Беги, Василич, беги!

В годы Второй Смуты дед мой служил чекистом на небольшой, но важной должности, выполняя конфиденциальные поручения товарища Бокия Глеба Ивановича, комиссара и начальника специального отдела ВЧК.

Репрессии деда моего сильно не затронули, а вот папенька мой был послан за границу с каким-то специальным заданием и там сгинул в безвестности. Но, судя по тому, что дед мой сильно не горевал по своему любимому сыну, да и то, что матушка моя тоже не была в постоянном трауре, сдается мне, что папенька мой исчез с их ведома и, возможно, даже и сейчас где-то жив, но не подает известий о себе, чтобы не навредить нам.

Я родилась через два года после отъезда папеньки в командировку, но записано под его именем и дед мой всегда говорил, что я дочь своего отца. Вот и подумайте, как и что может быть. Я хоть старушка и отсталая, однако, сделала генетический анализ волоса, найденного в расческе моего отца, со своими. И анализ дал результат, что я дочь своего отца и подозрения, что мать была ему неверна, оказались ложными.

Однажды мне приснился сон, что в мою спальню вошли папа, мама, дедушка. Они стояли и смотрели на меня, а папа улыбался шире всех. Потом он подошел, погладил меня по щеке, поцеловал и ушел.

Когда я рассказал о своем сне, то дедушка и мама успокоили меня, что детям часто снятся родители, которых они никогда не видели. Но фотографию-то я видела и знаю, как выглядит мой папа.

Вот еще, мой дед передал мне вот эти два ключа и сказал, чтобы я их хранила как зеницу ока и передала по наследству только кровным родственникам как семейную реликвию. Так что, Олег, бери эти ключи и владей ими. Я не знаю, от чего они, от каких дверей, но, возможно, ты разберешься, что и к чему.

— А дед ваш не рассказывал, чем он занимался у Бокия? — спросил я.

— Точно сказать не могу, — сказала моя новая родственница, — он был у них вроде алхимика и искателя крупных кладов, закопанных вельможами на черный день.

— И как, находил он клады с золотом и бриллиантами? — улыбнулся я.

— Зря иронизируете, уважаемый Олег, сказала Клара Никаноровна и подошла к старинному и громоздкому комоду, который был больше похож на старинный ларь с выдвижными ящиками, в которых спокойно разместится взрослый мужчина. Достав связку с маленькими ключиками, она открыла правый верхний ящичек, вернее — ящик, и достала массивную деревянную шкатулку. Открыв другим ключиком шкатулку, она открыла крышку и подозвала меня. — Смотрите, вот это ордена, которые мой дед получил за службу в ВЧК.

В уголке шкатулки рядом с какими-то бумагами лежали два ордена Боевого Красного Знамени без колодок, такой же орден Ленина и знак почетного сотрудника госбезопасности товарища Громова. Внушительный иконостас не только для того времени, но и для сегодняшнего. Сегодня столько орденов имеет какой-нибудь пресс-секретарь премьер-министра или артист, но никак не действительно заслуженный человек. А у Глеба Бокия, которого расстреляли в 1937 году, был всего лишь один орден Красного Знамени. Вообще-то, у умного начальника все подчиненные имеют много наград и других поощрений. А потом и такого начальника самой высокой наградой не обойдут. А вот и обошли, самая высокая награда досталась — пуля в лоб. И не серебряная, а простая из томпака со стальным сердечником.

Глава 6

— Эта шкатулка сейчас ваша, — сказала Клара Никаноровна. — Вы человек серьезный и семейные ценности хранить умеете. Возможно, даже бумаги эти помогут вам в вашем писательском труде.

— Спасибо, — сказал я, — пусть эта шкатулка полежит в вашем комоде, у меня пока нет того, что можно было назвать рабочим столом и куда я мог бы складывать необходимые для себя вещи.

— О, это все поправимо, — улыбнулась хозяйка, — пойдемте, я вам покажу кабинет моего деда. Можете располагаться там по-хозяйски.

Кабинет представлял собой отдельную комнату в стороне от всех жилых помещений. В деревнях такие подсобные помещениях называют клетью, а помещения под ним — подклетом.

Подклет это все то, что находится на первом, цокольном этаже дома. Там располагаются погреба, мастерские, кладовые и прочие подсобные помещения.

Собственно говоря, клеть — это составная часть дома, объединенная общими сенями.

Входя в любой дом, мы сначала попадаем в сени. Из сеней мы можем пройти в любое помещение, то ли в горницу, то ли в светлицу, то ли в другую клеть.

Кабинет нашего старшего родственника находился как раз в такой клети. Клеть была немаленькая, примерно четыре на четыре метра, с одним широким окном. Справа стоял деревянный топчан, слева книжные полки, письменный стол с двумя тумбами, сработанный местным умельцем, крепкий деревянный стул. Слева от входа стояла небольшая печь-голландка с изразцами синего под «гжель».

— Дед мой тут и работал, и ночевал здесь же, — сказала старушка, — так что, осваивайтесь и нечасто не оставайтесь здесь, чтобы жена ваша обиду на вас не таила. Вот вам и место, где можно держать все ваши нужные вещи.

Честно говоря, я даже не знал, что мне делать со всем этим. Как говорится, в зобу дыханье сперло. Мы мечтали заиметь маленький домик в деревне, где я буду сидеть в маленькой беседке в огородике и писать что-то такое проникновенное, от чего у местных барышень будут наворачиваться слезы, а мужики будут усмехаться и, подмигивая, говорить мысленно о себе: «Знай, мол, наших». И вот на тебе, целый деревянный дом в экологически чистом месте и сделанный из экологически чистых материалов, которые «дышат», не то, что каменные клетки квартир многоэтажных домов.

Внешний осмотр дома показал, что сруб ставили мастера, знающие секреты русского строительства. Годовые кольца северной стороной были обращены наружу, создавая внутри дома прослойку годичных колец южной стороны, защищающую от сильных морозов. Одним словом, как естественные нагревательные панели в современных домах.

Помнится, в семидесятые годы прошлого столетия в городе Хабаровске был построен очень современный панельный дом с встроенными в стены отопительными элементами. Когда дом собирали, то отопительные элементы оказались снаружи и совершенно не отапливали квартиры. Это же не сруб, девять этажей не разберешь и не соберешь заново.

Ручки и пробои на дверях были кованые, потемневшие, но не ржавевших в разные периоды года, а там, где ими пользовались чаще, они блестели как серебро.

Забор вокруг дома был крепкий и высокий, наполовину заросший кустарником со стороны, обращенной к небольшому леску. Я попробовал продираться сквозь этот забор, но у меня ничего не получилось. Весь исцарапался, а продвинуться дальше пары метров не смог.

— Может, вырубить весь этот кустарник к чертям собачим? — пронеслось у меня в голове. — А зачем? — отфутболил этот вопрос здравый смысл. — Есть естественная изгородь, добавочная к существующей. Наоборот, этот кустарник нужно укрепить чем-нибудь, типа чертополоха какого-нибудь, который вопьется в ногу супостату и от его крика проснутся все домочадцы, готовые к отпору. На том и порешим.

Я обошел дом вокруг зарослей кустарника и ничего приметного не обнаружил. Дом как дом, правда во фронтоне виднелось чердачное окно, обращенное на лес.

— Все правильно, — снова сказал я сам себе, — круговой обзор не помешает.

Я еще залез на ближайшую сосну и не увидел ничего интересно в тыльной части дома. Справа от меня амбар, слева хлев для скотины. Если смотреть из дома, то все это будет наоборот. А так все нормально. Дом как дом.

Глава 7

Мы не торопились хозяйничать в доме. Мы с женой все равно гости, хотя и есть оформленное завещание на нас, но хозяйка еще жива, находится в полном здравии и было бы неэтичным чувствовать себя хозяевами в доме. Хотя, дом требовал приложения мужских рук и я, не дожидаясь приглашения, стал приводить все в порядок, благо в подклете есть все необходимые инструменты и материалы.

Хозяйственное подворье — это как бы пристроенный к дому гараж. Слева от дома находились широкие ворота, в которые могла проехать телега и проехать напрямую в огород, где лошадь запрягали в упряжь плуга и пахали огород. Затем на лошади вывозили навоз из хлева или ввозили мешки с зерном в находящийся рядом амбар.

Амбар был пуст. Зерно давно уже не выращивается единоличным крестьянином, а живность есть только у полных семей, а не у одиноких старушек.

Я уже было собрался уходить из амбара, как вдруг шорох и попискивание за стеной привлекли мое внимание. Сомневаюсь, что многие читатели были в деревенских амбарах и представляют, что это такое.

Амбар — это отдельная комната, в которой настлан пол и при помощи досок сделаны большие лари — закрома для различных видов зерна. Отсюда и выражения «Закрома нашей родины». Чем больше зерна в закромах, тем богаче хозяин амбара.

Лари-загородки делались высотой не более полутора метров, потому что зерно должно вентилироваться и просушиваться, а при большой высоте загрузки зерно начнет гореть, то есть гнить с выделением достаточного количества тепла.

Здешний амбар был примерно метр двадцать высотой, но задняя стенка была заложена практически до потолка. Зачем, спрашивается, впустую тратить дорогостоящие доски? Можно заложить стенку на высоту полтора метра и достаточно.

По отсутствию одной доски у потолка было ясно, что доски не прибиты, а наложены одна на другую и удерживаются только косяками по углам.

Я прикатил с улицы довольно большой чурбак, на котором колют дрова и, взобравшись на него, стал вынимать доски, складывая их вертикально в угол.

Загляну в пространство между досками и срубом, я увидел двух крыс, мирно поглощающих третью. Обычно, крысы не едят друг друга, если есть что-то поесть. А тут две умные твари, не выражая особого беспокойства по поводу моего любопытства, жрали своего сородича и даже не собирались убегать.

— Вот твари, — подумал я, — сейчас я вам устрою Полтавскую битву, — выискивая предмет, которым можно было достать этих каннибалов. А потом. Как я их достану, если я не полностью разобрал заднюю стенку закромов.

Подойдя к этой стенке, я не обнаружил крыс и продолжил разборку стены. Кстати, во всех амбарах всегда было много мышей и крыс, а также птичек, прилетавших отовсюду, чтобы полакомиться зерном, так что это тоже одна из причин плохого здоровья и малолетья жизни наших предков, заражавшихся различными болезнями от сопутствующих им переносчиков всяких инфекций.

То, что открылось моему взору после разборки дощатой стенки, повергло меня в некоторое удивление. В стене амбара были две двери. Одна рядом с другой. Обыкновенные тесовые двери с наличниками и косяками и каждая дверь закрыта на ключ, а скважина для ключа кованая и фигурная.

Буквально недавно, я осматривал дом с тыльной стороны и не видел никаких дверей в стенке амбара. Тем более двух дверей.

Я заглянул в скважины обеих дверей и не увидел ничего. Одна темнота в механизме запирания. По внешним признакам дверь очень давно не отпирали, да и доски тоже давно никто не трогал. И сказать, что это фальшдвери для красоты, как-то и я язык не поворачивался. Какая-то тайна скрыта за этими дверями. В каждом доме есть место для хранения скелетов.

   В домах сокрыты чьи-то тайны,    И в каждом доме есть душа,    Мы узнаем о них случайно,    В шкафу бумагами шурша…

А, случайно, не для этих ли дверей те два ключа, которые мне дала Клара Никаноровна?

Есть такая китайская поговорка: Lao hu pi gu mo bu dei. Все ее переводят как: «Не ищи на свою задницу приключений», хотя дословный перевод такой «Не хватайтесь за задницу тигра».

Может и мне, взять и заложить эти двери досками. И хрен с ними. Не было никаких дверей. Я же не Буратино, который свои носом проткнул картину с котелком, кипящим на огне, и получил такую толику приключений, которых хватило еще на десяток марионеток, лежащих в старом сундуке.

А, может, этот тот ящик Пандоры, о котором так много говорили старые мудрецы?

Я заложил досками открывшиеся мне двери и перепачканный пошел в дом, где уже был готов обед.

Глава 8

Дома меня ждали гости. Здоровенный мужик с золотой цепью весом с полкилограмма на шее и иконой какого-то святого, который весил килограмма полтора, не менее. Рядом стояли два шкафа в темно-синих пиджаках с бритыми затылками и оттопыренностью в левом боку под пиджаком.

Обладатель миниатюрной золотой цепочки бы, естественно, бизнесмен новой формации, прошедший бизнес-школу трех уровней, о чем свидетельствовали купола татуировки, выглядывающей в прорезь, расстегнутой до пупа рубашки полинезийского фасона.

— Вот так, старая, — цедил бизнесмен, поигрывая пальцем с крупным бриллиантом, как бы приближающим его к элите государства, не чуждой мелким подачкам со стороны, — даю за дом сто косых. Это три лимона в рублях. Таких денег ты не получишь нигде.

— Ты опоздал, Мордан, — сказала Клара Никаноровна, — дом я и раньше не собиралась продавать, а сейчас и подавно. Вот он, — она указала на меня, — мой кровный племянник и я все оставила ему в наследство. Если он будет продавать, то купишь у него, когда меня на этом свете не будет. А я сомневаюсь, что он будет продавать родовое гнездо Олигерьевых.

— Запомни, старая, я не Мордан, а Мардат, — сказал владелец золотых цепей, — если он не будет продавать мне дом, то я докажу, что он не твой племянник, а жулик и его посадят как Ходорковского на пожизненно, и будет он сидеть до тех пор, пока я буду жив. Поняла. Вот они у меня все где, — и он показал толстый кулак, поросший черной шерстью, — все они здесь, и полимилиция ваша, и следователи, и прокуроры, и судьи, всем кушать хочется, всем хочется иметь свои дачки на Средиземном море, все хотят кататься на ламбарджинях и ферарах. Законов всяких у нас тьма, а самый главный закон — это бугор с телефоном. Позвонит и они из любого ангела преступника сделают. Раньше даже телефонов не нужно было. Скажет, — делайте с ним что хотите, — вымоет руки и повесят вашего Иисуса Христа на перекладину вверх ногами. А потом хоть залейтесь слезами, дело-то уже сделано. А ты, хорек, думай над тем, что я сказал, — он встал, плюнул себе под ноги и ушел. Скоро за забором взревел мотор и облачко пыли показало, что «гость» уехал.

Правильно говорят, что незваный гость хуже этого, которого из чувства толерантности убрали из названия ига, под которым Россия была почти триста лет. Чувствуется, что скоро толерантность и политическая корректность низведут нас до положения червей, которым нельзя ползать по поверхности земли.

Правильно сказал этот хлюст про законников российских. Клейма на них ставить некуда. Вроде бы каждый из них честный и справедливый, а честности и справедливости в государстве российском как не было, так и нет. И ведь не понимают они, что быдло, которое их так поддерживает, первое с вилами на них и бросится, чтобы урвать себе побольше от того, что они подгребли себе, пользуясь должностным положением. То чванство, с которым они относятся к людям и их требованиям, отольется им той же монетой, что и отлилось последнему русскому царю, который плевать хотел на народ. Все идет по кругу. «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй». И вся жизни наша в последнее время характеризуется коротко и ясно — пир во время чумы.

   В каждой крупной деревне в Сибири    Есть Париж, Амстердам и Берлин,    Разных храмов по три иль четыре    И искусств меценат армянин.    Здесь в соседях потомки Кучума    И кочевник кайсацкой степи,    Здесь китайцы с капустой без шума    Точат цепи своих бензопил.    Нашу нефть продают на валюту,    Богатеет Москва, Петербург,    А сибирскому бедному люду    Помогать как-то все недосуг.    Производство сменилось торговлей,    Лучший танк в государстве один,    В переплавку — без всяких глаголей,    Сейчас рынок у нас господин.    Снова тонем в болоте застоя,    Власть себя назначает во власть,    Есть сейчас право выслушать стоя,    Что у нас на Руси благодать.

— Пришлые они все, — строго сказала Клара Никаноровна, — в России себя хозяйчиками чувствуют, да только вот русский народ еще не проснулся. А ведь как проснется, как закричит: Меня будить?!!! — да как пойдет крушить дубиной по сторонам, так тут уж не разберешь, кто прав, а кто виноват. Всем достанется на орехи. И ведь не скоро он отойдет от своей злости, переломает все, а потом будет думать, как это все восстановить. Не везет России с царями. Как какого босяка во власть назначат, так он сразу на себе корону примеряет и все усилия его направлены только на то, как бы трон удержать пожизненно и власть никому не передавать по причине бессмертия, а если уж и передавать, то только по наследству…

— Ничего, Клара Никаноровна, — сказал я, — потерпим и этих. Недолго им осталось панствовать. А что за двери спрятаны в амбаре?

Глава 9

— Ты смотри, какой сокол, — сказала хозяйка, — сразу нашел то, что пряталось десятилетиями. А ты, девушка, — обратилась она к моей жене, — не вникай в эти дела, меньше знаешь, крепче спишь. Пусть мужики этими делами занимаются, это им сподручнее. Что за этими дверями, я сама не знаю, и тебе бы лучше не знать. Давайте будем обедать.

Во время обеда наша родственница не удержалась и рассказала, как ее дед при ней закладывал досками эти двери. А потом взял слово, чтобы забыла об этом и никому не говорила.

— О дверях я снова вспомнила, когда дед отдал мне ключи и приказал хранить их как зеницу ока, — рассказывала женщина, — если не будет верного человека, кому можно передать ключи, то утопи ключи где-нибудь в глубоком месте. Пусть все потонет в омуте. И ты тоже подумай, примерять ли эти ключи к дверям. Может не стоит заглядывать в те тайны, которые не всем доступны. И вообще все тайны несут опасность их владельцам.

— Да я и не собираюсь, — согласился я, хотя какой-то исследовательский червячок уже зашевелился в моем сознании. Если уж и открою дверь, то буквально на минутку, одним глазком взгляну и сразу захлопну. Просто сравню и выясню, а зачем две двери на одной стене?

— Клара Никаноровна, — спросил я хозяйку, — а вы в Бога веруете?

— Как тебе сказать, племянничек, — задумалась старушка, — так чтобы вот так истово верить, ходить в подвязанном платочке, стоять на обеднях и вечернях, соблюдать посты это я не делаю, но наличия Бога не отвергаю, зная, что из ничего ничего и получается. Должен быть какой-то толчок, мысль, материализованная мысль, созидание и Созидатель, от которого произошли все мы. Есть и антипод Его, который заставил поделиться функциями и правами, и не известно, кто из них более всемогущ и, кто для человека более полезен, и кто из нас служит тому или другому. Смотри сам, сколько людей с черной душой демонстрируют свое расположение к Богу и сколько людей с чистыми помыслами чертыхаются на людей, стоящих со свечками в элитном храме и у кого на лбу синяки образовались от прикладывания перстов. И самыми опасными для Веры являются неофиты, то есть новообращенные или люди ранее неверующие, а потом воцерковленные. Эти, для того, чтобы показать свою набожность, могут пойти на такие меры, что самые верующие люди отшатнутся не только от них, но и от самого Бога. И вся наша жизнь строится не по Божеским законам. Везде черносотенцы и казаки, а для них виноватые всегда евреи и интеллигентные люди. В стране полное беззаконие в отношении тех, кто осмеливается высказать свое мнение. Не к добру все это, ох, не к добру. Плохо это кончится.

Я слушал Клару Никаноровну и удивлялся. В доме нет никаких источников, а она как будто каждый от телевизора не отходит или целый день в интернете сидит.

— Клара Никаноровна, — удивился я, — да откуда ты все это знаешь?

— А люди ко мне иногда заходят, проведывают, а так как говорить-то особо не о чем, то они сразу выкладывают все новости, что где-то слышали, — сказала хозяйка, — а как только выговорятся, так сразу и уходят. Не с кем людям поговорить, некому душу открыть и облегчить ее, высказав то, за что раньше расстреливали или по десять без права переписки давали. Скажет она, а потом ходит и мучается, а правильно ли она сделала, а вдруг кто-то подслушал, а вдруг я кому-то донесу. Потом проходит время, видят они, что все спокойно, никто их не арестовывает, вот они снова идут ко мне с очередной порцией новостей. Что-то и привирают, а в целом-то все правильно. Было бы в стране все хорошо, то такие Морданы боялись бы нос свой совать в чужие дела, а когда у власти Морданы, то так и жди, что народ за вилы возьмется да пойдет Долины нищих крушить.

— Вы верите, что народ российский проснется? — спросил я. — Народу дали хлеба и зрелищ. Денег хватает на то, чтобы с ноги не протянуть, какая-то как бы стабильность есть, зачем ему что-то делать? Лучше пойти, купить бутылку, раздавить ее с соседом, по пьяни подраться, семью погонять, утром проснулся и ничего не помнишь, голова светлая как луна.

— Честно говоря, мало верю, — сказала моя собеседница, — они будут ждать, когда кто-то начнет, а потом и они присоединятся, чтобы портфели побольше получить. Все будет так, как оно уже было. Когда власть договаривается с разными политическими силами, то все решается бескровно. Возьмите хотя бы Англию. Там главной королева английская, которая как бы рулит, но не правит. Правит победившая партия, которая назначает премьера и премьер ходит отчитывать перед королевой. Вот нам бы так. Да только народ снова облапошат, одного царя поменяют на другого.

Да, не проста штучка моя новая тетка. Такую не переговоришь и доводов против почти нет. Правду-матку режет. И все это знают и делают вид, что никто этого не знает, но все хотят сохранить свое место у корыта и будут хрюкать только «за».

   Есть на свете планета Россия    И живет там различный народ,    По легенде, он будет Мессия    И царям своим молится в рот.    В голос воет, когда их хоронят,    Давит слабых, чтоб лик их узреть,    Потом ходит смотреть их в хоромы,    Торопясь в мавзолей на заре.    Новый царь и корона до смерти,    Снова Гений, Учитель, Уррра!!!    Удивляется мир весь, поверьте,    Как народу нужна мишура.    Ввели должность большую — преемник,    Исполняя российский Устав,    Старый царь будет рядом смиренно,    От огромной работы устав.    И народ наш ликует запоем,    И летают везде снегири,    Вот так мир у нас странно устроен:    Свои шапки сменили цари.

— Ты посмотри, племянничек, что делается в мире, — продолжала моя новая родственница-оракульша, — и по каким признакам оценивают государство. Французы хвастаются своими артистами и музеями. Да, есть у них еще «ситроён», «пежуот» и «ренаульт». Немцы — точностью, пунктуальностью, немецким качеством и педантизмом. Англичане — все сплошь роялисты и любители своего файф-о-клок. У американьцев американский образ жизни, комфортные автомобили, кукольные артисты, кукольные индивидуальные домики, респектабельные конгрессмены, нобелевские лауреаты, американские ценности и американская военная мощь, перед которой еще никто не устоял. Даже СССР рухнул, надорвавшись. А что Россия может предоставить нынешнему миру? Чем может похвастаться? Нефть и газ? Но они не вечные и имеют привычку заканчиваться. Нобелевскими лауреатами, выступавшими против СССР? Экономическим крахом? Политическими заключенными? Черносотенцами? Министром обороны, торговавшим табуретками? Президентом, который с длинным носом на дельтаплане со стерхами? Да в любой стране такой вылет первого лица был бы его последним вылетом. У тебя на первом плане должны быть интересы государства, а ты хрен знает где стерхуильствуешь. Вот и стерхуильствуй себе на свободе.

— Клара Никаноровна, — сказал я, окончательно перейдя на «ты», — да ты знаешь, что тебе будет за такие слова?

— А что мне будет, старухе? — сказала она с иронией. — Меня расстреляют? Пусть они сначала решат, как будет стрелять в меня: прямо в инвалидном кресле или все-таки вытащат из него и прибьют к стенке?

Я слушал ее и думал о том, что новое поколение дзержинцев-бериевцев найдет способ, как расстрелять эту еле двигающуюся старуху и вместе с ней всех ее родственников, чтобы не передавали другим людям то, что говорила она, не читая газет и не слушая радио с телевидением. Молодежь переплюнет своих учителей. Беззаконие рождает еще большее беззаконие и начинается то, что даже властитель потустороннего мира называет чертовщиной.

Глава 10

Дни шли за днями. Мы изредка навещали нашу городскую квартиру, ездили по магазинам, закупая продукты, и старались, чтобы жизнь у Клары Никаноровны была веселой и более легкой.

Дом я привел в порядок, поправил ступеньки, крыльцо, укрепил калитки и ворота, закрепил скрипящие половицы, разобрал книги и записки деда хозяйки, но вот информации о нем я никак не мог собрать. Какой-то заколдованный круг. Можно написать запрос в органы ВЧК-НКВД-ФСБ, так, мол, и так, интересуюсь личностью своего родственника по фамилии Олигерьев, что можете сказать о нем? И тут же вы попадаете в поле зрения этих органов, и они начинают выяснять, а кто ты такой и чем обусловлен этот интерес. Потом доберутся до дверей, откроют их и найдут либо корзину пиндюлей, либо сокровище, либо чудо чудное. Так что, будем читать записки и выяснять, что это может быть. Все мы следователи-исследователи, что-нибудь да поймем.

Нужно сказать, что я мало чего понял из тех листочков, чтобы лежали навалом в маленькой папочке. То ли это какие-то заметки, то ли ошметки докладов, которые писал дедушка Клары Никаноровны. Системы я не обнаружил, похоже, что каждый лист — это часть отдельного документа.

Итак, начну.

«в ночное небо к звездам было запущено пятьдесят двадцатиметровых веревок пенькового плетения. Вес ста метров веревки диаметром семнадцать миллиметров двадцать килограммов и восемьсот грамм. Всего весом двести четыре килограмма, для чего был использован переносной ворот. Вначале было запушено сто метров. Температура и состав веревки в течение часа не изменился. Каких-либо запахов тоже не отмечалось. Каких-либо подергиваний, типа поклевок, замечено не было. Следовательно — никого и ничего там нет. В течение девяти часов мы произвели полный запуск веревки, предварительно прочно связав концы и обмотав их льняным шпагатом. На следующий день нами был запущен помощник, привязанный к сыромятной петле, могущей выдержать жеребенка-двухлетка. На пяти веревках мы услышали крики и выстрелы, и поэтому смотали веревку, вытащив помощника. Он сказал, что очень сильно испугался, так как видел каких-то людей или чьи-то тени, которые явно угрожали ему. Чего-то вразумительно от помощника добиться не удалось, хотя он вроде бы воевал в империалистическую войну и в гражданской войне был в разведке. Второй помощник категорически отказался участвовать в практическом исследовании звездного неба. Учитывая данное положение, мне пришлось самому исследовать окно, открывшееся нашему взору совершенно случайно. От моих малонадежных помощников была взята расписка о том, что если они бросят веревку и не будут исполнять мои приказания, то к ним будет применена высшая мера социальной защиты. Я очень рисковал, так как понимал, что моя угроза может остаться пустым предупреждением, если они бросят веревку и скажут, что ничего не видели и ничего не знают, поэтому я сделал перерыв и сделал вид, что написал и отправил в управление рапорт, который будет пущен в ход в случае моего исчезновения. В этом деле никому доверять нельзя, и никакая коммунистическая сознательность не сможет победить низменные человеческие чувства. Крепко обвязавшись и проверив соединение веревок, я потихоньку стал опускаться на звездное небо. Как человек входит в темную и неизвестную комнату, не зная, что может его ожидать его там, так и я опускался на мерцающие звезды, не зная, есть ли где-то твердь или в конце веревки, когда вес веревки станет на семьдесят килограммов больше, может сломаться ворот, а могут и лопнуть соединения концов веревок, и тогда я полечу в бездну. А твердь почувствовалась на середине четвертой веревки…»

Какая-то ерунда написана. Такого вообще быть не может, но ведь чекисты никогда не писали фантастику, зато занимались исследованием таких странных случаев, которые сейчас бы свидетельствовали о реальных контактах первого и второго рода с инопланетными обитателями.

Глава 11

«кромешная темнота освещалась блеском звезд, но звезды светили не сверху, а снизу. Тогда получается, что твердь находится вверху, а я стою головой вниз и почему-то не падаю, но я же чувствую, что стою вертикально и не падаю вниз, потому что это я внизу, подчиняясь земному тяготению, которое держит нас на этой земле. Земное тяготение сродни патриотизму. Когда чувство патриотизма уменьшается, то человек уезжает за границу в эмиграцию. А если человеку на родине грозит смертная казнь только потому, что он не приемлет происходящих изменений, то здесь чувство патриотизма совершенно не влияет на эмиграцию, так как в дело вступает чувство самосохранения. Следовательно, это чувство самосохранения должно удерживать человека от вмешательства в природу и состояние нашего земного шара, чтобы не нарушить чувство земного притяжения, и чтобы мы не улетели в эмиграцию на другие планеты. Иногда мне кажется, что мое путешествие очень сильно повлияло на мое психическое состояние, уменьшив веру в вождей и выдвигаемые им теории. Я всегда думаю, что если бы варвары не разрушили Рим, то могла бы произойти римская Великая пролетарская революция, которая бы покончила с рабством и превратила бы Рим в государство, подобное Североамериканским штатам, старающимся преодолеть остатки рабства и расовой сегрегации. Не было бы тогда никакого Папы Римского и не было бы никакого христианства. Не было бы и Византии, перекинувшей свое православие России. В России всегда было свое отношение к высшим силам, и оно было бы такое же и сейчас. Весь мир был бы устроен по-другому. Все говорят о великой роли христианства в просвещении людей. А что, до христианства люди были неграмотными и глупыми? Христианству досталась развитая наука и культура, но христианство уничтожило все, что попалось в ее руки и после веков темноты и инквизиции, уничтожавшей все живое, началась эпоха Ренессанса, потому что все поняли, что еще год-два и начнется стремительное скатывание человека к первобытному человеку, умеющему мычать, жрать, убивать и плодиться там, где он найдет самку. Это резюмирующая часть любой религии, даже той, которая как бы трактует невмешательство в дела человека и непричинение ему вреда, я имею в виду буддизм и зороастризм. С течением времени эти религии тоже станут тоталитарными и будут уводить людей от прогресса в тьму и невежество, потому что так легче управлять людьми. Нынешняя церковь стала подстраиваться под прогресс, говоря, что научные исследования были предопределены Создателем. Да, Создатель это предопределил, но он не определял создание религий и воспитание религиозников. Вполне возможно, что Создатель предполагал, что созданные им существа пойдут еще дальше и будут создавать себе подобных на других планетах, заселяя безжизненные планеты Млечного пути…»

Записки были написаны где-то в пятидесятые годы и вообще в то время уровень атеизма в стране был достаточно высок. Не то, что в наше время, где руководящую роль правящей партии хотят заменить руководящей ролью православной церкви, этаким христианским талибаном, который развяжет идеологическую чистку в стране.

«за огромным столом сидели люди, которых я вообще не знал, но судя по тому, что они там говорили, они мне были знакомы. Я потихоньку записывал тех, кто там был и вот такой списочек у меня получился. Одни князья и княгини. И как они здесь оказались. И почему все вместе? Во главе стола сидели князь Варяжский Белозерский Синеус и князь Варяжский Изборский Трувор. Рядышком княгиня Ольга и князь Игорь. Князь Святослав и убиенный им Глеб. Князь Ярополк и убиенный им князь Древлянский Олег. Князья Владимир и Святополк Окаянный. Князья Ярослав, Изяслав и Всеволод. Еще один князь Святополк и князь Владимир Мономах. Да это же весь сонм князей русских. С начала самого и до конца. Вот и Дмитрий Донской. А вот и князь Василий Темный с повязкой на глазах. И вот и князь великий Иван Васильевич по счету четвертый, которого называли Грозным. А рядом князья Федор Иоаннович, Борис Годунов и Василий Шуйский. А вот и первый Михаил Романов. А в уголке и Алексей Михайлович Тишайший. Здоровенный царь Петр с кучей родственников, в которой особняком сидит жена его Екатерина Первая, Скавронская. А затем Елизавета, Анна Иоанновна, еще Екатерина. Цари Павел, Александр, Николай, еще Александр, еще Александр, Николай последний. И в окружении больших свит Ленин, Сталин, Хрущев. А вот эти совсем какие-то неизвестные, но со свитами Брежнев, помнится в Молдавии был партийный секретарь с такой фамилией, Горбачев, Ельцин и какой-то подполковник КГБ по фамилии Букин. Компания вся большая, шумят и шумят. Кто-то и чего-то предлагает, а его то на смех поднимут, то рот заткнут, типа, ты зачем княжичей погубил. Список этот нужно держать подальше, потому что неестественно это собрание. Как в этой компании могли оказаться кто-то помимо Хрущева, ведь он до сих пор Первый секретарь компартии и активно разоблачает преступления его предшественника Сталина. Нужно списочек припрятать, а потом сравнить, все ли правильно там прописано. Или это все галлюцинации от постоянного стояния на голове.»

Такое ощущение, что кто-то специально собирал всех правителей России воедино, как в коллекцию, как в коробку, где они могли бы кричать и шуметь по поводу неумения своих предшественников управлять Россией, но не имели никаких реальных возможностей влиять на нее.

«с превеликим трудом я нашел свою веревку и побежал к ней только потому, что кто-то из князей сказал, что нужно с факелами осмотреть все вокруг, потому что чудится ему, что глядят за ними глаза соглядатаев. В это время я и побежал. Твердь подо мной была мягкая. Именно мягкая, а твердь — это потому, что я не проваливался в ней. Схватившись за веревку, я привязался к ней и стал дергать. По идее, если я тою головой вниз, то веревка меня должна тащить вниз, но она потянула меня вверх. Значит, все было так, как оно и было. Я смотрел вниз и видел, как удалялись звезды. Мои помощники сказали, что меня не было шесть часов и они уже не надеялись меня увидеть. Я им сказал, что ничего там нет и зря мы потеряли время.»

Глава 12

«Уважаемый товарищ начальник областного управления КГБ при СММ СССР полковник Иванов В.М.

Глубокоуважаемый товарищ начальник областного управления КГБ при СММ СССР полковник Иванов В.М.

Уважаемый товарищ полковник Иванов В.М., начальник областного управления КГБ при СММ СССР.

Глубокоуважаемый товарищ полковник Иванов В.М., начальник областного управления КГБ при СМ СССР.

Областное управление КГБ при СМ СССР.

Уважаемый товарищ полковник Иванов В.М.

Глубокоуважаемый товарищ полковник Иванов В.М.

Начальнику областного управления КГБ при СМ СССР полковнику Иванову В.М.

Ваше превосходительство!

Милостивый сударь!

Сообщаю…

Информирую…

Считаю своим долгом сообщить…

Считаю своим долгом проинформировать…

Как патриот советского государства…

Источник сообщает…

Засим остаюсь с уважением…

С уважением…

Верный сын партии и народа…

Орденоносец и старший оперуполномоченный по особо важным делам…

Старший оперуполномоченный по особо важным делам и орденоносец…

Старший майор и старший оперуполномоченный по особо важным делам…

Старший оперуполномоченный по особо важным делам и старший майор государственной безопасности…»

«Проведенные исследования мест, относящихся к предполагаемым порталам перехода в другое измерение, показали полное превосходство марксистско-ленинской методологии и практики над идеалистическими и ненаучными теориями о существовании загробного мира в виде Рая или Ада.

Полагаю, что для дела построения социализма и коммунизма в отдельно взятой стране нам необходимо начать массовую подготовку прорицателей славного марксистско-ленинского будущего и гипнотизеров, которые могли бы непосредственно внушать неверующим картинки прекрасного будущего.

В связи с этим предлагается внести корректировки в программу подготовки офицеров-политработников для армии и пропагандистов широкого профиля в академиях марксизма-ленинизма при областных и краевых комитетах партии.»

«для опускания веревок к солнцу было приготовлено их пятьдесят штук по двадцать метров. То есть было использовано имущество и техника, которая была использована для подъема к звездам. Кроме того, были приготовлены очки с темным покрытием, которое используется летчиками для полетов против солнца. Кроме того, было использовано брезентовое обмундирования военнослужащего пожарной части министерства по охране общественного порядка СССР. Предварительное опускание веревок не показало сильного воздействия высоких температур на растительную основу веревок. Проведение эксперимента я взял на себя как наиболее опытный и подготовленный исследователь, который умеет делать выводы и сохранять военную и государственную тайну. При спуске к солнцу твердь появилась в конце пятой веревки. Свет был яркий, но не настолько, чтобы ничего не видеть, поэтому солнцезащитное приспособление было снято. Вокруг никого не было. Встретилась грязно матерящаяся пожилая женщина с распущенными волосами и в коротком платье, оголяющем толстые ноги. Спросила, кто я такой и есть ли чего-нибудь курить. Сказала, что она примадонна номер один и директор фабрики звезд, и зовут ее Алла Пугачева. Сюда ее устроил какой-то м…дак, запросив за это миллион долларов. По виду чёрт чёртом, а держался как настоящий полковник.

— И что здесь хорошего? — спросила меня Пугачева. — Ни хрена нет, ни казино, ни ресторанов, в тусовке одни мымры, которые в думе дурацкие законы писали. Предлагали создать здесь русскую фракцию женщин, чтобы навтыкать начальникам по первое число за то, что много ходит лесбиянок, геев, бисексуалов и трансексуалов. А еще говорили, что это Рай. Да я бы с удовольствием жила в Аду, а отпуск проводила здесь — в Раю.

Я смотрел на нее и не мог понять, откуда берутся такие женщины. Неужели она из далеких прошлых времен Древнего Рима, когда женщины были не только женами, но и гетерами, соблазнявшие свои поведением и одеяниями состоятельных и влиятельных патрициев.

Двое усатых мужчин ходили с плакатом «Мы — Михалковы! Пишем гимны и сценарии, требуем особого почета и уважения». Но, вероятно, то место, куда я попал, было обыкновенным коммунистическим обществом, где все равны и всем все дается столько, сколько дается твоему соседу. То есть, ты можешь нагрести себе пять кулей картошки, и у твоего соседа тоже будет пять кулей картошки. Но, похоже, им картошка совершенно не нужна, так как они питаются Святым духом, и вся эта пища является духовной. Икон нигде не было, ни одного храма и ни одного священника, чтобы не испортить райскую жизнь…»

Я читал это и никак не мог понять, то ли это записки сумасшедшего, то ли я попал в какую-то секту, которая заманила меня дарственной на дом и заставит проводить эксперименты над людьми или будет поить чаем с наркотиками, чтобы мой бред выдавать за откровения, навеянные теми, кто находится Там.

И второе. Как можно в шестидесятые годы писать о том, что в Раю находятся Михалковы и Пугачева, которые в то время были в добром здравии и никуда особенно не собирались, разве что в гастроли на Запад за шмутками, а Михалков не греб деньги лопатой со всех сторон, докуда доставал?