когда летишь в космосе, тебе кажется, что на самом деле ты неподвижно висишь на одном месте, и лишь другие корабли, что, как и ты, блуждают в бесконечной пустоте, убеждают тебя в обратном. Но стоит приблизиться к большому кораблю, как ты начинаешь ощущать скорость. Настоящую скорость.

Издалека корпус «Стремительного» казался гладким, словно бок ракеты, но вблизи он покрылся разнообразными выступами, среди которых плоскими блинами выделялись орудийные башни. Гнев видел, как одна из них навела на него свой излучатель и, проводив его до конца своего сектора обстрела, вернулась в исходное положение, а на истребитель уже смотрело другое орудие. Так они и сопровождали машину Огнева, не стреляя, но следя за ним.

Скорость, маневр, и выдержка — вот залог успешного захода на вражеский корабль. Чуть зазеваешься, и ты труп. Скорость так велика, что истребитель превратится в лепешку, если врежется в корабль. Владимир сотни раз отрабатывал бреющий полет на тренажере, но когда Хаябуса приказал ему повторить это на «Стремительном», ему стало немного не по себе. Одно дело виртуальный полет, когда знаешь, что если и врежешься, то отделаешься всего лишь плохой оценкой, и совсем другое, когда понимаешь, что первая же ошибка станет последней.

Хаябуса гонял новичков, не жалея ни их самих, ни топлива. Именно из-за топлива он окончательно поссорился с интендантом, спалив за пару дней декадную норму. Точнее, сожгли топливо Огнев с Черновцом. Хаябуса заставлял их отрабатывать все те приемы, которым их три года учили в академии. На робкие протесты новичков Кабаяси ответил довольно грубо: «Я не знаю, чему вас там учили в академии, но пока вы не освоите ваши машины — о вылетах забудьте. И не ждите легкой жизни».

Майор сдержал слово. Новобранцы падали от усталости. Пару раз Владимир спал прямо возле своего истребителя на тележке для ракет…

Истребитель. МиГ КИ-340 М. Новенький, только что с завода, он уже ждал своего будущего хозяина. Говорят, что истребители похожи на своих хозяев. Владимир мог бы поклясться, что это так. На фоне латаных машин второй эскадрильи, гладкий черный истребитель с номером 211 был похож на него самого — новобранца, только вступившего в строй. Лоснящийся бок фюзеляжа блестел девственной чистотой, в то время как на других машинах, подобно орденам, разместились пятиконечные звездочки, каждая из которых означала сбитого врага.

Когда Огнев первый раз подошел к своему истребителю, его охватило непривычное волнение. Так волновался он только дважды: первый раз, когда еще в школе пригласил на свидание свою первую любовь, и второй раз, когда совершил свой первый вылет на похожем, но тренировочном истребителе.

За несколько дней Владимир успел освоить свой МиГ. Некогда гладкая поверхность успела покрыться едва заметными царапинами — космос не такой пустой, как принято считать среди обывателей. Сперва Огнев огорчался (для него этот истребитель был подобен любимой игрушке), но потом уже не обращал на эту мелочь внимания. Все его мысли и силы отнимала отладка новой машины. Доводка ее, что называется, под себя. Вылет, отладка, подгонка и снова вылет. Так продолжалось целыми сутками. На исходе первой недели, Владимир почувствовал, что уже не может думать ни о чем другом. Где-то на периферию сознания вытеснились мысли о доме, друзьях, женщинах, наконец. Был только МиГ. Уже объезженный, но все еще капризный…

Во всех этих отладках Гневу помогал его механик — Герри.

Пожилой техник сам когда-то был пилотом. Еще до войны он водил военный транспорт, и когда между Красным и Синим Флагами вспыхнул конфликт, сам явился в военкомат и потребовал отправить его на фронт. Но, поскольку на тот момент Герри уже находился в отставке, ему смогли предложить только должность механика на ударном крейсере. Ветерана это не расстроило — он был отличным техником. За эту войну он успел поменять четверых пилотов. Трое из них погибли в бою, одного комиссовали после ранения. Последнего из них, Герри так и не дождался из боя в Чонгене. Теперь у него на попечении был молодой пилот и новый истребитель. Так как пожилой механик на МиГах собаку съел, ему не составляло большого труда доводить машину до ума.

Когда молодые пилоты более-менее освоили свои истребители, Хаябуса распределил их по звеньям. Черновец, взявший себе прозвище Палаш, оказался ведомым Джокера. Гнев же попал в звено Кабаяси.

— Значит так, — майор хитро улыбнулся, — ты мой ведомый. Ты всегда следуешь за мной. Что бы ни случилось — не отрываться, пока я не скомандую: «Разошлись». Тогда ты воюешь сам за себя, но как только в эфире мой голос произнесет: «Сошлись» — ты должен бросить все и вся и вернуться в строй.

Владимир тогда только кивнул. Хаябуса сощурил и без того узкие глаза и тоже кивнул. Через час они уже мотались в космосе. Ас не давал новичку ни малейшей поблажки. Казалось, что два истребителя были не звеном, а противниками, причем один удирал, а второй догонял. Хаябуса словно пытался стряхнуть Владимира с хвоста, и тому приходилось прилагать все свои усилия, чтобы остаться в строю. Иногда японец сбрасывал скорость почти до нуля, и Огнев едва не пролетал мимо. Чуть поодаль тренировались Джереми и Витек. Треп Джокера заполнял эфир, к нему примешивалось жалкое поддакивание новоиспеченного Палаша.

Нельзя сказать, чтобы Хаябуса был дедом, гонявшим салаг из вредности. В других обстоятельствах он не стал бы задавать новичкам такой темп. Но, как и все пилоты, он смотрел новости. Не политические — биржевые. Именно фондовый рынок был зеркалом войны. Котировки Синих и Красных, основные индексы, рост акций независимых оружейных и технологических компаний, все это красноречиво говорило о приближавшейся битве. Большой битве. Времени катастрофически не хватало, а пополнение, на которое так рассчитывали на «Стремительном», составляли двадцатидвухлетние лейтенанты, которые и врага-то не видели.

Дни пролетали быстро. Очень быстро, и вот настал момент, когда Вершину приказали вскрыть архаичный пластиковый конверт с печатями, две недели хранившийся у него в сейфе. В тот же день фондовый рынок замер.

* * *

Кабаяси сидел на койке и не спеша смазывал свой меч. Сначала он мягким платком протер древнее лезвие. Затем медленно, размеренно посыпал его тальком. Подождав, майор все также осторожно стер порошок другим куском ткани. Теперь настал черед гвоздичного масла, которое ас хранил в небольшой фляжке…

Рюи Кабаяси не был самураем. Среди его предков были лишь скромные служащие да армейские офицеры. Сам Кабаяси, взявший себе прозвище Хаябуса, что означало сокол, пошел в пилоты из-за своей детской мечты. Когда-то, будучи школьником, он посмотрел фильм «Псы Альтаира». Обычное наивное кино про пилотов, сражающихся где-то с кем-то. Примитивный сюжет, куча спецэффектов и пропагандисткой чуши. Но для мальчишек этого было вполне достаточно. Когда началась война, Хаябуса уже был старшим лейтенантом. Имевший определенный опыт, он был ошеломлен первыми битвами, но вскоре пришел в себя и теперь дрался профессионально, жестко, без компромиссов…

Рюи закончил чистку меча. Полюбовавшись делом рук своих, он перевел взгляд на Огнева, что сидел на койке напротив и наблюдал за ним.

— Нравятся мечи? — поинтересовался Хаябуса.

Владимир кивнул.

— Хочешь посмотреть? — Кабаяси протянул ему свой меч.

— Да, — Владимир быстро встал и, приблизившись к майору, осторожно взял у него из рук блестящую катану.

— Хороший меч, — произнес он через пару минут, повертев древнее оружие в руках.

— Спасибо, — хмыкнул Хаябуса. От его взора не скрылось то, что в глазах Владимира промелькнуло удивление.

— Меч так себе, — заметил японец, принимая свою катану назад. — Это сигунто — сержантский меч. Качество ниже среднего.

— Сороковые годы двадцатого века, — произнес Огнев, не желая показаться профаном.

— Точно, — кивнул Кабаяси, — он принадлежал моему предку, сержанту Императорской армии.

— А, — Владимир не знал что ему сказать на это. Хотел было спросить, почему майор взял себе прозвище Хаябуса. Не в честь ли одноименного истребителя Второй мировой войны, но в этот момент в кубрике прозвучал сигнал тревоги. Общей тревоги.

— Внимание! Экипажу корабля занять свои места! Всем пилотам немедленно прибыть в зал совещаний!

Владимир бросился к двери. Вслед за ним, поднявшись с койки, неторопливо направился Кабаяси. Он уже знал, что означает эта тревога…

— Товарищи офицеры. Согласно полученному приказу, «Стремительный», в составе Шестого флота, направляется в систему Проксима. Вместе с двенадцатым флотом нам предстоит разгромить противника и захватить данную систему.

Вершин замолчал и окинул собравшихся внимательным взглядом. Он отметил, что пилоты не удивлены. Для них это не было неожиданностью — о предстоящем сражении знали все. Даже примерная дата этого события была известна экипажу «Стремительного». Что в этом удивительного? Не смотря на все старания Особого отдела, шило в который раз не удалось утаить в мешке. Пилоты прекрасно знали все приметы приближавшейся боевой операции. Прежде всего, в офицерской столовой перестали продавать спиртное. Как правило, делалось это дня за три до начала боевых действий. Появление же в оружейных комнатах при доках ракет в заводской упаковке, тоже говорило о многом.

Вершин продолжил:

— Кроме Шестого флота, совместно с нами будет действовать Двадцать первый флот. Нашими соседями будут ТКК «Шанхай» и УКК «Суровый». Нашими противниками являются: Третий Стратегический флот Белого Флага, а также Восьмой и Седьмой Флота Синего Флага. Разведка донесла о наличии в их составе двух линкоров. Предполагается, что в течение ближайшего часа силы Синего Флага вступят в бой с флотом Белых. Через два часа двадцать минут наше соединение совершит прыжок в систему Проксима, после чего сходу вступит в бой. Основная цель «Стремительного» — вывести из строя боевое охранение линкора противника «Сплендид», при поддержке «Шанхая» и «Сурового». Для достижения цели будут задействованы Первая и Вторая истребительные, Четвертая и Пятая штурмовые и Шестая ракетоносная эскадрильи. Третья истребительная будет поделена на две группы. Одна из них будет прикрывать «Стремительный», другая составит охранение ракетоносцев.

Вершин перевел дух. За время этой паузы он быстро взглянул на командиров эскадрилий. В их лицах читалось легкое напряжение, только у Кабаяси губы сложились в вежливую улыбку.

— С этого момента на корабле вводится готовность номер один. Всему составу эскадрилий приказываю приступить к предполетной подготовке. Командирам эскадрилий подойти ко мне для получения тактического задания. Вольно! Разойтись…

Через два часа в раздевалке Второй эскадрильи царило оживление. Двадцать мужчин, старшему из которых было чуть больше тридцати, готовились к вылету. Пилоты переодевались в боевые скафандры, складывая корабельную форму каждый в свой шкафчик. При этом они болтали, шутили и вообще напоминали скорее спортивную команду перед очередной игрой, чем военных пилотов. Думали ли они о том, что многие из них сегодня погибнут? Конечно, но каждый надеялся, что это будет не он. Мысли о смерти гнались прочь. Перед боем надо быть спокойным и даже чуть веселым — так легче.

Внешне раздевалка почти ничем не отличалась от тех, что имеются при каждом спортзале. Разница только в том, что в одной из ее стен разместились ниши для скафандров. К одной из таких ниш, над которой была прикреплена табличка с надписью «Гнев», и подошел Владимир. Достав скафандр, он закинул его на плечо и направился к своему шкафчику.

Такой скафандр он надевал сотни раз за время своей учебы в академии, и каждый раз представлял, как это будет перед настоящим боем. Ему хотелось выглядеть крутым космическим асом. Он заучивал короткие уверенные движения и суровое выражение лица… Но сейчас у него ничего этого не получалось — Владимира била мелкая дрожь. С отвращением он понял, что чертовски волнуется, как перед первым свиданием. Проклятье!

Огнев сражался с застежкой скафандра, когда к нему подошел Кабаяси. Командир ни слова не говоря застегнул клапан скафандра своего ведомого и ободряюще хлопнул его по плечу.

— Не волнуйся, со мной тоже был мандраж перед первым боевым вылетом, — произнес он негромко, — это сейчас пройдет, просто несколько раз вдохни полной грудью и все.

— Угу, — кивнул Гнев.

Кабаяси помог новичку приладить к плечам рюкзак. Тяжелый обтекаемый горб аварийной системы обеспечения повис на вшитых в скафандр лямках.

— Не тянет? — поинтересовался командир.

Владимир отрицательно мотнул головой. Хаябуса мысленно усмехнулся: он верил в этого салагу. Верил, что молодой лейтенантик сможет исполнить свою роль если не безукоризненно, то вполне достойно, прежде чем его собьют.

Командир первой эскадрильи ценил своих людей. Как и Вершин, с которым они, кстати, дружили уже лет десять, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, он готов был стоять за своих пилотов до последнего. Даже Особый отдел предпочитал не связываться с ним. Вот и сегодня, благодаря ему, Николай Рощин, более известный как Банкир, снова вернулся в строй. Час назад Кабаяси лично вытащил его с губы, куда Банкир загремел за пьянку во Втором доке. Хотя спиртное, состоявшее из слабоалкогольных вин и разведенных бренди и водки, в столовой не отпускали, у механиков был свой запас. Несмотря на все запреты, эти гении техники всегда имели заначку на черный день. В известных только им тайниках ждали своего часа бутылки с самопальной водкой, которую сами механики называли «плазма». Дикая смесь технического спирта и дистиллированной воды была головной болью Первого отдела, однако запретить механикам использовать спирт было невозможно, ровно как и проконтролировать его целевое использование.

Именно «плазма» подвела Рощина под арест. После двух стаканов пилот о чем-то поспорил с одним из техников. Слово за слово, и двое мужиков устроили драку. В результате оба очутились рассажены по камерам. Вот только сидели они там недолго — через сутки обоих выпустили, ибо каждый человек был на счету…

Спустя минут пятнадцать вся Вторая эскадрилья была в доке. Ее уже ждали. Заправленные истребители замерли в своих нишах. Оружейная бригада заканчивала устанавливать ракеты на пилоны. При виде пилотов техники засуетились, торопясь окончить свою работу.

Толпа пилотов разделилась. Каждый спешил к своей боевой машине. Блестящие оранжевые скафандры придавали псам войны довольно комичный вид, однако такая расцветка делала их легко заметными для поисковиков. Даже если капсула катапульты разрушится, а поисковый маяк выйдет из строя, ангел, как пилоты называли корабль спасателей, легко обнаружит беспомощных людей или хотя бы их трупы.

Впрочем, не все пилоты были одеты одинаково. Несмотря на то, что это было прямым нарушением устава, многие из них разрисовывали свои шлемы и цепляли на скафандры черт знает что. Особенно отличился в этом Кабаяси. Вот и сейчас он важно шествовал по доку в белом шарфе и с мечом в руке. Свой шлем, расписанный под шлем самурая, он держал под мышкой. Невозмутимость японца не оставляла шутникам никаких шансов.

— Элвис! — Хаябуса обратился к пробегавшему мимо пилоту с коком на голове. — Помни про эфир!

— Да ладно! — отмахнулся тот.

— Не ладно, еще раз Джими в эфире врубишь — приземлю. Понял?

— Угу, — кивнул тот.

Владимир быстрым шагом подошел к своему истребителю. Черный МиГ с подвешенными сигарами ракет ждал своего пилота. Герри уже приставил к борту лесенку и, облокотившись на нее, ждал Огнева.

Гнев пожал крепкую руку механика.

— Готов? — спросил он, кивнув на истребитель.