Джек Ричер, или В розыске

Или нет.

Так что же следует сделать?

В конце концов шериф не стал ничего делать, решив, что это самое правильное. Если он ошибся и выдаст дорожным постам указание обращать особое внимание на темно-синие машины, он выставит себя не в самом лучшем свете. Поэтому он повторил свою первую ориентировку: двое мужчин в машине, любой.

Автострада между штатами превратилась в шестиполосное шоссе; три полосы, шедшие на восток, были забиты транспортом, который двигался медленно, дюйм за дюймом. Машины, грузовики, внедорожники ползли вперед, тормозили, снова стартовали. Маккуин раздраженно барабанил пальцами по рулю, Кинг смотрел в ветровое стекло, спокойно и терпеливо, смирившись с задержкой. Дельфуэнсо тоже с беспокойством не сводила глаз с дороги, как будто куда-то опаздывала.

– А вы сами-то куда едете, ребята? – спросил Ричер.

– В Чикаго, – ответил Кинг.

Ричер обрадовался этой новости, поскольку в Чикаго полно автобусных вокзалов. И утренних рейсов. На юг через Иллинойс, дальше на восток через Кентукки, а там уже совсем рядом Вирджиния. Отличная новость. Но он не стал ничего говорить вслух. Была поздняя ночь, и Джек решил, что требуется продемонстрировать сочувствие и понимание.

– Далеко, – сказал он.

– Шестьсот миль, – подтвердил Кинг.

– А вы откуда едете?

Машина остановилась, немного продвинулась вперед, снова остановилась.

– Мы были в Канзасе, – ответил Кинг. – И все шло отлично. Никакого движения, пробок и задержек. До настоящего момента. Мы остановились впервые за три часа.

– Здорово.

– Да уж. Почти все время минимум шестьдесят миль. До сих пор Дон буквально ни разу не касался тормозов, верно, Дон?

– Кроме того момента, когда мы подобрали мистера Ричера, – сказал Дон.

– Ну да, – подтвердил Кинг. – Может, та остановка разрушила чары?

– Это деловая поездка? – спросил Джек.

– Как обычно.

– И чем вы занимаетесь?

– Программное обеспечение.

– Правда? – сказал Ричер, стараясь поддержать вежливый разговор.

– Мы не программисты, – объяснил Кинг. – То есть не из тех, кто обожает пиццу и скейтборды. Мы занимаемся продажами.

– Несладкая у вас жизнь.

– Это точно, – подтвердил Кинг.

– Удачная выдалась поездка?

– Неплохая.

– Я думал, вас отправили в специальную командировку – тренировка для создания команды или что-то вроде того.

– Нет, обычная деловая поездка.

– А рубашки?

Кинг улыбнулся.

– Я понимаю, – проговорил он. – Новый корпоративный стиль. «Джинсовая пятница»[5] всю неделю. Но определенной фирмы. Как спортивная форма. Потому что так работают в наши дни компании, занимающиеся программным обеспечением. Из-за жесткой конкуренции.

– Вы живете здесь, в Небраске?

Кинг кивнул.

– На самом деле недалеко отсюда. Сейчас в Омахе полно компаний вроде нашей. Гораздо больше, чем вы можете себе представить. Хорошая среда для бизнеса.

Машина сдвинулась вперед, притормозила, остановилась, снова немного проехала. Ричер догадался, что она принадлежит Маккуину. Явно не взята напрокат. И не находится во владении компании. Слишком старая и грязная. Наверное, Дон вытянул короткую спичку – и стал шофером для этой поездки. Или он занимает самое низкое положение на служебной лестнице и всегда выступает в роли водителя. А может, ему просто нравится сидеть за рулем… Своего рода рыцарь дороги. Воин, который таким способом отдыхает от своей семьи. Ричер не сомневался, что Маккуин женат, на это указывала машина – впрочем, не слишком явно. В ней были детские вещи, правда, немного: например, на полу валялась яркая розовая лента. Ричер считал, что такую вряд ли станет носить взрослая женщина. На приборном щитке сидел маленький меховой зверек, плоский и со свалявшимся мехом, как будто его постоянно жевали. Значит, у Дона одна дочь, лет восьми или двенадцати. Точнее Джек определить не мог, поскольку не слишком много знал о детях.

Но он был уверен, что у ребенка есть мать или мачеха, а у Маккуина – жена или подружка. В машине повсюду были разные женские штучки: упаковка бумажных платков, вся в цветочках, в углублении приборного щитка; рядом с игрушкой старая губная помада. А еще хрустальный брелок на ключах. Ричер не сомневался, что от обивки пахнет духами, только вот в данный момент он не чувствовал никаких запахов.

Ему стало интересно, скучает ли мистер Маккуин по своей семье. Или, наоборот, он совершенно счастлив. Может, они ему совсем не нравятся? И тут Маккуин спросил:

– А вы чем занимаетесь, мистер Ричер?

– Ничем.

– Вы имеете в виду, что беретесь за разную работу? Любую, какая подвернется под руку?

– Нет.

– Значит, вы безработный?

– И это исключительно мой собственный выбор.

– С каких пор?

– С тех пор, как я уволился из армии.

Маккуин ничего не сказал, потому что занялся делом. Впереди все машины пытались протиснуться на правую полосу. Оказалось, что эти маневры и являются причиной пробки. Видимо, произошла авария, решил Ричер. Может быть, кого-то вынесло на обочину, он врезался в ограждение и прихватил с собой парочку других машин. Впрочем, Джек не видел пожарных, «Скорой помощи» или эвакуаторов. Проблесковые огни находились на одной высоте, на крышах. Причем их было много, и они мигали с такой скоростью, что казалось, будто все вокруг заливает ровный красно-синий свет.

Машина медленно продвигалась вперед. Старт, остановка, старт, остановка. В пятидесяти ярдах от сияния огней Маккуин включил поворотник и свернул на правую полосу, а Ричер сумел разглядеть, что же произошло на дороге.

Не авария.

Там было выставлено заграждение.

Ближайшая полицейская машина стояла под углом, перекрывая левую полосу, вторая чуть дальше, под таким же углом – на средней полосе. Они напоминали стрелы, указывающие направо, так что у водителей не оставалось иного выбора, как ехать туда. На центральной полосе припарковались две машины, параллельно движению транспорта, напротив двух, поставленных на обочине, затем еще две, снова под углом, таким образом, что водители были вынуждены делать неудобный поворот на узком участке дороги, и так до левой полосы. Дальше они могли прибавить скорость и мчаться по своим делам.

«Отлично организованная операция», – подумал Ричер. Машины подъезжают медленно из-за пробки, а дальше их тормозит резкий левый поворот в конце. Таким образом, копы, находящиеся по центру и на обочине, могут внимательно и не спеша разглядеть всех, кто находится в машинах. Они явно проделывали это не в первый раз.

Но что случилось? Восемь машин – это не шуточки. Кроме того, Ричер видел выставленные наружу винтовки. Значит, не обычная проверка на дороге на предмет ремней безопасности или номеров.

– Вы слушали радио? – спросил он. – Случилось что-то серьезное?

– Расслабьтесь, – ответил Кинг. – У нас такое происходит время от времени. Скорее всего, кто-то сбежал из тюрьмы. К западу отсюда находятся два крупных заведения. И у них постоянно случаются побеги. Безумие, верно? Ну, я хочу сказать, это ведь не операция на головном мозге. У них же замки на дверях.

Маккуин посмотрел в зеркало на Ричера и спросил:

– Надеюсь, это не вы?

– В каком смысле? – поинтересовался Джек.

– Сбежали из тюрьмы. – В его голосе появился намек на улыбку.

– Нет, можете не сомневаться, не я, – ответил Ричер.

– Хорошо, – сказал Маккуин. – Потому что иначе мы имели бы серьезные проблемы.

Они медленно продвигались вперед за потерявшими терпение водителями, и сквозь длинный блестящий тоннель из ветровых стекол и задних окон Ричер видел сидевших в машинах копов. Все они были в шляпах, в руках держали большие фонарики и винтовки. Копы направляли фонарики в каждую машину по очереди, проверяя сначала передние сиденья, потом задние, освещали пол, считали пассажиров, иногда просили открыть багажники. Затем, закончив осмотр, махали руками, чтобы проезжали дальше, и переключались на следующего в очереди.

– Не беспокойся, Карен, – сказал Кинг, не поворачивая головы. – Ты скоро снова будешь дома.

Дельфуэнсо ничего не ответила.

Кинг оглянулся на Ричера и объяснил:

– Она терпеть не может ездить на машине.

Джек тоже промолчал.

Они медленно продвигались вперед. Полицейские действовали по определенной схеме, и вскоре Ричер ее понял: они просили открыть багажник только в том случае, если в машине сидел один человек. А это означало, что предположение Кинга о сбежавшем заключенном не соответствует действительности. Он вполне мог спрятаться в багажнике машины, в которой ехали два, три или четыре пассажира. Или даже пять, или шесть, или целый автобус. Значит, копам сообщили об одном водителе, который везет что-то очень большое и плохое. Наркотики, бомбу, оружие, краденые товары – да все, что угодно.

Они медленно ползли вперед и вскоре оказались третьими в очереди. В обеих машинах перед ними сидели одинокие водители, и у обоих проверили багажники. Обоим махнули, чтобы те проезжали. Маккуин подкатил к посту и остановился там, где ему велел коп. Один из полицейских встал перед капотом и осветил фонариком номера. Еще четверо подошли с обеих сторон и посветили фонариком на переднее и заднее сиденья, затем пол и сосчитали пассажиров. После этого коп, стоявший около капота, шагнул в сторону, а тот, что находился ближе всех к Маккуину, быстро махнул рукой, показывая, что тот может ехать.

Маккуин покатил вперед, принялся крутить руль, резко свернул налево, потом направо, и вот уже перед ними раскинулась тысяча миль открытого пространства. Он с облегчением выдохнул и поудобнее устроился на своем месте. Кинг, сидевший с ним рядом, тоже выдохнул и поерзал на сиденье, затем Маккуин нажал на педаль газа, машина сорвалась с места и понеслась на восток, словно впереди их ждали неотложные дела.

Через минуту за ограждением Ричер увидел, как в противоположном направлении на такой же огромной скорости мчится другой автомобиль – темный «Форд Краун Виктория» с мерцающими голубыми огнями на решетке. Не вызывало сомнений, что это правительственная машина, которая спешит по каким-то срочным делам.

Глава 05

Темный «Краун Виктория» являлся машиной ФБР, принадлежавшей офису в Омахе. Дежурный офицер, получив звонок Гудмена, отреагировал мгновенно. Шериф произнес слово «профессионалы», а это по меркам ФБР означало организованную преступность, которая была их любимым блюдом, потому что такие дела влияли на репутацию, а также позволяли получить повышение и прославиться. На место преступления немедленно отправили ветерана, прослужившего в Бюро двадцать лет, имевшего награды, высокую квалификацию и опыт, и заслужившего уважение своих коллег.

Ее звали Джулия Соренсон, на днях ей должно было исполниться сорок семь лет, и она прослужила в Омахе чуть меньше сорока семи очень счастливых месяцев. Омаха – это не Нью-Йорк или Вашингтон, но и не какая-то там дыра. Например, не Сибирь. Даже близко не лежала. По неизвестным истории причинам, преступления следуют за железнодорожными рельсами, а в Небраске расположены самые крупные депо в стране. Так что способности Соренсон пришлись тут как нельзя кстати. Она не испытывала на новой работе ни разочарования, ни раздражения.

По дороге Джулия позвонила на мобильный телефон Гудмена, сказала, что скоро приедет, и договорилась через час встретиться с ним на месте преступления.

Гудмен находился в своей машине, когда она ему позвонила. Один его заместитель охранял место преступления и караулил свидетеля, остальные блокировали дороги, ведущие в другой округ. В результате он остался единственным свободным копом и поэтому разъезжал в поисках ярко-красной машины.

Его округ был большим, но с точки зрения географии не представлял особых проблем. Век назад кто-то нарисовал на карте квадрат, который так и остался. Квадрат пересекался в двух местах – сначала двухполосной дорогой, идущей с запада на восток, а потом – такой же, сверху вниз. Две дороги встречались примерно в центре квадрата, образуя перекресток, вокруг которого вырос город с населением восемь тысяч человек.

Движение с востока на запад и с запада на восток через округ было не слишком напряженным, потому что автострада между штатами, находящаяся в пятидесяти милях к северу, шла параллельно и брала на себя большую часть нагрузки. А вот в направлении с севера на юг дела обстояли значительно хуже, потому что машины двигались в сторону шоссе между штатами и обратно. Местным бизнесменам понадобилось около пяти минут, чтобы это понять, и примерно в трех милях к северу от города появилась длинная неровная дорога с заправками, где продавали газ и дизельное топливо, имелись мотели и кафе, бары, и магазины, и коктейль-бары. Обычные горожане считали это место еще одним деловым районом, в то время как поборники нравственности называли Городом греха. Он подчинялся тем же законам и правилам, что весь штат, но на протяжении пятидесяти лет законы и правила действовали там не так строго. В барах стояли автоматы для игры в кено[6] и покер, в коктейль-бары приходили посмотреть на стриптиз; ходили слухи, что в мотелях процветает проституция, а в результате в закрома штата текли полноводные реки денежных поступлений.

Движение в обе стороны, совсем как двухполосная дорога.

Гудмен направлялся именно туда, но не по соображениям морали, а просто потому, что это место было последней остановкой перед шоссе и там имелось огромное количество заброшенных стоянок, давно закрывшихся заведений и стен из шлакобетона без окон. Если тебе нужно спрятать где-то машину, на которой ты собираешься потом сбежать, и добраться до нее без проблем, лучшего места в городе не найти.

Шериф проехал перекресток и оставил позади респектабельную часть города. Дальше шло поле, засеянное соевыми бобами, за ним на целые четверть мили на обочине выстроились старые сельскохозяйственные машины. Все они были выставлены на продажу, но некоторые прождали покупателей так долго, что насквозь проржавели. Затем снова бобы – и вдалеке сияние огней Города греха. По обе стороны дороги расположились заправочные станции, одна на восточной, другая – на западной, обе размером с парковку у стадиона. Они предназначались для восемнадцатиколесных грузовиков; обе ярко освещали прожектора, установленные на высоких столбах, а вывески, сообщавшие, какой компании они принадлежат, висели так высоко, что их было видно на многие мили.

Между ними по обе стороны дороги под разными углами пристроились кафе, мотели, бары и магазины. В некоторых горел свет, в других – нет, все они стояли в гордом одиночестве на парковках из битого камня. Некоторым удалось продержаться пятьдесят лет, другие давным-давно умерли и заросли сорняками.

Гудмен начал поиски на восточной стороне двухполосной дороги, медленно, держа одну руку на руле, другой направляя ручку прожектора, установленного на крыше над ветровым стеклом, объехал кафе, куда время от времени заходил. Он проверял припаркованные автомобили. Затем он взглянул на задний выход, миновал мусорные баки и покатил вперед. Сделал круг возле коктейль-бара и мотеля, но ничего не нашел. На заправке в конце дороги пара седанов с помятыми бамперами стояли около пункта замены машинного масла, но ни один из них не был красным, а судя по грязи на ветровых стеклах, они провели там довольно много времени.

Гудмен подождал, когда по шоссе проедет машина, перебрался на другую сторону и начал все сначала с западного направления, где первым заведением был бар, построенный из шлакобетона и выкрашенный в кремовый цвет лет двадцать назад. Окон не было, только похожие на гигантские грибы вентиляторы на крыше. Красных машин рядом с баром не оказалось. Дальше находился коктейль-бар, достаточно приличного вида и считавшийся самым респектабельным в Городе греха. Гудмен повернул, чтобы проехать мимо, сделав восьмерку, прожектор немного отстал, и шериф увидел ярко-красную иностранную машину, аккуратно припаркованную за баром.

Глава 06

Ричер немного наклонился направо, чтобы голова Дона Маккуина не закрывала дорогу впереди, и его плечо прижалось к плечу Карен Дельфуэнсо. Она тут же сдвинулась и прислонилась к двери, чтобы сохранить дистанцию. Ричер увидел залитое светом фар шоссе, а дальше – ничего, только мрак; лишь вдалеке мерцала пара хвостовых огней. Спидометр показывал восемьдесят миль в час, бак был полон на три четверти. Температура двигателя в норме. На крышке подушки безопасности имелся логотип «Шевроле». Пробег составлял чуть больше сорока тысяч миль, значит, машина не новая, но и не старая. Двигатель довольно урчал.

Ричер снова сел на свое место, и Дельфуэнсо тут же повторила его движение. Алан Кинг повернулся к ним и сказал:

– Мой брат тоже служил в армии. Питер Кинг. Может, вы его знаете?

– Это очень большая организация, – ответил Ричер.

Кинг улыбнулся, немного смущенно.

– Да, конечно, – сказал он. – Глупый вопрос.

– Но довольно частый. Все считают, что мы друг друга знаем. Не понимаю почему. Вот, например, сколько человек живет там, где живете вы?

– Думаю, полтора миллиона.

– Вы со всеми знакомы?

– Я даже своих соседей не знаю.

– Вот именно. А в какой части служил ваш брат?

– Он был артиллеристом. Воевал в Заливе в первую войну.

– Я тоже.

– Тогда, может, вы его все-таки знаете.