Место действия – пустая сцена без каких-либо примет времени. Глубокий старик, напоминающий что-то из мифологии.
Старик.
Меня попросили поставить пьесу под названием «Смерть Кухулина». Это последняя в цикле пьес, посвященных его жизни и смерти. Почему выбрали меня? Видно, потому, что я так же устарел и вышел из моды, как вся эта романтическая чепуха. Да, я настолько стар, что забыл, как звали моих родителей; может быть, я и впрямь сын Тальма, – а уж он был так стар, что его друзья до сих пор перечитывают Вергилия и Гомера. Мне предоставили свободу действий, и я тут записал несколько основных принципов на клочке бумаги. Мне бы хотелось, чтобы в зале было не более пятидесяти или ста человек, а если будет больше, чтобы они не шумели и не шаркали ногами, когда говорят актеры. Я знаю, что ставлю пьесу для людей, которые мне симпатичны, а таковых вряд ли наберется больше, чем было на премьере мильтоновского «Комоса». В данном случае они должны знать древний эпос и пьесы, сочиненные мистером Йейтсом по его мотивам. У таких людей, как бы они ни были бедны, обычно есть собственные библиотеки. Если зрителей будет больше сотни, тут уж никак не избежать полузнаек из книжных клубов и тому подобной публики, всяких дилетантов, карманных воришек и самоуверенных шлюх. Почему карманных воришек? Сейчас объясню…
Барабан и волынка за сценой: начинают и смолкают.
Это музыканты; я просил их дать мне знак, если заболтаюсь. Старикам это свойственно, уж извините. А музыку мы еще сегодня услышим. Там есть Певец, Волынщик и Барабанщик. Я подобрал их на улице и клянусь, что научу их, покуда жив, музыке бродяг и оборванцев, музыке Гомера. Обещаю вам и танец. Танец хорош тем, что в нем нет слов, а слова легче всего опошлить. Танцевать будет Эмер – и тут уж ничего не поделаешь, это мифология! – танцевать она будет перед отрубленными головами. Сперва я хотел, чтобы головы были как настоящие, но это лишнее: если танцовщица знает свое дело, никакие подобия не будут выглядеть так убедительно, как простые черные параллелограммы. Но безумно трудно найти подходящую танцовщицу. Была у меня раньше одна такая, да ушла – комическая плясунья, трагическая плясунья, любовь и презрение, жизнь и смерть – все было в ней одной. Трижды плюю на этих танцовщиц Дега, на их куцые трико, жесткие корсажи и сверх всего – на их лица горничных. О Рамзес великий! Уж лучше абстрактные маски, чем эти тусклые физиономии усталых служанок. Тьфу! Тьфу! Тьфу!
Сцена темнеет, занавес опускается. Волынка и барабан вступают и играют до тех пор, пока занавес не поднимается снова, обнажая пустую сцену. Полминуты спустя появляется Этна Ингуба.
Этна
Кухулин! Эй, Кухулин!Кухулин появляется из глубины сцены.
Я пришлаС известием. Меня прислала Эмер,Твоя жена, сказать, чтоб ты не медлил.Мэйв привела из Коннахта свой сбродНа Эмайн Маху, чтобы жечь и грабить;Твой дом в Муртемне превращен в костер.Нет выбора тебе: как ни огроменИ ни опасен перевес врага,Ты должен выступить вперед и биться.Кухулин
Весть не нова. Уж я вооруженИ человека своего послалСобрать дружину. Что там у тебя?Этна
Нет ничего.Кухулин
Что у тебя в руке?Этна
Ах, это…Кухулин
Кажется, письмо, не так ли?Этна
Не знаю, как оно ко мне попало.Я только что от Эмер. Мы стояли…Она сказала мне…Кухулин
Письмо от Эмер,Тут сказано иначе. Я не долженВ бой выступать до завтра, ибо силыНеравны и сразиться нынче – гибель.Наутро же прибудет Конал КернахС большой дружиной.Этна
Не могу понять,Откуда вдруг письмо…Кухулин
Есть и приписка.Чтобы меня вернее удержать,Ты послана сюда, чтоб до утраДелить со мною ложе. Но не бойся.Тому, что я прочел, предпочитаюТо, что услышал. Я готов для битвы,И горстка воинов моих готова;Нам не в диковину неравный бой.Появляется Морриган и становится между ними.
Этна
Мне чудится: тут кто-то есть меж нами.Ты никого не видишь?Кухулин
Никого.Этна
Кто из богов иль духов схож с вороной?Кухулин
У Морриган воронья голова.Этна
Да, это Морриган, богиня битв,Меня коснулась черным опереньем.Морриган исчезает.
Теперь мне ясно: это чары Мэйв.С тех пор, как с нею спал Кухулин юный,Как изменилась бывшая красотка –Колдунья с глазом посредине лба!Кухулин
Колдунья с глазом посредине лба?Чудовище с вороньей головой?Оставь, тут ни к чему волшба и духи.Все дело в том, что надобен тебеДружок повеселей и помоложе.И вот, страшась того, что мог бы в гневеЯ совершить, ты вздумала послатьМеня на смерть, но от волненьяЗабыла про письмо в руке.Этна
…Очнувшись,Теперь я вижу все коварство Мэйв:Кому же, как не мне, ты мог поверить?Кухулин
Когда, от смерти сына обезумев,Я волны бросился рубить мечом,Унять меня сумела только Эмер.Этна
Да, я ее не стою. Но ко мнеТы потянулся, вспомни.Кухулин
Ты решила,Что за измену я тебя убью;Хоть все изменчиво в подлунном мире,И если я не изменился, значит,Я – чудо из чудес.Этна
Нет, ты не тот,Кого любила я. Тот человекПредательств не прощал. Когда ты можешь,Так мысля обо мне, как мыслишь ты,Простить, – ты на пороге смерти!Кухулин
Так громко и так близко к двери… Тише!Не надо здесь кричать про смерть моюСтоль яростно и возбужденно. Услышать могут.Этна
Пусть услышат все,В ком сохранилась жажда мести, яростьИ страсть, необходимая для жизни.Едва лишь ты уйдешь, я позовуВсех поваров твоих и поварят;Псарей, посыльных, сторожей, служанок:Пусть поварешками меня забьют,Проткнут ножом, на вертеле поджарят –Какой угодно смерти предадут, –Чтоб тень моя явилась меж тенейИ пред твоею тенью оправдалась!Кухулин
Коварство женское красноречиво.Входит Слуга.
Слуга
Хозяин, конь готов, и люди ждут.Кухулин
Сейчас я выйду, но сперва два слова.Вот эта женщина в затменье скорбиТвердит, что, мол, злокозненною ложьюМеня толкала к гибели. Что делать?Как защитить ее от слов безумных?Слуга
Ее признанье – правда?Кухулин
Правда проще.Она лишь вестница моей жены.Слуга
Не дать ли ей настойки сонных маков?Кухулин
Как хочешь; только сохрани ей жизньЛюбой ценой. А коль я не вернусь,Пусть Конал Кернах ей владеет: онУмеет возбуждать любовь у женщин.Этна
Скорей уснуть! Я знаю: я права.Ведь Морриган, воронья голова,Не может лгать. Вещунье этой верьте:Увы, Кухулин на пороге смерти!Волынка и барабан. Сцена на некоторое время темнеет. Когда вновь загорается свет, нет никого. Входит раненый Кухулин. Он пытается привязать себя поясом к обломку скалы. Входит Айфа, седовласая женщина с прямой осанкой.
Айфа
Узнал меня, Кухулин?Кухулин
Помню мечВ твоей руке. Казалось, мы убьемДруг друга в схватке. Но сумел я вырватьОружье из твоей руки усталой.Айфа
Внимательней взгляни, Кухулин! Видишь?Кухулин
Ты вся седая.Айфа
Да. Настал мой час.Знай, я пришла убить тебя, Кухулин.Кухулин
Где я и что со мною?Айфа
