Быть ведьмой (Трилогия)

– Я же сказала, пока дождя нет, тут подожду!

Танюша немного обиделась. Но, не подав виду, пожала плечами, толкнула скрипучую калитку, прошла по дорожке к дому и осторожно постучала в крепкую, обитую добротным железом дверь.

Тишина. Девушка стукнула громче и уверенней.

Раздались медленные, шаркающие шаги, заскрипел засов, и на пороге появилась старушка. Была она сухонькая, какая–то вся маленькая, сморщенная, с прищуренными, недоверчивыми глазками, выглядывающими из–под плотно повязанного платка.

– Что вам угодно? – Голос был дребезжащий, под стать внешности, но интонации в нем звучали воистину королевские. – С кем имею честь?

– Танюша, – непонятно отчего робея, представилась гостья. – То есть… Татьяна Окрайчик. А вы – Уляна Перегибко?

– Она самая… Какая–такая Окрайчик?

– Правнучка покойной госпожи… Несамовиты. Это вы мне написали? – Танюша в волнении протянула записку вместе с надорванным конвертом.

Старуха, близоруко прищурясь, посмотрела на клочок бумажки:

– Да, это я писала. Проходите. Какие еще предъявите доказательства?

– Доказательства чего? – опешила Танюша.

– Вашей личности, конечно. Письмо могло попасть не по адресу… В чужие руки. – Старуха смерила девушку подозрительным взглядом.

– Ах да… – Танюша торопливо полезла в сумочку. – Паспорт. Вот.

Старуха внимательно изучила документ:

– Пожалуй, все верно. Хотя паспорт и подделать можно, – изрекла она, продолжая недоверчиво коситься на Танюшу.

– Извините, пожалуйста. – Гостья начала терять терпение. – Но я притащилась в эту глушь не затем, чтобы вы меня оскорбляли! Если вам больше нечего сказать, я уйду, и все на этом, черт подери вас вместе с вашим проклятым селом!

– Та шо таке? Ишь, нрав как у Марьянушки, честное слово. – Опуская свой платок, вдруг заулыбалась беззубым ртом старуха. – Только не чертыхайся, милая… Нечего днем ихнего брата поминать.

Она скрылась в соседней комнате, но тут же вернулась, неся в руках солидный темный сундучок.

– Прими, панночка, наследство твое… Дар большой, редкий, таким не каждый распорядиться сумеет.

– Бла–благодарствую. А что там?

Танюша приняла оказавшееся неожиданно тяжелым «наследство»: килограммов семь, наверное.

– А теперь милая, уходи. И дорогу в наше село забудь.

– Но… – Танюша немного опешила, – но мне кажется… я, наверное, должна проститься с покойной?

– Не думаю, – с достоинством ответила пани Перегибко. – Прабабушку вашу вы не знали, хотя она за вами, признаться, наблюдает. То есть наблюдала, разумеется, – поправилась бабка, опасливо оглядываясь. – Так что не беспокойтесь и всего вам доброго, а наследство берегите. Говорю – не каждому такое, прости господи…

Бормоча благодарности, Танюша вышла из дома, почти бегом припустила по дорожке, толкнула калитку и так рванула с места, словно за ней и в самом деле черти гнались.

Озадаченная Русланка еле поспевала за ней. Остановилась Танюша только на вершине горки и лишь тогда оглянулась. Село показалось девушке жутким в предвечерних сумерках и словно бы притихшим: не было слышно ни говора людского, ни мычания коров или пения петушиного – словно вымерли все. Она поискала глазами домик старухи, но не нашла – все хаты казались одинаково страшными.

– Танюш, что с тобой? – решилась спросить ее Руслана.

– Странно это все, – прошептала та, едва шевеля губами, – странно…

И тут наконец полил дождь. Вернее, обрушился лавиной холодных тяжелых капель: захлестал по лицу безжалостно, мощно, остервенело.

Девчонки припустили вниз, чуть ли не падая, – ноги разъезжались на вязкой раскисшей земле, но, как ни странно, обратный путь занял у них намного меньше времени.

Очутившись на переднем сиденье машины, Танюша почувствовала себя в относительной безопасности.

– Трогай быстрей! – неожиданно резко скомандовала она, прижимая к груди заветный сундучок. Теперь, лежащий у нее на коленях, пахнущий сыростью и какими–то лекарствами, он казался ей самым дорогим, что только есть на этом свете.

Руслана, немного удивленная переменами в голосе подруги, тем не менее поспешила исполнить приказание: машина завелась сразу и рванула с места, вспарывая колесами большие пласты мокрой земли и поднимая при этом фонтаны грязевых брызг.

Глава 3

ЧЕРТОВО НАСЛЕДСТВО

Танюша с самого детства считалась красивой девочкой. Золотисто–пепельные волнистые волосы, глаза необычного глубокого зеленого оттенка, курносый нос и пухлые губки – прямо ангел с рождественской открытки. И все–то ей в жизни легко давалось, как–то, может, и слишком – даже в модельное агентство просто так приняли, без конкурса – зашла, поговорила, да и записали в ряды подиумных красавиц. Близких подруг, правда, особо не было, как–то Танюша и не стремилась к общению: жила размеренно – то на работу в агентство, то в горы с ребятами из спортивного клуба, ну и встречалась иногда с парнями, посещала ночные клубы, где и встретила чертова Толика. С виду она была кротка, хоть и часто любила пошутить или поострословить, но из–за милой внешности и добродушия характера многие с первых же минут знакомства называли ее ласково – Танюша, а не Таня там или Танька. Кому–то она нравилась, кому–то не очень, но, в общем, жизнь девушки текла приятно, хорошо и спокойно. Планов на будущее особых не было, разве в институт поступить, на дизайн… Но и с этим можно повременить, успеется.

И вдруг все ее мироощущение изменилось. Яркое и мгновенное, как вспышка, пришло понимание, что жизнь идет не туда, неправильно, словно бы она чужую проживает, а своя в чулане лежит, под семью замками пылится, осыпается… Будто бы не тем, чем надо, она занимается, пусто все как–то и совсем не так.

Вот и теперь, волоча вдвоем с Русланой сундук вверх по лестнице, она вспомнила это острое, почти осязаемое чувство личной «неуютности» – мерзкое такое, гаденькое ощущеньице; и вдруг показалось, что сундук этот появился в ее жизни не просто так, а к лучшему. А может, и к худшему – кто знает, но что–то теперь точно переменится и станет КАК НАДО.

Оказавшись в квартире, девушки первым делом осушили по бокальчику коньяка, после выпили горячего чаю и лишь тогда разместились вокруг «наследства», ожидавшего их на журнальном столике.

Сундучок был прямоугольный, из темного дерева, с окованными железом углами и резной, причудливо инкрустированной серебром крышкой. Узор на крышке изображал тонкую изящную сеть паутины и диковинных пауков, ползающих по ней. Один из пауков был побольше, выпуклый и жутковатый – с огромным мутно–желтым камнем на спинке, – кажется, настоящим опалом. Этот камень сразу же заворожил Танюшу, и потому она не утерпела и слегка нажала на него.

Крышка с легким щелчком открылась.

– Фантастика! – восхитилась Руслана. – Молодец… Что там?

Внутри старинный сундучок был обит черным, немного переливающимся при свете бархатом, но содержимое…

Содержимое казалось более чем странным: в сундучке соседствовали моток зеленых шерстяных ниток, холщовый мешочек, перехваченный простой резиночкой, и пузатый хрустальный флакончик с темной жидкостью.

– Пошутила бабушка, что ли, – разочарованно протянула Танюша, первым делом извлекая мешочек. Сняла тонкую резинку и вытащила на свет удивительной красоты браслетик.

– Восторг! – Глаза у Русланки загорелись. – Дай примерить, а?

Но Танюша покачала головой и сама надела браслет на левое запястье.

Украшение оказалось тяжелым, из потемневшего от времени серебра: мощная, но грациозная не то змейка, не то ящерка, поблескивая глазами–изумрудами, кусала свой же хвост, обвиваясь вокруг руки.

– Смотри, тут еще что–то есть. – Русланка извлекла из мешочка лист бумаги, сложенный вчетверо. – Держи…

Танюша аккуратно развернула записку.

– «Милая Татьяна, – прочитала вслух, – вы меня не знаете и вряд ли узнали бы, так как давным–давно я крепко поссорилась с бабулей вашей…»

– Ух ты! – тут же перебила Русланка. – Наверняка невестку свою невзлюбила. Это же прабабка по папиной линии?

– Угу, – кивнула Танюша, – папина бабушка получается, и в невестках у нее папина мама была… не помню имени. Ты знаешь, отец с матерью как переехали сюда, никогда больше о той родне не вспоминали, потому и удивительно, что мама вчера так настойчиво просила поехать. Странно это все.

– Да ты на браслет взгляни – настоящая драгоценность! Дорогущая, наверное. – Русланка мечтательно закатила глаза… – Твоя мать как увидит, с ума сойдет, что бабка ей не отдала, а тебе взяла и подарила.

– Не болтай глупостей! – осадила подругу Танюша. Заинтересованность Русланки в наследстве неприятно удивляла и раздражала ее. – Не припомню, чтобы отец о своей бабке хоть раз упоминал, – подумала она вслух.

– Ты дальше читай, – Русланка опять пристроилась за плечом.

– «Пришла пора тебе принять дар наш родовой, фамильную реликвию – браслет магический, чародейный, из поколения в поколение передаваемый. В браслете этом сила страшная, ведьминская, на жертве добровольной замешена. Как на руку его, повыше локтя, наденешь – дар и обретешь…»

Танюша вытаращилась на Русланку. М–да, бабушка–то, оказывается, была немного не в себе. Только сумасшедших в роду не хватало!

– «С самого рождения твой он, душенька, но так как шибко мы с твоей бабкой разругались, потому дарю лишь сейчас его, и клятву дарения приношу. Только регистрацию получить тебе надо бы, у главного черта прикарпатского. В ближайшее полнолуние на шабаш слетай – там тебе все и расскажут, что да как. Для этого в полночь разденься донага, сядь на сундук, выпей вино из флакона граненого да брось клубок перед собой. Как лунный луч на клубок попадет, крикни: «Эге–гей!“ – а дальше сама все поймешь. И напослед – счастья тебе всякого, дорогая ведьмочка».

Последние строки Танюша дочитывала, уже растерянно хихикая. Русланка, наоборот, не разделяла ее веселья. Смотрела, глубоко задумавшись, в окно.

– Да–а, – протянула Танюшка, все еще посмеиваясь, – совсем на старости лет спятила бабулька, мир праху ее… Ведьмой обозвала еще в конце, смешно, правда?

– Да, смешно… – как–то невесело отозвалась Руслана. – А знаешь, вдруг на самом деле? Кто ведает, что и как на свете этом, а? Возьми, да и попробуй, попытка не пытка.

– Ты что, тоже рехнулась? – изумилась Танюша. – Какие ведьмы? Какие шабаши? Двадцать первый век на дворе!

– Но сундук–то настоящий, старинный? Вдруг – еще и летает? А браслетик–то, браслетик… – Русланка звонко зацокала языком.

– И что? Браслет чудесный, конечно, явный антиквариат. Так что теперь во всех старинных вещах сила таинственная должна быть?

– Слушай, у меня антиквар знакомый есть, ювелир, специалист по старине. Буду замуж выходить – кольцо у него закажу, присмотрела одно, с бриллиантом на десять карат. Может, покажем ему наследство твое? – Глаза Русланки аж заблестели от возбуждения.

– Зачем? – Танюша не разделяла подружкиного энтузиазма. – И так видно, старинная вещь, дорогая. А продавать я такую красоту не хочу. Так буду носить, без всякого профессионального оценивания.

– Ну неужели тебе неинтересно? Один сундучок чего стоит… Вдруг им больше ста лет? Да, может это редкость немыслимая?

– Ладно, сундук забирай, – сдалась Танюша. Если уж Русланке что втемяшится, спорить себе дороже, к тому же после сегодняшних приключений она устала жутко. – Отнеси сундук этому антиквару, пусть поглядит. Только ему не оставляй.

– Ясное дело! А браслет, может, тоже ювелиру этому покажем?

– Ладно–ладно, все забирай. Хоть ювелиру, хоть черту лысому!

– Ну тогда я побежала. – Русланка бережно спрятала браслет в сундучок. – Тяжелый какой, зараза!

– Угу, беги…

Спала Танюша неспокойно. Летала во сне на кровати, да еще и в чем мать родила, а вокруг нее пели непристойные песни черти и водили хоровод ведьмы, заливаясь жутким потусторонним хохотом.

Целый следующий день от Русланы не было вестей.

«Наверняка занята в агентстве», – решила Танюша, особо не беспокоясь. Но браслет вспоминала: то и дело рисовалась в воображении серебристая ящерка.

К тому же Таня была озабочена собственной судьбой – искала работу. Возможно, осенью она поступит в институт, но до этого времени нужно хоть какое–нибудь дело. Если она не найдет себе постоянное занятие, придется соглашаться работать у маминой знакомой – тети Светы – украшать собою офис, ну и на звонки отвечать по совместительству. Хуже этой работы и быть не может, – вот уж где человек тупеет, наблюдая за чужими успехами. Приглашала и Руслана – не хочешь выступать, так можешь вести факультатив у моделей. По своему опыту в качестве ученицы Танюша знала, что худшей работы, чем натаскивать молодняк, и быть не может. Почти каждая принятая в агентство мало того что считает себя суперпупер с самого рождения, но еще и полагает, что всякие занятия таким красавицам совершенно ни к чему – у нее все от природы и так есть! Нет, с модельным бизнесом стоило завязать раз и навсегда. Побаловалась, и хватит.

Опять накатила депрессия и мысли про недостойное, неправильное, ненужное, неинтересное существование; ну такая прямо острая тоска поселилась сердце, что хоть вой…

Ближе к вечеру позвонила Маришка – секретарша Русланы, умная и сноровистая девушка, весьма ответственная и деловитая. Правда, нервная очень, взрывная – эмоции через край. Они были знакомы еще с того времени, когда все вместе работали в небольшом модельном агентстве. Потом Танюша бросила работу модели ради Толика, а Русланка, когда начала организовывать собственный бизнес, сразу прихватила к себе Маришку, оценив ее деловые качества.

– Таня, ты не знаешь, куда Руслана подевалась? – спросила Маришка после короткого приветствия.

– То есть как подевалась? – удивилась Танюша. – Вчера у меня была. Ушла часов в восемь. Уехала в смысле. А сегодня я и не видела ее, и не слышала.

– У нас через пятнадцать минут ответственное мероприятие! Шоу! А ее нет!

Вообще–то если Маришка позвонила Танюше, значит, дело серьезно. Потому как недолюбливали они друг друга, хоть виду и не показывали. Если Маришка позвонила Танюше – значит, все другие знакомые были опрошены.

– Может, на подходе уже? – осторожно предположила Танюша. – Сейчас подъедет, минут через пять – двадцать?

– Нет, она всегда заранее приезжает! Документы посмотреть, ознакомиться с залом, подиумом… А к фуршету подготовиться?! За два часа как минимум приезжает, – Маришка не сдержалась и всхлипнула.

– А ну–ка перестань! – рявкнула на нее Танюша. – Ты что, совсем с ума сошла? Может, Русланка в пробке торчит. Может, колесо где спустило. Может, в конце концов, простудилась и лежит себе под толстенным одеялом, водку с малиной пьет… – Последние слова Танюша пробормотала, понимая, что бессовестно врет. Руслана – человек обязательный и в каком бы состоянии ни была, позвонила бы обязательно.

– У нее мобильный не отвечает. И домашний…

– Ну значит, аккумулятор сдох. – Таня начала сердиться, потому что сама вдруг занервничала. – Мариша, в конце концов, что за истерики? Совсем без нее не справитесь?

– Можем, конечно, – сморкнувшись, гундосо ответила секретарша. – Прости, Тань. Что–то я сегодня волнуюсь. Может, ты к ней домой все–таки съездишь? Вдруг и впрямь заболела, все телефоны выключила и отлеживается? Хотя не похоже на нее…

– Съезжу, – вздохнула Танюша. – А ты давай, перестань дергаться, и начинайте без Русланы. Пока.

Ну Маришка в своем репертуаре. Это ж надо – на пустом месте такой шум поднять…

Однако тревожный червячок уже поселился внутри – Танюша быстро схватила мобильный.

«Абонент недоступен или…» – не дослушав, девушка кинулась в коридор к телефонному аппарату и, осторожно приподняв побитую трубку, впрочем исправно издающую гудки, набрала номер подружкиной квартиры.

Никто не подходил. Ругая Маришку и Русланку вместе с ней на чем свет стоит, Танюша быстро собралась и поехала к подруге домой.

Подумать только, дорога – пятнадцать минут на такси. Но за это время в вечернем небе неожиданно собрались огромные тучи и вновь хлынуло как из ведра.

Танюше на душе сделалось очень тоскливо. И почему–то перед глазами все браслет, подарок, стоял.

Такси подъехало к элитной многоэтажке, где жила Русланка. Танюша попросила водителя немного подождать, надеясь еще вывезти заболевшую директрису на показ.

Казалось бы, выйти из машины и открыть зонтик занимает не более десяти секунд – но за это время Танюша умудрилась промокнуть насквозь. Мощный порыв ветра вывернул зонт наизнанку, выхватил из рук и с невероятной скоростью понес по пустынной улице. Чертыхнувшись ему вслед, девушка побежала к подъезду. Под ногами что–то истошно заверещало, огромный черный котяра сиганул наперерез, испугав девушку до ужаса. Трижды плюнув через левое плечо и высказав все, что думала о погоде, подругах и котах, Танюша добралась наконец до теплого освещенного подъезда.

Поздоровалась с консьержкой, бегом поднялась на третий этаж. Подошла к двери и позвонила.

Тишина. Танюша продолжала трезвонить до тех пор, пока не стало ясно: дома никого нет. Пришлось не солоно хлебавши спускаться обратно.