Помоги проекту - поделись книгой:
Люк демонстративно осмотрел ее с головы до пят, а потом ехидно улыбнулся, намекая на то, в каком направлении побежали его мысли.
– Так что будь готова, – сказал он, подталкивая Гласс под локоть, бросил на нее еще один долгий взгляд, развернулся и двинулся обратно в лазарет.
Глава десятая
Кларк
Целый мимолетный блаженный миг Кларк была счастлива. Когда Кит впервые после посадки встал на ноги и сделал несколько шажков, ликовал весь лазарет. Кларк стояла напротив, протянув руки к ковыляющему мальчишке, который одной рукой обхватил себя за ребра, а другой балансировал, чтобы держать равновесие. В конце концов он добрался до Кларк, и та нежно его обняла. С этим ребенком все будет в порядке.
– Ладно, дружок, возвращайся в постель, на сегодня достаточно, – сказала Кларк.
– Спасибо, доктор Кларк! – Казалось, от улыбки Кита в комнате стало светлее.
– Просто Кларк.
Она улыбнулась, водворяя мальчика обратно в кровать, и нечаянно краем глаза заметила пустую койку. Счастье тут же испарилось, будто его и не бывало, остались лишь паника и отчаяние. Сегодня во второй половине дня охранники перевели Беллами в новую хижину-тюрьму, выстроенную у края леса. Это было мрачное сооружение без окон, сделанное из металлических обломков челноков. Теперь он сидит там в одиночестве, а у входа все время караулят двое охранников. Кларк не знала, что именно задумал Родос, но понимала, что ничего хорошего ждать не приходится. Либо без медицинской помощи у Беллами разовьется инфекция, либо Родос ускорит его кончину тем, что…
Она замотала головой, чтобы вытрясти из нее эту мысль, слишком ужасную, чтобы ее додумывать. Она должна найти выход.
Пока Кит осторожно усаживался на постель, Кларк повернулась к Марин, нога которой быстро приходила в норму. Рана заживала без единого намека на инфекцию.
– Марин, вы следующая, – сказала Кларк. – Мы вас очень скоро поставим на ноги.
– Не могу дождаться, – улыбнулась Марин. – Сколько я должна пробыть на этой планете, прежде чем смогу увидеть дерево или хотя бы листик?
– А все потому, что вы были без сознания, пока вас сюда несли, – поддразнила ее Кларк легким тоном, который контрастировал с разраставшимся у нее внутри ужасом. – Потерпите, я скоро принесу вам несколько листиков.
– Кларк! – позвал кто-то от двери полным отчаяния голосом.
Кларк обернулась и увидела бледную, взволнованную Гласс, которая топталась у порога.
– Гласс, что стряслось?
– Мне… мне нужно с тобой поговорить хоть минутку.
– Конечно! – Кларк поспешила к Гласс так быстро, как только позволяли ее уставшие ноги. – Что случилось? – Ее сердце слегка сжалось. Вдруг что-то с Уэллсом?
– Думаю, нам надо выйти, – сказала Гласс, нервно оглядывая хижину.
Кларк кивнула и, не сказав больше ни слова, последовала за Гласс на поляну. Предвечернее солнце несколько смягчало открывшуюся перед девушками картину, хотя везде, куда бы ни глянула Кларк, она видела тревожные признаки: охранники бросали настороженные взгляды в сторону деревьев, люди спорили из-за пищи, а те из них, кто проходил мимо тюрьмы Беллами, старательно опускали головы, чтобы не встретиться взглядом с двумя стоящими в карауле охранниками. От мысли, что Беллами одинок и ранен, Кларк захотелось разбежаться и снести и эту дверь, и охранников, черт бы их побрал.
Она с усилием оторвала взгляд от тюрьмы и посмотрела на Гласс:
– Что случилось?
– Это касается Люка… и Беллами.
Кларк недоуменно нахмурилась. Что вообще может связывать Беллами и Люка? Они вроде бы даже и не встречались, ведь все время, что Люк провел на Земле, Беллами то спал, то был без сознания. Гласс медленно вдохнула, потом выдохнула, собрала все свое мужество и начала:
– Кларк, я просто… мне кажется, ты должна знать. Беллами хотят казнить. – Ее голос становился все тише, словно девушка ослабевала с каждым из этих страшных слов.
Внутри у Кларк все перевернулось, она прикусила губу, чтобы не закричать, и прошептала:
– Казнить?
Гласс кивнула.
Не то чтобы Кларк не ожидала ничего подобного. Обучаясь на врача, она привыкла в любой ситуации рассматривать все варианты, даже самые зловещие. Но между тем, чтобы предполагать что-то страшное, и тем, чтобы услышать это самое «страшное» из чьих-то уст, пролегала пропасть.
– Они собираются устроить суд, но на самом деле это будет фарс, – продолжила Гласс, лицо которой с каждым новым словом все сильнее искажала боль. Она рассказала, что Родос хочет, чтобы Люк стал палачом Беллами. – Но мы этого не допустим, – быстро сказала она. – Мы уходим из лагеря. Сегодня же ночью. Это даст вам некоторое время.
– Как… как это нам поможет?
– Если Люка не будет, Родосу придется искать другого человека. Это не окончательный выход, но, может, вы получите лишний день, чтобы что-то придумать.
– Так вы уходите из-за этого? Чтобы Люку не пришлось убивать Беллами?
Гласс кивнула, и в груди у Кларк словно поднялся шлюз, затапливая девушку небывалой симпатией и благодарностью. Ей захотелось взять Гласс за руку и молить о прощении за все ехидные комментарии и насмешки, которые Кларк отпускала в ее адрес в школьные годы. Как же она ошибалась в этой девушке! Но сейчас Кларк была не в состоянии даже шевельнуться и едва могла говорить. Беллами собираются убить. Парня, которого она любит, самого доброго, самого отважного из всех когда-либо встречавшихся ей людей хотят притащить на поляну и оборвать его жизнь одним движением пальца.
Но потом мысли Кларк ушли в новое русло, и она почувствовала, как ее захлестывает совсем другое чувство.
До нее вдруг дошло, как опасно то, что затеяла Гласс, и она сказала:
– Гласс, должен быть другой путь. Этот слишком опасен. Вы совсем не знаете, что тут и как, а еще… есть люди… в общем, они могут здорово вам навредить.
– Уэллс рассказал нам о воинственных наземниках. Уверяю тебя, мы будем осторожны. – Гласс натянуто улыбнулась, однако в ее огромных голубых глазах застыла печаль. – Но послушай, Кларк, – продолжила она, дотрагиваясь до руки собеседницы, – от того, что Люка тут не будет, для Беллами ничего не изменится. Родос просто найдет кого-нибудь другого.
Кларк кивнула, ее мозг судорожно работал.
– Я знаю. Кажется, у меня есть план. – Кларк подумала о зловонном дыхании Скотта, о его сальном взгляде, и ее пробрала дрожь, но она была тверда в своем решении сделать все возможное, чтобы освободить Беллами.
– Я могу помочь? – спросила Гласс с надеждой и заботой на лице. – Ну, в смысле, до того как мы уйдем.
Кларк еще раз прокрутила в голове свой новоявленный план, а потом кивнула и, запинаясь, рассказала, что потребуется от Гласс, причем в какой-то миг ей показалось, что она хочет слишком многого. Гласс смотрела на нее огромными глазами, и было видно: она обдумывает услышанное. Наконец что-то в ее лице изменилось, а во взгляде появились понимание и решимость. Очевидно, ей стало ясно, на что готова Кларк ради спасения Беллами.
Оставалось только надеяться, что этого будет достаточно.
Глава одиннадцатая
Уэллс
Уэллс никогда не стремился быть главным, это получалось как-то само собой. Если он видел, что нужно что-то сделать, он делал. Если ему казалось, что можно сделать лучше, он предлагал, как именно. При этом он, в отличие от Родоса, вовсе не стремился к власти, а просто искал наилучший способ спасти людские жизни.
Войдя в складскую хижину, он осмотрел груды всякой всячины, собранной на месте крушения. Уэллс знал, что Родос против того, чтобы он занимался инвентаризацией, но Вице-канцлер отсутствовал большую часть дня. А если он вдруг появится, Уэллс всегда сможет что-нибудь придумать. Ему постоянно нужно было что-то делать, чем-то себя занимать. На поляне было тошно; от одного только вида вооруженных охранников, стоявших в карауле перед новенькой тюрьмой, Уэллс чувствовал себя больным. Он уже голову сломал, пытаясь найти способ помочь Беллами, но понимал, что любая его попытка переговорить с Родосом лишь ухудшит ситуацию.
Так что, пока у него не было плана, реализация которого не привела бы их с Беллами к гибели, Уэллс решил произвести переучет на складе.
Там почти отсутствовали припасы с челнока, на котором прилетела сотня. Казалось, тот, кто занимался экипировкой, даже мысли не допускал, что несовершеннолетние заключенные доберутся до Земли, не говоря уж о том, чтобы продержаться на планете целый месяц. Все же там обнаружилось некоторое количество полезных вещей – аптечка с лекарствами, комплект для оказания первой помощи, две коробки протеиновой пасты с большим сроком годности, некоторое количество одеял, канистры для воды, кухонные приборы. Вторая партия челноков была снаряжена даже хуже первой. Вероятно, причина крылась в том, что они стартовали неожиданно, без подготовки, полагал Уэллс.
Однако сотне и вновь прибывшим каким-то образом удалось собрать впечатляющее количество всевозможных вещей. Сломанные сиденья и куски металла они переделали в ведра для воды, койки, стулья и столы. Из обивки салона и кусков брезента при помощи строп и проводов были сшиты накидки, тенты и одеяла. Высушенные широкие и ровные листы пошли на множество изделий, начиная с плетеных корзин и заканчивая тарелками и мисками. Все, что только удалось найти, было приспособлено для того, чтобы стряпать, отчищать и защищаться. Оставалось только благоговеть перед человеческой изобретательностью. Раньше Уэллс и не догадывался, на что способны люди, объединившиеся в своих усилиях выжить.
Складская тишь стала желанной альтернативой царящей снаружи суете. Уэллс не спеша проводил инвентаризацию, попутно отмечая, что пора опять запасаться листвой и хворостом для растопки. Добывать травы и ягоды не составляло труда, и все новички учились выслеживать дичь, что было очень кстати, поскольку Беллами еще не скоро сможет снова охотиться.
Уэллс встал и потянулся. Снаружи вдруг послышалось мягкое «бух». Может, это Феликс по его просьбе перетаскивает бочонки для дождевой воды? Уэллс вышел посмотреть, не сможет ли чем-то помочь, огляделся по сторонам, увидел Кендалл и почувствовал, как деревенеют мышцы. Эта девочка на первый взгляд казалась весьма милой и при этом по уши в него влюбленной. Но на прошлой неделе Уэллс присмотрелся к ней поближе и понял, что концы с концами не сходятся: взять хотя бы ее странный акцент или постоянно меняющуюся историю о том, как она оказалась в Тюрьме.
Впрочем, сильнее всего тревожило вовсе не это. Уэллс покрылся мурашками при мысли о своей подруге Прийе, которую жестоко убили и оставили висеть на дереве. Все ребята считали, что это, конечно, дело рук наземников – тех самых, которые убили Ашера. Однако некоторые детали произошедшего в тот страшный день не укладывались в подобную версию. Прийю нашли висящей на веревке, которая совершенно точно была из лагеря сотни, вырезанные на ее ступнях буквы странно напоминали те, что написала на одном из надгробий Кендалл. Казалось, их начертала одна рука.
Какая-то часть Уэллса считала, что это просто паранойя, возникшая на почве многочисленных драматичных событий, но другая часть требовала не спускать с Кендалл глаз.
Сейчас Кендалл стояла, склонившись над одним из бочонков. Рядом никого не было.
– Привет, Кендалл, – окликнул ее Уэллс, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.
При звуке его голоса Кендалл подскочила и обернулась, надевая на лицо широкую улыбку.
– Ой, Уэллс, привет, – без запинки выпалила она.
– Что случилось? Зачем тебе понадобился бочонок?
– Ни за чем. Просто смотрю, сколько там воды. Феликс как раз их перекатывает, а я понять не могу, как ему это удается, когда там столько воды.
– Это нетрудно, если катить под определенным углом, – ответил Уэллс. – А почему тебя вообще заинтересовал уровень воды?
Кендалл посмотрела в небо и согнула руки в локтях, словно подставляя ладони под водяные капли.
– Непохоже, что сегодня будет дождик, вот я и решила посмотреть, хватит ли нам воды.
Уэллс внимательно разглядывал ее лицо, в котором ему чудилась какая-то фальшь. Казалось, будто наивный голосок и острый взгляд Кендалл принадлежат двум разным людям и лишь случайно сошлись в одном человеке.
– Ты там что-то искала?
Кендалл прыснула:
– Это в бочке-то? Нет. С чего бы?
– А зачем тогда ты сунула туда руку?
– Уэллс, я не понимаю, о чем ты. Не совала я туда ничего!
Она сузила глаза и поджала губки. На короткое мгновение, столь короткое, что Уэллс даже засомневался, не привиделось ли ему это, невинное и сконфуженное выражение ее лица стало холодным и расчетливым. Потом ее глаза снова широко раскрылись, а на губах появилась застенчивая улыбка. Кендалл пожала плечами:
– Уэллс, я прямо не знаю, что тебе сказать. Я в бочонок не лазила. И мне пора на охоту, сейчас наша смена.
Прежде чем Уэллс сказал хоть слово, она развернулась на пятках и поспешила к центру поляны.
А Уэллсу было неспокойно. Что-то тут не так. Он заглянул в полупустую бочку, но увидел лишь кристально чистую воду. Разочарованно шлепнув ладонью по стенке бочки, Уэллс решил, что должен рассказать обо всем Родосу. Чистая питьевая вода куда важнее дурацкой борьбы за власть.
Найти Вице-канцлера оказалось несложно, потому что вокруг него вечно толпились, ожидая распоряжений, охранники. Пару раз извинившись, Уэллс пробрался вперед и встал напротив Родоса, который беседовал со своим заместителем Барнеттом.
– Сэр? – начал Уэллс почтительным тоном вышколенного офицера.
Родос обернулся и смерил юношу взглядом. Он, казалось, был удивлен тому, что видит юношу снова.
– Да, офицер Яха. Чем могу помочь?
Уэллс кожей чувствовал взгляды всех охранников.
– Я видел кое-что, о чем вам нужно знать, сэр.
– Неужели?
– Да. Я видел, как девушка по имени Кендалл что-то сделала с дождевой водой в одной из бочек. Думаю, она что-то туда подмешала.
– И что, по-вашему, она подмешала? – холодно спросил Родос.
– Не знаю, сэр. Но с ней точно что-то не то. Она несколько… того.
Родес издал сухой смешок.
– Она «того»?
Уэллс кивнул.
Родос перевел взгляд с Уэллса на Барнетта и обратно.
– Ну что же, Яха, спасибо, что донесли до моего внимания эту очень важную информацию. Уверен, мои люди уделят пристальное внимание каждому, кто покажется им «того».
Стоящие вокруг мужчины захмыкали, пряча улыбки, а Уэллс почувствовал, как вспыхнули его щеки. Он твердо сказал:
– Это не шутка. Она что-то замышляет. Думаю, она вовсе не так невинна, как кажется на первый взгляд.
Родес бросил на Уэллса холодный взгляд.
– Я понимаю, что вам нравилось всем тут распоряжаться. И возможно, в один прекрасный день вы снова станете руководителем, если, конечно, сумеете держать в узде свое отчаяние. А сейчас я нахожу постыдным тот факт, что вы возводите на невинную девочку напраслину только для того, чтобы потешить чувство собственной важности.
Легкое смущение, которое Уэллс испытывал до сих пор, в мгновение ока исчезло, сменившись отвращением. Из них двоих вовсе не он был тем, кто играет тут в игры, и опьянением от власти страдал тоже совсем не он. Родос готов рискнуть жизнями всех в этом лагере… почему? Неужели полагая подростка угрозой своему авторитету? Уэллс не доставит ему удовольствия, показав, как он расстроен. И, как бы трудно ему ни было, он проигнорировал оскорбления Вице-канцлера, предоставив конкретные факты, на которые тот и должен был реагировать, независимо от его отношения к Уэллсу.
– Сэр, до того как вы сюда прибыли, двое наших людей были убиты.
– Да, я слышал об этом неприятном инциденте. – Родос пренебрежительно махнул в сторону Уэллса рукой. – Я так понимаю, вы не позаботились о том, чтобы себя защитить. А сейчас благодаря охраняемому периметру ничего подобного больше не случится.
– Не уверен, что
Родос посмотрел на Уэллса, как на приставшую к подошве грязь.
– Довольно. Возвращайтесь, когда будете готовы помогать мне. У меня нет времени выслушивать ваши конспирологические теории и прочий бред, мне людей кормить надо. Если вы можете сообщить, где взять продовольствие, я буду рад вас выслушать, а пока идите.
Не сказав ни слова, Уэллс поспешил прочь. Свернув за угол ближайшей хижины, он внезапно на кого-то налетел.
– Виноват, – сказал он и тут увидел, перед кем извиняется.
Это была Кендалл. Все это время она пряталась за углом и слышала все, что он говорил Родосу. Уэллс весь подобрался, ожидая как минимум перепалки, но Кендалл лишь улыбнулась ему странной, непонятно что выражающей улыбкой, развернулась и устремилась в сторону леса. Уэллс с колотящимся сердцем смотрел, как Кендалл исчезает среди деревьев, каким-то нутряным чутьем зная, что она не вернется.
Поделиться книгой: