Помоги проекту - поделись книгой:
А на следующий день после получения извещения сам Карт стащил в городском магистрате идентификатор и сфабриковал свои документы, приписав себе два года. В соответствии с новым удостоверением Карт уже якобы справил своё второе совершеннолетие, и был готов к зачислению в военную школу. А полтора года назад после Битвы за Цитадель, сестра получила ещё одно извещение, на этот раз о гибели своего жениха, и по совместительству друга детства Карта, который погиб при обороне колонии Равшан.
Воображение быстро нарисовало эту картинку, показывая мать Сегеса с планшетом в руках, читавшую то, что он пытался ей сейчас написать.
— Война хоть и почетное дело, но тяжелое, как ни крути, — вздохнул Карт.
ГЛАВА 3
Войдя в каюту командира крыла, Рокет-ден нес три чашки, наполненные свежезаваренным бурито, одну он предложил Карту, другую пододвинул Гиннис.
— Думаю, наши подопечные начали исправляться, — высказался он, с шумом усаживаясь на стул. — Мы занимались отработкой ракетных ударов сегодня, и в моей эскадрилье было зафиксировано восемнадцать попаданий из двадцати пяти, на данный момент это лучший результат.
— У моих ребят дела тоже идут лучше, — кивнула Гиннис, отхлебнув бурито. — Хотя трое меня всё ещё бесят, а три декады назад тот же уровень демонстрировали все четырнадцать.
Карт кивал, внимательно слушая. Похоже, система его работала, хотя мало кто знал, через что они прошли за эти три декады. И все-таки дело того стоило. Поэтому сейчас он просто сидел, наслаждаясь ароматным напитком в расслабленной позе. Нужно было дать отдых одеревеневшей шее и напряженным мышцам после десяти часов сидения в кабине истребителя.
С момента прибытия майора Карта Валериана на борт «Детонатора» прошел целый месяц. За это время они сопроводили четыре конвоя, загруженные десантниками, из внутренних миров Иерархии в Системы Терминус. И вот два дня назад они встретились с 45-ой оперативной флотилией, которую надо было сопроводить в скопление Гамма-77.
Причина была очень серьезная — несколько турианских колоний в этом секторе отказались признавать власть Иерархов и объявили о своей самостоятельности. Они заявляли о неспособности командования Палавена и Цитадели решить проблему с гетами и призывали все остальные миры выходить из Пространства Совета и идти своим путем.
Справедливости ради надо сказать, что не только Иерархия столкнулась с проблемой подобного инакомыслия. За последний год Альянс потерял подобным образом пятнадцать колоний. Где-то пришлось решать ситуацию силовым способом, где-то пришлось договариваться. Но результат был один, и он не радовал. За последний год Цитадель была вынуждена растянуть свои подразделения на слишком большой протяженности. Состояние границы с гетами и батарианцами, в таких условиях, мягко говоря, беспокоило.
Карт почему-то упорно ощущал, что все эти нонконформисты, которые расплодились в галактике последнее время, появились непросто так. Убрать из приграничных систем существенное количество боеспособных кораблей и наземных подразделений, перегонять глубоко в тыл — все это ради подавления мятежей? Да с этим прекрасно справятся патрульные эскадры, зачем же снимать с фронта боевой флот и гербовые легионы? Что-то определенно затевалось, и это совершенно не нравилось Карту.
Во время последнего похода особых происшествий не произошло, но в двух последних звездных системах, через которые они прошли, было замечено сторожевое охранение гетов, которое весьма быстро было разогнано.
Честно говоря, Карта не интересовала вся эта политическая возня, если кто-то на Палавене задумал эту передислокацию, то он должен себе отдавать отчет, что все это преследовало стоящие цели. Важность представляло другое, что подобные задачи давали возможность заняться тренировкой эскадрилий, и это было более приоритетной задачей лично для него.
К сожалению, проблемы на борту «Детонатора» оставались. Самая крупная из них — коммодор Кассиус Лайон. Увы, подружиться с ним не получилось, и между двумя старшими офицерами росла взаимная вражда, удерживаемая, однако, в рамках только благодаря дисциплине.
— К настоящему бою никто ещё не готов, — отозвался Карт, с удовольствием делая глоток бурито, этот напиток давал хороший заряд бодрости.
— Пока есть время, пусть учатся, — отозвался Рокет-ден.
— Хотела бы я, чтобы к нам в БИЦ прислали кого-нибудь другого, — добавила Гиннис.
— Мы так далеко можем зайти, не будем об этом, — прервал ее мысль Карт.
Занимать командную должность всегда очень трудно. Особенно в турианских войсках. Это трудно вдвойне. Слишком многое зависело от командира — от боевых операций до простых бытовых мелочей. Малейший просчет, и карьера могла закончиться очень печально. Но при взгляде на командира авианосца…
Этот турианец опровергал самим фактом своего существования все то, во что верил Карт. Он был неуравновешенным, и это бесило. Лайон иногда обращался с подчиненными слишком фамильярно, а иногда в нем просыпался настоящий турианский офицер. Лайон был как неуправляемая ракета, никогда не было понятно, что от него можно было ждать.
Коммодор Лайон, может быть, был прекрасным офицером СБЦ, но он ничего не понимал в боевом флоте. И при всем при этом он вмешался один раз в работу диспетчерского центра авианосца. Устав, конечно, разрешал подобные ситуации, но четко проговаривал права и обязанности сторон.
В тот день Лайон вмешался в работу диспетчеров в очень неподходящий момент — проходила учебная операция по приземлению звена бомбардировщиков в условиях боя. Задача была очень ответственной — требовалось посадить истребители, быстро проверить, произвести мелкий ремонт по необходимости, подготовить для повторного взлета. И все крайне быстро, потому что в бою такое понятие как время становилось непозволительной роскошью. Разумеется, диспетчеры были по горло заняты обработкой возросшего количества информации, им отвлекаться было некогда. А тут Лайон запрашивал отчеты о готовности через каждые пять минут.
В результате старший диспетчер не выдержал и вырубил канал связи с БИЦ, мимоходом успев послать коммодора дальним космосом. Через три дня специальный челнок 27-флота Иерархии забрал провинившегося офицера с борта «Детонатора», чтобы доставить его на суд. Наказание за этот проступок было известным — смертная казнь. Впрочем, Карт ходатайствовал перед штабом, и провинившегося турианца лишили всех знаков воинских отличий и заменили казнь пожизненным заключением. В назидание остальным, хотя Карт был внутренне согласен с ним.
В другое время случалась и более возмутительная ситуация. Лайон иногда появлялся в БИЦ авианосца, слишком сильно распространяя аромат своего любимого дарета. Требования по алкоголю были не менее строгими. На борту военного корабля Турианской Иерархии было категорически запрещено выпивать. Но были исключения. Выпивка разрешалась только в стороне от зоны боевых действий и, конечно, не в патруле. На корабле отводились специальные места для распития алкогольных напитков, а именно это были личные каюты и жилой кубрик.
Устав, конечно, в определенной степени сдерживал Лайона, и все же Карт испытывал беспокойство. Командир крейсер «Сирануш» тоже любил выпить, а чем дело тогда закончилось, он очень хорошо помнил, память упорно отказывалась забывать.
«Наверное, я плохой турианец, — Карт всегда думал в подобные минуты меланхолии и расстройства, — вот Духи и посылают мне такое наказание: командиры кораблей, на которых я прохожу службу, любят выпить».
Но, пожалуй, Карта в не меньшей степени бесила бумажная волокита. Он был вынужден тратить по четыре часа в день на бесконечные рапорты, которые потом с видом мученика скармливал своему компьютеру для отправки в штаб флота каждые двенадцать часов. Иногда получал отчеты обратно с саркастичными комментариями. Карту вся эта канцелярщина давалась с большим трудом, а тот стиль, в котором писались инструкции и отчеты, и вовсе казался офицеру боевого флота форменным дурдомом.
Тренировки, программу которых он прилежно составлял, тяжело сочетались с надиктовкой отчетов, однако Устав ВКС Иерархии был суров, и, скрипя пластинами от злости, Карт был вынужден заниматься этим. Единственный, кто был доволен в этой ситуации, так это коммодор Лайон. Он буквально получал удовольствие, купаясь в море негативных эмоций, выплескиваемых Картом в такие моменты.
Лайон продолжал заигрывать с Мареном Рэнсом, и это не добавляло Карту настроения. Хотя командир корабля здесь скорее преследовал корыстные интересы. Пытался напоить Марена и выведать у него информацию по поводу боевых задач, которые они получали в последнее время.
Гиннис прошла к стойке и добавила ещё кипятка.
— Тут слух прошел, — сообщила она, не выпуская Карта из поля зрения. — Мы эскортируем несколько подразделений и среди них Двенадцатый Гербовый легион.
— О, это отчаянные ребята, — оживился Рокет-ден. — Легионеры живут войной, это у них в крови. Они побывали на множестве планет, и далеко не все из них имеют не то что название, вообще номер в реестре.
— Я слышал про гербовые легионы, — отозвался Карт. — Их посылают тогда, когда обычные армейские подразделения не справляются.
— Это да, а почему ты вообще вспомнила о Двенадцатом легионе? Через два дня мы все равно попрощаемся и разойдемся в разные стороны, — Рокет-ден повернул голову к Гиннис.
— Я подумала, что кое-кто найдет это интересным, — спокойно ответила Гиннис.
Заметив, что её взгляд направлен на Карта, Рокет-ден тоже взглянул на друга.
— Старые друзья, Карт?
Командир крыла почувствовал, будто он поймал ракету в лицо. В этот момент он был готов придушить Гиннис, слишком уж самодовольное выражение было у неё на лице. Однако он только вздохнул.
— Я должен был знать, Гиннис. Благодарю.
— Всегда, пожалуйста, — отозвалась она и откинулась в кресле.
— Если я выгляжу как дурак, это не значит, что я дурак, — заявил Рокет-ден. — Не надо переговариваться, как будто кроме вас, больше никого нет.
— Там…, - Карт запнулся и посмотрел в сторону, — у нас знакомая. В школе мы учились вместе до распределения.
— Как я понимаю, речь идет о турианке? — спросил Рокет-ден, глядя на Карта.
Тот кивнул, сцепив пальцы рук в замок.
— Как думаешь, Гиннис, она знает? — спросил он, не отрывая задумчивого взгляда от пальцев.
— Трудно сказать, — не открывая глаз, произнесла она.
Продолжая сидеть в расслабленной позе, она наблюдала за Картом.
— Ты хочешь забыть, но не можешь? — Рокет-ден всмотрелся в его лицо.
Карт почувствовал, что начал терять цвет лица. Он совершенно не понимал, почему Кайра поступила именно так. Что из того, что она провалила экзамен по одному из пяти обязательных предметов? Зачем же так психовать! Остальные экзамены она сдала довольно успешно, дорога в Вооруженные Силы Турианской Иерархии все ещё была открыта. На худой конец могла бы пойти в СБЦ. Но нет, Кайра взяла и записалась в космодесант. Несмотря на то, что во флот ей предлагали назначения. Ей только было запрещено водить космические корабли всех классов. Даже гражданские исследовательские корабли, не говоря уже о военных.
— Помнишь, я показывал тебе фото той девчонки азари, которую встретил на Цитадели во время последнего отпуска? — мечтательно произнес Рокет-ден. — Лорелея, танцовщица из «Логова Коры». Сладкая девочка…
— Яшири, ты когда-нибудь заткнешься?! — Карт вышел из себя. — Это не то. А точнее, совсем не то.
— Чем так себя изводить, лучше бы слетал и поговорил с ней, — мягко предложила Гиннис. — Крейсер «Драгор». У тебя ещё шесть часов, можешь взять «Берет».
— Думаешь, она станет разговаривать? — скептически спросил Карт. — Скорее пошлет дальним космосом…
— Я думаю, что она выслушает, — загадочно ухмыльнулась Гиннис.
— Синеус, посадочные координаты Вам отправлены, добро пожаловать на «Драгор».
— Благодарю, «Драгор», начинаю заход.
Приблизившись к крейсеру, Карт заглушил маршевые двигатели и почувствовал, как его «Берет» коснулся платформы. ВИ предупредил коротким сигналом о сработавших внешних зажимах.
Заглушив масс-ядро, Карт осуществил последние проверки и вылез наружу. Сейчас вокруг майора был только безбрежный космос. В стороне можно было видеть двойную звезду: одна принадлежала к семейству красных гигантов, а другая представляла собой ярко сверкавший белый карлик. Раскаленные газы, закручивавшиеся между звездами, поднимались с поверхности красного гиганта.
Отсюда Млечный Путь восхищал и напоминал мириады искрящихся камней. Карт застыл, давая себе привыкнуть к такому зрелищу, прекрасному, величественному. Космос молчал, и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на всю эту суету. А, в самом деле, согласно последним данным статистики в Пространстве Цитадели проживали полтора триллиона турианцев, азари, людей, саларианцев. Не меньшее число разумных существ проживало в Системах Терминус. Трудно себе представить, что они все были лишь песчинками на солнечном ветру.
Впрочем, так же внезапно Карт пришел в себя, хотя вернула его к действительности более прагматичная мысль, что он мог срочно понадобиться. Коммодор Лайон или штаб флота могли потребовать его в любую минуту, а в данный момент он был далеко от авианосца. Недалеко по космическим меркам, но очень далеко по меркам обычного органика. Именно поэтому он предпочел бы садиться в ангаре крейсера, чтобы, на крайний случай, иметь доступ к связи. К сожалению, ангар «Драгора», как у всякого крейсера, вмещал лишь десять истребителей собственного крыла и три десантных челнока — и ничего больше.
Карт не сильно жаловал подобные посадки. Единственное преимущество давали магнитные подошвы скафандра, благодаря которым можно было удержаться на металлической обшивке корпуса. Добравшись через пару минут до люка, ведущего в стыковочный шлюз, Карт открыл его и залез внутрь. Тут же проснулся ВИ.
— Внимание, группа высадки, ждите. Идет процесс обеззараживания.
Карт терпеливо ждал, пока сканеры проверят помещение и внимательно следил за цветными полосками, бежавшими по полу. Здесь уже ощущалось действие масс-полей крейсера. Спустя несколько секунд раздался щелчок, и ВИ отрапортовал.
— Процедура идентификации и обеззараживания завершена, добро пожаловать на борт крейсера 45-ой оперативной флотилии Турианской Иерархии «Драгор», майор Карт Валериан.
Карт шагнул и ступил на палубу ангара. Его встретил солдат, тут же ударивший себя кулаком в грудь и вытянувшись в струнку. Карт отсалютовал ему в ответ и провел тот же ритуал перед голографическими изображениями знамени Иерархии и вымпела легиона, колыхавшимися у лифта.
Различия между тяжелым крейсером «Драгор» и авианосцем «Детонатор» бросались в глаза. Крейсера предназначались, в основном, для патрульных операций, кроме того во время боевых операций на них ложилась основная тяжесть по перевозке как можно большего количества пехоты и оборудования. Так что, пространства внутри было с избытком. Коридоры были окрашены в монотонно-серый цвет, через каждые десять шагов, как и положено, стояли караульные, как из числа экипажа, так и пехоты.
— Мне нужен штаб Двенадцатого Гербового легиона, — обратился Карт к первому встреченному им, кто был свободен от вахты.
Пришлось выйти к лифту, и Карт поднялся на один уровень выше, стараясь по пути унять волнение. Пройдя жилые отсеки экипажа, он, с одной стороны, вспомнил старые добрые времена, когда служил на таком же крейсере, но, с другой стороны, подумал, что нынешнее назначение не такое уж плохое.
Пожалуй, у авианосцев проекта «Конкорд» начало вырисовываться первое преимущество. На турианских кораблях действовало правило жесткой экономии пространства. Конечно, они не перегибали палку так, как кварианцы, но в то же время особой роскоши не было. Стандартные пайки, каюты из расчета на восемь турианцев, свободное время строго раз в две недели. По сравнению с этим порядки на «Детонаторе» — горячее питание, индивидуальные каюты, свободное время через сутки — были роскошью.
Карт уже отвык от планировки тяжелого крейсера Иерархии и, пару раз сбившись с пути, забрел в тренажерный зал, где занимались борьбой примерно сто турианских коммандос.
«А зачем?», — искренне удивился Карт. — «Разве в космосе так уж важны рукопашные схватки?»
Так мыслили все турианцы, служившие во флоте. Никто из них не воспринимал экипаж вражеского корабля как нечто живое. Это был просто чужой корабль, который хотел их уничтожить.
Легионеры отличались отменным телосложением, и все были рослые как подбор. У многих можно было заметить шрамы, оставшиеся от многочисленных ранений. Едва Карт уточнил направление к штабу Двенадцатого легиона у их сержанта, все тут же повернулись к нему и смотрели очень внимательно, пока сержант ему разъяснял дорогу. Их любопытство было понятным — какой-то левый турианец в летном скафандре, который даже не принадлежал к экипажу крейсера.
Наконец, после второго поворота, Карт остановился у двери, за которой и помещался штаб Двенадцатого Гербового легиона. Помедлив секунду, он вздохнул и вошел.
Отсек был заставлен разным оборудованием, но несмотря на это на всех местах царил образцовый порядок, два-три офицера были заняты рутинной работой. Один из них, продолжая набирать что-то на клавиатуре, поднял голову на Карта.
— Я ищу старшего капитана Кайру Дюралис.
— Координатора? Вторая дверь.
И офицер снова углубился в свою работу, потеряв интерес к вошедшему. Карт, подойдя к нужной двери, вновь остановился. В конце концов, он подался ребяческому порыву, когда решил прилететь на крейсер. Вполне можно было сейчас развернуться и уйти, послав все в дальний космос. Глубоко вздохнув, он решился.
Карт послал вызов на консоль дверного замка. Спустя секунду красный свет сменился на зеленый.
— Я сейчас закончу, — произнесла она, едва Карт переступил порог.
Турианка сидела спиной к двери, что-то изучая на своем мониторе и периодически делая правки. Согласно уставу гербовых легионов Иерархии татуировки сводились к минимуму. Исключением были только знаки родовой принадлежности. У Кайры были прекрасные золотистые узоры на лице, спускавшиеся плавными линиями на грудь и спину и заканчивавшиеся на бедрах. Шея тонкая, огрубевшая, но даже военная форма не могла скрыть всей женской привлекательности этой турианки, которая сидела сейчас перед Картом.
— Что нужно?
— Привет, Кайра.
Турианка застыла над монитором, не шелохнувшись, ее голова дернулась влево. Наконец, она повернулась.
— Карт?
Его мандибулы нервно дрогнули в попытке изобразить улыбку, руки стали беспокойно теребить шлем, который по-прежнему находился в руках. Её ярко-голубые глаза расширились, мандибулы в немом удивлении то сходились, то расходились.
Она изменилась — восемь лет службы не прошли даром. Едва заметные морщинки собирались на голове, левая мандибула двигалась неестественно, и, судя по оттенку кожи, была искусственной. И все же сейчас он смотрел на неё, ту самую Кайру, такую же турианку, с кем был знаком очень давно, ещё с детства. Кайра так же, как и он, сбежала из дома и в то же время.
Он полюбил ее с первого дня их знакомства — но, конечно, безответно, до второго совершеннолетия турианцы и турианки не имели права проявлять свои чувства друг к другу. Сначала они обязаны были отдать долг обществу и Империи, потом уже личные вопросы. Впрочем, это не мешало ему, его лучшему другу Руфусу и многим другим юным турианцам просто пожирать её глазами.
После Скиллианского Блица в Аттическом Траверсе, благодаря вмешательству, наверное, самих Духов, они попали в одну группу в школе. И вот там их чувства их раскрылись: по документам они оба справили второе совершеннолетие и ничто не мешало им потянуться друг к другу. Сначала на почве старой дружбы, но достаточно быстро это переросло в нечто важное для них обоих.
— Это ты, — наконец, выдавила она.
— Это я.
Она отвела взгляд в сторону, и вдруг вскинула голову, ярко-голубые глаза полыхнули ослепительным огнем.
— Дартский сын! Что ты здесь забыл?
— Кайра…
— Я тебе не Кайра, ты меня слышишь! Месяцами от тебя ни слуху, ни духу, и вот ты являешься, точно эмиссар Духов, и ждешь, что я, наверное, оттаю, да? Не выйдет!
Турианка вскочила и, низко наклонив голову, тихо и грозно зарычала. Сейчас она напоминала готовую к броску хищницу, которая почуяла добычу, находившуюся совсем рядом.
— Погоди, выслушай меня! — воскликнул Карт. — А что ты меня обвиняешь? По-твоему, это я завалил экзамен? Или, должно быть, я записался в космический десант и провалился с концами? Не надо воротить все в одну кучу и валить все на меня!
Поделиться книгой: