Помоги проекту - поделись книгой:
— Ну, если неофициально… Нашлось бы несколько тысяч, а, может, и несколько десятков тысяч человек, которые сочли бы меня святотатцем — ведь я похитил их величайшую святыню. В дебрях непроходимых лесов Мексики, в недоступных ущельях Юкатана, по слухам, совершаются удивительные мистерии, очень напоминающие те, свидетелем которых более тысячи лет назад был вот этот камень, — и профессор указал на жертвенный алтарь у ног статуи.
— А могут ли приверженцы культа Богини-Матери решиться на убийство?
Бескровные губы профессора тронула странная улыбка, если подобную гримасу позволительно назвать улыбкой.
— Религия майя считает убийство непременным атрибутом каждого ритуального богослужения.
Грэнмор подошел к дяде и мягко тронул его за локоть:
— Дядюшка, как же так? Ведь мы в Европе…
Профессор обернулся к племяннику и взглянул ему прямо в глаза.
— Мой дорогой, при чем тут Европа! Даже в этом доме найдется человек, который под тонкой оболочкой христианства носит в сердце культ богини древних майя.
Джек остолбенел.
— В этом доме? — повторил он, не веря своим ушам.
— Да. Наш слуга Джон, который, кстати сказать, носит другое, очень трудное для произношения имя, является потомком майя по прямой линии. Он — чистокровный индеец майя. Я привез его сюда из Мексики.
Джек потер ладонью горящий лоб.
— И ты подозреваешь, что он…
— Подозреваю ли? Кого я только не подозреваю! Но Джона меньше других. Ведь сколько у него было удобных случаев расправиться с нами еще до того, как мы вывезли из Мексики священную статую, да и вот все это, — профессор повел рукой вокруг. — У него была тысяча возможностей легко и просто разделаться с нами и при этом не дать нам вывезти реликвии майя. Я просто не нахожу объяснения тому, что он ждал столько лет.
— А как ты считаешь, Джон способен убить человека?
Опять та же странная гримаса, обозначающая улыбку.
— О да, что до этого, у меня нет ни малейшего сомнения. Он способен и на многое другое. И все-таки есть причины, в силу которых я поставил бы Джона на последнее место в списке подозреваемых. Очень веские причины, — подчеркнул профессор.
— А кто в твоем списке стоит на первом месте?
Профессор покачал головой:
— Да нет, нет никакого списка, это я так, ради красного словца, сказал. Ведь доктор Якоби со всей определенностью установил причину смерти — аневризм сердца. Впрочем, не он один.
Джек облегченно вздохнул, когда они с дядей наконец покинули страшный музей.
На залитой солнцем террасе слова дядюшки вдруг утратили жуткую силу. «Нет, наверняка они так сильно подействовали на меня лишь в той комнате, в окружении ужасных масок и каменных змей», — подумал молодой человек.
Растянувшись удобно в шезлонге, он принялся мысленно перебирать вновь разговор с дядей. Сейчас подозрения старика казались ему совсем лишенными основания. Наверняка дядя Вильям, профессор археологии, специалист по истории древних индейских племен Америки, был так потрясен смертью единственного сына, что в его сознании могли зародиться самые невероятные подозрения. В самом деле, ведь на него обрушилось страшное горе. Но зачем же сразу предполагать убийство?
А теперь попробуем рассуждать здраво. Даже если предположить, что подозрения хозяина дома не лишены оснований, что его единственный сын убит выстрелом из «духового ружья» через отдушину в стене, что врачам не удалось обнаружить в организме умершего следов яда лишь в силу несовершенства науки, то куда же подевалась стрела? В комнате ее не обнаружили, а она ведь не такая уж маленькая…
V. Сломанная стрела
— Ты поговорил с отцом? Ну и что ты обо всем этом думаешь?
Кэй оперлась подбородком на сплетенные ладони, ее осунувшееся личико оказалось совсем близко. Темные миндалевидные глаза двумя блестящими звездами светили прямо в душу молодого человека.
Когда-то в детстве в одной из книжек Джек увидел портрет древнеегипетской принцессы. Сейчас Кэй поразительно напомнила ему ту принцессу давно минувших времен. Ну, точь-в-точь тот портрет, не хватает только характерного древнеегипетского убора.
— Что же ты не отвечаешь? О чем вы говорили?
Не так-то просто было ответить на ее вопрос. В сущности, дядя не сообщил ему ничего конкретного, и если из всего, что он наговорил, выжать эмоции, что останется? Впрочем, и слова профессора Вильяма, когда молодой человек попытался воспроизвести их сейчас, за столом, уставленным дорогим серебром и сверкающим хрусталем, звучали совсем не так, как тогда, произнесенные в окружении зловещих предметов мрачного культа майя.
Смысл слов дяди Вильяма сводился к одному — его сын мог быть убит. И тут же он сам сказал, что причиной смерти Роберта врачи считают аневризм сердца.
Девушка упорно ждала ответа.
— Ну, как тебе сказать, — неуверенно начал молодой человек, разглаживая пальцами несуществующую складку на скатерти. — Видишь ли, дядя показал мне свою коллекцию трубок для стрельбы отравленными стрелами. Даже малейшая царапина, нанесенная такой стрелой, означает верную смерть.
Джеку хотелось как можно осторожней подготовить девушку к тому, что он собирался ей сказать. Не хотелось причинять боль этому хрупкому существу, касаться незажившей раны.
Кэй не сводила глаз с кузена. Она поняла его с полуслова, не понадобилось ничего объяснять. В голосе девушки прозвучало волнение:
— Но ведь в комнате Роберта окно было закрыто!
— Да, я знаю. Дядя упомянул о вентиляционной отдушине.
— О, правда! Отдушина… А как же стрела? Ведь в комнате брата никакой стрелы не нашли.
Джек наклонился к кузине, кончиками пальцев ласково прикоснулся к ее обнаженному плечу:
— Послушай меня, малыш. Мне очень не хочется причинять тебе боль, но раз ты сама просишь рассказать… Видишь ли, у меня создалось впечатление, что дядя легче переживет свое горе, если будет твердо уверен, что Роберт умер естественной смертью и что он сам, пусть косвенным образом, никак не содействовал смерти сына. Поэтому я хочу спросить тебя…
— Спрашивай, Джек, — чуть слышным дуновением прозвучал ответ.
— Есть ли хоть малейший шанс, что вы могли не заметить стрелы, когда в то роковое утро вошли в комнату Роберта?
Девушка задумалась, опустив ресницы.
— Могли ли мы не заметить стрелы? — тихо, чуть ли не по складам повторила она вопрос. — Что ж, — Джека опять обожгли огнем черные алмазы ее миндалевидных глаз, — мы были так потрясены, что вполне…
А стрела такая маленькая… Она могла закатиться под кресло, диван…
Джек не верил своим ушам. Он был убежден, что Кэй начнет энергично возражать, не допустит даже малейшего подозрения, а тем временем она не отрицает такой возможности.
— Так ты считаешь возможным, что стрелу могли не заметить? Точнее, не обнаружить?
— Увы, я бы не могла поклясться, что нами было сделано все в этом отношении, — жалобно подтвердила девушка.
Джек был ошарашен. Как неожиданно все осложняется! Он надеялся, что в разговоре с кузиной прояснятся все недоумения, а тем временем, наоборот, дело запутывается все более и более. Ага, он собирался спросить девушку еще об одном обстоятельстве.
— Скажи мне, Кэй, в то утро, когда вы нашли Роберта мертвым, ты не заметила у него на теле каких-нибудь царапин, ссадин, ранок?
— Но, Джек, ты, видно, забыл, что Дик занимался боксом и постоянно тренировался.
— Ох, и в самом деле, я как-то не подумал. Значит, на теле его наверняка были царапины и ссадины. Выходит, и тут не найдется довода, чтобы опровергнуть подозрения дяди. Неужели у него действительно были основания…
Губы девушки задрожали.
— Ты можешь в это поверить, Джек? Кто мог поднять руку на Дика? Ведь у него не было врагов, его все любили. Да и можно ли не любить такого человека? И потом, убить его таким жутким способом? Какая-то дурацкая трубка. Да найдется ли в Европе хоть один человек, который умел бы обращаться с нею? Да еще попасть в цель на расстоянии.
— Ну а Джон? Ведь если я не ошибаюсь, он происходит из племени майя?
Девушка резко подняла голову.
— Джон? Он уже столько лет живет в нашем доме. Можно сказать, Дик вырос у него на руках, он его воспитал. И он же его убил?! Нет, это невозможно!
Кэй так крепко сжала переплетенные пальцы рук, что костяшки побелели.
— Нет, нет, это просто невозможно. Неужели тебе это сказал сам папа?
Темные глаза с тревогой уставились на юношу. Тот успокаивающе погладил ее по плечу.
— Нет, успокойся, дорогая, дядя не подозревает Джона. И, признаюсь, это странно. Если на минуту допустить, что в доме совершено преступление и Роберт погиб именно такой смертью, как считает дядя, то подозрение должно в первую очередь пасть на индейца. Во всяком случае, так мне кажется. А дядя уверяет, что какие-то очень веские доводы ставят Джона вне подозрений. Не знаю, какие это могут быть соображения, дядя Вильям мне не сказал, но как-то одно не вяжется с другим.
Ему показалось — словно тень промелькнула по бледному личику Кэй. Взглянув на кузину внимательней, Джек понял, что ошибся — просто ему показалось. Ничего, кроме удовлетворения, это прелестное лицо не выражало. Слова девушки подтвердили его вывод:
— Значит, к счастью, он не подозревает Джона. Как я рада! А он не сказал, кого…
Скрип открываемой двери не дал ей договорить. На верхней площадке лестницы показалась фигура профессора.
— Джек! — позвал он. — Можно тебя на минутку?
Молодой человек вскочил со стула.
— Извини, сестренка, я сейчас вернусь.
— А я тебе не нужна, папа? — спросила Кэй отца.
Профессор отрицательно покачал головой:
— Нет. Просто я хотел показать Джеку еще кое-что из моей коллекции. Ты видела это уже много раз.
— В таком случае я подожду здесь, — согласилась девушка и опять опустилась на стул. В ее взгляде, направленном вслед уходящему кузену, выразилось глубокое беспокойство.
Войдя в кабинет, профессор плотно закрыл за собой дверь.
— Пришлось мне сказать неправду, — начал он. — Этой вещи Кэй у меня еще не видела. К тому же она не из моей коллекции. Вот, гляди, — он подвел Джека к письменному столу. — Видишь, какой подарочек обнаружил я сегодня утром.
На блестящей полированной поверхности стола красного дерева резким диссонансом выделялась обломанная у наконечника стрела. Металл очень старого на вид наконечника был покрыт напоминающим патину налетом.
Джек протянул руку к обломку стрелы, желая получше ее рассмотреть, но профессор быстрым жестом перехватил руку юноши.
— Мне кажется, лучше к этому не прикасаться.
Джек инстинктивно отдернул руку.
— Ты думаешь, она отравлена?
Профессор слегка пожал плечами.
— Не знаю, но не исключено. Ну и как тебе нравится подарочек?
Джек внимательней рассмотрел «подарочек». Наконечник обломанной стрелы показался ему намного больше того, который недавно показывал ему профессор.
— Этот, похоже, не подойдет к той трубке, что висит на стене, — не очень уверенно заметил он. Непонятно, куда гнет дядюшка.
— Правильно, — подтвердил тот с непроницаемым выражением лица. — Перед тобой обычная стрела, какими стреляют из лука. Обычная, только сломанная.
Последнее слово он произнес с таким выражением, что Джек невольно переспросил:
— А что, в том, что она сломана, есть какой-то особый смысл?
Профессор присел на подлокотник кресла. Его пальцы легко постукивали по блестящей поверхности стола, глаза без всякого выражения смотрели куда-то в сторону.
— У мексиканских индейцев сломанная стрела служит предвестником «летучей смерти». Этот старинный обычай до сих пор распространен среди племен майя.
Джек растерянно смотрел на старого профессора.
— Мне очень неприятно, дядя, но, честно говоря, я ничего не понимаю. Уж такой дурак, видно, уродился. Будь добр, объяснись.
— Изволь. Вот это, — профессор кивнул на обломок стрелы, — представляет собой своего рода смертный приговор. За этой стрелой через какое-то время обязательно появляется другая стрела и обрывает жизнь приговоренного. Все очень просто. Неужели непонятно?
Спокойный, будничный тон только усиливал значение страшных слов, которые поразили молодого человека в самое сердце.
— О, — прошептал он сквозь зубы, — теперь я понял. Но неужели ты говоришь серьезно?
— Неужели ты думаешь, что при данных обстоятельствах я еще способен шутить?
Джек опустил голову.
— Прости! Я не хотел обидеть тебя, дядя, просто немного… как бы это поточнее сказать… ошарашен. Значит, ты полагаешь, что это угроза?
— Нет, это не угроза. Это приговор, мой мальчик. Не было еще случая, чтобы сломанная стрела не сдержала своего страшного обещания. Как видишь, теперь пришла моя очередь умереть… от аневризмы сердца. Хотя, как знать… Возможно, на сей раз доктор Якоби установит и другую причину смерти, — добавил он голосом, лишенным всякого выражения.
Грэнмор тяжело рухнул в кресло, пытаясь собрать ускользавшие мысли.
— Кто принес это? — спросил он, подумав.
— Никто.
— Но как такое возможно? Ведь стрела — вот она.
Поделиться книгой: