Русская гейша. Секреты обольщения

Отрывок из другого объявления:

«У нас исполняется новый тип танца, выполняемый юдзё под аккомпанемент популярных песен. Этот танец чем-то напоминает то, что исполнялось в древности сира-бёси (певицами), и я уверен, что он станет источником удовольствия для наших почитаемых гостей. Прибывающим в наше заведение либо через посредство чайных домов, либо напрямую будет оказано всевозможное внимание… Относительно расходов, целью моего дома является снизить цены сколько возможно и сделать их соответствующими уровню развлечения гостей».

Подписано Дайку-я Бунсиро

Меню в заведениях Ёсивара тоже стали оформлять, в соответствии с новыми веяниями, более красочно. Какие блюда тогда подавались для клиентов? Много саке, скажем – токкури (бочонок, вмещающий более 30 л), и большое количество хамагури-мэси (хорошей еды: моллюсков с рисом). Раннее меню кухни в Ёсивара описывает следующие специальные блюда, доступные тем гостям, которые желали действительно кутнуть: корень лопуха, зажаренный в масле гома; морские водоросли Арамэ; бобы, ферментированные в масле; порубленная свежая рыба с саке по сезону; грибы; побеги папоротника; вареные чесночные корни; корни лотоса; кальмары; рагу из моллюсков; раковины; сушеный бонит; вареные рисовые колобки; маринованные овощи и прочие деликатесы.

Особыми блюдами проходили жаренная в кляре рыба (тэмпура) и жаркое из угря (кабаяки)».

Свиток второй

Ручеек, бегущий меж камней

Завтра, едва рассветет,

Снова идти мне придется

Через вершины гор.

Месяц уходит по небу

В белые облака.

Фудзиваро-но Иэтака

Я созвонилась с Тимуром. Он действительно решил съездить на недельку в наш городок и очень обрадовался, что я предложила составить ему компанию. Один нюанс – я хотела непременно самолетом, а Тим настаивал на поезде. Поспорив несколько минут, мы рассмеялись, и он неожиданно предложил бросить жребий.

– Пусть судьба решит, – серьезно заявил Тим и тут же шумно задышал в трубку, видимо, с трудом сдерживая очередной приступ смеха.

Но я относилась более уважительно к таким понятиям, как «судьба», «рок», «случайность», поэтому рисковать не стала и просто уступила. И мы решили ехать поездом. Я взяла на себя покупку билетов.

До отъезда у меня оставалась еще неделя. Я привела в порядок дела и попросила Лизу вести себя в мое отсутствие достойно. Она мне это клятвенно пообещала.

– А потом и тебя в отпуск отправим, – ласково сказала я, когда в офис доставили заказанные мной билеты.

– Не хочу, – надула она губы. – Да и куда я поеду?

– Домой не тянет? – осторожно поинтересовалась я.

Лиза приехала после окончания школы в Москву из Твери, где у нее остался, насколько я знала, только отец. Но он был молодым, ему еще не исполнилось сорок, и когда мать Лизы умерла, он вторично женился на девушке старше его дочери на пару лет. И Лиза, едва дождавшись окончания школы, тут же уехала поступать в институт.

– Не тянет, – пробормотала она и нахмурилась. – К тому же Павел Николаевич предлагает в середине августа слетать на Канары. Он мне и загранпаспорт сделает.

– Вот как! – сказала я. – Как, кстати, он себя чувствует?

– Уже хорошо, – усмехнулась Лиза.

Я молча погрозила ей пальцем, а она в ответ показала язык.

На следующий день в агентство неожиданно пожаловал господин Миура. Я в тот момент сидела у себя в кабинете, а в приемной находилась Злата. У Лизы был выходной, и она решила провести его в больнице с Павлом Николаевичем.

Злата, пухленькая хорошенькая блондинка, очень импонировала мне неиссякаемой жизнерадостностью и способностью во всем находить смешное. Она просунула в дверь круглую улыбающуюся мордашку и прыснула.

– Злата! – сурово проговорила я. – В чем дело? Сколько буду тебя учить: входи в кабинет достойно и говори по существу.

– Да, конечно, Татьяна Андреевна, – сказала она и открыла дверь, не переставая улыбаться.

– Ну что там у тебя? – спросила я более спокойно, глядя на ее рыжеватые волосы, синие глаза и ямочки на пухленьких щечках.

На Злату невозможно было долго сердиться. Она просто излучала оптимизм.

– К вам посетитель, – начала сбивчиво объяснять она. – Но он ни слова не говорит по-русски. Он заходит и лопочет что-то. Я слышу слово типа «сямисэн» и пытаюсь объяснить, что ими мы не торгуем и он явно ошибся адресом. «Да и вообще в Москве ими никто не торгует», – добавила я и рассмеялась. Он вытаращил на меня свои черные глазенки и начал что-то лопотать на английском, а потом я услышала «гейся Аямэ» и поняла, что это к вам!

– Сямисэн? – удивленно спросила я. – А может, он сказал «сумимасэн»?

– Может, – охотно согласилась Злата и вновь хихикнула. – Не вижу принципиальной разницы.

– Сумимасэн по-японски «прощу прощения», – пояснила я. – И где же этот загадочный посетитель?

– В приемной ждет, – ответила Злата. – Пригласить к вам?

– Ну конечно! Это наверняка заказчик! Веди! – поторопила я.

Через минуту в кабинет вошел господин Миура. Я с удивлением поприветствовала его, машинально перейдя на английский. Он явно обрадовался и быстро заговорил:

– Ито-сан дал мне этот адрес, чтобы я смог лично засвидетельствовать свое почтение прекрасной Аямэ.

Я пригласила его присесть и позвонила Злате, чтобы она приготовила нам свежий чай. Господин Миура устроился в кресле напротив моего стола и задержал взгляд на картинах сюнга. Я увидела, что легкая краска появилась на его желтых щеках. Я опустила глаза, потом мельком глянула на его лицо и, как при первом знакомстве, решила, что он очень молод. Хотя у японцев возраст определить довольно сложно. Но мне показалось, что господину Миуре не более 23–25 лет.

– Аямэ произвела на меня неизгладимое впечатление, – после паузы заговорил он. – Я впервые уехал так далеко от дома, от семьи. Я чувствую себя очень странно. Увидев Аямэ на приеме, я даже как-то смог успокоиться и почувствовать себя в гармонии. Я готов заплатить любую сумму за вечер с ней, – добавил он и посмотрел мне в глаза, чуть вытянув шею.

– Приятно слышать о хорошем впечатлении, произведенном Аямэ на вас, – спокойно произнесла я. – Но дело в том, что она уезжает в отпуск.

– Я готов ждать ее возвращения, – тут же ответил господин Миура. – Дела складываются таким образом, что я буду работать какое-то время в Москве. Возможно, до конца года, – после паузы тихо добавил он.

– Понятно, – задумчиво проговорила я.

– Хотя бы один вечер до ее отъезда? – спросил он. – Я живу в квартире, любезно приготовленной для меня господином Ито, недалеко от его дома.

«Вот как! – подумала я. – Это очень удобно». И вслух сказала:

– Хорошо. Оставьте ваш адрес, Миура-сан. Если сегодня?

– О! – явно обрадовался он. – Хай! Хай! – отчего-то перешел он на японский. Но тут же поправился: – Yes, yes!

В этот момент в кабинет вплыла раскрасневшаяся Злата с подносом в руках. Она молча поставила чашки на стол, стараясь не глядеть на гостя. Я видела, что она с трудом сдерживает желание рассмеяться. Я грозно глянула на нее, она поджала губы и стремительно покинула кабинет.

Выпив чаю и оговорив условия, осчастливленный господин Миура распрощался со мной. А я тут же набрала номер господина Ито.

– Здравствуйте, Ито-сан, – быстро проговорила я, когда он ответил. – У меня сейчас был господин Миура, поэтому возник ряд вопросов.

– Слушаю внимательно, Таня, – сказал он. – Какие-то проблемы?

– Не то чтобы проблемы. В первый момент я испугалась, что в директоре агентства он узнает гейшу Аямэ.

– Да, я тебя понимаю, – согласился господин Ито. – Ситуация довольно щекотливая. В Японии никогда владелица чайного дома не будет выступать в качестве гейши. У нас строгая иерархия.

– То-то и оно, – вздохнула я.

– Но мы же сразу с тобой предполагали, что тебе какое-то время придется выступать в этом качестве, пока не подготовишь достойные кадры.

– Такими темпами я вечно буду гейшей Аямэ, – сказала я.

– А тебе это больше не нравится? – осторожно поинтересовался господин Ито.

– Даже и не знаю, – призналась я. – Моя проблема не дает мне покоя. Вы знаете какая.

– Но у тебя нет выхода. Пока в Москве ты – единственная гейша. И пока твои девушки не наработают необходимое мастерство, ты не можешь оставить это ремесло. Заметила, большинство заказов именно на тебя? А Сакура и Идзуми идут только как дополнение.

– Да, вы правы, – вновь вздохнула я.

– Кстати, – после паузы быстро сказал он, – могу отправить тебя в Токио, но только в июле. Ты даже можешь улететь вместе с семьей Кобаяси. Он как раз отправится в отпуск. Как?

Кихару, дочка господина Кобаяси, училась в школе, но занятия в моей студии не посещала. Поэтому я ее знала плохо. А с госпожой Кобаяси встречалась несколько раз, и эта женщина не очень ко мне благоволила.

«Лететь с ними в одной компании? – задумалась я. – Но в то же время мне так проще будет».

– Что надумала, Таня? – услышала я в трубке немного нетерпеливый голос господина Ито и быстро ответила:

– Замечательно! С удовольствием полечу вместе с ними.

– Вот и отлично. Обо всех необходимых формальностях я позабочусь сам. Если тебе нужны деньги…

– О нет! Средств у меня достаточно, – быстро сказала я.

– Тогда самый простой вариант – ты возьмешь доллары в Токио у Кобаяси, а по приезде сюда вернешь долг. Мы уже с ним это обсудили. Устроит?

– Конечно! Спасибо. Вы очень добры, Ито-сан.

Мы попрощались. Я положила трубку и выпила окончательно остывший чай. Потом позвонила Злате. Она впорхнула в кабинет все с той же задорной улыбкой.

– Девчонки на занятия явились, – сообщила она, составляя чашки на поднос.

– Сейчас приду, – задумчиво проговорила я.

Сегодня вечером мы должны были выступать на одной корпоративной вечеринке. Но там особого искусства, насколько я понимала, не требовалось. Нас пригласили в качестве экзотического дополнения к программе вечера. Главный бухгалтер одной крупной компании отмечал свой юбилей, снял кафе на всю ночь и решил устроить для коллег развлечение в японском стиле.

«Что ж, – решила я, – девушки сегодня справятся и без меня. А я займусь господином Миурой».

– Он – японец? – спросила Злата, прервав мои размышления.

– Господин Миура? Да.

– Такой молоденький, хорошенький и желтенький, – защебетала она. – Прямо канареечка!

– Злата! – оборвала я ее, но не смогла сдержать смешка.

– Нет, вы не подумайте, Татьяна Андреевна, он мне очень даже понравился! К тому же меня всегда привлекали восточные мужчины, – зашептала она и округлила глаза.

– Чем же? – поинтересовалась я, вставая из-за стола.

– Как?! – изумилась она. – Вам ли не знать? С вашей-то профессией?

– Чего-чего? – рассмеялась я. – О чем это ты?

– Они же в сексе изобретательны и сведущи, не то что наши козлики! – хмыкнула Злата и презрительно скривила пухлые губки. – Взять хотя бы этот загадочный тантрический секс! – после паузы многозначительно сказала она. – Что мы о нем знаем? Ну, ничегошеньки! А ведь он потихоньку вошел в моду, и каждый уважающий себя человек просто обязан его знать.

– Вот тебе и новости! – заметила я. – А вот я ничего о нем не знаю.

– Да ладно! Скрываете! Ну, Татьяночка Андреевна, поделитесь! – заныла она и умильно заглянула мне в глаза.

– Да с чего ты взяла, что я в курсе? – засмеялась я.

– Лиза говорила, что вы даже в Японии обучались. А уж там вам точно об этом рассказали, – заявила Злата.

– Девочка моя, ты что-то путаешь, – серьезно ответила я. – Насколько я помню, тантра – это что-то, связанное с йогой, а значит, с Индией.

– Да? – округлила она глаза. – И что? Все равно это должны знать все! Спросите у этого нового клиента, вдруг он знает.

– Хорошо, – согласилась я, чтобы от нее отвязаться.

Из голубой тетради с изображением розовых цветов сакуры на обложке:

«Сейчас мы не имеем правильного представления ни о йоге, ни о тантре. То значение, которое дошло до нас, – всего лишь йога-терапия. Исправление осанки, улучшение сна, повышение умственных способностей, элементы самоконтроля – все это, конечно, важно и нужно. Однако, оказывается, есть более глубинные вещи. Это наши инстинкты, все глубинные проявления, связанные с сексуальностью.

Слово «йога» имеет несколько значений: «единство», «гармония», «союз». Этимология термина «тантра» состоит из двух слагаемых, «тан» – расширение, распускание, распространение и «тра» – инструмент, средство. Таким образом, тантра-йога – средство расширения и развития сознания через союз мужчины и женщины.

Тантра – это наиболее древняя дошедшая до нас система самосовершенствования, где энергия желания не подавляется, а сознательно используется для оздоровления, долголетия и духовного развития.

Тантры – это тексты, где изложена доктрина тантры. Около шести тысяч лет назад до Рождества Христова тантра и йога были одной доктриной и единой практикой. Тантра-йога была известна коренному населению полуострова Индостан. Это место, где сейчас находится Индия. Когда полуостров завоевали арии, северные племена белых людей, коренное население дравидов было превращено в касту слуг. Тантра ушла в подполье, а йога стала использоваться в усеченном или адаптированном варианте.

Тантра-йога – это практика для рождения жизненных сил и гармонизации всех процессов в организме.

Тантра-йога – это лишь один из путей совершенствования духа и тела. Этот путь, так же как и другие, ведет к приобретению уверенности в жизни, познанию себя и отношений между людьми, а в итоге – к радости и свободе. Попутно люди обретают крепкое здоровье и красивое тело».

Облик Аямэ я приняла в офисе, так как не представляла, где смогу переодеться в незнакомой мне квартире. Шофер доставил меня к подъезду, и я, прикрыв набеленное лицо веером, вышла из машины. И у дверей увидела ожидавшего меня господина Миуру. Он был в строгом европейском костюме.

«Как-то все у нас непродуманно, – недовольно поморщилась я, мелко семеня к нему на гэта. – Неудобно переодеваться в офисе, а потом ехать на место в образе. Все-таки мы не в Японии, где гейшу легко можно встретить прямо на улице».

Но тут же, несмотря на то что мое лицо практически до глаз прикрывал шелковый веер, улыбнулась одними уголками губ, чтобы принять жизнерадостное выражение. Гейша не может морщиться, брюзжать, быть чем-либо недовольной. Она всегда, как утренний цветок под солнечными лучами, раскрыта, безупречно прекрасна и манит мужчину своим непреходящим ики, словно цветок манит пчелу сладким нектаром.

Когда мы поднялись в квартиру, господин Миура проводил меня в большую гостиную, извинился и вышел. Я осталась стоять посередине, невольно озираясь по сторонам. Комната была отделана в излюбленном японцами минималистском стиле. Я не увидела в стене традиционной ниши токонома, но висела узкая полочка, выглядевшая как деревянный овал, пересеченный снизу. Внутри этого овала, словно в нише, на нижней перекладине стояла бамбуковая ваза с композицией икебаны. А по обе стороны этой импровизированной ниши висели два узких листа желтоватой бумаги с иероглифами, выполненными каллиграфом. На полу лежали циновки, стены были оклеены обоями, напоминающими льняное полотно. Огромные окна закрывали бамбуковые жалюзи. Я подошла к низкому деревянному столику, стоящему между окнами, и положила возле него футляр с сямисэном, который принес шофер. Столик был квадратом, стоящим на четырех круглых шарах. На его поверхности я заметила искусно вырезанное изображение двух драконов, образующих кольцо в погоне друг за другом. Я наклонилась и провела пальцем по прохладной поверхности дерева.

– Я родился в год Дракона под знаком Дерева, – услышала я голос господина Миуры и плавно выпрямилась.

«Это ж сколько ему лет?» – невольно подумала я, прикидывая в уме.