Помоги проекту - поделись книгой:
Съезд был завершен. Горький пока еще не понимал, что его роль уже сыграна, и он больше не нужен. Правда, некоторое время власти делали вид, что от писателя зависят все решения нового Союза.
В конце 1934 года был убит Киров. Начались аресты. Попытки контактов с властью по поводу защиты несправедливо обвиненных Горькому не удавались. В это же время началась атака против писателя в газетах, в которой участвовали заявившие о себе противники. Горький не мог даже вступить в дискуссию: его статьи просто не печатали.
В декабре 1935 года появилась резолюция Сталина: «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи». Формула никак не совпадала с известной всем оценкой Горького. Атмосфера сгущалась, и писатель это чувствовал, но он был бессилен что-либо изменить.
Конец «романа». История последних недель жизни писателя полна не расшифрованных загадок. Горький сильно простудился, его настигла серьезная болезнь. У постели больного собрались врачи из Москвы и Ленинграда. Казалось бы, писатель был окружен всеобщей заботой. Он еще боролся с болезнью, но какие-то анонимы звонили и справлялись, куда доставить венки.
Горький пытался, как это делал умерший за несколько месяцев до него академик Павлов, зафиксировать свои предсмертные ощущения. Сначала он записывал их сам, потом уже только диктовал. 9 июня сам лишь проставил дату и продиктовал: «Конец романа, конец героя, конец автора».
Писатель так и не завершил свой последний роман-хронику «Жизнь Клима Самгина», который должен был охватить сорок лет русской жизни. Линии героя – Клима Самгина и автора – Максима Горького сошлись и вот-вот должны были оборваться. В 11 часов утра 18 июня все было кончено.
Едва ли можно оспорить утверждение исследователей о том, что после смерти Горького Сталин мог спокойно приступать к грандиозной кадровой чистке, которая развернулась в 1937 году.
На дне
Замысел пьесы относится к 1900 году. Вот как М. Горький рассказал К. С. Станиславскому первый вариант ее содержания: «В первой редакции главная роль была роль лакея из хорошего дома, который больше всего берег воротничок от фрачной рубашки – единственное, что связывало его с прежней жизнью. В ночлежке было тесно, обитатели ее ругались, атмосфера была отравлена ненавистью. Второй акт кончался внезапным обходом ночлежки полицией. При вести об этом весь муравейник начинал копошиться, спешили спрятать награбленное, а в третьем акте наступала весна, солнце, природа оживала, ночлежники из смрадной атмосферы выходили на чистый воздух, на земляные работы. Они пели песни и под солнцем, на свежем воздухе, забывали о ненависти друг к другу».
Писать пьесу Горький начал в конце 1901 года в Крыму; он читал написанные части пьесы Л. Н. Толстому. Завершена пьеса в Арзамасе. С 25 июля 1902 года рукопись автором не правилась: и в академическом издании она повторяет текст публикации 1902 года.
Варианты названия в течение работы над пьесой менялись: «Без солнца» – «Ночлежка» – «Дно» – «На дне жизни». И только на афишах появился окончательный вариант – «На дне».
Пьеса впервые была поставлена на сцене 18(31) декабря 1902 года в Московском Художественном театре. «Спектакль имел потрясающий успех», – писал К. С. Станиславский. А уже в 1903 году пьеса «На дне» обошла сцены всех крупных городов мира.
С персонажами пьесы мы знакомимся, рассматривая афишу.
Действующие лица
Кривой Зоб,
Несколько босяков без имен и речей.
Афиша (список действующих лиц) в драматическом произведении – это первая встреча со всеми героями пьесы. Это – парад героев. Что отмечает автор, обращаясь к каждому из них? Почему у одного героя – имя и отчество, у другого – только имя, а у третьего – всего-навсего прозвище? Почему почти у всех героев назван возраст? Ответы на эти вопросы появляются при чтении.
Как только участники пьесы выходят на сцену, мы уже можем увидеть и оценить общую ситуацию и возможные причины столкновений героев, а также темы их суждений и размышлений.
Конфликты пока только намечаются. Но за каждой репликой героев видна жизненная позиция, своя правда, которую признают обитатели ночлежки. Были критики, которые увидели в пьесе утопическую правду Луки, патетическую правду деклараций Сатина, а некоторые очень убедительно говорили о циничной правде факта, стоящей за высказываниями Бубнова.
События в пьесе проходят в ночлежке и участвуют в них герои, оказавшиеся на дне жизни. Единственное действие, которое происходит на улице, на пустыре рядом с ночлежкой – третье: звучит лирическая сказка, которую сочиняет себе Настя, тут же выясняются ее отношения с Бароном, развиваются и доходят до трагической кульминации взаимоотношения Пепла, Василисы и Наташи. Считается, что это действие более других насыщено афоризмами, которые настраивают читателя и зрителя на размышления о правде жизни. Но именно на фоне этих размышлений и вопреки некоторым из них происходит убийство, которое ломает и так исковерканные судьбы этих людей. Это не только трагедия смерти, но и обостренная до предела трагедия взаимного непонимания как раз тех героев, кто еще стремился выбраться из этой трясины. Очевидна и близкая гибель Пепла, безнадежна судьба Наташи. Вся житейская мудрость Луки израсходована на то, чтобы немного смягчить души окружающих, а практическая сметка помогает ему совершить верный поступок – покинуть ночлежку.
Герои вдохнули свежий воздух ранней весны, но это их не спасло: жестокость столкновений людей, бесправных и уже давно опустившихся «на дно», не смягчается.
В четвертом действии уже нет многих героев и прежде всего главного утешителя – Луки: Костылев убит, Пепел и Василиса в тюрьме, Наташа пропала… Ремарка к этому действию открывается словами: «Обстановка первого акта». Но в ночлежке многое изменилось: перегородки комнатки Васьки Пепла сломаны, нет наковальни Клеща…
Перед нами не столько развязка, финал, сколько эпилог: ушли самые деятельные участники событий, остался шлейф воспоминаний, переживаний, горькое чувство потери обманутых надежд. Луки нет, но в центре действия обсуждение его роли, в котором звучит не только осуждение, но и чувство благодарности бесплодным попыткам всем помочь.
В застольной беседе оставшихся обитателей ночлежки ведущую роль играет Сатин. Именно здесь произносит он два своих знаменитых монолога («Молчать! Вы – все – скоты! Дубье… молчать о старике!»; «Человек – свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он – свободен!.. Человек – вот правда!»).
Эти монологи-декларации, которые Горький с трудом решился доверить Сатину, выражают авторскую позицию. В более развернутом виде писатель декларирует свои взгляды в философско-лирической поэме «Человек» (1903). Утверждение достоинства человека, вера в его разум, в его творческую силу, бесспорно, заслуживают внимания.
Беседа сидящих за столом переходит с воспоминаний о Луке к «текущим событиям». Появилась Квашня с Медведевым, который теперь уже бывший полицейский и ее покорный сожитель. Вот-вот зазвучит песня. Мы даже слышим ее первые строки: «Солнце всходит и заходит…» Но допеть ее не удается.
Развязкой, трагическим финалом всех неоправданных, но искренних и горячих ожиданий, связанных с утешениями Луки, является смерть Актера.
Горький утверждал, что пьеса делается «как симфония: есть основной лейтмотив и различные вариации, изменения его… Основные требования, предъявляемые драме: она должна быть актуальна, сюжетна, насыщена действием».
В социально-философской пьесе «На дне» все четыре действия насыщены событиями жизни ночлежки. На фоне ужасающей нищеты проходят друг за другом три смерти: Анны – Костылева – Актера. Есть и привычный для драматургии «треугольник»: Василиса – Наташа – Васька Пепел. Есть и грустная, почти пародийная пара Барон и Настя. Но не это главное в композиции пьесы. И читатель, и зритель следят не столько за событиями, связанными с конкретными людьми, сколько за спорами, которые насыщают все сцены пьесы.
Пьесу «На дне» создавал драматург, которому был присущ дар публициста. Горький стремился донести до читателя и зрителя свой взгляд на мир и человека через события пьесы, споры героев.
Отвечая на вопрос, кто главный герой этой пьесы, – обычно называют Сатина. Может быть, это происходит потому, что монологи Сатина – это декларации самого автора? Но стоит заметить, что Сатин – один из немногих героев пьесы, для которого в афише не нашлось ни одного слова, кроме фамилии. Только от Луки мы узнаем, что его зовут «Кинстантин». Мы знаем также, как долго Горький колебался, прежде чем решился доверить ему монологи-декларации. Но все-таки доверил! Сатин с пафосом произносит две страстные речи во славу Человека. Он полон желания приобщить к своей вере всех вокруг. Мы можем пересчитать количество восклицательных знаков в строках этих монологов – они помогают ощутить накал чувств героя. Сатин нес читателю и зрителю воодушевлявшие автора идеи.
Но мы помним, что герой произносит свои монологи в ночлежке, что он находится на дне жизни и пути назад, по всей вероятности, нет. Вокруг него люди с такими же ничтожными шансами на возвращение к обычной жизни. Сатин, бывший телеграфист, а теперь картежник и шулер, еще полон сил, он здраво воспринимает и оценивает окружающее, но попал «на дно» и не видит реального выхода. Однако он не ожесточился, не возненавидел жизнь и окружающих людей, а остался человеком. Его монологи вдохновлены страстной верой. Душа очерствела, но не погибла: он циничен, но не жесток.
Но споры по поводу героев пьесы чаще касались и касаются не столько Сатина, сколько Луки. Даже сам Горький менял свое отношение к своему герою, а великолепные актеры, которые играли эту роль, изображали его то как доброго и сочувственного к людям человека, то как хитрого и битого жизнью приспособленца, доброжелательный облик которого – удобная маска для облегчения собственного существования. Его роль утешителя решительно поддерживает Сатин. Беседы с умирающей Анной, с Наташей и Васькой Пеплом, да и со всеми остальными героями дышат подлинным сочувствием. И если такая поддержка не меняет, да и не может изменить их судьбы, то наверняка хотя бы на мгновение смягчает остроту страдания, внушает намек на надежду. Но в спорах об этом герое главное – не оценка самого Луки, а решение вопроса о том, полезна или вредна его доброта и сочувствие. Нравственные проблемы, связанные с тем, как можно и как нужно поступать с правдой, которая ранит человека, всегда встают при обращении к этому образу. Читателям и зрителям важно решить вопрос о праве Луки на утешительную ложь. Васька Пепел спрашивал: «Старик! Зачем ты все врешь?» И сегодня на этот вопрос нет однозначного ответа, как нет ответа на вопрос о том, кто относится к утешителям – только Лука или еще и Сатин.
Сатин и Лука вызывают споры, именно их реплики и афоризмы чаще всего запоминаются. Но, внимательно перечитав пьесу, мы убеждаемся, что самым многословным и щедрым на афоризмы был Бубнов. Скептик и циник, он с ожесточением обличает Луку. Его гнев вызывает даже попытка помочь людям обрести, пусть иллюзорную, но все же греющую душу мечту.
Так и сегодня остается предметом споров вопрос о том, что нужнее людям – утешающая ложь или жестокая правда.
Особенность драматического произведения – речь героев. Критики указывают, что никто в горьковских пьесах никогда ничего не говорит только для того, чтобы высказать свои мысли. Каждый высказывает свои мысли ради какой-нибудь цели: разоблачить, высмеять, уничтожить, приласкать, испугать, направить, помочь, понять и т. п. Пьеса «На дне» – почти полностью отдана полилогу – многоголосому хору: сложной беседе всех со всеми, на фоне которого звучат то диалоги героев, то, реже, их монологи.
Жизнь в трущобе, разделенной на сегменты нарами и тряпками занавесок, создающих иллюзию индивидуальных жилищ, вынуждала к беспрерывному общению. Звучание этой коллективной речи беспорядочно и накалено противостоянием собеседников. Разговор в пьесе чаще всего – спор. Даже монологи-декларации Сатина, выражающие его позицию, противостоят тем, кто веру в человека отрицает.
Афоризмы, которые насыщают речи героев, отражают разные позиции и часто вызывают резкую реакцию. Так, слова Сатина: «Я тебе дам совет: ничего не делай! Просто обременяй землю!» – неминуемо вызывают стремление решить, почему автор подарил своему герою такую циничную реплику. Приходится решать и вопрос, почему такое обилие афоризмов в репликах Бубнова.
Пьеса «На дне» с 1902 года и до наших дней не покидает сцены многих театров в мире. В ней поставлены социальные, этические и философские проблемы, которые до сих пор мучительно пытаются решить многие, и это обеспечивает ей долгую жизнь.
Публицистика
На протяжении всей творческой деятельности Горький оказывался в гуще общественных событий и откликался на них в своих публицистических произведениях. Писателя волновали различные проблемы, но особое место занимала тема народа и культуры. Вот один из фрагментов спора на эту тему. Оппонент Горького написал: «Если Фидий высекает из глыбы мрамора Зевса, то, по Горькому, он только шлифовщик, а творец тот «народ», те рабочие, которые выломали эту глыбу мрамора из горы». Горький ответил: «Творец – тот народ, который создал образ Зевса, – дубина!» Наверное, вы видите правоту писателя: народ не был для него единой и неразличимой массой. И все же центральное место в публицистике писателя занимала сама проблема культуры.
Обратимся к статье «Разрушение личности» (1909). В процессе подготовки этой статьи Горький долго подбирал название. Возникали такие варианты: «От Прометея до хулигана» – «Личность и творчество» – «Разрушение личности».
Прочитаем фрагменты из статьи.
«Литература наша – поле, вспаханное великими умами, еще недавно плодотворное, еще недавно покрытое разнообразными и яркими цветами, – ныне зарастает бурьяном беззаботного невежества, забрасывается клочками цветастых бумажек – это обложки французских, английских и немецких книг, это обрывки идей западного мещанства, маленьких идеек, чуждых нам; это даже не «примирение революции с небом», а просто озорство, хулиганское стремление забросать память о прошлом грязью и хламом».
«Мещанство – проклятие мира; оно пожирает личность изнутри, как червь опустошает плод… Оно – бездонно жадная трясина грязи, которая засасывает в липкую глубину свою гения, любовь, поэзию, мысль, науку и искусство.
Болезненный этот нарыв на могучем теле человечества ныне, мы видим, совершенно разрушил личность, привив в кровь ей яд нигилистического индивидуализма, превращая человека в хулигана – существо бессвязное в самом себе, с раздробленным мозгом, изорванными нервами, неизлечимо глухое ко всем голосам жизни, кроме визгливых криков инстинкта, кроме подлого шепота больных страстей.
Благодаря мещанству мы пришли от Прометея до хулигана».
Решение вопроса взаимодействия народа и культуры не сводится к однозначной критике мещанства. Оно предполагает более масштабные решения. Но острота постановки проблемы значима и сегодня.
Вам уже известно, что статьи, очерки, которые Горький печатал в газете «Новая жизнь» в 1917–1918 годах, впоследствии составили две книги: «Революция и культура» (1918) и «Несвоевременные мысли. Заметки о революции и в 1917–1918 культуре» (1918).
В этих статьях Горький подходил к событиям в стране прежде всего с позиций сохранения культуры. Позже, в очерке «В. И. Ленин», он писал: «Первейшей задачей революции я считал создание таких условий, которые бы содействовали росту культурных сил страны».
В публикации от 21 апреля (4 мая) 1917 года Горький пишет:
«Мы добивались свободы слова затем, чтобы иметь возможность говорить и писать правду.
Но – говорить правду, это искусство труднейшее из всех искусств, ибо в своем «чистом» виде, не связанная с интересами личностей, групп, классов, наций, – правда почти совершенно неудобна для пользования обывателя и неприемлема для него. Таково проклятое свойство «чистой» правды, но в то же время это самая лучшая и самая необходимая для нас правда…»
На другой день, 22 апреля (5 мая), этот страстный призыв становится конкретнее: «Третий год мы живем в кровавом кошмаре и – озверели, обезумели. Искусство возбуждает жажду крови, убийства, разрушения…
Не будем искать виновных в стороне от самих себя. Скажем горькую правду: все мы виноваты в этом преступлении, все и каждый».
Горький вновь и вновь возвращается к проблемам культуры. Вот публикация от 9 (22) июня 1917 года:
«Задача культуры – развитие и укрепление в человеке социальной совести, социальной морали, разработка и организация всех способностей, всех талантов личности, – выполнима ли эта задача в дни всеобщего озверения?
Подумайте, что творится вокруг нас: каждая газета, имея свой район влияния, ежедневно вводит в души читателей самые позорные чувства – злость, ложь, лицемерие, цинизм и все прочее этого порядка…
А ведь революция совершена в интересах культуры, и вызвал ее к жизни именно рост культурных сил, культурных запросов».
В статьях Горького поднимались и частные вопросы, которые были тесно связаны с проблемой сохранения культуры и гуманности. Так, одно из его печатных выступлений связано с защитой книгоиздателя И. Д. Сытина (3 мая 1918 года): «В Москве арестован И. Д. Сытин, человек, недавно Он отпраздновавший пятидесятилетний юбилей книгоиздательской деятельности… За пятьдесят лет Иван Сытин, самоучка, совершил огромную работу неоспоримого культурного значения. Во Франции, в Англии, странах «буржуазных», как это известно, Сытин был бы признан гениальным человеком, и по смерти ему поставили бы памятник, как другу и просветителю народа.
В «социалистической» России, «самой свободной стране мира», Сытина посадили в тюрьму, предварительно разрушив его огромное, превосходно налаженное технически дело и разорив старика. Конечно, было бы умнее и полезнее для советской власти привлечь Сытина, как лучшего организатора книгоиздательской деятельности, к работе по реставрации развалившегося дела, но – об этом не догадались, а сочли нужным наградить редкого работника за труд его жизни – тюрьмой».
Вмешательство Горького помогло освобождению Сытина и возвращению его к издательской деятельности.
Критический напор газеты «Новая жизнь» и особенно публикаций Горького был очевиден. В печати звучали резкие отклики. Поэт Демьян Бедный написал стихотворение под названием «Горьковская правда», в котором были строки:
«Новая жизнь» была закрыта.
Публицистика была частью творчества Горького до конца его дней. Писатель стремился ставить в своих статьях острые проблемы. В частности, о путях развития «социалистической» России и новой советской литературы и о проблемах строительства справедливого общества.
Литературные портреты
Круг общения Горького был велик, а интерес к людям – постоянен и доброжелателен. Его глаз взыскательного художника позволял достаточно точно описать и охарактеризовать человека. Поэтому ему и удалось создать большую галерею литературных портретов, в которых писатель давал социальную и психологическую характеристику героям.
Хорошо знавший М. Горького К. И. Чуковский писал в предисловии к его сборнику «Литературные портреты»:
«Мне кажется, не было такого периода в жизни Алексея Максимовича, когда бы он не увлекался каким-нибудь новым лицом среди своих бесчисленных знакомых.
В каждого он вглядывался так ненасытно, словно он был величайшей загадкой, которую нужно во что бы то ни стало – и возможно скорей – разгадать…
Этим зорким, требовательным и тревожным вниманием к людям и порождена драгоценная книга его мемуаров – «Литературные портреты». Те зарисовки и очерки, которые вошли в эту книгу, создавались им в разное время…
Эта книга – учебник любви к тому лучшему, боевому и творческому, что есть в человеке, к изумительной красоте человеческих душ».
Лев Толстой
В сентябре – октябре 1919 года в газете «Жизнь искусства», а затем отдельным изданием появились воспоминания Горького, которые отличались от других литературных портретов, созданных им: «Эта книжка составилась из отрывочных заметок, которые я писал, живя в Олеизе, когда Лев Николаевич жил в Гаспре, сначала – тяжко больной, потом – одолев болезнь. Я считал эти заметки, небрежно написанные на разных клочках бумаги, потерянными, но недавно нашел часть их. Затем сюда входит неоконченное письмо, которое я писал под впечатлением «ухода» Льва Николаевича из Ясной Поляны и смерти его…»
Итак, воспоминания о Л. Н. Толстом состоят из сорока четырех фрагментов и большого неоконченного письма. Все эти материалы, еще до того, как они были напечатаны, Горький дважды читал перед большим скоплением людей, и отклики от услышанного оставили А. А. Блок, К. И. Чуковский и другие… Писательница О. Д. Форш писала: «Когда он читал нам свои воспоминания, было похоже на чудо. Он нашел какие-то простые, самые первые слова…
И, как редко, писатели слушали без корысти. Наслаждались сладкой болью искусства удавшегося.
Дойдя до смерти Толстого, он остановился и дальше не мог читать. Сила и правда вызванного образа, как на колдуна, забывшего слово и увлеченного ворожбой, ухнули вдруг на него самого, и он оказался уже не писателем, а собственным читателем.
Он вышел, чтобы не заплакать при всех».
Интерес Горького к личности Толстого и его взглядам был велик. Фактически Горький начал свою литературную деятельность со спора, с выступлений против той философии жизни, которую отстаивал Толстой.
В 1900 году в письме к А. П. Чехову М. Горький так описывал свою первую встречу с великим писателем: «Он меня поразил сначала своей внешностью; я представлял его не таким – выше ростом, шире костью. А он оказался маленьким старичком и почему-то напомнил мне рассказы о гениальном чудаке – Суворове. А когда он начал говорить – я слушал и изумлялся. Все, что он говорил, было удивительно просто, глубоко и хотя иногда совершенно неверно – по-моему – но ужасно хорошо. Главное же – просто очень. В конце концов он все-таки – целый оркестр, но в нем не все трубы играют согласно. И это тоже очень хорошо, ибо – это очень человечно… В сущности – ужасно глупо называть человека гением. Совершенно непонятно, что такое – гений? Гораздо проще и ясней говорить – Лев Толстой… Видеть Льва Николаевича – очень важно и полезно… хотя я отнюдь не считаю его чудом природы. Смотришь на него – и ужасно приятно чувствовать себя тоже человеком, сознавать, что человек может быть Львом Толстым. Вы понимаете? – за человека вообще приятно».
Попытка автора собрать воедино разрозненные воспоминания разных лет породила необычную композицию произведения и появление подзаголовка «Заметки». Обратим внимание на некоторые фрагменты.
Вторая половина литературного портрета «Лев Толстой» содержит неоконченное письмо к В. Г. Короленко. Оно состоит из двух частей: одна написана до известия о смерти Толстого, другая – после этого сообщения.
Вот о чем Горький повествует в первой части: «Не хуже других известно мне, что нет человека более достойного имени гения, более сложного, противоречивого и во всем прекрасного, да, да, во всем… Но меня всегда отталкивало от него это упорное, деспотическое стремление превратить жизнь графа Льва Николаевича Толстого в «житие иже во святых отца нашего блаженного болярина Льва».
При этом писатель вспоминает оценку Толстого романа «Война и мир»: «Без ложной скромности – это как «Илиада». И тут же, не удивляясь и не осуждая, Горький пишет: «Пушкин и он – нет ничего величественнее и дороже нам…»
Письмо к Короленко не было дописано: пришла весть о смерти Толстого. И вторая часть – стремительный, сбивчивый и эмоциональный рассказ об ушедшем гении: «мучительно хочется говорить о нем». В этой части литературного портрета уже нет выделения эпизодов, и создается ощущение живого общения с только что ушедшим человеком.
Мозаичность композиции письма, полного непосредственных впечатлений и волнующих воспоминаний, делает возможным охватить многочисленные философские, политические, нравственные, религиозные проблемы; затронуть вопросы искусства, языка, науки, медицины, романтизма, декадентства; высказать суждения о народе, интеллигенции, любви, ревности; включить размышления о Достоевском, Успенском, Андерсене, Короленко, Андрееве, Лескове, Чехове, Руссо, Диккенсе, братьях Гонкурах.
Обилие материала, характер его преподнесения, увлеченность автора своим героем дают возможность заглянуть в тайники души и понять величие личности.
После известия о смерти Л. Н. Толстого Горький во второй части письма написал: «Вспоминаю его острые глаза, – они видели все насквозь, – и движения пальцев, всегда будто лепивших что-то из воздуха, его беседы, шутки, мужицкие любимые слова и какой-то неопределенный голос его. И вижу, как много жизни обнял этот человек, какой он не по-человечьи умный и – жуткий…
В задумчивой неподвижности старика почудилось нечто вещее, чародейское, углубленное во тьму под ним, пытливо ушедшее вершиной в голубую пустоту над землей, как будто это он – его сосредоточенная воля – призывает и отталкивает волны, управляет движением облаков и тенями, которые словно шевелят камни, будят их. И вдруг, в каком-то минутном безумии я почувствовал, что – возможно! – встанет он, взмахнет рукой, и море застынет, остеклеет, а камни пошевелятся и закричат, и все вокруг оживет, зашумит, заговорит на разные голоса о себе, о нем, против него. Не изобразить словом, что почувствовал я тогда; было на душе и восторженно и жутко, а потом все слилось в счастливую мысль: «Не сирота я на земле, пока этот человек есть на ней!»
Портрет Льва Толстого необычен по масштабу героя, по истории его создания. Вся серия портретов, созданных Толстым, не подчиняется единой схеме. Каждый из них рождался конкретными обстоятельствами встреч, наполнялся раздумьями автора о герое. В литературных портретах, созданных М. Горьким, от жанра очерка – точность воспроизведения фактов, от жанра рассказа – беллетристическая занимательность повествования, от жанра статьи – суждения автора о роли героя в текущих событиях.
Подведем итоги
1. Охарактеризуйте важнейшие этапы жизни и творчества М. Горького.
2. Какая сторона творчества и деятельности М. Горького произвела на вас наибольшее впечатление?
3. Покажите связь жизни и творчества М. Горького на материале одного из этапов жизни писателя.
4. Дайте общую характеристику романтическим произведениям М. Горького: композиция, герои, манера повествования.
5. Оцените соотношение романтического и реалистического изображения жизни в произведениях М. Горького.
Поделиться книгой: