Помоги проекту - поделись книгой:
— Кто из вас здоров, — крикнул тот во всё горло, — можете идти!
В три минуты палата опустела. Все бежали, прыгали, ковыляли — лишь бы побыстрей выбраться из больницы, так они все перепугались!
А были среди них и такие, кто не поднимался с постели уже лет десять. Эконом от удивления даже рот разинул. Он поспешил в контору и принёс Уленшпигелю двести двадцать гульденов. Протянул ему и сказал:
— Двадцать даю в придачу. Вы лучший доктор на свете.
— Всё без обману, — ответил Уленшпигель. Он-то имел в виду, что получил все свои денежки сполна. Он сунул мешочек с деньгами в карман, попрощался с экономом и дал дёру из Нюрнберга.
А на следующий день все больные снова вернулись в госпиталь Святого Духа и разлеглись по своим кроватям.
Эконом просто остолбенел.
— Господи помилуй! — закричал он. — Разве он вас всех не вылечил?
Тут они рассказали ему, почему вчера убежали, — никто не хотел идти в огонь.
— Я старый осёл! — воскликнул эконом. — Этот негодник меня надул, а я-то дал ему на двадцать гульденов больше, чем он просил!
Как Уленшпигель выпекал сов и мартышек
Однажды Уленшпигель пришёл в Брауншвейг и стал искать приют для бездомных, чтобы там переночевать. У порога пекарни стоял булочник, и Уленшпигель спросил у него дорогу. Булочник подробно объяснил ему, как найти тот приют, и напоследок спрашивает:
— А ты кто такой будешь?
— Я-то? — говорит Тиль. — Я странствующий пекарь-подмастерье.
Булочник обрадовался, потому что ему как раз нужен был помощник. И Уленшпигель нанялся к нему за плату, жилье и даровой стол.
В первые дни булочник сам работал в пекарне, а потому не заметил, что Тиль разбирается в пекарном деле не лучше, чем корова в игре на фортепьяно.
Но на третий день булочник решил пораньше лечь спать. А может, ему просто захотелось провести вечерок в трактире «У чёрного кабана» и поиграть там в кегли, кто знает. Как бы то ни было, он сказал Тилю:
— Сегодня ночью придётся тебе поработать одному. Я вернусь только под утро.
— Хорошо, — ответил Тиль. — А что мне выпекать?
— Ну и вопрос! — воскликнул булочник. — Подмастерье пекаря не знает, что выпекать! Сов да мартышек, вот что!
Он мог бы сказать: «Выпекай фиалки и маленьких щенков», — уж очень он рассердился на глупый вопрос своего подмастерья. Когда булочник ушёл, Уленшпигель замесил тесто и с десяти вечера до трёх часов ночи лепил и выпекал сов да мартышек.
Когда мастер вернулся, он решил, что попал в зоопарк. Повсюду были расставлены и разложены поджаристые совы и мартышки. А хлебцев, булочек и калачей не было вовсе.
Тут булочник в ярости хватил кулаком по столу и закричал:
— Что ты мне тут понапёк?!
— Сами видите, — сказал Тиль. — Сов да мартышек, как вы просили. Разве непохоже? Я изо всех сил старался.
От такой наглости добрый дядя чуть не полез на стену. Он схватил Тиля за шкирку и стал яростно трясти.
— Убирайся из моего дома! — ревел он. — Сию же минуту, негодник!
— Как же я уберусь, — сказал Тиль, — если вы меня держите?
Булочник его отпустил, и он хотел улизнуть, но тот снова его схватил:
— Сначала заплати за тесто, что ты испортил!
— Тогда позвольте мне забрать с собой моих зверят, — возразил Уленшпигель. — Если я заплачу за тесто, из которого они сделаны, значит, они мои.
Булочник согласился и взял деньги. А Тиль сложил сов да мартышек в корзину и ушёл.
В полдень на площади перед церковью собралась большая толпа народа. Тиль затесался в неё, одну за другой продал всех своих сов да мартышек и заработал кучу денег.
Слухи об этом поползли по всему городу. Когда они дошли до булочника, он запер свою лавку и помчался к церкви Святого Николая.
— Пусть парень заплатит мне за дрова, которые сжёг, когда выпекал своё дурацкое зверьё! — вопил он, несясь по узким улочкам. — И за пользование печкой! Иначе я его в тюрьму упеку!
Но когда он прибежал на площадь, Тиля Уленшпигеля уже и след простыл. Он успел не только распродать всех сов да мартышек, но и продать за талер корзину, принадлежавшую его хозяину.
А брауншвейгцы ещё целый год смеялись над незадачливым булочником.
Как Уленшпигель был трубачом на башне
Однажды Тиль поступил на службу к графу Ангальтскому. Граф тогда собрал своих рыцарей с их оруженосцами в Бернбургском замке, чтобы защитить крестьян, владевших лесами и лугами за городской стеной, от рыцарей-разбойников. Сделать это было необходимо, потому что эти рыцари-разбойники поджигали деревни и угоняли крестьянский скот.
Уленшпигеля посадили на самую высокую башню в замке и велели все дни напролет смотреть оттуда по сторонам и при виде врага сразу трубить тревогу.
Правда, с башни ему был виден и внутренний двор замка. Там за длинными столами сидели рыцари со своими оруженосцами и день-деньской все ели да пили.
И так они увлеклись едой и питьём, что совсем забыли отправить и Уленшпигелю немного еды. Как он им ни кричал, как ни надрывался, они его не слышали. Слишком высока была та башня. А слезть с неё вниз он не мог — он же был назначен дозорным. В один прекрасный день видит он — к замку скачут рыцари-разбойники. Они согнали весь скот, пасшийся за городской стеной, подожгли несколько сараев и наделали ещё много разных бед. А Уленшпигель преспокойно сидел на подоконнике и глядел на всё это, а его труба висела себе на стене. Через некоторое время в замок прибежали крестьяне и рассказали графу о нападении разбойников. Рыцари быстро повскакали на своих коней и помчались за городские ворота. Но разбойники, вместе с угнанным скотом, были уже далеко.
Граф был взбешён. Вернувшись в замок, он — как был, в полном боевом облачении — взбежал на башню и закричал:
— Тысяча чертей! Почему ты не дул в трубу, когда увидел врага?!
— А почему вы, — ответил Уленшпигель, — не прислали мне поесть? Не поевши как следует, из трубы много не выдуешь.
В другой раз граф сделал вылазку из города и угнал у врага его скот. Скотину согнали в замок и стали дюжинами поджаривать на вертелах.
И опять все расселись во дворе за столами и набросились на еду, как голодные волки. До Тиля доносился только запах жареного мяса. А о дозорном снова забыли. Тогда Тиль, не долго думая, снял трубу с гвоздя и протрубил тревогу.
Граф и его рыцари побросали еду, натянули на себя панцири и поскакали за ворота. Только они исчезли, Тиль сбежал с башни, набрал жареной телятины, свинины и другой снеди, забрался опять на башню и так наелся, что у него чуть штаны не лопнули. Граф опять рассвирепел. Он поднялся на башню и стал кричать на Тиля:
— У тебя что, ум за разум зашёл? Зачем ты стал трубить тревогу, когда врага и в помине не было, а?!
— Это всё от голода, — ответил Тиль. — От него впадаешь в горячку, ну и приходят разные фантазии.
— Ты болтаешь вздор, — сказал граф. — Кто трубит тревогу, когда врага нет, а когда враг у ворот — и не думает трубить, тот у меня не будет дозорным.
И сделал Уленшпигеля простым солдатом.
Но это Тилю совсем не понравилось. Когда враги нападали на город, ему приходилось выскакивать за ворота и биться с ними. Поэтому он мешкал дольше всех и выбегал всегда последним. А когда враг обращался в бегство, он первым прибегал в замок. Так он делал раз за разом, пока все это не заметили, и граф тоже. Тогда граф спросил его, что означает такое его поведение.
— Дело в том, — ответил Тиль, — что, когда я сидел на башне, я очень мало ел и тем подорвал своё здоровье. Если бы я собрался с силами и первым пошёл на врага, мне бы пришлось стремглав бежать обратно, чтобы первым возвратиться в замок и как можно быстрее чем-нибудь подкрепиться. Такой беготни мой организм не выдержал бы.
— Убирайся к чёрту! — заорал на него граф. — Или ты хочешь, чтобы я велел тебя повесить?
— Ну, нет, — ответил Тиль. — Этого мой организм тоже не выдержит!
И он быстро завязал свой мешок и давай бог ноги прочь из замка и из города Бернбурга.
Как Уленшпигель купил землю
Граф Ангальтский был не единственным немецким владыкой, который грозил Уленшпигелю виселицей. Немного позже Тиль услышал такую же угрозу от герцога Люнебургского. Ведь он и в герцогстве Люнебургском натворил всяких бед, так что под конец герцог ему сказал:
— Убирайся-ка ты из моих земель! Если ещё хоть раз попадёшься мне на глаза — болтаться тебе в петле!
Уленшпигеля оттуда как ветром сдуло. Но скоро случилось так, что он опять решил проехать по земле этого герцога, потому что огибать её было бы слишком долго. Для этого он купил себе лошадь и повозку, а неподалёку от крепости Целле, проезжая мимо поля какого-то крестьянина, купил у него целую кучу земли, навалил её в свою повозку и зарылся в эту землю, так что снаружи остались только голова и руки. Так он стал погонять лошадь и направил повозку к владениям герцога. Проезжая мимо Целле, он повстречал на дороге самого герцога со свитой, спешащих на охоту.
Тот придержал коня и говорит:
— Я запретил тебе появляться на моей земле. Вылезай! Сейчас тебя повесим!
— А я вовсе не на вашей земле, — возразил Уленшпигель, — я сижу на своей собственной. Я купил её у крестьянина. Раньше она принадлежала ему, а теперь — по праву моя. Так что
Тогда герцог говорит:
— А ну-ка, убирайся с моей земли вместе со своей землёй, висельник ты этакий! А если ещё раз здесь появишься, повешу тебя вместе с лошадью и телегой!
Как Уленшпигель учил осла читать
Некоторое время Уленшпигель занимался тем, что ходил от одного университета к другому, выдавал себя за учёного мужа и потешался над профессорами и студентами. Он хвастался, что знает и умеет всё на свете, и действительно отвечал на все вопросы, которые ему задавали.
Вот однажды приходит он в Эрфурт. Студенты и ректор тамошнего университета заранее прослышали о его прибытии и стали ломать себе голову, какую бы задачку ему задать.
— Не дадим себя провести, как наших пражских друзей-учёных, — говорили они. — Мы сами над ним посмеёмся, а не он над нами.
Наконец, их озарило. Они купили осла, притащили упрямую скотинку на постоялый двор «Под башней», где жил Уленшпигель, и спросили, сможет ли он научить осла читать.
— Ну конечно, — ответил Уленшпигель. — Вот только осёл — глупое животное, поэтому учёба будет долгой.
— А сколько она продлится? — спросил ректор.
— Примерно двадцать лет, — отвечает Тиль, а сам думает: «Двадцать лет — долгий срок. За это время, может, ректор умрёт. Это будет хороший выход. Или я сам умру. Или осёл. Это было бы лучше всего».
Ректор согласился — двадцать, так двадцать. Уленшпигель потребовал вперёд пятьдесят марок за обучение осла. Ему выплатили задаток и оставили с четвероногим учеником наедине. Тиль отвёл его в конюшню, потом положил в кормушку большую старинную книгу и между первыми её страницами насыпал овса. Осёл это увидел и, чтобы сожрать овёс, стал своей мордой листать книгу. Когда овса больше не осталось, он заревел: «И-a, и-а!» Уленшпигель был очень доволен и проделал с ослом то же самое ещё много раз. Через неделю он пришёл к ректору и спросил:
— Не хотите ли поглядеть на моего ученика?
— Охотно, — сказал ректор. — Он уже делает успехи?
— Пару букв за неделю выучил, — с гордым видом говорит Уленшпигель. — Для осла совсем неплохо.
В тот же день ректор с профессорами и студентами пришли к Уленшпигелю на постоялый двор, и Тиль привёл их в конюшню. Голодный осёл, которому с утра не дали поесть, стал яростно листать книгу. Но на этот раз Уленшпигель не насыпал между страниц овса, поэтому осёл ревел не переставая: «И-a, и-a, и-а!»
— Ну вот, — сказал Уленшпигель, — «И» и «А» он уже знает, сами видите. Завтра начну учить с ним «О» и «У».
Посетители в ярости удалились. Ректор так рассвирепел, что вскорости его хватил удар. А Тиль вывел осла из конюшни и крикнул ему:
— Отправляйся к другим эрфуртским ослам!
Потом завязал свою котомку и в тот же день ушёл из города.
Как Уленшпигель преподал урок портным
Уленшпигель пришёл в Росток и разослал по городам и весям письма, в которых приглашал всех мекленбургских портных в назначенный день собраться в Ростоке, — мол, он собирается обучить их искусству, весьма полезному для них самих и их детей.
В названный день в Росток стеклись тысячи портных. Уленшпигель отвёл их всех на большой луг, раскинувшийся за городом. Там они расселись на траве и стали пить и закусывать, потому что сильно проголодались за долгую дорогу. Тогда Уленшпигель вышел и попросил слова, сказав, что хочет научить их весьма полезному искусству, которое пригодится не только им, но и их детям.
— Господа портные, — начал он, — я хотел бы со всей серьёзностью обратить ваше внимание вот на что. Ежели у вас есть ножницы, аршин, напёрсток да игла с катушкой, то вам больше ничего и не надобно. Не забывайте только, вдев нитку в игольное ушко, делать на ней узелок. Иначе она выскользнет из иглы и стежок не получится! У кого-нибудь есть вопросы?
У портных аж лица вытянулись от изумления, они только и могли, что молча переглядываться друг с другом.
Наконец, один из них выкрикнул:
Поделиться книгой: