Помоги проекту - поделись книгой:
Теркин выступает в поэме как солдат-труженик. Он проявляет доблесть и в бою на болоте, и в переправе через Днепр, и в походе на Берлин. Он горюет по поводу гибели своих товарищей, тоскует по семье, мечтает о будущей мирной жизни после победы. В нем глубоко заложено чувство ответственности за все происходящее рядом с ним: он в «ответе за Россию, за народ и за всё на свете».
Поэзия военных лет, начавшись с агитационно-призывных литературных форм, постепенно переходила к созданию разнообразных по жанру произведений. Самым значительным произведением военного периода стала поэма «Василий Теркин», в герое которой воплотились лучшие черты русского национального характера.
Патриотизмом и высокой гражданственностью в суровые военные годы отличались и произведения
27 июня 1941 года в газете «Правда» была опубликована первая статья А. Н. Толстого «Что мы защищаем», в которой писатель вспоминает историю России. К истокам русского национального характера, к народным героям писатель обращается и в статьях «Родина», «Русские воины», «Москве угрожает враг», «Откуда пошла русская земля», «Разгневанная Россия», «Несокрушимая крепость». За статьями И. Г. Эренбурга – «Первый день», опубликованной в «Правде» 23 июня 1941 года, и «Человечество с нами», опубликованной в тот же день в газете «Известия», – последовали гневные сатирические памфлеты, едкие фельетоны, составившие книгу «Война». Стихами в прозе называли статьи Б. Л. Горбатова, имевшие подзаголовок «Письма товарищу». Большой вклад в публицистику военных лет внесли и многие другие художники слова, статьи которых были проникнуты ненавистью к врагу, интонациями боли и надежды, верой в победу.
Одним из примеров, отражающих особенности публицистики военных лет, явился сборник «Мы не простим», вышедший в первые месяцы войны. В сборнике, имевшем характерный подзаголовок «Слово ненависти к гитлеровским убийцам», были опубликованы статьи «Лицо гитлеровской армии» А. Н. Толстого, «Гнусность» М. А. Шолохова, «Грозная расплата неминуема» А. Е. Корнейчука, «Фабрика убийц» И. Г. Эренбурга и др., которые обнажали истинное лицо врага.
В публицистике первых месяцев войны заметное место занимают портретные очерки, представляющие собой описание героических подвигов защитников отечества, событийные очерки, воссоздающие боевые операции, очерки, посвященные героическому тылу. Они прокладывали дорогу другим жанрам, в особенности
Герои цикла рассказов Леонида Сергеевича Соболева (1898–1971) «Морская душа» взяты прямо из жизни: писатель несколько месяцев находился в блокадной Одессе и в рядах защитников Севастополя. Внимание писателя сосредоточивается на исключительных ситуациях: в небольших по объему рассказах повествуется о том, как четверо солдат отбились от сотен фашистов и вышли из окружения («Батальон четверых»), о молодом моряке, бросившемся на вражеский пулемет и заставившем его замолчать («Федя с наганом»), о раненом бойце, который, истекая кровью, один на один боролся с немцами («Поединок»). «Морская душа, – подчеркивал Соболев, – это решительность, находчивость, упрямая отвага и непоколебимая стойкость. Это веселая удаль, презрение к смерти, давняя матросская ярость, лютая ненависть к врагу…».
Широкую известность приобрели «Рассказы Ивана Сударева», в основу которых Алексей Николаевич Толстой (1883–1945) положил действительные факты и эпизоды войны. В августе 1942 года под впечатлением поездки в действующую армию писатель в течение трех недель создал рассказы «Ночью, в сенях, на сене», «Как это началось», «Семеро чумазых», «Нина», «Странная история». Этот цикл в апреле 1944 года был дополнен рассказом «Русский характер», документальная основа которого была домыслена автором. В основу сюжета рассказа легла подлинная история возвращения домой изуродованного в боях танкиста, не признавшегося родителям, что он их сын. Остальные события рассказа – как воевал лейтенант Егор Дремов и как выжил, что пережил он, вернувшись в родные места, – являются плодом фантазии писателя. Заключительные слова рассказа звучат подлинным гимном человеку: «Да, вот они, русские характеры! Кажется, прост человек, а придет суровая беда, и поднимется в нем великая сила – человеческая красота».
Характер русского воина с подлинной глубиной и эпическим размахом предстает в очерке-рассказе Михаила Александровича Шолохова (1905–1984) «Наука ненависти». В основе повествования – рассказ лейтенанта Герасимова, переданный так, как писателю «удалось его запомнить». Особенно сильное впечатление производят эпизоды, посвященные войне, которая оказалась страшным потрясением для героя. Ненависть и ярость вызывают у рассказчика жестокие издевательства немцев над женщинами, стариками, детьми. Волею судьбы герой рассказа оказался в фашистском плену, где стал свидетелем истязаний и расстрелов пленных. Драматическое повествование об испытаниях, пережитых героем, завершается побегом из плена. Рассказ Герасимова, в образе которого воплощены лучшие черты воюющего народа, завершается выводом, к которому мог присоединиться каждый, кто ушел на фронт в 1941 году: «И воевать научились по-настоящему, и ненавидеть, и любить. На таком оселке, как война, все чувства отлично оттачиваются».
Большой вклад в литературу военных лет внес прозаик и публицист Андрей Платонович Платонов (1899—1951). В ходе войны было опубликовано четыре книги его очерков, рассказов и повестей: «Одухотворенные люди», «Рассказы о Родине», «Броня», «В сторону заката солнца». Многие его произведения сопровождались подписью «Действующая армия» и постоянно печатались в газетах «Красная Звезда» и «Красноармеец». Однако в печать не попадали те произведения художника слова, в которых ставилась проблема «духовно-нравственных потерь и обретений народа на войне». Чаще всего Платонова привлекало не описание боевых действий, а их философская сущность, психологические глубины, определявшие поступки и поведение людей. Война – это не только бой, но и одухотворенность, органическая причастность к тому, что ты защищаешь не только себя, но и своих близких. На фронте необходимо взаимодействие людей. «Без меня народ неполный!..» – произносит машинист Петр Савельевич в одном из довоенных рассказов Платонова. В этой знаменательной фразе очень точно и коротко выражен взгляд на себя, на свое дело, на причастность к общему. «Одному человеку нельзя понять смысла и цели своего существования, – пишет Платонов в рассказе «Афродита». – Когда же он приникает к народу, родившему его, и через него к природе и миру, к прошлому времени и будущей надежде, – тогда для души его открывается тот сокровенный источник, из которого должен питаться человек, чтобы иметь настоящую силу для своего деяния и крепость веры в необходимость своей жизни». Герои Платонова ощущают себя частицей народа: мир одного человека живет силой всеобщего. Кроме «работы и боя», они думают о настоящем и будущем. Один из героев «Одухотворенных людей» так размышляет перед атакой, в которой он геройски погибнет: «Много еще работы будет на свете и после войны, после нашей победы, если мы хотим, чтобы мир стал святым и одушевленным…»
Потребность в воплощении масштабных картин войны приводит художников слова к созданию
К традициям народной поэзии обращается в романе «Непокоренные» и Борис Леонтьевич Горбатов (1908– 1954). Повествуя о партизанской борьбе на территории оккупированного Донбасса, писатель обращается и к традициям героико-романтического эпоса, и к повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба». В «Непокоренных» автор сознательно использует не только перекличку имен своих героев – Тараса, Андрея, Степана – с гоголевскими персонажами, но и в самих характерах воплощает идею несломленности, непокоренности борющегося народа, которая нашла столь яркое воплощение в произведении Гоголя. Каждый из героев романа, данный в развитии, в смене поступков и переживаний, стремится в условиях оккупации спасти не столько свою жизнь, сколько свою душу. Формой пассивного сопротивления врагу является первоначальная позиция главного героя – старого рабочего Тараса Яценко, которая находит свое воплощение в словах: «Нас это не касается». Но философия невмешательства, едва успев появиться, оказывается несостоятельной. Идея активного сопротивления захватчикам одерживает верх. Да и каждый в семье Тараса, преодолевая сомнения, пополняет ряды тех, кто сплачивается для совместной борьбы и вместе с другими героями произведения доказывает крепость души народной, которую никому не дано одолеть. Они – непокоренные! Особенностью романа Горбатова явилось глубокое проникновение в психологию и нравственный мир героев, что для прозы военных лет было нечастым явлением. Образ Тараса Яценко преодолевает, по замыслу автора, черты индивидуального характера, приобретая черты нарицательные.
Правда войны, точное видение подробностей фронтовой действительности присущи повести Константина Михайловича Симонова (1915–1979) «Дни и ночи». В ней рассказывается о тяжелейших боях за Сталинград, в которых участвует стрелковый батальон капитана Сабурова. «В какой-то мере эта повесть и есть мой Сталинградский дневник», – признавался впоследствии писатель, знавший о фронтовой обстановке не понаслышке. Герои Симонова нетерпимы к «праздным красивым словам». И даже когда «повседневность войны, большие и маленькие дела, хлопоты на минуту уступают чувству волнующему и величественному», они привычно ограничиваются скупыми словами. Бойцы понимают решающую роль сражения, в котором на их долю выпала защита трех сталинградских домов. Они осознают свою долю ответственности за исход битвы. В повести не раз упоминается, что Сабуров «привык к войне», привык к самому страшному в ней, «к тому, что люди здоровые, разговаривавшие, шутившие с ним только что, через десять минут переставали существовать». Симонов создает характер сдержанного, молчаливого, но уверенного в себе человека. «Он очень устал, – говорит писатель о главном герое, – не столько от постоянного чувства опасности, сколько от той ответственности, которая легла на его плечи. Он не знал, что происходило южнее и севернее, хотя, судя по канонаде, повсюду шел бой, но одно он твердо знал и еще тверже чувствовал: эти три дома, разломанные окна, разбитые квартиры, он, его солдаты, убитые и живые, женщина с тремя детьми в подвале – все это, вместе взятое, была Россия, и он, Сабуров, защищал ее». Сабуров и его бойцы отрицают возможность дальнейшего отступления, для них привычной стала решимость выстоять во что бы то ни стало, закрепиться среди развалин, чтобы потом, когда настанет срок, идти вперед. И этот срок для солдат, закаленных пятнадцатью месяцами оборонительных боев, все-таки наступает: гул далекой канонады положил начало грандиозному наступлению, возвестил о «взятом с бою военном счастье, которое начиналось в эти часы для России».
Третий год войны оставил позади следы горького отступления. Первые победы народа, сражающегося за свободу отчизны, нашли отражение в литературе. Сюжетом повести Леонида Максимовича Леонова (1899–1994) «Взятие Великошумска» является героический рейд «тридцатьчетверки» по тылам врага. В поле зрения писателя только один день беспримерной битвы с врагом, которую ведет экипаж танка – командир лейтенант Собольков, водитель Литовченко, радист Дыбок и башнер Обрядин. Прорываясь сквозь немыслимый заслон вражеских бронированных чудовищ, экипаж двести третьей Т-34 оставляет за собой костры из пылающего железа. В подвиге танкистов слились воедино невиданный азарт боя и могучие страсти, которые невольно меняют представление о привычных возможностях человека. «Взятие Великошумска» – оптимистическая трагедия. Эпопея завершается гибелью командира Соболькова и артиллериста Обрядина. Их смерть становится в повести частью великой истории, творимой повседневным ратным трудом самых обычных людей. Достоверность изображения батальных сцен сочетается в произведении с широкой обобщенностью изображения. Выходя за событийные рамки поистине философской повести, Леонов воскрешает в памяти генерала Литовченко прекрасный образ учителя Кулькова; устами Соболькова, «железного человека с розовыми прожилочками», создает сказочный образ Алтая; рисует панораму великошумских окрестностей, где испокон веков живут многочисленные однофамильцы и земляки генерала. Во всем этом писателю видятся подлинные истоки патриотизма, из которого черпают силы танкисты в неравном поединке с врагом.
В мир напряженных поисков командирской мысли погружает читателя повесть Александра Альфредовича Бека (1902–1972) «Волоколамское шоссе». Она написана по материалам живых впечатлений, которые писатель приобрел как военный корреспондент в 316-й стрелковой дивизии под командованием генерала И. В. Панфилова. Повествование в книге ведется от лица лейтенанта Баурджана Момыш-Улы, горячего и гордого казаха, являющегося командиром батальона в дивизии Панфилова. Момыш-Улы говорит о себе, что «знал войну по литературе, по учебникам, по уставам, по разговорам с людьми, побывавшими на фронте… – и все-таки война оставалась тайной, как для всякого, кто не испытал боя». Он уверен в том, что полнота власти, находящаяся в руках командира, требует от него сосредоточенности мысли, сильной воли, решительности. Но Момыш-Улы, который обладает незаурядным военным талантом, не всегда действует по законам необходимости, зачастую подавляя в себе добрые чувства и снисхождение. Суровость, резкость и жесткость сквозят в его требованиях к бойцам: «Я диктую свою волю, вы исполняете ее… С сегодняшнего дня у вас один закон – приказ командира». Поведение Момыш-Улы сопоставляется в повести с размышлениями и поступками генерала Панфилова, который, соединяя в себе разум и чувство, прежде всего предпочитает исходить из индивидуальных качеств каждого бойца, ставя под сомнение слепое повиновение приказу. Жизненная позиция генерала, который неожиданно для Момыш-Улы интересуется такими «не приличествующими» ему вещами, как кухни и кипятильники, оказывает сильное воздействие на командира батальона. Конфликт героя с самим собой, со своей прямолинейностью, постепенное преодоление необузданного стремления повелевать сообщает произведению Бека психологическую остроту. «Солдат идет в бой не умирать, а жить» – это высказывание генерала Панфилова становится одним из любимых у Момыш-Улы.
В главах неоконченного романа Михаила Александровича Шолохова (1905–1984) «Они сражались за Родину» рассказывается о трудных боях на Дону в период летнего отступления 1942 года. В центре внимания писателя всего лишь два боя. В них принимали участие остатки разбитого полка, и в результате погибла чуть ли не половина отступающих солдат. Шолоховских героев – рядовых солдат Стрельцова, Лопахина, Звягинцева и их боевых товарищей – отличает нравственное богатство, сложность и значительность личности русского человека. В годину тяжких испытаний они размышляют о трагическом несоответствии войны человеческой природе, о положении на фронте и причинах неудач, вспоминают погибших друзей. Но в произведении настойчиво звучит и мотив «всесильной жизни», который нельзя не почувствовать в обстоятельных разговорах бойцов об урожае, в тоске по мирному труду, в любовании красотой природы. Герои Шолохова отличаются неповторимой индивидуальностью и вместе с тем сосредоточивают в себе масштабность, всеобщность несгибаемого народного характера.
В основе романа Шолохова «Они сражались за Родину» лежит реалистический принцип изображения действительности, который проявляется не только в психологически тонком изображении характеров, но и в воссоздании батальных сцен, что продолжает традиции «Войны и мира» Л. Н. Толстого.
В отличие от шолоховского произведения, концепция романа Александра Александровича Фадеева (1901–1956) «Молодая гвардия», по утверждению писателя, сочетает в себе реалистическое изображение с элементами романтики, так называемый
В дни войны объектом писательских раздумий становятся истоки патриотизма народа, возрастает интерес к историческому прошлому. «В эту войну, – подчеркивал А. Н. Толстой, – наш взор часто обращается к истории нашего народа, – события, как будто забытые за давностью лет, выплывают из тумана веков, и отсвет героической борьбы наших дней падает на них, и многое из того, что казалось неясным и мало значительным, становится ясным и значительным, и мы еще отчетливей начинаем видеть прямой, мужественный путь русского народа к свободе, к всенародному счастью на своей суверенной земле». Патриотические традиции наиболее полно и глубоко разрабатываются в жанре
Своеобразным «учителем героики», по словам писателя В. Г. Яна, явился его роман «Батый», в котором прославляется народная сила, поднявшаяся на неистовую борьбу с хищным и злобным завоевателем.
В пору Великой Отечественной войны мысль художников слова обращается и к родственным по духу событиям 1812 года. Смысл романа С. Н. Голубова «Багратион», в котором воссозданы события от вторжения Наполеона до Бородинского сражения, во многом состоит в том, чтобы подчеркнуть характеристику справедливых, освободительных войн. В книге находит проникновенное отражение жизнь армии, ее патриотический дух, взаимоотношения выдающейся личности с народом.
События Русско-японской войны 1904–1905 годов воссозданы в «историческом повествовании» А. Н. Степанова «Порт-Артур». В центре внимания автора – изображение патриотического подвига русских воинов, которые в исключительных обстоятельствах осуществляют защиту крепости. Писатель убедительно показал выдающуюся роль в многомесячной обороне известного русского адмирала Макарова, генералов Кондратенко и Белого: своим личным примером они поднимают боевой дух армии, которая «в мирное время занималась только шагистикой да парадами».
Верен военно-исторической теме в годы войны и писатель С. Н. Сергеев-Ценский. В историческом романе «Брусиловский прорыв» он обращается к эпизодам наступления русских армий на Юго-Западном фронте летом 1916 года. Эти события во многом оказываются близкими событиям Великой Отечественной войны и своим патриотическим пафосом, и проблемами военного искусства. В романе исторически правдиво воссоздана сложная и трагическая фигура главкома фронта Брусилова. С большой симпатией нарисован в произведении и образ генерала Гильчевского, который предстает выразителем передовой военной доктрины.
Проблемы человека и народа, личности и истории привлекают внимание и других писателей. В годы войны выходит третья книга романа А. Н. Толстого «Петр Первый», В. Я. Шишков завершает трилогию о Емельяне Пугачеве, третью книгу романа «Пушкин» пишет Ю. Н. Тынянов, дилогию «Пушкин в изгнании» создает И. А. Новиков. Тематика исторических романов, написанных в годы Великой Отечественной войны, во многом определялась патриотическими идеалами. Книги о прошлом отвечали устремлениям воюющего народа и звали к защите исторических завоеваний отечества.
Рядом с прозой и поэзией военных лет стоит
В историю отечественной драматургии вошли «Русские люди» К. М. Симонова, «Нашествие» Л. М. Леонова, «Фронт» А. Е. Корнейчука, созданные за короткий срок. Уже в 1942 году эти пьесы были поставлены лучшими театральными коллективами.
Пьеса Константина Михайловича Симонова (1915–1979) «Русские люди», которую можно назвать героической драмой, печаталась на страницах газеты «Правда» во время драматического отступления наших войск летом 1942 года. В ее основе лежит острая и напряженная конфликтная ситуация: отряд капитана Сафонова оказывается в окружении, но благодаря мужеству и героизму бойцов успешно противостоит врагу, а затем становится ударной силой нашего контрнаступления. В исключительных обстоятельствах, когда люди руководствуются словами «Стоять насмерть!», в героях пьесы раскрывается душевная красота и благородство, сложность и тонкость чувств. В облике комбата Сафонова соединяются твердость воли и мягкость, редкая целеустремленность и мечтательность, суровая деловитость и романтичность. Он испытывает глубокое чувство к разведчице Вале, но, руководствуясь боевой обстановкой, именно ее посылает на опасное задание в тыл врага. Их любовь преодолевает суровые испытания. Подлинный героизм проявляет и военфельдшер Глоба. За удалью и озорством, свойственным ему, угадывается богатство натуры и бесстрашие. Выполняя боевое задание, Глоба попадает в плен и во вражеском застенке своим телом заслоняет Валю от фашистских пуль. С любовью нарисованы Симоновым и старый русский офицер Васин, и журналист Панин, выполняющий обязанности начальника особого отдела. Несхожих по характеру и наклонностям героев объединяет готовность отдать все силы для победы. Художественное своеобразие пьесы Симонова «Русские люди» состоит в сочетании проникновенного лиризма с патетикой, простого и обыденного с героическим пафосом.
Действие пьесы Леонида Максимовича Леонова (1899–1994) «Нашествие» развертывается в русском провинциальном городке. В основе конфликта произведения – противостояние «двух стихий»: семьи Талановых и фашистских извергов, на стороне которых оказываются «бывшие русские», Фаюнин и Мосальский. Раскрывая замысел пьесы, автор отмечал: «Мы наново познали свой народ, постигли его величие». Это величие раскрывается в дерзких ударах по врагу партизанского отряда, возглавляемого предрайисполкома Колесниковым, в гордом презрении к смерти «русского солдата тринадцати годков» Прокофия и его деда старика-крестьянина Статнова, в мужественной решимости «паренька в шинелке», нежданно пришедшего со своими товарищами в городок в качестве освободителя. Нравственное величие и высота духа проявляются в поведении старого русского врача И. Т. Таланова, в самопожертвовании А. Н. Талановой, в бесстрашии и мужестве их дочери, которая без страха смотрит в лицо смерти. Внешний конфликт пьесы дополняется конфликтом внутренним, который связан с драматической судьбой Федора Таланова, возвращающегося в родной дом из ссылки как раз накануне «грозного нашествия». Родные суровы и беспощадны к Федору, который читателем и зрителем воспринимается как социальный отщепенец, но он возвращается, чтобы сражаться с врагом. Испытывая острую жалость к деревенской девочке Аниске, ставшей жертвой фашистов, Федор мстит за нее, уничтожая гитлеровского коменданта Веббеля. Он сознательно спасает жизнь командира местных партизан Колесникова, назвавшись его именем. Так в испытаниях оккупации происходит духовное возрождение Федора, и семья Талановых выступает против врага единой и сплоченной.
Сатирически-обличительным началом отличалась пьеса Александра Евдокимовича Корнейчука (1905–1972) «Фронт», опубликованная на страницах газеты «Правда» осенью 1942 года, когда фашистские войска рвались к Волге и Кавказу. В пьесе были подняты вопросы военно-стратегического характера, звучала резкая критика тех советских командиров, которые не понимали сложностей современных баталий. В основе конфликта пьесы лежит столкновение двух полководцев – Горлова и Огнева, которые олицетворяют собой два противостоящих друг другу стиля военного руководства. Кругозор командующего фронтом генерала Горлова ограничен былым опытом Гражданской войны. Окруженный подхалимами и невеждами, он превращается в самодура, не терпящего критики. Горлов недооценивает значение военной стратегии, современной военной техники и становится прямым виновником трагических поражений на фронте. Горлову противостоит молодой и энергичный генерал Огнев. Владея современной военной наукой, он отстаивает необходимость новых методов ведения войны, активно борется с рутиной и косностью. Огнева как активную, творческую натуру поддерживают член Военного совета Гайдар, старый генерал Колос, брат Горлова Мирон. В пьесе «Фронт», направленной на преодоление недостатков в управлении армией, драматург разоблачил «горловщину» как нарицательное явление.
Годы Великой Отечественной войны пробудили интерес драматургов к исторической тематике. Обращение к прошлому, к ратным подвигам наших предков в борьбе за независимость родины, ставило своей целью подчеркнуть величие русского национального характера.
Наиболее значительными произведениями в жанре
«Ныне на меня легла вся тяга русской земли… Ее собрать и вместо скудости богатство размыслить» – такими намерениями Ивана Грозного определяется сюжетная основа дилогии Толстого. Этот мотив оказывается очень близким и произведениям Сельвинского и Соловьева. В пьесах этих драматургов идея национальной целостности нашла емкое и убедительное воплощение, но в них несомненны и черты некоторой идеализации образа Ивана Грозного.
Великая Отечественная война стала величайшим испытанием для русской литературы, которая достойно выполнила свою основную задачу быть летописцем четырех долгих лет героической жизни фронта и тыла. Истоки русского национального характера, героизм и сила народа в годы великих испытаний нашли широкое отражение в поэзии, прозе, драматургии. Писатели работали на фронтах войны в чрезвычайно трудных условиях. Художникам слова пришлось действовать не только пером, но и штыком. Они были участниками кровопролитных боев с захватчиками. И многие из них так и не вернулись с войны. Имена В. Э. Багрицкого, А. П. Гайдара, И. П. Уткина, Д. М. Алтаузена, Ю. С. Крымова, Н. П. Майорова, П. Д. Когана, М. В. Кульчицкого навсегда вошли в историю русской литературы.
Литература послевоенных лет
Радость победы в Великой Отечественной войне соединялась с горьким осознанием перенесенных утрат и тяжелыми лишениями послевоенной поры. Восстановление разрушенных войной городов и сел, тяжкая участь вдов и сирот, трудности возвращения фронтовиков к мирной жизни и сломанные судьбы людей, испытавших тяготы тюрем и лагерей, не могли не повлиять на тематику литературы послевоенных лет.
Одним из первых значительных послевоенных произведений стала повесть Виктора Платоновича Некрасова (1911–1987) «В окопах Сталинграда». Участник Сталинградского сражения, писатель средствами художественного слова сумел вернуть к жизни молодых защитников города, подчас и не видевших взрослой жизни, но сумевших на войне возмужать и приобрести бесценный боевой опыт. События повести, в которой немало автобиографического, нарисованы от первого лица – от лица командира батальона, в недавнем прошлом молодого архитектора Керженцева. Рассказ главного героя с присущей ему подчеркнутой сдержанностью по своей форме близок к фронтовым запискам, проникновенной исповеди человека на войне. Описание картины боя писатель сознательно связывает с естественным для каждого человека чувством самосохранения: «Мыслей нет. Мозг выключился. Остается инстинкт – животное желание жизни и ожидание. Даже не ожидание, а что-то, не объяснимое словами…» И все же писатель не только верит в способность человека вести долгий неравный бой с противником, но и во многих эпизодах повести психологически тонко показывает примеры непоказного героизма и стойкости рядовых бойцов. Благодаря достоверности и точности деталей, свойственных прозе писателя, читатель надолго запоминает героев повести: бесшабашно смелого разведчика Чумака, бесконечно далекого от жизни аспиранта математического факультета Фарбера, исполнительного бойца Валегу. Их отличает отвага, душевная щедрость, взаимопомощь, требовательность к себе. В повести «В окопах Сталинграда» Некрасов впервые поднимает сложные вопросы нравственной ответственности командира, посылающего бойцов на опасное боевое задание.
Повесть начали публиковать в августе 1946 года, когда появились известные партийные постановления о литературе и искусстве. Некрасова ругали за «приземленность», отсутствие масштабности в изображении войны, которую автор произведения увидел всего лишь «из окопа». Но Сталин отметил некрасовскую повесть, и в 1947 году писатель был удостоен Сталинской премии. Присуждение премии благотворно отразилось на судьбе Некрасова, который на некоторое время был освобожден от назидательного руководства партийных деятелей и преследования властей.
Повесть «В окопах Сталинграда» стала этапным произведением литературы о войне. Ее автор положил начало так называемой
Повесть Некрасова стала прямой предтечей романа Василия Семеновича Гроссмана (1905–1964) «Жизнь и судьба», который полностью был опубликован лишь спустя многие годы после его написания. Роман был задуман писателем как повествование о Сталинградской битве, очевидцем которой он был с первого до последнего дня. В 1949 году Гроссман завершил первую часть дилогии «Жизнь и судьба» – роман «За правое дело», который ждал публикации три года, а отдельным изданием с цензурными купюрами вышел только после смерти Сталина. В центре повествования – оборона дома «шесть дробь один», которая потребовала от людей высокого героизма: от полков оставалось лишь по сотне человек и резко возрастала значимость каждой отдельной личности. Но и в таких условиях небольшой островок сопротивления врагу, оборона дома под командованием Грекова, вызывает беспокойство командования по причине отрыва его от «Большой земли»: защитники дома неоправданно подозреваются в партизанщине. К Грекову с партийной ревизией направляется батальонный комиссар Крымов, которого настораживают «неверные политические высказывания» командира и его бойцов. В конце концов Греков гибнет, смертью своей избежав угрозы быть арестованным по доносу Крымова.
Объектом художественного исследования Гроссмана являются не только защитники города, но и его коренные жители. Добиваясь широты и многоплановости повествования, писатель показывает варварское разрушение города глазами семьи Шапошниковых, рабочего Андреева, хирурга Софьи Осиповны, детей, увидевших руины с борта катера. Велика в романе и роль философско-публицистических отступлений, в которых поднимаются вопросы взаимодействия фронта и тыла, военного искусства, судеб России и мира. Через весь роман проходит мысль о народе, выносящем на плечах всю тяжесть защиты родной земли: «Почти все верили, что добро победит в войне и честные люди, не жалевшие своей крови, смогут строить хорошую, справедливую жизнь». Но этой вере не суждено было сбыться. После разгрома немцев жизнь в Сталинграде возвращается «на старые рельсы», к «всеобщей принудиловке», восстанавливаются прежние довоенные порядки.
В октябре 1960 года была закончена вторая часть дилогии «Жизнь и судьба», панорамный роман, в котором показана судьба многих людей, живущих и умирающих в разных концах света. Книга была отвергнута «как вещь политически враждебная». Писатель выступает в романе бесстрашным обличителем тоталитарного коммунистического строя. Гуманистическая позиция писателя, показавшего жестокую правду войны, Холокост, сталинскую репрессивную систему, проявляется в том, что он не делит зло на «свое» и «чужое» и во многом обнаруживает сходство двух тоталитарных противоборствующих систем. Вторая часть дилогии была опубликована лишь с наступлением перестройки, после смерти писателя.
Масштабным повествованием о войне явилась трилогия Константина Михайловича Симонова (1915–1979) «Живые и мертвые», которая включила в себя три романа – «Живые и мертвые», «Солдатами не рождаются», «Последнее лето». В первой части трилогии воссозданы картины отступления на восток и бои на подступах к Москве, которые явили собой высокий пример нравственной стойкости бойцов, их готовности к самопожертвованию. Действие романа «Солдатами не рождаются» развертывается на берегу Волги, в битве за Сталинград, которая стала драматической кульминацией войны. Наконец, роман «Последнее лето» переносит читателя в 1944 год, когда готовилась и проводилась операция «Багратион», в результате которой была освобождена Белоруссия и Красная Армия вышла к государственной границе. Начало трилогии пространственно соотносится с ее окончанием: герои возвращаются именно в те места, откуда начиналось отступление на восток.
Пафосом романов Симонова является становление солдата. Слово
Истинно новаторскими произведениями о Великой Отечественной войне стали повести Юрия Васильевича Бондарева (род. 1924) «Батальоны просят огня» и «Последние залпы». В них нашел отражение и боевой опыт писателя, который в годы войны командовал артиллерийским орудием. Картины военной действительности, воссозданные в этих повестях, привлекают точным видением жизни, глубокой правдивостью. Художник слова остро ставит вопросы о добре и зле, о подлинном смысле жизни и чувстве ответственности за людей. В повести «Батальоны просят огня», эпиграфом которой являются слова А. Т. Твардовского: «Смертный бой не ради славы, / Ради жизни на земле», – командир полка поставлен перед решением сложнейшей нравственной проблемы: или спасти свои батальоны, или выиграть крупную военную операцию. Повести «Последние залпы» созвучны слова ее эпиграфа, взятые из стихотворения А. Т. Твардовского «Я убит подо Ржевом…». Командир батареи капитан Новиков понимает, что последние залпы требуют жертв и что могут погибнуть, не дожив до победы, те его боевые соратники, которых судьба хранила целых четыре года войны.
Классикой военной прозы стал роман Бондарева «Горячий снег», действие которого охватывает всего лишь одни сутки.
События романа развертываются под Сталинградом в тот момент, когда нашей армии необходимо было противостоять удару танковой дивизии Манштейна, который стремился пробить коридор для того, чтобы вывести из окружения 6-ю армию генерала Паулюса. От успеха этой операции во многом зависел исход битвы на Волге. Масштабность изображения войны обеспечивается взаимодействием двух взглядов на события – из штаба армии генерала Бессонова и с передовой, занимаемой артиллерийской батареей лейтенанта Дроздовского. Солдаты «не знали и не могли знать о том, где начинается бой, не знали, что многие из них совершают перед боями последний марш в своей жизни. Бессонов же ясно и трезво определял меру приближающейся опасности. Ему известно было, что на котельниковом направлении фронт едва держится, что немецкие танки за трое суток продвинулись на сорок километров в направлении Сталинграда…».
Детально показывая героическое противостояние батареи Дроздовского фашистским танкам, Бондарев с большим мастерством рисует батальные сцены, которые пронизаны единой трагедийно-эпической интонацией. Действие романа сосредоточено вокруг небольшого количества персонажей, что позволяет писателю глубоко проникнуть в психологию героев, наделенных в романе внутренними предысториями, которые во многом усиливают драматизм повествования. Характеры лейтенантов Дроздовского и Кузнецова, старшего сержанта Уханова, ездового Рубина, наводчика Евстигнеева, санинструктора Елагиной раскрыты в живых человеческих связях, симпатиях и антипатиях. Большое место на страницах романа занимает конфликт между Кузнецовым и Дроздовским. Человек высокой нравственности, Кузнецов «в ожидании еще неизведанного скорого боя» испытывал чувство всеобщей объединенности «десятков, сотен, тысяч людей». А во время боя он сражается рядом с солдатами, проявляя завидное хладнокровие и отвагу. Кузнецов не приемлет резкого, командного тона Дроздовского, его подчеркнуто служебных отношений с подчиненными. Холодность и бездушие Дроздовского становятся косвенной причиной бессмысленной гибели Сергуненкова, смертельного ранения Зои Елагиной. Может быть, Дроздовский и почувствовал свою вину, когда в сцене награждения уцелевших артиллеристов он, обычно подтянутый и собранный, отошел в сторону вялой походкой с согнутыми плечами.
Подвиг батареи сюжетно соединяется с драматической историей генерала Бессонова. Когда на передовой появляются фашистские листовки, сообщающие о том, что сын генерала находится в плену, то одна из них попадает в контрразведку фронта к полковнику Осинову. Возникает реальная угроза будущей военной службе Бессонова. Но мужественный генерал, понимающий свою роль в исходе сражения, продолжает управлять операцией и добивается крупного военного успеха. Когда в финале романа Бессонов вручает боевые награды со словами: «Все, что могу!», у него, потрясенного стойкостью и самопожертвованием бойцов, выступают «слезы восторга, скорби и благодарности». Самоотверженная оборона крошечного пятачка земли замерзшими, обессилевшими и оглохшими от беспрерывной артиллерийской канонады бойцами меняет представления о человеческих возможностях. В их воинском подвиге проявилась могучая духовная сила, «нравственность на грани быть или не быть».
Действие романа-воспоминания «Берег» развертывается в 1945 году, когда наши войска с освободительной миссией вступили на территорию Германии, и тридцать лет спустя. Это позволяет писателю «вовлечь в орбиту романа все радости, все драмы и трагедии расколотого мира». По мнению писателя, «образ берега – это вечное движение к чему-то, к идеальной цели, к истине, к высотам духа…».
Одним из выдающихся мастеров военной прозы является Василь Быков (настоящее имя – Василий Владимирович Быков) (1924–2003). Он вошел в литературу рассказами «Смерть человека» и «Обозник», опубликованными в 1957 году. Но излюбленным его жанром становится повесть, которая характеризуется непродолжительностью изображенных событий и небольшим количеством действующих лиц. Писатель подчеркивал, что его интересуют «не масштабы сражений, а масштабы человеческого духа». В центре всех военных повестей писателя лежит трагическая коллизия. Герои Быкова всегда находятся в «пограничных» ситуациях, когда им приходится выбирать между жизнью и смертью, и этот выбор, который связан с решением острейших нравственных проблем, чаще всего заканчивается смертью героя.
Ценой своей жизни спасает любимую молодой русский солдат Иван, герой единственной романтической повести писателя «Альпийская баллада». Судьба свела его с итальянкой Джулией после совместного побега из плена всего на три дня, когда ад концлагеря вытеснили пышные альпийские луга, живописные снежные вершины и бездонное голубое небо. Эти три дня стали днями нежданного и бесконечного счастья героев, которые озарили жизнь Джулии и ее сына на всю жизнь. Подвиг, совершенный Иваном, находит пронзительный отклик в концовке повести – послевоенном письме героини, органически дополняющем и завершающем сюжетную часть повествования.
Большинство кратких и суровых повестей Быкова по своей форме близки притче: отличаясь яркостью и напряженностью содержания, они убедительно и наглядно доносят до читателя авторскую позицию, придавая ей высший и всеобщий смысл. Каждого своего героя автор доводит «до предельной точки в выборе собственной судьбы». Его интересует личность, которая умеет сохранить человечность в минуту смертельной опасности. Конфликт большинства повестей Быкова определяется противостоянием характеров-антиподов. Во «Фронтовой странице» (другое название – «Измена») история возмужания солдата-артиллериста Тимошкина дана в его противостоянии с подлецом и предателем сержантом. Герой повести «Дожить до рассвета» лейтенант Ивановский, тяжело раненный, истекающий кровью, оказывается способным на последний шаг – убить гитлеровского солдата.
В повести «Сотников» наиболее рельефно нарисованы Рыбак и Сотников. Автор воссоздает прошлое своих героев. Рыбак был стар глиной в стрелковой роте. После ранения вылечился в глухой деревеньке Корчевке, и узнав, что «немец после летних успехов неожиданно застрял под Москвой», ушел в лес. Сотников, до войны окончивший педагогический институт, а потом призванный в армию, познал горечь поражения уже в первом бою, когда его батарея была разгромлена фашистами под Слонимом. После этого ему пришлось пережить и окружение, и плен в немецком штатлаге, откуда после первой неудачной попытки все же удалось совершить побег.
Рыбаку и Сотникову было дано поручение: добыть в ближайшем хуторе продовольствие для терпящего бедствие партизанского отряда. «За неделю боев и беготни по лесам люди измотались, отощали на одной картошке, без хлеба, к тому же четверо было ранено, двоих несли на носилках. А тут полицаи и жандармерия обложили так, что, пожалуй, нигде не высунуться». Не миновали полицаев и Рыбак с Сотниковым, который во время перестрелки был ранен. Героям удается уйти от преследования и скрыться в избе Демчихи, где через какое-то время они вновь были обнаружены. Именно здесь, перед лицом врага и неминуемой смерти, для одного начинается дорога позора и низости, а для другого – восхождение к нравственной высоте. Рыбак, выгораживая себя, предает своего напарника. Он боится смерти, в его темной душе «жила только тяга к жизни во что бы то ни стало». Это «навечно и необратимо» приводит его к предательству. Выбору Рыбака противостоит величие духа, бескомпромиссность, мужество и терпение Сотникова. Ценой собственной жизни он стремится уберечь от жандармской расправы других.
Незадолго до гибели обессилевший Сотников размышляет о том, что «физические способности человека ограничены в своих возможностях», но их превосходят «возможности его духа», «бесстрашие и твердость перед лицом врага». В сцене казни внимание Сотникова привлек мальчишка в старой буденовке «с широко раскрытыми на бледном лице глазами». В его взгляде было «столько безутешного горя и столько сочувствия», что Сотников «не удержался и одними глазами улыбнулся мальчику». Заключительная сцена повести приобретает символический характер. Она подчеркивает, что на смену погибающим в бою или на виселице придут другие, для которых нравственный выбор Сотникова станет высшей правдой на свете.
Военная тема в художественной прозе второй половины XX века связана с именами многих писателей, она становится лейтмотивом большого количества рассказов, повестей, романов и, по сути дела, являет собой целый литературный материк. Наряду с М. А. Шолоховым, В. П. Некрасовым, К. М. Симоновым, В. С. Гроссманом, Ю. В. Бондаревым, В. Быковым к военной тематике обращаются такие мастера прозы, как В. П. Астафьев, К. Д. Воробьев, Э. Г. Казакевич, А. А. Ананьев, Б. Л. Васильев, В. О. Богомолов, Г. Я. Бакланов, В. Л. Кондратьев и др. В их произведениях получают художественное осмысление большие и малые события войны, партизанский эпос, борьба на тайном фронте, подвиг тыла.
Остротой проблематики отличается роман Григория Яковлевича Бакланова (род. 1923) «Июль 41 года».
Автор увидел причину наших неудач в первые дни войны в безжалостном уничтожении Сталиным офицерского корпуса Красной Армии. Вышедший отдельной книгой, роман был запрещен, но на IV съезде советских писателей был признан одним из лучших произведений о Великой Отечественной войне. Государственной премией была отмечена и повесть Бакланова «Навеки – девятнадцатилетние». Героями повести являются «честные, чистые мальчики», только что ставшие лейтенантами. Они обостренно чувствуют мгновения мирной жизни, оставшейся в прошлом, и жизни фронтовой, являющейся суровой реальностью. «Лейтенантская проза» Бакланова полна высокого трагизма, который подчеркивается не только заглавием повести, но и находит воплощение в беспощадно жестокой повседневности войны, которая приводит героев к гибели.
Мастером военной прозы, которая жжет, как открытая рана, зарекомендовал себя Константин Дмитриевич Воробьев (1919—1975), чья жизнь и писательская судьба оказались нелегкими. Он прошел через немецкий плен, лагеря для военнопленных, тюрьмы. После побега из плена он командовал партизанским отрядом. Его рукописи, по свидетельству писателя В. П. Астафьева, «громили московские рецензенты в журналах и издательствах, громили беспощадно, изничтожающе…». Прорывом к свету стала публикация в 1963 году небольшой повести «Убиты под Москвой». Она была напечатана в «Новом мире», когда редакцию журнала возглавлял А. Т. Твардовский. Повесть открывается словами: «Учебная рота кремлевских курсантов шла на фронт». Вооруженные всего лишь учебными самозарядными винтовками, гранатами и бутылками с бензином, курсанты на передовой вошли в подчинение пехотного полка, состоявшего из московских ополченцев и разбросанного «на невероятно широком пространстве». Проблемы воинского долга и чести остро встают перед командиром взвода лейтенантом Алексеем Ястребовым, который в тяжелой боевой обстановке не покидает занятых его взводом передовых позиций. На глазах курсантов «рассеянно, мелкими кучками и поодиночке» выходят из окружения побывавшие в боях красноармейцы. Через расположение ястребовской роты бежит и снявший с себя знаки различия генерал-майор Переверзев, который, по его словам, «воевал не винтовкой, а дивизией». В душе Алексея «не находилось места, куда улеглась бы невероятная явь войны»: давно внушалось, что будем бить врага на его территории, а вот уже пятый месяц, как «немцы безудержно продвигались вперед, к Москве». Курсанты, побывавшие под ураганным артиллерийским обстрелом противника, оказываются в окружении. Но командующий кремлевцами капитан Рюмин, потерявший под обстрелами боевых товарищей, отказывается выполнять устный приказ неизвестного майора немедленно отступать. Чувство мести, которое «само растет из сердца, как первая любовь у не знавших ее», заставляет капитана принять другое решение – разгромить мотомехбатальон противника и только после этого выйти в район Клина на соединение с полком. После выполнения боевой операции в роте еще оставалось сто шестьдесят три курсанта, три лейтенанта и капитан. Но после страшной атаки «юнкерсов» и наступления немецкой пехоты, поддержанной танками, в живых осталось только шесть человек. А из последнего боя живым вышел только Алексей Ястребов…
В 1943 году в шауляйском подполье за тридцать дней Воробьев написал автобиографическую повесть «Это мы, Господи!», которая не имеет себе равных в литературе о плене. Писатель-фронтовик В. Л. Кондратьев отмечал, что «повесть эта – не только явление литературы, она – явление
Приключенческой фабулой привлек внимание читателей роман Владимира Осиповича Богомолова (1926–2003) «В августе сорок четвертого…», который рассказывает о необычной профессии тех, кто обеспечивал в годы войны скрытность наших крупнейших стратегических операций. Художественной правды писатель достигает использованием достоверного фактического материала, заложенного в донесениях, сводках, служебных записках, радиоперехватах и других реальных документах времен войны. Документально-художественное воплощение событий, положенных в основу романа, открыло перед читателями «момент истины» в недавнем героическом прошлом.
Многоликой предстает стихия войны в повести Виктора Петровича Астафьева (1924–2001) «Пастух и пастушка». Война является вселенским варварством, подлинной трагедией простых, ни в чем не повинных людей, она несет безысходные страдания и смерть.
Лирико-трагическое начало лежит в основе произведений Бориса Львовича Васильева (род. 1924), большая часть которых посвящена военной теме. Широкую известность принесла писателю повесть «А зори здесь тихие…», которая была удостоена Государственной премии. Автор психологически проникновенно рассказал о жизни и гибели пяти девушек-зенитчиц. Благородство и бескорыстие, свойственные романтически идеализированным героиням Васильева, оказываются несовместимыми с суровой реальностью войны. Дарование писателя ярко проявилось и в романе «В списках не значился», главным действующим лицом которого является последний защитник Брестской крепости, взятый немцами только на десятый месяц войны. А героем повести «Завтра была война» является целый класс, «знаменитый 9 «Б». Эта повесть о прощании с детством, о вступлении во взрослую жизнь, об одноклассниках, которые погибли на фронтах войны, о свидании с юностью через сорок лет.
Литературу о Великой Отечественной войне трудно представить без повести Вячеслава Леонидовича Кондратьева (1920–1993) «Сашка», которая явилась первым опубликованным произведением писателя. Пережитое на войне спустя целых сорок лет вылилось в произведение, получившее широкое признание читателей. В «Сашке» развернуто повествование о человеке, который, по словам К. М. Симонова, оказался «в самое трудное время в самом трудном месте и на самой трудной должности – солдатской». Герой повести показан исполнительным, дисциплинированным, сметливым солдатом, настоящим «кадровым бойцом». Он понимает, что отбить атаку немцев легче и безопаснее не в самой «серёдке пятачка», а из укрытия. И поэтому, подхватывая команду раненого политрука: «Ни шагу! Назад ни шагу!», – он передает ее бойцам несколько иначе: «Приказ ротного – отойти за овраг!.. А оттуда ни шагу!» За оврагом битая-перебитая рота окажется в более выгодном положении, чем немцы, атакующие по открытому полю. Смелость и решительность проявляет Сашка, когда в отчаянной схватке, уже не имея патронов, берет немца в плен. Да и не мог он поступить иначе, потому что помнил, «скольких ребят из разведки положили, пока за «языком лазили». Эпизод с плененным немцем ставит Сашку перед проблемой серьезного нравственного выбора. Сколько говорил он фрицу о гуманности русских, а командир батальона, похоронивший любимую девушку, в сердцах приказал немца расстрелять. Но не мог Сашка выполнить такой приказ, потому что правда для него превыше всего. «Впервые за всю службу в армии, за месяцы фронта столкнулись у Сашки в отчаянном противоречии привычка подчиняться беспрекословно и страшное сомнение в справедливости и нужности того, что ему приказали». Мучительно переживал герой, но в конце концов случилось так, что своим отказом расстрелять немца он и комбата заставил изменить свое решение: «Немца отвести в штаб бригады. Я отменяю свое приказание». Сашкина судьба складывается, как и у многих рядовых бойцов – фронт, ранение, дорога в тыл, госпиталь… Все испытания, выпавшие на его долю, кажутся ему обычными и преодолимыми. Но одно «знал Сашка точно – не победить немцу!». Непоколебимая вера в победу является лейтмотивом всей повести.
«Жестокая память» о войне повлияла на становление художественного мира целой плеяды русских поэтов. Поэзия фронтового поколения связана с именами Б. А. Слуцкого, Б. Ш. Окуджавы, А. Л. Межирова, Ю. В. Друниной, М. А. Дудина, С. С. Наровчатова, Е. М. Винокурова, К. Я. Ваншенкина и других поэтов. Незаживающие раны войны, лишения и страдания, раздумья о подвиге мертвых и долге живых, светлая радость победы получили в стихах этих поэтов яркое воплощение.
Борис Абрамович Слуцкий (1919—1986) закончил Великую Отечественную войну гвардии майором. Он участвовал в освобождении многих европейских стран. Об этом поэт напишет в стихотворении «Не винтиками были мы…».
Война стала сквозной темой поэтического творчества Слуцкого. Его стихи, полные жестокой правды о жизни и войне, далеко не сразу получили признание. Первый сборник стихотворений поэта «Память» был опубликован лишь в 1957 году.
«Когда мы вернулись с войны…»
Героем его стихов явились «самые лучшие люди» – «солдаты простые». В горестном стихотворении «Последнею усталостью устав…» он создает монументальный и трагический образ убитого солдата:
Освободители родины с честью вынесли на своих плечах и тяготы войны («Таня»):
Поэзия Слуцкого, пронизанная мужественной грустью и выстраданной болью, стала предвестником так называемой
Участником Великой Отечественной войны был и Давид Самойлов (настоящее имя – Давид Самуилович Кауфман) (1920–1990), закончивший войну в Берлине. С именем поэта связано стихотворение «Сороковые», которое стало его художественным паролем:
Молодость, жизнелюбие лирического героя противостоят в этом стихотворении трагизму войны и смерти. Такое мировосприятие сохранится и в последующих стихах поэта, воссоздающих военные годы. Лучшие стихотворения о войне были созданы Самойловым спустя годы после победы – «Старик Державин», «Перебирая наши даты…» и др. «Я не из тех, кто пишет по первому впечатлению. Прожитое, – отмечал поэт, – «дозревает» иногда годами, иногда десятилетиями»:
Поэт с тоской вспоминал о военном времени, когда человек свободен в выборе друзей, в поступках, в творчестве. В стихотворении «Если вычеркнуть войну…», которое ходило в списках и было опубликовано лишь после смерти поэта, он пишет:
Поэзия Самойлова отличается «чистым звучанием стиха», легкостью языка и богатой интонационной палитрой.
Скромным тружеником войны был и Юрий Давыдович Левитанский (1922–1996). Он закончил войну в окрестностях Праги и после этого еще участвовал в разгроме Квантунской армии. Признание к поэту пришло лишь в 70-е годы, несмотря на то что его творческий путь был отмечен изданием сборников стихотворений, вышедших в 50—60-е годы. Война постоянно вызывала острые воспоминания поэта:
В редком по трагической силе стихотворении «Ну что с того, что я там был…» поэт последовательно сопоставляет два временных пласта – день сегодняшний («Я был давно. Я все забыл…») и военное прошлое. Строфы, в которых воскрешаются мгновения войны, заключены в скобки, что подчеркивает их далекость в мареве воспоминаний и насыщает поэтический текст дополнительными интонациями. Левитанский пронзительно чутко олицетворяет себя с «неопознанным солдатом», с мигом «непрожитого дня», с пламенем Вечного огня… И забыть войну невозможно: «Я не участвую в войне —/ Она участвует во мне».
Поэзия Левитанского меланхолична и музыкальна. Его стихи «Диалог у новогодней елки» стали популярной песней:
Пережитое на войне стало главной темой лирики Юлии Владимировны Друниной (1924—1991). Автобиографичны ее полные внутреннего драматизма стихи из цикла «По войне».
В течение двух лет Друнина была санинструктором и демобилизовалась по ранению лишь в конце 1944 года. Ее поэзию сердечного утешения и высокой духовности можно назвать поэзией сестры милосердия. Чувство солдатской дружбы и невозвратимые утраты, пылкость фронтовой любви («минуту счастья делим на двоих») и сила сострадания составляют пафос многих лирических созданий поэтессы. В одном из своих стихотворений, коротком – всего в четыре строки, Друнина пишет:
Одним из лучших созданий Друниной является стихотворение «Зинка», в котором предстает трогательный образ «светлоко́сого солдата», девушки, погибшей на войне. Трепетно-горькая интонация звучит и в других стихах: «Московская грохочущая осень…», «Только что пришла с передовой…», «Не знаю, где я нежности училась…», «Я не привыкла, чтоб меня жалели…», «Пожилых не помню на войне…» и др. Имя Юлии Друниной присвоено малой планете № 3804.
К поэтам фронтового поколения принадлежит Булат Шалвович Окуджава (1924–1997). Он ушел на фронт в 1942 году прямо из девятого класса. Тема войны стала одной из главных в его стихотворениях, которые отличаются музыкальностью, мелодичностью. В своих стихах, где нет описания сражений и атак, Окуджава воспел безымянных участников войны: «Мы все войны шальные дети: / И генерал и рядовой». Война сопряжена в лирике поэта и с темой прощания («До свидания, мальчики! Мальчики, / постарайтесь вернуться назад!»), и с темой возвращения с фронта («Бери шинель– / пошли домой»). Лирический герой поэта постоянно находится «посередине между войной и тишиной»:
По Смоленской дороге – леса, леса, леса.
По Смоленской дороге – столбы, столбы, столбы.
Над Смоленской дорогою, как твои глаза, —
две вечерних звезды – голубых моих судьбы.
Подведем итоги
Поделиться книгой: