Помоги проекту - поделись книгой:
Франческа вздохнула и закрыла глаза. Спать не хотелось. Обычно она не ложилась так рано. И, по правде говоря, голова перестала болеть, стоило ей вернуться домой и распустить прическу. Но, к сожалению, уныние, охватившее ее на балу, никуда не ушло.
Франческа была не из тех, кого останавливают неудачи. Муж, который умер пять лет назад, не оставил ей ничего, кроме дома в Лондоне, но Франческа не стала заламывать руки, оплакивая свою несчастную судьбу. Сведя свои расходы к минимуму, она сумела собрать необходимую сумму и выплатить долги мужа. Франческа закрыла часть своего дома, сократила число прислуги, потом постепенно распродала серебряную и золотую посуду и даже часть своих украшений. Она быстро научилась экономить на платьях, не покупая новых, а перешивая и освежая старые. Бальные туфли носились, пока не стиралась подошва.
Однако, несмотря на экономию, Франческе все равно не хватало средств на себя и даже на маленький штат прислуги. Большинство женщин на ее месте бросились бы на поиски нового мужа, но Франческа не торопилась выходить замуж во второй раз. При отсутствии средств к существованию логично было бы вернуться в дом своего отца — который теперь принадлежал брату Франчески — и всю оставшуюся жизнь сидеть на шее у родственника.
Вместо этого Франческа стала искать способ заработать деньги. Разумеется, леди могла работать только в качестве компаньонки или гувернантки. Подобные занятия Франческу нисколько не привлекали, к тому же она вряд ли сумела бы устроиться на работу. А главные достоинства Франчески — безупречный вкус, умение подобрать фасон платья, который бы подчеркивал красоту фигуры и скрывал недостатки, прекрасное знание лондонской социальной сцены, умение флиртовать, не выходя при этом за рамки, талант оживить самую скучную компанию или в нужный момент разрядить обстановку — не могли принести ей никаких денег.
Однако матери дочерей, не добившихся больших успехов в высшем обществе, не раз обращались к Франческе за помощью на время сезона. И ей вдруг пришла в голову идея о том, что ее способности незаменимы для тех, чьей главной заботой является удачно выдать дочь замуж. Немногие могли так искусно провести неопытную юную девушку сквозь опасный лес балов сезона, и никто не был настолько искушен в выборе правильного фасона платья и подборе аксессуаров и прически, как Франческа. Терпение, такт, неизменное чувство юмора помогали ей переносить несчастливый брак и в течение пятнадцати лет занимать опасное положение предводительницы бомонда. Вне сомнений, такие таланты могли помочь юной леди удачно выйти замуж, а возможно, даже встретить свою любовь.
Франческа занималась поиском подходящих партий для молодых людей и леди уже в течение трех лет. Разумеется, каждый раз она делала это под благовидным предлогом, якобы оказывая помощь подруге. Такое положение вещей позволяло ей, по крайней мере, ни в чем не нуждаться. Франческа обеспечивала свое пропитание, могла оплачивать жалованье небольшого штата прислуги, а на зиму закупать дрова для отопления дома, при этом держа закрытыми большие комнаты и те части дома, где гуляли сквозняки. В качестве платы Франческе предоставляли услуги портних, часто дарили платья, а также делали большие скидки на покупку одежды и шляпок.
Конечно, будучи молодой девушкой, Франческа мечтала вовсе не о такой жизни. Много времени она проводила размышляя о том, как же ей оплатить счета. Но, по крайней мере, она сама себя обеспечивала и жила независимо, насколько это могла позволить себе уважаемая леди. Мать Франчески, узнав, чем втайне занимается ее дочь, пришла бы в ужас. Впрочем, как и другие члены общества. Возможно, подобные занятия не являлись благородными, но Франческе нравилось обращать молодых леди без всякого чувства стиля в сногсшибательных модниц и соединять пары узами брака.
В целом Франческа была вполне довольна своей жизнью. По крайней мере, до недавнего времени. Последние недели ее преследовало чувство неудовлетворенности и апатии, а временами… одиночества.
И это было безусловно глупо, учитывая плотное расписание балов и приемов. Франческа получала приглашения чуть ли не каждый вечер семь раз в неделю. Честно говоря, даже чаще. Каждый день к ней приходили гости: и мужчины, и женщины. Франческа никогда не испытывала нужды в партнерах для танца или сопровождающих. И последние недели она проводила в одиночестве исключительно по собственному желанию. Ей просто не хотелось никуда выходить или с кем-либо встречаться.
Франческа скучала по Калли. Она привыкла к ее присутствию и теперь чувствовала, что дом опустел. О чем и рассказала герцогу. Кроме того, Франческа испытывала угрызения совести и вину за ошибку, которую совершила много лет назад. Она не могла не думать о том, как сложилась бы ее жизнь, не разорви она помолвку с Рошфором.
Конечно, выйдя за него замуж, ей не пришлось бы беспокоиться о том, как прокормить себя или как в очередной раз подновить старое платье. Но гораздо больше Франческа думала не о материальном благополучии, а о счастье, которое она могла бы обрести в браке с Рошфором.
Что, если бы она вышла замуж не за распутника, а за человека чести? Что было бы, если бы она вышла замуж за человека, которого искренне любила? Франческа помнила, как в молодости от близости Рошфора у нее кружилась голова, как от его улыбки ее бросало в жар… как во время поцелуев тело охватывал трепет.
Рошфор всегда держался в рамках приличий, и их поцелуи с Франческой обычно были сдержанными. И тем не менее от близости Сенклера ее сердце начинало биться быстрее, а все чувства направлялись лишь на то, чтобы видеть, слышать его и вдыхать его запах. Раз или два Франческа чувствовала, как в герцоге поднимается волна жара, и тогда он притягивал ее к себе ближе. Его губы прижимались крепче, приоткрывали ее рот, а потом Рошфор резко отстранялся, извиняясь за свою несдержанность. Франческа едва слышала его. Она лишь неотрывно смотрела на герцога, приоткрыв губы, изумляясь новым странным ощущениям, словно каждый нерв воспламенялся, а в животе горел огонь. Франческа трепетала и желала большего.
Если бы она вышла замуж за Рошфора, возможно, сейчас ее окружали бы их дети, муж уважал бы ее, а может, даже любил. Она могла бы стать счастливой.
По щеке Франчески скатилась слеза. Она открыла глаза и смахнула упрямую капельку. Как глупо. Глупо предаваться романтичным мечтаниям подобно восемнадцатилетней девушке.
С тем же успехом — даже при наличии детей — ее брак с Сенклером мог оказаться и несчастливым.
Испытывая трепет от поцелуев Рошфора, Франческа и не догадывалась, что обычно следует за всеми поцелуями и объятиями. Она не догадывалась, что эти восхитительно томительные ощущения исчезнут, столкнувшись с реальностью, где обязательно выполнение супружеского долга. После свадьбы с герцогом, убеждала себя Франческа, все обернулось бы точно так же. Она стала бы чопорно холодной и с Рошфором. Только тогда Сенклер, а не Эндрю покидал бы ее постель, чертыхаясь и называя ее Ледяной леди… или же Ледяной герцогиней.
Губы Франчески скривились в усмешке. Герцог был ею доволен, но надеяться завоевать его любовь — пусть даже спустя несколько лет — просто смешно. Хотя Рошфор, несомненно, вел бы себя достойнее Хостона, который не стеснялся в выражениях и толпами водил в дом любовниц. Но на супружеском ложе Рошфор не получил бы удовольствия точно так же, как и Эндрю. Он так же перестал бы испытывать к ней какие бы то ни было чувства, узнав, что она не может ответить ему страстью. А она? Продолжала бы она любить Рошфора, если бы ночь за ночью ей приходилось терпеть муки супружеского долга, каждый раз надеясь, что боль будет меньше, каждый раз вздыхая с облечением после ухода мужа?
С чего она решила, что жизнь с Рошфором оказалась бы абсолютно иной? Замужество за другим мужчиной волшебным образом не превратило бы ее в страстную любовницу. Увидев разочарованное выражение лица Рошфора, Франческа испытала бы даже большую боль. И гораздо хуже было бы с наступлением ночи страшиться прихода любимого человека.
Да, хорошо, что все вышло так. Лучше хранить воспоминания о прошлой любви. И если бы Рошфор знал, что она за женщина, он был бы даже благодарен за разрыв помолвки. А сейчас герцог все еще может жениться и иметь наследников.
Любая из трех женщин, которых она, Франческа, выбрала, станет Рошфору прекрасной женой и достойной герцогиней. Влюбиться в одну из них очень просто. В конце концов, у Франчески огромный опыт в выборе подходящих партий. И герцог проживет всю оставшуюся жизнь намного счастливее, чем в браке с ней. А такой исход сделает счастливой и ее. Невероятно счастливой, сказала себе Франческа.
Но тогда почему при мысли о свадьбе Рошфора с другой женщиной она чувствует внутри такую пустоту?
Глава 3
Франческа открыла глаза и в темноте слепо уставилась на балдахин над своей кроватью. Ее грудь вздымалась и опускалась, а тело было влажным от пота. Сердце бешено колотилось, а меж ног томилось сладкое, болезненное тепло. Мгновение Франческа не понимала, где находится и что произошло.
А потом она поняла. Ей… приснился сон.
Слегка покачиваясь, Франческа села в постели и окинула взглядом комнату, словно желая еще раз убедиться, что находится у себя в спальне, дома. Сон был таким ярким, таким реалистичным…
Франческа накинула на плечи одеяло. Из-за влажной кожи воздух казался совсем холодным. Ей снился сон о Рошфоре и Дэнси-Парк до того, как они приехали в Лондон в ее первый сезон. Она видела Рошфора юным? Франческа не могла вспомнить его лицо.
Зато она прекрасно помнила чувства, которые вызвал сон, а тело все еще трепетало. Франческа закрыла глаза, на мгновение отдавшись на волю непривычных эмоций. Так странно, так не похоже на нее видеть подобные сны, пропитанные жаром и желанием. Франческу снова затрясло.
Она чувствовала стремление… жажду к чему-то неизведанному, чувствовала себя пойманной между пустотой и чем-то удивительным.
Было ли это желанием? Неужели оно всегда заставляет женщину чувствовать себя подобным образом? Одинокой, не зная, что делать, улыбаться или плакать? Франческа вспомнила, как однажды ночью зародившееся желание не давало ей заснуть, заставляя думать о Сенклере и его поцелуях, заставляя мечтать о том дне, когда она будет принадлежать ему.
Тогда Франческа даже не подозревала, что значит «принадлежать» мужчине. Она узнала об этом в брачную ночь, когда пьяный Эндрю задирал ночнушку и лапал ее. Франческа помнила, какое испытывала унижение, когда он смотрел на ее обнаженное тело, и внезапный страх от понимания, что она совершила ужасную ошибку.
Муж жадно разглядывал ее, расстегивая штаны и выпуская на свободу свое красное пульсирующее достоинство. Эндрю раздвинул ей ноги, и в ужасе Франческа закрыла глаза. Потом он толкнулся в нее, разрывая нежную девичью плоть. Франческа закричала от боли. Но Эндрю не обращал внимания и продолжал врываться снова и снова, пока, наконец, не упал на нее, горячий и мокрый от пота.
Франческа не сразу поняла, что Эндрю заснул на ней. Извиваясь всем телом, она кое-как выбралась из-под него. Снова надела ночную сорочку и, отвернувшись от мужа, сжавшись в комочек, дала волю рыданиям.
На следующее утро Эндрю извинился за причиненную боль, заверив, что так бывает у женщин только в первый раз. Днем у Франчески зародилась надежда на лучшее. Не ее ли мать в своей сухой манере намекала на то, что в браке главное пережить первую ночь? Возможно, именно это и имелось в виду. К тому же Эндрю просто был пьян после свадьбы. Разумеется, в следующий раз он будет более нежным и любящим. И теперь она уже не станет бояться и смущаться.
Конечно же Франческа ошибалась. Да, было уже не так больно. Но она не почувствовала никакого сладострастного жара или искрящегося счастья, которые представляла раньше. Лишь все то же ощущение неловкости и унижение от того, как Эндрю сжимал ее груди и просовывал пальцы меж ног. Он так же грубо толкался в ее нежную плоть, оставив Франческу больной и разбитой. А после она опять заплакала… только на этот раз Эндрю не спал и слышал ее и, разразившись бранью, покинул постель.
Лучше не стало. Со временем Франческа чувствовала боль меньше… Иногда совсем немного, иногда вообще ничего. Но сам процесс всегда был неловким и унизительным. И в большинстве случаев Эндрю напивался. Франческа страшилась момента, когда он ляжет к ней в постель, воняя перегаром, станет мять ее груди, ягодицы и грубо, резко начнет врываться в ее тело.
Франческа научилась закрывать глаза, отворачивать голову, думая о чем-то другом, в ожидании, когда все закончится. Эндрю проклинал ее, называя бревном и ледышкой. Кричал, что самая дешевая шлюха трахается лучше ее, а если Франческа заговаривала о его изменах, напоминал, что не завел бы любовницу, если бы жена была настоящей женщиной.
Франческа и хотела бы возразить, но сама считала, что муж прав, что она отличается от остальных женщин. Франческа слышала, как другие замужние дамы, прикрываясь веерами и хихикая, шепчутся о проведенной ночи, о страстности своих мужей. Они говорили о ночных подвигах одного мужчины, хвалили фигуру другого, строили догадки о том, как ведет себя в постели третий. Очевидно, другие женщины не страшились супружеского ложа, а получали на нем удовольствие.
Может, внутри что-то умерло, когда ее сердце разбил Рошфор? А если он почувствовал таящуюся в ней холодность и именно отсутствие в ней страстности толкнуло его в объятия Дафны? Франческа считала, что от ласк и поцелуев в темном уголке Рошфора удерживает джентльменская сдержанность. Но возможно, он не делал этого, заранее чувствуя, что она холодна как рыба?
По крайней мере, она родит детей, успокаивала себя Франческа, но даже в этом ошибалась. Через полгода после свадьбы она забеременела. На четвертом месяце во время ссоры из-за проигранных Эндрю денег Франческа кричала на мужа и уже хотела уйти, но он грубо схватил ее за локоть. Франческа вырвалась, но по инерции отшатнулась назад и упала с лестницы. Спустя несколько часов Франческа потеряла ребенка, а доктор нахмурился и сообщил, что у нее, возможно, больше никогда не будет детей.
Он оказался прав. Франческа так и не забеременела. Начались самые темные дни ее жизни. Она потеряла всякую надежду иметь семью, о которой мечтала. Любила ли она когда-нибудь Эндрю? В любом случае вся любовь к нему умерла, стоило им стать мужем и женой. А теперь ей не суждено познать и радость материнства.
Эндрю все реже приходил в комнату Франчески, и она чувствовала огромное облегчение. Честно говоря, ее уже не заботили частое отсутствие мужа дома, его любовницы и пьянки. Франческа ни о чем с ним не спорила, кроме постоянных проигрышей, которые подтачивали их и без того шаткое финансовое положение.
Когда Эндрю упал пьяный с лошади и умер, Франческа не пролила и слезинки. На самом деле она наконец-то почувствовала себя свободной. Да, ей стоило огромных усилий все эти пять лет держаться на плаву, но теперь Франческа принадлежала лишь себе. И теперь не нужно было опасаться, что пьяный Эндрю ворвется в ее спальню заявить право на тело своей жены.
Ничто не заставит ее снова подвергнуть себя таким унижениям. Франческа решила больше никогда не выходить замуж. Разумеется, многие мужчины вели бы себя куда лучше лорда Хостона, но кому нужна жена, которая не хочет делить с мужем постель? А у Франчески не было никакого желания выполнять супружеский долг даже по отношению к хорошему человеку. Возможно, Эндрю был прав, и она действительно фригидна. Но в ее возрасте люди уже не меняются.
Поэтому приснившийся сон так ее и напугал. Что за жгучее томление она испытала? И что оно означало? Откуда возникло?
Наверное, сон родился из воспоминаний, что занимали ее накануне вечером, — мыслей и чувств пятнадцатилетней давности, когда она была влюблена в Рошфора. Девичьи надежды и неизведанные ощущения каким-то образом пробрались в ее сон. Но к пустой скорлупке, к женщине, которой она теперь была, эти чувства не имели никакого отношения.
Абсолютно никакого.
Спустя два дня Франческа была наверху и обсуждала возможность подновления одного из старых платьев со своей служанкой Мэйзи, когда к двери подошел дворецкий и объявил, что пришел сэр Алан Шербурн.
— Сэр Алан? — переспросила Франческа. — Я знаю его, Фэнтон?
— Не думаю, миледи, — ответил дворецкий.
— Как ты думаешь, мне принять его?
— На вид он вполне достойный человек. Думаю, этот джентльмен больше времени проводит в деревне.
— Понятно. Что ж, я заинтригована. Проводи его в гостиную.
Через некоторое время Франческа спустилась вниз. Сэр Алан в точности соответствовал описанию дворецкого. Среднего роста, с приятным лицом, которое нельзя было назвать ни красивым, ни отталкивающим. С виду мужчина не обладал ничем примечательным, но в то же время не имел внешних недостатков. Его карета, речь, манера держать себя явно свидетельствовали о благородном происхождении, но вместе с тем сэр Алан был лишен заносчивости. И, несмотря на одежду хорошего покроя и качества, он несколько отставал от сегодняшней моды, тем самым подтверждая наблюдение Фэнтона о том, что больше времени проводит в деревне. Это ощущение усилилось и за счет простоты и открытости его манер.
— Сэр Алан? — слегка вопросительно произнесла Франческа, ступая в гостиную.
Мужчина отвлекся от рассматривания портрета над камином и взглянул на Франческу расширившимися глазами.
— Леди Хостон. Прошу прощения… Я и не думал… — Он замолчал, слегка краснея. — Извините. Обычно я изъясняюсь лучше. Боюсь, я был не готов увидеть леди Хостон такой молодой и лучезарной.
Франческа не сдержала улыбки. Услышать комплимент всегда приятно, особенно такой внезапный и нежданный.
— Ох, боже, — игриво ответила Франческа. — Неужели кто-то говорит, что я стара и уродлива?
Сэр Алан покраснел еще больше и, запинаясь, выговорил:
— Нет. О нет, миледи. Никто ничего такого не говорит. Просто, слыша о вашем умении оказывать влияние и искусно вести беседу, я представлял вас намного старше. Пожилой женщиной… — Он резко замолчал. — Кажется, я сказал что-то не то.
— Не волнуйтесь, — усмехнулась Франческа. — Я на вас не в обиде. Пожалуйста, присаживайтесь, сэр. — Она указала на диван, а сама села в кресло.
— Спасибо. — Сэр Алан принял приглашение, сел и повернулся к Франческе: — Надеюсь, вы простите мое вторжение. Знаю, с моей стороны крайне невежливо приходить к вам, ведь мы незнакомы, но один мой друг сказал, что вы, возможно, захотите мне помочь.
— Правда? Что ж, разумеется, если смогу.
— Просьба касается моей дочери. Гарриет. В этом году состоялся ее дебют.
— Вот как. — Теперь Франческе становилась понятна причина визита сэра Алана. Она попыталась припомнить девушку по имени Гарриет Шербурн, но не смогла ее представить. Возможно, в этом и заключалась проблема: в свой первый сезон Гарриет не производила должного впечатления.
— Я вдовец, — продолжал сэр Алан. — Мы с Гарриет живем одни вот уже шесть лет. Она хорошая, милая девочка. Гарриет всегда была для меня замечательной компаньонкой и станет хорошей женой своему будущему мужу. К тому же она самостоятельно ведет хозяйство с четырнадцати лет. Но она… она почему-то не привлекает внимания молодых людей. — Сэр Алан нахмурился и выглядел озадаченным.
— Приезжая в Лондон впервые, девушки часто испытывают затруднения, — заверила Франческа.
— Не то чтобы я очень хотел выдать дочь замуж, — быстро добавил сэр Алан. — Честно говоря, я буду очень одинок, когда она уедет из дома. — Он слабо улыбнулся. — Но я хочу, чтобы Гарриет хорошо провела время в Лондоне. А как это возможно, если никто не приглашает ее на танец и она постоянно сидит у стены?
— Вы совершенно правы.
— Я слышал, вы творили чудеса с девушками, которых, так сказать, не принимали в обществе. Конечно, у вас нет никаких причин помогать нам, ведь мы даже незнакомы, но думаю, вы могли бы оказать мне услугу, дав пару советов. Говорят, в этом отношении вы весьма великодушны.
— Конечно же я буду рада вам помочь, — заверила Франческа.
Сэр Алан произвел на нее хорошее впечатление, к тому же она не могла отвергнуть столь выгодное предложение. В ином случае Франческе самой пришлось бы искать среди молодых незамужних девушек тех, кому требовались ее услуги. И кто хотел бы оплатить полученные знания.
— На самом деле я не уверен, как именно вы можете помочь, — неуверенно произнес сэр Алан.
— Я тоже, — ответила Франческа. — Для этого мне нужно встретиться с вашей дочерью.
— Да, конечно. С вашего позволения мы с дочерью нанесем вам визит.
— Это было бы замечательно. Почему бы вам не прийти завтра после обеда? Мы с леди Гарриет познакомимся, и я пойму, в чем проблема.
— Замечательно, — просиял сэр Алан. — Вы очень добры, леди Хостон.
— А пока, возможно, вы хотели бы высказать пожелания о том, хм, что должно случиться с леди Гарриет в этом сезоне.
Сэр Алан выглядел озадаченным:
— Что вы имеете в виду?
— Что ж, у всех родителей разные предпочтения. Кто-то хочет выдать дочь замуж быстро, кто-то выгодно.
— О. — Лицо сэра Алана прояснилось. — Я даже не помышляю о свадьбе, миледи. То есть если Гарриет встретит достойного молодого человека, за которого захочет выйти замуж, это будет прекрасно. Но она еще так молода, и я никогда не слышал, чтобы ее интересовало замужество. Я просто хочу, чтобы моя дочь хорошо провела время в этом сезоне. Гарриет никогда не жалуется, но в последние годы на ее плечи легло больше ответственности, чем должно быть у девушки в ее возрасте. Она заслужила право немного повеселиться. Для этого мы и приехали в Лондон. Но, честно говоря… мне кажется, ей скучно на балах. Моей дочери хотелось бы потанцевать или с кем-то поговорить. Покровительствует Гарриет моя мать, но она уже немолода, поэтому нечасто покидает свой дом. А на приемах, где она бывает, Гарриет, должно быть, скучно.
— Конечно, — кинула Франческа. Картина происходящего становилась все яснее.
Сэр Алан был добрым и приятным человеком, который хотел для дочери самого лучшего. Он отличался от родителей, которые обычно обращались к Франческе. Большинство из них интересовал скорее выгодный брак, чем счастливый, и немногих, как сэра Алана, заботило, чтобы их дочь приятно провела свой первый сезон.
Конечно, существовала вероятность того, что, несмотря на свою доброту, сэр Алан не захочет тратить деньги ради достижения своих целей. Слишком многие родители хотели, чтобы Франческа сотворила с их дочерями чудо, но не желали приобретать для них новую одежду или же выделяли на обновление гардероба смешную сумму.
— Могу сказать по опыту, для того чтобы вывезти девушку в свет, довольно часто требуется обновить ее гардероб, что влечет за собой определенные траты. — Франческа попыталась деликатно выяснить положение дел.
Сэр Алан согласно кивнул:
— Разумеется, если вы так считаете. В этом деле я целиком и полностью полагаюсь на вас. Возможно, не стоило доверять выбор платьев для Гарриет моей матери.
Поделиться книгой: