Помоги проекту - поделись книгой:
— О! — воскликнула она тогда, игриво хлопнув герцога по руке. — Вы пошутили!
— Нет, я сказал вам правду. Бабушка выбрала для меня леди Кэтрин. Главным образом за ее родословную и приданое. Свою роль сыграл и приличный кусок земли, который леди Кэтрин должна была унаследовать после смерти своей бабушки. Эта земля граничит с моими владениями в Корнуолле, и вместе они могли составить весьма немалую территорию.
— Но у леди Кэтрин зубы как у крольчихи, и в ней нет ни капли юмора, — запротестовала Франческа. — И она на несколько лет старше вас.
— На четыре года, — подтвердил Рошфор. — И все же так велел долг.
— Хорошо, что вам не трубили в трубу, — фыркнула Франческа.
— Нет. Мне лишь мягко нашептывали. Бабушка восприняла мой отказ тяжело, но спустя несколько месяцев нашла мне новую невесту… а после нее еще одну. Однако последние годы она хранит молчание по данному вопросу и лишь иногда вздыхает или бросает на меня многозначительный взгляд, особенно прочитав в газете о рождении чьего-нибудь наследника.
— Полагаю, герцогиня во всем винит меня, — вздохнула Франческа.
— Нет, ничуть, — ответил Рошфор. — Она с радостью валит всю вину на мои плечи. В последние годы ей очень нравится напоминать, каким дураком я был, позволив вам уйти.
— Сенклер, мне так жаль…
— Нет, не нужно. — Рошфор накрыл руку Франчески своей. — Я сам совершил ошибку. Позволил взыграть своей чертовой гордости. Я должен был… — Герцог замолчал и пожал плечами. — Сейчас это уже не важно. Но я не хочу, чтобы вы чувствовали себя виноватой. Мы были молоды, с тех пор много воды утекло. Пора уже давно все забыть.
Рука Рошфора была очень теплой, и Франческе очень хотелось положить голову ему на плечо. Франческа представляла, как герцог обнимает ее одной рукой и прижимает к себе сильнее, а она прижимается ухом к его груди и слушает мерный стук сердца. В глубине темных глаз Рошфора что-то блеснуло, и Франческа испугалась, что он прочитал ее мысли.
Она быстро отвернулась и, отняв руку, зашагала вперед. Рошфор последовал за ней и мгновение спустя спросил:
— Хотите посмотреть на мамин сад?
Франческа обернулась:
— Я думала, это он и есть.
— Да, но не ее личный сад. Тот сад хранится в секрете.
Заинтригованная Франческа оглянулась. Рошфор улыбнулся и взял ее за руки:
— Пойдемте. Я вам покажу.
Герцог повел Франческу в дальний конец сада, где у старинной кирпичной стены росли буковые деревья. Там, где они заканчивались, стена выдавалась вперед и тянулась дальше на восток, пока не встречалась с внешней стеной особняка. Обе стены покрывал зеленый плющ. При малейшем дуновении ветра его листья шелестели, создавая иллюзию тихого шепота.
Рошфор зашел за угол, где за последним буковым деревом в стене пряталась узкая и низкая деревянная дверь с металлическим кольцом. Рошфор потянул за него, и дверь неохотно, со скрипом, открылась. Герцог отступил в сторону, сделав знак Франческе войти, вошел сам и закрыл за собой дверь.
— Ох! — У Франчески вырвался восхищенный возглас.
В центре маленького сада располагался пруд, на поверхности которого плавали водяные лилии. В дальнем углу каменное лицо пускало струйку воды изо рта. Та стекала в резервуар, а оттуда — по красиво выложенным камням. Звук льющейся воды соединялся с шелестом листьев и действовал успокаивающе. Другой угол сада украшала ива, а у пруда стояла витиевато кованная скамейка.
Повсюду росли цветы всевозможных оттенков и ароматов. В одних местах они поднимались вдоль стен по специальным подпоркам, в других спускались с них, словно высыпанные из шкатулки драгоценности. Цветы качали своими тяжелыми головками на длинных стеблях, ковром стелились по земле или собирались в яркие стайки.
Было понятно, что за садом тщательно ухаживают. Франческа не заметила ни единого сорняка. В то же время рост цветов никто не ограничивал, и они свободно смешивались друг с другом, образуя пышные группки.
— Как красиво… — выдохнула Франческа, повернулась, чтобы осмотреть весь сад. — И такой…
— Заросший? — спросил Рошфор.
— Нет, ничуть, — возразила Франческа. — Я хотела сказать — роскошный. Мне он нравится.
— Моя мать тоже его любила. — Герцог направился за Франческой, которая рассматривала цветы, останавливаясь то там, то здесь. — Мой отец отгородил этот сад стеной, чтобы он принадлежал только маме. Это подарок на вторую годовщину их свадьбы. Когда они приезжали в Лондон, мама всегда скучала по садам в Маркасл, и отец приказал посадить здесь все ее любимые растения. Мама могла запираться в этом саду в любое время.
— Он запирается? Я не видела ключа.
— Сад запирается только изнутри. — Рошфор указал на дверь, где действительно был железный засов. — Здесь маму не могли побеспокоить ни дети, ни слуги, ни свекровь. Даже муж, если ей так хотелось. Маме нравилось писать картины, читать или просто сидеть здесь… не будучи герцогиней.
— И вы сохранили сад таким, каким он был. — Франческа повернулась к Рошфору.
— Да. В последний раз мама заходила сюда много лет назад. После папиной смерти она приезжала в Лондон лишь раз или два. И я не захотел менять этот сад.
— Конечно нет. Он прекрасен. — Франческа снова оглянулась вокруг. — Вы часто сюда приходите?
— Иногда. Но… это сад для герцогини.
Франческа подняла голову и увидела, что герцог смотрит на нее. Легкий ветерок подхватил ее локон и провел им по щеке. Рошфор протянул руку и отвел волосы от лица Франчески.
Значит, этот сад будет принадлежать Мэри Колдервуд? При этой мысли у Франчески сжалось сердце. Она хотела, чтобы сад принадлежал ей. Франческа понимала: ее чувства имеют более серьезную подоплеку. Она хочет, чтобы этот
Франческа желала иметь то, что потеряла. Его. Жизнь, которой теперь никогда не познает. Детей, надежды и смех.
Но она понимала, что ее желания напрасны. Время, когда у нее могло все это быть, могла быть любовь и другая жизнь, давно прошло. Как бы сильно она ни хотела этого, те времена не вернуть.
Неужели она такая эгоистка? Почему ей плохо оттого, что Рошфор обретет счастье? Если он хочет сделать своей герцогиней леди Мэри, она должна предпринять все возможное, чтобы помочь ему этого достичь.
И как ни приятно ощущать прикосновение пальцев Сенклера к своей щеке, глупо пытаться вернуть романтические отношения, которые у них когда-то были. Франческа знала: это глупо, даже если сейчас Рошфор смотрит на нее так, что хочется растаять в его объятиях, даже если ей хочется прижаться к его губам и снова испытать сладкий огонь поцелуя.
Сенклер может хотеть ее или хотеть
Рошфору нужна женщина, которая станет его женой, которая выносит ему детей и разделит с ним жизнь, ответит ему страстью и наполнит семейную жизнь любовью. Герцогу не нужна женщина бесплодная и холодная. А после бездетного брака с Эндрю Франческа точно знала, что не сможет дать Сенклеру ни страсти, ни детей, которых он заслуживает.
Франческа отвернулась и тихо сказала:
— Становится поздно. Мне пора возвращаться домой.
— Франческа… — Рошфор схватил ее за запястье. — Подождите.
— Нет. — Она обернулась с широко раскрытыми, потемневшими от переполнявших эмоций глазами. — Нет. Мы должны идти.
Франческа освободила свою руку и поспешно покинула сад.
Глава 12
Франческа старалась не думать о том, что произошло между ней и Рошфором в саду его матери. Ни о каких романтических отношениях между ними не могло быть и речи. Ее любовь к Сенклеру умерла много лет назад, и Франческа сомневалась, испытывал ли он к ней когда-нибудь настоящие чувства. Сейчас ими руководило не более чем желание, подогретое воспоминанием о романе, который закончился неожиданно и горько.
Меньше всего им сейчас нужны любовные отношения. Рошфор вот-вот женится. А ей нужно сконцентрироваться на борьбе с Перкинсом за свой дом. Кроме того, у нее с Рошфором все равно ничего не выйдет. Огонь ее желания тут же потухнет, стоит им добраться до спальни, и это будет настоящим позором. Она не может, не допустит, чтобы это произошло.
Следующее утро Франческа провела, подсчитывая деньги, вырученные Мэйзи и Фэнтоном от продажи вещей. Фэнтон выполнил поручение Франчески, но упрямо цеплялся за серебряные тарелки, несколько больших блюд, хрустальные кубки и фарфор. Франческа не стала настаивать. Она испытала легкую боль, узнав о проданном жемчуге. Продали и все канделябры, кроме тех, что использовались в гостиной и столовой. И все же денег набралось ничтожно мало.
Но Франческа и так знала, что собранной суммы не хватит. Возможно, она хотя бы сможет нанять адвоката. От мысли о суде сердце Франчески заледенело.
Днем она строила планы по поводу подготовки бала Рошфора, и настроение значительно поднялось. Приятно устраивать вечер в огромном зале и не быть стесненной в деньгах, поэтому Франческа позволила своей фантазии развернуться в полную силу.
Однако она не могла забыть о том, что этот бал, возможно, будет посвящен помолвке Рошфора, и ее радость тут же улетучилась.
На следующий вечер миссис Хаверсли устраивала прием. Франческа не планировала идти, но знала, что в числе гостей будут Колдервуды, так как леди Колдервуд и миссис Хаверсли были кузинами и подругами. А раз придет леди Мэри, значит, придет и Рошфор, ведь так? Если слухи точны, он явится туда обязательно.
Франческа хотела увидеть их вместе. Не знала зачем, но не могла отделаться от этой мысли. Если она их увидит, то сможет оценить серьезность намерений Рошфора по отношению к леди Мэри. И чем больше Франческа об этом думала, тем больше хотелось ей попасть на прием.
Кроме того, она могла бы снова помочь леди Гарриет, попросив их с отцом ее сопровождать. Поднявшись в спальню, чтобы переодеться к ужину, Франческа окончательно убедила себя в необходимости идти на прием и набросала записку сэру Алану с просьбой сопровождать ее завтрашним вечером.
Франческа оказалась права: Колдервуды на прием пришли. Невольно она испытала чувство облегчения, не увидев среди гостей герцога, однако он прибыл спустя несколько минут. Что ж, по крайней мере, Рошфор не приехал вместе с Колдервудами, подумала Франческа.
Весь вечер она не спускала глаз с Рошфора и леди Мэри. Один раз Франческа заметила их за оживленным разговором, в другой — герцог принес девушке чашечку пунша. Конечно, Рошфор говорил еще и с леди де Морган, и с Дамарис Берк. Если на то пошло, герцог провел с Дамарис больше времени, но Франческа сочла трудным оценить степень его интереса к девушке, поскольку в основном он говорил с ее отцом.
Франческа старалась скрыть свое внимание к Рошфору, но в какой-то момент беседовавший с ней сэр Люсьен сухо заметил:
— Вы шпионите за герцогом, не так ли?
— Что? — Франческа вздрогнула и повернулась к нему. — Нет, конечно нет. Не глупите.
Однако невинность ее слов несколько испортил проступивший на щеках румянец. Сэр Люсьен с пониманием посмотрел на Франческу:
— М-м-м-хм-м. Тогда, думаю, вам неинтересны слухи, которые ходят по клубам.
— Слухи? Какие слухи? О Рошфоре?
— О нем.
— Людям нравится сплетничать, — будничным тоном заметила Франческа и окинула взглядом комнату, словно ей было совершенно неинтересно. Однако, когда сэр Люсьен не потрудился продолжить, она спросила: — А что говорят?
Сэр Люсьен слегка улыбнулся, но ответил:
— О, говорят, герцог подыскивает себе невесту.
— Правда? — Франческа повернулась к Люсьену, отбросив все притворство. — А Рошфор что-нибудь говорил?
— Сомневаюсь. Герцог весьма замкнут. Однако многие заметили, что он стал бывать в свете чаще, чем все эти годы. Посещает приемы, ходит в театр. Наносит визиты. Катается с девушками в парке. А придя на прием, редко уходит рано, как было заведено раньше. Его часто видят за разговором, причем не только с друзьями и членами семьи, но и с некоторыми девушками… которых раньше он даже не замечал.
— Понятно, — ответила Франческа и замолчала.
Конечно, она все это знала. Более того, Франческа сама побудила герцога к этим действиям. Но, только услышав обо всем вот так, посредством слухов, она поняла, насколько решение Рошфора жениться реально… и окончательно.
— А герцога связывают с какой-то конкретной девушкой?
— С одной, имя которой я слышал чаще других. Старшей дочерью лорда Колдервуда.
— Мэри.
— Да. Она очень стеснительна и вместе с тем оживленно беседовала с Рошфором. Более того, герцог ее навещал и катался с ней в своей коляске. Все признаки того, что девушка ему интересна.
Франческа пожала плечами:
— Полагаю, это так. Но все же еще рано говорить о свадьбе. Рошфор — закоренелый холостяк.
— Поэтому его действия и привлекают столько внимания, вызывая слухи о скорой женитьбе. Люди так редко видят герцога в компании женщин, что при малейшем проявлении внимания к какой-нибудь леди тут же раздувают из мухи слона. Другие мужчины купают возлюбленных во внимании: дарят цветы, приглашают на прогулки, катают в колясках, пишут стихи — и только тогда дают пищу слухам. А Рошфору хватает и нескольких визитов к молодой леди.
— И все же я считаю, молва торопится с выводами. Возможно, причиной является переезд Калли из Лилльского особняка. Может, герцогу просто не хватает общения.
— Может быть. Однако в этом случае джентльмен проводит больше времени в клубе «Уайтс», а не с незамужними девушками.
Франческа рассеянно кивнула и осмотрелась. Рошфора нигде не было видно. Однако у стены она заметила леди Колдервуд с одной из ее сестер.
Люсьен проследил за взглядом Франчески:
— Конечно, Рошфору придется мириться с лордом Колдервудом в роли тестя. А это весьма страшно.
— Однако это не причина отказаться от женитьбы на Мэри, — улыбнулась Франческа.
— Даже не знаю. Герцогу придется разговаривать со своим тестем, а лорд Колдервуд до смерти скучен.
— Что правда, то правда. Вы должны напомнить об этом Рошфору.
Сэр Люсьен насмешливо фыркнул:
— Я даже не стану пытаться давать герцогу советы в его любовных делах. Кому-то моя жизнь может показаться не столь уж и важной, однако лично для меня она бесценна.
Франческа наклонила голову, рассматривая леди Мэри и ее сестру:
— Кажется, она слишком… нежна для Рошфора, вы не находите?
Сэр Люсьен задумчиво посмотрел на леди Мэри.
— Не знаю. Она застенчива. Возможно, при близком общении леди Мэри блещет остроумием.
— Я не представляю, как она будет вести себя с людьми, став герцогиней. Леди Мэри краснеет и опускает глаза при каждом знакомстве.
— Как говорится, сама скромность, — добавил Люсьен.
— К тому же ее внешность совсем не во вкусе Рошфора.
— Неужели я уловил в вашем голосе ревность? — с усмешкой протянул сэр Люсьен.
Франческа повернулась к нему:
— Глупости. С какой стати мне ревновать?
Поделиться книгой: