Два месяца назад этот подвал представлял собой обыкновенную большую тёмную комнату. Сейчас же это выглядело просто потрясающе. Комната была огромная, стены светло-серые, везде горел свет. Это был миниатюрный спортзал. В одном углу стояли тренажёры, в другом висела груша, возле стены я увидела шкаф, кулер с водой. Мы прошли к шкафу, и Хантер открыл его. Боже! Сколько здесь было оружия! Такого и столько я ещё никогда не видела. Много. Разного. Огнестрельное. Ножи. Мечи. Лук и стрелы.
Я была просто в восторге. Адреналин нарастал. Я была в предвкушении. Хантер наблюдал за моей реакцией. Но моя реакция была просто неописуема. Я была на седьмом небе от счастья. Наконец-то мы начнем тренироваться по-настоящему.
Тренировки, о которых я так мечтала, очень изматывали. Я продолжала бегать по утрам, занималась на тренажёрах, училась самозащите, боксировала, изучала оружие…
В первую очередь я освоила винтовку с оптическим прицелом: именно она позволяет достаточно далеко находиться от клиента во время выполнения «работы». Чем больше опыт, тем ближе клиент. Холодное оружие осваивают в последнюю очередь.
В школу приходилось ходить в кофтах с длинными рукавами, так как по всему телу были синяки. Но меня это нисколько не смущало. Я их тщательно скрывала, иначе, если бы кто увидел подобное на моём теле, тюрьма Хантеру была бы обеспечена!
К концу учебного года благодаря физическим нагрузкам тело преобразилось. Я стала выше, стройнее, появилась грудь, ровная осанка, проблемы с кожей сами собой исчезли, кожа выглядела гладкой и чистой. Многие парни стали обращать на меня внимание, кто – то даже пытался пригласить на свидание. Но это было бесполезно. Мне это было не интересно. Каждый день после дополнительных занятий по языкам, я бежала домой. Дома меня ждал Хантер. Его тренировки были главным в моей жизни.
– Как прошёл день? – спросил Хантер, разбирая пистолет.
– Отлично, Билли Мак-Филл пытался пригласить на свидание, – я наматывала бинты на руки. – Помоги, – я протянула руку. Хантер аккуратно закрепил бинт и натянул на руку перчатку.
– Ты же помнишь, о чём мы с тобой говорили? – он внимательно посмотрел мне в глаза.
– У меня не может быть ни друзей, ни подруг. Я никому не должна доверять. Я одна. Навсегда. У меня не может быть ни семьи, ни детей, ни любимого мужчины. Я профессиональный киллер. И я сама выбрала этот путь.
Хантер задержал мою руку в своей.
– Ещё не поздно передумать. Тебе всего шестнадцать.
– Уже слишком поздно, и ты это прекрасно знаешь, – я выдернула руку и выплеснула весь свой гнев на боксёрскую грушу.
В последнее время он стал часто задавать мне этот вопрос. И я невольно начала задумываться: а может быть, нет однозначного «нет». Я сама выбрала этот путь и пойду до конца. Мысль о том, что я буду одна, меня не пугает. Я одна. Я осталась одна. Это моя судьба. И меня это устраивает.
Глядя на подростков моего возраста, я окончательно решила, что не хочу быть как они. Тупые бессмысленные люди. Их ничего не интересует, кроме вечеринок, бухла, секса, наркотиков. Они деградируют. Всё больше зависают в интернете. Всё меньше читают книги. Гуляют всю ночь напролёт, а на уроках спят. Кое-как окончат школу, еле-еле поступят в колледж, не закончат его и пойдут во все тяжкие, прожигая жизнь. Конечно, не все. Есть, наоборот, суперботаники. Но и им я не завидую: их мозг просто плавится от знаний. Они слишком начитанны и слишком умны. Их интересует только наука. Они с отличием окончат школу, потом университет, заведут семьи, устроятся на работу и всю жизнь посветят себя этой скучной, унылой жизни. Есть третьи. Они что-то среднее. Вроде и учатся, но и погулять не прочь. У них более или менее жизнь сложится. Чёрт, а куда отнести себя, я не знаю. Я вообще не могу себя отнести ни к одной группе. Я учусь, учу языки, благо есть к этому способность, но я не зубрилка. И при этом не гуляю, никуда не хожу и тем более ни с кем так и не подружилась. Да и зачем. Это не нужно. Обедаю за столиком, где сидят все отбросы общества. Не то отверженные, не то подверженные, не то самоотверженные. Столик номер семь. Но не отношусь, ни к тем, ни к другим. Я сама по себе. Просто семь – моё любимое число. Вот и всё. Я не фанат стереотипов, придуманных сто лет назад непонятно кем. Если я захочу, сяду за третий стол, где сидят «куклы Барби», или за пятый, где сидят футболисты, или второй, где сидят «светлые умы». Это не имеет значения. Все они слабые людишки, прячущиеся под маской крутых парней и пустых смазливых кукол. Школа поменялась, а суть нет. Моё мнение было ошибочным по поводу того, что в обычной школе мне будет лучше. Это не так. Везде свои правила. Я не жалуюсь. Нет. Мне просто иногда жаль ребят, сидящих за моим седьмым столиком. Как над ними издеваются, или прикалываются. Иногда даже противно смотреть. Меня пока не трогают, я ещё новичок, несмотря на то, что проучилась уже почти год. А может, просто так не трогают. Меня считают странной. Я ни с кем не общаюсь, не завожу друзей, никуда не хожу. Для них я «не от мира сего». И пусть так и думают. Главное – не пристают. Очень часто издевательства в школе потом не дают человеку нормально жить. Поэтому хорошо, что меня не трогают. Да и не следует им этого делать. Я уже достаточно хорошо умею за себя постоять.
Лето выдалось очень тяжёлым. Тренировки усилились. Мы занимались целыми днями напролёт. Тело болело. Кости ломало. Разум говорил мне: «Беги!» Но я не слушала его. Хантер был всё так же неразговорчив. Говорил только по делу.
Я стояла посреди подвала, в полумраке.
– Закрой глаза. Почувствуй меня. Ты не видишь меня, но чувствуешь. Ты чувствуешь, когда я наступаю. Ты знаешь, куда я ударю. Ты это чувствуешь.
Он бил. Сильно. Всё тело было как один большой синяк. Один раз был вывих ноги, было даже сотрясение мозга, разбиты колени. О том, что у меня не заживают костяшки на руках, я молчу. Терплю. Терплю и продолжаю тренироваться. Я должна научиться драться. Как он. Чтобы никто не смог меня победить. Это было трудно. Очень трудно. Иногда, стоя в душе, я плакала от боли. От боли, которую невозможно терпеть. Но я молчала. Об этом не нужно говорить. Он сам всё это видит.
Каждый день мы тренировались в лесу на поляне. Это было наше тайное место, скрытое от чужих глаз. Сначала я стреляла по бутылкам, изредка попадая в цель. Но с каждым разом у меня получалось лучше и лучше. Это даже веселило. Веселило до тех пор, пока Хантер не установил десять деревянных мишеней и не вручил мне в руки лук и стрелы. Я понятия не имела, как с ним управляться. Натянув тетиву, я попыталась выстрелить, но стрела не пролетела и пары метров, упав практически у моих ног. Хантер рассмеялся, взял лук и буквально за пятнадцать секунд поразил все десять мишеней прямо в центр. Я даже не успела опомниться, как он взял нож и кинул его в направлении мишени. Разбив стрелу на две части, нож попал прямо в десятку. Как он это сделал? Он был быстр и силён. Я сглотнула и глубоко вздохнула, наблюдая, как он ловко проделал то же самое с остальными. Я смотрела, словно зачарованная. У меня никогда так не получится. Никогда!
Я подошла к мишени и оглядела все стрелы. Одни упали от поражения, другие свисали, болтаясь «на волоске». Одна стрела, разрезанная ножом, так и осталась в мишени. Нож практически вошёл в цель, но остановился в миллиметре, зацепившись за металлический наконечник стрелы. Вытащив стрелу, я увидела, что нож так и не упал, оставаясь в металлических оковах стрелы. Я оставила её себе на память как знак того, что когда-нибудь и у меня получится точно так же.
– Развлекайся! – бросил Хантер через плечо, передавая мне нож и отходя на несколько метров от мишени.
Отойдя на такое же расстояние, я прицелилась, кинула нож, но промахнулась.
– Позови меня, когда у тебя начнет получаться, – сказал он и удалился.
Интересно, когда я смогу попадать в цель? Такое чувство, что никогда. Я попадала куда угодно, но только не в цель. Нервничала, бесилась, злилась и даже пару раз всплакнула. Ничего не получалось: ни лук, ни нож. Проходили дни, но успех не приходил. Я даже стала плохо спать, думая об этом. Я должна попадать в цель. Должна. Через месяц все мои старания с ножом дали плоды. С луком я пока не справлялась.
Однажды на рассвете, когда я уже практически подошла к нашей поляне, я вдруг почувствовала, как что-то резко ударило мне в грудь. Опустив голову, я увидела ярко красное пятно на груди.
– Ты убита!
Я попыталась что-то сказать в своё оправдание, но Хантер махнул рукой:
– Ты не можешь говорить, ты мертва!
Я нахмурилась:
– Конечно! Я же не ожидала, что в меня будут стрелять.
– Ты должна быть готова ко всему. Везде. В любое время! Представь, что это не краска, а настоящие пули.
Если бы Хантер на самом деле решил стрелять в меня настоящими пулями, то я бы уже умерла как минимум сто раз! Я не успевала среагировать, как яркое пятно красовалось у меня на груди, на спине, на кепке. Весь костюм был в разноцветной краске. Я не могла ничего с этим поделать и только слышала каждый раз его приговор: ты мертва, ты убита. Мне даже стали сниться кошмары, в которых я только и слышу: «Я убил тебя», «Ты умерла». Иногда я просыпалась в холодном поту и кричала.
Мы продолжали тренировки. В подвале. В лесу. Что-то получалось, а что-то нет. Я все силы тратила на это. Но отдачи пока не было. Были только боль и поражения. Эмоции захлёстывали. И я была уже готова всё бросить и убежать, куда глаза глядят.
Но я должна терпеть. Должна научиться контролировать чувства, эмоции. Хантер оказался очень жестоким учителем. Он не щадил меня. То, что я девушка, вообще в расчёт не принималось. Он обращался со мной, как с равной. Я продолжала терпеть. Терпела и училась. С каждым днём я познавала новое и новое. Это затягивало. Оружие вообще манило меня. Мы много занимались в лесу. Стреляли по мишеням. Нож. Лук. Получалось плохо. Но я совершенствовалась. Прицел настраивался. Цели достигались.
Глава 5
Мы жили на окраине в спальном районе, дальше лес и река. Каждые выходные мы ходили на охоту. Это было отличной тренировкой выносливости, терпения и сосредоточенности. Иногда мы могли весь день пролежать в засаде, ни разу не пошевелившись. Иногда часами бродили в поисках хоть какой-то дичи. Охотились в основном на диких уток, гусей и куропаток.
Поначалу у меня плохо получалось. Я не попадала в птиц. Я скорее слегка «трепала» им перышки. Не могла сосредоточенно лежать на одном месте. Мне вечно что-то мешало или отвлекало. Иногда не хватало сил сидеть, не двигаясь, много часов подряд.
И как ему это удается? Годы тренировок? Почему он так невозмутимо спокоен, я иногда поворачиваюсь к нему и прислушиваюсь, дышит ли он вообще. Он лишь иногда сурово взглянет на меня и продолжает так же спокойно сидеть или лежать, не меняя положения.
Постепенно и я научилась быть тише воды и ниже травы. Очень часто мы могли порознь охотиться и встречаться где-нибудь в лесу, а потом сравнивали добычу друг друга. У Хантера всегда было на пару убитых куропаток больше. Это даже напоминало соревнование, и я всегда стремилась победить. Но, увы, безрезультатно. Всё потому, что я чаще промахивалась, чем попадала в цель.
Во мне просыпался уже спортивный интерес. Я себе давала задание: сегодня убить пять уток, или за час выследить и убить трёх кроликов и так далее. Хантер каждый раз говорил, что у меня получается всё лучше и лучше.
Особенно хорошо у меня получалось стрелять из рогатки в маленьких птиц возле дома. Приходилось добычу отдавать местным котам. Они поначалу боялись подходить. Фыркали, пищали и недоброжелательно поглядывали, пока не поняли, что я им не враг. И теперь каждое утро возле моего дома стали собираться местные коты-отшельники в ожидании деликатесов. За домом у нас было дерево, и на нем стаями сидели ненавистные мне птицы, которые мешали мне своим чириканьем. Вот на них мы с котами и охотились. Я стреляла, а коты бежали за упавшей добычей. Мы хорошо сработались. Котов было то больше, то меньше, но трое постоянно бродили возле нашего дома. На рассвете они поджидали меня с пробежки, усевшись на крыльце в ряд и облизывая свои голодные мордахи, а вечером, так же усевшись в ряд, дожидались, когда я вернусь из школы. Хантеру поначалу они не нравились, но потом мы к ним привыкли. Я даже купила в магазине для животных миски для воды и поставила их на заднем дворе. Всухомятку есть ведь не очень полезно. Коты за воду блаженно меня благодарили своим тихим урчаньем.
– Привет, Энни, Джек у себя? – я подняла голову, ко мне приближался Фил Робенсон, сосед, живший через дорогу. Когда Фил узнал, что мы с Хантером иногда выезжаем в лес охотиться, то просто пищал от радости, что у него теперь будет с кем ездить на охоту. Я сначала насторожилась, а Хантер, наоборот, порадовался, мол, так будет даже и веселее.
– Ты завтра с нами в лес или как? – спросил Фил и остановился возле ступенек.
– Да, конечно. Джек в гараже, готовит машину на завтра. Загляни туда.
– Лук берешь с собой в этот раз? – Фил заулыбался.
– Думаю, возьму, я, кстати, уже хорошо стреляю. Эй, и не надо закатывать глаза! – Я встала со ступенек, а рыжий кот недовольно спрыгнул с моих коленей на землю, зевнул и пошагал прочь.
– Да, да, завтра и увидим. В прошлый раз ты даже толком тетиву не могла натянуть, – смеясь, он направился к гаражу.
– Прошлый раз был два месяца назад, а теперь я почти профи по стрельбе из лука, – я шла следом за ним, предвкушая завтрашнюю охоту. Фил, конечно, не догадывался об истинных мотивах стрельбы из лука, но не был удивлен, когда впервые увидел меня с ним во время охоты (я иногда брала его, чтобы потренироваться, пока они с Джеком долго выслеживали дичь).
Вообще, Фил был неназойливым человеком. Они с женой жили напротив нас в небольшом коттедже, держали собаку, лабрадора по кличке Тень. Фил всегда брал собаку с собой, она помогала доставать уток из озера. Мне собака очень нравилась: такая же тихая и спокойная, как хозяин. Его жену я практически не видела. Она постоянно работала и редко бывала дома, как, впрочем, и Фил: он тоже часто подолгу работал и не всегда выезжал с нами поохотиться, но раз в два месяца мог себе позволить это удовольствие.
– Привет, Джек, ну что, всё готово? – он пожал руку Хантеру и заглянул в багажник.
– Вроде готово. Отправляемся в три часа.
– Хорошо, у меня тоже почти всё готово, так что в три я буду вас ждать. Едем как обычно?
– Да
– Ну и отлично. Будет весело, особенно, если учесть, что Энни будет с луком, – он подмигнул мне.
– Я думаю, она должна нас удивить, – оба засмеялись, а я закатила глаза.
– Ладно, ладно, Энни, надеюсь, у тебя уже получается намного лучше, завтра мы оценим твои успехи, – Фил махнул рукой и отправился домой.
Я тоже отправилась в дом. Нужно хорошенько выспаться: дорога дальняя. Мы всегда, когда ездили с Филом, старались уезжать подальше. Там, где больше дичи, есть за кем поохотиться. В этот раз едем в лес недалеко от города Трой, мы там уже были несколько раз. Ехать примерно часа три – четыре, зависит от загруженности дорог. В выходные многие не хотят сидеть дома.
На рассвете лес завораживает. Тихо, спокойно, от свежего воздуха кружится голова. Пахнет сыростью и мхом. Вдалеке стучит дятел, нарушая тишину. Потихоньку крадусь, боюсь спугнуть птицу, за которой уже наблюдаю минут пятнадцать. Пот маленькими каплями выступил на лбу. Натягиваю тетиву, затаив дыхание. Стрела летит со скоростью звука и… мимо.
– Чёрт! – почти шёпотом выдыхаю я.
И таких штук пять неудачных попыток. Сегодня не мой день. Хантера с Филом не слышно, наверное, ушли вглубь. Интересно, сколько куропаток они уже подстрелили?! Так не хочется слышать их насмешки. А они обязательно будут надо мной смеяться, ведь у меня пока ноль. Ружьё я принципиально не взяла: мне нужно было тренироваться стрельбе из лука. Из ружья я хорошо стреляла, почти без промахов. И почему у меня никак не получается стрелять из лука, ведь это не так сложно! Я глубоко вздохнула, подняла голову вверх и закрыла глаза. Тишина. Лишь только вдалеке раздается еле уловимый стрекот, свист и монотонное постукивание. Я стояла неподвижно минут двадцать-тридцать, мне не хотелось никуда уходить. Я ни о чём не думала, просто наслаждалась тишиной и спокойствием. Резкий хруст и треск раздался неподалеку от меня. Я быстро повернула голову, порыв ветра сдул с моего лица волосы, и я увидела, как осторожно пробирается олень. Это была самка, примерно 150—160 фунтов весом. Она не видит меня и не чувствует. Ветер дул в мою сторону. Я присела и огляделась по сторонам. Ни души, только я и она. Она осторожно проходила между деревьями, жуя траву и периодически оглядываясь и принюхиваясь. Моё сердце забилось чаще. Я подождала, когда она подойдёт ближе, и натянула тетиву. Затаив дыхание, я стала выжидать нужного момента. Я не слышала ничего вокруг себя, только я и она, биение моего сердца и её размеренное дыхание. Она опустила голову, как вдруг встрепенулась и насторожилась. Я натянула тетеву до упора и готова была уже выпустить стрелу, как вдруг камень, стукнувшийся об дерево, спугнул животное, и оно умчалось, скрывшись в кустах. От неожиданности я выпустила стрелу и она попала в куст, как раз туда, где всего несколько секунд назад была моя добыча.
– Брось, Энни, ты бы её всё равно не убила, а лишь поранила, зачем мучить бедное животное, – Хантер медленным шагом шёл в мою сторону, а Фил стоял позади и улыбался.
– Чёрт! Это была моя добыча! Ты не имел права пугать её! Я бы попала! – моей злости не было предела, я готова была убить его.
– Тебе надо было как минимум целиться в шею, чтобы убить её одной стрелой! Ты бы не смогла!
– Откуда тебе знать?
– Судя по тому, что у тебя недостаёт десятка стрел, и нет ни одной убитой птицы, в стрельбе ты явно не преуспела! – Хантер повёл бровью и криво улыбнулся.
– Всё равно ты не имел права мне мешать! – я готова была взорваться: упустить такую добычу из-за его глупых доводов было нелепо!
– Ну, допустим, ты бы её убила, – Фил подошёл поближе и продолжил, – и что? Куда бы ты её дела? До машины её не дотащить, она крупная и тяжёлая, а нас могло и не быть рядом. Одна бы ты не справилась! В итоге ты бы бросила её, и если даже мы бы вместе вернулись, то её уже могли к этому времени растащить стервятники, и не факт, что ты запомнила бы место, и…
– Идите к чёрту!!! – не выдержала я и отправилась к машине.
Я была зла! Нет, я была в ярости, добыча была так близко, так реальна. Мне хотелось рыдать. Это была бы самая крупная удача за всю мою охоту. Никогда ещё мне не попадались крупные животные, самое большое – это кролики, которые быстро бегали. А тут настоящий олень.
Всю дорогу я молчала. Хантер также не проронил ни слова. Он даже не видел в этом ничего плохого. Он считал, что он прав, я считала, что нет. Он не должен был мешать мне. Не должен был! Я злилась всю дорогу и хотела, что-нибудь разнести на своём пути. Мне нужно было выплеснуть свой гнев. Как только мы подъехали к дому, я схватила лук и стрелы и помчалась на нашу поляну. Я стреляла из лука долго. Со злостью, с гневом и яростью. Стрелы никак не слушались и не хотели попадать в цель. Я злилась ещё больше. Руки были стерты почти до крови, я готова была взорваться. Я подходила ближе и ближе к мишеням, но и это не помогало, было ощущение, что мишеней нет и я стреляю сквозь них. Я задыхалась и плакала от своей беспомощности. Я никчемная и слабая! Схватив стрелу, я стала втыкать её в центр мишени, круша её, стрелы ломались, а все руки были в занозах и крови. Я ломала и топтала их, разбивая на мелкие кусочки. Бросала щепки вместе с землёй в разные стороны, захлёбываясь слезами. А потом я упала на колени и оглянулась по сторонам. Разрушать у меня получалось лучше всего. Я сломала всё, что сделал Хантер, за считанные минуты, не контролируя свои действия и эмоции. Что со мной происходит? Что на меня нашло? Я не знаю ответа. Но мне стало легче. Мне было хорошо, и я могла дышать полной грудью. Мне нужен был этот выброс адреналина, он будоражил мою застоявшуюся кровь.
Весь вечер я вытаскивала занозы. Руки болели, и было трудно даже сжать их в кулак. Но я улыбалась, мне было хорошо. Я успокоилась и поняла, что Хантер был прав, я недостаточно сильная, сдержанная и сконцентрированная, мне многому нужно учиться.
Научиться сдерживать себя, отключать эмоции и включать здравый смысл и мозги. Хорошо стрелять, драться. Научиться быть смелой, быстрой, внимательной, сильной. Хантер установил новые мишени, и я продолжила свои одинокие тренировки.
Через пару месяцев, на рассвете, пока Хантер ещё не успел проснуться, я отправилась в лес. Это был первый раз за долгие месяцы, когда я опередила его. Я была готова сказать первой: «Я убила тебя»! Я должна это сделать, это был новый уровень, на который я хотела попасть, и была готова к этому.
Дыхание ровное и монотонное, никакой тревоги или беспокойства. Я стою ровно, выпрямив спину и натянув тетеву. Прицелившись, на выдохе я выпустила стрелу. Десятка. Следующая попытка – точно в цель, и так подряд все десять.
Вдалеке послышался хруст веток и еле заметный шум. Схватив лук и винтовку с краской, я спряталась за небольшим холмом.
Наблюдая через оптический прицел, как Хантер подходит к мишеням, я нажала на курок. Яркое красное пятно красовалось у него на кепке прямо в районе лба. «Мгновенная смерть». Он снял кепку и ошарашенно огляделся по сторонам. Натянув лук, я выпустила стрелу. Он поймал её в миллиметре от своего уха.
– Ты что творишь? – он был поражён, это было видно по его растерянному виду.
– Я убила тебя! – я подошла к нему и вытащила нож из чехла. Глядя на него, я кинула нож в направлении мишени, пораженной моей стрелой. Он влетел прямо в цель, разбив стрелу пополам. Я ликовала.
Развернувшись, я направилась к дому, оставив растерянного Хантера стоять на месте.
– Куда ты…
– Ты не можешь говорить, я убила тебя! – я послала ему воздушный поцелуй и засмеялась. – Я опаздываю в школу.
Я побежала, а потом резко остановилась и свистнула ему.
– Да, и в следующий раз, будь начеку, я могу быть где угодно, – увидев, как он улыбнулся, я помчалась в школу.
Это была моя маленькая победа. Я победила не его. Я победила себя!
К середине второго года моё тело имело отличную спортивную форму. Я подтянулась на пару сантиметров, а грудь подросла до второго размера. Парни всё чаще и чаще не давали прохода. Но шансов у них не было, и их симпатия сменялась гневом. Меня стали доставать ребята в школе постоянными издёвками. Я долго и упорно молчала и не велась на провокации. Меня пытались вывести на любые эмоции, лишь бы я хоть как-то отреагировала. Но реакции не было. Я научилась контролировать себя и свои эмоции. Хантер тут хорошо постарался. Он был терпелив, но жесток. Очень жесток. Но именно его жестокость закаляла.
Очередной учебный год подошёл к концу. Это лето я должна была провести в обществе компьютерного гения. Маленький, невзрачный китаец приехал к нам в начале июня и поселился на всё лето. Суджу Цао – веселый, славный малый. Благодаря ему я стала просто компьютерным гением. Полдня я проводила за тренировкой, а остальные полдня мой мозг оккупировал китаец. За лето я научилась взламывать любой засекреченный код, информацию, банковские счета, базу ЦРУ и ФБР, менять одну информацию на другую. Иногда мой мозг даже не успевал уловить одну информацию, как мы переходили к другой. Иногда к процессу подключался Хантер. У него было не меньше знаний, чем у китайца. Но китаец был бесподобен!
Вся моя жизнь «мчалась» с бешеной скоростью, я потеряла счёт времени. Тренировка сменялась очередной тренировкой. Занятия в школе – другими занятиями. Время летело. Хантер всё так же был далек. Мы жили под одной крышей, но были чужими. Я была одна.
И он был один. Как я. Мы были похожи. Но он никак не сближался со мной. Наше совместное существование было основано лишь на тренировках. Иногда я задумывалась о том, что он ведь мужчина. А у него нет никакой личной жизни. Вот уже почти два года мы с ним вместе, а он всё время со мной. Он долго и упорно тренирует меня, отказывая Бобу в очередном заказе. Он как-то сказал мне, что ему нужен был перерыв, поэтому он и согласился взять меня. Но он скоро вернётся. Я это знаю. Я в этом уверена.
Выпускной год в школе начался так быстро, что я даже и не успела опомниться. Хантер принял предложение Боба на очередной заказ и уехал на неделю. Мне же было строго-настрого наказано продолжать тренироваться. Хотя я это и сама знала. Лето пронеслось. А я не помню, когда я в последний раз спала до обеда. Кажется, это было, когда мне было пятнадцать. Это было давно.
Завтра мне восемнадцать. И от прошлой жизни не осталось уже и следа. Я другая. Я сильная. Я мужественная. Я не ребёнок. Я не капризная Кэтрин Макклейн.
Я Энни. Энни Ноэль. И завтра Энни исполняется восемнадцать.
Глава 6
Занятия в школе шли со скоростью улитки, вернее сказать, тянулись. Сидеть на истории – это мучительно. Единственное, что радовало меня в школе, – это языки. К выпускному году я знала уже восемь языков: французский, немецкий, итальянский, испанский, арабский, албанский, русский и чешский. Учителя удивлялись, но лишних вопросов не задавали. Мол, пусть девочка учит, раз ей так нравится. А мне не нравилось, мне это было необходимо. Хантер знал пятнадцать языков. Мне до него далеко. Я, конечно, всё схватываю на лету, но познания в некоторых языках были поверхностные. Главное – их было достаточно для того, чтобы понимать перевод.
Ненавистная история подошла к концу, и вся толпа школьников направилась в столовую. Я так и продолжала сидеть за седьмым столом вместе со своими «отверженцами». Нас мало кто трогал, может быть, потому что уже надоело, а может быть, потому что был выпускной год, и мысли ребят были заняты чем угодно, но никак не парочкой невзрачных ребят.
Я проходила мимо столика футболистов, как вдруг почувствовала, что кто – то щипнул меня за задницу. От неожиданности я чуть не выронила поднос. Я резко повернулась. Из-за стола поднялся Майк Кроук, звезда футбольной команды.
Поделиться книгой: