Король-нежить

— Благодаря тебе мы наслаждались игрой на полную… следующий раз, когда мы встретимся… было бы чудесно, если бы это был Иггдрасиль II.

— Я ещё ничего не слышал о продолжении… но я надеюсь, это случится.

— Давай встретимся снова, когда это время придёт! Ну, мне сейчас очень хочется спать, так что я выхожу… я рад, что встретил тебя перед концом. Хорошей игры.

— … — На мгновение Момонга потерял дар речи. Однако собрался с мыслями и сказал свои последние слова: — Я тоже хорошо провёл время благодаря тебе. Хорошей игры.

Над головой Хэрохэро засияло — появился улыбающийся смайлик. Поскольку в Иггдрасиле не было способности изменять выражение лица, игроки выражали эмоции смайликами. Момонга нажал несколько кнопок консоли и выбрал ту же эмоцию.

Затем Хэрохэро сказал свои последние слова:

— Давай встретимся вновь в другом месте.

Исчез последний из трёх членов гильдии, которые сегодня зашли в игру.

В гилдхолл вернулась тишина, стирая все следы посетителя. Тишина, лишённая воспоминаний и эмоций. Глядя на кресло, в котором ещё несколько секунд назад сидел Хэрохэро, Момонга выплюнул слова, которые собирался сказать в конце: — Я понимаю, что ты устал, но поскольку сегодня последний день игры и ты уже здесь, можешь остаться до самого конца?.. — Конечно, ответа не последовало. Хэрохэро уже вышел в реальный мир. — Хээх…

Момонга выдохнул от самих глубин сердца.

Он не решился сказать эти слова.

Их краткого разговора было достаточно, чтобы стало ясно, что Хэрохэро всегда уставший. Но Хэрохэро увидел письмо, которое он прислал, и показался сегодня, в последний день Иггдрасиля. Даже за это следовало быть благодарным. Желать большего — уже выходит за рамки приличия.

Момонга уставился на кресло, где сидел Хэрохэро, и затем осмотрелся. Он увидел тридцать девять кресел, где должны были сидеть его старые товарищи. И, после того как он быстро осмотрелся, взгляд снова вернулся к креслу Хэрохэро.

— Давай встретимся вновь в другом месте…

Давай когда-нибудь снова встретимся.

Увидимся снова.

Время от времени он слышал такие фразы. Но почти никто так и не сдержал слова.

В Иггдрасиль никто не вернулся.

— Когда же и где мы снова встретимся… — Плечи Момонги сильно затряслись. Затем истинные чувства, которые он уже давно сдерживал, выплеснулись наружу: —…Не шутите так! — неистово закричав, он ударил ладонями по столу. Посчитав это действие атакой, система рассчитала бесчисленные переменные, такие как урон от голых рук Момонги и структурную защиту стола, и отобразил результат, число «0». — Это место — Великий Склеп Назарика, которое мы построили все вместе! Как могли вы все от него так легко отказаться?! — После неистового гнева пришла пустота. — …Нет, не так. Они не отказались. Они просто столкнулись с выбором между «реальностью» и «фантазией». Ничего не поделаешь. Никто никого не предавал. Должно быть, для них это был трудный выбор… — прошептал Момонга, будто убеждая самого себя, и поднялся с кресла. Он подошел к стене, на которой висел единственный посох.

По мотивам кадуцея (обвитого двумя змеями магического жезла греческого бога Гермеса, символа медицины), посох обвивали семь змей. Во рту каждой извивающейся змеи было по драгоценному камню разного цвета. Рукоять была прозрачной, как кристалл, и испускала голубовато-белый свет.

Этот посох превосходного качества был «оружием гильдии», каждая гильдия обладала лишь одним таким, этот предмет, можно сказать, был символом гильдии Аинз Оал Гоун. Изначально Гильдмастеры должны были такое оружие носить с собой, так почему же он висит на стене, как украшение? Потому что символизирует саму гильдию.

Разрушение оружия гильдии означает роспуск гильдии. Вот почему это оружие хранится в самом безопасном месте гильдии и его могущественные способности никогда не видят дневного света. Даже знаменитая гильдия, такая как Аинз Оал Гоун, не была исключением. Именно поэтому посох никогда не был у Момонги в руках, несмотря на то что был сделан специально для него, а вместо этого украшал стену.

Момонга протянул руку к посоху, но на полпути остановился. В этот самый миг — хотя сервер Иггдрасиля скоро выключат — он почувствовал колебание, он не хотел испортить созданные всеми вместе славные воспоминания.

Дни, когда они частенько вместе отправлялись на поиски приключений, чтобы создать оружие гильдии. Старые добрые времена, когда они разделялись на команды и, как будто на соревновании, собирали материалы. Спорили по поводу того, какой должен быть внешний вид у посоха. И объединяли идеи каждого, делая его по крупицам. Это был зенит могущества Аинз Оал Гоун, наиболее прославленные времена.

Кто-то заходил так далеко, что напрягал усталое от работы тело, чтобы зайти в игру. Кое-кто даже заходил в игру после большой ссоры с женой по той причине, что он с семьей проводит мало времени. А некто, смеясь, говорил, что взял оплачиваемый отпуск.

Были времена, когда они проводили весь день болтая и восхищаясь простыми историями. Были дни, когда они планировали приключения и собирали сокровища. Времена, которые они проводили в рейдах или захвате замков враждебных гильдий. Дни, когда они уничтожали каждого найденного скрытого босса. Они нашли бесчисленное множество неисследованных ресурсов. Они размещали различных монстров в своей базе и отбивали атаки вражеских игроков.

Но сейчас никого не осталось.

Тридцать семь из сорока одного человека вышли из гильдии, и хотя оставшиеся трое номинально оставались её членами, Момонга не мог вспомнить последний день, когда они приходили, за исключением сегодня.

Момонга открыл консоль и зашёл на страницу с рейтингом. Однажды они стояли на девятом месте из более чем восьми сотен гильдий, но сейчас опустились на двадцать девятое. Тем не менее это не так плохо, по сравнению с сорок восьмым, их самым низким местом в рейтинге. Гильдии удалось сохранить своё место не из-за подвигов Момонги, а благодаря предметам, оставленным его старыми товарищами, — реликвиям прошлого.

Хотя сейчас гильдия была в руинах, было время, когда она сияла.

— Плод тех времен.

Оружие их гильдии — посох Аинз Оал Гоун.

Во время такой разрухи Момонга не хотел брать с собой оружие, наполненное их славными воспоминаниями. Однако его охватило противоречивое чувство. Всё это время Момонга подчеркивал важность голоса большинства. Хотя он был Гильдмастером, на самом деле он исполнял только мелкую работу, например общался с людьми. Вот почему в эту секунду, когда вокруг никого не было, ему впервые захотелось использовать свою власть Гильдмастера.

— Этому наряду не хватает величия, — пробормотав самому себе, Момонга нажал несколько кнопок консоли и оснастил свой аватар экипировкой, подобающей позиции видного Гильдмастера.

Экипировка в Иггдрасиле подразделялась в соответствии с количеством характеристик. Чем больше характеристик, тем выше качество оружия. Начиная снизу, классы были такими: простые, неплохие, хорошие, отличные, наследственные, реликтовые и легендарные. Но сейчас Момонга вооружился до зубов в высший класс — божественный.

На лишённых кожи пальцах было девять колец, каждое с различной силой. Более того, ожерелье, перчатки, ботинки, плащ и браслет были все божественного класса. Даже по одной стоимости это были шедевры огромной ценности.

С плеч свисала великолепная мантия, а в ногах рябела тёмно-красная аура. Хотя аура была беспокойной и зловещей, это не было умением Момонги. Он просто встроил эффект «хаотической ауры» в мантию, поскольку осталось некоторое свободное место на визуальное улучшение. Прикасаться к ней было совершенно безвредно.

В уголку зрения выскочили многочисленные значки, указывая, что у него увеличились параметры. Снарядив себя с ног до головы, Момонга удовлетворенно кивнул — вот это подобает Гильдмастеру. Затем протянул руку и взял посох Аинз Оал Гоун.

Как только он схватился за посох, тот выбросил вихрь тёмно-красной ауры. Иногда формировались человеческие лица в агонии и исчезали. Лица были настолько живописны, что казалось, будто можно услышать их болезненные голоса.

— …Нездоровые детали.

Высший посох, который после своего создания никогда не был в чьих-то руках, в преддверии конца Иггдрасиля попал в руки его изначального владельца.

Снова проверив значки, показывающие резкое увеличение параметров, он также почувствовал легкое одиночество.

— Пошли, символ нашей гильдии? Нет, не так… Пойдём, символ нашей гильдии.

Часть 2

Момонга покинул зал, который назывался Круглым столом.

Любой член гильдии, надевший кольцо гильдии, при входе в игру автоматически появится в этом зале, если только не было особых обстоятельств. Если вернётся кто-то ещё из согильдийцев, он точно появится здесь. Однако Момонга понимал: никто сюда не вернётся. Во время последних мгновений Великого Склепа Назарика остался он один.

Снова подавив бурные эмоции, Момонга молча вошёл в пустой коридор. Мир грандиозности и великолепия, напоминающий гигантский замок, обложенный мрамором.

Свисающие с высокого потолка люстры светили мягким, тёплым светом. Этот свет отражался от гладкого пола широкого коридора, сияя, как мозаика ярких звёзд. А если открыть любую дверь коридора, роскошнейшая мебель привлечет внимание многих. Если бы сюда пришли игроки, слыхавшие о Назарике, то точно были бы ошеломлены: такая красота, да в месте, известном своей подлостью.

Однажды игроки организовали величайшее в истории сервера нападение, а Великий Склеп Назарика устоял. Альянс восьми гильдий, отделения гильдий, игроки-наёмники и НИП-наёмники, полторы тысячи человек попытались взять штурмом это место, и были уничтожены. Этот случай превратил Назарик в легенду.

Раньше у Великого Склепа Назарика было лишь шесть подземных этажей, но когда там поселилась гильдия Аинз Оал Гоун, он подвергся большой перестройке. Сейчас он растянулся на целых десять подземных этажей, каждый со своими особенностями.

Этажи 1–3 — Катакомбы.

Этаж 4 — Подземное озеро.

Этаж 5 — Ледник.

Этаж 6 — Джунгли.

Этаж 7 — Подземный вулкан.

Этаж 8 — Дикая природа.

Этаж 9 — Королевские апартаменты.

Этаж 10 — Тронный зал.

Последние два этажа были базой Аинз Оал Гоун, одной из десяти лучших гильдий Иггдрасиля.

Шаги Момонги пронеслись эхом в проходе Королевских апартаментов — им вторило постукивание посоха. После нескольких поворотов широкого коридора, Момонга увидел вдали идущую к нему женщину.

Пышные светлые волосы до плеч и строгие черты лица.

Она была в наряде горничной, на ней был даже большой фартук, а юбка была длинной. Ростом она была почти сто семьдесят сантиметров, со стройным телом и полной грудью, угрожающей вот-вот вывалиться из одежды. В целом, от неё исходило добродетельное и элегантное впечатление.

Когда они подошли друг к другу, горничная отошла в сторону и низко поклонилась. В ответ Момонга чуть приподнял руку.

Лицо горничной не изменилось — как не было улыбки, так и нет. В Иггдрасиле выражения лица не менялись. Однако была разница между неменяющимися выражениями игроков и этой горничной. Горничная была не игровым персонажем (НИП). В игре такой искусственный интеллект двигался согласно своей программе. Другими словами, они были точно движущиеся манекены, даже её поклон был лишь заранее запрограммированным действием.

Может, своим предыдущим приветствием Момонга и потратил время, но у него были свои причины не относиться к НИП с презрением.

Каждая из сорока одной горничной Великого Склепа Назарика была основана на различных иллюстрациях члена гильдии, который жил за счёт рисования и сейчас был мангакой, манга которого выпускалась в ежемесячном журнале. Момонга смотрел не только на внешность горничной, но и на её поразительно детально проработанную униформу. В особенности восхищала утончённая вышивка на фартуке. Поскольку его иллюстрировал человек, заявлявший: «лучшее оружие горничной — её униформа», — уровень проработанности наряда выходил далеко за рамки обычного. Момонга машинально почувствовал ностальгию, когда вспомнил, как отвечавший за визуальный рендеринг член гильдии просто завыл от такой задачи.

— Ах… да. С того времени он всегда говорил: «Униформа горничных — это правосудие!..» Кстати, героиня манги, которую он рисует, тоже горничная. Ты до сих пор своим чрезмерным вниманием к деталям заставляешь помощников плакать, Вайтбрим-сан[1]?

Ну а что до её программы поведения, её создал Хэрохэро и пятеро других программистов. Другими словами, горничную создали тяжёлый труд и совместные усилия бывших членов гильдии, так что о том, чтобы ею пренебрегать, не могло быть и речи. Как и посох Аинз Оал Гоун, она тоже была частью драгоценных воспоминаний.

Пока Момонга обо всём этом думал, горничная склонила голову, будто чтобы спросить, в чём дело. Когда кто-то находится рядом с ней определенное время, горничная автоматически принимает эту позу. Вспоминая это, Момонга изумился, с какой тщательностью Хэрохэро обращает внимание на детали. Должны быть также несколько других запрограммированных скрытых поз. Хотя ему хотелось увидеть их все, времени оставалось в обрез.

Момонга взглянул на полусферические голографические часы, отображенные на левом запястье. И в самом деле, нет времени на то, чтобы прохлаждаться.

— Спасибо за твой тяжкий труд, — он сказал прощальную фразу, наполненную многими чувствами, и прошёл мимо горничной. Конечно, та не ответила. Тем не менее он верил, что в последний день попрощаться просто необходимо.

Оставив горничную позади, Момонга двинулся дальше.

Вскоре перед глазами появилась длинная, гигантская лестница с роскошным ковром посередине. Он медленно спустился вниз на десятый этаж — самый нижний этаж Великого Склепа Назарика. Сейчас он вошёл в широкий, открытый вестибюль, где его ожидали несколько слуг.

Первый слуга, привлёкший внимание, был старый дворецкий, элегантно одетый в традиционную униформу. Волосы были полностью белыми, как и безупречная борода. Но спина старого человека была прямой, как стрела, и сильной, как стальной меч. На лице со впалыми щёками были заметны морщины, из-за чего он казался мягким человеком, но глаза были остры, как у орла, ищущего добычу.

За дворецким следовали, словно тени, шесть горничных. Однако их снаряжение совершенно отличалось от той горничной, которую он недавно встретил. Руки и ноги облачены в защитные перчатки и поножи, украшенные золотом, серебром и черными металлами. Доспехи с мотивом униформы горничной, а вместо шлема — белый головной убор. Каждая держит разный тип оружия, завершая образ воина-горничной.

Причёски тоже сильно различаются: пучок, хвост, прямые волосы, косы, локоны, французский узел. Но кое-что у них было общим — их божественная красота. Кроме того, горничные были разделены по характеру, например кокетливые, спортивные, традиционные и другие. Хотя они были НИП, а их дизайнер сделал их всех игривыми и уникальными, их главная цель — сражаться с нарушителями.

В Иггдрасиле гильдиям, владеющим базой, эквивалентной замку и более, давали несколько особых привилегий. И одна из таких привилегий — охраняющие базу НИП.

Под эту категорию подпадали и монстры-нежить Великого Склепа Назарика. Так называемые «перерождающиеся НИП» тридцатого уровня, они бесплатно и автоматически перерождаются через определенные промежутки времени, но поскольку было невозможно изменить им внешность и запрограммировать искусственный интеллект, они не представляли большой угрозы игрокам.

С другой стороны, ещё одной особой привилегией была власть создавать оригинальных НИП. Когда гильдия заполучает базу уровня замка, открывается доступ к созданию НИП с общим максимальным уровнем семьсот. Поскольку сотый уровень это максимальный, можно создать, например, пять НИП сотого уровня и четыре пятидесятого.

Чтобы создать оригинальный НИП, в дополнение к внешности и ИИ, было возможно менять им броню и оружие. Это позволяло гильдии делать НИП более сильными и ставить их на охрану ключевых мест.

Но из таких НИП можно было и не создавать воинов. Другая гильдия, захватившая замок, Великое Кошачье Королевство, превратила всех своих НИП в кошек и других кошачьих. Можно сказать, что гильдии давалось исключительное право создавать образ и атмосферу замка.

— Хмм. — Глядя, как дворецкий и горничные ему поклонились, Момонга поднёс руку к подбородку. Поскольку он всегда перемещался из комнаты в комнату телепортом, то приходил сюда не очень часто — и его охватила ностальгия. Момонга нажал несколько кнопок консоли, открыл страницу, доступную лишь членам гильдии, и активировал одну из опций. У слуг над головой появились имена. — Так вот как его зовут.

Момонга забыл его имя. Он горько, но ностальгически улыбнулся, вспоминая, как спорил с товарищами над тем, какое имя выбрать этому НИП. Себастьян, дворецкий, также служащий управителем.

Шесть горничных, стоявших возле Себастьяна, были под его прямым командованием. Боевой отряд горничных назывался «Плеяды». Кроме них у Себастьяна под командованием было несколько слуг и младших дворецких.

На странице было ещё много подробностей, но Момонга был не в настроении много читать. До отключения сервера осталось совсем немного времени, он хотел остановиться кое-где в другом месте.

Все НИП (в том числе горничные) были мельчайше проработаны, ведь многие в гильдии любили копаться в сложных настройках. Благодаря тому, что в Аинз Оал Гоун было много иллюстраторов, графических дизайнеров и программистов, они просто не могли оторваться от визуального ряда и изо всех сил всё прорабатывали.

Изначально Себастьян и горничные были последней линией обороны. Однако поскольку они вряд ли бы выстояли против зашедших так далеко вражеских игроков, единственным их настоящим предназначением было выиграть немного времени. Но поскольку никто из захватчиков не смог сюда даже приблизиться, они никогда не получали приказов и просто постоянно тут ждали.

Схватившись покрепче за посох, Момонга почувствовал жалость к этим НИП, хотя такие мысли и были глупыми. НИП — это просто данные, единственная причина, по которой можно посчитать, что они обладают эмоциями, это их прекрасно проработанный ИИ.

Однако…

— Как Гильдмастеру, мне пора начать приказывать нипам. — Высмеяв себя за эти надменные слова, Момонга отдал приказ: — Следуйте за мной.

Себастьян и горничные почтительно поклонились, показывая, что приняли команду.

Переместить их с этого места — значит пренебречь тем, что хотели члены гильдии. Ибо в Аинз Оал Гоун ценился голос большинства. Было запрещено одному человеку из упрямства играться с тем, что все создали вместе. Но ведь сегодня всё закончится. Момонга верил, что все его простят.

Пока он над этим размышлял, вслед за ним слышались звуки шагов.

Через некоторое время они прибыли в массивный, куполообразный холл. Встроенный в потолок четырехцветный большой кристалл испускал лучи белого света. В стене холла было семьдесят две ниши, в большинстве из которых стояли статуи.

Каждая статуя имитировала внешность дьявола, всего их было шестьдесят семь.

Этот зал назывался «Малый ключ Соломона», также известный как Лемегетон. Это название было взято от известного гримуара христианства.

Статуи, моделирующие Семьдесят два демона Соломона, были на самом деле големами, созданными из редких магических металлов. Их было лишь шестьдесят семь, вместо изначальных семидесяти двух потому, что создателю надоело, и он на полпути забросил проект.

Четырехцветный кристалл, установленный в потолок, был, по сути, монстром. При вражеском вторжении он вызывал высших элементалей земли, воды, огня и ветра, и наступательной магией начинал бомбардировать обширную территорию.

Всё это в сочетании имело огневую мощь, которая могла легко сокрушить две полные группы — двенадцать игроков сотого уровня. И вправду, последняя линия обороны, защищающая сердце Назарика.

Момонга со слугами прошествовал через Лемегетон и стал перед большими вратами, которые находились на другой стороне зала.