Помоги проекту - поделись книгой:
Шахразада
Соперница Аладдина
© Подольская Е., 2012
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2012
– Должно быть, этот ливень не закончится никогда…
Инсар улыбнулся.
– О нет, прекраснейшая, он закончится. И очень скоро!.. Ведь ты этого так хочешь…
Хусни кивнула.
– Хочу и очень. Но, думаю, этого недостаточно. Ведь стихии моим желаниям не подчиняются.
– А моим желаниям подчиняются!
Девушка насмешливо посмотрела на собеседника.
– И давно?
Тот ответил недоуменным взглядом.
– Давно, спрашиваю, тебе подчиняются стихии? – Теперь насмешка была не только в голосе девушки, но и в ее глазах.
Инсар нахмурился. Увы, Хусни была права. Не стоило ему хвастать, распускать хвост перед любимой дочерью наставника и лучшей его ученицей. Мелочная опека, ежесекундные поучения, скажем по чести, уже немало раздражали Черного Магрибинца. Он-то знал, что лишь нежелание сидеть в тиши класса мешает ему стать лучшим из магов. Возможно, если бы не желание научиться всему и сразу, он бы давно уже стал любимым воспитанником великого Аль-Магеста и, быть может, даже покинул школу?..
Однако ответить на вопрос следовало. И так, чтобы эта заносчивая девчонка в следующий раз сначала подумала, а уж потом решалась произнести в его адрес самую крохотную колкость. Инсар даже стал мысленно подбирать слова. Но не успел и рта раскрыть.
Окно распахнулось, влажный прохладный воздух хлынул в комнату. И, оседлав его, влетел Алим, приятель Инсара. Теперь они снова были вместе – неразлучная троица «лучших учеников» почтенной колдовской школы, трое настоящих соперников на право именоваться Избранным магом и тем не менее трое неразлучных друзей.
– Аллах всесильный, Алим… Что с тобой? Откуда ты?
Тот самодовольно ухмыльнулся.
– В харчевне говорили, что у стен старой крепости появились следы магического присутствия… Вот я и решил проверить, правду ли сказали никчемные микли…
Миклями называли тех из начинающих магов, кто умел лишь распознавать магию, выделять ее из многоцветной картины мира. Лишь распознавать, но еще не колдовать. Нечего и говорить, что выученики великого наставника относились к ним с презрением, забыв, что не так давно и сами были столь же презираемы.
Хусни хмыкнула.
– Судя по твоим синякам и ссадинам, ты нашел там не только следы.
– Конечно. – Алим кивнул. – Я нашел там целую дюжину заколдованных цветков, целых две дюжины заколдованных котов и еще одного ма-а-аленького трижды заколдованного мышонка…
Хусни расхохоталась. Да, ее друзья были самыми непредсказуемыми людьми на свете. О нет, самыми непредсказуемыми магами. Инсар всегда такой напыщенный, так бережет свое колдовское имя, так подчеркивает, сколь велики его магические таланты. И Алим, по которому никогда не скажешь, что уж он-то на самом деле великолепный маг и настоящая надежда учителя.
– Почему-то, друг мой, – Инсар неодобрительно покачал головой, – мне кажется, что этот мышонок здорово наподдал тебе.
Алим ощупал лицо.
– Ты прав, мой друг, мы немного повздорили… Но я-то все равно смог доказать, что он просто никчемная серая мышь…
Юноша старался, чтобы голос его звучал беспечно. Но обмануть он мог кого угодно, только не Хусни. Пока ее приятели препирались, она подошла к Алиму и накрыла ладонями его лицо. Миг – и царапины с синяками пропали.
– А теперь отправляйся к наставнику, глупец, и расскажи, что там было на самом деле! Да не мешкай!
Юноша благодарно коснулся губами руки девушки.
– Повинуюсь, о мудрейшая…
– Иди уже, болтун!..
В сердце Хусни поселилась тревога. Слишком много с самого утра было дурных знаков, слишком заметными они были. В ближайшее время должно было случиться что-то более чем неприятное, более чем пугающее… Но что именно, девушке пока было неясно.
Инсар почувствовал тревогу девушки, но истолковал ее совершенно превратно. Собственно так, как истолковывал обычно: он подумал, что Хусни окончательно отдала предпочтение болтуну Алиму.
– Не стоит тревожиться об этом глупце, прекраснейшая. Наверняка споткнулся у полуденных ворот…
Девушка покачала головой.
– Наверняка. И при этом рассадил себе оба колена и успел украсить спину сотней кинжальных ударов.
Да, Хусни в своем деле была лучшей – она видела раны на теле человека даже под бронзовыми латами. А уж указать, чем болен человек и сколь долгий срок ему отмерен, могла и с закрытыми глазами.
Инсар прикусил губу. Противник вновь оставил его позади… Она опять беспокоится об Алиме и не верит не только в его, Инсара, чувства, но и в то, что лучшим он пытается стать именно ради нее.
«Ну что ж, глупая девчонка, у тебя еще будет время изменить свое мнение. А сейчас послушаем, что тебе пригрезилось в сегодняшнем дожде…»
Инсар много раз уже ловил девушку этой простой уловкой – он делал вид, что ему совершенно неинтересно, и что было, и что будет дальше. И болтушка сама рассказывала ему и о том, что уже случилось, и о том, какими последствиями грозит любое из упомянутых событий. Однако сейчас все было иначе – девушка молчала.
Более того, она вовсе не смотрела ни в лицо собеседнику, ни в окно. Сероглазая красавица задумалась столь глубоко, что не заметила бы и вспышки молнии перед собственным носом. Раньше Черного Магрибинца это пугало, потом он привык… А потом опять отвык… Отвык, когда понял, что во время таких размышлений девушка погружается в мировой эфир столь глубоко, что судьба ее бренного тела вовсе перестает ее волновать. Инсара же волновала судьба именно ее тела, желаннее которого на свете для него ничего не было. Мудрость и магическая сила при этом его не беспокоили совершенно – да и зачем они столь прекрасной девушке.
Итогом размышлений юной колдуньи всегда было невероятно глубокое и точное понимание цепи уже произошедших событий и такое же видение событий, которым только предстоит последовать.
– Пойдем. – Хусни вскочила. – Я хочу услышать весь рассказ Алима…
– Он тебе еще надоест… И со своей пустой похвальбой, и со своими выдумками, – процедил Инсар. Он старался говорить как можно небрежнее.
Но чуткое ухо Хусни было не обмануть – она дернула плечом и вышла вон из комнаты. Инсар почувствовал, что девчонка опять оставила его в дураках.
Да, он не уважал тех, кого считал своими друзьями. Он в целом мире вообще никого не уважал – ибо, по его мнению, уважения достоин был он один. Только его магические силы, только его разум, только его устремления стоили в этом мире хоть чего-то. Весь остальной люд, все прочие маги были лишь пешками в его, Инсара-Магрибинца, большой игре, в его стремлении к одному ему видимой цели.
Звук шагов девушки уже стих. Отчего-то сейчас юноша не торопился последовать за ней. И, похоже, напрасно. Быть может, если бы он поспешил, ему бы удалось изменить что-то в своей судьбе, удлинить свой собственный жизненный путь. Теперь же ему было суждено исчезнуть первым… Пусть и очень нескоро.
– …За воротами, – продолжал начатый рассказ Алим, – действительно обнаружились следы. Длинные, раза в два длиннее ног человека, узкие, раза в два уже оных, наполненные черной, дурно пахнущей водой. И вода эта колыхалась и чуть парила, будто была куда горячее воздуха.
Почтенный Аль-Магест кивал – нет, не в знак того, что согласен со словами собеседника, просто чтобы показать, что он внимательно слушает.
– Почему-то мне подумалось, что эти лужицы не могут быть ничьими следами – никакая нога не оставит таких странных отпечатков на лице матери-земли. Скорее, то была приманка… Иди, говорили эти лжеследы, иди за мной, и тебе откроется тайна.
– И ты пошел за ними? – Хусни не выдержала и вышла из невидимости.
– Дочь, не перебивай Алима… – проворчал наставник.
– О нет, я не пошел за ними, уважаемая. За ними пошел мой призрак. Я сотворил его достаточно похожим на самого себя. Так, чтобы тот, кто заманивает в ловушку, увидел глупца, который в эту ловушку угодил. Сам же оделся в кокон, вот как ты сейчас, и последовал за ним по воздуху.
Девушка с удивлением отметила, что ее присутствие никого не смутило. Более того, отец указал ей местечко поближе к себе, чтобы вместе выслушать рассказ об удивительном, непонятном даже для мага приключении прямо у стен колдовской школы.
– Следы вели вдоль внешней стены, никуда не сворачивали… Вот уже остался позади Приют трех путников, вот полуденные ворота появились по левую руку. Глупец все шел и шел, следы все вели и вели. Мне, признаюсь, стало все это надоедать… Я готов был уже вернуться и всыпать наглым миклям, которые устроили для старших такую глупую игру, но тут почувствовал у самой границы оазиса астральный след чужака…
Хусни улыбнулась – только Алим мог ощутить на таком большом расстоянии астральный след: ей, учившейся с младенчества, удавалось ощутить присутствие тонкого мира в паре сотен шагов. Но ее приятель был куда сильнее. Говоря по совести, он был самым сильным из известных Хусни магов – и мог почуять чужого даже в десятке фарсахов. А до края оазиса было всего два…
– И ты, конечно, глупец, ринулся прямо туда… – голос наставника был чуть слышен.
– Нет. – Алим отрицательно качнул головой. – Я подумал, что это тоже ловушка… Еще одна приманка. И потому застыл на месте. А мой болван все так же топал вдоль цепочки вонючих луж.
– Ты становишься осторожнее, мальчик…
– Нет, уважаемый. Мне показалось, что в том астральном теле было что-то… неправильное. Словно половина эфирного следа потерялась по дороге к засаде. Я застыл на месте, решив, что лучше понаблюдать со стороны.
– И что увидел?
– Вот в этом-то и весь фокус. Я увидел глупого человечка в высоком остроконечном колпаке со звездами, который шел, не разбирая дороги.
– Так это был просто человек… – Хусни опять не смогла удержаться.
– Нет, моя красавица. Это был
Учитель поднял глаза. В них отчетливо читалось изумление – чтобы Алим испугался, должно было случиться что-то воистину необыкновенное.
– Да, уважаемый. Мне стало страшно: впервые я наблюдал то, чего объяснить не мог. Мне даже показалось, что вот-вот я увижу того, кто эту ловушку выстроил. Увижу колдуна, по силе равного тебе, мой уважаемый учитель. Или даже превосходящего учителя всех магов.
– Сие вполне вероятно, мальчик. Учитель еще не есть абсолют.
– Это верно… – Алим кивнул. Он на мгновение умолк, чтобы собраться с мыслями и попытаться как можно точнее объяснить, что видел и что ощутил.
– Итак… – учителю тоже было любопытно, – ты увидел марионетку и почувствовал приближение силы…
– Воистину так, я почувствовал приближение силы: силы надменной и наглой. Да, именно: я ощутил в этой силе насмешку и превосходство. Но не ощутил, что под этим превосходством существует основание, долгие годы упражнений или врожденные чудовищные умения.
– И сразу решил проучить наглеца…
– Вот тут ты права, красавица. Я решил, что надо бы наглецу указать его место. И отправил своего болвана навстречу тому самому фигляру в колдовском колпаке. Думал, что парочка затрещин не повредит даже мороку. Но тут произошло нечто странное: каждый удар, который мой болван наносил мороку, я тут же ощущал на себе. А когда понял, что пора уносить ноги, услышал хохот… Не ушами услышал, но самой душой ощутил, как насмехается надо мной этот так и не разгаданный мной чужак.
– К счастью, у тебя хватило ума вернуться… живым…
– О да. Однако боюсь, что то был лишь первый акт драмы.
Алим опустил голову. Он не мог найти слов, чтобы выразить свои ощущения, хотя и пытался описать их как можно более точно.
– Ну, мальчик, не надо громких слов. Первый акт – возможно. Но отнюдь не драмы. Быть может, просто фарса. Отправляйся к себе, отлежись. Вскоре Хусни придет осмотреть твои раны. Отдохни. До завтра, я чувствую это, ничего необычайного более не произойдет. А вот завтра на рассвете, думаю, твой чужак объявится здесь сам. И у тебя как раз достанет сил, чтобы потолковать с ним… по душам…
– Позволишь ли, батюшка, и мне вставить слово?
– Говори, красавица. К чему церемонии?
– Я не чувствую того, что уже ведомо вам двоим. Мне кажется, что этот ваш чужак, как бы силен он ни был, не знает, куда попал. Так, будто он действительно прибыл издалека. И расставил силки просто так, на всякий случай. Если бы на его приманку не обратили внимания, если бы Алим не попытался разгадать загадку, тот, пришлый, решил бы, что здесь местечко для колдуна свободно. А теперь он, думается мне, готов сразиться… Но не с магической школой, не с тобой, уважаемый наш наставник, а с Алимом, которого считает единственным своим врагом.
– Быть может, девочка, ты и права. Однако нам все равно следует усилить щиты, постараться запереть глупых миклей в стенах школы…
– Но Алиму-то нужна помощь!
Аль-Магест кивнул.
– Нужна. Вот поэтому завтра, до восхода, Алим выйдет за внешнюю стену в своем истинном облике. А ты последуешь за ним бестелесно, астральное же твое тело я постараюсь спрятать сам.
– Хусни, наставник… – Алим встрепенулся, глаза его горели от обиды. – Неужели вы думаете, что у меня не хватит сил, чтобы наказать глупого пришельца?
– Сил-то у тебя хватит, мальчик, в этом сомнений нет. Но вот хватит ли у тебя холодной рассудительности… Хватит ли внутреннего спокойствия, чтобы сделать это самым простым и надежным способом?
– Что может быть проще? Разорвать на тысячу бессильных людишек – да и все.
Наставник ухмыльнулся. Да, так когда-то попытались наказать его самого. Но он смог воспротивиться этому, успел поставить щит и остаться самим собой.
– Отложим все рассуждения до утра, мальчик. Думаю, на месте тебе будет виднее. А мы просто… будем прикрывать тебе спину, дабы еще дюжина кинжалов случайно не вонзилась в нее.
– Лучше позаботьтесь о школе, почтеннейший. Я опасаюсь, что этот чужак не совсем тот, кем мы его считаем. А если это лазутчик…
– Вот завтра на восходе ты это и проверишь.
Алим послушно склонил голову. Его беспокоила такая невозмутимость учителя. Но юноша понимал, что до высот знаний почтенного наставника ему еще расти и расти.
Алим ступил на камни у внешних стен еще до рассвета. Он чувствовал, что чужак стал ближе, однако по-прежнему пребывает в неведении, ожидая лишь одного, не слишком сильного соперника.
Где-то у самого края сознания юноша почувствовал теплое прикосновение – Хусни была рядом. Она умела преотлично прятаться. Прятаться во всех мирах, хотя, конечно, от его влюбленной души спрятаться не могла. Теперь Алим чувствовал, что готов ко всему. Не может же он упасть в грязь лицом, если лучшая из девушек мира рядом?!
Шаг, еще шаг, еще…
Теплые лучи солнца становились все ярче, внешняя стена школы удалялась все быстрее. «Ну, глупец, где же ты? Почему прячешься? Я же прямо перед твоим носом!»
– Воистину, прямо перед моим носом, – расхохотался высокий юноша, выходя из ниоткуда. – Но только это ты, долговязый дурачок, глупец. Ты, а не я…
Поделиться книгой: