Помоги проекту - поделись книгой:
В феврале 1793 г. Англия объявила войну Франции. В первые месяцы 1793 г. для Англии и ее союзников события складывались удачно, но затем военное счастье им изменило, и в течение последующих нескольких лет французы почти непрерывно одерживали победы. К 1797 г. все союзники Англии заключили сепаратные договоры с Францией, и Англии пришлось противостоять Наполеону в одиночку. Военная ситуация не внушала оптимизма. Внутренняя экономическая ситуация в течение этих четырех лет также складывалась неблагоприятная.
Другие факторы, которые стали непосредственными причинами для приостановки размена на звонкую монету: 1) предъявленные правительством Банку Англии обременительные требования о ссудах на покрытие военных расходов – многие из которых предусматривали перевод крупных сумм на континент; 2) повышенный спрос на британское золото и серебро, связанный с возвращением Франции к металлическим деньгам после катастрофической инфляции, вызванной использованием бумажных денег – ассигнатов и мандатов. В первые годы этой инфляции металлическую монету в огромных количествах переправляли в Англию из Франции и соседних стран ради ее сохранности. После завершения Французской революции, восстановления закона и порядка и возвращения Франции к биметаллическому денежному обращению значительная часть этой звонкой монеты вновь вернулась домой; 3) неопределенная политическая ситуация в Великобритании, вызывавшая повышенный спрос на звонкую монету, который ложился тяжелым бременем на Банк Англии.
К весне 1795 г. курс обмена между Лондоном и главными городами континента достиг экспортной золотой точки, и началась массовая утечка звонкой монеты в Париж, Гамбург и Лиссабон. Этот отток золота настолько опустошил резервы Английского банка, что его директора в феврале 1797 г. уведомили Питта об отчаянной ситуации. Премьер-министр ответил на это 26 февраля постановлением совета, требовавшим, чтобы «директора Банка Англии воздерживались от выплат наличными деньгами вплоть до момента, когда будет выяснено мнение Парламента на этот счет и появится возможность предпринять необходимые меры по сохранению средств обращения и защите государственного и коммерческого кредита Королевства…»
Согласно этому постановлению размен банкнот Банка Англии на звонкую монету был приостановлен, и страна перешла на обесценивающийся бумажноденежный стандарт, который продержался до 1821 г. Некоторое количество золотой и серебряной монеты – очевидно, крайне дефектной – оставалось в обращении, обычно котируясь с премией к банкнотам, хотя и Банк Англии, и правительство предпринимали неоднократные попытки покончить с этой практикой[226].
В течение большей части этого периода и золотая, и серебряная монета вывозилась из страны в огромных количествах[227], а дефицит серебряной монеты причинял огромные неудобства публике.
Как мы видели, к моменту приостановки размена в 1797 г. монета королевства, особенно серебряная, находилась в плохом состоянии, так как хорошие монеты в массовых масштабах вывозились за рубеж и переплавлялись, а в обращении оставались лишь сильно обрезанные и истертые монеты. Для исправления этой ситуации в 1798 г. был назначен комитет Тайного совета, призванный расследовать состояние монетного хозяйства и выработать рекомендации по его улучшению.
Самым значительным членом этого комитета была первый граф Ливерпуль, который совместно с Джорджем Чалмерсом в том же году составил доклад для Тайного совета. Из-за того, что Ливерпуль несколько лет болел, «Письмо королю» было издано лишь в 1805 г.[228] Лорд умер в 1808 г. В его письме содержится ценный материал исторического и описательного характера, связанный с британскими деньгами, весьма проницательные рассуждения о денежных принципах и программа денежной реформы[229].
Лорд Ливерпуль дает весьма серьезные и тщательно обоснованные рекомендации покончить с биметаллизмом и решительно перейти на единый золотой стандарт. Он пишет:
«Монеты следует делать из металла, более-менее ценного [например, из меди, серебра или золота], в зависимости от богатства и торговли страны, в которой они призваны служить мерой собственности.
В очень богатых странах, и особенно в тех, в которых производится крупная и обширная торговля, наиболее подходящим металлом является золото… В таких странах золото становится на практике основной мерой собственности и инструментом торговли с общего согласия народа не только без помощи закона, но и вопреки едва ли не любым законам, которые могут этому препятствовать; ибо крупные покупки и сделки невозможно совершать в монетах из менее ценного металла, не создавая себе при этом неудобств»[230].
Вкратце рекомендации Ливерпуля для Англии сводились к следующему[231]:
«Во-первых, монеты этого королевства, призванные стать основной мерой собственности и инструментом торговли, должны изготавливаться только из одного металла.
Во-вторых, в этом королевстве только золотые монеты в течение многих лет как на практике, так и согласно народному мнению были главной мерой собственности и инструментом торговли и остаются таковыми по сей день.
…Как и в настоящее время серебряные и медные монеты должны оставаться в подчиненном положении по отношению к золотым монетам и представлять их…
В соответствии с предлагаемым мною планом новые серебряные монеты не могут быть узаконенным средством платежа на любую сумму, превышающую номинальную ценность самой крупной золотой монеты из находящихся в обращении».
Ливерпуль рекомендовал, чтобы серебряные монеты содержали по весу меньше серебра, чем то количество, которое соответствует их номиналу, т.е. чтобы они представляли собой билонную монету. С целью предотвратить подделку монеты он также ставил вопрос о том, «не будет ли сочтено желательным, чтобы Законодательная власть наделила Ваше Величество или иных лиц, уполномоченных на то Вами (вероятно, коими всегда будут директора Банка Англии), единоличным правом поставлять серебро для чеканки монеты на Ваш монетный двор: таким образом, во власти Вашего Величества будет ограничивать и определять количество серебряной монеты, которую в любой данный момент можно пустить в обращение…»
В 1816 г. старый Комитет Тайного совета по денежному обращению, членом которого являлся лорд Ливерпуль, все еще существовал, хотя во время войны воздерживался от рекомендаций. Но после того, как в июне 1815 г. война завершилась битвой при Ватерлоо, от комитета потребовали составить доклад, который был представлен в мае 1816 г. и основывался на предложениях лорда Ливерпуля. В докладе рекомендовалось принять монометаллический золотой стандарт с продолжением выпуска золотых монет существующего веса и номинала и со свободной и бесплатной перечеканкой золота в монету. Серебряную монету, как рекомендовали авторы доклада, следовало выпускать в качестве дополнительной, не вполне полновесной, и сделать ее узаконенным средством платежа на суммы, не превышающие двух гиней.
Парламент без проволочек одобрил рекомендации комитета, приняв закон 1816 г. о золотом стандарте (Act 56, George III, ch. 68). Преамбула этого закона гласила: «Принимая во внимание, что вследствие длительного использования и других обстоятельств количество серебряной монеты в королевстве сильно сократилось, а ее ценность значительно снизилась, что привело к ее нехватке для платежей при сделках на суммы, меньшие, чем ценность существующих золотых монет, в силу чего в этом королевстве в обращении находится большое количество легковесной и фальшивой серебряной монеты и иностранной серебряной монеты, эту ситуацию, как и ее пагубные последствия, можно исправить лишь выпуском новой серебряной монеты… И принимая во внимание, что до настоящего момента узаконенным средством платежа на любые суммы в этом королевстве обычно служили как золотые, так и серебряные монеты, и одновременное наличие обоих благородных металлов в качестве стандартной меры ценности и эквивалента собственности создавало большие неудобства, целесообразно, чтобы отныне единственной стандартной мерой ценности и узаконенным средством платежа без каких-либо ограничений в отношении суммы платежа служили золотые монеты, несущие на себе клеймо Монетного двора, и чтобы серебряные монеты служили средством платежа лишь при небольших суммах в целях удобства обмена и торговли».
Были приняты меры к изъятию из обращения старой серебряной монеты и ее безотлагательной перечеканки.
В период приостановки размена банкноты максимально обесценились в 1813 г. до уровня в 27% по отношению к золоту, а затем, после 1815 г., быстро выросли до номинала. К 1814 г. товарные цены в Англии выросли на 40%, после чего стали снижаться[232].
К осени 1816 г. премия на золото ненадолго упала ниже 1%, и директора Банка Англии, готовясь к возобновлению платежей в золоте, понемногу начали предпринимать меры по увеличению золотых резервов. В декабре они решили провести эксперимент, имеющий целью выяснить, каков будет спрос на золото при возобновлении размена. В соответствии с положениями закона от 1797 г. они в порядке эксперимента объявили, что начнут по первому требованию обменивать на золото банкноты мелких номиналов, выпущенные ранее определенной даты. К обмену было предъявлено лишь небольшое число банкнот. Ободренные этим обстоятельством, осенью 1817 г. они обязались по первому требованию погашать золотом банкноты любого номинала, выпущенные до 1 января 1817 г. Но это предложение привело к массовому наплыву требований на звонкую монету и вскоре было отозвано.
Хотя золотые монеты в 20 шиллингов чеканились еще в 1489 г., а начиная с 1485 г. время от времени чеканились также «соверены», в течение этого длительного периода соверен имел относительно второстепенное значение. В течение приблизительно полутора столетий главной английской золотой монетой оставалась гинея[233]. По закону 1817 г. гинея и ее производные были заменены новым совереном (и полусовереном), приравненным к 20 шиллингам и содержащим 123,27 грана стандартного золота (пробы 11/12), т.е. 113 гран чистого золота.
В начале 1819 г. обе палаты парламента назначили секретные комитеты для рассмотрения вопроса о возобновлении размена. Оба комитета в итоге приняли рекомендацию о том, чтобы обязать Банк Англии с 1 февраля 1820 г. возобновить размен банкнот на золото в соответствии со специально разработанной шкалой понижения цен на золото, с возобновлением полной выплаты наличными не позже 1 мая 1823 г. Эта система по постепенному возврату к свободному размену банкнот на золото путем поэтапного изменения обменного курса так и не была воплощена на практике. Еще до февраля 1820 г. премия на золото исчезла, а 1 мая 1821 г. были полностью возобновлены выплаты звонкой монетой по паритету.
Таким образом, после бумажноденежного стандарта, просуществовавшего примерно четверть века, Англия вернулась к металлическому стандарту, но теперь это был золотой, а не биметаллический стандарт, отмененный в 1797 г.
На основе законов 1816 и 1817 гг. английский золотой стандарт после возвращения к выплатам звонкой монетой в 1821 г. функционировал вплоть до начала Первой мировой войны в 1914 г. В течение этого длительного периода в 93 года производился размен банкнот на золото, золото свободно перечеканивалось на монету, а ввоз и вывоз желтого металла осуществлялся без всяких законодательных ограничений. Когда обменный курс достигал экспортной золотой точки, золото вывозилось из страны, когда он достигал импортной золотой точки – ввозилось. Эта система действовала совершенно автоматически. На протяжении жизни трех поколений в британский монетарный стандарт не вносилось существенных изменений, за исключением тех, что были вызваны изменением ценности и покупательной способности самого золота – эта тема будет рассмотрена ниже[234]. В банковской и кредитной системах страны происходило много важных нововведений, в первую очередь связанных с законом Пиля 1844 г., но их рассмотрение выходит за рамки нашей книги.
Вследствие этого золотой стандарт, действовавший в Англии с 1821 по 1914 г., не вызывает сколько-нибудь серьезных исторических дискуссий. В целом он функционировал ортодоксальным образом, сопровождаясь многими важными нововведениями в структуре банкнот и депозитов, которые мы не будем рассматривать. Его наиболее выдающиеся особенности будут освещены в главах V—VII в связи с обсуждением теории и механизма функционирования золотого стандарта. Касаясь истории английского золотого стандарта, можно без всяких оговорок процитировать известный афоризм Карлейля: «Счастлив народ, чьи хроники в книгах истории остались пусты».
Глава 3 Золотые деньги и золотой стандарт в США до Первой мировой войны
Жизнь Америки день за днем бурлит вокруг нас, но с трудом находит свой язык.
До 1879 г. золотой монометаллизм в Америке не существовал. Тем не менее с самых первых дней заселения этой страны европейцами золото, по крайней мере в той или иной степени, всегда выполняло здесь роль базовых денег. Наш опыт использования золота можно разделить на четыре периода: 1) период до принятия Национального монетного акта (National Mint Act) 1792 г., т.е. приблизительно совпадающий с доконституционным периодом, когда в обращении находилось весьма незначительное количество золотых денег наряду с большими объемами серебряной и медной монеты и огромным количеством неразменных бумажных денег; 2) период биметаллизма, с 1792 г. до продолжительной приостановки размена на звонкую монету с конца 1861 г. (за исключением непродолжительной приостановки размена с 1814 по 1817 г.); 3) период гринбеков с 1862 по 1878 г., когда хождение золотых денег в сколько-нибудь заметных, да и то небольших, количествах имело место только на Тихоокеанском побережье, хотя золото продолжало исполнять вторичные монетарные функции по всей стране; 4) период золотого стандарта, от возобновления размена на звонкую монету в 1879 г. до Первой мировой войны.
Доконституционный период
Золотые деньги в небольших объемах ходили в Америке с начала XVII в. наряду с куда более многочисленными испанскими серебряными долларами во всевозможных разновидностях и монетами дробных номиналов, некоторым количеством прочей зарубежной монеты и более редкими серебряными и медными монетами местной чеканки. Однако вплоть до обретения независимости золотые деньги не играли в Америке существенной роли.
В этот ранний период в Америке не чеканилась золотая монета и не велась добыча золота. Золотые деньги ввозились в колонии переселенцами; кроме того, золото благодаря торговле поступало из Англии, Франции, Голландии, испаноязычных стран, и в первую очередь из Вест-Индии. Вследствие того, что эти золотые монеты имели самый разный номинал и нередко были сильно испорчены путем обрезки, исцарапывания и прочих махинаций, они принимались на вес, а не по номиналу.
До нас дошла очень скудная информация об этих ранних золотых деньгах. Представление об общей картине могут дать несколько сюжетов, почерпнутых из разных источников.
В XVII в. португальцы нашли в Бразилии месторождения золота и стали вывозить его в больших количествах в Португалию, откуда оно по торговым путям поступало в другие страны мира, включая Америку[235]. Согласно Кросби[236], старые английские золотые нобли и марки иногда использовались в колониях в 1645—1690 гг. – если не сами монеты, то по крайней мере их названия. Чалмерс пишет[237], что до 1704 г. золотые монеты в американских колониях «встречались редко и рассматривались в большей степени как жетоны (counters), нежели как настоящие деньги». В течение XVIII в. золото вытеснило серебро в качестве доминирующего металлического стандарта в британской Вест-Индии, куда попадало много золота из португальских и испанских источников, а также из северо-американских колоний, вследствие того что обменный курс был более благоприятен для золота, чем для серебра[238].
В британском законе от 1750 г. упоминается ряд золотых монет, находившихся в обращении в колонии Массачусетс, включая британские гинеи, кроны и полукроны, а также португальские двойные и одиночные иоганнесы и мойдоры. С 1752 г. казначейские облигации Массачусетса стали погашаться серебром или золотом по фиксированному соотношению между ними, и в этой провинции получили распространение золотые монеты. Большое количество золота было ввезено в 1758 г. в Массачусетс из Англии для выплаты субсидий, утвержденных парламентом; четыре года спустя законодательное собрание Массачусетса констатировало, что «золото отныне составляет подавляющую часть средств торгового обмена в этой провинции»[239].
В 1776 г. Континентальный конгресс организовал комитет для изучения «ценности некоторых видов золотой и серебряной монеты, имеющих хождение в этих колониях, и тех соотношений, в которых они должны находиться к испанским серебряным долларам».
Вскоре после этого, по рекомендации комитета, было «постановлено, чтобы некоторые золотые и серебряные монеты, находящиеся в хождении в вышеозначенных колониях, принимались государственным казначейством Континента и выплачивались в обмен на банкноты, выпущенные властью конгресса, при предъявлении оных к оплате по курсу, установленному в нижеследующей таблице»[240].
Далее там же требовалось «…всякого, кто предложит, потребует или получит оными банкнотами сумму большую, нежели золотом или серебром в монетах или на вес по вышеуказанному курсу, или получит банкнотами за какие-либо земли, строения, предметы или товары больше номинальной суммы, за которую то же самое может быть приобретено тем же самым лицом за золото или серебро, следует считать врагом свободы этих колоний и относиться к ним соответственно…»
Роберт Моррис в своем проекте по выпуску монеты, предложенном в 1782 г., писал: «…там, где монеты столь многочисленны [как сейчас в Америке], что умение разбираться в них превратилось в своего рода науку, низшие слои граждан постоянно страдают от тех, кто занимается порчей, истиранием, обрезкой, подделкой монеты и т.п… Нам уже известно из опыта, что преимущество золотых монет в этой стране значительно снизилось, ибо каждую отдельную монету необходимо взвешивать, прежде чем принимать ее в оплату»[241].
В 1782 г. Роберт Моррис, суперинтендант финансов Конфедерации с 1781 по 1784 г., представил на одобрение конгресса новый проект по выпуску монеты. Моррис был убежден в нежелательности биметаллизма и в том, что серебро в качестве единого стандарта предпочтительнее золота. Он писал: «Золото – металл более ценный, чем серебро, и качестве такового должно пользоваться предпочтением, но в силу того же обстоятельства оно чаще становится предметом махинаций. Его преимуществом является высокая ценность, облегчающая его перевозку, но бумага обладает этим преимуществом в еще большей степени, вследствие чего такая коммерческая нация, как Англия, прибегает к бумажным деньгам с целью содействия своей торговле, хотя большинство монет, находящихся в обращении, сделаны из золота. В нашей власти всегда будет иметь в обороте бумажные деньги в потребных нам пределах. Поэтому не может быть сомнений в том, что наш денежный стандарт следует привязать к серебру».
В то же самое время, когда Роберт Моррис давал Конгрессу свои рекомендации, Томас Джефферсон также готовил по этому же вопросу меморандум, предназначавшийся для Конгресса[242]. Джефферсон высказывался в пользу биметаллизма и предлагал взять в качестве базовой денежной единицы прекрасно известный публике испанский серебряный доллар. «Вполне возможно, – писал Джефферсон, – что в качестве разумной пропорции будет выбрано соотношение 15 к 1. Впрочем, это всего лишь предположение».
13 мая 1785 г. Континентальный конгресс получил доклад своего Большого комитета по денежной единице (Grand Committee от the Monetary Unit), в котором рекомендовалась биметаллическая система с денежной единицей, по своей ценности эквивалентной существующему испанскому серебряному доллару (оценивавшемуся в 362 грана чистого серебра) при соотношении серебра к золоту 15 : 1 и выборе номиналов для монет на основе десятичной системы. Два месяца спустя Конгресс рассмотрел доклад комитета и единодушно постановил выбрать в качестве денежной единицы доллар, чеканить самую мелкую монету, составляющую 1/200 часть доллара, из меди и привязать номинал монет к десятичной системе.
8 апреля следующего года совет Казначейства, состоявший из двух членов, Сэмюэла Осгуда и Уолтера Ливингстона, направил в Конгресс предложение о монетной системе. В их докладах рекомендовалось принять в качестве денежной единицы серебряный эквивалент испанского серебряного доллара, делать стандартные монеты как из золота, так и из серебра, и выбирать их номинал на основе десятичной системы. Конгресс ответил на рекомендацию совета, приняв 8 августа 1786 г. постановление, в котором содержался подробный план монетной системы[243]. Этот план предусматривал выбор доллара, содержащего 375,64 грана чистого серебра, в качестве денежной единицы, десятичную систему номиналов монет, от 1 милля* до 10 долларов, чеканку монет достоинством от дайма (10 центов) и ниже из меди, а монет от дайма до доллара – из серебра и две золотые монеты. В отношении последних в постановлении указывалось, что одна монета, равная 10 долларам, должна содержать 246,268 грана чистого золота, чеканиться с изображением американского орла и называться «орлом» (eagle). Другая монета, равная 5 долларам, должна содержать 123,134 грана чистого золота, иметь аналогичную чеканку и называться «полуорлом» (half-eagle). Курс серебра к золоту рекомендовалось установить на уровне приблизительно в 15,25 к 1.
Хотя 16 октября Континентальный конгресс принял указ о создании монетного двора и чеканке золотой, серебряной и медной монеты, до учреждения нового национального правительства в этом направлении ничего не было сделано.
Наши отцы-основатели были знакомы с тем фактом, что на протяжении многих столетий европейские короли и прочие властители широко практиковали порчу монеты, извлекая из этого дополнительный доход как для государства, так и для себя лично. Адам Смит в книге «Богатство народов»[244], изданной в 1776 г. и в последующие годы получившей большую популярность в Америке, писал, приводя множество исторических примеров:
«Не было, кажется мне, еще почти ни одного примера того, чтобы национальные долги, накопившиеся до известных пределов, были потом полностью и честно выплачены. Освобождение государственных доходов от лежащих на них обязательств, если оно вообще когда-нибудь происходило, всегда производилось посредством банкротства – в некоторых случаях открыто признанного, но всегда настоящего банкротства, хотя часто в виде фиктивного платежа.
Изменение объявленной стоимости монеты в сторону повышения служило наиболее употребительным средством, при помощи которого фактическому государственному банкротству придавался вид уплаты долгов…
О репутации государства, несомненно, очень мало заботятся, когда в целях избежания позора действительного банкротства прибегают к мошеннической уловке этого рода, столь легко разгадываемой и в то же самое время столь гибельной.
Тем не менее почти все государства, как древние, так и современные, когда они оказывались перед такой необходимостью, в ряде случаев прибегали как раз к этой мошеннической уловке…
Посредством таких мероприятий, если не ошибаюсь, монета всех наций постепенно все более и более понижалась сравнительно со своей первоначальной стоимостью, и та же самая номинальная сумма постепенно стала содержать все меньшее и меньшее количество серебра».
Люди, принимавшие нашу конституцию, опасались передавать исполнительной власти чрезмерные полномочия в сфере денежного обращения, и потому разумно оставили за конгрессом право определять ценность национальных денег.
В ответ на этот указ Александр Гамильтон 28 апреля 1791 г. представил свой «Доклад о чеканке монеты», в котором продемонстрировал замечательное понимание принципов денежной науки. После освещения вопроса об общих принципах денежной политики новой нации Гамильтон дает ответ на шесть вопросов, связанных с чеканкой монеты. Однако в нашей работе о золотых деньгах заслуживают рассмотрения лишь первый и второй из этих вопросов[245], а именно: 1) «Какова должна быть природа денежной единицы Соединенных Штатов?»; и 2) «Какое следует избрать соотношение для золота и серебра, если будут выпущены монеты из обоих металлов?».
Затем Гамильтон рассматривает вопрос о содержании серебра в основных разновидностях испанского доллара, находящихся в обращении, и приходит к выводу о том, что более старые и более ценные доллары невозможно найти и что «в массе своей монета, встречающаяся в обороте, состоит из более новых и менее ценных разновидностей». По его словам, на тот момент базовая монета представляла собой нечто среднее между долларом в 368 гран чистого серебра и долларом в 374 грана.
Рассматривая эту проблему с другой точки зрения, Гамильтон определяет рыночный курс золота к серебру приблизительно как 1 к 15. Умножая эквивалент доллара в чистом золоте, т.е. 243/4 грана, на 15, он получает цифру в 3711/4 грана серебра за доллар, что почти в точности равнялось среднему содержанию чистого серебра в испанских долларах двух последних выпусков.
Как полагал Гамильтон, ценность золота в меньшей степени зависит от коммерческого спроса, нежели ценность серебра; и если в будущем относительная ценность золота и серебра может радикальным образом измениться, то, по его мнению, это скорее произойдет из-за изменения ценности серебра, а не золота. Однако эти преимущества золота над серебром Гамильтон не считал достаточными для того, чтобы оправдать применение одного лишь золота в качестве стандартного металла, заключая, что «в целом представляется наиболее желательным… не привязывать денежную единицу исключительно к какому-то из этих металлов, поскольку этого нельзя сделать, не отнимая у одного из них роли и качества денег и не превращая его в обычный товар…»
По словам Гамильтона, использование двух металлов как стандартных денег также благотворно скажется на развитии внешней торговли страны, «поскольку в ходе торговли нередко желательно иметь в своем распоряжении не только товары, но и деньги, наиболее пригодные для иностранного рынка».
Далее Гамильтон переходит к вопросу о том, каким должен быть монетный коэффициент между золотом и серебром при предлагаемой им биметаллической системе. Он признает, что монетный коэффициент должен по возможности совпадать с рыночным курсом двух этих металлов на ведущих мировых рынках, и в случае серьезного отличия монетного коэффициента от рыночного курса переоцененный металл вытеснит недооцененный металл из обращения. После длительного обсуждения вопроса о монетном коэффициенте Гамильтон не без колебаний делает вывод о том, что с учетом всех соображений этот коэффициент должен составлять 15 к 1.
На этом основании Гамильтон полагает, что «монетная единица Соединенных Штатов должна соответствовать 243/4 грана чистого золота, или 3711/4 грана чистого серебра, составляющих доллар в качестве счетных денег». Следуя британской практике, он выступал за то, чтобы делать монету из золота и серебра пробы 11/12. Номинал монет Гамильтон рекомендовал устанавливать на основе десятичной системы. Для начала он предлагал шесть номиналов монет, а именно золотые монеты в 10 долларов и в 1 доллар, серебряные монеты в 1 доллар и 10 центов и медные монеты в 1 цент и в полцента.
Также Гамильтон затрагивал вопрос о том, должен ли монетный двор взимать сбор за чеканку монет из золота и серебра, полученного от частных лиц. По мнению Гамильтона, «предполагая, что
Что касается иностранной монеты, то Гамильтон считал, что в новой системе национальной монеты должен быть обязательно предусмотрен запрет на ее хождение. Однако он рекомендовал, чтобы «в течение года после того, как монетный двор начнет работу, иностранная монета допускалась к обращению в точности на тех же условиях, что и сейчас», а затем в течение двух лет следует постепенно вывести такую монету из обращения. В скобках можно заметить, что в реальности иностранная монета исчезла из обращения лишь спустя примерно 65 лет[246].
Золото при биметаллической системе, 1792—1861 гг.
Номинал медных монет в цент и полцента, учрежденных Монетным актом и последующим актом от 8 мая 1792 г., практически полностью соответствовал ценности содержащейся в них меди, точно так же как серебряные и золотые монеты имели практически точно ту же ценность, что и содержащийся в них металл[249]. Порча монеты и ее подделка должностными лицами и служащими монетного двора объявлялись уголовным преступлением и карались смертью.
Этим законом в США была создана биметаллическая система, предусматривавшая два вида стандартных денег, привязанных друг к другу и совершенно равноправных в юридическом смысле. И золотые, и серебряные монеты в неограниченном количестве являлись узаконенным средством платежа и принимались в неограниченных количествах правительством при уплате налогов и всех прочих государственных сборов. Оба металла принимались на монетном дворе для чеканки из них монеты на одних и тех же условиях, при официальном курсе 15 к 1[250]. Это означало, что из золота, доставленного на монетный двор частными лицами, получалось монет на сумму в пятнадцать раз большую, чем из такого же количества серебра. Иными словами, унция золота, пошедшая на производство монеты, ценилась в пятнадцать раз выше, чем унция серебра.
31 июля 1792 г. в Филадельфии был заложен первый камень здания, предназначенного под Монетный двор – первого общественного здания, возведенного новым национальным правительством. Чеканка монеты началась в 1792 г. с выпуска небольшого количества серебряных и медных монет. Золотая монета начала чеканиться в 1795 г.
Курс 15 к 1, рекомендованный Гамильтоном и одобренный в Монетном акте, в то время был очень близок к рыночному курсу. Однако тот вскоре поднялся значительно выше 15 к 1 и (за исключением нескольких коротких периодов) оставался завышенным до 1833 г. За 39 лет – с 1795 г., когда были отчеканены первые золотые монеты США, до конца 1833 г. – средний коммерческий курс составлял 15,6 к 1.
Это означало недооценку содержащегося в монетах золота и переоценку серебра по сравнению с ценами на оба металла, существующими на рынке металлов, а также по сравнению с монетным коэффициентом во Франции с ее биметаллическим обращением – там монетный коэффициент с 1803 по 1833 г. номинально равнялся 151/2 к 1, но в реальности, с учетом сборов за чеканку монеты, составлял 15,69 к 1. В результате низкого соотношения между золотом и серебром в качестве денег в Америке использовалось переоцененное серебро, а недооцененное золото уплывало во Францию и другие страны. Следующая диаграмма позволяет наглядно представить себе то, что происходило с американскими деньгами.
Рис. 1. Выпуск золотой и серебряной монеты
Монетным двором США с 1793 по 1833 г.
(Источник: Kemmerer,
Золотая монета ежегодно выпускалась хотя бы в минимальных количествах с 1795 по 1833 г. (за исключением 1816 и 1817 г.). За эти 39 лет в США было выпущено золотой монеты примерно на 15,5 млн долларов. Около 2/3 от этого количества составляли 5-долларовые монеты, чуть более 22% – 10-долларовые и примерно 10% – монеты в 2,5 доллара. В течение всего этого периода основной денежный оборот страны осуществлялся в серебряной монете, преобладание которой особенно резко проявилось в 1821—1833 гг., когда количество находившейся в обращении золотой монеты было весьма незначительно[251].
Поскольку после 1806 г. серебряные доллары не чеканились, а до этого момента их было выпущено немного – примерно на 1,3 млн долларов, – в течение всего этого периода главной монетой страны служил полудоллар. Из общего количества серебряной монеты, выпущенной с 1793 по 1833 г. на сумму в 36,3 млн долларов, 33,0 млн, или 90,9%, составляли полудолларовые монеты[252]. Все серебряные монеты дробных номиналов, выпущенные в этот период американского биметаллизма, были полновесными, т.е. содержали такую же долю серебра, что и серебряный доллар.
Первой жертвой этого процесса стал серебряный доллар. Правда, он содержал несколько меньше серебра, чем неистертые испанские серебряные доллары свежих выпусков, но зато больше, чем дефектные испанские доллары, обычно находившиеся в обращении. В силу этого предприимчивые люди собирали новые американские серебряные доллары и переправляли их по торговым каналам в Вест-Индию, где эта блестящая монета пользовалась популярностью и охотно принималась в обмен на более тяжелые испанские доллары, являвшиеся там основным средством обращения. Те переправлялись в США и пускались в оборот, лишившись части серебра в результате обрезки, исцарапывания, высверливания или истирания. Чеканка серебряных долларов практически прекратилась в 1805 г. и не возобновлялась до 1840 г.[253]
Таким образом, в первой трети XIX в. и золотые, и серебряные монеты выступали в качестве стандартных денег, однако при новом биметаллическом стандарте наблюдалось резкое преобладание серебра. Количество монеты, находившейся в обращении, был недостаточным, а ее состояние – неудовлетворительным. В активном обороте практически не имелось серебряных долларов, а золотые монеты встречались очень редко. В основном преобладали монеты в полдоллара, 25– и 10-центовики, а также более редкие 5-центовые монеты. Значительная доля монет, находившихся в обращении, состояла из обрезанных и сильно истертых иностранных монет, главным образом испанского происхождения.
К 1830 г. многие проницательные люди пришли к убеждению, что биметаллизм оказался несостоятельным и что его следует заменить монометаллической системой. Яркий пример такой убежденности мы находим в письмах и докладах С. Д. Ингэма, который служил министром финансов в первые два года президентства Эндрю Джексона. В докладе сенату от 4 мая 1830 г. Ингэм сообщал: «Предложение оставить только один стандарт, в сущности, самоочевидно. В силу этого власти, на которые возложены эти обязанности, имеют возможность делать выбор иногда в пользу золота, иногда в пользу серебра как средства измерения собственности, отдавая предпочтение металлу, наиболее подходящему для этой цели, в качестве единственного стандарта… Ценность золота и серебра в их сравнении друг с другом… подвержена колебаниям, вызываемым деятельностью различных предприятий, политическими превратностями, выпадающими на долю тех или иных наций, и законами природы, которые невозможно предвидеть, обуздать или предотвратить… В нашем распоряжении есть простое и безотказное средство. Это средство сводится к выбору одной и только одной стандартной меры собственности»[254].
Хотя в тот момент многие выступали за то, чтобы заменить биметаллизм единым стандартом, вопрос о том, что выбрать в качестве этого стандарта – золото или серебро – вызывал серьезные разногласия. Сам Ингэм выступал за серебряный стандарт. Он говорил, что «стандартной мерой собственности следует объявить металл, достаточно распространенный для того, чтобы находиться в широком обращении, служа мерой ценности как при мелких, так и при крупных сделках»[255]. По его мнению, в такой стране, как США, где большинство сделок всякого масштаба осуществляется на бумажные деньги, отсутствие золотых монет в обращении не станет серьезным неудобством. Ингэм указывал, что Америка имеет давний опыт денежного обращения с незначительным количеством золотой монеты, но почти никогда не сталкивалась с отсутствием в обороте серебряной монеты. По его словам, отсутствие золотой монеты вызывает лишь небольшие неудобства, в то время как отсутствие серебряной монеты скажется куда более заметным образом. Он полагал, что если серебряная монета будет исчезать из обращения, на ее место придет не золото, а мелкие банкноты и билонная монета – «наихудшие разновидности бумажных денег»[256].
В противоположность сторонникам серебряного монометаллизма защитники золотого стандарта считали, что золото предпочтительнее серебра в качестве стандартного денежного металла. Они указывали, что золото обладает более стабильной ценностью и что при золотом стандарте серебро в достаточном количестве останется в обращении благодаря таким мерам, как ограниченный выпуск серебряной монеты и превращение серебряных монет в билонные с ограничением на их использование в качестве узаконенного средства платежа. Они ссылались на успех золотого стандарта в Англии с ее билонной серебряной монетой и на желательность иметь в Америке стандарт, соответствующий стандарту страны, с которой велась самая обширная торговля.
Аргументация сторонников золотого монометаллизма подкреплялась тем, что примерно в то время в Джорджии и Северной Каролине были открыты золотые месторождения, благодаря чему эти части страны оказались заинтересованы в учреждении золотого стандарта.
Тем не менее большинство думающих людей по-прежнему предпочитало биметаллизм, который, по их мнению, успешно функционировал во Франции, а в США не имел возможности проявить все свои достоинства.
К тому времени уже давно было признано, что монетный коэффициент 15 к 1, принятый в США в 1792 г., вскоре после этого оказался ниже рыночного курса, а также ниже монетного коэффициента во Франции. Агитация за то, чтобы повысить американский монетный коэффициент с целью вернуть золото в обращение, набрала особую силу после 1828 г. 2 февраля 1821 г. комитет палаты представителей по относительной ценности золотых и серебряных монет США представил доклад, в котором высказывался за повышение монетного коэффициента примерно до 15,6 к 1. Комитет выяснил[257], что золотые монеты – как иностранные, так и американские – в значительной мере исчезли и, насколько можно судить, есть причины опасаться, что они будут совершенно вытеснены из обращения. По словам комитета, не остается никаких сомнений в том, что золотые монеты Соединенных Штатов в соответствии с законами страны обладают меньшей относительной ценностью по сравнению с серебряными монетами, чем почти в любой стране мира.
4 мая 1830 г. министр финансов Ингэм выступил перед сенатом с большим докладом по вопросу о желательности изменения монетного коэффициента[258]. По его мнению, при сохранении биметаллической системы и при желании вернуть золото в обращение наилучшим курсом, вероятно, следует считать 15,625 к 1. Комитет Ч. П. Уайта при палате представителей, в принципе отдавая предпочтение единому серебряному стандарту и тому, чтобы золотые монеты, если они останутся в обращении, играли роль вспомогательных денег, в двух своих докладах выступал за такой же коэффициент.
Несмотря на все соображения в пользу этого коэффициента, который примерно соответствовал французскому, 28 июня 1834 г. Конгресс поспешно издал закон, в котором устанавливался коэффициент 16,002 к 1. Чем объясняется такая внезапная перемена настроений, неизвестно. Отказавшись от коэффициента, чрезмерно переоценивавшего серебро, конгресс неожиданно впал в другую крайность и принял коэффициент, чрезмерно переоценивавший золото. Наиболее часто приводятся два объяснения: 1) конгресс решил поддержать золоторудную промышленность, развивавшуюся на южных склонах Аллеганских гор; и 2) такая мера была призвана вытеснить из обращения банковские билеты Второго банка США – учреждения, с которым в то время энергично боролся президент Джексон.
Поделиться книгой: