Помоги проекту - поделись книгой:
Перевод: Валерий Ледовской (valery@ledovskoy.com)
Редактор: Анна Михайлова (http://protext.su)
Памяти Гилберта К. Честертона,
который представлял мудрость и тяжёлые истины
в наиболее привлекательной упаковке, изменяя
бесчисленные жизни с добротой и улыбкой
Люди могут никогда и не заметить что-то достаточно большое. Так сложно увидеть мир, в котором мы живём.
Г.К. Честертон
Глава 1
С осоловелыми глазами, запуганный, Уоррен Снайдер занимал кресло в своей гостиной. Он сидел устойчиво, прямо, руки лежали на коленях. Временами правая его рука тряслась. Рот был слегка приоткрыт, а нижняя губа дрожала почти постоянно.
На левом его виске виднелся серебристый шарик. Такой же сферический и такой же гладкий, похожий на головку от английской булавки, он выглядел как серьга, находящаяся в неправильном месте.
Шарик был на самом деле напичкан электроникой, наносхемами, и был, скорее, похож на головку гвоздя, видимой частью зонда толщиной с иголку, которым выстрелили в его мозг из устройства, похожего на пистолет. Мгновенное химическое прижигание и предотвращение кровотечения.
Уоррен ничего не сказал. Ему приказали сохранять тишину, и он утратил энергию для неповиновения. За исключением непроизвольно подергивающихся пальцев и дрожи, он не двигался, даже не менял позу в кресле, потому что ему сказали не шевелиться.
Он переводил пристальный взгляд налево и направо, между двумя точками интереса: его жёнами.
С серебряным шариком на левом виске и глазами, стеклянными, как у накурившегося метом наркомана, Джуди Снайдер сидела на диване, сдвинув колени, на которых спокойно лежали руки. Она не дёргалась и не дрожала, как её муж. Казалось, она не ощущала страха, возможно, потому что зонд повредил её мозг не так, как было запланировано.
Другая Джуди стояла у одного из окон гостиной с видом на улицу, то изучая снежную ночь, то рассматривая с презрением своих двух пленников. Такие, как они, были лишними в этом мире. Скоро этих двоих уведут как пару овец для того, чтобы сдать на переработку. Однажды, когда последний человек будет истреблён, мир будет настолько близок к тому, чтобы называться раем, как никогда раньше не был и не мог быть.
Эта Джуди не была клоном сидевшей на диване, она не была ничем иным, как всего лишь отвратительной машиной, сделанная из мяса, чем и являлись все эти люди. Она была сконструирована для того, чтобы заменить настоящую Джуди, но эта иллюзия распадётся, если её внутреннее устройство и природа тела будут исследованы врачом. Она была создана за пару месяцев, запрограммирована и «извлечена на свет» во взрослом виде, в Улье, глубоко под землёй, и в ней не было другого дао[1], кроме её программы, не было иллюзии свободы воли, не было обязательств перед какой-либо высшей силой, кроме как Виктор Лебен, настоящая фамилия которого была Франкенштейн, и у неё не было другой жизни после этой, к которой она должна была стремиться.
Через разведённые занавески она наблюдала за высоким мужчиной, который шёл по снегу, покрывшему улицу, его руки были в карманах куртки, лицо обращено в небо, как будто он наслаждался погодой. Он подошёл к дому по пешеходной дорожке, игриво подкидывая ногами небольшие облака снега. Джуди не видела его лица, но предполагала, что это Эндрю Снайдер, девятнадцатилетний сын из этой семьи. Родители ждали его возвращения с работы к этому времени.
Она отпустила занавески, которые вернулись на место, и вышла из гостиной в прихожую. Услышав шаги Эндрю на крыльце, она открыла дверь.
– Энди, – сказала она. – Я так волновалась.
Скинув свои ботинки, чтобы оставить их на крыльце, Эндрю улыбнулся и покачал головой.
– Ты слишком сильно беспокоишься, мам. Я не поздно.
– Да, не поздно, но ночью в городе происходят ужасные вещи.
– Какие ужасные вещи?
Когда Эндрю зашёл в прихожую в носках, репликант[2] Джуди закрыла дверь, повернулась к нему и начала расстёгивать его куртку. В лучшей имитации материнской заботы, которую могла сыграть, она сказала:
– В такую погоду ты поймаешь свою смерть.
Разматывая шарф с шеи, он снова спросил:
– Какие ужасные вещи? – Он нахмурился в смятении и раздражении, так как эта суета с его курткой была не в её характере.
Расстегнув пуговицы, она провела его до дверного проёма, закрывая от него происходящее даже в области периферийного зрения.
– Все эти убийства, – сказала она. – Это ужасно.
До сих пор не подозревая о её намерениях, Эндрю сказал:
– Убийства? Какие убийства?
Пока он говорил, его репликант незаметно выскользнул из комнаты, прямо перед ним, и сразу же нажал на спусковой крючок, прижав дуло мозго-зондирующего пистолета к левому виску Эндрю.
Лицо молодого человека исказилось от боли, но всего на мгновение. Затем его глаза раскрылись в ужасе, несмотря на то, что лицо расслабилось в выражении, которое лучше описать как лицо человека, находящегося в коме.
– Пошли со мной, – сказал репликант Эндрю и повёл своего тёзку в гостиную. – Садись на диван.
Серебристый шарик переливался на виске как капля ртути, Эндрю Снайдер сделал всё, как ему было сказано.
Если бы репликант Эндрю решил сесть напротив настоящего и нажать на спусковой крючок снова, пистолет бы не выстрелил ещё один дротик для черепного пирсинга. Второй спуск стартовал телеметрическую команду, инициализирующую перенос данных из внедрённой иглы в модуль хранения данных в неорганическом мозге репликанта. Через девяносто минут или меньше того эссенция знаний, полученных молодым человеком опытным путём на протяжении всей жизни, а также воспоминания, лица, потоки образов и звуков будут загружены в персонатор[3].
Репликанту не нужно было при этом подражать Эндрю Снайдеру больше, чем только внешне. К послезавтрашней ночи все граждане Рэйнбоу Фоллс будут убиты и сданы на переработку; никого из тех, кто знал настоящего Эндрю, не останется в живых, чтобы быть обманутыми его порождённым в лаборатории дубликатом.
На этом этапе требовалось девяносто минут на загрузку памяти – уйма потраченного впустую времени. Репликанты презирали расточительство и беспорядок. Важными принципами были сосредоточенность и эффективность. Единственной моралью была эффективность, единственной аморальностью – неэффективность.
Коммуна – так создания, рождённые в Улье, называли свою новую цивилизацию – скоро захватит секретную базу, из которой безжалостно двинется наружу – по континенту и затем, без промедления, по всему миру. Члены коммуны были олицетворением прогресса, концом истории, концом всего омерзительного беспорядка человеческих заблуждений и случайных событий, началом планируемого будущего, которое, следуя точному расписанию, в один из дней приведёт к абсолютной совершенности всего сущего.
Член коммуны Эндрю Снайдер, уже одетый для зимней ночи, покинул гостиную, чтобы объединиться с Членом коммуны Уорреном Снайдером, ждавшем его в «Форде Эксплорере», припаркованном в гараже. Настоящий Уоррен, парализованный в кресле в гостиной, был генеральным управляющим KBOW[4], единственной радиостанции в городе.
В начале любой насильственной революции те, кто хочет свергнуть существующий порядок, должен взять под контроль все способы коммуникации, чтобы лишить врага командной структуры, которая может способствовать сопротивлению. Все, кто работает на KBOW в вечернюю смену, должны быть взяты под контроль и затем перевезены в один из центров, где население Рэйнбоу Фоллс беспощадно перерабатывалось.
Репликант Джуди осталась с Джуди, которую она заменила и с которой в гостиной покорно сидели двое мужчин. Её заданием было ждать здесь до прибытия транспорта, который прибудет для сбора трио с пронизанными мозгами и заберёт их для уничтожения.
Даже если контроль над свободами членов семьи Снайдеров был достигнут, они были недопустимы для нахождения в обществе. Человеческие существа были, всё же, не просто одним из основных видов животных, как какие-либо твари, живущие в полях и лесах; они обладали, определённо, наименьшей ценностью во всём мире – не стоило им давать особый статус среди всей живности, и было бы полным сумасшествием поверить, что они были рождены с душами и были предназначены для того, чтобы жить и осуществить грандиозное предназначение, когда на самом деле они были раком в лоне Природы.
Несмотря на их притязания, они были мясом. Просто мясом. Кровью, костями и мясом. И безрассудством. Сумасшедшие. Они были сумасшедшим мясом и ничего больше.
Член коммуны Джуди презирала их. Её также выворачивало от их уклада жизни, без всяческого интереса к многочисленным недостаткам их окружения.
Ковёр в гостиной был лишь одним из подходящих примеров их ущербности в этом отношении. Пух. Она насчитала шесть комков пуха только в пространстве, ограниченном двумя креслами и кофейным столиком перед диваном. И не только комки пуха. Еще и Кошачья шерсть. Кошка пробегала через окошко в двери на кухне, но её шерсть была повсюду.
Порядок был важным принципом, не менее важным, чем сосредоточенность и эффективность. В самом деле, эффективности невозможно достичь в состоянии беспорядка. Перед достижением безупречной эффективности должен быть достигнут порядок. Это было запрограммировано в ней на глубоком уровне.
Ожидание транспорта, который вывезет Снайдеров, не было эффективным использованием времени. В то время, пока Джуди расхаживала взад и вперёд по мерзкому ковру, а затем остановилась и раздвинула несовершенно висящие занавески и искала на улице признаки запланированного грузовика, она по-настоящему осознавала, что прогресс ждёт своего свершения на бесчисленных фронтах, что мир ждёт того, чтобы быть завоёванным и изменённым, и что она сейчас абсолютно ничего не делает для героических достижений Коммуны.
Она почувствовала себя несколько лучше, когда достала из кладовки пылесос и очистила всю доступную часть ковра так, что не могла больше заметить ни пуха, ни единой нитки, ни единого кошачьего волоска. Но потом, через стеклянную поверхность кофейного столика её взгляд зацепило нечто, что могло быть арахисом, оброненным одним из Снайдеров и закатившимся под мебель.
Возбудившись, она оттащила кофейный столик от дивана, где послушно ждали два пленника, и исследовала ковёр под ним в целях более тщательной инспекции. В дополнение к арахису она нашла мёртвую муху. Насекомое казалось высохшим, хрупким, как если бы оно пролежало под столом не один день, и было бы растёрто на кусочки и в пыль в конечном итоге.
Арахис и муха – это было ещё не всё. Там была также кошачья шерсть и крошка чего-то, что она не могла распознать.
– Поднимите свои ноги!
С рвением Члена коммуны Джуди пропылесосила ковёр перед диваном. Когда она увидела, что Уоррен в своём кресле тоже поднял ноги с ковра, то также очистила и то место.
Неизбежно она начала размышлять над тем, какая пыль и мусор были на плинтусе за диваном и на ковре под ним. Она предвидела крайний беспорядок.
Она подошла к окну и раздвинула занавески, складки которых не были проутюжены с достаточной тщательностью, чтобы гарантировать, что они будут висеть единообразно. Она посмотрела влево и вправо вдоль зимней улицы. Вдоль дома медленно проезжала патрульная машина. Все полицейские в городе были уже Членами коммуны, что было неплохим достижением дня, но этот факт нисколько не успокоил Джуди. Только один факт мог гарантировать ей, что запланированный захват города протекает эффективно: прибытие транспорта и бригада, которая заберёт семью Снайдеров.
Отойдя от окна, она осмотрела комнату и оценила состояние внутреннего пространства как катастрофическое.
Глава 2
Безмолвные легионы снега маршировали неторопливо в ночи, ложась осадой на Рэйнбоу Фоллс, штат Монтана, покоряя чёрные улицы. Как облака дыма с поля битвы, снежная буря обесцвечивала здания из красного кирпича и возвышающиеся вечнозелёные растения. Скоро городские пейзажи и виды станут призрачными и унылыми – апокалиптические виды мёртвого будущего.
Не замечающий холода Девкалион бродил по покрытому снегом городу, как будто только он во всём мире мог странствовать. Ужасная молния, которая своим ударом втолкнула в него жизнь в первой лаборатории Виктора более двухсот лет назад, также дала ему другие подарки, включая абсолютное понимание квантовой структуры действительности, интуитивное осознание переплетения нитей ткани, являющейся основой всех вещей. Он знал, что мироздание неизмеримо громадное и пока ещё удивительно сокровенное место, что расстояние – одновременно и факт, и иллюзия, что на самом деле в каждой точке Вселенной находится очередная дверь в любую другую точку. Тибетский монастырь на обратной стороне Земли относительно Рэйнбоу Фоллс находился в другом направлении всего в шаге, если ты знал, как сделать этот шаг.
Девкалион знал, как, и в одно мгновение совершил переход с переулка позади «Пекарни Джима Джеймса» на крышу Театра Рэйнбоу. В этом городе пятнадцати тысяч душ витал дух Старого Запада, так как многие его здания датировались концом девятнадцатого и началом двадцатого веков; у них были плоские крыши с парапетами такого типа, за которыми в старых фильмах плохие парни и шерифы прятались во время перестрелок.
В городе не было зданий выше четырёх этажей, и театр входил в число самых высоких сооружений. С этого места обзора, расположенного высоко в падающем снегу, Девкалион мог смотреть на восток и на запад вдоль Коди-стрит. Большинство предприятий закрылись пораньше из-за бури, но рестораны и бары оставались ярко освещёнными. Всего несколько автомобилей стояли припаркованными вдоль тротуаров; и движение на дороге уменьшилось вполовину от того, каким оно было всего получасом ранее.
Большой грузовой автофургон с тёмно-синей кабиной и белым грузовым отделением был одним из всего лишь четырёх транспортных средств, перемещающихся вдоль Карго-стрит. Другие такие же грузовики работали по всему городу. Ранее Девкалион изучил суть заданий, которые выполняли бригады из двух людей с холодными глазами: транспортировка угнетённых граждан Рэйнбоу Фоллс на заводы, где они будут убиты.
Жертвы были заменены двойниками, созданными на заводе Виктора где-то на 311-ой дороге штата, которую местные называли Шоссе Конца Времён, петля широкой двухполосной дороги длиной в двадцать четыре мили, дата создания которой относилась к холодной войне. Эта дорога, по всей видимости, ничего не обслуживала вдоль своего удалённого лесного маршрута, кроме набора ракетных шахт, которые списали после распада Советского Союза, и часть из которых была заброшена, а часть продана корпорациям для использования в качестве хорошо защищённых подземных складов с низкой влажностью для важных документов. Многие местные жители были уверены, что ракетные шахты были малой частью того, что было скрыто на Шоссе Конца Времён, что в глубине были построены другие секретные подземные здания для противостояния множественным ядерным ударам. На этот раз непросто будет найти убежище Виктора.
Конечно, первыми заменёнными репликантами и убитыми людьми были сотрудники полицейского управления и те, кто занимал выборные должности. Виктор собирается взять город под контроль сверху и затем спуститься до последних обычных граждан. Девкалион уже видел взятых в плен сотрудников телефонной компании, сопровождаемых в один из сине-белых автофургонов, после чего они были доставлены на товарный склад для устранения.
Когда грузовик, передвигающийся по Коди, повернул на север, на Расселл-стрит, Девкалион с крыши театра сразу, смело, магическим образом шагнул на гофрированную стальную подножку рядом с пассажирской дверью автомобиля. Удивлённый, мужчина, держащий дробовик, повернул голову. Крепко схватившись за вспомогательный поручень на стенке кабины, Девкалион распахнул дверь, которая чуть не отскочила под его огромной массой, запустил руку внутрь, схватил пассажира за горло, сдавив, вырвал его с сидения и выбросил на заснеженную улицу, как будто тот весил не больше полого пластикового манекена из универмага.
– Всегда пристёгивайся ремнём, – пробормотал он.
Ранее этим вечером он обнаружил, что создания Виктора текущего поколения не такие крепкие, как образцы Новой Расы, которые претендент на звание бога производил до этого в Новом Орлеане. Тех особей было трудно повергнуть даже с помощью «Эрбен Снайпер» – дробовика, предназначенного для использования исключительно полицией, стреляющего пулями вместо картечи. Тем не менее, эти монтанские репликанты были более крепкими, чем люди, хотя при этом были лёгкой добычей для Девкалиона, чья сила значительно превышала их.
Движение грузовика вперёд толкнуло дверь обратно на Девкалиона, но у него была великолепная способность терпеть боль. Он дёрнул дверь, открыв снова, и шлёпнулся на пассажирское сидение, захлопнув её за собой.
Избавление от одного из членов бригады и проникновение в автомобиль заняло считанные секунды, и озадаченный водитель только наполовину замедлился, когда увидел своего партнёра, выкинутого из кабины. Девкалион дотянулся до ключа, заглушил двигатель. Удивлённый, но не испуганный – эти новые репликанты казались бесстрашными – рычащий водитель замахнулся правым кулаком, но Девкалион перехватил его на середине пути, скрутил и сломал запястье.
Водитель захрипел, но не закричал от боли. Пока грузовик спускался вдоль улицы, Девкалион зажал левой рукой затылок противника, ударив лицо репликанта о руль. Он бил его снова и снова, и ещё раз, всего лишь дважды вызвав гудок.
Едущий юзом грузовик быстро потерял движущую силу, переднее колесо по левому борту встретилось с бордюром, чуть не наехав на него, а водитель перестал сопротивляться. Когда автомобиль полностью остановился, передний бампер слегка ударился о фонарный столб. Девкалион был уверен, что репликант мёртв, но для уверенности взял его в удушающий захват и сломал шею.
Эти два убийства нельзя было назвать убийствами. Настоящее убийство – строго преступление против человечества. Исключая внешние проявления, эти образцы из нынешней лаборатории Виктора не были людьми в любом смысле. Мерзость. Монстры. Лабораторные крысы.
Девкалион не чувствовал вины за их уничтожение, потому что был, помимо прочего, ещё одним монстром, самой ранней моделью в линейке продуктов Виктора. Возможно, он отчасти очистился от греха раскаянием за свои давние преступления и столетиями страданий. Он мог быть чудовищем на священной миссии, хотя, всё ещё был, по сути, монстром, продуктом высокомерия Виктора, созданным из тел повешенных преступников в качестве оскорбления Бога.
Он мог быть таким же бесчеловечным и беспощадным, как любое из более новых созданий. Если война против естественного мира началась, человечеству понадобится собственный монстр, чтобы обрести надежду на спасение.
Оставив тело за рулём, Девкалион вышел из грузовика. Даже в безветренную ночь эти осадки можно было назвать снежной бурей, так плотно падал снег.
Ему вдруг показалось, что хлопья падающего снега не забирали свет у уличного освещения, а вместо этого светились изнутри их кристаллических структур, как будто были стружкой от потерянной луны, каждая пушинка наполнена собственной мерой лунного света. Чем дольше жил Девкалион, тем более магическим он находил этот совершенный мир.
Расселл-стрит, второстепенная дорога, была пуста, не было ни другого движения, ни пешеходов. В этом квартале не было открытых магазинов. Но свидетель мог появиться в любой момент.
Девкалион прошёл назад вдоль тормозного пути и остановился у той особи, которую выкинул из грузовика. Несмотря на повреждённое горло, лабораторная крыса всё ещё пыталась дышать и хвататься за придавленный шинами снег в слабых попытках подняться на колени. Сильным ударом ботинка по затылку он положил конец страданиям создания.
Он отнёс труп к грузовику и открыл заднюю дверь. Грузовое отделение было пустым; очередная группа несчастных людей, назначенных к уничтожению, ещё не была собрана. Кинул тело в грузовик.
Достал водителя из кабины, оттащил к задней части автомобиля, бросил в кузов к другому трупу и закрыл дверь.
Сев за руль, он завёл двигатель. Отъехал от фонарного столба и от бордюра на дорогу.
Экран дисплея на приборной панели светился картой небольшой части Рэйнбоу Фоллс.
Моргающий красный джи-пи-эс-индикатор показывал текущую позицию грузовика. Зелёная линия отслеживала маршрут, который водитель, очевидно, намеревался проехать. В верхней части экрана находились слова «ГРАФИК ПЕРЕВОЗЧИКА №3». Рядом с этими словами находились прямоугольники, предлагающие различные возможности, на одном было написано «СПИСОК», на другом – «КАРТА». Второй прямоугольник в тот момент был подсвечен.
Девкалион нажал указательным пальцем на «СПИСОК». Карта пропала с экрана, и на её месте отобразился список из 20 позиций. Третий адрес был подсвечен – ГОСТИНИЦА ФОЛЛС – угол Биэтуз-авеню и Фоллс-Роуд. Очевидно, эта остановка должна была стать следующей для грузовика.
Вдоль правой стороны сенсорного экрана в виде вертикальной линии располагались пять прямоугольников, на каждом отображалась цифра. Цифра «3» подсвечивалась.
Когда Девкалион нажал указательным пальцем «1», список на экране сменился серией других адресов. Теперь вверху отображалась надпись «ГРАФИК ПЕРЕВОЗЧИКА №1».
Здесь тоже подсвечивалась третья линия. Бригада из двух человек, находящаяся в перевозчике №1, очевидно, успешно собрала людей по первым двум адресам и, возможно, передала их для уничтожения. Их следующей остановкой оказалась KBOW, радиостанция, обслуживающая не только Рэйнбоу Фоллс, но также и весь округ.
Заменив сотрудников телефонной компании на идентичных репликантов ранее этим вечером, таким образом захватив контроль над всеми проводными телефонами и вышками сотовой связи, армия Виктора собиралась далее взять контроль над KBOW, предотвращая передачу предупреждения либо жителям города, либо людям более мелких населённых пунктов вокруг.
Девкалион переключился на карту и увидел, что радиостанция находилась на Ривер-Роуд, по пути к северо-восточной окраине города, примерно в двух милях от его текущего положения. Перевозчик №1 по плану должен был прибыть туда меньше, чем через четыре минуты, чтобы забрать вечернюю смену KBOW. Это говорило о том, что нападение на радиостанцию могло уже начаться. Если маршрут, которым он следовал до KBOW, был единственным, который могла порекомендовать навигационная система грузовика, представление уже закончится к тому времени, когда он там появится.
Он открыл водительскую дверь, вылетел из грузовика – и шагнул с Расселл-стрит на парковку радиостанции.
Глава 3
Поделиться книгой: