Среди девушек затесалась и злая фея, у которой в жилах текла не красная теплая кровь, а зеленая и холодная. Снаружи это не было заметно, поскольку она искусно загримировалась и украсилась.
И вот, когда принц Завтрашней Страны появился в огромном золотом тронном зале, чтобы сделать выбор, она быстро прошептала волшебное заклинание, и бедный принц отныне начал видеть только ее, и никого другого. Она ему показалась такой сказочной красавицей, что он моментально предложил ей стать его женой.
«С удовольствием, — прошептала злая фея, — но с одним условием».
«Я выполню все, что угодно», — не задумываясь, ответил принц Гироламо.
«Хорошо, — проговорила злая фея и улыбнулась так очаровательно, что у несчастного принца закружилась голова. — Ты должен в течение целого года не смотреть на проплывающее в небе серебряное зеркало. Если ты нарушишь данное обещание, то сразу же забудешь все, что касается тебя и твоей прежней жизни. Ты забудешь, кто ты есть на самом деле, переселишься в Сегодняшнюю Страну, где тебя никто не знает, и станешь там жить бедным, никому не известным бродягой. Ты согласен на такое?»
«Только-то! — воскликнул принц Гироламо. — Какое легкое условие!»
Что же тем временем случилось с принцессой Момо?
Она ждала, ждала, но принц так и не пришел. Тогда она решила сама отыскать его. Она выпустила на свободу все окружавшие ее картины и совсем одна ушла из своего стеклянного замка, через снежные вершины, в живой мир. Она бежала через разные земли, пока не добралась до Сегодняшней Страны. В пути ее туфельки совершенно износились, и ей пришлось идти босиком.
А волшебное зеркало с ее изображением плыло дальше высоко над миром.
Однажды ночью принц Гироламо сидел на крыше своего золотого дворца и играл с феей, у которой в жилах текла зеленая холодная кровь. И вдруг маленькая капелька упала принцу на руку.
«Дождь начинается», — сказала фея с зеленой кровью.
«Нет, — возразил принц, — не может этого быть, ведь на небе ни облачка».
И он взглянул вверх, прямо в середину большого волшебного серебряного зеркала, которое проплывало над ними. Там он увидел изображение плачущей принцессы Момо: как раз одна из ее слезинок и упала ему на руку. И тотчас он сообразил, что фея его обманула, что она вовсе не красавица, и в ней течет зеленая холодная кровь. На самом деле он любил принцессу Момо.
«Ты нарушил свое обещание, — прошипела зеленая фея. Лицо ее сразу изменилось, и она стала похожа на змею. — И теперь ты должен за это заплатить!»
Своими длинными зелеными пальцами она вцепилась принцу Гироламо в грудь и завязала узелок в его сердце. И в ту же секунду он забыл, что он принц Завтрашней Страны, вышел из замка и убежал из своей державы, как вор, среди ночи. Он бродил по всему свету, пока не достиг Сегодняшней Страны, где и зажил как бедный, никому неизвестный бродяга с коротким именем — Гиги! Единственное, что он взял с собой, это изображение из волшебного зеркала. А зеркало с тех пор стало пустым.
Тем временем у принцессы тоже истрепались шелковые и бархатные одежды. Она теперь носила большую мужскую куртку и юбку из пестрых заплат и жила в древних развалинах. Здесь в один прекрасный день они и встретились. Но принцесса Момо не узнала принца из Завтрашней Страны, ведь он превратился в бедного бродягу. И Гиги не узнал принцессу, ведь она выглядела теперь совсем не по-царски. Но в общем своем несчастье они подружились и друг друга утешали.
В один из вечеров, когда волшебное серебряное зеркало, теперь пустое, тихо проплывало по небу, Гиги принес зеркальную картинку и показал ее Момо. Картинка уже сильно смялась и потерлась, но принцесса сразу узнала себя и вспомнила, что отправила свое изображение в мир. А под маской бедного бродяги она увидела принца Гироламо, которого так долго искала и ради которого сделалась смертной. И она все ему рассказала.
Но Гиги печально покачал головой. «Я не понимаю ничего из твоих слов, потому что в моем сердце завязан узелок, и я из-за него все забыл».
Тогда принцесса Момо коснулась его груди и без труда развязала этот узелок. И принц моментально вспомнил, кто он на самом деле и что с ним случилось. Он взял принцессу за руку, и они пошли далеко-далеко, туда, где лежала Завтрашняя Страна.
Когда Гиги закончил, оба немного помолчали, а потом Момо спросила:
— И они стали мужем и женой?
— Я думаю, да, — сказал Гиги, — позднее.
— А потом они умерли?
— Нет, — уверенно ответил Гиги, — это я знаю точно. Волшебное зеркало делает человека смертным только тогда, когда человек заглядывает в него один. Если же в него посмотреть вдвоем, то снова становишься бессмертным. А они так и сделали.
Большая серебристая луна висела над черными соснами, и старые камни древних развалин амфитеатра блестели под ее лучами таинственным светом. Момо и Гиги молча сидели рядом, глядя на нее и совсем отчетливо чувствуя, что в эту минуту они оба бессмертны.
Часть 2
Серые господа
Глава 6
Расчет ложный, но все же он оправдался
В мире существует большая, хотя и повседневная тайна. К ней причастно все человечество, каждый о ней знает, но почти никого она не заставляет задуматься. Люди в основном просто принимают ее, совсем не удивляясь. Эта тайна — время.
Есть календари и часы, чтобы вести счет времени, но они мало о чем говорят, ибо всем известно, что для одних единственный час может казаться вечностью, а для других тот же час промелькнет, как мгновение. Все зависит оттого, как его прожить.
Время — это жизнь. А жизнь обитает в сердце.
И как раз в этом лучше других разбирались серые господа. Они, как никто, знали цену каждому часу, каждой минуте, да и каждой секунде жизни. Разумеется, у них имелся собственный взгляд на это, так же, как у пиявок имеется собственный взгляд на кровь, и поступали они по-своему.
У них были свои планы относительно людского времени, дальновидные и тщательно разработанные.
Самое главное для них заключалось в скрытности их деятельности. И шаг за шагом, незаметно для окружающих, они захватывали позицию за позицией и входили в доверие к людям.
Они знали каждого, кто представлял для них интерес, и человек ничего не подозревал. Они выжидали момент, чтобы схватить его, и делали все возможное, чтобы это случилось поскорее.
Так произошло, к примеру, с господином Фузи, парикмахером. Особой известностью он не отличался, но на своей улице его уважали. Был он не беден, не богат. В его маленькой парикмахерской, располагавшейся в центре города, работал еще ученик-подмастерье.
Однажды господин Фузи стоял в дверях парикмахерской и ждал клиентов. У его ученика был выходной, и господин Фузи трудился один. Он наблюдал, как на улице моросил дождик, день был серый, и на душе у господина Фузи тоже нависли тучи.
«Так моя жизнь и проходит, — думал он, — в щелканье ножниц, болтовне и мыльной пене. Какой толк в моем существовании? И если я однажды умру, никто обо мне не вспомнит, будто меня никогда и не было».
Подобные мысли вовсе не означали, что господин Фузи возражал против болтовни. Наоборот, он очень любил подробно изложить клиентам свои взгляды на жизнь и услышать их мнение. И против щелканья ножниц и мыльной пены он тоже ничего не имел. Парикмахерское искусство доставляло ему явное удовольствие, и он знал, что справляется с ним хорошо. Особенно не было ему равных в бритье места под подбородком. Но бывают же иногда минуты, когда начинает казаться, что все теряет смысл. Такое случается с каждым.
«Вся моя жизнь — ошибка, — думал господин Фузи. — Чего я достиг? Маленький парикмахер, только он из меня и получился. Если бы мне удалось вести правильную жизнь, я бы стал совсем другим человеком!»
Как надлежало выглядеть этой правильной жизни, господин Фузи представлял не совсем ясно. Он только воображал нечто значительное и крайне серьезное, такое, что можно увидеть в красивых иллюстрациях.
«Но, — думал он угрюмо, — моя работа не оставляет времени для подобных вещей. Правильная жизнь требует много времени. Там нужна свобода. Я же вечно остаюсь пленником щелканья ножниц, болтовни и мыльной пены».
В это мгновение напротив заведения господина Фузи остановилась шикарная пепельно-серая машина. Из нее вышел серый господин. Он зашел в парикмахерскую, поставил свой свинцово-серый портфель на столик у зеркала, повесил на крючок круглую твердую шляпу, сел в кресло, достал записную книжку и начал ее листать, пыхтя маленькой серой сигарой.
Господин Фузи закрыл дверь: ему показалось, что в маленьком помещении стало непривычно холодно.
— Чем могу служить? — спросил он растерянно. — Побрить или подстричь? — И он тут же проклял себя за бестактность, поскольку господин был гладко побрит и подстрижен.
— Ни то, ни другое, — ответил серый господин без тени улыбки, на редкость бесцветным, так сказать, пепельно-серым голосом. — Я из банка сбережения времени, агент XYQ/384/B. Нам известно, что вы хотели бы открыть у нас счет.
— Это что-то новенькое, — пробормотал господин Фузи еще растеряннее. — Честно говоря, я до сих пор даже не знал, что такое учреждение вообще существует.
— Ну, зато теперь знаете, — небрежно бросил агент. Он полистал свою записную книжку и начал: — Вы ведь господин Фузи, парикмахер?
— Совершенно верно, это я, — подтвердил господин Фузи.
— Тогда я правильно попал, — сказал серый господин и захлопнул книжку. — Вы наш клиент.
— Как так? — удивленно спросил господин Фузи.
— Смотрите, дорогой господин Фузи, — сказал агент. — Вы растрачиваете свою жизнь в щелканье ножниц, болтовне и мыльной пене. Однажды вы умрете, и обнаружится, что вас словно никогда и не было. Если бы вы имели время вести правильную жизнь, вы бы стали совсем другим человеком. Все, что вам нужно, — это время. Я прав?
— Я только что об этом думал, — пробормотал господин Фузи и задрожал, поскольку, несмотря на закрытую дверь, становилось все холоднее.
— Ну, взгляните! — повторил серый господин и с чувством затянулся своей маленькой сигарой. — Откуда мы получаем время? Ведь его надо экономить! А вы, господин Фузи, совершенно безответственно разбазариваете его. Я докажу вам свои слова маленьким расчетом. В одной минуте шестьдесят секунд, в одном часе — шестьдесят минут. Улавливаете?
— Конечно, — сказал господин Фузи.
Агент XYQ/384/B начал записывать цифры серым карандашом на зеркале.
— Шестьдесят на шестьдесят получится три тысячи шестьсот. Таким образом, водном часе три тысячи шестьсот секунд. Один день содержит двадцать четыре часа, то есть три тысячи шестьсот умножаем на двадцать четыре и получаем восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд в сутках. В году, как известно, триста шестьдесят пять дней. Всего получится тридцать один миллион пятьсот тридцать шесть тысяч секунд в году. Или триста пятнадцать миллионов триста шестьдесят тысяч секунд в десять лет. До какого возраста, господин Фузи, вы предполагаете прожить?
— Ну, — растерянно заикнулся господин Фузи, — я надеюсь лет на семьдесят, восемьдесят, как Богу будет угодно.
— Хорошо, — продолжал серый господин, — примем для верности семьдесят. Таким образом, триста пятнадцать миллионов триста шестьдесят тысяч умножаем на семь. Получается два миллиарда двести семь миллионов пятьсот двадцать тысяч секунд. — И он крупно записал на зеркале:
2 207 520 000 секунд
Затем он несколько раз подчеркнул цифру и объяснил:
— Это, господин Фузи, капитал, которым вы располагаете.
Господин Фузи проглотил слюну и потер рукой лоб. Подобная сумма вскружила ему голову. Он никогда не думал, что настолько богат.
— Да, — кивнул агент и опять затянулся маленькой серой сигарой, — цифра внушительная, не правда ли? Но пойдем дальше. Сколько вам лет, господин Фузи?
— Сорок два, — промямлил господин Фузи и почувствовал себя виноватым, словно что-то утаил.
— Сколько вы в среднем спите ночью? — продолжал допытываться серый господин.
— Примерно восемь часов, — ответил господин Фузи.
Агент мгновенно произвел новый расчет. Карандаш стремительно заскрипел по зеркалу, так что у господина Фузи по спине побежали мурашки.
— Сорок два года — ежедневно восемь часов — получается четыреста сорок один миллион пятьсот четыре тысячи. Эту сумму мы с полным основанием можем считать потерянной. А сколько времени, господин Фузи, вы ежедневно тратите на работу?
— Тоже часов восемь, — почти прошептал господин Фузи.
— Значит, вносим такую же сумму в минусовый баланс, — жестко продолжил агент. — Ну, и определенное время у вас идет на принятие пищи. Сколько вы тратите на все трапезы в день?
— Я точно не знаю, — боязливо промолвил господин Фузи, — возможно, часа два.
— Полагаю, вы занизили эту цифру, — сказал агент, — но примем ее условно и получим за сорок два года сто десять миллионов триста семьдесят шесть тысяч секунд. Идем дальше! Насколько нам известно, вы живете один со старой матерью. Ежедневно вы целый час разговариваете с ней, хотя она почти ничего не слышит. Вот и еще выброшенное время — пятьдесят пять миллионов сто восемьдесят восемь тысяч. Дальше, у вас есть волнистый попугайчик, на уход за которым ежедневно идет четверть часа, то есть приплюсовываем еще тринадцать миллионов семьсот девяносто тысяч.
— Но… — робко вмешался господин Фузи.
— Не перебивайте меня! — строго сказал агент, все ускоряя свои расчеты. — Поскольку ваша мать инвалид, вы, господин Фузи, вынуждены часть работы по дому брать на себя: делать покупки, чистить обувь и многое другое. Сколько времени на это уходит в день?
— Может быть, час, но…
— Прибавляем еще пятьдесят пять миллионов сто восемьдесят восемь тысяч, которые вы теряете, господин Фузи. Далее нам известно, что вы раз в неделю ходите в кино, раз — поете в хоре, дважды посещаете столик для завсегдатаев в кафе, а в остальные вечера встречаетесь с друзьями или даже читаете книги. Короче, вы убиваете время бесполезными делами и это примерно по три часа ежедневно, то есть получаем сто шестьдесят пять миллионов пятьсот шестьдесят четыре тысячи. Вам что, нехорошо, господин Фузи?
— Нет, — молвил господин Фузи, — извините, пожалуйста…
— Мы уже заканчиваем, — сказал серый господин, — но сперва рассмотрим особую главу вашей жизни. У вас есть маленький секрет, ну, вы знаете, о чем я говорю.
От страшного холода у господина Фузи застучали зубы.
— И это вам известно, — бессильно пробормотал он, — я думал, кроме меня и фрейлейн Дарии…
— В нашем цивилизованном мире, — прервал его агент XYQ/384/B, — секретам больше нет места. Оценивайте ситуацию разумно и реалистично, господин Фузи. Ответьте мне на один вопрос: вы хотите жениться на фрейлейн Дарии?
— Нет, — сказал господин Фузи, — это невозможно…
— Правильно, — кивнул серый господин, — потому что она на всю жизнь останется прикованной к инвалидной коляске, ибо у нее изуродованы ноги. И тем не менее вы каждый день по полчаса сидите с ней, да еще приносите цветок. Зачем?
— Она же всегда так радуется, — ответил господин Фузи, и слезы выступили у него на глазах.
— Но, если взглянуть на ситуацию трезво, — продолжал агент, — она для вас — потерянное время. А если сюда еще добавить, что у вас есть привычка каждый вечер перед сном по четверть часа сидеть у окна и думать о прошедшем дне, мы получим очередную сумму в минус, равную тринадцати миллионам семистам девяноста семи тысячам. Ну, посмотрим, что вам, собственно, остается, господин Фузи.
Теперь на зеркале стоял следующий расчет:
Сон 441 504 000 секунд
Работа 441 504 000
Принятие пищи 110 376 000
Мать 55 188 000
Волнистый попугайчик 13 797 000
Покупки и т. п. 55 188 000
Друзья, хор и т. п. 165 564 000
Секрет 27 594 000
Окно 13 797 000
Итого 1 324 512 000 секунд
— Эта сумма, — сказал серый господин и несколько раз стукнул по зеркалу, будто выстрелил из револьвера, — эта сумма и есть то время, которое вы на сегодня потеряли. Ну, что скажете, господин Фузи?
Господин Фузи ничего не сказал. Он опустился на стул в углу комнаты и платком вытер со лба обильный пот, который прошиб его, несмотря на ледяной холод.
Серый господин серьезно кивнул.
— Да, вы все правильно понимаете, — сказал он, — мы получили больше половины от вашего капитала, господин Фузи. Ну, а теперь посмотрим, что у вас осталось от сорока двух лет. В году, как известно, тридцать один миллион пятьсот тридцать шесть тысяч секунд. Умножаем на сорок два и получаем миллиард триста двадцать четыре миллиона пятьсот двенадцать тысяч.
Он написал результат под суммой потерянного времени:
1 324 512 000 секунд
1 324 512 000
0 000 000 000 секунд
Затем серый господин спрятал свой карандаш и сделал паузу, чтобы дать подействовать этому ряду нулей на господина Фузи.
И он действительно оказал сильное воздействие.
«Так вот, — думал совершенно разбитый Фузи, — каков баланс моей прошедшей жизни». Его до глубины души потряс подобный расчет, представленный ему с абсолютной точностью, и возразить он ничего не мог. С помощью такого трюка серые господа в тысячах случаев обманывали людей.
— Вы не находите, — вновь продолжил агент XYQ/384/B вкрадчивым голосом, — что так дальше нельзя вести хозяйство, господин Фузи? Не следует ли вам начать экономить?
Поделиться книгой: