Помоги проекту - поделись книгой:
Характер административной и просветительской деятельности архимандрита Макария
Чрезвычайно сложным был первый период – основание миссии архимандритом Макарием (Глухаревым). Отправляясь в далекий Алтай, основатель миссии отказался от материального вознаграждения за свои миссионерские труды. Единственным стабильным источником дохода была его магистерская стипендия 350 руб. в год, но скудость средств не стала препятствием для проповеди Евангелия. За 14 лет пребывания архимандрита Макария в должности начальника миссии было заведено три миссионерских стана: в Майме (1831), Улале (1834) и Мыюте (1839). Однако постоянно действующим был только один из них – Улалинский, который ко второй половине 1830-х гг. стал центральным. Богослужения при архимандрите Макарии совершались в обычных домах или избах.
Основная же заслуга преподобного Макария не просто в крещении инородческого населения Горного Алтая, а в создании условий для полноценной церковности в среде новокрещеных. Отец Макарий начал прививать алтайцам глубокую веру; первые христиане-алтайцы восприняли непривычный для них оседлый образ жизни, включающий в себя весь комплекс церковных правил и обычаев.
Многое делал архимандрит Макарий для приведения алтайцев к оседлости и для благоустройства их быта. Он никогда не довольствовался крещением и научением истинам христианства. Каждого новокрещеного, как семьянина, архимандрит старался обзавести или домиком, или скотиной, или земледельческими орудиями, соображаясь со скудными средствами миссии. Селил кочевых алтайцев поближе к стану и приучал к оседлой жизни. Таким образом, благоустраивая быт новокрещеных, о. Макарий представлял земскому исправнику списки, за каждого прося ходатайствовать перед Казенной палатой о приведении в исполнение «Мнения Государственного Совета, Высочайше утвержденного 17 июня 1826 года о даровании иноверцам, принимающим св. крещение трехлетней льготы от платежей всех податей». Он также исходатайствовал для новокрещеных, живущих в Бийском округе, освобождение от включения их в состав крестьянских волостей. Алтайцы оставались по-старому в ведении особой инородческой волости, что освобождало их от некоторых трудноисполнимых крестьянских обязательств перед властью. Впрочем, архимандрит Макарий был постоянным ходатаем и перед гражданской, и перед духовной властью, как «отец за чад своих, рожденных им в духовную жизнь»[104].
Важным административным достижением первого начальника Миссии было предписание епархиального начальства приходским священно– и церковнослужителям: безвозмездно и беспрепятственно исполнять все требы у новокрещеных алтайцев, без взимания с них руги или других форм материального вознаграждения. Кроме того, было предписано, чтобы приходские священники по требованию о. Макария являлись для венчания инородческих браков в походную церковь Миссии. Данное предписание утратило силу лишь тогда, когда у архимандрита появились свои помощники в священном сане.
Основателю миссии передавались «бланковые билеты на взимание подвод без платежа прогонов», которые были сначала в одном экземпляре от земского исправника, а с 1838 г. эти билеты получались в двух экземплярах от томского губернатора[105]. Позднее прогонные билеты также выделялись на миссию, их выдавал томский губернатор по представлению епархиального архиерея.
В начале ХХ в. бесплатные прогоны для миссионеров были отменены.
Примечательно, что архимандриту Макарию довольно быстро удалось найти себе надежных помощников из местных жителей, как русских, так и алтайцев. В числе таковых был бийский исправник Федор Андреевич Серебренников, часто сопровождавший архимандрита в поездках. А один из новокрещеных – демич Байлагас – выразил готовность «убеждать инородцев к принятию христианства», за что оному было преподано по ходатайству архимандрита Макария благословение Святейшего Синода[106].
С особым вниманием относился архимандрит Макарий к нравственной стороне быта новокрещеных. Соблюдение постов, регулярное говение (исповеди и причастия) и посещение церковных богослужений были обычными в среде воспитанников основателя миссии. Для достижения этого миссионеру приходилось вникать во все тонкости образа жизни новокрещеных, воспитывать как у мужчин, так и у женщин навыки ведения домашнего хозяйства. Но особенно значимым средством создания крепких христианских семей был «институт» восприемничества. Отец Макарий не совершал крещения «инородцев» без крестных (восприемников). Об этом свидетельствуют метрические записи архимандрита, обнаруженные среди документов Барнаульского духовного правления[107]. Как указывалось ранее, основателю Алтайской миссии необходимо было исполнять правила ведения документации, принятые для приходских священников. До официального открытия прихода в Майме метрики заполнялись в ближайшем Свято-Димитриевском приходе с. Енисейского. Скорее всего, для крещений, совершаемых архимандритом Макарием, была введена особая отчетность.
Журнал представляет собой таблицу из пяти столбцов. Первые два столбца – это нумерация записей отдельно для мужского и женского пола. В третьем столбце указано имя крещаемого, место его проживания или административная принадлежность. В случае крещения детей указываются родители. Далее в этой же графе после слов «имя нарек и крещение совершил» (если крестился взрослый) или «молитвовал, имя нарек и крещение совершил» (в случае крещения детей) следовала подпись архимандрита Макария.
В журнале, который отражает сведения о крещениях, совершенных в течение календарного года, дается сплошная нумерация (для каждого пола отдельно). Начальный номер для мужского пола – 209, а последний – 251. Для женского пола соответственно – 223 и 268. Возможно, данная нумерация отражает общее число крещений архимандрита Макария с момента приезда на Алтай. Таким образом, за период, отраженный в документе, было совершено 43 крещения над лицами мужского пола и 46 крещений – женского, всего 89 человек.
К сожалению, в названии документа не указана дата его составления. Судя по тому, что одна из записей, а именно под номером 223, отражает крещение девочки-младенца, рожденной 6 декабря 1834 г., можно предположить, что в данных метриках отражены крещения, совершенные основателем миссии в 1835 или 1836 гг. Эта девочка, дочь заводского крестьянина из деревни Верх-Айской, была крещена 25 января, что могло быть совершено как в полтора месяца от роду, так и год спустя. Хотя последнее менее вероятно, поскольку русские крестьяне старались крестить своих детей в самом раннем возрасте, начиная с сорокового дня после рождения.
Однако при анализе документа возникает существенная трудность. Дело в том, что в статистике миссии такого количества крещеных (89 человек) нет ни за один год служения о. Макария. Это объясняется тем, что в заслугу миссионеру ставились только крещения, совершенные над совершеннолетними «инородцами», просвещенными его проповедью. А крещение малолетних детей уже не входило в собственно миссионерскую статистику и относилось к обычным приходским обязанностям. Если вычесть из общего числа крещеных детей крестьян (3 мужского и 4 женского пола), а также детей «инородцев» в возрасте до 12 лет (17 мужского и 18 женского пола), то число крещеных совершеннолетних «инородцев» будет 23 мужского и 24 женского пола – всего 47 человек. Данное число новокрещеных наиболее близко к миссионерской статистике крещений 1836 г. Тогда было признано 46 миссионерских крещения.
В данных метриках отражены крещения за период с 12 января по 13 декабря. Наибольшее количество крещений было совершено в январе, июне и июле (соответственно 21, 17 и 25-го). Имеются записи о крещениях в феврале, марте, апреле и декабре. Причем в декабре было крещено только два младенца из крестьянских семей. Это говорит о том, что с августа месяца того года начальник миссии не осуществлял активной работы. Причиной тому могла быть его болезненность. Архимандрит совершал как массовые, так и единичные крещения. Набольшее число крещений в один день – по девять человек – было совершено трижды: 30, 31 января и 26 июня. Причем такие достаточно массовые для данной местности крещения были совершаемы не над крестьянами, а над алтайцами.
Из документа также видно, что восприемники избирались архимандритом для крещения как детей, так и взрослых. Во всех случаях за исключением одного восприемников у крещаемых было по двое. В числе восприемников чаще других числятся Бийский земский исправник титулярный советник Феодор Андреевич Серебренников и его дочь Ольга. В некоторых случаях одним и тем же лицам приходилось быть восприемниками одновременно у нескольких новокрещеных. В первые годы существования миссии сказывался, очевидно, недостаток зрелых христиан. Тем более что основатель миссии был весьма требователен к восприемникам и настойчиво напоминал им об ответственности за воспитание и благочестие новокрещеных. Среди восприемников были и другие имена, часто фигурирующие в документах по истории Алтайской миссии. Например, Иеремия Михайлович и Карп Иеремиевич Шишковы, Андрей Федорович и Александр Андреевич Аргоковы. Из рода Чевалковых упоминаются следующие семейные пары: Александр Федорович и Параскева Михайловна, дочь Степанида; Никита Федорович и Анна Ивановна; Иеремия Петрович и Екатерина Карповна, а также Николай Александрович. Особо следует упомянуть новокрещеного киргиза деревни Сарасинской Николая Никитина Мокина. Среди его потомков был купец Тимофей Евграфович Мокин, один из значительных помощников миссии, построивший множество храмов и школ в юго-западной части Горного Алтая. Восприемникам о. Макарий внушал высокую степень ответственности. В случае если новокрещеный, взрослый или ребенок, оказывался бездомным (вследствие того, что новокрещеного могли выгнать из дома некрещеные родственники, по причине сиротства или другого несчастья) восприемники должны были брать крестника к себе в дом. Миссия также не оставалась в стороне от нужд бездомных и сирот: через нее и с ее участием оказывалась материальная помощь, покупался скот, строились избы.
К вышеуказанному необходимо добавить, что весь текст данного документа написан рукой одного человека, очевидно, помощника архимандрита Макария. Исключение составляют подписи самого архимандрита Макария. Данные метрики сохранились в двух экземплярах. Второй экземпляр хранится следом за первым[108].
Новокрещеные христиане – воспитанники архимандрита Макария – на многие годы сохранили память о своем первом духовном наставнике – «Незабвенном», так называли его. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что в год 50-летнего юбилея миссии (1880 г.) в Макарьевском миссионерском стане[109], названном в честь преподобного Макария, «инородец» Софроний Чендеков построил за свой счет новый храм. С. Чендеков был крещен основателем миссии[110].
Можно утверждать, что деятельность преподобного архимандрита Макария (Глухарева) поистине стала равноапостольной. Он был достойным продолжателем своих предшественников – Филофея Тобольского, Иннокентия и Софрония Иркутских, – начинавших христианско-просветительскую деятельность среди коренных народов Сибири. И неудивительно, что в 1984 г. основатель Алтайской миссии был прославлен в Соборе Сибирских святых. А в августе 2000 г. на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви архимандрит Макарий (Глухарев) был причислен к лику святых для общецерковного прославления.
Глава 2
Административные структуры Алтайской духовной миссии
Периодизация истории
Казенные средства, отпускаемые на миссионерские цели, были скудны; на них нельзя было не только строить храмы, но и подчас содержать семьи миссионеров. Начиная с основания Алтайской миссии, деятельность миссионерских учреждений (станы, школы, больницы) большей частью обеспечивалась за счет добровольных пожертвований. Развитие того или иного миссионерского направления во многом определялось личностью начальника Алтайской духовной миссии. В соответствии с хронологией их служения можно выявить характерные периоды развития миссионерской деятельности в Горном Алтае, создания ее организационной структуры.
Чрезвычайно сложным был первый период – основание миссии архимандритом Макарием (1830–1844). Отправляясь в далекий Алтай, основатель миссии отказался от материального вознаграждения за свои миссионерские труды, довольствуясь только магистерской стипендией 350 руб. в год.
В течение первого года пребывания на Алтае архимандрит-миссионер, объезжая алтайские селения и казачьи редуты, подбирал место для первого миссионерского стана. Таковым стал улус Найминский (Майминский) в устье реки Майма. Место очень живописное и удобное в транспортном отношении, поскольку это селение находится на развилке путей в восточном и южном направлении. Миссионерский стан при архимандрите Макарии представлял собой помещение для походной церкви и несколько изб для жительства миссионера и причетников. За 14 лет пребывания архимандрита Макария в должности начальника миссии было заведено три миссионерских стана: в Майме (1831), Улале (1834) и Мыюте (1839). Постоянно действующим был только Улалинский, который ко второй половине 1830-х гг. стал центральным. Богослужения при архимандрите Макарии совершались в обычных домах или избах. Алтарная часть от остального помещения отделялась раскладным походным иконостасом. В 1838 г. «новокрещеные инородцы и другие православные христиане, живущие в Улалинском селении, построили настоящую церковь». Размеры первой улалинской церкви составляли около десяти с половиной метров в длину и пяти с половиной метров в ширину. Освящена она была в честь Всемилостивого Спаса, согласно антиминсу находившемуся в миссии. Фактически первый храм Горного Алтая представлял собой вид скромного молитвенного дома.
У основателя Алтайской миссии не было возможности вести значительные постройки. Тем не менее удалось привлечь благотворителя купца М. Е. Шебалина и начать в 1843 г. строительство каменного храма в Майме – первого каменного здания в Горном Алтае. (Это здание в перестроенном виде сохранилось до наших дней.) Основная же заслуга преподобного Макария заключается не только в крещении коренного населения Горного Алтая, но и в создании условий для полноценной церковной жизни в среде новокрещеных. Отец Макарий начал прививать алтайцам глубокую веру; первые христиане-алтайцы восприняли непривычный для них оседлый образ жизни, включающий в себя весь комплекс церковных правил и обычаев.
Архимандрит Макарий от новокрещеных требовал строгого исполнения церковных правил: соблюдения постов, регулярного говения (исповеди и причастия) и посещения церковных богослужений. Вникал миссионер и в повседневную жизнь новокрещеных. Воспитывал навыки ведения домашнего хозяйства. Большое внимание при крещении о. Макарий уделял восприемникам. Миссионер не совершал крещения «инородцев» без крестных (восприемников). Причем к самим восприемникам предъявлялись очень высокие требования. Если новокрещеный, взрослый или ребенок, оказывался бездомными (вследствие того что новокрещеного могли выгнать из дома некрещеные родственники, вследствие сиротства или другого несчастья), восприемники должны были брать крестника к себе в дом. Со своей стороны архимандрит Макарий оказывал таким семьям материальную помощь: покупал скот, помогал строить избы.
Таким образом, первый период деятельности Алтайской духовной миссии заключался в становлении и утверждении церковного образа жизни коренных жителей Алтая, налаживании духовного родства и общения. Архимандрит Макарий «положил твердое основание святой и животворной веры на Алтае, обратив ко Христу и научив истинному благочестию 675 душ алтайцев»[111]. Преемником архимандрита Макария в должности начальника миссии стал его ученик, в будущем протоиерей Стефан Ландышев, который помогал о. Макарию восемь лет. В феврале 1844 г. в Томске С. Ландышев был рукоположен во священника.
При втором начальнике Алтайской миссии – протоиерее Стефане Ландышеве (1844–1865) – сохранялось строгое отношение к вопросу принятия крещения. И, хотя массовых крещений не совершалось, число новокрещеных постепенно увеличивалось. А значит, следовало больше внимания уделять обустройству быта новокрещеных, особенно организации мест компактного их проживания. Соседство с некрещеными вызывало часто большие психологические трудности, а также ставило под удар возможность исполнения церковных правил в обыденной жизни. На почве религиозного разногласия иногда происходили конфликты.
Отец Стефан много ездил как по населенным территориям, так и по пустынным районам. Крестил, совершал богослужения. Второй начальник миссии положил традицию – воздвигать миссионерские кресты в особых местах. Таковыми, например, были места, где совершалась литургия[112]. Кроме того, судя по письмам протоиерея Стефана, кресты были установлены на северном и южном берегах Телецкого озера.
Но наиболее значимым делом протоиерея Стефана была организация миссионерских селений. Инициатива в этом деле принадлежала как самому миссионеру, так и местным новокрещеным алтайцам.
Когда стали принимать крещение калмыки и татары, кочующие в отдаленных райнах Алтая, переселение их оказалось слишком затруднительным. И потому «по мере средств и умножения сотрудников, миссия начала заводить новые заселения новокрещеных среди кочевьев их соплеменников, устрояя в некоторых из них станы миссии, для постояннаго пребывания сотрудников миссии, а в некоторых домики, для временного пребывания и совершения богослужения, стараясь поселять там с новокрещеными давно крещенных алтайцев и всегда избирая для таковых заселений места соответственные, как потребностям жителей, так и требованиям и разным нуждам службы миссионерской»[113]. Таковых селений в первой половине 1850-х гг. было заведено около десяти.
Существует мнение, что практика создания миссионерских селений носила насильственный характер. Но это не так. Вот как описывается этот процесс в дореволюционном путеводителе по Алтаю. В местности, где впоследствии было образовано селение Тюдрала, новокрещеный алтаец попросил миссионера поставить православный крест. Рядом была срублена изба. Здесь поселился новокрещеный. Вскоре на добровольной основе к нему стали присоединятся другие новокрещеные кочевники. Позднее было принято решение запретить селиться некрещеным в радиусе пяти километров от креста, чтобы не возникала опасность обратной ассимиляции крещеных с некрещеными[114].
Практика создания новых селений для новокрещеных алтайцев имела большое воспитательное значение. Здесь миссионеры приучали кочевников к оседлому образу жизни, строительству изб, огородничеству, пчеловодству; женщин приучали к ведению домашнего хозяйства. Расселение в миссионерских селениях носило добровольный характер. Так, в начале 1860-х гг. всего христиан-алтайцев было около 5000 человек, а приученных «к оседлости и расположенных к трудолюбивой жизни около 3200 душ»[115].
За время начальствования протоиерея Стефана в ведении миссии оказалось 22 селения новокрещеных. Большая часть этих селений была заведена вторым начальником миссии.
Вместе с созданием селений строились храмы, молитвенные дома, открывались новые миссионерские отделения-станы. Если при архимандрите Макарии был один постоянно действующий миссионерский стан, то к середине 1860-х гг. существовало уже восемь отделений: Улалинское, Мыютинское, Чемальское, Макарьевское, Черно-Ануйское, Кузнецкое, Кебезеньское, Урсульское. До конца своих дней протоиерей Стефан Ландышев оставался в миссии и был похоронен в 1874 г. у алтаря Улалинского храма Всемилостивого Спаса.
При третьем по счету начальнике миссии – архимандрите Владимире (Петрове, 1865–1883 гг.) – процесс образования новых селений и станов продолжался. В частности, были открыты Чуйский, Чулышманский и Мрасский станы Алтайской миссии. Однако более значимая заслуга архимандрита Владимира – это строительство новых церковных зданий.
Только в 1870–1874 гг. его попечением были построены церкви в с. Чопоше, Мыюте, Катанде и в Александровском. В 1872 г. в Улале закончилось строительство дома для начальника миссии, в мезонине которого располагалась домовая церковь во имя свт. Иннокентия Иркутского.
Но самой значительной стройкой этих лет стала новая церковь в центре миссии – Улале. Проблема строительства более просторного здания возникла уже давно – старое обветшало, требовало постоянного ремонта, да и размеры были слишком малы и не соответствовали его статусу. После пожара в 1873 г., уничтожившего старую церковь, начальник миссии срочно взялся за строительство храма в Улале. Основные расходы на возведение храма взяли на себя Православное миссионерское общество, основанное в 1865 г., и высокопреосвященнейший Иннокентий, митрополит Московский. Начальник миссии должен был сам руководить стройкой из-за отсутствия квалифицированных специалистов и состоятельных строителей-подрядчиков, а также в связи с необходимостью жестко экономить средства. Подрядчиком стал простой плотник Архип Борзенков, уже имевший опыт строительства небольшой церкви в с. Мыюте. Место для храма было выбрано в центре селения, неподалеку от впадения р. Улалы в р. Майму. Однако возникла опасность, что реки могут изменить русло и повредить будущему зданию. В связи с этим архимандрит Владимир с несколькими рабочими начал «копать канавку», к ним присоединились жители – вскоре было расчищено новое русло для реки и построена плотина[116]. В Горном Алтае не хватало не только рабочих рук, но и архитектурно-инженерных кадров. Эту брешь также устранил разносторонне одаренный человек – архимандрит Владимир. Планы многих церквей, построенных в то время, были начерчены им лично.
При архимандрите Владимире получили развитие традиции православного монашества. К началу 1880-х гг. Улалинская женская община была преобразована в женский миссионерский монастырь. Большую поддержку третий начальник миссии оказывал и мужской обители в устье реки Чулышман. Наиболее серьезный фактор в храмоздательстве был, несомненно, материальный. Архимандрит Владимир, активно участвуя в создании Православного миссионерского общества, смог существенно увеличить финансирование Алтайской миссии. Это позволило не только построить более десятка храмов по Горному Алтаю, но и возвести первый архиерейский дом с церковью в Бийске.
В самом конце 1879 г. Святейшим Синодом было определено открыть в пределах Томской епархии викариатство в г. Бийске – для начальника миссии. Таким образом, был значительно повышен статус начальника Алтайской духовной миссии. Наречение и хиротония архимандрита Владимира состоялась в марте 1880 г. в кафедральном Томске. С этого момента резиденция начальника Алтайской миссии была перенесена в Бийск. Через несколько лет епископ Владимир был назначен епископом Томским. Но он продолжал оказывать посильную помощь храмост-роительству на Алтае и когда стал епископом Ставропольским, и в конце жизни – архиепископом Казанским. Архиепископ Владимир был первым жертвователем на строительство прекраснейшего каменного собора в Улалинском женском монастыре (1893–1897).
В общем третий период существования Алтайской духовной миссии ознаменован активным храмостроительством на всей территории Горного Алтая. Столь плодотворная деятельность третьего начальника миссии стала возможна во многом благодаря его личным качествам: «В общении со служащими в Миссии о. архимандрит Владимир был строг, как начальник, но милостив, как отец»[117].
Четвертый период истории Алтайской миссии во многом определяется личностью святителя Макария Алтайского (1883–1890 гг.). Михаил Невский прибыл в Алтайскую миссию в качестве рядового сотрудника в 1855 г. Подобно протоиерею Стефану Ландышеву, он стал воспитанником миссии. На первых порах, будучи учителем, катехизатором и переводчиком, он на деле увидел необходимость просвещения коренного алтайского населения. Он вникал буквально во все проблемы налаживания педагогического процесса. В 1861 г. будущий святитель был пострижен в монашество с именем Макарий и рукоположен во священника.
С 1870 г. о. Макарий (Невский) стал заведующим Центральным миссионерским училищем. Тогда оно было временно переведено в Чопош. В 1875 г. о. Макария направили служить в Улалинский стан и назначили помощником начальника миссии. Вместе с игуменом Макарием в Улалу было возвращено и миссионерское училище. А еще через восемь лет (1883), когда о. Макарий был хиротонисан во епископа Бийского и назначен начальником миссии, выпускники Центрального Улалинского миссионерского училища были переведены в Бийский архиерейский дом, где по инициативе нового начальника было создано миссионерское катехизаторское училище. Это было продиктовано желанием святителя Макария утвердить на Алтае проповедь и богослужение на языке местных жителей. Целью этого училища была подготовка «чтецов, миссионерских сотрудников, учителей и духовенства среди алтайцев»[118]. В 1890 г. на правительственном уровне был утвержден устав катехизаторского училища.
Одновременно с устройством училища встал вопрос о создании системы школьного образования при миссионерских станах. Это совпало по времени с выходом распоряжения императора Александра III, согласно которому духовенству предписывалось активное участие в распространении грамотности среди народа. За период с 1883 по 1891 гг. при миссионерских станах были организованы более десяти школ грамоты.
Помимо школьного образования, доступного только детям, епископ Макарий вменил в обязанности миссионеров «народные просветительные чтения». Причем начальник миссии в этой работе подавал миссионерам личный пример. При его резиденции в Бийске такие чтения проводились дважды в неделю.
Святитель оказывал большую помощь миссионерским школам, особенно тогда, когда стал митрополитом Московским. Попечитель Западно-Сибирского учебного округа в сентябре 1916 г. писал, что «все заботы Вашего Высокопреосвященства я помню и свято храню» и «пока я Вашими молитвами останусь на своем посту, на Алтае все будет в соответствии с Вашим желанием и отеческим указанием»[119]. Большим авторитетом владыка Макарий пользовался и среди учителей. В знак благодарности владыке Макарию за многочисленные труды по благоустройству школ миссии новую улалинскую школу было решено назвать его именем. Эта школа была построена в заречной части села Улалы[120]. Даже Чемальская женская община на заре своего существования (в середине 1890-х гг.) хотела носить его имя, но владыка смиренно отказался: «…если же назвать ее нужно, то отнюдь не моим именем при жизни моей.»[121] В начале ХХ в. благодаря свт. Макарию в Чемале были открыты женские учительские курсы.
Много было сделано для постановки планомерного педагогического процесса. Обращаясь к миссионерам и учителям, епископ Макарий указывал, что для ученика прежде всего важно духовное воспитание и образование «с преобладанием духа истинного христианства»[122]. В 1886 г. святителем были разработаны «Инструкция для учителей миссионерских школ» и «Советы для миссионеров Алтайской и Киргизской миссии»[123]. Нужно отметить, что некоторые положения из них актуальны и сейчас и могут быть использованы в православных учебных заведениях.
По примеру третьего начальника миссии епископ Макарий продолжал церковное строительство. При нем были расширены пределы Алтайской миссии (открыто Бачатское отделение, находящееся в Кузнецком округе), увеличено число миссионеров-священнослужителей, часть из которых были уроженцами Горного Алтая. Как правило, в каждом новом стане возводились храм и школа.
Таким образом, при всей многогранной деятельности святителя Макария на посту начальника Алтайской духовной миссии главным его вкладом в дело миссионерства на Алтае было создание системы образовательных учреждений. Это главная заслуга четвертого по счету начальника Миссии.
Следует добавить, что рассмотренная нами периодизация по хронологическому признаку достаточно хорошо соотносится с этапами развития миссионерской проповеди. А именно: 1) завоевание доверия, создание письменности, появление школ и перевод богослужебных текстов; 2) появление храмов, богослужение на родном языке, организация духовных школ, зарождение национальной интеллигенции; 3) оформление национальной церкви, появление своего епископа, священнослужителей из коренных жителей, формирование культурной интеллигенции и достижение вершин духовной христианской культуры. Это позволяет сделать вывод о том, что алтайским миссионерам в процессе своей деятельности удалось перенести на сибирскую землю метод святых Кирилла и Мефодия, так называемый метод инкультурации. Этот метод позволил не только осуществлять процесс воцерковления коренных народностей Горного Алтая, первоначально далеких от христианского миропонимания, но и дать им письменность, школы, письменную и изобразительную культуру; не только приобщить их к великой восточно-европейской культуре, но и сохранить в процессе христианизации национальную культурную самобытность.
Дальнейшая история Алтайской миссии (1891–1919) протекала по ранее отработанным принципам. К началу 1890-х гг. была сформирована разносторонняя система миссионерских учреждений. Тем не менее каждый начальник Алтайской духовной миссии оставил свой незабываемый след в ее истории.
Епископ Владимир Синьковский (1891–1893) достроил и освятил просторный архиерейский Казанский храм в резиденции начальника Алтайской миссии.
Епископ Мефодий Герасимов (1894–1898) начал строительство нового корпуса миссионерского катехизаторского училища, освятил домовый Иоанно-Богословский училищный храм.
Епископ Сергий Петров (1899–1901) продолжал обширные постройки в Бийском архиерейском доме и катехизаторском училище.
Епископ Макарий Павлов (1901–1905) ликвидировал долги Бийского архиерейского дома и продолжал благоустройство миссионерских станов.
Епископ Иннокентий Соколов (1905–1919) сохранял и расширял систему миссионерских учреждений при постоянных материальных трудностях, связанных с революционными событиями в России.
С наступлением революционных перемен судьба миссионерских храмов в целом не отличалась от участи других православных храмов. Даже после закрытия Алтайской духовной миссии миссионеры продолжали свое служение в 1920-е гг. Но с началом периода активного богоборчества и репрессий, к середине 1930-х гг., на территории Горного Алтая были закрыты все миссионерские и приходские храмы.
Формирование и развитие административной структуры
Обратимся к опыту организации структуры миссионерских учреждений в Алтайской духовной миссии[124]. В разные исторические периоды по-разному складывалась система управления и штаты миссии (см. схему 1). Состав сотрудников Алтайской духовной миссии длительное время был достаточно ограничен. Первым священником-миссионером и одновременно начальником Алтайской духовной миссии был ее основатель – преподобный архимандрит Макарий (Глухарев, с 1830 по 1844 гг.). В первые месяцы пребывания на Алтае ему помогали два студента из Тобольска. Вскоре при миссии появился толмач – переводчик из местных жителей Михаил Чевалков. Иногда архимандриту Макарию помощь в миссионерской деятельности оказывали священники ближайших к миссии приходов. На некоторое время приезжали в Миссию священноиноки из Томска. Всего за время пребывания о. Макария на Алтае в разное время ему помогали шесть священников, в том числе его родной брат. Однако все они были нештатными сотрудниками. Пособие духовенству, переводчикам и другим сотрудникам архимандрит выплачивал из пожертвований, которые поступали к нему из России. Средств, выделяемых из казны, и синодальных сумм было недостаточно для содержания миссионерских штатов. Чрезвычайно скудное материальное положение миссии продолжалось и при втором начальнике миссии – протоиерее Стефане Ландышеве (с 1844 по 1865 гг.).
С приездом в миссию нового начальника – архимандрита Владимира (Петрова) – пожертвования увеличились. Это совпало с созданием Православного миссионерского общества. Благодаря деятельности этого общества работа миссии стала приобретать более планомерный характер, поскольку с тех пор появился бюджет.
Миссионерские расходы шли на выплату пособия сотрудникам миссии (священники-миссионеры не пользовались никакими деньгами от новокрещеных), на строительство и содержание храмов, станов и школ, на благотворительную помощь новокрещеным, содержание приютов и больницы, оплату дорожных расходов и др.
Управлял миссией начальник в сане епископа-викария. С 1880 г., когда была учреждена в Бийске викарная кафедра, туда же была перенесена и резиденция начальника Алтайской духовной миссии. К 1882 г. в центральной части г. Бийска был построен Архиерейский дом. Ближайшим сотрудником начальника миссии был старший миссионер в должности помощника (с 1866 г.). Первоначально местопребыванием помощника начальника миссии была Улала, бывший центральный стан. А после 1914 г. помощник начальника миссии проживал в Бийском архиерейском доме.
С увеличением штатов и станов была учреждена должность благочинного миссионерских церквей. Первым благочинным стал в 1897 г. протоиерей Константин Соколов (в будущем епископ Иннокентий). С 1910 г. территория Алтайской духовной миссии была разделена на три благочиния. Благочинными стали священники: Петр Бенедиктов, Константин Константинович Соколов и Терентий Каньшин[125]. Кроме того, помощник начальника миссии являлся благочинным храмов архиерейского дома, Катехизаторского училища, бийской тюремной Космодемьянской церкви, а также монастырских церквей.
В штате миссии были еще священники-миссионеры, псаломщики, учителя миссионерских школ, переводчики. С появлением катехизаторского училища все его сотрудники и преподаватели вошли в штат Миссии. Несколько позднее часть школ была передана в ведение Томского Епархиального училищного совета, и поэтому содержание этих школ осуществлялось из средств Совета.
Первые богослужения в Горном Алтае совершались в приспособленных для походного храма помещениях. Чаще всего это были простые избы. Лишь со временем стала складываться система богослужебных центров (см. схему 2).
Первый миссионерский стан был обустроен основателем миссии в селении Майминском. Первоначально станом являлся небольшой дом, который был описан архимандритом Макарием в письме великому князю О. В. Голицыну от 27 ноября 1831 г.: «В одном покое нашего дома помещена походная церковь Миссии, в которой и божественная служба по временам совершается»[126].
К 1834 г. был построен первый миссионерский дом. Он находился в первом стане миссии в Майме. В этом доме находилось просторное помещение, предназначенное для совершения богослужения.
Первый миссионерский храм был построен в 1838 г. во втором стане Алтайской миссии, в Улале, а его освящение состоялось 4 августа 1838 г. по благословению епископа.
Со временем станы приобретали более обжитой вид. Строились храмы, школьные здания, дома для священников, причетников, учителей. Так, например, в селении Паспаул в начале его истории из миссионерских построек был только небольшой двухэтажный дом, построенный протоиереем Стефаном Ландышевым. А к 1910 г. в Паспаульском миссионерском стане были: Богородице-Казанская церковь, сторожка при церкви, церковно-причтовый дом для священника, два амбара, церковно-причтовый дом для псаломщика, амбар, церковно-приходская школа[127].
К 1916 г. в Алтайской духовной миссии было 40 храмов и 55 молитвенных домов. Все храмы миссии были поделены по территориальному принципу на 31 отделение. Центром отделения был миссионерский стан, который являлся резиденцией миссионера, заведующего данным отделением. В ведении миссионера находились миссионерские селения, входящие в соответствующее отделение. Инициаторами образования миссионерских селений были миссионеры или сами новокрещеные. Подавляющее большинство современных населенных пунктов Республики Алтай в свое время были созданы Алтайской духовной миссией. Данная структура миссионерских богослужебных центров «отделение – стан – миссионерские селения» сложилась еще при о. Стефане Ландышеве в 1850-е гг. и просуществовала вплоть до упразднения Алтайской духовной миссии в связи с революционными событиями 1917 г.
Не менее важной составляющей деятельности миссии были учебные заведения (см. схему 3). Первая миссионерская школа для мальчиков в Алтайской духовной миссии была открыта в 1830 г. в Улале Бийского округа основателем миссии архимадритом Макарием (Глухаревым). Под его руководством и в Майме открываются две школы – для мальчиков и девочек – с бесплатным обучением. При его преемнике – о. С. Ландышеве в миссии было открыто еще 4 школы. При третьем начальнике миссии, о. Владимире, было открыто 20 школ, в которых к концу его начальствования обучалось 500 учеников. В 1858 г. миссионером Василием Ивановичем Вербицким в улусе Кузедеевском Кузнецкого округа открылась первая миссионерская школа в Горной Шории.
С умножением числа школ перед руководством миссии все острее вставал кадровый вопрос. В Сибири учителей для «инородческих» школ не готовили. Было решено готовить таких специалистов у себя в миссии из числа алтайцев, знающих русский язык. Для этих целей архимандрит Владимир (Петров) в 1867 г. в Улале открыл училище, в которое принимались мальчики из «инородцев», уже обучившиеся чтению и письму на русском языке. По окончании этого училища выпускники, знающие родной и русский языки, могли работать учителями в миссионерских школах, а также толмачами, церковнослужителями, а особо способные и достойные – священнослужителями миссии[128].
Для плодотворной работы училища пришлось разрабатывать специальную методику обучения местных детей русскому языку. Начинали чтение на алтайском языке, затем переходили на русский язык, потом шел совместный текст на двух языках. Учебник по этой методике был издан в Казани в 1868 г. за счет Св. Синода. Данная методика была введена во всех школах миссии. Более всего в этом потрудились миссионер иеромонах Макарий (Невский) и старший толмач телеут М. В. Чевалков (в будущем протоиерей). Кроме того, налаживанию процесса обучения алтайцев грамотности предшествовала многолетняя работа миссионеров по созданию грамматики алтайского языка, начатая архимандритом Макарием и завершенная протоиереем Василием Вербицким.
Через некоторое время, в 1883 г., при Бийском архиерейском доме было создано миссионерское катехизаторское училище, приравненное в правах к духовным училищам. Однако выпускники катехизаторского училища большей частью занимали вакантные священнические и псаломщицкие места, а учителей для новых школ не хватало. В 1901 г. было высказано предложение об открытии учительской школы, которая готовила бы учителей для школ грамоты[129]. Реализовать эту идею удалось только через десять лет. Выпускники Чемальской второклассной женской школы после сдачи экзаменов получали право преподавать в начальных школах. Таким образом, в Горном Алтае к началу ХХ в. имелись одно-и двухклассные церковно-приходские школы, второклассная школа, миссионерское катехизаторское училище.
Успехи системы образования, созданной Алтайской духовной миссией, были несомненны. Уже к 1910 г. подавляющее большинство воспитанников миссии стали ее сотрудниками, причем три четверти из них – инородческого происхождения.
Благотворительность была свойственна алтайским миссионерам всех поколений, начиная с основателя миссии, и поэтому благотворительные учреждения (см. схему 4) стали появляться уже на заре ее истории. Каждому новокрещеному оказывалась посильная помощь в организации быта, обустройстве оседлого образа жизни. Не оставались без опеки сироты и лишившиеся крова. Но так как благотворительная деятельность большей частью основывалась на пожертвованиях, длительное время в миссии не удавалось создать стабильную систему социально-благотворительных учреждений. Только в 1875 г. в Центральном Улалинском стане был открыт первый официальный приют для сирот. В том же году и в том же здании была открыта миссионерская больница, где местные жители могли бесплатно получать медицинскую помощь. Позднее были открыты Чемальский (1896) и Чулышманский (1904) приюты для сирот.
Помимо этого во многих миссионерских станах были построены дома для временного размещения бездомных и сирот. У каждого миссионера имелась аптечка с различными лекарствами, так что во время длительных поездок миссионеры могли при необходимости оказывать медицинскую помощь. Миссионеры также прививали оспу.
Особую значимость в деле развития христианской благотворительности имели приходские попечительства. Первое такое попечительство было открыто в Улале (1877). В 1891 г. были открыты приходские попечительства в Кебезеньском, Чемальском, Урсульском и Черно-Ануйском миссионерских станах[130]. К началу 1910-х гг. приходские попечительства были созданы в большей части станов. Попечительства стали достаточно организованной благотворительной структурой. Они имели задачей, с одной стороны, оказание помощи вдовам, сиротам, престарелым, бесприютным, больным, с другой стороны – приучение новокрещеных к делам благотворительности[131]. В отчете начальника Алтайской духовной миссии за 1914 г. сказано, что миссия «завершила свое внешнее развитие… разрослась в многоветвистое дерево, под сению которого ютится много учреждений»[132]. Система приходских и школьных учреждений охватила практически всю территорию Горного Алтая, а средняя плотность храмов и школ достигла среднероссийских православное население приходится показателей. «На 41 церковь (не считая приписных. –
Структура миссионерских учреждений охватывала все стороны жизни населения Алтая: религиозные потребности, хозяйственно-бытовую деятельность, образование, благотворительность. Всесторонность работы миссионеров была заложена еще первым начальником Алтайской духовной миссии архимандритом Макарием (Глухаревым). Он в общении с алтайцами вникал во все тонкости их жизни, лично проявлял участие к их нуждам, пытаясь помочь своей новообращенной пастве. Результатом созидательной деятельности руководства Алтайской миссии явилась многофункциональная структура богослужебных, образовательных и социальных учреждений, приносившая обильные плоды в миссионерской и просветительской деятельности.
Таблица 1
Статистические данные по Алтайской духовной миссии
Примечание: Таблица составлена по ежегодным отчетам Алтайской духовной миссии.
Поделиться книгой: