ДЭН. Очень сексуально.
ДЕБ. Возбудиться из-за грязных трусов? Ну, ты больной, Дэн.
ДЭН. Мне нравятся твои груди.
ДЕБ. Спасибо.
ДЭН. Да пошла ты.
ДЕБ. Теплые у тебя ко мне чувства.
ДЭН. А кто сказал, что они были?
ДЕБ. Ты знаешь сам: были и остались.
ДЭН. Тогда зачем сомневаться?
ДЭН. …нет, подожди секунду. Подожди секунду, хочу тебе сказать. Знаю, что ты считаешь, и говорю, мне не нравится, что ты поносишь парня, который является моим другом. Хочешь, я расскажу тебе один случай, хорошо? Едем мы однажды с ним в лифте на шестой этаж, время — шестой час, я опаздываю — моя цыпа давно меня ждет
ДЭН. Дебра. Деб. Деб. Ты проснешься?
БЕРНАРД. Не говори мне, будто это член того парня. Что бы ты не думал — не говори. Это не его член. Скажи, что не его, Дэн.
ДЭН. Его.
БЕРНАРД. Не хочу это слышать.
ДЭН. Потому что его.
БЕРНАРД. Не хочу это слышать, а потому не говори. Такой длинный не только у него. Если это его член, прихожу домой и вышибаю себе мозги.
ДЭН. Вероятно, он работает с дублером.
БЕРНАРД. Я этого не вынесу. Блин, я просто не могу. Смотри на ту телку!
ДЭН. Какую?
БЕРНАРД. Какую? Ту, которая чем-то похожа на эту, как ее, твою эту…
ДЭН. На Дебру?
БЕРНАРД. Точно.
ДЭН. Какая из них?
БЕРНАРД. Вон та.
ДЭН. По-твоему, похожа?
БЕРНАРД. Угу. Понял, что я имею в виду?
ДЭН. Нет. Считаешь, она ничего?
БЕРНАРД. Ничего? О чем, блин, ты говоришь!
ДЭН. Да.
БЕРНАРД. Я хочу сказать, что сюда приходят всякие онанисты: закроются газетой «Трибьюн», сидят и дрочат. Еще в первом ряду.
ДЭН. Дрочить под самой великой в мире газетой?
БЕРНАРД. Такое говно и приходит. Подожди. Подожди-ка секунду и взгляни, блин, на это.
ДЭН. На что?
БЕРНАРД. На эту остановочку. Они меняют мизансцены… и меняют угол съемки. А знаешь зачем? Знаешь? Затем, что этот парень кончил, вот меняют угол, немного выжидают, и такое впечатление, будто он трахается часами. Усек?
ДЭН. Угу.
БЕРНАРД. А ведь часами трахаться нельзя, а?
ДЭН. Да-а, как изменились люди.
БЕРНАРД. Сейчас будет уйма всякого говна. СМОТРИ ЖЕ! ТЫ ВИДИШЬ! И ТЫ, БЛИН, ЭТОМУ ВЕРИШЬ?
ДЕБ. Да заткнись.
ДЭН. Я должен заткнуться, я? А кто говорит двенадцать часов подряд?
Ля-ля — тополя. Господи. Некоторые приходят домой с «Трибьюн», а ты приходишь со мной. Все прекрасно. Секс, болтовня, жизнь, все. Пока ты не начинаешь доставать — по-твоему, так лучше. Сама не знаешь, какого хрена хочешь. Давай, отталкивай меня, оттолкни. Почему бы тебе не подумать о том, что с нами происходит.
ДЕБ. С кем?
ДЭН. С нами.
ДЕБ. И что же?
ДЭН. Только то, что происходит, не больше и не меньше.
ДЕБ. И все-таки?
ДЭН. А этого не надо. Не надо на меня так смотреть, мисс.
ДЕБ. Или сделаешь что?
ДЭН. На физическое насилие мне наплевать, но морального не терплю.
ДЕБ. Нет. Пойди, блин, сюда ты. Хочешь подладиться, хочешь повкуснее. Я, что, тебе тостер?
ДЭН. Пизда.
ДЕБ. Очень милое, хорошенькое словечко. Давай, говори все слова. которые знаешь.
ДЭН. Ты пизда.
ДЕБ. Это мы уже установили.
ДЭН. Я еще не кончил.
ДЕБ. Давай же, постарайся. Его не понимают — и он раздражен.
ДЭН. А от тебя — никакой помощи.
ДЕБ. Да нет же, я еще и помеха. Пытается понять женщину, а я своими речами его убиваю, и все эти распрекрасные словечки, такие как «пизда» или «хер» тебе не помогут. Чуда не будет. Что чувствуешь, то и правда. Скажи мне, что ты чувствуешь, мудак.
ДЕБ. Моя мать любила рассказывать историю о том, как однажды я пришла на кухню, а она готовила какое-то диковинное блюдо. Мне было около четырех. Я спросила: «Мамочка, можно мне печеньице?» Но она по какой-то причине не поняла или ей послышалось что-то другое — она подумала, что мне хочется, чтобы меня обняли. Она меня обняла, а я сказала «Спасибо, мамочка, мне теперь печеньица не надо.»
БЕРНАРД. Сиськи и жопа. Сиськи и жопа. Сиськи и жопа. Сиськи и жопа. Си и Жо. Си и Жо. Си — Жо. Си — Жо.
ДЭН. Не знаю.
БЕРНАРД. Он не знает. Хорошенькое дело — не знает, а собирается терять башку из-за какой-то прошмандовки. Ты что, хочешь продать свое право первородства за фунт изюма? «О Берни, она такая, о Берни, она сякая.» А знаешь, кто она на самом деле? Просто ебливая тварь, такая же, как мы с тобой, Дэн. У всех у нас одни и те же страстишки, и мне стыдно, Дэн, что ты перестал на себя обращать внимание. Не видишь никакой перспективы. А?
ДЭН. …а твоя подружка Джоан… эта пизда родилась в автомобильной катастрофе.
ДЕБ. Знаю.
ДЭН. Я ни хера не понимаю твои картины.
ДЕБ. Я знаю.
ДЭН. А твоя подружка Джоан, как подстилка, лучше чем ты.
ДЕБ. Я в этом уверена.