Запойное чтиво № 1

— А мы ему не скажем, — заговорщически подмигнула Светлана, — он и не узнает. Давайте знакомиться.

— Не, нам некогда, — взмолились мастера.

— Меня зовут Света, — представилась Сошникова и игриво ткнула пальцем в одного из ребят, — а вас?

— Серёга, — покраснел парень и отложил мастерок.

— Очень приятно. А вас? — она ткнула во второго.

— Данька, — шмыгнул носом второй и сунул кисть в банку с растворителем.

— Ой, нужно вас на бумажке записать, чтобы лучше запомнить. Вы все такие молоденькие и хорошенькие, что и влюбиться недолго. Пошли на кухню, я буду варить вам кофе.

Когда Тихоныч и Рома приехали вечером проинспектировать ход отделочных работ, они наткнулись на праздно шатающуюся молодёжь, выясняющую непростой вопрос, кто из них больше всех приглянулся молодой хозяйке. Сошников принял спорное решение купить несколько бутылок водки и тем самым подстегнуть угасший энтузиазм. Рома не только не возражал, но и вызвался сгонять за спиртным и закуской. Сели на банки из-под краски, вместо стола сгодились строительные козлы, скатерть заменяла вчерашняя газета, посуду — пластиковые тарелки и стопочки. Первые три стопаря упали в глотки быстро и бесшумно, как перезревшие сливы. После четвёртого завязался душевный разговор.

— Сами-то откуда? — выдохнул водочные пары Тихоныч.

— Из Тамбова.

— И как там, в Тамбове? — поинтересовался Сошников, громко икая.

Он, как выпивал, начинал неудержимо икать.

— Хреново, — процедил Серёга.

— А чего? — зажмурил один глаз Рома.

— Вам, московским не понять, — хмыкнул Данька.

— Я из Брянска, — возмутился Рома, — может, слышали, есть такой город-герой Брянск?

— Из Брянска? — оживились мастера, — а теперь москвач?

— Примак, — икнул Тихоныч, — дешёвка.

— Я дешёвка? — онемел Носков.

— Вахлак, — подтвердил Сошников, — бесполезный человек.

— Я бесполезный человек? — выкатил нетрезвые глаза Рома.

— А кто же ты?

В воздухе запахло озоном — гонцом приближающейся грозы. У Ромы возникло неукротимое желание вылить водку тестю на лысину, а сверху присыпать укропом, чтобы тот стал похож на пожилого Фантомаса.

— Хорошая квартира, — Серёга попытался перевести разговор на менее щекотливую тему, — достойная.

— Меня этой квартирой сам Хрущёв наградил, — икнул Сошников, — я же в шестидесятые годы директором секретного завода был. Не хухры-мухры, с космосом был связан.

— Чего ты несёшь? — нахмурился Рома, — ты слесарем на механическом заводе всю жизнь проишачил.

— Завидует мне, — кивнул тесть на зятя, — квартире моей заслуженной, персональной пенсии и жизненному опыту.

— Тебе эта квартира от тётки досталась, — процедил Рома, — вот её мужа действительно генсек наградил. А тебе от завода отвалили скворечник в тридцать три квадратных метра на задворках, и пенсия у тебя — кот наплакал.

Носков ожидал ответной реакции со стороны тестя, но тот внезапно захрапел и выпал из числа собеседников. Рома махнул ещё водки, и его пробило на философию.

— Как вы думаете, в чём смысл жизни? — озадачил он всех.

— Чего? — поперхнулся Данька.

— Я думаю — в самой жизни, — погнал телегу Носков, — в её взлётах и падениях, находках и потерях. Но без смысла жизни никак нельзя, нужно непременно его найти.

— Может он в деньгах? — почесал затылок один из парней.

— Нет, — отмёл эту версию Рома, — деньги, как ни странно, сокращают жизнь. Самое большое количество смертей регистрируется как раз после получек, авансов и пенсий. Мужики, ясное дело, бегут за бутылкой, но и старушки сразу покупают себе сальца и селедочки, нарезку и прочую дребедень, способную обострить хронические заболевания. А ели бы кашку с творожком — жили бы себе и жили. Получается, что деньги убивают. Нет, смысл жизни не в них.

— Может, смысл жизни в любви? — выдвинул версию Серёга.

— Это вряд ли, — завёл тягомотину Рома, — любовь — это всего лишь гениальная ловушка, задуманная матерью-природой для размножения рода человеческого…

Его философскую интоксикацию перебила тривиальная разборка.

— Я ей понравился, а не ты, — Серёга ткнул Даньку кулаком в грудь.

— Нет я, — Данила приварил Серёжу в левый глаз.

— Нет я, — Сергей съездил Даниила по правому уху.

Дальше они выясняли свои отношения уже на полу, катаясь между банками с краской, и норовя оседлать друг друга. Из-за поднятого шума Сошников проснулся, шарахнул ещё пару стопок водки и от всего щедрого сердца отвалил мастерам по десять тысяч рублей, каждому. Ребята поблагодарили и быстренько смылись, а тесть с зятем решили заночевать здесь же, чтобы не переться пьяными в Бирюлёво.

Утром Тихоныч проснулся от звонка в дверь, он глянул в глазок и его сердце рухнуло в пропасть. Дом был номенклатурный, его населяла отборная публика и один из жильцов, отставной генерал бронетанковых войск, стоял напротив двери и видимо был чем-то недоволен. Пытаясь унять дрожь в коленках, Тихоныч приоткрыл дверь.

— Кто таков? — нахмурив седые брови, осведомился генерал, облачённый в броню орденов и медалей.

— Со, Сошников, — откашлявшись и подтянув семейные трусы, представился оробевший Тихон Тихонович, — жилец.

— Воинское звание?

— Рядовой, — Тихоныч невольно втянул живот, вытянул руки по швам и устроил равнение на средину.

— Вот что, гвардии рядовой Сошников, — предупредил генерал, — если в двенадцать ноль ноль в моей квартире не появится горячая и холодная вода, я тебя самолично расстреляю из наградного оружия. Так что, не жилец ты, гвардии рядовой Сошников, если не решишь проблему до полудня. Вопросы есть?

— Никак нет, — проблеял Тихоныч.

— Выполняй.

— Есть, — Сошников щёлкнул ороговевшими пятками.

Легко сказать. Время было уже около десяти утра, а мастера всё не появлялись. Оказывается, вчера перед уходом они перекрыли стояк с водой, чтобы поставить джакузи последней модели с сенсорными кнопками и цветомузыкой. Сколько Сошников ни звонил по указанному на бумажке телефону, в ответ слышались только издевательские длинные гудки. Тихоныч решил взять мастеров измором. Через полчаса в рубке послышался обесточенный мужской голос:

— Да-а-а?

— Это я, Тихоныч! — заверещал Сошников.

— Какой Тихоныч?

— Ну я, Тихоныч, хозяин квартиры, где вы делаете ремонт. А это кто?

— Иде? — голос принадлежал человеку, пешком обогнувшему всю Вселенную, заблудившемуся на Млечном пути и бесконечно уморившемуся.

— Что иде?

— Иде я?

— Откуда я знаю!? — взбеленился Тихоныч.

— Хреново. А чего тогда звонишь? — в усталом голосе послышалась укоризна.

— Да во всём подъезде по нашему стояку ни горячей, ни холодной воды нет. Люди в туалет сходить не могут, ни помыться, ни постираться. Вы когда, разгильдяи, работать начнёте!?

— Ты хто?

— Да Тихоныч я.

— Знаешь что, Тихоныч. Иди-ка ты, Тихоныч…

И голос так далеко послал Сошникова, что они должны были непременно пересечься где-нибудь на самом краю Вселенной.

— Хуже нет, чем со своими связываться! — разбушевался Сошников, — пропойцы, забулдыги, прохиндеи, лоботрясы!

— Да ты, тестюшка, славян не любишь, — сострил Рома, затаивший обиду после вчерашнего, — фашист, русофоб и оппортунист — вот ты кто.

— Только свяжись с этими кацапами — хлопот не оберёшься.

— Ты сам кацап, — напомнил Рома.

— Конечно, — согласился Тихоныч, — а что, я лучше их, что ли? Хохлов нужно нанимать. Они хотя бы так не пьют, как наши. Нужно прорабу звонить и умолять, чтобы срочно приезжал.

Позвонили прорабу.

— Где же я вам украинскую бригаду сейчас найду? — возмутился подъехавший Олег, — да ещё и непьющую?

— Не найдёшь до двенадцати ноль ноль, — напомнил Рома, — генерал Тихоныча к стенке поставит и в расход пустит.

— Беда с вами, — Олег принялся шерстить записную книжку своего телефона, — а вы им точно не наливали?

— Не-е-е-ет, — в один голос загундосили тесть и зять.

Украинскую бригаду искали пять дней. Тихоныч всё это время хоронился в Бирюлёво и вздрагивал от каждого шороха. Ему казалось, что генерал вычислил его адрес и выстрелит по окнам из трофейного танка. Рома приносил со Сретенки угрозы, что если жители подъезда, пять дней сидящие без воды, подловят тестя, то линчуют его прямо на лестничной клетке. Когда новые мастера принялись ставить навороченный джакузи, то залили соседа, того самого генерала. Тихоныч съехал на дачу и ночевал в холодном сарае, зарывшись в полиэтиленовую плёнку. К тому же, прежняя бригада раскололась, кто её споил, и Сошникову выставили счёт. Пришлось брать кредит, чтобы сделать ремонт соседу и возместить неустойку фирме.

Когда ремонт был, наконец, закончен, и речи не могло идти о сдаче квартиры внаём. Ни за что. Только продажа. За миллион! Долларов!! До-о-о-лларов!!! Сошников обзвонил все риэлтерские агентства и выставил свой дворец с молотка. Сразу же пошли косяки.

— Эти риэлтеры вконец обнаглели, — взвизгнул Тихоныч, листая газету «Из рук в руки», — знаете, за сколько они нашу квартиру выставили?

— ?

— Не за миллион долларов, как договаривались, а за восемьсот тысяч.

— Это значит, что двести тысяч долларов как корова языком слизнула? — быстро подсчитала потери Света.

— Норма-а-а-ально ребята работают, — открыл рот Рома, — с такими друзьями и врагов не нужно.

— Гони ты их, Тиша, в шею, — поддержала Клавдия Петровна, — сами покупателя найдем, чай не пальцем деланные.

— А чем деланные? — поинтересовалась внучка.

Семейство Сошниковых попробовало обойтись своими силами и вывесить квартиру самостоятельно, где только возможно. Всё получилось, только звонков не было. Тихоныч сделался совершенно невыносим, он топал ногами, брызгал слюной и бросался на всех, словно цепной пёс. После двухмесячной самодеятельности Сошников позвонил в агентство и проблеял, что готов пойти на попятную и может быть сумма на его квартиру действительно несколько завышена. Он ещё долго бэкал и мэкал, пока его не пригласили приехать непосредственно в офис.

— Я два месяца не спал, — начал Тихоныч.

— Ну, — привстали риэлтеры.

— Я все последние ночи ворочался.

— Ну, и… — молодые люди устремились к Сошникову, бегая неуловимыми глазами.

— Я много думал.

— Ну же…

— Я готов подвинуться. Но, конечно, в разумных пределах.

— Слава Богу, — встрепенулись продавцы драгоценных метров, — и на сколько вы готовы упасть, Тихон Тихонович?

— На пять тысяч долларов! — гаркнул Сошников, поражённый размером собственной щедрости.

— Знаете что, Тихон Тихонович? Идите-ка вы…, — и менеджеры среднего звена отправили Сошникова опять на край Вселенной.

В конце концов, покупатель нашёлся. Им оказался богатый казах по имени Серик, решивший вложиться в московскую недвижимость. Поехали смотреть квартиру. Серик приволок с собой весь род, до седьмого колена. Они еле еле влезли в лифт, Тихоныч и Рома не поместились.

— Нет, казахи всё-таки молодцы, — сделал вывод Сошников и резво дунул вверх по лестнице.

— Куда ты? — оторопел Рома, — сейчас на лифте доедем.

— Не отставай, — Тихоныч вприпрыжку поскакал на пятый этаж.

Носков, вздыхая, двинул следом. Покупателям квартира не понравилась. Серик едко заметил, что миллиона баксов она не стоит, вид из окна отвратительный, а из джакузи пахнет мышами.