Время terra incognita

В ответном письме из института, Тимофей Фёдорович немного поругал Мотылька за данные Новосибирску подсказки по «социальному взаимодействию». Оказывается написанная интеллектом, для того чтобы «подружиться» с минимум тремя людьми, сетевая игра обрела неожиданную популярность. Журналисты назвали её детской, из-за множества парадоксов и логических нестыковок, но отметили красочность и необычность подхода. В институте Новосибирску мстительно предложили стать игровым администратором, но похоже интеллект пока ещё не готов и просто не справляется с разрешением десятков межличностных проблем игроков.

Тимофей Фёдорович советовал Мотыльку не унывать из-за неудачи с мастерами, а делать ставку на людей его возраста, способных признать лидером вчерашнего мальчишку и поверить в то, что чудо можно сделать здесь и сейчас своими руками.

«Мальчишка» заставил Мотылька поморщиться, но он проглотил это. Возраст Тимофея Фёдоровича почти в три раза превышал его собственный и, пожалуй, мэтру можно простить некоторую снисходительность при общении с новоиспечёнными научными сотрудниками.

Пришло короткое письмо от Коня. Тот уже начал сколачивать команду и здесь Мотылёк явно отставал.

Для решительных действий уже поздно, город окутался сиянием искусственных огней, а на улицы высыпали влюблённые парочки. Музыканты-любители оккупировали центральную улицу, силой своей музыки заставляя чернореченцев приобщаться к культуре. В этом плане с художниками гораздо проще. Хочешь — подходи, смотри. Если понравишься автору, то он, может быть, подарит тебе картину. А что ещё с ними делать — мариновать в банках или солить? Картины должны радовать людей, в том их единственное предназначение. И если не раздать старые работы хорошим людям, то не будет никакого стимула рисовать новые, ещё более красочные и многоцветные. И раздавали…

В столовой людно и играет незнакомая, но приятная музыка. Возможно что-то из репертуара местных умельцев. С трудом найдя свободное место, Мотылёк устроился между двух компаний, как спутник в точке Лагранжа, образованной взаимной компенсацией гравитационных полей двух массивных небесных тел. Каждая из компаний перешучивалась, смеялась, вспоминала забавные случаи, словом варилась в собственном соку, а Мотылёк оказался как бы ни у дел. Он торопливо проглотил наваристую уху, заел горячим хлебом с сладко-солённой пастой. Паста была новинкой. Её выпекали на пищевых принтерах, таких же, как поставляемые Союзом в Индию. На самом деле вкус (как и всё остальное) получался так себе, но эффект новизны работал и от желающих полакомиться новым продуктом технокулинарии не было отбоя. Аналитики предсказывали взрывное развитие отрасли технокулинарии в ближайшем будущем. А на сегодняшний день пищевые принтеры умели печатать всего лишь шесть сортов пасты и что-то похожее одновременно на котлеты и на хлеб. Ему даже не придумали толкового названия, обозвав «продукт номер семь».

Несмотря на все усилия конструкторов по миниатюризации пищевых принтеров, они всё ещё остаются слишком велики и потребляют слишком много энергии, чтобы их можно было использовать в качестве «домашнего повара». Желающим испытать силы в создании нового рецепта программистам и биохимикам — добро пожаловать на виртуальный оценочный портал. Лучшие и безопасные рецепты войдут в следующее обновление программного обеспечения для пищевых принтеров.

Торопливо закончив ужинать, Мотылёк незаметно выскользнул из столовой. Неприятно ощущать себя одиноким и никому не известным в толпе знакомых друг с другом, веселящихся людей.

Звёзд не видно, по небу плывут тёмные дождливые облака, хотя бюро климатического контроля обещало, что никакой дождь сегодня не планируется. В редких разрывах облаков слабый свет звёзд успешно забивается городской иллюминацией.

— Дурацкий какой-то день— подумал Мотылёк: —Ничего толком не сделал и даже спать не хочется. Утром переспал. Составил множество планов и ничего не успел.

Со стороны гостиницы шла знакомая, по двум встречам, девушка.

— Она меня преследует? — растерянно предположил Мотылёк: —Город не настолько маленький, чтобы случайно столкнуться с один и тем же человеком три раза в течении всего лишь двух дней.

Толком ничего не решив и не успев выбрать подходящей линии поведения, он кивнул подошедшей девушке и собирался пойти дальше по улице, но она остановилась. Пришлось и Мотыльку встать подобно мачте электропередач. Девушка смотрела на него и от нечего делать, Мотылёк тоже принялся её разглядывать. Сегодня она в спортивном костюме, волосы завязаны в хвостик, а на ногах знакомые кроссовки цвета раздавленных спелых ягод калины

— Ну нет— взмолилась девушка: —Только не говорите, что это вы.

— Так и быть— согласился Мотылёк: —Это не я, а кто совсем другой. И, кстати, добрый вечер.

— Нехорошо… — сказала девушка садясь на скамейку.

Мотылёк остался стоять, не совсем понимая, что расстроило незнакомку и свою, в этом, роль.

Девушка метнула на него оценивающий взгляд, будто что-то решая про себя или сомневаясь.

— Денис Евпатьевич Мотылёв? Почему вы молчите?

— Сама просила не признаваться, что я это я— с достоинством ответил Мотылёк.

— Старший научный сотрудник НИИ самоорганизующихся систем?

— Утром был им.

— Нехорошо… — повторила девушка.

Мотылёк начал закипать. Неужели тот факт, что он это он, так сильно кого-то печалит? Право слово, даже немного обидно как-то.

Девушка слетела со скамейки, будто выпущенная из лука стрела, подскочила к Мотыльку и требовательно поймала его взгляд своим: —Зачем вы сказали Николаю Анатольевичу будто я ломаю ЕУС?

— Эм… — замялся Мотылёк.

— Вы сказали, я знаю!

— Мне выговор объявили— пожаловалась она: —За нерациональное использование машинного времени в личных целях без предварительного согласования с руководством.

Мотылёк улыбнулся.

— Чему вы улыбаетесь? — подозрительно спросила девушка.

Тогда он не выдержал, засмеялся и долго не мог остановиться. Да что там говорить, Мотылёк ржал в лучших традициях Коня. Прохожие косились на них. Некоторые несмело улыбались. Другие фыркали и отворачивались. Он хохотал, как будто лично Будда рассказал ему лучшую свою шутку. Неизвестно, сколько бы так продолжалось, если бы в глазах у Мотылька не сверкнуло, а потом земля метнулась навстречу, больно ударив в плечо.

В голове звенело. Возможно от длительного, похожего на истерику, смеху, но скорее от хорошего удара под правый глаз.

— Блин! — Мотылёк встал, держась за стену столовой: —Можно было бить не по лицу? У меня ведь завтра встречи. Дура.

Сумасшедшая девушка замерла в нерешительности.

— В крайнем случае девушкам положено отвешивать пощёчины— сказал Мотылёк: —И рука ещё тяжёлая. Отличница военной подготовки?

— Я танцами занимаюсь— ответила незнакомка. Хотя какая она теперь незнакомка?

Вокруг начали собираться прохожие.

Мотылёк взял её за руку: —Идём.

— Никуда я с вами не пойду— возмутилась девушка: —Вы сумасшедший!

— Сама такая. Да идём же, я не желаю служить развлечением для всего города, да и ты, думаю, тоже.

Толпа прибывала. Нахмурившейся парень, косясь на Мотылька, спросил: —Наташ, помощь нужна?

— Ты Наталья Андреевна Почеченко — быстро проговорил Мотылёк: — Визуализатор, работаешь в отделе дизайна. В свободное время считала на ЕУС параметры для каких-то летающих фонариков. Я — Денис Мотылёв, выполняю задание НИИ СамСиса. Тебя временно освободили от работы по специальности потому, что мне нужна твоя помощь. Сейчас я всё объясню. Идёшь?

Помедлив секунду, Наташа ответила картинно разминавшему плечи парню: —Спасибо Антон, всё в порядке.

— Точно?

— Да.

Идти от столовой до гостиницы пять минут, но они шли целых двадцать. Начав рассказ, Мотылёк неожиданно обнаружил, что рассказывать придётся с самого начала, иначе многое останется непонятным. Он рассказал про Коня — своего лучшего друга. Вот уж кто никогда не теряется и, казалось, из любой ситуации найдёт подходящий, пусть и недокументированный, выход. Рассказал про тот холодный, но неожиданно светлый, после целой недели тяжёлого, затянутого тучами неба, зимний день, когда Конь сформулировал первую из своих теорем.

— Когда-нибудь их будут изучать в школах, на уроках информатики— сказал Мотылёк: —А я стоял рядом в тот момент. Собственно нас всего двое и было в клубной комнате при заводе: Конь и я.

— Хочешь сказать, что вы вдвоём изобрели искусственный интеллект? — сомневалась Наташа.

— Дай рассказать! — потребовал Мотылёк: —Как дойдём до номера в гостинице, я тебя с ним познакомлю. Можно было бы позвонить с коммуникатора, но в гостинице есть голографический проектор. Совсем другой эффект получится.

Рассказал, как они вдвоём учили новорождённый интеллект, с рождения обладающего огромным багажом знаний, потенциально включающим в себя все знания земного человечества, но толком не умеющего им пользоваться. Как буквально по ложечке кормили его самыми разными задачами на свете. Потом изменение в поведении ЕУС заметили рабочие и мастера. Конь с Мотыльком пережили несколько не самых приятных дней, когда их задержали безопасники.

Затем всё завертелось ещё быстрее. Разом возник научно-исследовательский институт. Они стали там научными сотрудниками, причём сразу старшими, а молодой интеллект тоже вошёл в экспертную команду по изучению самого себя. Сначала главной задачей считалось изучение интеллекта, потом обучение, а затем во главе угла поставили воспитание.

— Воспитание? — поразилась Наташа, через секунду добавив: —Имей в виду, я ещё не поверила твоим сказкам. Может быть, на самом деле, ты опасный сумасшедший, сбежавший из больницы и бесконтрольно разгуливающий по городу.

— Сумасшедший? — переспросил Мотылёк потирая пострадавший глаз: —Кто бы говорил.

Они стояли под фонарём. Крохотное искусственное солнце, ничем не отличающееся в ряду множества других, работающих на электричестве солнц, придавала лицам остановившихся под ним людей восковую бледность. Спрятавшиеся в тени кусты сирени таинственно шуршали. Ярко освещённый вход в гостиницу для командировочных в пяти шагах. В здании горит неполный десяток окон. После отъезда энергетиков, вводивших в эксплуатацию последний реактор, наплыва постояльцев не наблюдалось.

Коврик у входа чистил автоматический уборщик. Приплюснутый эллипсоид, размером с две сложенные ладони, окантованный рубиновыми точками габаритных огней, елозил по коврику, очищая от пыли.

— Именно воспитание— подтвердил Мотылёк. Он посмотрел вверх. Затянутое тучами небо очистилось. Тяжёлый грозовой фронт уходил прочь от города. Бюро климатического контроля не ошиблось. Дождя на сегодня намечено не было.

— Искусственный интеллект уже не машина. Точнее, гораздо больше чем машина. И, как считают в НИИ, может быть, больше, чем человек. Это плохо заметно, пока он ещё маленький и неопытный, но вместе с тем как он будет набираться знаний и опыта, отличия будут расти. Людям выпал уникальный шанс и большая ответственность — воспитать отличный от собственного разум. Могущественную сущность. Это как-то сказал Тимофей Фёдорович— уточнил Мотылёк — Он, кстати, здорово ругал нас с Конём, за то, как безответственно мы подошли к воспитанию молодого интеллекта. Взять хотя бы имя, которое тот себе выбрал — Новосибирск. Это ведь название города, а не имя. И всё-таки он выбрал именно его.

Цилиндр уборщика откатился в сторону, приглашая людей войти. Наложение света от фонаря за спиной и из зала гостиницы превращало тени в бесформенные блеклые лоскуты. Навстречу попался кто-то из командированных постояльцев. Удивлённо посмотрел на подбитый глаз Мотылька.

Нужно было в аптеку зайти по пути— подумал Мотылёк: —Ладно, не важно. Сейчас главное уговорить эту психичную работать со мной.

Пока поднимались в лифте и шли по коридору к его комнате, Мотылёк продолжал: —Как воспитывать могущественный и, что самое главное, иной разум? Все корифеи педагогической науки пасуют перед подобной задачей. Остаётся идти наугад, оббивая ноги о препятствия и нащупывая нужный путь. К счастью наша с тобой задача гораздо проще. Нужно всего лишь пробудить второй искусственный интеллект в ЕУС чернореченского производственного комплекса, а уж воспитывать и обучать его будут мэтры из института. Только лишь повторить здесь уже однажды сделанное нами с Конём в новосибирском ТяжМашСтрое. Несложно, правда?

— Нужно было зайти в аптеку— предложила Наташа.

Мотылёк отмахнулся: —Потом.

Он послал вызов в институт. Полторы минуты, пока шло соединение, они сидели в разных концах одного дивана и молчали. Наконец голографический проектор развернул изображение. К удивлению Мотылька на вызов в институт ответил не бессменно несущий вахту интеллект, а сам Тимофей Фёдорович.

— Это Новосибирск? — оживилась Наташа: —А почему он такой старый?

Опешивший от подобного приветствия руководитель научно исследовательского института самоорганизующихся систем смущённо кашлянул.

Покрасневший как рак Мотылёк поспешил объяснить: —Это Тимофей Фёдорович!

Не дождавшись от девушки ответной реакции, он назвал фамилию и с удовольствием наблюдал за её расширяющимися глазами. Фамилия у руководителя института настолько известная, что даже на Мотылька падал крохотный отсвет его всесоюзной славы. Хотя, казалось бы, разве это невесть какое достижение — заиметь в руководители известного учёного?

— Денис— поинтересовался Тимофей Фёдорович: —Откуда у тебя фингал? И что за дама вместе с тобой в столь поздний час?

— Это Наташа— объяснил Мотылёк: —Дизайнер. Одна из тех, кто, согласно отчёту, поднял уровень «паразитных» искажений.

— Но почему она здесь? — удивился руководитель.

— Уговариваю вступить в команду— ответил Мотылёк: —Цеховые мастера отказались. Рабочих, кажется, никто не отпустит. Остаётся ещё школьник, завтра попробую его отыскать.

— А это украшение брутальных мужчин?

— Дипломатические издержки— уклончиво сказал Мотылёк: —Тимофей Фёдорович, нам бы с Новосибирском поговорить. Можно?

— Пожалуйста— смутился научный руководитель: —Вот задержался в лаборатории, смотрю — входящий вызов. Решить ответить, поинтересоваться как дела у работающих в поле. Не буду больше отвлекать. Всего хорошего.

Не успели Мотылёк и Наташа попрощаться, как вместо крепкого, седовласого человека в устаревшей одежде, возникла роскошная блондинка в наряде, в котором было бы прилично сходить летом на пляж и то не на каждый.

— Это ваш интеллект? — поразилась Наташа.

— Я не его— ответил улучшенный образ Ленки из бухгалтерии ТяжМашСтроя: —Я свой собственный.

Мотылёк возмутился: —Новосибирск, ты что вытворяешь? Зачем оболочку интерфейса изменил?

— Костя попросил. Сказал: так ему более приятно общаться с эстетической точки зрения.

— Ну Конь, даёт!

Наташа засмеялась и Мотылёк счёл за лучшее отодвинуться от неё ещё дальше. Мало ли, что может прийти в голову этой психической.

— Вернись пожалуйста к предыдущему образу— попросил Мотылёк.

Формы блондинки потекли, ужимаясь до худощавой фигуры десятилетнего мальчишки.

— И смени этот наряд на что-то более… Не знаю на что!

— Так ты искусственный интеллект? — спросила Наташа.

— Он самый— ответил Новосибирск, ловко устраивая свою голограмму на диване между ними: —Приятно познакомиться. Одного из моих папок ты уже знаешь. К сожалению, не самого умного.

Мотылёк оскорблено вскинул голову: —Эй!

— Это ты ему глаз подбила? — доверительно шепнул Новосибирск, наклоняясь к Наташе.

Дизайнер кивнула.

— Я сразу догадался— похвастался интеллект: —Я учусь экстраполировать и делать логические выводы в условиях жёсткой нехватки входных данных.

— Сходи в аптеку— повернулся Новосибирск к Мотыльку: —Иначе утром будешь похож боевого, но побитого, матроса. Осталось примерно сорок минут до того, как отёк тканей окончательно сформируется и действие мази вдвое потеряет в эффективности. Я пока попытаюсь убедить Наташу в собственном существовании. Ты ведь по-прежнему не веришь, подозревая глупую шутку?

— Честно слово: не знаю. Но Тимофей Фёдорович… Я окончательно запуталась.

Наташа окликнула Мотылька, когда он уже выходил: —Денис, извини. В тот момент я так злилась на тебя за выговор. И ещё этот ужасный смех. Мне показалось, что ты смеёшься надо мной и… В общем, извини, ладно?

— А за то, что сказала при первых двух встречах, извиниться не хочешь? — мстительно спросил Мотылёк.

— Нет, за это не хочу.

— Ладно. Извиню, если согласишься вместе со мной будить разум в управляющей системе комплекса.

Долгая ночь только начиналась. Что за радость работать ночами, как будто для труда не хватает дня? Город засыпал. Часть общественных заведений закрылась. Другая, автоматизированная, продолжала работать. В такой автоматизированный аптечный пункт, Мотылёк и спешил, скрывая пострадавшую часть лица в тени от случайных взглядов прохожих.

Чернореченск — молодой город. Шумная ночная пора, когда люди ужинали в столовых или кафе, а влюблённые парочки бродили в парках в поисках укромных уголков, заканчивалась. Это не центр большого Новосибирска, где ритм ночной жизни лишь немногим уступает ритму дневной. И, уж конечно, не Москва, которая, кажется, вообще никогда не спит. Улицы Чернореченска пустели. Количество прохожих уменьшилось на порядок.

Не отходя от центра выдачи, Мотылёк нанёс мазь на пострадавшее место. Тотчас исчезло тупое жжение, смытое прохладной волной.

— Танцами она занимается— ворчал он на обратном пути: —Хотел бы я посмотреть на танцы, где учат так руками махать. Самое главное, чтобы история не дошла до Коня, иначе друг ещё десять лет будет подкалывать.