Из рук врага

— Стерх, это же растения! У них даже рта нет!

— Нормальные растения не двигаются и не делают… всякого! Плуг, хоть ты скажи… Плуг!

— Это все… живые кусты и деревья? — Марсо Грегори отозвался, но как-то невпопад. — А вон те изогнутые стволы, на них орехи Рух? А то что-то с моими глазами, кажется… Как в пещеру сокровищ попал, только лучше. Мне ведь не кажется? Это… это всё настоящее, не волшебная иллюзия?!

— О, Великий Бог! Плуг, очнись!

— Не порть ему момент. Он сейчас как ребёнок, к которому заглянула фея из сказки, — как всегда негромко, в сторону окоротил Гуурака Мика.

Сам он обнаружился рядом с перегонным кубом, недоверчиво принюхиваясь к содержимому. И что там такого? Ах да, мы из бражки только сегодня очередную порцию этилового спирта с некоторыми на этом уровне физически неотделимыми присадками отогнали. Куб у нас был один, и потому выделять из смесей, получаемых из соков растений, только один-два компонента (если повезёт и молекулы «переживали» кипячение) можно было пока только так. И смех и грех!

Слова Охотника будто сломали волшебство нашего тайного убежища. Мора и Марсо разом нахмурились и будто осунулись, посерели. У одного Мику по мимике ничего нельзя было прочитать. Но это было особенно непроницаемое выражение лица, от которого хотелось бежать и прятаться. Прятаться от человека, уже вынесшего свой приговор за разрушенный дом и полностью погибшую семью.

Пока мы болтали, я и Эль уложили женщин, причём Лайлу — прямо на свободный стол. К её рту мы подвели лиану, с которой сочился сладкий сок — и питье, и еда. Организму требовалась подпитка, даже суперпродвинутая имплантационная технология эльфов не могла залечить всё мгновенно. Дальше — перевязка «начисто», тут и пригодился спирт для дезинфекции. Немного поколебавшись, я выделил три небольшие порции первача товарищам по «приключениям». Чтоб провалились такие приключения!

— Кха-кха! Что за пойло такое?! — раскашлялся бывший эмиратовский производитель шёлковой нити… и наткнулся на два слегка прояснившихся взгляда друзей.

Почему-то ни бывший лейт, ни Охотник никаких трудностей с принятием спирта не испытали. Зато… Не опьянев, мужчины словно ожили, впервые с того момента, как мы вышли на площадь между нашими домами. А я вдруг поймал себя на мысли, что ничего такого не чувствую: куча трупов, включая детские, меня печалила, но голова оставалась холодной и рассудительной, по крайней мере напиться не хотелось. Я думал, что вид «разбираемой» фитотрансплантаторами Галины пережил без особых последствий, но оказалось, это не так. Даже блевать от запахов горелой человечины не тянуло. Возможно, будь там мой ребёнок или Лима, забывшаяся сейчас глубоким, как обморок, сном под новой порцией обезболивающего… С другой стороны, ну и хорошо, верно?

— Скоро они высадятся и на этот остров. — Стерх достаточно пришёл в себя, чтобы рассуждать здраво и логично. — Алессо, ваши колючки долго продержатся? Если сделать редут против пуль…

— Колючки, как ты выразился, легко продержатся две минуты, пока все напавшие не потеряют сознание. — Я оторвал от его раны пропитавшуюся кровью тряпку, причём мужчина даже не поморщился, и начал наносить на очищенную поверхность всю ту же растёртую «рационку», сделанную понявшей меня без слов Эль. — Потом без нашего вмешательства — удушье и смерть в течение пяти минут. Я же говорил: это наше место! Кстати, спасибо, что напомнил… Я тебе сразу введу антидот.

Длинная колючка, напоминающая терновую, загнанная в бицепс на три сантиметра и оставленная торчать, по сравнению с ножевой раной — комариный укус, но выглядит неприятно. Что делать, фитоантиаллерген должен сначала синтезироваться, а потом выделиться не такой уж большой площадью поверхности. Эльфы что-то вроде нормальных шприцов тоже изобрели, но их «исходников» у нас не было. Хотя лиана с подачей сока плюс полый шип — готовая капельница. Вот я идиот… Ладно, надо только записать, чтобы не забыть.

— Но мы же не будем вводить напавшим противоядие? — Когда на его плечо эльфийка «посадила» полевой антидот, на лице Мику появился намёк на улыбку. Такую улыбку, которую я предпочёл бы не видеть никогда.

39

Отряд с корабля добрался до нас на самом закате: видимо, перебраться через рифовый барьер с тяжёлой шлюпкой, не рассадив её о кораллы из-за незнания, в отличие от меня, местной лоции, оказалось не так-то просто. Охотник, беззвучно «вывинтившийся» из узкого прохода у самых корней, которые мы для него открыли, показал на пальцах «десять» и «два». Число людей и минуты до подхода. Что ж, время цветения. В моей памяти отложилось, что яркие лепестки — сигнал для насекомых-опылителей, а тут чашки цветов, чем-то напоминающие маковые, раскрывались на очередном кусте. Их пыльца походила на пыльцу ветроопыляемых растений вроде берёзы или лесного орешника. Особенно сюрреалистично выглядело, как Эль поднимает и гонит облако взвеси через плети периметра защиты к врагам: для эльфийской технологии «ветер дует, потому что деревья качаются» было нормальной ситуацией. Точнее, ветки выверенно, как лопатки турбины, но очень противоестественно загребали листьями. Я-то привык, а вот остальных откровенно покоробило.

— Пора! — отдал я команду, и девушка открыла проход в изгороди, первым в который нырнул Мику с луком.

У меня были противоядия для всех, и с запасом — плен и перекрёстный допрос казался мне хорошей идеей. Но Мора Рокс и остальные так выразительно глядели на тихо хрипящие, конвульсивно подёргивающиеся бессознательные тела, что я решил придержать рациональный гуманизм. Тем более вместо пыток планировалось использовать «сыворотку правды» (ещё раз напоминаю: эльфийский форпост — это военный объект, средства для обработки и удержания пленников там тоже были предусмотрены), но не думаю, что мужчин, потерявших женщин и детей, это остановило бы. Так что я наклонился над бессознательным офицером — знакомое перо, кстати… — и узнал сразу два интересных факта. Это была женщина, и она была мне знакома: та самая Светик из команды Святослава. Иглу антидота я быстро вогнал ей в шею, чтобы снять отёк.

— О, девка? Девка-капитан?! — удивился Плуг, склоняясь над «моей добычей». — Чего только в мире не бывает…

Я заметил, как у смотрящего на имперские знаки различия на тщательно подогнанной по фигуре чёрной офицерской форме (она не парится ходить так по палубе, когда корабль на экваторе?) всё сильнее сжимаются губы.

— Даже не думал, что когда-нибудь доживу до такого позора: женщина-офицер, — наконец выдал Стерх. — Как вообще?..

— Вот сейчас и узнаем.

Попаданка приходила в себя долго: как только отёк с шеи спал, я вколол очередную «полевую иглу» в плечо пленницы. Немного перестарался, фиксируя при помощи Эль женщину плетями кустов с неядовитыми иглами, и сведённые за телом руки оказались недоступны под ветвями. Впрочем, я же организовал такую же «поилку», как Лайле: чем выслушивать сипение, лучше выспросить побольше информации для того, чтобы успеть принять решение до утра. Ночью даже через разведанный риф полезет только сумасшедший или местный житель, среди команды имперского корабля таких не было. А вот утром…

40

— О-о-о, кого я вижу… Господин отставной офицер великой имперской армии? Светлана с ходу смогла меня впечатлить. Вертикально прикрученная к стволу дерева, только пришедшая в себя, в свете двух масляных «коптилок» сразу опознала отставника? Сильна. Или это не опознание, а индукция вида «кто тут может быть главным»? Тогда ещё больше уважаю.

— Думаю, об армии, которая стала брать в офицеры женщин, больше нельзя сказать «моя бывшая армия», — скривил губы Рокс.

— А империя, которой ты приносил присягу и которой присягал «подняться по зову» из отставки, тоже бывшая? — слегка даже как-то весело переспросила женщина-амазонка.

Было такое впечатление, что она совсем не боялась. Сок правды мешал капитану врать, но не влиял на волю… И вообще действовал исподволь: принявший его не замечал, что выбалтывает.

— Ответь мне, шл… ответь, те «стрижи» на твоём воротнике — по праву тебе даны или ты их… самовольно нацепила?

— Если я скажу, что «стрижей» вручил морским охотникам член августейшей фамилии, ты успокоишься… лейтенант, не так ли?

— Откуда ты?.. — Немолодой уже и свободный мужчина нервничал всё сильнее перед связанной и обездвиженной женщиной.

— Если я скажу тебе, откуда я, ты мне точно не поверишь, — хмыкнула капитан. — Или ты о звании? Начиная с капитана, уже учат политическим инструкциям, дабы офицер, хотя бы и среднего звена, мог относительно автономно действовать в отрыве от остальных сил. Зная это, ты не удивился бы званию у женщины. На самом деле император Серец Южный раздал пятьдесят восемь званий от капрала до полковника дамам лично. Моё — пятьдесят девятое. Хочешь сказать, не видел мундиры? А о «необмундированной службе» слышал? Или о «девятом корпусе»?

— Контры и военная разведка?! — Зная, что командир боевого корабля империи сейчас не может (и не хочет) врать, Рокс всё больше и больше «косел», узнавая информацию об изнанке своего государства.

— Соображаешь! — ухмыльнулась Светка. — Если хочешь знать, нет в твоей любимой армии женщин. Очень надо пыль глотать. Это вы, мужики, любите проблемы доблестно преодолевать! Я, если хочешь знать, капитан Отдельного флота Открытого моря, подразделение «Морской охотник»!

— Нет такого подразделения, — машинально парировал Стерх и скривился, услышав женское «хи-хи».

— Его создали три с половиной года назад. Ты уже здесь пальмы причиндалами околачивал, лейт. — Женщина снова рассмеялась своей «умной шутке». — Под патронатом самой принцессы Яны — она уговорила своего папочку дать ей «поучится командовать», а тот и рад стараться. Близорукий стал Южный, руку на пульсе страны держит по старинке. Заговор под носом проспал, его едва не ухлопали со всей семьёй пороховой бомбой. Если бы наш МС не вмешался, точно ухлопали бы. Свят подсуетился как раз вовремя — везёт ему, шельме, как заговорённому! И — бац на шею рыцарский крест, личное дворянство и принцесска Яна радостно распахнула ему… ноги! Кобель сраный… И чего я тебе всё это рассказываю, подпоили чем-то, что ли? Эй, знаешь что, лейт, иди к нам! Всё равно ты работу потерял — мы вашего купца вместе с кораблём того… на дно пустили. К тому же эти ваши неуклюжие корыта для Нового времени не подходят. Да и почти пустой он шёл — ваша точка маршрута у него, видать, последняя была. Кто бы знал, что так далеко есть архипелаг… Хотя да, наши теперь наверняка знают: ублюдок Стив успел первым высадиться на те острова, а мне пришлось плестись… Три недели в море следить за еле ползущей лодой! Так что вы сами виноваты, что мои мальчики так соскучились по девочкам и по блестяшкам, ты на них не обижайся. «Береты» убогие, пока глаза не зальют, приказы помнят через один… Да что ты вообще знаешь?! Знаешь, каково это — корабль строить? Да тут прямую линейку и карандаш найти было проблема, империя эта ваша «просвещённая»!.. Тьфу! Ну ничего, как Янка Свята своим подолом на трон затащит, так будет у вас повсеместный просвет и научпоп… научпопа! Ха-ха! А я своего «Тюленя» сама построила! Вот этими вот руками, которые вы мне связали, сволочи! Сама чертила, сама доски учила тесать. Видел бы ты местные рубанки, одни слёзы. А гвозди? Тьфу! Но сделала! Видел паруса на моём красавце? Двадцать два узла на мерной миле при попутном! Слав, сука! Сам в пяти милях от столицы сидит, «личный его императорского величества организатор мануфактур и заводов», о как. А я даже Лёшку своего забрать не смогла, и теперь сижу, как дура, в каюте ночами одна, а он там небось фрейлен Янки трахает! Чтоб вином подавился, кобелина! Второй такой же, как Свят! А я корабль хотела… Чтобы пушки, чтобы море, чтобы абордаж! С детства бредила, книжки читала, под парусами ходила! В Одессе знаешь, как я в регатах молодёжных участвовала? Сраная Москва, сраный страйкбол… Слав сказал: буду первой по очкам среди других морских охотников, сделает меня саб-адмиралом группы, а потом и до полного адмирала флота Открытого моря повысить можно за выслугу! И буду! Если ты, конечно, отпустишь меня сейчас, кросафчег! А ты, кстати, ничего так: «береток» порубил, да и не особо старый ещё, и на лицо нормальный… А кобель пусть в столице подавится! И второй тоже! К-кобелины, морской демон! И ты кобелина… Что смотришь, снимай давай! Или у тебя в штанах дружок не работает? Сам имперский капитан перед тобой штаны снимет, неужели не мечтал о таком в своём «крепком чисто мужском коллективе», когда пыль месил?

Честно скажу: у меня реакции перехватить руку Стерха не хватило бы — я вообще не заметил, как он начинает замах трофейной саблей. Однако Охотник, как всегда, оказался на высоте.

— Она нам не сказала ещё о корабле, — ровным тоном остановил он. — И так будет… слишком просто.

— О-о, да ты тут не один! Ух ты ж, южник! В столице один математик есть, его при дворе любят слушать. Такой же раскосый на морду, как ты.

— Скажи о корабле. Тебя ждут? Сигналы? Вахта?

— Ого! Соображаешь! А лейт вот поплыл сразу… Хы-хы, поплыл! Ждут меня, касатик, после рассвета, или сигнал от шлюпок — зелёная ракета, или красная — если будут проблемы… как счас, гы! Команда в сорок регуляров — матросов-смежников — вас в ваши кусты закатает, как кошка мышку. А вахта стандартная — один на юте, один на баке, сечёшь? И они не спят. Короче, крышка вам, ребятки. Ну или отпускайте меня и айда сдаваться. Кстати, куда вы мою охрану дели? Надеюсь, не того… А то регуляры, черти, очень мстительные. Кстати, как это вы нас всех так ловко, я даже ничего не увидела. Это, надеюсь, не магия? А то у нас эдикт Старшего Жреца Церкви Великого Бога: колдунов, магов, натурфилософов и всех замеченных в… на костре сжигать. Ничего личного, но, хи-хи, церковь настаивает — так, понимаешь, артефакты удобнее уничтожать. В огне. Эй, у вас всё или ещё поболтать хотите? А то у меня затекло всё уже висеть тут… извращенцы!

— Нет, ещё не всё, — вышел я под свет коптилок, видя, как Гуурака отдаёт вывернутую из руки Стерха саблю назад владельцу. — Настало время пообщаться с земляками, не находишь?

41

— Сашок! Мне, значит, не показалось! — Женщина-капитан непринуждённо перешла на русский. — А Свят сказал, ты психанул и спрятался. У меня с Галкой аж уши завяли, как он выражался! А ты, я вижу, в порядке? Даже жирок свой где-то растерял, на человека стал похож. А то на страйке мы все над тобой ржали — колобок в камуфляже! А-ха-ха! Галка, конечно, потаскуха была, но прозвища, как эпоксидкой, приклеивала! Она что, тоже здесь?

— Ей не так повезло, как мне. — Мои губы сами собой скривились в невесёлую ухмылку. — Лучше скажи, Света, откуда у Церкви Великого Бога вдруг нарисовалась страсть к возжиганию огня вокруг магов-натурфилософов? Ведь Великий Бог — это скорее Зевс, чем Иисус, Небесный Император, оправдывающий существование имперского строя, лично несущий верным вассалам и слугам (не рабам!) свет и помощь… А не погонщик овец. Даже Ада нет как такового. Цивилизации здесь ещё не доросли до концепции первородного греха: «Ты родился — ты уже должен за это». И наука ещё не отделилась от суеверий и мистицизма, так что маги — такие же учёные, только философия познания и мировоззрение отличаются, да и то не всегда.

— Думаю, эти недоработки в скором времени исправят, — так же криво улыбнулась землянка-соотечественница. — Осенённый светом Великого Бога лично имел беседу со спасителем императорской семьи и его спутниками… А теперь Петрович вдруг ударился в веру, храмы стал посещать. А потом оказалось, враги веры не те, кто предкам поклоны кладёт по домам, а те шарлатаны, что огонь из воздуха делают и всякие благоглупости при дворе заумно разъясняют. Это же ведь они — о, ужас, ужас! — бомбу придумали! Смешно! Хотя ты прав: в Великого Бога верят в основном солдаты да городская беднота. Первые — из-за воинской доблести, вторые оттого, что больше не на кого надеяться в их жизни и что храмовники их подкармливают. Вот скажи, откуда ты всё это знаешь?

— Знаю что? — Признаться, резкая смена темы меня слегка озадачила.

Алкалоиды в эльфийской «сыворотке правды», как я уже успел убедиться, действовали на реципиента опьяняюще, но как-то волнами: то почти нормальные ответы, то начиналось неконтролируемое словоизвержение. Иногда Светлана даже настолько приходила в себя, что замечала, что она связана и даже как-то странно себя ведёт, но не дольше чем на несколько секунд.

— Всё! — Усмешка из кривой перешла в издевательскую. Правда, как выяснилось буквально сразу, не только по отношению ко мне. — Тебе что ни сказать, сразу выдаёшь какой-нибудь факт, даже не удивляешься. Слав ещё дома, в лагере, бесился — ты его регулярно перебивал какой-нибудь фразой, на которую ему нечего было ответить! Не замечал, что ли?! Вот умора! А я думала, ты его специально «горбишь»! И Туловище с Лёхой так думали, даже безмозглая Галка и та… Ну и фейс у тебя сейчас, ха-ха! Видел бы ты себя со стороны! А-ха-ха-ха! Кха-кха! Слушай, Саша, в горле что-то пересохло. Дай-ка водички попить…

Я кивнул стоящей за пределами неровного пятна света эльфийке. Русский она, конечно, понимала не совсем хорошо, но за темпом беседы следить хватало. Отведённая питьевая лиана довольно медленно из-за ночного времени изогнулась и ткнулась кончиком в губы капитана.

— Ай! Я пить просила, а не веткой в меня тыкать!

— Поймай конец губами и соси, как из трубочки, — посоветовал я, за что заслужил взгляд «Ты спятил?», но женщина всё-таки выполнила рекомендацию.

Её глаза удивлённо расширились, и минуту я наблюдал зрелище типа «вампир напал на дерево».

— Как ты это сделал? — Через несколько секунд совершенно безумные глаза Светланы стали нормальными, она дёрнулась в оковах. — Чем вы меня таким связа… это что, побеги?!

— Отлично, оказывается, сок лозы — это антидот к соку правды, — по привычке вслух проговорил я наблюдение для Эль: за несколько лет экспериментов каждый день вырабатываются определённые рефлексы. Очередное «тёмное пятно» в знании эльфийских фитотехнологий вылезло внезапно и не совсем к месту.

— Вы меня траванули… Нет, вы всех траванули! — Кажется, в эмоциях бравого капитана начал разгораться настоящий страх. — Эта лиана двигалась сама? Что случилось с моими людьми? С кем ты говорил?! Покажись! Покажись, тварь!

Эльфийка молча вышла из тени на свет.

— Проклятье! Эльф! — Последнее слово прозвучало по-имперски, и дальше капитан корабля перешла на этот язык. — Эй ты, лейт! Где ты там? Убей эту тварь! Убей скорее! Чем хочешь клянусь! Богом твоим клянусь — я тебя полковником сделаю! Убей скорее! Она и ваш колдун заодно! Да убейте же её скорее!

— Интересная реакция… — Охотник будто материализовался перед деревом с допрашиваемой. И опять его тихий и спокойный голос был прекрасно слышим на фоне истошных криков. — А о наших детях, наших женщинах ты тоже так думала, когда отдала приказ на высадку десанта?

Вопли как отрезало. Протрезвевшей Свете после прилива адреналина и крови к голове от созерцания эльфийки окончательно прочистило мозги: она поняла, что живой ей отсюда не уйти. Стерх и Плуг, также вышедшие к свету, смотрели на неё одинаковыми взглядами, от которых по окрестностям поплыл почти материально ощутимый холод.

— Может, расскажешь… напоследок, откуда столько ненависти к эльфам? — воспользовался я повисшей тишиной — нужно было прояснить внезапно вскрывшийся момент. — Нет, не хочешь — не отвечай, у меня есть ещё сок правды, раз уж мы нашли противоядие к нему, теперь ты не умрёшь в искусственной эйфории, гарантирую.

— Старые роды аристократии…

— Что? — переспросили Рокс и Марсо в один голос.

— Старые роды имперской и других стран аристо, — уже громче и твёрже ответила женщина-капитан. — Они буквально сидят на своих сраных амулетах. Натурфилософия, магия… Официально никто ничего не говорит, но сердечный приступ с полковником из «простых» на дуэли или сгоревший каменный лабаз, где и гореть, кроме крыши, было нечему, обеспечен. Или горячая ванна без водопровода. Или убитый молнией за карточный долг… И ради вот этого всего они готовы спустить в канаву всю страну! Всех «простых»! Халифы и визири в эмиратах, старая знать в империи, «лазурные драконы» из королевства Наронна… Они есть везде. И не все такие могли сдержать язык за зубами: один такой век назад в подземельях Церкви орал и грозился самим магистром Башни и его лесными покровителями. И знание дошло до нужных ушей. Императорская семья в курсе. Веками эльфы сталкивали лбами народы, заставляя драться и своими мерзкими подачками в виде амулетов убивая прогресс человеческой цивилизации… Это что, смешно? Ты — предатель!

Последние слова были сказаны с настоящим негодованием: тема разговора так задевала Свету за живое, что она и без всяких средств забыла обо всём, кроме своей обличительной проповеди.

— Да, стоило попасть так далеко от дома, что даже рисунок созвездий никак не сопоставить, и тут выслушивать старую добрую теорию заговоров и мировую закулису!

— Но они есть! И ты — их высокопоставленный эмиссар!..

— …прячущийся от доблестного имперского флота на предками, духами и богами забытом острове, — достроил я логическую конструкцию. — Значит, Святославу «тайное знание» поведала принцесса Яна, правильно? А уж он — всем остальным? И вы вовсе не готовите государственный заговор по смене власти с отца на дочь, а спасаете мир?

— Знаешь, я тоже сомневалась, — внезапно вменяемо ответила женщина-капитан, — но увидела её и то, что она делает с растениями, и поверила окончательно. Чем она тебя купила? Вечной жизнью? Может, возвращением домой?

— Ну и дура же ты, Светка, — покачал я головой. Объяснять и рассказывать свою историю совершенно не хотелось. Теперь я, пожалуй, должен был даже проконтролировать, чтобы моя землячка действительно умерла.

— Может, я и дура, но хоть умру не напрасно. — Вау! Столько презрения и превосходства было во взгляде, что они затмили страх. — Не знаю, что вы тут делаете, но лоду вашу мы потопили, и ни один эмиратский корабль в Восточный Предел без нашего ведома попасть не сможет. Даже если вы перебьёте вторую десантную партию регуляров — чем вы там нас травили? Корабль просто уйдёт, а потом вернётся флот и перемешает вашу траву с камнем и землёй! Свят умеет мстить и за своих держится! Вам не уйти! Вы здесь все трупы!

— Мастер Алессо, ваши замечательные цветы нельзя закрепить на стрелах? — подошёл ко мне отрешённо слушавший невдалеке разговор Охотник.

— Наверное, можно. А что, есть идея? — спросил я.

— Риф. В полночь будет отлив, некоторые камни обнажатся. А имперский корабль прямо у рифа отдал якорь. Мой лук слабоват, но подобраться, скорее всего, получится, я уже выходил ночью на барьер. Чайки ночью спят там.

— Вот как… — Я быстро соображал, прикидывал варианты. И одно решение, уже сделанное за меня эльфами, мне нравилось всё сильнее и сильнее. — Есть идея получше. Будет лук, и будут стрелы. Особые. Только сначала их нужно испытать. Уверен, эффект тебе понравится.

И мы вместе посмотрели на примотанную к стволу «мишень».

В свете уже четырёх коптилок было гораздо лучше видно тело, удерживаемое плетями кустов и лиан вертикально на стволе. Женское тело. Одежда с него была срезана, но не для того, чтобы удовлетворить похоть или хотя бы мужские взгляды… Хотя некоторое время они были — и были удовлетворённые. Но теперь ни капли жалости в них не плескалось. Может, потому, что страшные отёки и открывшиеся язвы обезобразили ещё час назад довольно красивую зрелую женскую обнаженную натуру до настолько полной неузнаваемости, что она уже не ассоциировалась ни с чем человеческим. Причиной этого эффекта была стрела, воткнутая в ствол чуть выше плеча жертвы, но именно в дерево, а не в плоть. Просто эта стрела была сильно видоизменённым, но всё ещё обычным листом эльфийского стрелового дерева. Листом, способным испарять фосфорорганику, содержащуюся в нём. Один эльф когда-то действительно мог двадцатью стрелами убить двадцать десятков орков. Мог бы и больше, но эльфам удалось получить вещество заметно тяжелее воздуха, и отрава со стрел стекала к земле быстрее, чем могла бы достигнуть стрелка.

И сейчас первая из товарок убившей женщину стрелы беззвучно воткнулась в середину средней мачты «Тюленя», словно возникнув из тьмы — живые композиты давно решили проблему свиста оперения, хлопка тетивы о перчатку лучника и стука наконечника о цель. Стрелку, одиноко стоящему на коралловом выросте чуть далее семидесяти метров, даже напрягаться не приходилось: корабль был подсвечен фонарями вахтенных и светом из окон офицерской части крытой палубы со стороны кормы. Лучник, убедившись, что итог выстрела не заметили, опять поднял свой инструмент и улыбнулся. Через час стрелы начнут источать свой смертельный аромат — так сделала остроухая жена — помощница Алессо, а его, Охотника, задача, чтобы все три тула снарядов до того оказались торчащими в рангоуте и бортах у иллюминаторов морского охотника.

Мужчина вспомнил результат испытания первой стрелы, и улыбка стала шире и какой-то… умиротворённой. Религия почитания предков у народа раскосоглазых южан в том числе гласила: убитый не должен уходить в страну мёртвых один.

— Счастливой и ровной дороги, любимая! — прошептали губы, и очередная стрела ушла в сторону вражеского пристанища. — Тир, Мори, детки… Счастливого пути!

Тетива опять беззвучно хлопнула…

Последние стрелы Гуурака Мика выпускал уже с совершенно спокойной душой: смерть — это часть жизни, умерших — отпусти. Потому он размышлял о том, как женщина-капитан, принёсшая столько горя, узнала в Эль мифического эльфа, в существование которых он, признаться, так и не поверил: кажется, пленница перед смертью от страха просто сошла с ума. Алессо попытался объяснить, что у него на родине признаком народа Лесов считаются острые на концах уши и правильные черты лица. Хм, это что ж, нарроанцев из-за чёрной кожи и курчавых волос вообще демонами считать? Острые уши… Вообще, у помощницы натурфилософа они были самые что ни на есть обычные, заострёнными были концы хрящей сверху. Вот у песчаной лисы — действительно острые уши! В полголовы размером. Эти чокнутые ещё бы по белым волосам и прямому носу расу колдунов-манипуляторов выделять придумали!

42

— Я слышал, что наш мир… э-э-э… круглый, но никогда не видел его вот так! — Плуг рассматривал расстеленную на весь стол в каюте капитана карту планеты. Многие линии побережья материков были нанесены пунктиром, другие места заливала ровная синева без отметок даже глубин: этакая аква инкогнита, куда ни разу не заплывали имперские экспедиции. Тем не менее сориентироваться в масштабах даже такая примитивная зарисовка позволяла. — Это значит, если мы будем плыть на восток, то наткнёмся на западное побережье материка Азур?!

— Да, если не уклонимся к северу, тогда причалим к побережью Хикка. А если пойдём южнее, то да, шанс есть — если вот тут нет никакой неизвестной земли, вроде группы островов или даже одного большого острова, может быть, даже мини-континента. Сможешь нас провести по определённой широте, Марсо?

— Ха! Когда я в двенадцать стал юнгой, это был предел моих мечтаний! Помкэпа даже как-то раз позволил мне самому воспользоваться секстантом…

— А потом ты осел в эмиратах и начал копаться в земле! — раздался с палубы голос Мора Рокса. — Хватит бумажки разгребать, здесь новая партия этих ваших дров и хлама, а я даже отойти от кормовой пушки не могу! На наш… на четвёртом острове опять кто-то под пальмами ползает!

— Идём, — потянул я залипшего в очередной раз над капитанскими вещами фермера-шелковода, имевшего бурную юность до восемнадцати лет (то есть примерно четверть века назад) и решившего, скажем так, под действием обстоятельств тряхнуть стариной.

БАХ!!! Над головой оглушительно рявкнуло корабельное орудие, и, будто своеобразное эхо, понёсся к небу задорный ругательный загиб.

— А-а!

— Промазал или попал?

— Попал, но промахнулся мимо места, где засёк противника, — «перевёл» я вопль души. — Неудивительно, волна небольшая, но она, как видишь, есть, а наш Стерх знаком только с полевой артиллерией, где земля не качается…

— А куда попал тогда?

— В берег острова. Его дальнобойность до сих пор удивляет. Пошли примем груз у Эль и отправимся на шлюпке назад — раз разобрались с маршрутом, грузим дальше.

— Мастер Алессо, а нам точно нужно всё это ваше… оборудование?

— Я тебе больше скажу: когда перевезём вещи и всю необходимую рассаду, нужно ещё, сколько успеем до заката, плодородной почвы в трюм перетаскать.

Обе лодки — позаимствованная у морпехов нами и та, на которой причалила Светлана с командой, — курсировали между пятым островом и кораблём по своеобразной паромной переправе. Свитый из лиан толстый канат мы смогли задействовать сразу после восхода: уложенный петлями на песке и воде, он, подобно плоской пружине, растягивался, доталкивая шлюпку до барьера рифа, на котором пришлось нарастить некое подобие траволатора, — элементы защитного периметра эльфов росли и в солёной воде, как мангры, только гораздо быстрее. Подготовка съела у нас первую половину дня, включая захват корабля, который свёлся к вываливанию трупов в море: предложить использовать их в качестве подкормки для растений у меня мозгов хватило, хотя у эльфов, как я понял, это была рядовая, отработанная процедура — на концентрированной высокоорганизованной органике рост фитоконструктов под солнечным светом ускорялся многократно, «строительный материал» в виде углерода и азота не приходилось фиксировать из воздуха. Да, наши с Эль эксперименты показали, что и эту мечту всех земледельцев и фермеров остроухие успешно решили[19].

Наши действия не остались тайной для высаженного десанта: первая шлюпка появилась из-за берега четвёртого острова после полудня и подошла на половину расстояния до корабля (с внутренней стороны кораллового барьера) прежде, чем бывший имперский лейтенант хладнокровно с третьей попытки накрыл её из палубных длинноствольных орудий, не разбираясь, кто там был и с какими целями. Вторая группа была больше и умнее — переправилась через пролив между островами на трофейных катамаранах, которых «джамшуты» понастроили достаточно. Этим повезло меньше — смерть от удушья из-за анафилаксии висящей в воздухе пыльцы куда менее приятна, чем от пушечного ядра.

Видимо сделав для себя какие-то выводы, далее противник только наблюдал, накапливаясь на нашем «плантационном» острове. Было очевидно, что в темноте они попытку повторят — захватить корабль, если тот останется на якоре, и пятый остров; догадаться использовать мокрую тряпку на лицо в качестве фильтра от опасной взвеси пыльцы можно было чисто эмпирически, особенно если морская пехота сохранила несколько пленных для натурэксперимента.

Конечно, оставался ещё эльфийский «зарин», но оружейные кусты не могли поддерживать его концентрацию в воздухе дольше пары часов, да и самим потравиться проще простого. Учитывая, что в противниках у нас осталось более тридцати человек, специально подготовленных взрослых мужчин с неизвестным количеством скорострельного (по текущим меркам — ОЧЕНЬ скорострельного) оружия, идею устроить встречный бой или засаду дружно признали проявлением клинического идиотизма. Правда, оставлять нашу «лабораторию», вернее, то, что от неё оставалось, без при смотра тоже было неправильно — мало ли кто мог наткнуться… и сделать выводы.