Помоги проекту - поделись книгой:
Как и Хэррогейты, что соединяли демонский и человеческий миры, некоторые порталы в Чистилище были построены, чтобы передвигаться между двумя локациями, тогда как другие могли доставить во множество мест за счёт манипуляций с символами, расположенными на четырёх стенах портала.
Но Гадес также мог управлять ими силой разума, позволяя любому порталу переместить его в любое место в Чистилище, куда он пожелает отправиться. Или, как сейчас, в место, в котором должен быть. Гадес едва сосредоточился на ощущениях тревоги, охвативших его тело, как спустя мгновение портал открылся.
Гадес совсем не удивился, обнаружив, что оказался в сгоревшем секторе Пятого кольца — пустынном и скучном царстве тумана, жары и отчаяния, в котором содержалось злейшее из зол. В то же мгновение, как демоны его узнали, они скрылись в тумане.
Ну, большая часть. Некоторые остались. Если бы не их глупость, то неповиновение восхищало.
Путь Гадесу преградил демон, который до того как несколько лет назад пал от рук убийц-охотников на демонов из Эгиды, был профессиональным мучителем.
Здесь демоны могли выбрать любую внешность, а этот ублюдок выбрал прежний облик Кромсателя Душ с причудливыми острыми когтями.
— Отойди.
Гадес замедлился, но не остановился. У него не было времени на подобное дерьмо. Кожу жгло, а внутри всё сотрясалось, предупреждая о проникновении некоего зла.
И, должно быть, это зло было громадным, раз уж Гадес ощутил его, находясь дома на другой стороне Чистилища… что по расстоянию равнялось как от одного земного полюса до другого.
— Да пошёл ты, Хранитель Душ.
Гадес удивился. Немногие были настолько храбры — или глупы — чтобы бросать ему вызов. Но Гадес не выдал удивление выражением лица. Напряжение возрастало, и он не мог никому позволить думать, что не контролирует Шеул-гра.
Спустя пару десятков футов, не сбивая шаг, Гадес лишь силой мысли содрал с демона кожу. Как шкурку с банана.
Демон вскрикнул в агонии, и Гадес ему это позволил. Этот крик разнёсся на несколько миль и предупредил бы каждого его услышавшего о последствиях схватки с Гадесом.
Конечно же, Гадес мог его «убить», но душа демона просто бы покинула старое, сломленное тело и приняла другую форму. Гораздо большее удовольствие он получал от мучений.
Гадес продолжил путь, хрустя сапогами по обгоревшим костям и дереву, а когда проходил мимо Кромсателя Душ, тот прекратил агонизирующий крик, чтобы прохрипеть:
— Ты… потерпишь… неудачу.
Гадес проигнорировал демона. Да и что с того? Неудачу в чём? Его работа была предельно проста и однообразна. Всё, что он должен был делать, это держать демонские души и души злых людей в Чистилище, пока или если их не отправят на перерождение.
А как их хранить было его заботой. Гадес мог оставить их в покое, мог мучить и делать всё, что хотел. Неудача? Да это же смешно. Негде её потерпеть.
Правда. Это место было большую часть времени чертовски скучным.
Оставив засранца позади, Гадес продолжил путь мимо того, что любой другой назвал бы ужасом, в место, где обитало злейшее из зол. Тела, кровь и разрушенные строения настолько примелькались взгляду за тысячи лет нахождения здесь, что Гадес ничего этого уже не замечал.
Даже адская гончая, присевшая в тени дерева с корявыми шипами не заставила его остановиться. Звери могли пересекать барьер между Шеул-гра и Шеулом, и по большей части Гадес им это позволял.
Он, вроде как, и должен был, с момента как их король Цербер провозгласил себя стражем преисподней и, особенно, Шеул-гра.
По какой-то причине адские гончие терпеть не могли мертвецов и были одним из немногих видов, кто мог видеть их за пределами Шеул-гра. А в Шеул-гра они наслаждались тем, что разрывали людей на части.
Пока их активность ограничивалась Третьим, Четвёртым и Пятым кругами, где жили самые худшие демоны, Гадесу плевать было, чем занимаются эти рассадники блох.
Впереди, из руин древнего храма слышался хор голосов: «Ич тан изей. Ич тан изей. Ич тан изей алет!»
Гадес нахмурился. Он признал в языке шеулик, вот только диалект был ему незнаком, оставляя открытой трактовку некоторых слов. Так или иначе, Гадес сомневался, что перевёл правильно, и хор голосов говорил об открытии магазина дешёвых товаров.
Он двинулся на голос, а когда подошёл к рыжеватому сиянию, что просачивалось в дверной проём здания, то волосы на затылке встали дыбом. Какого чёрта? Да его уже несколько веков ничего не пугало до жути. Много веков.
«Ич тан изей. Ич тан изей. Ич тан изей алет… блодфлеш!»
Какого. Чёрта.
Что-то вскрикнуло, издало душераздирающий, мучительный звук, от которого по коже Гадеса поползли мурашки. Что-то было очень и очень неправильно.
Ускорившись, Гадес помчался в освещённую камином, пещерообразную комнату… а затем, резко остановившись, заскользил по луже крови на каменном полу.
Сотня демонов из десятков разных видов собралась вокруг висевшего на огне огромного железного котла, изнутри которого раздавались крики умирающего демона Нитула, тело которого покрывалось пузырями от какой-то ядовитой жидкости.
— Остановитесь! — Гадеса не волновал демон. Его волновал ритуал. В Шеул-гра все ритуалы были забыты и платились штрафами в виде души, поэтому не часто проводились.
О, время от времени Гадес натыкался на одного или двух одиночек, проводивших религиозные ритуалы, но чтобы такая массовая церемония? С таким он столкнулся в первый раз.
И мог поклясться яйцами Азагота, что в последний.
Масса поющих демонов повернулась, их жуткие улыбки и пустые глаза наполнили Гадеса отвратительным чувством обречённости. В голове зазвенели тревожные звоночки, и в то же мгновение он призвал силу и приготовился отправить каждого из этих уродов в Рот — худшую из худших тюрем, где страдание было больше, чем просто легенда, а единственное освобождение можно было получить, если только Азагот разрушил твою душу.
Одним словом Гадес выпустил силу. В этот же самый момент один из демонов опрокинул котёл с кислотой. Жидкость, смешанная с тем, что осталось от Нитула, выплеснулась на пол шипящим потоком.
Внезапно, будто сила Гадеса ударилась в невидимую стену, она отскочила обратно и обволокла его коконом черноты.
Словно телепортировавшись собственным заклинанием в тюрьму, которую боялись все демоны, он снова услышал хор голосов: «Ич тан изей алет!»
Демоны не пытались открыть магазин дешёвых товаров. Каким-то образом им удалось раздобыть объект или человека силы, и пытались открыть сами стены Шеул-гра, чтобы позволить миллионам душ выбраться в человеческий и демонский миры.
Они искали чем бы полакомиться.
Глава 3
У Гадеса не возникло проблем с тем, чтобы выбраться из Рота, хотя потребовалась чёртова уйма времени, чтобы убедить одного из охранников — падшего ангела по имени Вайп — что он не замаскированный демон.
Как только ему удалось уговорить парня, Гадес собрал горстку персонала, состоявшего из падших ангелов, и вернулся на место демонического ритуала. За пару часов им удалось поймать двух замешанных в ритуале демонов.
Они сменили физическую внешность, но Гадес видел сквозь внешний облик их души. Идиоты.
Отправив демонов в Рот, Гадес тут же отправился к Азаготу, который производил осмотр огромных полок с книгами в библиотеке, некоторые из которых начинали вибрировать, когда на них падал его взгляд.
Гадес немного отступил, наученный горьким опытом, когда один из бешеных томов Азагота его укусил. Кто ж знал, что книги кусаются? Злобные маленькие ублюдки.
Гадес прочистил горло, чтобы возвестить о своём появлении. Азагот даже не повернулся, лишь коротко гаркнул:
— Сядь.
Голос Мрачного Жнеца не оставил место возражению. Хотя, ничего удивительно, такое бывало не редко. Поэтому Гадес уселся в кожаное кресло… кожа которого была из демона Молегра.
Азагот уселся на плюшевый диван напротив Гадеса и потянулся к рваной книге на подлокотнике.
— Итак, — начал он, — что там на Пятом кольце?
Гадес не стал спрашивать откуда Азаготу об этом известно. Нет никаких сомнений, что один или больше из надзирателей Гадеса являются агентами Азагота. Шпионская сеть парня тянулась от самых глубоких ям Шеула до самых высот Небес.
— Чёрт, да если б я знал, — ответил Гадес. — Но что бы там не происходило, это что-то плохое. Я поймал кучку засранцев, проводящих запрещённый ритуал, настолько сильный, что использовал против меня мою же силу и перекинул в мою же собственную грёбаную тюрьму.
Азагот вздёрнул тёмную бровь.
— Я рассчитывал, ты позаботишься о ситуации.
— Так и сделал, когда выпутался из собственной тюрьмы. Я поймал всего лишь двух заговорщиков, они ждут твоего решения. Мне кажется, они наложили руки на что-то извне. Сила, которая присутствовала с ними, не была похожа ни на что, с чем я сталкивался раньше.
— Чёрт возьми, — выдохнул Азагот. — Ты теряешь контроль…
— К чёрту это, — рявкнул Гадес. — Гра переполняют злые души. Тебе стоит завязать с реинкарнацией только не злых демонов и начать такое проделывать с настоящими злодеями. Отправь их в Шеул. Именно этому месту они и принадлежат. Я провёл слишком много времени переводя демонов Четвёртого и Пятого уровня по Уфельшкале в Кольца, и слишком мало, чтобы справиться с подобного рода жестокостью.
Уфельшкала — шкала, разработанная, чтобы соотнести демонов с пятью уровнями, основанная на интенсивности присущего их видам зла. Она также являлась одним из инструментов Азагота, используемая для распределения демонов по пяти Кольцам Чистилища.
Не то чтобы парень не мог отправить любого демона в любое Кольцо, какое хотел, но в основном он следовал полученной из Уфельшкалы информации.
— Первый и Второй Круги вычищены, — заметил Азагот. — Следуя приказам Ревенанта я реинкарнировал с тех уровней множество не злых демонов. Так что сделай какую-нибудь креативную смену задачи.
Не то чтобы с этим было много мороки, но для присмотра в Кольцах, в которых содержались злые демоны, потребовалось бы много падших ангелов, но ни один падший добровольно не отправится работать в Чистилище.
Не тогда, когда при этом Чистилище нельзя покинуть и на тебя наложено ограничение сил. Падших ангелов пришлось бы туда набирать… насильно.
— Господин, это полная хрень, — прорычал Гадес. — Какого чёрта этот новый смотритель Ада творит?
Азагот раскрыл книгу.
— Не тебе задавать этот вопрос.
Гадес вскочил на ноги.
— Да чтоб меня, — рявкнул он. — Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но Сатана по крайней мере сохранял в Шеуле порядок и равновесие. А этот новый придурок…
Гадеса охватила жгучая боль и он лишь с опозданием осознал, что боль причинил разряд адского пламени, выпущенный прямо из пальцев Азагота.
— Вот что я тебе скажу, — спокойно произнёс Азагот. — Сатана не обращал внимания, когда кто-то о нём трепался. А Ревенант? Он убивает всех, кто что-то говорит против него. Чёрт, да даже тех, кого лишь подозревает в бунте.
— Да потому что он параноик. Информация о его истинной сущности сделала Ревенанта слабым.
Ревенант вырос в Шеуле, искренне считая, что он падший ангел, когда открылась правда, что он всегда был небесным.
Как могли ожидать от истинного ангела — каким бы запятнанным ни был его нимб — достаточной жестокости для управления Адом?
— И всё же ему удалось нанести поражение и заключить в тюрьму не только Сатану, но Люцифера, Гетель и архангела Рафаэля. — Азагот резко, с глухим звуком захлопнул книгу. — Уважай его.
— Без помощи брата ему бы это не удалось, — пробормотал Гадес.
— Может и нет. Но не отрицай, что они с братом прикрывали друг другу спины. Не злись ни на кого из них. Вместе они гораздо опаснее Сатаны.
На самом деле Гадесу нравился Ривер — брат Ревенанта, — который был одним из самых могущественных небесных ангелов. Ривер совсем немного времени провёл в Чистилище в качестве заключённого Азагота и Гадеса, и даже когда парень был в агонии, он оставался довольно крутым.
Но вот Ревенант мог отсосать Гадесу.
Мысль об этом возродила в памяти образ Кэт. И о ней явно было приятней думать, чем о Ревенанте. И всё же вне досягаемости — это вне досягаемости. Проклятье.
— Ладно, плевать, — бросил Гадес, подавив желание закатить глаза. — Всё равно с тех пор, как Рев стал королём Ада, Чистилище превратилось в зону боевых действий.
— Отчасти из-за того, что он попросил, чтобы я реинкарнировал только демонов первого и второго уровня по Уфельшкале.
— А в результате этого идиотского приказа мои владения оказались заполненными самыми злыми придурками, которые жаждут спровоцировать неприятности.
Тёмные глаза Азагота вспыхнули. Он терял терпение. Да и изначально его не было.
— Смирись. Пора уже. Твои бунты проникают в мою часть Шеул-гра, и архангелы начинают нервничать.
— Архангелы начинают нервничать? А ведь это лишь я один заперт с демонами, которые отчаянно жаждут выбраться.
— Тогда не допусти этого.
Не допустить? Как будто Гадес валялся на пляже и попивал маргариту, пока Чистилище горело синим пламенем.
— Чёрт возьми, а я чем по-твоему занимался тысячи лет?
Наступило долгое, хрупкое молчание, а затем Азагот произнёс низким, может немного осуждающим тоном:
— Но побеги-то случались.
— Очень редко, и лишь по одному демону за раз. Да ладно тебе… в каждом случае были особенные обстоятельства.
Ни один демон не мог выбраться, если только не имел силу в Шеул-гра.
Побег предполагал наличие энергии или объектов внешних ресурсов, вот почему очень редко в Чистилище допускались посетители.
Одно-единственное перо ангела могло быть использовано в заклинании уничтожения границ или убийстве цели. Казалось бы, один безвредный клык вампира, оказавшись в руках Нитула, дал тому силы реинкарнироваться без помощи Азагота.
— И всё равно тебе стоит быть более бдительным. — Азагот запустил руки в свои чёрные волосы. Выглядел он уставшим. Отлично, не одному Гадесу нести это бремя. — Никогда не видел Шеул настолько нестабильным.
Бдительным. Он сказал «бдительным». Как будто Гадес был в этом деле полным профаном. Но вместо того, чтобы высказать недовольство, он стиснул зубы и выдавил напряжённую улыбку.
— Да, господин. Как скажешь, господин.
— Отлично. А теперь иди. И не беспокой меня больше.
Поделиться книгой: