Большой матч

Доктор Норд (обращаясь к новому пациенту): Мистер Уолтон, этот славный юноша — полузащитник Вашингтонских Медведей Тони Эльсон, гордость Америки. Тони, это мистер Уолтон, твой новый сосед по палате.

Они обмениваются рукопожатиями. Лицо у Уолтона озабоченное. Все его движения не в меру энергичные. Торопливые. Натянутые. Он старается придать себе храбрый вид.

Уолтон: Рад познакомиться, Эльсон. Я видел тебя на поле… (Обращаясь к доктору) Что мне сейчас сделать? Лечь в постель? (Отрывисто смеется.) Даже глупо как-то — укладываться в кровать, когда чувствуешь себя отлично!

Доктор Норд: Можете раздеться здесь, за ширмой. Мисс Стюарт, заполните пока его карту.

Перед койкой Уолтона стоит белая ширма. Заноза садится по другую сторону ширмы, берет карандаш и медицинскую карту. Пока Уолтон раздевается и ложится в постель, она задает ему стандартные больничные вопросы.

Доктор Норд (осматривает ногу Тони): Колено-то у тебя еще припухшее.

Тони: Да с ним уже порядок.

Доктор Норд (чуть нажимая пальцами): Неужели?

Тони: Ай!

Доктор Норд: А ты говоришь порядок. Посмотрим, что решит доктор Хайнс.

Тони: Ну будьте человеком, док. Скажите ему, чтобы он меня отпустил. Я должен сегодня посмотреть наш большой матч.

Заноза (заполняя карту Уолтона): Дата рождения?

Уолтон (хрипло из-за ширмы): Третье декабря, 1887.

Заноза: Родители живы?

Уолтон: Нет.

Заноза: В каком возрасте скончались?

Молчание. Молодой доктор подходит к койке Дэйва. Дэйв лежит, отвернувшись в сторону, глаза его закрыты.

Доктор Норд: Ты чего сегодня мрачный такой?

Дэйв: Ночью плохо было.

Доктор Норд (серьезным тоном): Сочувствую, дружок. (Считает пульс Дэйва).

Уолтон: Мать умерла в пятьдесят два года. Отцу было как мне сейчас.

Заноза: Причина смерти матери?

Уолтон (сипло): Рак.

Заноза: Какого органа?

Доктор Норд (Отпускает запястье Дэвида и убирает часы): Что с тобой было?

Дэйв: Почти до полуночи укол мне не хотели делать. Я кашлял не переставая. Днем у меня кашля нет. Только по ночам. Такое чувство, что не можешь набрать в легкие воздуха. Не вздохнуть, не уснуть. Пусть хоть лекарство мне это вкалывают, когда я прошу.

Заноза (резко): Будьте добры, уточните какого органа?

Уолтон (обозлено): Обязательно ей задавать мне все эти идиотские вопросы, доктор? Голова от них разболелась!

Доктор Норд (спокойным голосом): Достаточно, мисс Стюарт.

Заноза поднимается со стула и демонстративно удаляется.

Доктор Норд (обращаясь к Дэйву): Лекарство мы тебе вводим тогда, когда считаем, что его действие будет наиболее эффективным.

Дэйв (истерично): Меня это уже достало, док. Из ночи в ночь одно и то же. Я не могу заснуть по-человечески. Лежу пластом и таращусь в потолок, и ощущение еще такое странное в груди, как будто у меня там все перьями набито!

Доктор Норд (наскоро записывая что-то в блокноте): Потерпи, старина. Тут нужно время, ничего не поделаешь. Мы сейчас еще разок снимем твои интерьеры. (Звонит в колокольчик, вызывая медсестру.)

Дэйв: Рентгеном? Да что от него проку. Мне нужно что-то такое, что по правде поможет. Чтобы я мог ночью заснуть.

Доктор Норд: Сегодня дадим тебе успокоительного, Дэйв.

Дэйв: Оно тоже не действует. Я не перестаю кашлять по ночам. Не могу уже кашлять. Хочу заснуть по-нормальному. А не валятся тут вот так каждую ночь, таращась в потолок…. и… и ожидая…

Доктор Норд: Ожидая чего?

Дэйв: Ничего. (Поворачивается к нему лицом.) Простите, что распсиховался. Я не хотел.

Доктор Норд: Не бери в голову, дружок. Ты знаешь, мы все здесь стараемся тебя поддержать.

Тони (уже полностью одетый): Конечно, Дэйв. Мы тебя уже ко дню Благодарения поставим на ноги — поглядишь, как я сыграю в матче с «Синими».

Доктор Норд (откладывая в сторону инструменты): У Дэйва больше шансов этот матч посмотреть, чем тебе в нем отыграть, полузащитник.

Тони: Я буду на поле, а Дэйв будет болеть за меня на трибуне! Как тебе такой расклад, Дэйв?

Пауза.

Дэйв: Я никогда не видел настоящего футбола. По субботам у нас в районе ребята на площадке во всю гоняли мяч. Игра была классная, но вечно заканчивалась большой потасовкой

Тони: Неужто ты сам никогда не играл?

Дэйв (медленно): Нет, я никогда не мог играть ни во что грубее «блошек». И все, с кем я играл, такие ошибки делали — сплошной ужас. Все как один — их просто прибить хотелось!

Тони (смеясь): Правильно, парень, вот это настоящий боевой дух.

Входит мисс Альберс.

Доктор Норд: Привезите кресло для Дэйва. Мы сделаем ему еще один рентген, мисс Альберс.

Мисс Альберс: Да, доктор.

Уолтон (с постели): Скажите, сестра, нельзя ли уже убрать эту ширму? А то больно уж у меня тут уединенно

Сестра придвигает ширму к стене. Уолтон сидит на краю койки одетый в пижаму.

Уолтон: Во сколько приедет доктор Мозер?

Доктор Норд: Где-то к половине второго.

Уолтон: Он займется мной сразу же, верно? Хочу уже побыстрее с этим покончить.

Доктор Норд: Ваша операция назначена на два часа, мистер Уолтон. Хотите поскорей отстреляться?

Уолтон: Да, к чему тянуть.

Доктор Норд: Вот и правильно.

В палату входит интерн с креслом-каталкой. Дэйва поднимают с койки и усаживают в нее.

Дэйв: У вас и так уже столько разных снимков моих внутренностей набралось, что можно музей открывать. Они у меня, небось, какие-нибудь диковинные. Оставь меня, а? Я и сам могу подняться. (Шатаясь встает на ноги. Ему помогают сесть в кресло-каталку. Он слабо усмехается). Ха! Ни дать не взять променад по пляжу в Атлантик Сити! Жизнь удалась, парни!

Его вывозят из палаты.

Уолтон: Что с этим парнишкой?

Доктор Норд (покачивает головой, дописывая что-то в блокноте): Врожденный порок сердца. Хреновая фаза для мальца его лет.

Уолтон: Шансов мало?

Доктор Норд: Это лишь вопрос времени, вот и все.

Тони: Хотите сказать он…?

Доктор Норд: Хочу сказать, Тони, что тебе повезло гораздо больше, чем ты думаешь, что ты отсидишь несколько матчей на скамейке запасных!

Тони (задумчиво): Да уж пожалуй… ну и ну… я и не знал, что все так скверно. Бедолага Дэйв! (Он на время отрезвляется от своей эйфории. Садится на край койки и завязывает шнурки.)

Уолтон: Интересно, сам-то парнишка знает, что все так паршиво?

Доктор Норд: Вообще он молодцом. Первый раз вижу, чтобы он сдал как сейчас. Хотя, при таком раскладе… что тут остается. (Убирает блокнот). Просто дело хреново, вот и все! (С теплотой). Счастливо, парни.

Тони и Уолтон: Счастливо.

Пауза.

Тони: В больницах такого насмотришься, что о многом начнешь задумываться.

Уолтон: Да уж. Пожалуй, что начнешь!

Тони: Раньше я как-то об этом не думал. Я, конечно, знал, что такое случается. Что люди страдают всякими там неизлечимыми болячками и умирают от них. Но я никогда не видел этого своими глазами!

Уолтон: Да, это самое трудное. Когда вот оно — все у тебя на глазах. А ты ничего не можешь сделать.

Тони: И не поймешь ведь, почему такая напасть должна была случиться с нормальным парнишкой вроде Дэйва. Не поймешь, как ни старайся.

Уолтон: Да. В жизни много случается такого, про что спрашиваешь себя — «неужто это было необходимо».

Тони: Вот именно, все это напрочь лишено смысла. Так ведь?

Уолтон: Да, лишено. (Пауза). Лишено всякого смысла.