Матушка Екатерина (1760-1770-е гг.)

В 1763–1781 гг. он возглавлял Коллегию Иностранных дел, хотел создать союз северных европейских стран («Северный аккорд»), выступал за союз с Пруссией и против сближения с Австрией, но его планы противоречили намерениям Екатерины. В сентябре 1781 г. Панина уволили от должности, но императрица щедро наградила воспитателя своего сына. Панин был образованнейшим человеком, сторонником приоритета законов в государственной жизни. О. Н.

НЕВЫГОДЫ СОЮЗА С ПРУССИЕЙ. Договор 31 марта не был столь бесплоден и вызвал разносторонние следствия, невыгодные для России. Прежде всего он был не нужен России. Главные его условия состояли во взаимном обеспечении владений и в обоюдном обязательстве не допускать никаких перемен в польской конституции, а также добиваться возвращения диссидентам их прежних прав или по меньшей мере свободы от притеснений.

Но после Семилетней войны Фридрих по всем этим пунктам был или бесполезен России, или и при союзе вредил под рукой ее интересам не меньше, чем мог бы вредить без союза. Одинокий и беспомощный, он больше всего боялся разрыва с Россией, занемог даже новой болезнью — войнобоязнью и не мог забыть посещения Берлина в 1760 г. казаками и калмыками, сам признавался потом, что ему долго и часто снились эти гости. Притом этот союз, целью которого было облегчить России ее задачи в Польше, только еще более затруднял их. Россия опиралась там на патриотическую партию князей Чарторыйских, стремившихся вместе с новым королем вывести свое отечество из анархии путем реформ, замены сеймового liberum veto большинством голосов, установления наследственной монархии, отмены права конфедераций и т. п.

Сам Панин не был против реформ и находил слишком жестоким мешать полякам выйти из варварства, лаская свое честолюбие мечтой прослыть восстановителем Польши. Эти реформы не были опасны для России; ей было даже выгодно, чтобы Польша несколько окрепла и стала полезной союзницей в борьбе с общим врагом, Турцией.

Но Фридрих и слышать не хотел о пробуждении Польши от политической летаргии, по его выражению, и толкнул Екатерину на договор с Польшей (13 февраля 1768 г.), по которому Россия гарантировала неприкосновенность польской конституции, обязалась не допускать в ней никаких перемен. Так прусский союз заставил Екатерину оттолкнуть от себя преобразовательную партию Чарторыйских, важную опору русской политики в Польше. Тот же союз вооружал против России покинутую ею давнюю союзницу Австрию, а Австрия, с одной стороны, вместе с Францией подстрекнула против России Турцию (1768 г.), а с другой — забила европейскую тревогу: односторонняя русская гарантия грозит-де независимости и существованию Польши, интересам соседних с нею держав и всей политической системе Европы.

Из Вены Фридриха пригласили сообща предложить Польше и австро-прусское ручательство за ее конституцию в дополнение к русскому. Единичная гарантия заменялась коллективной, и республика становилась под тройственный протекторат соседних держав. Фридрих охотно откликнулся на призыв, почуяв добычу и благоприятное расположение карт: раздел влияния в Польше можно было положить в основу раздела территории, а союз с Россией превратить в средство ей противодействовать. Недаром император Иосиф II вынес из свидания с Фридрихом по поводу этой венской комбинации (1769 г.) впечатление, выразившееся в его отзыве о короле: «Это гений, говорит он чудесно, но в каждом слове его сказывается плут».

Пугая Австрию Россией, Россию Австрией, а ту и другую Францией в случае их союза, он передергивал бестолково запутавшиеся отношения европейских кабинетов, восполняя недостаток силы бесстыдством, смущавшим даже дипломатическую совесть того века. Опираясь на союз с Россией, он затянул в один узел русско-польское и русско-турецкое дело и оба дела вывел из сферы русской политики, сделав их европейскими вопросами, чем отнял у русской политики средства разрешить их исторически правильно — раздельно и без стороннего участия.

Таковы были неудобства и затруднения, созданные для России северной системой и прусским союзом. Этой системой Екатерина выходила на путь политики мечтаний, ставила себе слишком далекие от текущих нужд, даже недостижимые цели, а этим союзом подчиняла себя чужой политике; наконец, эта система и этот союз вместе затрудняли достижение прямых и ближайших целей, какие указывала история. Достаточно беглого обзора хода и приемов внешней политики в изучаемое царствование, чтобы видеть действие этих ее недостатков на разрешение обеих очередных задач. В. К-ский

ВОЙНА С ТУРЦИЕЙ. Начнем с восточного вопроса. На нем особенно ярко отразился недостаток политического глазомера, наклонность смотреть поверх ближайших целей, не соображая наличных средств. Вопрос состоял в том, чтобы продвинуть территорию государства на юге до естественных ее пределов, до морей Черного и Азовского, и ни в чем более он не состоял в то время.

Но такая цель казалась слишком скромна: пустынные степи, крымские татары — это завоевания, которые не окупят потраченного на них пороха. Вольтер шутя писал Екатерине, что ее война с Турцией легко может кончиться превращением Константинополя в столицу Российской империи. Эпистолярная любезность совпала с серьезными промыслами в Петербурге и прозвучала как бы пророчеством.

Турецкая война была проверочным испытанием для Екатерины. В шесть лет императрица успела широко взмахнуть крыльями, показать свой полет Европе делами в Польше, дома — созывом представительной комиссии 1767 г. Ее имя уже обволакивалось светлой дымкой величия. Опуститься на землю и пойти, как ходят обыкновенные государи, значило для Екатерины допустить, чтобы сияние рассыпалось болотными огоньками; тогда все зависти и злости, пришибленные ее успехами, поднимутся и бог знает, что может последовать.

В таком приподнятом настроении встречала Екатерина турецкую войну, к которой совсем не была приготовлена. Унывать было нельзя. «Пойдем бодро вперед — поговорка, с которой я проводила одинаково и хорошие и худые годы, и вот прожила целых сорок лет, и что значит настоящая беда перед прошлыми?» — так писала Екатерина своей заграничной знакомой в самом начале военных действий — и начале, не совсем удачном. И она развила в себе изумительную энергию, работала, как настоящий начальник генерального штаба, входила в подробности военных приготовлений, составляла планы и инструкции, изо всех сил спешила построить азовскую флотилию и фрегаты для Черного моря, обшарила все углы и закоулки Турецкой империи в поисках, как бы устроить заворошку, заговор или восстание против турок в Черногории, Албании, среди майнотов, в Кабарде, поднимала царей имеретинского и грузинского и на каждом шагу наталкивалась на свою неготовность; решив послать морскую экспедицию к берегам Морей, просила своего посла в Лондоне выслать ей карту Средиземного моря и Архипелага, также достать пушечного литейщика поаккуратнее наших, «кои льют сто пушек, а годятся много что десять», хлопоча поднять Закавказье, недоумевала, где находится Тифлис, на каспийском или черноморском берегу, или же внутри страны.

Настроение менялось под сменявшимися впечатлениями. «Зададим мы звону, какого не ожидали», — писала она вскоре по получении известия о разрыве (ноябрь 1769 г.). «Много мы каши заварили, кому-то вкусно будет», — раздумчиво писала она через полгода, когда война разгоралась. Но набегавшее раздумье разгоняли такие лихие головы, как братья Орловы, умевшие только решаться, а не думать. На одном из первых заседаний совета, собиравшегося по делам войны под председательством императрицы, Григорий Орлов, которого Екатерина называла Фридриху II героем, подобным древним римлянам лучших времен республики, предложил отправить экспедицию в Средиземное море. Немного спустя брат его Алексей, долечивавшийся в Италии, указал и прямую цель экспедиции: если ехать, так уж ехать до Константинополя и освободить всех православных от ига тяжкого, а их неверных магометан, по слову Петра Великого, согнать в поле и в степи пустые и песчаные, на прежние их жилища. Он сам напросился быть и руководителем восстания турецких христиан.

Нужно было иметь много веры в провидение, чтобы послать на такое дело в обход чуть не всей Европы флот, который сама Екатерина четыре года назад признала никуда не годным. И он спешил оправдать отзыв. Едва эскадра, отплывшая из Кронштадта (июль 1769 г.) под командой Спиридова, вступила в открытое море, один корабль новейшей постройки оказался негодным к дальнейшему плаванию. Русские послы в Дании и Англии, осматривавшие проходившую эскадру, были поражены невежеством офицеров, недостатком хороших матросов, множеством больных, унынием всего экипажа. Эскадра двигалась медленно,

Екатерина выходила из себя от нетерпения и просила Спиридова ради бога не мешкать, собрать силы душевные и не посрамить ее перед целым светом. Из 15 больших и малых судов эскадры до Средиземного моря добралось только восемь. Когда А. Орлов осмотрел их в Ливорно, у него волосы поднялись дыбом, а сердце облилось кровью: ни провианта, ни денег, ни врачей, ни сведущих офицеров, и «если бы все службы, — доносил он императрице, — были в таком порядке и незнании, как эта морская, то беднейшее было бы наше отечество». С незначительным русским отрядом Орлов быстро поднял Морею, но не мог дать повстанцам прочного боевого устройства и, потерпев неудачу от подошедшего турецкого войска, бросил греков на произвол судьбы раздраженный тем, что не нашел в них Фемистоклов. Екатерина одобрила все его действия.

Соединившись с подошедшей между тем другой эскадрой Эльфингстона, Орлов погнался за турецким флотом и в Хиосском проливе близ крепостцы Чесме настиг армаду по числу кораблей больше чем вдвое сильнее русского флота. Смельчак испугался, увидев «оное сооружение», но ужас положения вдохнул отчаянную отвагу, сообщившуюся и всему экипажу, «пасть или истребить неприятеля». После четырехчасового боя, когда вслед за русским «Евстафием» взлетел на воздух и подожженный им турецкий адмиральский корабль, турки укрылись в Чесменскую бухту (24 июня 1770 г.).

Через день в лунную ночь русские пустили брандеры и к утру скученный в бухте турецкий флот был сожжен (26 июня). Еще в 1768 г. по поводу только что предпринятой морейской экспедиции Екатерина писала одному своему послу: «Если богу угодно, увидишь чудеса». И чудеса уже начались, одно было налицо: в Архипелаге нашелся флот хуже русского, а об этом русском флоте сам Орлов писал из Ливорно, что, «если б мы не с турками имели дело, всех бы легко передавили». Но Орлову не удалось завершить кампанию, прорваться через Дарданеллы к Константинополю и вернуться домой Черным морем, как было предположено.

За удивительными морскими победами на Архипелаге следовали такие же сухопутные в Бессарабии на Ларге и Кагуле (июль 1770 г.). Заняты Молдавия и Валахия, взяты Бендеры; в 1771 г. овладели нижним Дунаем от Журжи и завоевали весь Крым. Казалось, территориальная задача русской политики на юге была разрешена; сам Фридрих II находил присоединение Крыма к России умеренным условием мира. Но петербургская политика, чересчур смелая в начинаниях, была довольно робка в подсчете добытых итогов. Боясь встревожить Европу такими крупными присоединениями, как Крым и азовско-черноморские степи, где между Кубанью и Днестром кочевали ногайские татары, там придумали новую комбинацию — этих всех татар не присоединять к России, а только оторвать от Турции и объявить независимыми, точнее, заставить променять легкую зависимость от единоверного султана на покровительство грозной иноверной царицы.

Ногаи поддались на русское предложение, но крымский хан понял мудреный план и напрямки обозвал его в своем ответе русскому уполномоченному пустословием и безрассудством. Крым и был завоеван в 1771 г. именно для того, чтобы навязать ему русскую свободу. В число русских условий мира поставлено было и освобождение завоеванных Россией Молдавии и Валахии от Турции, и Фридрих II считал это дело возможным. Теперь сопоставим конец войны с ее началом, чтобы видеть, как мало они сходятся. Предпринято было два освобождения христиан на разных европейских окраинах Турецкой империи, греков в Морее, румын в Молдавии и Валахии.

От первого отказались, потому что не сумели исполнить, от второго принуждены были отказаться в угоду Австрии и кончили третьим, освободили магометан от магометан же, татар — от турок, чего не замышляли, начиная войну, и что решительно никому не было нужно, даже самим освобожденным. Крым, пройденный русскими войсками еще при императрице Анне и теперь вновь завоеванный, не стоил и одной войны, а из-за него воевали дважды.

Вторая война с Турцией и была вызвана недосмотрами, подготовившими или сопровождавшими первую. Мнимо независимый Крым под покровительством России причинял ей хлопот еще больше прежнего ожесточенной усобицей партий русской и турецкой, насильственной сменой ханов. Наконец, решились присоединить его к России, что и повело ко второй войне с Турцией.

Ввиду этой войны покинули северную систему с прусским союзом и вернулись к прежней системе австрийского союза. Сменились и сотрудники Екатерины по внешней политике: вместо Панина стали Потемкин, Безбородко. Но при новых отношениях и людях сохранилось прежнее мышление, привычная наклонность строить «испанские замки», как называла Екатерина свои смелые планы. Ввиду второй войны с Турцией были построены и предложены (1782 г.) новой союзнице Австрии два замка: между тремя империями, Россией, Австрией и Турцией, образуется из Молдавии, Валахии и Бессарабии независимое государство под древним именем Дакии и под управлением государя греческого исповедания; в случае удачного исхода войны восстановляется Греческая империя, на престол которой Екатерина прочила своего второго внука Константина. Екатерина писала императору Иосифу II, что независимое существование этих двух новых государств на турецких развалинах обеспечит вечный мир на Востоке. Иосиф беспрекословно соглашался, что непременно обеспечит, особенно если Австрия при этом что-нибудь присоединит от Турции.

Он со своим министром Кауницем составил план заработать на этом греческом проекте русской дипломатии турецкую крепость Хотин на Днестре и широкую полосу от реки Ольты, притока Дуная, вплоть до Адриатического моря с Малой Валахией, Сербией, Боснией и даже с Истрией и Далматией, областями Венецианской республики, которая за то вознаграждалась из турецкого же территориального фонда Мореей, Критом, Кипром и другими островами. И все это за какую-то Дакию и за Греческую империю без Греции! Политика археологических реставраций встретилась здесь с политикой реальных интересов, с расчетами земельного хищничества.

Вторая война (1787–1791), победоносная и страшно дорого стоившая людьми и деньгами, кончилась тем, чем должна была кончиться первая: удержанием Крыма и завоеванием Очакова со степью до Днестра, за Россией укреплялся северный берег Черного моря, без Дакии и без второго внука на константинопольском престоле. В. К-ский

РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1768–1774 гг. Осенью 1768 г. Турция объявила войну России. Она стремилась захватить Причерноморье, расширить свои владения на Кавказе и подчинить Астрахань. В январе 1769 г. Крымская орда напала на Украину. Русская армия генерала П.А. Румянцева отразила этот набег и блокировала Крым. 1-я русская армии генерала А.М. Голицына (65 тыс. чел.), переправившись через р.Днестр, в сентябре 1769 г. заняла турецкую крепость Хотин.

В феврале — мае 1770 г. эскадры кораблей русского Балтийского флота адмирала Г.А. Спиридова и адмирала Д. Эльфинсто-на пришли в Эгейское море. В июле 1770 г. русский флот под командованием генерал-аншефа А.Г. Орлова атаковал стоявший в Хиосском проливе турецкий флот и вынудил противника укрыться в Чесменской бухте. В ночь на 26 июня 1770 г. все турецкие корабли были уничтожены огнем русской корабельной артиллерии.

В 1770 г. в решающее наступление перешла 1-я русская армия, которую теперь возглавил П.А. Румянцев. Его войска разгромили крымского хана в сражениях у Рябой Могилы, на р. Ларге, а затем разбили турок на р. Кагул. В сентябре 2-я армия генерала П.И. Панина овладела крепостями Бендеры, Измаил, Ки-лия, Браилов и Аккерман.

В феврале — марте 1771 г. армия П.А. Румянцева заняла крепость Журжу, блокировала крепости Тулча и Исакча. 2-я русская армия под командованием генерала В.М. Долгорукова в июне заняла Перекоп, а затем быстро захватила Крым. В июне — июле 1771 г. русские заняли крымские города Кафу, Керчь, Еникале.

1 ноября был подписан мирный договор представителей России с крымским ханом Сахиб-Гиреем, по условиям которого устанавливалось независимое положение Крыма от Турции и покровительство над ним Российской империи.

В июне 1773 г. русские войска перешли Дунай и осадили крепость Силистрия, но сил уже не было, и Румянцев отвел войска обратно за Дунай. Императрица Екатерина II поставила перед Румянцевым задачу ускорить окончание войны.

Армия П.А. Румянцева снова перешла Дунай. В июне 1774 г. 25-тысячный русский отряд под командованием генералов А.В. Суворова и М.Ф. Каменского разбил 40-тысячный турецкий корпус у Козлуджи. Войска генерала И.П. Салтыкова блокировали крепости Шумлу, Рущук (Русе) и Силистрию. Турецкому правительству пришлось пойти на мирные переговоры, которые закончились подписанием Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г., по которому Россия получала свободный выход в Черное море и крепости Кунбу-ры, Керчь и Еникале. (Молдова), левый приток р. Прут. В. В.

ЛАРГА — река на территории княжества Молдавия.

Во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг. 7 июля 1770 г. в устье р. Ларги произошло сражение между русской армией и частью турецко-татарской армии.

После победы в сражении у Рябой Могилы (17.06.1770 г.) 1-я русская армия (38 тыс. человек, при 115 орудиях) под командованием генерала-аншефа П.А. Румянцева продолжала наступление в южном направлении, пытаясь выйти к нижнему течению реки Дунай и окончательно разгромить турецкую армию. Между реками Ларга и Бабикул разведка обнаружила авангард армии противника — войско крымского хана Каплан-Гирея (65 тыс. татар, 15 тыс. турок, при 33 орудиях). Командующий русской армией генерал П.А. Румянцев 7 июля 1770 г. в 4 ч. утра атаковал противника. С фронта позиции противника атаковал корпус генерал-поручика П.Г. Племянникова. Другие русские корпуса переправились через Ларгу за селением Кысть и нанесли удар по флангам войск Кзплан-Гирея. Румянцев построил свои войска в несколько каре и между ними расположил артиллерию. Каждое каре действовало самостоятельно. Русские сразу же потеснили численно превосходящие силы противника и к 12 ч. дня совершенно разгромили его.

Потеряв более 1000 человек убитыми и до 2000 человек пленными, а также всю артиллерию и обоз, Каплан-Гирей отступил на соединение с главной турецкой армией, стоявшей у Исакчи. Русские войска в сражении на р. Ларге потеряли ок. 100 человек убитыми и ранеными.

Сражение при Ларге создало условия для разгрома основных турецких сил при Кагуле. В. В.

КАГУЛ — река, левый приток р. Дунай, на которой 21 июля 1770 г. произошло сражение между русской и турецкой армиями в ходе русско-турецкой войны 1768–1774 гг. 1-я русская армия генерала П.А. Румянцева (38 тыс. человек, 149 орудий) была сосредоточена у деревни Гречены (Гризешти). Главная турецкая армия под командованием визиря Халиль-паши (50 тыс. пехоты, ок. 100 тыс. конницы) находилась у деревни Вулканешти и собиралась атаковать русские войска с фронта. Одновременно с ней удар в тыл армии Румянцева должно было нанести 80-тысячное татарское войско, стоявшее в районе оз. Ялпуг.

Чтобы помешать планам противника, Румянцев в ночь на 21 июля начал выдвижение своих войск в направлении турецких позиций. С 6 до 8 ч. утра турецкая конница непрерывно атаковала наступающие русские войска. Русские дивизии для боя построились в несколько каре. Русская конница располагалась между каре и позади них. Еще 3,5 тыс. всадников и артиллерию Румянцев оставил в резерве. В ходе атаки 10-тысячного отряда янычар, одно из русских каре (дивизия генерала П.Г. Племянникова) было расстроено. Тогда Румянцев восстановил положение, бросив на выручку резервные части, а затем разгромил всю турецкую армию. Войска крымских татар наступать не решились и отошли к Аккерману. Уже ок. 10 ч. утра турки бежали в направлении Дуная, где их настиг отряд генерала Ф.В. Бауэра и снова успешно атаковал.

В ходе сражения турки потеряли ок. 20 тыс. человек убитыми, 2 тыс. человек пленными, 60 знамен, 130 орудий и обоз с казной Халиль-паши. Русские потеряли в этой битве ок. 1,5 тыс. человек. Кагульское сражение резко изменило ход войны. Русские заняли Бендеры, Измаил, Киликию, Аккерман, Бухарест и другие населенные пункты. Румянцев гарантировал мир и безопасность всем жителям этих районов. В. В.

АРХИПЕЛАГСКИЕ ЭКСПЕДИЦИИ — походы русского военно-морского флота во время войн с Турцией в Архипелаг — острова в Эгейском море.

Во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг. с Балтики на Средиземное море направились 5 эскадр (всего более 50 кораблей) под руководством графа А. г. Орлова. Фактически руководителем экспедиции был Г.А. Спиридов, командир 1-й эскадры. Цель экспедиции состояла в том, чтобы оттянуть часть турецких военных сил с Дунайского фронта и нанести им удар с тыла, а также помочь народам Балканского полуострова в их освободительной борьбе. Корабли прибыли в Архипелаг в феврале 1770 г.

В июне 1770 г. в бухте Чесма в Хиосском проливе Эгейского моря русские корабли уничтожили турецкий флот и завоевали господство на островах Архипелага. Базой русского флота стал порт Ауза на острове Парос. Русские корабли блокировали пролив Дарданеллы и взяли под контроль не только весь Архипелаг, но и все Эгейское море, а с 1772 г. — все Восточное Средиземноморье. Они захватили на турецких морских путях более 600 торговых судов. Русские моряки более 60 раз высаживались на берег. Они взяли 16 приморских крепостей и этим оказали поддержку греческому народу в борьбе с турками.

Во время Русско-турецкой войны 1806–1812 гг. на Ионическом море против французов действовала эскадра Д.Н. Сенявина (10 линейных кораблей и фрегат). Она подошла к Архипелагу и в марте 1807 г. захватила остров Тенедос, который стал базой для блокады пролива Дарданеллы. Турецкий флот, пытавшийся прорвать блокаду, был разбит в мае в Дарданельском и в июне — в Афонском сражениях. Это обеспечило русскому флоту безраздельное господство в Архипелаге.

После заключения Тильзитского мира 1807 г. эскадра Сенявина покинула Средиземноморье. Д. Н.

ЧЕСМЕНСКОЕ МОРСКОЕ СРАЖЕНИЕ 1770 г. — сражение во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг.

Сражение произошло 24–26 июня 1770 г. в бухте Чесма (Чешме) в Хиосском проливе Эгейского моря.

Во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг., по предложению А.Г. Орлова, часть кораблей Балтийского флота была направлена в Средиземное и Эгейское моря, чтобы там нанести туркам неожиданный удар и отвлечь их силы с Черного моря. Благодаря мужеству русских моряков этот план оказался удачным.

Две балтийские эскадры под командованием адмиралов Г.А. Спиридова и Д. Эльфинстона в разное время вышли в поход, и затем соединились под общим командованием графа А.Г. Орлова у о-ва Цериго в греческом Архипелаге. Русский флот насчитывал 9 линейных кораблей, 3 фрегата, 1 бомбардирский корабль, 17 вспомогательных судов и 820 орудий. Ему противостояли главные силы турецкого флота, который господствовал в Эгейском море и заметно превосходил русские эскадры как по числу кораблей (16 линейных кораблей, 6 фрегатов и 50 малых судов), так и по их вооружению. Всего на турецких кораблях было 1430 орудий — на 610 больше, чем на русских.

24 июня 1770 г., обнаружив турецкий флот в Хиосском проливе, в полумиле от анатолийского берега, русские на всех парусах атаковали неприятельские корабли, выстроившиеся в две линии. Во время боя противники сошлись на дистанцию в 50–70 м, на которой артиллеристы без промаха могли расстреливать противника. Командовавший турецким флотом Ибрагим Хасан-Эддин во время сражения находился на наблюдательном пункте на берегу. Его обязанности выполнял алжирский адмирал Хасан-бей Джезаирли, находившийся на флагманском корабле «Реал-Мустафа». Именно его и атаковал адмирал Г.А. Спиридов, командовавший русским авангардом. Он держал флаг на линейном корабле «Евстафий». В ходе боя оба корабля сблизились настолько, что их экипажи вступили в абордажную схватку. После того как «Реал-Мустафа» загорелся, Спиридов и генерал Ф.Г. Орлов, находившийся с ним на одном корабле, перешли на пакетбот «Почтальон». Спустя несколько минут подгоревшая грот-мачта турецкого корабля рухнула на «Евстафий». Попавшие в пороховой погреб искры вызвали взрыв, от которого погибли оба корабля. Из 625 человек экипажа на русском корабле спаслось лишь 70 человек.

Устрашенные произошедшей катастрофой, турецкие корабли стали выходить из боя и отступать к югу, в Чесменскую бухту.

Русская эскадра не преследовала неприятеля и лишь к утру 25 июня 1770 г. блокировала турецкий флот в этой глубокой бухте, прикрытой со стороны моря сильной береговой батареей. В ночь на 26 июня 1770 г., корабли Орлова и Спиридова, начали обстрел окруженного флота зажигательными снарядами. Один за другим загорелись и взорвались два турецких линейных корабля. Тогда, по особо оговоренному сигналу (3 выпущенные с флагманского корабля ракеты), четыре русских брандера (небольшие шхуны, загруженные бочками с порохом и смолой) двинулись к неприятельскому флоту, находившемуся в глубине Чесменской бухты. Три из них не достигли своей цели — один перехватили турецкие галеры, другой сел на мель, третий экипаж преждевременно его бросил, и он прошел мимо вражеских кораблей. Лишь брандер лейтенанта Д. Ильина вплотную подошел к борту турецкого корабля и был подожжен вместе с ним. От начавшегося пожара загорелся весь неприятельский флот. Экипажи горящих судов, прекратив сопротивление, в панике бросали свои корабли и бежали в глубь побережья. Победа русских была полной. Им удалось даже спасти некоторые из брошенных турецких кораблей. Русские моряки вывели из огня линейный корабль «Родос» и 5 галер, ставшие боевым трофеем.

Потери с турецкой стороны оцениваются приблизительно. Считается, что только погибшими турецкий флот потерял 10–11 тыс. человек. Русские в ночном бою 26 июня потеряли 11 человек.

Все участники Чесменской победы независимо от чинов и званий были награждены медалями с надписью «БЫЛ». Граф А.Г. Орлов за эту победу получил почетное добавление к фамилии — Чесменский. В. В.

КЮЧЮК-КАЙНАРДЖЙЙСКИЙ МИР 1774 г. — мирный договор, заключенный 10 июля 1774 г. между Россией и Турцией недалеко от Силистрии у границы с Добруджей.

Кючук-Кайнарджийский договор положил конец Русско-турецкой войне 1768–1774 гг. Война с Турцией 1768–1774 гг. была победоносной для России: блестящие победы русского флота и сухопутных сил под командованием князя В.М. Долгорукого и графа П.А. Румянцева заставили турецкую сторону принять основные пункты выдвинутых русскими условий. По мирному договору к России отошли берега Черного и Азовского морей: граница России на северо-западном Кавказе была установлена по реке Кубань.

К России переходила часть Черноморского побережья с крепостями Керчь, Еникале, Кинбурн. Большая и Малая Кабарда оставались в составе России, а русские суда получали право беспрепятственного судоходства по Черному морю. Кючук-Кайнарджийский мир предусматривал отделение от Османской империи Крымского ханства, которое объявлялось независимым. Влияние России на Балканах укреплялось: Молдавия и Валахия переходили от Османской империи под протекторат России, т. к. население этих княжеств было православным.

В результате Россия почти достигла на юге «естественных границ». Последним шагом к их оформлению стало присоединение к России Крыма в 1783 г. Военное могущество России давало русской дипломатии преимущество на международной арене и даже способствовало возникновению т. н. греческого проекта, который состоял в том, чтобы расчленить Турцию и на ее месте воссоздать Греческую империю во главе с внуком Екатерины II, Константином. Е. С.

РАСШИРЕНИЕ ВОСТОЧНОГО ВОПРОСА. Борьба с Турцией, разрешая одни задачи, вносила в него другие, его расширявшие. Призыв подвластных Порте народностей в первое время служил только агитационным средством с целью затруднить врага; подстрекали и татар, и греков, и грузин, и кабардинцев, подпаливали Турцию, по выражению Екатерины, со всех четырех углов, не задумываясь о том, что строить на пожарище.

Алексей Орлов с умилением мечтал только о том, как по изгнании турок из Европы на их месте опять водворится благочестие. Даже строительный ум Никиты Панина в проекте союза России с Пруссией и Австрией (1770 г.) с целью изгнания турок из Европы успокаивался на мысли, вознаградив Австрию из турецких земель, области, оставшиеся за турками, вместе с самим Константинополем превратить в республику: этот тройственный союз — новая панинская запряжка в дипломатическую телегу, а турецкая республика — под стать орловскому благочестию на опустелых турецких местах.

Только перед второй турецкой войной дипломатический бред стал складываться в более определенные планы, построенные на исторических воспоминаниях или религиозно-национальных связях. Но творцы этих планов не понимали ни религиозных, ни национальных интересов как основы политических построений, славянские области Турции присоединяли к Австрии, православно-греческие — к католической Венеции; накануне первой турецкой войны в Петербурге вразумляли австрийского посла, что владеть Белградом с округом для Австрии гораздо выгоднее, чем Силезией, и советовали действовать в этом направлении. Впрочем, на деле события следовали не за изворотами дипломатического воображения, а за движениями армий в зависимости от географических расстояний. Потому попытка освободить морейских греков завершилась освобождением крымских татар; подняли православную Грузию, а в условия мирного договора включили присоединение магометанской Кабарды.

В Кайнарджийском договоре (1774 г.) восстававшим за свободу грекам была выговорена только амнистия, а господари Молдавии и Валахии, пальцем не шевельнувшие для освобождения своих княжеств, получили право под протекцией русского посла в Константинополе ходатайствовать через поверенных по своим делам перед Портой, и это право стало основой автономии Дунайских княжеств. Молдо-валашская протекция русского посла, расширяясь, превратилась в русское покровительство всех турецких христиан.

В таком составе восточный вопрос стоял на очереди во внешней политике России с начала 19 в. Под покровом русского протектората одна часть Европейской Турции за другой отторгалась от нее вполне или условно в порядке географической близости к России; только иногда этот порядок нарушался сравнительно более или менее ранним политическим пробуждением той или другой народности.

Начавшись Дунайскими княжествами, дело продолжалось Сербией и Грецией и остановилось на Болгарии. В. К-ский

ВЛАДИКАВКАЗ — город на Северном Кавказе на реке Терек.

Владикавказ основан в 1784 г. как редут (небольшое земляное укрепление) рядом с осетинским селением Капкай («Горные ворота») у входа в Дарьяльское ущелье. Владикавказская крепость приобрела важное стратегическое значение после строительства Военно-Грузинской дороги, соединившей в 1799 г. Владикавказ с Тифлисом. К 1800 г. редут превратился в мощную крепость, рядом выросли 8 станиц Владикавказского казачьего полка. Казаки из этих станиц заставили осетин прекратить взимать пошлины за проезд в Закавказье.

В 1810 г. был введен контроль за торговлей с горцами, и Владикавказская крепость стала единственным пунктом продажи им соли. Здесь находился военный комендант, и ему подчинялись приставы Осетии и Ингушетии.

Крепость сыграла важную роль во время Кавказской войны. Жители Владикавказа отразили нападение горцев в 1830,1831,1858 гг. В I860 г. поселение, где тогда жили 2,5 тыс. человек, было преобразовано в город Владикавказ. В 1863 г. он стал центром Терской области.

В 1870 г. население города превысило 10 тыс. В 1897 г. во Владикавказе жили уже 44 тыс. человек, в основном русские и армяне. На левом берегу Терека выросла торгово-промышленная Тенгинская слобода, которую чугунный мост соединял с городским центром. В 19 в. сформировалась прямоугольная сеть улиц. Два раза в год здесь устраивались ярмарки. Крупнейшим предприятием был винокуренный завод Сараджева. В 1875 г. железная дорога соединила Владикавказ с Ростовом-на-Дону. В городе действовал театр, два общественных сада, дворянский и коммерческий клубы. Д. Н.

ГЕОРГИЕВСКИЙ ТРАКТАТ 1783 г. — договор о переходе Восточной Грузии (Картли и Кахетии) под покровительство России.

Георгиевский трактат был подписан 24 июля 1783 г. в русской крепости Георгиевск на Северном Кавказе.

Причиной подписания трактата стала угроза турецкого и иранского вторжения в Восточную Грузию. Грузинский царь Ираклий II еще в 1771 г. обратился за покровительством к Екатерине II. Но она только в 1782 г. поручила российскому посланнику Я. Рейнегсу передать царю Восточной Грузии свое согласие.

По Георгиевскому трактату, Ираклий II обязывался не признавать иной власти, кроме власти и покровительства российских государей. Отныне монархи России утверждали грузинского царя, вступающего на престол, а он приносил им присягу на верность. Восточная Грузия отказывалась от самостоятельных отношений с иностранными государствами и принимала посредничество России в урегулировании споров с Западной Грузией (Имеретией). Царь Картли и Кахетии сохранял «власть, со внутренним управлением сопряженную, суд и расправу, и сбор податей». В свою очередь Россия брала на себя обязательства содействовать объединению всех грузинских земель, защищать Восточно-Грузинское царство и направить туда два батальона, а в случае войны — другие войска.

3 ноября 1783 г. русский отряд торжественно встретили в Тифлисе, а 23 ноября Ираклий II присягнул на верность России. Д. Н.

РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1787–1791 гг. Турция хотела вернуть Крым и не допустить усиления России в Закавказье. В конце августа 1787 г. Турция предъявила России ультиматум и потребовала вернуть Крым. Россия ультиматум отвергла, и 1 сентября, еще до получения в Петербурге известия об объявлении войны, турецкий флот напал на русские сторожевые корабли у Кинбурна. 1 октября турецкий десант высадился на Кинбурнской косе, но его уничтожил корпус А.В. Суворова.

В мае 1788 г. в войну вступила Украинская армия под командованием П.А. Румянцева. Но начались военные действия в Швеции и Польше, и в результате основные действия ограничились взятием крепостей Хотин (в сентябре) и Очаков, взятой войсками генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина в декабре 1788 г.

Из-за интриг Потемкина был устранен П.А. Румянцев, вместо него назначен Н.В. Репнин. Обе армии слились в одну, Южную. В июле русские войска двинулись к Бендерам. На подступах к городу их ожидала турецкая армия. Здесь на помощь пришла дивизия А.В. Суворова. Дважды, под Фокшанами (21 июля 1789 г.) и на реке Рымник (11 сентября 1789 г.), он разбил турецкие армии, после чего русские войска заняли крепости Бендеры, Хаджибей и Аккерман. Но императрица торопила с окончанием войны, а Потемкин действовал медленно. Русский Черноморский флот под командованием контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова в Керченском морском сражении 8 июля 1790 г. и сражении у о. Тендра 28–29 августа 1790 г. нанес поражение турецкому флоту капудан-паши Хусейна и сорвал высадку десанта в Крыму. 11 декабря 1790 г. русская армия под командованием А.В. Суворова штурмом овладела турецкой крепостью Измаил. Отныне русский флот господствовал на Черном море.

В 1791 г. Россия одержала еще три громкие победы. В июне отряд под командованием генерала Н.В. Репнина форсировал Дунай и разбил 2 3-тысячный турецкий корпус при Бабадаге. В июне в сражение при Мачине 30-тысячная русская армия под командованием генерала Н.В. Репнина разгромила 80-тысячную турецкую армию великого визиря Юсуф-паши. На Кавказе русские войска овладели Анапой. 31 июля 1791 г. Черноморская эскадра контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова одержала полную победу над турецким флотом у мыса Калиакрия.

29 декабря 1791 г. был подписан Ясский мирный договор, по которому к Российской империи отошли земли между р. Южный Буг и р. Днестр, а также подтверждено присоединение Крыма. В. В.

ОЧАКОВА ОСАДА 1788 г. — действия русской армии по овладению турецкой крепостью Ачи-Кале (русское название Очаков), завершившиеся ее штурмом 6 декабря 1788 г. В мае 1788 г. Екатеринославская армия генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина выступила к крепости Ачи-Кале (Очакову). Гарнизон крепости, расположенной на северо-западном берегу Днепровско-Бугского лимана, контролировал все Северное Причерноморье. Еще до прибытия войск Потемкина русская гребная флотилия под командованием адмирала К.Г. Нассау-Зигена нанесла два тяжелых поражения турецкому флоту, прикрывавшему Ачи-Кале с моря. Потеряв 7 линейных кораблей, 2 фрегата и несколько вспомогательных судов, противник больше не пытался препятствовать действиям русского флота и войск под Очаковым.

В июле 1788 г. главные силы Екатеринославской армии подошли к турецкой крепости, расположились лагерем на берегу Днепра в 3,5 км от нее и приступили к установке осадных батарей. Бомбардировка крепости началась в июле 1788 г. и продолжалась до самого штурма в декабре. Дважды, в августе и сентябре, осажденные совершали вылазки из города, но были отбиты и с потерями возвращались обратно в крепость. Тогда был ранен генерал-майор М.И. Кутузов. В ноябре турки пытались разрушить брешь-батарею на левом фланге. Русские понесли большие потери. Эта диверсия продемонстрировала готовность осажденных биться до конца. После нее Г.А. Потемкин приказал готовиться к штурму крепости. Подготовка несколько затянулась из-за снежной бури, продолжавшейся полмесяца. Лишь 6 декабря 1788 г. в 7 ч. утра при 23-градусном морозе русские войска пошли на штурм. Он продолжался всего 1 ч. 45 мин. Противник ожесточенно сопротивлялся: из 13-тысячного турецкого гарнизона в плен сдались лишь 4 тыс. человек во главе с комендантом пашой Хуссейном. В числе пленных было три паши и 448 офицеров. Во время штурма погибло 8700 турок, в т. ч. 283 офицера. Еще 1140 человек из очаковского гарнизона, взятые в плен ранеными, умерли в госпиталях и лазаретах. В числе трофеев были 323 орудия и 180 знамен.

Русские потеряли убитыми генерал-майора С.А. Волконского, бригадира И.П. Горича, трех штаб-офицеров, 25 обер-офицеров, 936 солдат. Ранены были ок. 5 тыс. человек.

В награду за взятие Очакова Г.А. Потемкин получил орден Св. Георгия 1-й степени, осыпанную бриллиантами шпагу и 60 тыс. рублей. Золотыми медалями были награждены офицеры. Солдаты получили серебряные медали на Георгиевской ленте для ношения в петлице. В. В.

ИЗМАИЛА ШТУРМ 1790 г. — одно из важнейших сражений, определившее исход Русско-турецкой войны 1787–1791 гг.

Турецкая крепость Измаил (тур. название Ордукалеси — «армейская крепость») находилась на левом берегу Килийского рукава р. Дунай. Ее реконструировали европейские военные инженеры Де-Лафит-Клаве и Рихтер. Крепость стояла на высоком холме и была окружена валом высотой 6–8 м. Вокруг холма был вырыт ров шириной 12 м и глубиной 6–10 м. Укрепления крепости считались неприступными. Турецкий гарнизон насчитывал 35 тыс. человек, при 265 орудиях. Командовал им сераскир Айдос Мехмет-паша.

В ноябре 1790 г. Измаил осадили русские войска под командованием генерал-поручика И.В. Гудовича (31 тыс. человек, свыше 500 орудий). На военном совете, созванном 26 ноября 1790 г., генерал-поручик А.Н. Самойлов, сменивший Гудовича, принял решение снять осаду и отойти на зимние квартиры. Еще до этого решения 25 ноября 1790 г. главнокомандующий объединенной Южной армией Г.А. Потемкин послал генерал-аншефу Суворову приказ немедленно выехать к Измаилу и принять командование находящимися там войсками.

2 декабря 1790 г. Суворов прибыл к войскам, и вскоре на военном совете единогласно приняли решение штурмовать крепость. Суворов дал противнику понять, что готовится к длительной осаде крепости, но сам начал готовиться к внезапной атаке со всех сторон крепости. 7 декабря 1790 г. Суворов отправил письмо командованию турецкого гарнизона с предложением сдаться. К письму Суворов приложил свою записку: «Сераскиру, старшинам и всему обществу: я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление для сдачи и воля; первые мои выстрелы уже неволя, штурм — смерть, чего оставляю вам на рассмотрение». Русскому офицеру, доставившему эти письма, Айдос Мехмет-паша передал ответ: «Скорее Дунай остановится в своем течении, и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».