Помоги проекту - поделись книгой:
Часть 1. Точка невозвращения
01
Деревня Омуты на психику неподготовленного человека действовала угнетающе, если не сказать — деструктивно. Небольшое свободное от деревьев пространство с десятком разнокалиберных деревянных построек, несмотря на яркий солнечный день выглядело совершенно чуждым этому миру. А еще оно было… мертвым. Кроме невысокой травы, как будто подстриженной газонокосилкой, никаких признаков жизни на территории инопланетной базы не наблюдалось: ни одного насекомого, ни одной птицы, ни каких-либо признаков присутствия животных. Людей тоже не было — ни местных, ни чужих… Не уверен, что смог бы отличить, но… В любом случае — никого. Если бы не дети, я бы еще десять раз подумал, прежде чем сунуться в такое место, и вовсе не факт, что у меня хватило бы силы воли побороть своеобразную ауру, создаваемую прикопанными защитными кристаллами. Если бы не дети — и не наш домашний, подготовленный Натой камень: он словно окутывал нас троих теплой и уютной домашней атмосферой, всегда царившей в нашей квартире. Хотя — почему «словно»? Так ведь и было, пока «стекляшка» лежала в дальнем углу одного из ящиков нашего комода…
Пришлось натуральным образом встряхнуться, чтобы избавиться от очередного накатывающего приступа черного отчаяния, заставить себя поверить, что правы Егор и Вася, но не я. Действительно, не могла же любимая пропасть без следа в Москве? Хотя — кого я обманываю… Но в любом случае — сейчас не время, и не место. Нужно выполнить… а-а, черт! Нужно выполнить последнюю волю супруги, хотя я и не хочу верить, что она последняя! А потому нужно найти эту долбанную капсулу и запись… и постараться успокоиться. Не думаю, что Ната была бы счастлива, видя меня в таком состоянии. Да и я, вместо того, чтобы жалеть себя, должен думать о детях. Это последнее, что у меня от нее остал… заткнуться! Заткнуться и не думать! Искать!
Аппарат для перемещения между Вселенными нашли, разумеется, дети. Изобразив затейливую петлю по территории «деревни» (мне приходилось держаться рядом с Василисой, несущей «домашний» кристалл, а Егора я убедил от нас не отходить), мы остановились перед крыльцом «жилого» дома. Одноэтажная изба: открывающаяся внутрь дверь не заперта. Внутри лавки, стол без скатерти, монументальная печь… и первозданная чистота, не считая легкого слоя пыли. Ощущение полной нереальности происходящего добралось даже до мелких… но не помешало им найти люк в подпол. Крепкая лестница, сухо и холодно. Осветить неожиданно просторное помещение оказалось не так-то просто — тьма как будто собиралась за пределами странно четкого луча электрического фонаря. На первый взгляд — ничего интересного… и вообще — ничего… Эту мысль я додумывал, подбирая выпавший из руки фонарь. Рядом сестру, доставшую и внезапно включившую на освещение кристалл Наты, отчитывал споткнувшийся на ровном месте от неожиданности Егор. Дети у нас в семье, вообще-то, между собой ругались редко — брали пример с родителей, но сейчас нервы на пределе были у всех. Что мне делать с мелкими, если мы не найдем их мать «с той стороны»? И можно ли будет уйти назад? И нужно ли? Еще вопрос, как нас примут…
Пока я в очередной раз отгонял от себя несвоевременные мысли, брат и сестра уже успели помириться — и теперь дружно обшаривали, едва ли не обнюхивая, одну из стен.
— Папа, капсула — здесь! — Вася едва не подпрыгивала на месте. — Надо только понять, как открыть…
— Капсулу? — Переспросил я, оглядывая ровную бетонную поверхность.
— Дверь! — Егор от ощупывания перешел к обстукиванию поверхности. — Тут должна быть тайная дверь! Как в бункере! Круто, да?
— Несомненно, круто. Так и должно быть на крутой тайной инопланетной базе. — Пришлось покивать с серьезным видом, подтверждая рабочую гипотезу ребенка, и тем же тоном продолжить. — Дети, наденьте куртки: все-таки лето осталось сверху.
Штормовки спиногрызов были мгновенно вытащены из рюкзаков и не глядя напялены, после чего дети опять «прилипли» к стене. Время шло, камень Наты в ручке Василисы странным образом продолжал заливать помещение подпола мягким светом без теней, а замаскированный вход, как я и подозревал, все не находился. Почему подозревал? Потому что Омуты были пусть не военной, а исследовательской, но базой, форпостом. Так что некий шанс, что это место в конце концов найдут посторонние — даже с учетом «барьера страха». Мало ли, человек попадется совсем уж нечуткий, или еще что. Логично предположить, что дверь должна была открываться при помощи все той же пси — но никак ни реагировать на людей или обстукивание преграды. Детям я, правда, подсказывать не спешил: если догадались с кристаллом дома, то тут и подавно ответ очевиден. А раз все-таки открыть не могут, значит, не все так просто. Так зачем очевидные вещи под руку говорить? Нет уж. Не хотелось бы ночевать в таком месте, конечно, но это гораздо безопаснее, чем ночевка в обычном доме в тайге (а то и просто в палатке), к которой мы готовились, уезжая из Москвы. Хорошо бы колодцы окончательно не засыпало — тогда вообще полный комфорт будет…
— ДА-А-А!!! — От вопля сына я едва не свалился с рюкзака, на который присел. — Ха-ха, а ты даже не догадалась!
— Я догадалась даже быстрее тебя, но говорить не хотела, чтоб ты не расстроился! — Не осталась в долгу Вася, выказав значительные достижения в деле демонстрации языка идеологическому противнику.
— А я и не догадался. — Попытался состроить невозмутимое личико Егор, но проиграл своим эмоциям — на лице стремительно расползалась широкая довольная лыба: — Это папка догадался! Сразу! Только ты его подсказку не поняла.
— Все я поняла… а что за подсказка? — Признавать свои ошибки младшенькая умела, но очень не любила. И даже уже освоила некоторые фишки из «чисто женского арсенала» манипуляций противоположным полом. Сколько Ната не билась, пытаясь объяснить, что так делать, мягко скажем, нехорошо (по крайне мере по отношению к своим родным) — ничуть не помогало. Дурное влияние школы — увы, там дети проводили времени не меньше, чем дома, а дурной пример маленьким человеком впитывается куда проще хорошего. Если для Егора я оставался авторитетом «номер один», все еще выигрывая у сенсея по айкидо, то юная красавица предпочитала не ограничиваться одной стратегией из каких-то там не очень понятных ей принципов «честно-не честно». Она же не заставляет, верно? Повелся — сам дурак. Жена, обладавшая прямым и открытым характером, только диву давалась… Что касается подсказок — была у нас такая… гм, не игра, а, скорее, тренировка для ума. Видели бы вы, сколько гордости сверкало в родных глазенках, когда сложную «взрослую» логику удавалось разгадать правильно… Собственно, теперь такие ситуации случались все реже и реже — при наличии Интернета, поисковых систем и Википедии на многие вопросы можно найти ответ и самим…
— И что за подсказка? — Вася картинно свела бровки — на ее личике это смотрелось одновременно умилительно и очень смешно — и покосилась на меня.
— Папа сказал — база «крутая».
— Зашибись подсказка! — Дочка изобразила так понравившийся когда-то жест «фейспалм», который ей удавалось изобразить с очень взрослым и усталым видом. Сын тоже так баловался — подростки в определенном возрасте имеют неодолимую тягу к повторению «красивых» жестов — пока как-то во время тренировки с Натой не заехал сам себе рукой с «усилением». — Ну крутая, и что?
— У Крутой Базы не будет секретной двери… — Егор с превосходством оглядел Василису. — …потому что у Крутой Базы сдвигается вся стена! Джеймса Бонда смотрела?
На этом месте ладонь к лицу захотелось приложить уже мне — вот сыну от матери характер достался в полной мере: прямой, честный и, в изрядной степени, благородный. В секцию боевых искусств нам пришлось его устраивать после случая, когда девятилетний Гор решил вступиться за девочку-первоклашку, на которую у ворот школы набросилась собака. Защитил — после усиленного удара по черепу дворняга уже не встала. Проблема в том, что брехливая тварь оказалась «чейной», но тут не сплоховала уже Вася, завопившая «он ударил собачку, а потом братика!» В общем, обошлось, но установку «я решаю проблему кулаком» пришлось исправлять. Разумеется, не проповедями типа «подставь другую щеку» или запретом на применение способностей — урок парка я запомнил накрепко. Айкидо, где большая часть боя проходит на отводах и захватах противника, показалось нам с Натой хорошим компромиссом, для того чтобы поставить безопасные для сына рефлексы. С прошлого года в секцию пошла и дочь…
— …все ты врешь! Ничего она не отодвигается. — Лисса буравила стену взглядом с натуральной ненавистью. — Тут… просто нечем ее двигать. Ты ошибся!
— Де-евчонки. — С видом полного превосходства старшенький уперся руками в стену… и действительно, неожиданно легко сдвинул ее влево, а потом просто пошел, открывая-откатывая каменную створку…
— Ой… — Хотела сказать что-то ехидное в ответ младшая, да так и застыла, оглядывая так же освещенный из невидимых источников зал. Точнее, ангар. Потому что в просторном прямоугольном подземном бункере стояла натуральная летающая тарелка.
— Ну… логично. — Констатировал сын, оставив сдвижную стену в покое. — Инопланетная база, инопланетный корабль, ага.
02
— Как-то у них тут… бедновато. — Неуверенно резюмировал нашу общую мысль мой сын. Действительно, от ангара с летающей тарелкой ожидаешь наличия всякого оборудования, предназначенного для ее обслуживания — а тут ничего. То есть — совсем ничего! Такое впечатление, что «капсулу» сюда поставили захватчики-земляне, причем еще в процессе строительства: потолок бункера выглядел совершенно монолитной бетонной плитой. Нет, может он тоже сдвигался вбок, но земля сверху тогда неминуемо должна засыпать метровым слоем все помещение…
— Люк! — В этот раз отличилась Вася: в отличие от меня, мучающегося дурацкими вопросами, и брата, просто восхищенно «пускавшего слюни» на «тарелку» (держу пари, парень решал, что лучше — сгонять на Луну, или сперва в Москву к школьным приятелям — похвастаться), прагматичная дочь продолжала «вслушиваться» в работу пресловутых кристаллов, и — небезрезультатно. — Да-а… внутри тоже что-то не густо с обстановкой.
— А ну, дай глянуть! — Старшенький пулей унесся к противоположному борту космического… эм, вселенностного? — корабля прежде, чем я успел среагировать. Так, надо собраться — сейчас это особенно важно. Пусть Ната и сказала, что здесь ничего опасного для нас нет, но…
— Вот это хре-ень! — Голос сына из люка донес целый букет эмоций. Люк, кстати, выглядел один в один как люк-трап какого-нибудь бизнес-джета из кино: в откинутом состоянии — вполне обычные ступеньки. Внутри — маленькая круглая каюта без иллюминаторов, зато с диваном, разорванным кольцом охватывающим невысокое возвышение в центре. Крышка этого возвышения оказалась откинута, а из отверстия торчали… да-да, две детские любопытные задницы.
— Гор. Лисса. — Не знаю почему, но именно эти сокращения от имен наших детей больше всего нравились моей супруге… и именно их она особо твердым голосом чеканила, если хотела показать недовольство нашими замечательными отпрысками. Сработало: соответствующие части тел вздрогнули, и детки соизволили вылезти и вернуться в положение, более подходящее прямоходящему виду разумных существ. Внутри тарелки-капсулы сразу стало тесно. — Что там такое?
— Камень, то есть кристалл! Огромный! — Егор немедленно забыл, что его собираются отругать, и едва не подпрыгивал на месте. — Он… такой теплый и… и…
— Это — двигатель. — Авторитетно заявила Вася и тут же нехотя добавила. — Очень сложная штука. Ничего не поняла, но, кажется, знаю, как запустить…
— И не сказала?! Покаж скорее! — Брат вознамерился немедленно залезть в моторный, как выяснилось, отсек — теперь, судя по энтузиазму, целиком.
— Стоять! — Словами я не ограничился, сгребая мелких в охапку. — Это билет в один конец, помните? Капсула настроена на переход… к маме на родину. Сложим вещи, сядем сами — и только потом будем «пробовать».
Улыбки моих детей разом потускнели. Проклятье… но что еще мне было делать? Все серьезно, как никогда: то, что инопланетяне живут где-то в другом слое реальности и генетически такие же люди как и мы — вовсе не отменяет того, что мы сейчас на их базе, пусть и законсервированной. Даже на самой банальной автобазе какого-нибудь сонного провинциального городка можно найти кучу опасных вещей, от топлива до сварочного аппарата, что говорить о, фактически, космодроме? Или, как там — вселеннодроме?
— Первая задача: прежде чем лететь, надо найти мамину запись. Ту, которую она оставила, попав к нам на Землю. Она где-то здесь, и кроме вас ее никто не найдет. — Выдержав небольшую паузу, напомнил я. Потом, не удержавшись, заглянул в двигательный отсек, полюбовался на слегка мерцающие грани огромного кристалла — штука была больше метра диаметром! — и, подпустив в голос просительной интонации, добавил: — И давайте закроем капот, а? А то я помню, как вы «помогли» мне с машиной пять лет назад…
Дети дружно фыркнули, переглянулись, и засмеялись. Кто считает, что детские ручки — слабые и не способны на деструктивные действия особой мощности, вы так больше не думайте. Минута. Ровно минута (пока я забирал из багажника провода для «прикуривания» от принесенного из дома аккумулятора) потребовалась детям, чтобы вывести из строя систему зажигания, шлейф от контрольных датчиков и — не поверите! — повредить проводку к правой фаре. Последнее было для меня особенной загадкой — как?! Можно, конечно, сослаться на пси-обучение… если бы не мои собственные «подвиги» в пять лет, когда вооружившись пластиковой игрушечной отверткой я взял и разобрал монументальный отцовский ламповый радиоприемник! Потом, уже в более вменяемом возрасте, я разглядывал блокирующие тяжелую металлическую крышку винты… и у меня тоже был только один вопрос — как?! Не иначе — меня настигло кармическое воздаяние…
— Ладно, хватит, хватит. — Я проследил, как крышка плавно становится на место и слегка выдохнул. Что можно сломать в кристалле-двигателе? Я совершенно не хочу этого узнавать! — Сначала — ищем запись. Есть идеи — где?
Найти дневник оказалось не сложно. Логика была такой: Ната сначала остановилась где-то… гм, пожить, а потом стала вскрывать инструкции. Нужно найти дом с признаками того, что в нем жили, и… ну, дальше уже дело Василисы. Пока мы осматривали постройки, я уточнил у Егора, насколько точно он может чувствовать и определять кристаллы. В ответ сын сначала замялся, но потом нехотя признал, что тут Васька его обошла. Зато…
— Зато она не может так! — Извлеченная из кармана куртки увесистая шишка (и когда он успел ее подобрать?) со свистом стартовала из ладони старшенького — он даже не попытался ее кинуть, просто разжал пальцы. — Круто?
— Впечатляет… — Я проследил, как пусть и опознанный, но все равно противоестественно-летающий объект влетает в заросли на краю поляны и переспросил. — Ты же раньше так не мог?
— Да ему камни в земле помогают, пап! — Немедленно «разоблачила» брата младшая. — Они… как бы зону другого этого… коэффициента затухания пси-воздействия создают. Вот. Немножко совсем вроде от других мест отличается, но… не знаю, как объяснить…
— Ага, и бросить ничего не можешь, как я! — Егор прямо надулся от гордости.
— Ой-ой-ой! А кто тебе предложил попробовать? Не я, скажешь? Так бы и ходил, как лох! — Ответ последовал незамедлительно.
— Дети… — Я потер лоб. — Вы — оба молодцы. Может, объясните, что с этими камнями-кристаллами такое?
— Мы, когда возвращались домой из школы — словно в другое место попадали, так хорошо! Будто уже отдыхали два часа и полны сил! — Тут же стал рассказывать Гор. — Оказалось — это мамин камень так работает — я уже тоже разобрался. А тут — их много, и получается такая… аномалия. Как в том ужастике — ну, там коровы терялись, а потом прямо из земли полезло…
— З-заткнись! — Вася сделала движение, как будто хочет зажать уши. — Ты же знаешь, как я терпеть не могу… всякое такое!
— Но мы же как раз в центре…
— Вот именно! Нашел, где рассказывать!
— Извини. — Егор не поленился подойти к сестре и взять ее за руку. — Просто тут… все как будто насквозь чувствовать можно, вот я и не подумал… ну, ты чего?
— Ладно… проехали… — Насупившаяся Василиса шмыгнула носом и махнула рукой. — Пошли уже.
И пошла к дальнему дому, который мы должны были осмотреть одним из последних.
— Вася? — Я догнал дочь. — А почему — туда?
— Так мамин дневник… ой. — До девочки дошло.
— Кр-руто. — Егор попытался сделать одухотворенное лицо — видимо, так концентрировался на ощущениях и покачал головой. — Ничего не чувствую. Знаешь, даже завидно…
— Прогиб засчитан. — Снисходительно оповестила маленькая манипуляторша, знавшая, что более всего ее брат терпеть не может того, что у нее вызывает страх. Именно так она, кстати, и отучила Егора смотреть фильмы ужасов. — И ты, кстати, был прав: тут, в центре, все ощущается гораздо лучше… а мы кругами по деревне ходили.
Н-да. Косяк. Причем мой — лично мне самому сначала тут было очень не по себе, а уж выйти на середину открытого места и вовсе показалось очень плохой идеей… почему-то. Видно я тоже отчасти чувствую пси… только совсем не так, как те, кто могут ей управлять. А что будет во Вселенной-один с ее низким затуханием? Впрочем, пока туда еще предстоит попасть…
Кристалл гордо лежал посреди стола небольшой и какой-то уютной комнаты — такой же пустой, как и в доме над ангаром, но чем-то неуловимо отличавшийся. По крайней мере, здесь было «жилое» ощущение… или я просто стал привыкать к воздействию? Кристалл был маленький, по сравнению с «булыжником» из нашего дома, и кроваво-красный. Размером эта ограненная «стекляшка» была чуть больше крайней фаланги мизинца, но от нее будто исходило некое ощущение… нет, не угрозы. Будто вопрос — «ты точно хочешь взять меня в руки»? И почувствовал это не только я: дети остановились, не дойдя до стола одного шага. Переглянулись… и камень решительно взял Егор. Повертел в руках и удивленно вскинул брови: ощущение «давления» пропало как отрезанное!
— Дай мне. — Тут же потребовала дочь и, заполучив просимое, застыла, зажмурившись. Несколько секунд ничего не происходило, а вот старшенький начал как-то подозрительно переминаться… вовремя я отвлек его от двигателя тарелки!
— Ага! Явились-таки. — Звонкий голос Наты заставил дернуться и меня, и сына, только Вася осталась неподвижной. Я крутанулся на звук, и… да, в юной девушке я мгновенно узнал свою любимую… и одновременно не узнал. Короткая стрижка — ладно, но волосы красного цвета?! Впрочем, волосы — это еще что: выражение лица «я тут королева, а вы все смерды», которого я у супруги даже представить не мог, «украшало» личико… гм, инопланетянки. По крайне мере, одежда представляла из себя комбинезон без стыков между обувью, штанами и верхней частью (к слову сказать — все это тоже было преимущественно красным), а отдельные утолщения наводили мысли о встроенном компактном оборудовании и защитных элементах — как в «черепахах» байкеров. Девушка стояла и молчала — как живая, демонстрируя предполагаемым собеседникам степень своего недовольства. Немного портило картину «гордый профиль и четкий шаг»[2] отчетливо слышимое раздраженное
— Дядя! И папа! Вы не охренели совсем уже? — От обвинительной, откровенно детско-обиженной интонации я аж раскашлялся — от неожиданности. Судя по широко раскрытым глазам, Егор тоже словил нехилый когнитивный диссонанс от такой мамы. — Я понимаю, тренировка. Я понимаю — дождаться, когда вы решите проблемы… но «как минимум пятнадцать лет»?! Я же… я же старой стану!!! Ну, не старой, но я ж здесь со скуки помру! Вы вообще видели, что тут вокруг? Джунгли! Дикие! С кусачими летучими тварями! Я на двадцать метров от периметра отошла — и меня чуть не сожрали! Какой… какой тут нахрен, Университет?! Тут вообще репульсорный подвес изобрели или, как древние варвары, на лошадях ездят верхом? Ну… удружили. Р-родственнички. Вот от вас я такого не ожидала!
Девушка сделала несколько энергичных вдохов и выдохов, и уже другим, заметно более спокойным голосом, сообщила:
— Вы меня пытаетесь защитить — я понимаю… но в этот раз вы перегнули палку. Я ознакомлюсь с инструкциями на кристалле Хранителя и поступлю, как вы мне сказали… но это — в последний раз. Мне до «благородного совершеннолетия» оставалось меньше года, а вы… Да, долг семье — священен, я помню. Я всегда — всегда! — выполняла то, что вы мне говорили, особенно ты, дядюшка. Ну извини, что ты разочарован, что я попала «в тупой красноголовый десант» — но я сделала это не специально, меня сюда продвинули по результатам приемного тестирования… и учти — вернувшись, я намерена отдать долг родине до конца. Никто не скажет, что семья Воля пренебрегает имперскими законами и традициями своего славного рода! Вы, в своих штабах, верно забыли, что у тех, у кого низкое звание, может быть своя воля и своя честь? Н-да, и что я воздух сотрясаю, верно? Интересно, вы и вправду считаете, что на планете с пси-коэффициентом «четыре» мне безопаснее, чем в расположении части? Единственное, что меня останавливает от того, чтобы реактивировать капсулу — это то, что я все-таки солдат, а вы — как ни крути, мои командиры. Я выполню ваше хреново задание, пусть оно и заключается в никому не нужной разведке отсталого мирка неизвестно где — ах, за пятнадцать последних лет с тех пор, как отозвали наблюдателя, тут столько могло измениться, ужас-ужас… тьфу! И я буду КАЖДЫЙ день тренироваться — раз уж вы меня этим заманили. Когда я вернусь, у меня будут не только вопросы, но и силы их вытрясти — те самые силы, на нехватку которых вы сослались, засовывая меня сюда. До встречи. Кристалл оставляю на видном месте — остальные записи буду вести в камень Хранителя. Все ваши «секретные» распоряжения я перед этим потерла — можете не переживать. Все. Офицер Натана Воля — запись окончена.
Проекция исчезла, Василиса открыла глаза и немного дрожащей рукой стерла выступивший на лбу пот. Мы молчали — сказать было нечего. Офицер? Десант? Нату отправили сюда «от войны»? С другой стороны понятно, почему ее сообщение на «кристалле Хранителя» (наверняка наш домашний камень — он и есть) такое расплывчатое. Любимая открылась мне с совершенно неожиданной стороны. Дела… Большой вопрос — безопасно ли лезть в мир Наты: раз родственники ее сюда закинули, дело было нешуточным. А жена у меня хороша — аж целый элитный боец, десантник… «меня папа научил», ага, ага…
— Пап, у меня вопрос. — Внезапно вмешался в ход моих мыслей Егор. — Мама… она оставила эту запись для своих родственников, так?
— Ну да. — Я посмотрел на неожиданно серьезного сына, что-то усиленно обдумывающего.
— Тогда — почему мы ее понимали? — Резонно спросил ребенок.
А вот это — интересно…
03
Дети попробовали мне объяснить принцип действия кристаллов. Дети. Мне. То, что сами не понимают, но «так чувствуют». Н-да… ладно. Если объединить плод их совместного креатива в жанре «описать неописуемое» и элементарную логику, получалось примерно следующее: прозрачный граненый псионический камень — это что-то вроде флешки со встроенным плеером, или плеера со встроенной флешкой… понятно, короче. Причем хранить на такой «флешке» можно что угодно, а воспроизводить она может только звуки… то есть некий вариант воздействия. Наша домашняя «стекляшка» была настроена на локальное изменение (насколько это вообще возможно) коэффициента пси-затухания и на создание «приятной атмосферы» в квартире. Кристаллы, обеспечивающие периметр базы, собственно, работали точно так же, только вместо «позитивного» ощущения создавали у людей и животных «негатив», заставляя покидать территорию деревни Омуты. Откуда бралась энергия для работы этих функций — это был еще один интересный, но не актуальный вопрос: во-первых, узнать неоткуда, а во-вторых, было кое-что более… актуальное.
— То есть ты хочешь сказать, что вот эта штука, — я показал пальцем на красный камень в руках младшенькой, — использует твой мозг для проигрывания записей?
Василиса неуверенно кивнула. Похоже, ей самой такая мысль не особо нравилась, но другого объяснения не было.
— Получается, раз мама не учила тебя работать с кристаллами, носитель использует твою нервную систему… самостоятельно? — Не уверен, у кого я это спросил — у дочери, или сам у себя. Лисса, услышав такую «замечательную» новость, аккуратно положила красный камень на стол — и быстро-быстро отошла к дальней стене. Молодец — напугал единственного доступного оператора… С другой стороны — скрывать свои выводы от дочери я никогда и ни за что не стал бы. Это не просто подло, это… мерзко!
— Нет, неправильно. — Егор, тоже задумавшийся над моими словами, поднял на нас глаза. — Мама учила нас… чувствовать друг друга. С норм… с обычными людьми так никогда не получалось, но между собой… Можно даже передать какую-нибудь простую мысль: слово или образ… Нужен только прямой контакт и очень-очень сосредоточиться на том, что хочешь… а у мамы даже по два-три получалось! Образа…
Сын, вспомнив про Нату, приуныл, да и то, что он собирался рассказать дальше, его, похоже, не слишком радовало. Я нашел глазами Васю, но та, наоборот, теперь хмуро смотрела только в пол.
— Мы… мы пытались позвать маму… — Совсем уже тихо закончил Гор. — Вместе. Одновременно — так должно было получится сильнее. На пределе сил — даже за пределами… и когда начали — сразу почувствовали в комоде отклик. Как блик, отраженный от зеркала… У Васьки всегда «передавать» получалось лучше — вот она и схватилась за камень. Мы думали — может… это что-то вроде сотового, только под наши способности. Сестра позвала… и мама появилась… только это была та запись…
Я подшагнул к сыну и крепко прижал к себе. Для этого мне даже не так уж сильно пришлось наклониться — вымахал уже, явно больше меня ростом будет, как вырастет… Я постарался не подать виду, что заметил тихий всхлип — «маленький мужчина» терпеть не мог плакать. Как, кстати, и Василиса — вот уж удивительно, но и младшенькая старалась никогда не показывать слез. Честно? Я и сам был… не слишком спокоен: потеря Наты для нашей дружной семьи была сродни катастрофе. Не знаю, как бы мы смогли это перенести, если бы не ее заранее подготовленное послание… Я обнимал детей, которые наконец-то смогли выпустить все свое горе и страхи в облегчающих душу слезах, и сам чувствовал, как меня отпускает. Наверное, несмотря на «не-голограмму» и однозначное послание, я никак не мог поверить в то, что мы по-настоящему найдем возможность переместиться куда-то. Даже «летающая тарелка» не убедила — подспудная уверенность, что «чудес не бывает», не давала мне до конца принять происходившее. И только сейчас, после рассказа детей, после очередной записи я, наконец, проникся. Да, моя жена — из другого мира. Да, туда можно попасть. И да, мы, черт возьми, так и сделаем, и перевернем там все, если потребуется, чтобы найти Нату!
— Ну-ка, спиногрызищи, всем немедленно приободриться — мы летим в гости к родственникам мамы. — Максимально уверенным тоном произнес я. Дети, на лицах которых сквозь легкую припухлость носов и век проступило нешуточное удивление, подняли на меня глаза. — Слышали же — отец и дядя у нашей Наты какие-то армейские шишки. Нужно будет показать им, что мы тоже, на нашей «отсталой» Земле не лыком шиты, и что мама вас прекрасно обучила. Готовы?
— Еще как! — Егорка взмахнул руками, и во все стороны ударила слабенькая воздушная волна. Судя по немедленно округлившимся глазам отпрысков, такого у них еще не получалось.
— Так держать! — Я всеми силами постарался добиться, чтобы улыбка на моем лице вышла не кривой. — А теперь — собирать вещи и на борт. Наша капсула отходит в иную вселенную сегодня же.
04
Я понял, почему «тарелку» Ната называла «капсулой» — круглая штука с кристаллом в качестве двигателя кораблем могла быть названа в той же мере, что и лифт — поездом. Никаких функций полета (что в целом логично, раз даже ремней безопасности нет), никаких возможностей к управлению — грубо говоря, капсула содержала только псионический аналог кнопки «нажми для старта» — и все. Это мы выяснили уже внутри — пока дети «медитировали» на камень-двигатель: из-за его размеров к нему можно было даже не прикасаться. Они осторожно пытались найти другие «ярлыки» для управления, может быть — записи… хотя бы инструкцию по эксплуатации… и ничего. Реально — капсула. Жми — и понеслась. Что ж, осталось только «нажать»…
— Дети, никто не хочет выйти… напоследок? — Намекнул я, чувствуя себя как этакий папаша-всегда-на-работе, не заметивший как чада выросли. Судя по тому, как дружно фыркнули дети — им пришло в голову то же сравнение. — Между прочим, я серьезно. Мы не знаем, сколько продлиться полет… и я
Брат и сестра посмотрели друг на друга, на меня — на их лицах я прочел что-то вроде опаски пополам с уважением: типа, вот батя задвинул — они бы до такого… гхм.
— Ну как?
— Н-не… — Егор выглядел чуть неуверенно, и я даже понимал почему: я бы тоже, выходя один, думал нечто вроде «а вдруг она случайно стартует без меня — сама?» Ощущение сродни тому, что испытываешь, когда корабль вот-вот отойдет от причала, и земля, такая вроде близкая, окончательно останется вне досягаемости, навалилось сейчас на нас многократно умноженным: «билет в один конец» был только один на троих. Да и… да чего тянуть? Все вещи внутри, мы — тоже…
— Тогда, Лисса — давай. Стартуем.
— Что, прямо так? — Внезапно растерялась девочка. — Просто… просто так?
— Пристегнуться некуда, и не за что… и даже «присаживаться на дорожку» смысла нет — уже сидим. — Я оглядел детей и подмигнул сыну. — Могу сказать «поехали», хочешь?
— Хочу! — Разумеется, старшенький хотел. — А можно я скажу?
— Нет, пусть папа. — Внезапно-серьезно попросила дочь. — И… может рукой… махнуть?
— Ха! — Егор улыбнулся. — Молчу-молчу.
— Приготовились… — Я поднял руку, заодно пытаясь понять, почему у меня легкое чувство чего-то не сделанного… не дома же я утюг забыл? А-а, к черту! — Поехали!
Василиса зажмурилась и свет-без-лампочек в капсуле чуть изменил оттенок.
«Не закрыли стену в ангаре!» — Понял я… и тут сидение под мной натуральным образом провалилось.
Ездили в скоростном лифте? Тогда вам наверняка знакомо это ощущение — легкости, и одновременно как поднимающийся вверх желудок. В общем, разумеется, провалилось вовсе не сидение — сама капсула начала свободно падать вниз. По счастью — не высоко. Кто бы не был разработчиком машины… гм, «машины» перемещения между вселенными — тарелкообразную форму он выбрал не зря… и одновременно зря. С одной стороны — плоскости корпуса сыграли роль крыла-парашюта… а с другой стороны — круглая хреновина без стабилизаторов начала заваливаться на один бок! По счастью, я, наоборот, оказался с той стороны, что задралась вверх, и потому остался на месте, а вот дети буквально воспарили к центру капсулы… вместе с вещами. Детей я успел притянуть к себе в самый последний момент — да и они помогли, рефлекторно вцепляясь в подставленные руки… и тут посудина наша достигла, так сказать, пола.
Удар!
Двояковыпуклый диск — отличная форма, если предмету нужно перераспределить кинетическую энергию, запасенную при падении с высоты. Ткнувшись одним бортом, капсула как монета немедленно перекатилась через днище, задирая противоположный борт… Проблема в том, что никак не закрепленный груз в лице собственно груза и пассажиров в этот момент летел через моторное возвышение каюты прямо в другую стенку… каким чудом вместо своей головы мне удалось подставить спину — сам не понимаю. И еще — нас все же впечатало все в тот же диван… и тут проклятая «тарелка» покатилась. Ну, не совсем покатилась — скорее, завертелась, как упавший и быстро останавливающийся волчок… со всеми «спецэффектами» для тех, кто оказался внутри. Возможно, примерно так тренируют космонавтов на центрифуге — раскручивая с ускорением, потом — с замедлением… но чего в тренажере нет — так это рюкзаков! Повезло, что детские были совсем легкими, а мой, тяжелый, удалось кое-как прижать ногами… хорошо еще свет не погас. И хорошо, что никто не налетел глазом или виском на что-то твердое. Правда, испугаться за детей я не успел — все происходило слишком быстро. Несколько секунд — и лодка, то есть капсула, встала «на ровный киль».
— Все… целы? — Я с некоторым трудом разжал руки — наверняка у Гора и Лиссы останутся синяки на руках, а у меня — на груди и на спине. Чудо, что не сломал себе ничего… Мир продолжал крутиться мимо меня — давно забытое ощущение после долгого кружения на карусели. Ну и тошнило, разумеется, после «аттракциона», да и, судя по тупой боли, затылком я все-таки ударился.
— Вроде… — Кажется, старшенький хотел сказать что-то другое, и отнюдь не такое безобидное, но достаточно пришел в себя и сдержался. — Надо… наружу…
Поделиться книгой: