Арт-терапия детей и подростков

В единичных случаях в обеих группах изображались дружеские отношения. Отношения любви и заботы в рисунках клинической группы не были представлены вовсе, а в рисунках контрольной группы – лишь в одном случае.

Наше исследование показало, что деструктивные отношения между персонажами и проявления агрессии наблюдаются в рисунках делинквентных детей и подростков значительно чаще, чем в работах неделинквентных испытуемых, несмотря на то, что обследование детей клинической группы проводилось на фоне приема ими психотропных препаратов (тизерцина, неулептила и других), оказывающих тормозящее влияние на аффективную сферу и предупреждающих агрессивные проявления.

Преобладание в клинической группе рисунков, оцененных в 1 балл по обеим шкалам, и последующий анализ их конкретного содержания позволили нам прийти к выводу о том, что у многих составивших эту группу детей и подростков помимо проявлений делинквентности имелись также симптомы невротической депрессии (дистимии). Таким образом, эта группа характеризовалась высокой коморбидностью «патологической» агрессии и депрессии. При этом рисунки делинквентных детей и подростков более достоверно, чем их самоотчеты, отражали их враждебность и агрессивность, а также переживания эмоционального дискомфорта, страха и неуверенности. В данном случае речь идет именно о коморбидности этих состояний, а не о делинквентном эквиваленте эндогенной депрессии (за исключением одного мальчика, более детальное обследование которого показало, что он страдает таким вариантом депрессии).

Субсиндромальная депрессия у многих испытуемых из контрольной группы имела психогенный характер и могла являться следствием пережитого ими в прошлом или переживаемого в настоящем насилия, недостаточной социальной поддержки и других обстоятельств. Очевидным психотравмирующим обстоятельством является помещение детей в психиатрическую больницу. Дополнительным фактором, обусловившим снижение эмоционального фона, могло выступать назначение им нейролептиков, некоторые из которых обладают депрессогенным эффектом.

Результаты проведенного нами исследования также указывают на отсутствие в контрольной группе детей со «здоровой» агрессивностью. Ни один из них не создал рисунок, который бы был оценен в 1 балл по Шкале эмоционального содержания и в 5 баллов – по Шкале образа «Я». В то же время, проводя масштабные исследования, связанные с межкультурной адаптацией тестов Сильвер, в рамках которых тестирование проходили учащиеся многих массовых школ, мы обратили внимание на то, что в каждом классе, как правило, попадалось несколько детей, которых можно отнести к категориям «патологических» и «здоровых» агрессоров.

Результаты американских исследований (Silver, 2005) также указывают на то, что среди учащихся массовых школ имеются агрессоры обеих категорий. Так, по данным Р. Сильвер (Silver, 2005), среди 30 обследованных ею учащихся массовой школы с чертами агрессивности (25 мальчиков и 5 девочек) пятеро детей создали рисунки, оцененные по обеим шкалам в 1 балл, рисунки остальных были оценены в 1 балл по Шкале эмоционального содержания и в 5 баллов – по Шкале образа «Я». На основании результатов тестирования и более углубленного обследования детей Р. Сильвер разделила их на две подгруппы, различающиеся по мотивам и выраженности агрессивных проявлений и требующие разных профилактических и коррекционных мероприятий.

Дополнительно рассмотрим соотношение проявлений «патологической» и «здоровой» агрессивности в рисунках с выделенными Р. Сильвер (Silver, 2005) типами детей-агрессоров – активных и реактивных.

Категория активных агрессоров, по данным Р. Сильвер, включает детей и подростков, рисунки которых отражают фантазии, связанные с физическим ущербом окружающим. Эти испытуемые идентифицируются с персонажами, проявляющими жестокость в отношении жертв и переживающими при этом чувство удовлетворения. Такие рисунки оцениваются в 1 балл по Шкале эмоционального содержания и в 5 баллов – по Шкале образа «Я». Активные агрессоры отличаются инициативой и экспансивностью, стремятся утвердиться среди сверстников и завоевать определенные привилегии. Для них характерны высокий уровень притязаний, нередко – наличие творческих способностей, интеллект средний или выше среднего.

Деструктивные действия реактивных агрессоров, как правило, вызваны действиями других и направлены на защиту ими своих интересов. Нередко она проявляется импульсивно и сопровождается неконтролируемым аффектом гнева. Защитная реакция у реактивных агрессоров часто непропорциональна интенсивности провоцирующего действия. По рисункам таких агрессоров видно, что действия персонажа, ведущего себя деструктивно, провоцируются другими персонажами. По данным Р. Сильвер, рисунки реактивных агрессоров, как и активных, часто получают оценку в 5 баллов по Шкале образа «Я». В анамнезе у них нередко отмечается перенесенное насилие или потеря родителя, возможны также нарушения адаптации и школьной успеваемости.

Таким образом, описанная нами категория детей и подростков со «здоровой» агрессивностью весьма напоминает подгруппу активных агрессоров, выделенную Р. Сильвер. В то же время, между категориями реактивных и «патологических» агрессоров существуют как определенное сходство, так и определенные отличия. У «патологических» агрессоров в наших исследованиях были диагносцированы эмоциональные и поведенческие расстройства, наблюдались выраженные проявления делинквентности. Хотя подгруппа реактивных агрессоров в исследованиях Р. Сильвер также включала испытуемых, у которых имелись проявления делинквентности, лишь часть из них имели диагноз «эмоциональное расстройство».

В целом можно сказать, что испытуемые, отнесенные Р. Сильвер к категории реактивных агрессоров, отличались от «патологических» агрессоров в нашем исследовании более высоким уровнем психосоциальной адаптации и социальной поддержки (реактивные агрессоры-американцы жили в семьях, посещали массовые школы, участвовали в коррекционных арт-терапевтических и иных здоровьесберегающих программах, в то время, как в нашем исследовании «патологические» агрессоры часто являлись воспитанниками детских домов, посещали коррекционные школы, неоднократно госпитализировались в психиатрическую больницу, не получали какой-либо психотерапевтической или психологической помощи, а их лечение сводилось к химиотерапии). Все это не могло не сказаться на их образе «Я» и общем эмоциональном фоне (у реактивных агрессоров в исследованиях Р. Сильвер депрессивные симптомы не обнаруживались, тогда как у «патологических» агрессоров в нашем исследовании депрессия как раз часто сопутствовала агрессии). По результатам нашего исследования у «патологических» агрессоров преобладали оценки в 1 и 2 балла по Шкале образа «Я», тогда как у реактивных агрессоров в американских исследованиях по этой шкале преобладали оценки в 5 баллов.

Таким образом, исследования показали, что тесты Сильвер могут быть использованы для диагностики различных состояний, связанных с проявлением депрессивных реакций и агрессии, в рамках как нормы, так и патологии. Данные подобного тестирования могут иметь экспресс-диагностический, предварительный характер, в особенности в тех случаях, когда тесты используются в скрининговых исследованиях в целях первичной психопрофилактики. Эти данные необходимо уточнять клинически, с использованием другого психодиагностического инструментария. В случаях, когда рисунок оценивается в 1 балл по обеим шкалам, в связи с высокой вероятностью самодеструктивного поведения испытуемого требуется неотложное клиническое обследование.

Тесты Сильвер могут также использоваться в контексте арт-терапии и психологического консультирования. В ходе предварительного интервью или первых занятий они могут применяться с целью оценки состояния и потребностей клиента, его творческого потенциала, характерных для него механизмов копинга и защиты и других психологических параметров. При этом тесты Сильвер обеспечивают безопасное для клиента самораскрытие, поскольку он не осознает связи между характерной для него проблематикой и создаваемыми им рисунками. Использование данных тестов может облегчить включение клиента в изобразительную деятельность, когда он, например, не может выбрать тему для рисунка или не знает, с чего начать работу – клиенту легче начать рисовать, когда в его распоряжении есть «готовые картинки».

Тесты Сильвер также позволяют осуществлять динамическую оценку изменений в состоянии клиента, достигнутых в результате проведения с ним коррекционной работы, применения превентивных или развивающих программ и могут использоваться для подтверждения терапевтической эффективности вмешательства. Также они могут применяться с целью оказания на клиента коррекционного воздействия – например, терапевт, исходя из созданных клиентом рисунка и истории, может показать ему возможные последствия действий персонажа, помогая клиенту осознать связь рисунка с характерными для него формами реагирования, а также продемонстрировать ему возможность иных форм поведения.

4.3. Методы арт-терапевтической коррекции депрессивных состояний и агрессивности у детей и подростков

При наличии в рисунках детей и подростков признаков депрессивного состояния и агрессивности применению методов арт-терапевтической профилактики и коррекции должно предшествовать тщательное изучение причин и механизмов данных проявлений. Вполне возможно, например, что отмеченные в рисунках признаки депрессии или агрессивности отражают кратковременную реакцию испытуемого на ситуацию. Выражение агрессивности в фантазиях и рисунках может быть следствием активизации механизмов психологической защиты и копинга и иметь адаптивный характер, помогая ребенку психологически справиться с травмирующей ситуацией. В этом случае арт-терапевту иногда следует даже поддержать данные проявления и создать условия для отреагирования чувств и фантазий клиента в рисунке, сочинении историй, драматизации и играх.

Очень важно также, чтобы арт-терапевт при удобном случае помог клиенту осознать, что проявления депрессивного состояния или агрессивности, в том числе в его рисунках и играх, отражают характерные для него способы реагирования, и понять, какие из них имеют адаптивный, а какие – дизадаптивный характер.

Если депрессия носит эндогенный характер, т. е. связана, например, с таким психиатрическим заболеванием, как маниакально-депрессивный психоз, или имеет выраженные клинические проявления, проведение арт-терапии на этапах обострения заболевания может оказаться невозможным. В некоторых случаях клиент нуждается преимущественно в биологической терапии (в частности, в лечении антидепрессантами). Но даже если депрессия имеет биологические предпосылки и носит повторяющийся, «циркулярный» характер, на определенных этапах лечения психотерапия также может играть важную стабилизирующую роль. При этом работа может проводиться в направлении лучшего осознания клиентом своих преморбидных особенностей, т. е. особенностей своего характера, делающих его более «уязвимым» к тем или иным стрессорам. В то же время, важно показать клиенту, что он может с этими стрессорами справляться, развивая одни природные либо приобретенные в результате семейного воспитания, влияния социума и культуры черты и «нейтрализуя» и корректируя другие.

При работе с детьми и подростками, у которых имеются остаточные (после перенесенного депрессивного эпизода) либо реактивные субсиндромальные проявления депрессии, важно развить у них механизмы активного регулирования эмоций, в том числе путем использования приемов релаксации, активного воображения и самовнушения (аутогенной тренировки). Освоению таких приемов в ходе арт-терапевтических занятий способствует опора на наглядно-образный характер деятельности и положительное подкрепление навыков. Нейтрализация фрустрирующих моментов и акцентировка внимания на позитивных очень важны при работе с депрессивными клиентами. Арт-терапевт может использовать внушение, а также создавать благоприятный настрой как умелым применением определенных техник, игр и упражнений, так и давая клиенту положительную обратную связь.

Постепенно, по мере развития у клиента навыков регулирования эмоций и формирования у него ощущения безопасности в арт-терапевтическом кабинете, специалист может прибегать к дозированным фрустрирующим воздействиям и повышать уровень связанного с работой напряжения. Это может осуществляться путем включения клиента в группу и использования интерактивных заданий, в ходе выполнения которых клиент будет вынужден конфронтировать с неприятными для него чувствами и другими участниками группы. Это будет стимулировать его к совершенствованию навыков выражения и регулирования эмоций, связанных с межличностным взаимодействием. В то же время группа может выступать важнейшим фактором эмоциональной поддержки депрессивного клиента и способствовать усилению терапевтической эффективности работы.

Учитывая большое число различных факторов биопсихосоциогенеза депрессий, в том числе факторов микросоциальных, успешное лечение и профилактика будут вряд ли возможны без изучения семьи ребенка, используемых родителями подходов к его воспитанию и, в случае необходимости, их коррекции. В некоторых случаях может оказаться необходимым применение техник семейной арт-терапии.

Арт-терапия предоставляет богатые возможности для работы с проявлениями агрессии. В силу преимущественно проективно-символического характера содержащихся в ее арсенале средств она позволяет клиенту выражать самые разные чувства более безопасно, чем при использовании других психотерапевтических подходов. Арт-терапия особенно продуктивна при работе с детьми, которые менее успешно, чем взрослые, выражают свои чувства словами. Изобразительные средства позволяют клиенту объективировать свои чувства в создаваемой им продукции (даже если она относительно хаотична) и тем самым способствуют их осознанию и достижению контроля над ними.

Даже если агрессивность имеет «патологический» характер, арт-терапевт может предоставить клиенту возможность отреагирования аффекта без причинения ущерба окружающим или среде, в которой это происходит, используя для этого различные материалы и формы изобразительной и иной творческой экспрессии. Если, однако, арт-терапевт не будет при этом стремиться к тому, чтобы помочь клиенту от брутальных и хаотичных форм экспрессии постепенно перейти к символическим и метафорическим, более интегрированным формам изобразительной деятельности и не уделит должного внимания проработке чувств клиента, характерные для «патологических» агрессоров способы бессознательного, импульсивного отреагирования аффектов могут не только сохраниться, но и усилиться.

Важной предпосылкой для отказа клиента от импульсивной, неконтролируемой экспрессии и развития у него навыков «контейнирования» аффектов является способность арт-терапевта к эмпатическому принятию различных эмоциональных проявлений клиента и вербальному, безоценочному «отражению» его чувств. В некоторых случаях арт-терапевт должен, однако, ограничивать клиента, напоминая ему о необходимости соблюдения оговоренных заранее условий работы – например, если экспрессия клиента угрожает окружающим (арт-терапевту, участникам группы), ему самому, инвентарю кабинета, личным предметам или продуктам творческой деятельности других клиентов. Деструктивные действия клиента в отношении собственной продукции являются потенциально допустимыми, но всякий раз, когда он заявляет о своем желании уничтожить рисунок или делает это без предупреждения, арт-терапевт должен по возможности прояснять его чувства и мотивы.

В тех случаях, когда клиент в ходе занятий по той или иной причине не находит для себя возможных средств отреагирования агрессии, арт-терапевт может помочь ему в этом, прибегнув к определенным материалам, играм и упражнениям. Одним из наиболее подходящих материалов в этом случае является глина. Клиент может задействовать весьма экспрессивные способы манипуляций с нею, такие как удары кулаком, разминание крупного куска глины, деструкция ранее созданных образов и т. д.

Весьма экспрессивными являются различные варианты техники рисования каракулей, например, когда клиент в течение порой длительного времени (пока гнев «не остынет», а сам он не устанет) чиркает с закрытыми или открытыми глазами по бумаге или круговыми движениями рисует «вихри». Весьма схожи с техникой рисования каракулей различные варианты «живописи тела», когда клиент создает на бумаге мазки или отпечатки краски с помощью частей своего тела (в том числе ладоней, стоп). Все эти варианты работы могут сопровождаться катарсическим эффектом.

Арсенал арт-терапевтических приемов для отреагирования аффектов может быть расширен за счет использования элементов телесно-двигательной и музыкальной терапии, когда, например, клиент двигается в энергичном танце (иногда совершая при этом также деструктивные действия, вроде ударов созданного из куска веревки «хлыста» – при этом важно следить, чтобы он не разбил окружающие предметы и не причинил кому бы то ни было телесных повреждений) или исполняет импровизацию на барабане.

В определенный момент работы, когда аффект удастся «сбить», важно стимулировать клиента к использованию вербальных средств выражения чувств. Это могут быть метафорические и поэтические высказывания, ролевые монологи и диалоги, создание так называемого катарсического письма с использованием ограниченного набора эмоционально заряженных слов или фраз, графически оформленного в виде плаката.

Весьма полезно также предложить клиенту выразить чувства и фантазии в метафорической визуальной, музыкальной или кинестетической форме – например, создать цикл рисунков или музыкальную композицию на тему «природные стихии», в частности, изобразить огонь в разных, в том числе и деструктивных проявлениях.

При работе с «агрессорами» не следует игнорировать те формы активности ребенка или подростка, которые позволяют ему конструктивно выражать чувства и удовлетворять потребности в признании и самоутверждении вне арт-терапевтических занятий, например, занятия спортом, отреагирование аффектов на замещающие объекты.

При работе с проявлениями агрессивности важно помочь клиенту в овладении более эффективными механизмами психологической защиты и копинга. Арт-терапия сама по себе тесно связана с целым рядом эффективных защитных механизмов, в том числе такими описанными И.М. Никольской (Никольская, 2005) механизмами психологической защиты у детей, как замещение, сублимация, сновидения (фантазирование).

С учетом того, что у многих «патологических» агрессоров самооценка снижена, а агрессия часто сочетается с проявлениями депрессивного состояния, параллельно с корректирующими воздействиями арт-терапевту следует проводить работу, направленную на повышение самооценки клиента и вселение в него надежды, в том числе акцентировать его внимание на положительных качествах его личности, моментах успеха в прошлом и настоящем, а также внешних ресурсах. Для этого могут использоваться различные варианты техники автопортрета (реалистического, метафорического, абстрактного) и создание рисунков на такие темы, как «Дорогой для меня человек», «Любимый уголок природы», «Приятное сновидение (фантазия)» и т. д. Позитивный настрой в ходе занятий можно усилить, а чувства вины, самоуничижения и злости (в том числе на самого себя) ослабить, умело применяя музыку определенного характера (так называемую «трофотропную», успокаивающую музыку), которая может служить либо в качестве ненавязчиво звучащего фона, либо в качестве стимула для создания рисунков.

Если агрессивный ребенок или подросток способен работать в группе и соблюдать групповые нормы, большое значение может иметь его постепенное включение в интерактивные формы изобразительной и иной творческой деятельности. Это будет способствовать развитию у него социально значимых навыков (умения учитывать потребности другого, вступать с ним в конструктивное взаимодействие, порой идти на компромисс, отстаивать свои интересы, не прибегая к насилию). В приложении 2 к данной книге представлен ряд арт-терапевтических техник, игр и упражнений, которые рассчитаны как на индивидуальную, так и совместную деятельность. Многие из них могут быть использованы при работе с агрессивными детьми и подростками.

Еще раз хотелось бы напомнить о том, что без тщательного изучения причин и механизмов агрессивного поведения ребенка или подростка, различных провоцирующих факторов и факторов риска (биологических, психологических, культуральных и социальных), и, соответственно, построения адекватной биопсихосоциогенезу расстройства программы вмешательства, работа арт-терапевта будет не только неэффективна, но и вредна. Она может нанести клиенту физический, психологический и моральный ущерб.

Глава 5

Использование фотографии в качестве элемента детско-подростковой арт-терапии

В этой главе будут представлены некоторые варианты применения фотографии в ходе арт-терапевтических занятий с детьми и подростками. Несмотря на значительный потенциал фотографии для психотерапии и психологического консультирования детей, подростков и их семей, нам встретились лишь единичные публикации, отражающие ее применение в детско-подростковой психотерапии.

Существуют разные подходы к психотерапевтическому использованию фотографии, в том числе в работе с детьми и подростками. Некоторые из них предполагают использование готовых снимков, что помогает исследовать жизненный опыт клиента и его систему отношений. Иногда клиенты, занимающиеся с психотерапевтом индивидуально или в группе, сами создают фотографии, которые затем могут стать предметом обсуждения, что помогает участникам занятий осознать свои потребности, внутриличностные конфликты и т. д. Мы постараемся сделать акцент на тех приемах работы с фотографией, которые тесно связаны с психотерапией искусством и, в частности, арт-терапией.

5.1. Различные варианты использования фотографии в рамках индивидуальных и групповых арт-терапевтических занятий с детьми и подростками

Возможно несколько вариантов включения фотографии в различные программы лечебно-коррекционной, психопрофилактической, реабилитационной и развивающей направленности, направленные на работу с детьми и подростками, в том числе на базе массовых или специальных (коррекционных) школ:

1. Фотография в той или иной ее форме (готовые снимки или создание фотографий) может использоваться однократно или эпизодически в ходе арт-терапевтической программы, когда у ребенка или подростка появляется соответствующее желание. Некоторые современные дети и подростки увлекаются фотографией и иногда даже по своей инициативе приносят на занятия фотоаппарат. Это может быть связано, например, с желанием ребенка сфотографировать какой-либо эпизод групповой работы или созданные художественные изделия. Специалист при этом должен, по возможности, разобраться в том, каким потребностям клиента или группы отвечала фотография, в некоторых случаях он может активно поддержать их интерес к фотографии и сделать ее составной частью арт-терапевтической программы.

2. При наличии у клиента или группы устойчивого интереса к фотографии она может применятся регулярно на протяжении всего процесса работы. При этом специалист может предлагать техники и упражнения на основе фотографии, позволяющие организовать работу и сфокусироваться на решении определенных проблем или развитии конкретных навыков.

3. На базе школ возможна организация специальных фототерапевтических групп разной направленности (коррекционной, развивающей, профилактической, реабилитационной), в рамках которых фотография применяется в качестве основного рабочего инструмента.

В двух последних случаях, однако, допустимо и полезно дополнять фотографию также и иными материалами и средствами. Это дает детям дополнительные творческие возможности. Ведущему индивидуальных или групповых занятий следует быть готовым к тому, что потребности клиента или группы будут меняться, что у участников может появиться желание использовать иные, помимо фотографии, изобразительные средства.

Таким образом, заранее очень трудно однозначно определить, в какой мере фотография «подходит» тому или иному клиенту или группе, будет ли она обеспечивать больший терапевтический или развивающий эффект, чем какой-либо иной инструмент или материал, а также то, насколько долго клиент или группа сохранят свой интерес к фотографии, если он у них в определенный момент появился. Положительные результаты применения фотографии могут быть усилены благодаря умению специалиста определять потребности клиентов и быстро на них откликаться, варьируя техники и средства работы. Очень важно, чтобы участники занятий в арт-терапевтическом кабинете знали его оснащение и возможности, в том числе и то, что в нем может быть место для фотографии, что они вправе не «замыкаться» на красках, мелках и глине и прибегать к некоторым специальным техническим средствам, таким, как фотоаппарат, видеокамера или компьютер.

Различные варианты лечебно-коррекционного, здоровьесберегающего и развивающего применения фотографии в школах можно классифицировать по-разному, в том числе с учетом состава участников занятий: занятия могут быть индивидуальными или групповыми, а также проводиться с семьями и персоналом школы. Кроме того, при занятиях в группе техники и упражнения могут быть рассчитаны на индивидуальную, парную, микрогрупповую или общегрупповую работу.

Одни варианты применения фотографии могут предполагать использование готовых снимков, другие – их создание в ходе занятий или между занятиями. И в том, и в другом случае работа может протекать относительно спонтанно и предполагать неограниченную свободу действий либо требовать более четкой постановки задач и использования конкретных техник, игр и упражнений. При создании фотографий в ходе занятий или между ними дети и подростки могут самостоятельно выбирать для себя тему и любые объекты для съемки либо ведущий группы может предложить им ту или иную тему: «Прекрасное и безобразное», «Любимые уголки города», «Мир взрослых и мир детей» и т. д. Темы могут быть связаны с запросом клиента или группы, актуальной для них психологической проблематикой, задачами работы. В то же время деятельность участников может быть достаточно эффективной и в том случае, если они будут работать «в обход» ведущих проблем, поскольку это обеспечит им большую психологическую безопасность и возможность самораскрытия. Данные эффекты отчасти связаны с «проективной» природой фотографии: выбирая для съемки и последующего обсуждения какой-либо объект, человек неосознанно «переносит» на него свои потребности и переживания.

В некоторых случаях с лечебно-коррекционной и развивающей целью бывает очень полезно провести съемку в той среде, которая выступает в качестве значимого внешнего ресурса. Так, например, съемка на природе (жанр пейзажной съемки) сама по себе способна обеспечить сенсорную стимуляцию, вызвать положительные эмоции и эстетические переживания.

В некоторых случаях можно использовать так называемую жанровую съемку, предполагающую фотографирование разных моментов городской жизни и ситуаций, связанных с социальным взаимодействием. Может применяться также постановочная фотография, в том числе портретный жанр (например, фотографирование участниками группы друг друга). Одним из жанров съемки является натюрморт, связанный с выбором неодушевленных объектов, а также построением из них композиций.

Варианты использования фотографии могут также варьироваться в зависимости от того, какими еще формами творческой деятельности клиента или участников группы она дополняется. Так, изготовление снимков может сочетаться с созданием фотоколлажа, плаката или иллюстрированной фотографиями «книжки», и в этом случае будет предполагать изобразительную деятельность. Также фотография может сопровождаться сочинением историй или «мини-сценариев», т. е. литературным творчеством.

Фотографирование может дополняться техниками телесно-ориентированной и танцедвигательной терапии, когда, например, съемка производится во время движения участников группы: это дает им возможность увидеть и осознать особенности своей телесной экспрессии. И, наконец, фотография может применяться в сочетании с элементами драма-терапевтического подхода и предполагать ролевое перевоплощение с использованием костюмов и грима и т. д. Для большего удобства восприятия различные варианты психотерапевтического использования фотографии представлены в таблице 1.

Таблица 1

Варианты арт-терапевтического использования фотографии в школах

5.2. Особенности обсуждения фотографий в ходе арт-терапевтических занятий с детьми и подростками

Одним из достоинств применения фотографии в рамках индивидуальных и групповых занятий следует признать то, что во многих случаях она является дополнительным фактором, стимулирующим участников арт-терапевтических занятий к словесному описанию своих чувств, связанных как с текущими, таки прошлыми ситуациями. Фотоснимки обеспечивают наглядность биографического материала и конкретизируют обстоятельства жизни клиента и его отношения с окружающими.

При наличии фотоснимков клиенту в ходе общения с психотерапевтом бывает сложнее уклониться от рассказа о сложных чувствах и обстоятельствах. Присутствие фотографий нередко позволяет ослабить сопротивления или «обойти» психологические защиты клиента. При обсуждении снимков с психотерапевтом и участниками группы клиент может прийти к новому восприятию себя и ситуации, представить различные варианты развития событий, а также критически оценить характерные для себя модели поведения.

Степень обстоятельности и глубина обсуждения фотографий могут быть различны. В одних случаях автор может лишь показать свою работу и ограничиться всего несколькими словами. В других случаях человек может говорить подолгу. Психотерапевт может по-разному стимулировать клиента к рассказу. Он может, например, сказать клиенту: «Расскажи о фотографии все, что считаешь нужным». Он также может использовать закрытые, полуоткрытые или открытые вопросы. Закрытые вопросы предполагают наличие ограниченного набора ответов, таких, например, как «да» или «нет», «нравится» или «не нравится». Полуоткрытые вопросы позволяют клиенту высказываться более обстоятельно и, в случае необходимости, проговаривать свои варианты ответов либо развивать или корректировать проговоренные психотерапевтом варианты.

Открытые же вопросы дают клиенту неограниченную свободу выбора способов описания фотоматериала и самого содержания рассказа. Примером такого вопроса может быть обращение специалиста к клиенту со словами: «Что ты можешь сказать про этот снимок?» Полуоткрытым же будет вопрос: «Какие чувства эта фотография у тебя вызывает?»

Словесное описание чувств и обстоятельств прошлого и настоящего нередко помогает клиенту пережить катарсис, упорядочить представления и многое осознать. Следует, однако, учесть, что каждому человеку присущ индивидуальный темп работы и разная степень готовности к обстоятельному рассказу и установлению ассоциативных связей. Детям описание своих чувств дается труднее, чем взрослым. Вполне возможно, что дополнения к рассказу по поводу фотоснимка будут возникать у клиента постепенно, и психотерапевту не следует торопить его, пытаясь «вытянуть» ассоциации и признания.

Когда проводится работа с готовыми фотографиями (например, с фотографиями из семейного альбома), которые клиент выбрал из большого числа снимков, всегда имеет смысл спросить его, почему он принес именно эти фотографии. Это позволяет прояснить, на каких снимках клиент сам себе нравится, а на каких – нет; общение с какими людьми он предпочитает продемонстрировать, а общение с какими – скрыть и т. д. Специалист может попытаться прояснить чувства клиента по поводу не только фотоснимка в целом, но и отдельных его деталей – людей, предметов и элементов окружающей среды, ситуаций и т. д.

Обсуждению подлежит также и то, чего на фотографии не видно, например, события, предшествовавшие изображенной на снимке ситуации или последовавшие за ней, а также возможные варианты развития событий, если бы, в частности, клиент повел себя по-другому и т. д.

Нередко много важного в психотерапевтическом плане материала можно получить, спросив клиента, кто производил съемку и в каких отношениях с этим человеком клиент находился и находится. Это очень полезный прием, например, при обсуждении фотографий, отражающих семейные отношения, отношения ребенка или подростка со сверстниками, иными значимыми для него фигурами. Таким способом часто удается прояснить роли клиента в этих отношениях и то, насколько они ему приятны или неприятны.

При обсуждении биографических фотоматериалов очень информативными могут оказаться дополнительные вопросы, например: «Часто ли тебя фотографировали (в детстве, в подростковом возрасте и т. д.)?» Если выясняется, что в определенные моменты жизни клиента фотографировали (или он сам фотографировался) чаще, или, наоборот, реже, следует выяснить, с чем это могло быть связано. Однако не стоит рассчитывать, что прямой вопрос такого рода окажется конструктивен. Лучше предложить клиенту поподробнее рассказать о соответствующем периоде жизни, его состоянии в тот момент и т. д.

Нередко при попытке клиента отобрать фотографии для последующего обсуждения с психотерапевтом или группой проявляются сопротивления. Очевидно, что в некоторых обстоятельствах, например, при работе в группе, которой ребенок или подросток не доверяет, он будет бояться показывать фотографии, которые отражают его слабости или недостатки либо способны вызвать у него неприятные чувства. Иногда для того, чтобы стимулировать клиента к раскрытию, специалист может предложить ему отобрать те снимки, которые ему неприятны, принести их на занятие и уже в ходе работы решить, готов он показать и обсудить их или нет. Хотя подобная «провокация» в некоторых случаях вполне допустима, следует все же учитывать возможные реакции клиента на такое предложение. Работа с психологически «сложным» материалом может служить прояснению того, в каком направлении клиент хотел бы измениться или что в своей жизни и отношениях он хотел бы изменить. Такая работа также позволяет клиенту осознать свои потребности и понять, что внутри него или во внешнем мире мешает ему измениться.

В некоторых случаях отбор готовых снимков для предстоящего обсуждения может определяться запросом или проблематикой клиента. Так, например, если подростку свойственно сложное отношение к собственной внешности, можно предложить ему принести на следующую встречу те фотографии, на которых он себе нравится или не нравится, добавив, что ему будет дано право самому уже в ходе встречи решить, показывать ли те фотографии, на которых он себе не нравится. Осознание этого права сделает для него ситуацию более психологически безопасной и даст ему ощущение контроля над сложными чувствами по поводу своей внешности.

Проводя обсуждение фотографий с детьми и подростками, специалист может произвольно переводить фокус их внимания с прошлого на настоящее, с внешних отношений (в семье, школе и т. д.) – на отношения с психотерапевтом или участниками группы; с их чувств – на значения действий или событий. В широком диапазоне могут также варьироваться позиции психотерапевта: степень его активности (директивности) и пассивности (недирективности), открытости и закрытости, поощрения клиента и его фрустрации. Активность психотерапевта при обсуждении фотографий проявляется в его стремлении «вести» клиента, задавая ему вопросы, предлагая ему определенные варианты решения проблемных ситуаций, прибегая к убеждению и т. д. Находясь же в недирективной позиции, специалист будет «следовать» за клиентом, поддерживать его инициативы и даже «присоединяться» к его спонтанному рассказу о связанных с фотографией обстоятельствах и чувствах. Открытость психотерапевта может проявляться в описании им своих чувств и ассоциаций, связанных с фотоматериалами клиента. Это может способствовать установлению и поддержанию эмоционального контакта с клиентом и активизации психотерапевтического «диалога», хотя основное внимание должно быть все же уделено тому, чтобы помочь клиенту как можно полнее выразить свои ассоциации и чувства.

Поддержка клиента при обсуждении фотографий может заключаться, например, в акцентировании внимания на его положительных качествах и достижениях, в то время как фрустрация – в преимущественном внимании к его сложным чувствам, проблемам или недостаткам.

При работе с группой обсуждения фотографий протекают не столько в форме диалога клиента и психотерапевта, сколько в форме сопровождаемого комментариями представления фотоснимков и созданных на их основе изобразительных работ, обратной связи со стороны ведущего и участников группы.

В некоторых случаях обсуждение работ и группового процесса может переходить в более развернутые дискуссии, особенно если в ходе беседы будут выявлены общие для членов группы темы или проблемы. Роль ведущего в таких дискуссиях заключается в их организации и контроле за соблюдением общих для всех участников правил, особенно если в ходе обмена мнениями между отдельными членами группы возникают конфликты.

Отдельно следует сказать о ценности использования в работе с детьми и подростками нарративного подхода при обсуждении фотографий. Под нарративом в современной психотерапевтической практике имеют ввиду применение форм работы, предполагающих создание клиентом связного повествования о собственной жизни или отдельных ее эпизодах. В работе с детьми и подростками данный подход может быть реализован, например, в форме создания иллюстрированных фотографиями дневниковых записей, рассказов на основе фотографии либо подписей под снимками в альбомах, составляемых на свободную или заранее согласованную тему. При использовании фотографий психотерапевт может также попросить клиента или участников группы в домашних условиях подобрать к ним тот или иной текст из художественной литературы, поэтических сборников и т. д.

5.3. Пример использования фотографии в рамках групповых арт-терапевтических занятий в школе

Мы опишем два занятия с группой, состоящей из учеников 4–6 классов массовой школы. В главе 3 нами уже были описаны несколько индивидуальных и групповых занятий с этими детьми, в ходе которых

фотография, однако, ни разу не использовалась. Занятия с применением фотографии состоялись после зимних каникул. В составе группы произошли незначительные изменения. Денис прекратил посещать арт-терапевта: его родители сочли, что уже достигнутых положительных эффектов достаточно. Другие дети (Александра, Наташа, Валера и Дима) решили продолжить работу в группе.

Занятие с использованием техники фотоколлажа (присутствовали Александра, Наташа, Валера и Дима)

После приветствия и вступительной части занятия, в ходе которой дети обменялись впечатлениями о зимних каникулах и кратко охарактеризовали свое состояние, ведущая группы предложила им рассмотреть иллюстрированные журналы и, выбрав понравившиеся фотографии, вырезать их и составить из них композицию. При этом можно было дополнять фотографии рисунком. Тема была свободной.

Все дети с интересом включились в работу и через некоторое время начали вырезать заинтересовавшие их фотографии. Только Дима, просмотрев журналы, сказал, что ни в одном из них он не обнаружил фотографии мотоцикла, что он любит мотоциклы, и ничто другое, даже автомобили, его не интересуют. Валера сказал: «Давай, я нарисую тебе мотоцикл, и ты его затем вырежешь». Но Дима отказался. Во время занятия он наблюдал за работой остальных ребят и беседовал с арт-терапевтом.

Когда композиции были созданы, дети сами расположились в круге. Первым вызвался рассказать о своей работе Валера. Он объяснил, что нашел в журнале фотографию Балаклавы под Севастополем и был этому очень рад. Он поместил эту фотографию по центру, в верхней половине листа. Еще несколько вырезанных из журналов фотографий ресторанных блюд из морепродуктов он поместил вокруг этого снимка. Свою работу он назвал «Еда (ужин) в Балаклаве». Затем он рассказал, как летом прошлого года со своими родителями и другими родственникам (тетей, дядей и бабушкой) ходил в ресторан в Балаклаве и даже показал на фото, где этот ресторан находится. Процесс работы вызвал у него приятные воспоминания. Он получил положительную обратную связь со стороны других участников группы: они сказали, что созданная Валерой композиция вызывает у них приятные чувства; они понимают его чувства. Некоторым из них также доводилось бывать на море (с родителями или отдыхая в лагере).

Далее представляла свою работу Наташа. Она назвала ее «Мода». Девочка наклеила на лист вырезки с показом мод, фотографии красивых девушек, в том числе изображения девушки в розовом платье у розовой машины, девушку с ноутбуком на пляже, и пояснила, что ей «нравится все такое красивое и модное». Группа положительно отнеслась к ее работе.

Саша создала композицию, на которой присутствовали разные образы и сюжеты. Так, в верхней части была помещена фотография необычного старого дерева с густо переплетенными ветвями, ниже располагались две собаки, одна – в кресле, другая – на изящной кушетке; в центре же была размещена фотография девушки в огромной ракушке-жемчужнице. Дать пояснение к работе, даже при стимуляции со стороны арт-терапевта, девочке было трудно. Названия коллажу она не дала. Арт-терапевт отметила, что в работе Александры много разных образов, которые, по-видимому, могут что-то символизировать, отражая качества самого автора. На это Александра сказала, что в образе стоящей в ракушке девушки она видит себя, а фотографии собак ассоциируются с наступившим годом собаки. Она надеется на «покровительство» собаки в наступившем году.

Подводя итоги занятия, дети сказали, что работа в технике фотоколлажа была им интересна и внесла разнообразие в творческий процесс. Они смогли либо подтвердить то, что знали о себе и других, либо проявить и узнать друг о друге что-то новое. Общим во всех фотоколлажах было то, что они были наполнены для детей позитивным содержанием, отражали приятные воспоминания и надежды, а также содержали образы, ассоциирующиеся у детей с положительным представлением о себе. Завершая занятие, арт-терапевт предложила детям принести на следующую встречу личные фотографии, на которых представлены они сами, их родственники, друзья, их любимые занятия и т. д.

Занятие с использованием личных фотографий (присутствовали Александра, Наташа, Валерий)

В начале занятия члены группы обсудили свое отношение к фотографиям и фотографированию (важны ли для них фотографии, нравится ли им фотографироваться и т. д.). Все признались, что фотографироваться любят, независимо от того, кто их снимает. Арт-терапевт сказала, что в центре внимания быть приятно, и что фотография часто фиксирует позитивные моменты жизни.

Затем детям было предложено разделить принесенные ими снимки на две категории – те, которые нравятся, и те, к которым отношение отрицательное – а затем расположить их на листе ватмана. Разложив снимки, ребята стали рассказывать о фотографиях и описывать те чувства, которые они испытывают, глядя на них.

Валера в категорию «не нравится» положил четыре фотографии. На первой из них был запечатлен момент встречи Нового Года. В кадре были родители Валеры и тетя. Мальчик объяснил, что папа был слегка пьяный, но попросил, чтобы Валера его сфотографировал. Валере не хотелось фотографировать пьяного папу, и данная ситуация его расстроила. На другой фотографии Валера был снят в момент погружения в «ледяной» природный источник в горах. Температура воды, якобы, была 8–10 градусов. Он очень замерз, хотя сам залез в источник и просил, чтобы мама его быстрее сфотографировала. На третьей фотографии Валера изображен сидящим на берегу моря близ Севастополя. Он объяснил, что ему не нравится грустное, задумчивое выражение его лица на фотографии. Арт-терапевт уточнила, действительно ли Валере не нравится быть погруженным в себя, а больше нравится быть веселым и открытым, на что Валера ответил утвердительно. Четвертая фотография была сделана в школе: Валере не понравились его взлохмаченные волосы.

На первой из фотографий из категории «нравится» зафиксирован момент прогулки Валеры вместе с мамой вдоль моря в гористой местности. На второй фотографии Валера в компании с девочкой есть арбуз, который был «очень вкусный». На третьем снимке Валера гладит косулю, мирно лежащую у его ног, а на четвертой он стоит на вершине горы Ай-Петри, балансируя расставленными в стороны руками. Он отметил, что эта фотография для него – самая приятная. Арт-терапевт сказала, что забраться на гору – настоящее достижение, надо проявить силу характера, ловкость и выносливость. Кроме того, с вершины горы открывается очень красивый вид и можно испытать ни с чем не сравнимые ощущения.

Следующей представляла свои фотографии Александра. В отличие от предыдущих занятий, она проявила большую открытость и желание рассказывать о своем опыте. Серия «не нравится» включала фотографию, где Александра в интерьере своей квартиры гладит белье. Она находится на дальнем плане, а на переднем плане много разных вещей. Бокал на переднем плане превосходит по размеру Александру. Она сказала, что ее фрустрируют ситуации, когда она не находится в центре внимания. Вторая фотография аналогична предыдущей: Александра в колпаке Санта Клауса находится на заднем плане, а на переднем представлены разбросанные вещи. Обе фотографии были «неудачно сделаны мамой». На третьей фотографии Александра изображена в момент прыжка на батуте, из-за чего изображение получилось расплывчатым и это ее расстроило.

Серия «нравится» включала четыре снимка. На одном из них Александра сфотографирована в вагоне поезда. Она пояснила, что ей нравится ездить в поездах, на что Валера сказал, что он не любит ездить в поездах, тем более, в плацкартных вагонах. На следующем снимке Александра прыгает на батуте, где прыгун прикреплен резинками. Она сказала, что ей нравится прыгать на этом аттракционе. На третьей фотографии она находится в кафе, где вкусная еда, приятная обстановка и красивый интерьер, а на четвертом снимке Александра в гостях у бабушки, у нее завиты кудри, в руках она держит кошку, а фоном служат красивые шторы. Самым приятным Александра считала снимок, сделанный в кафе.

Далее фотографии представляла Наташа. Первой фотографией из серии «не нравится» оказался снимок, на котором она изображена с бывшей подругой по даче, из «богатой семьи». Мама запретила Наташе дружить с ней. Поначалу отношения между девочками развивались хорошо, но потом Аня стала игнорировать Наташу, предпочитая ей других подруг. На следующем снимке из категории «не нравится» Наташа сфотографирована в компании с мальчиками-одноклассниками, которые плохо себя вели во время праздника в школе, и поэтому эта фотография ей неприятна. Третья фотография вызывала у Наташи противоречивые чувства, она затруднялась отнести ее к той или иной категории. На ней Наташа сфотографирована на даче с любимой собакой. Она рассказала, как играла с ней в детстве, но собака через некоторое время тяжело заболела, и ее пришлось усыпить.

Среди фотографий из серии «нравится» на одной Наташа сидит на диване, довольная тем, что к ней на день рождения приехали гости и привезли ей много подарков. Наташа объяснила, что до этого она с сестрой пила «Кока-колу», а затем сестра ее сфотографировала. На втором снимке Наташа запечатлена летом в лесу, расположенном недалеко от дачи. В этом месте она чувствует себя очень комфортно. На следующей фотографии Наташе два года. Она держит в руках любимую игрушку. Она сказала, что этот снимке ей нравится, и призналась, что тогда родители лучше к ней относились и уделяли ей больше времени. На четвертой фотографии она изображена вместе с Александрой на арт-терапевтическом занятии во время создания рисунка на тему «Город счастья» (фотография сделана арт-терапевтом). Наташа отметила, что самая любимая ее фотография – та, где ей два года.

После представления и обсуждения фотографий детям было предложено выбрать из всех принесенных снимков (в том числе тех, которые не вошли в категории «нравится» и «не нравится») один, желательно сделанный в последнее время, и создать для него рамку, используя любые изобразительные материалы.

Несмотря на инструкцию, Валера предпочел создавать рамку для фотографии, изображающей его в полуторалетнем возрасте. Он сказал, что его ранние фотографии лучше отражают его характер. Когда арт-терапевт попросила мальчика уточнить, какие черты его характера отражает выбранное им фото, он ответить не смог (видя затруднения Валеры, арт-терапевт решила на одном из последующих занятий коснуться понятия характера, предложив детям создать работы на темы «Кто я?» или «Какой я?»). На фотографии, которую Валера поместил в рамку, он, довольный, сидит в кресле. Сначала он наклеил ее на лист формата А3, затем нарисовал границы рамки (оказавшейся значительно меньшей площади, чем лист бумаги), и лишь после этого вырезал рамку волнообразной формы еще меньшего размера, чем рисовал. После этого он обвел фотографию линиями желтого и розового цветов и, в конце концов, отрезал волнистые формы. Получилась рамка шириной в полсантиметра, выполненная в желтом и розовом цветах.

Валера сказал, что для его фотографии достаточно такой узенькой рамки, и что она «подходит по цвету». Когда арт-терапевт спросила, с чем связан выбор цветов, мальчик сказал, что «эти цвета теплые и нежные».

Александра разместила фотографию в правом верхнем углу листа, а слева изобразила большой цветок, похожий на тот, который она нарисовала на занятии с использованием техники направленной визуализации. Вокруг цветка на желтом фоне плавали голубые рыбки. На фотографии Александра сидит в кресле в саду. На ее лице – легкая улыбка. Александра сказала, что ей нравится ее внешний вид и приятно вспоминать тот день, когда она вместе с родителями выезжала к знакомым «на шашлыки». По краю рамка была обрамлена розовой каймой с изображением цветочков, листиков и волнистых линий.

Наташа выбрала фотографию, сделанную прошлым летом, где она сфотографирована в музее под открытым небом. Там выставлены орудия Великой Отечественной Войны. Наташа стоит на ракетной установке. Она сказала, что «там было интересно, потому что все крутилось, только не стреляло». Фотографию девочка поместила в центр листа формата А3. Вокруг она нарисовала мордочки забавных животных, птицу, а справа – цветок, обведя все это по краю листа оранжевым люминисцентным карандашом. Наташа сказала, что ей нравится «такая веселая рамка», и что она хотела бы повесить эту фотографию в рамке где-нибудь у себя дома.

Заканчивая занятие, дети испытывали удовлетворение. Они смогли разобраться в том, какие моменты в жизни являются для них приятными и неприятными, и своими руками создать рамку для важных для себя снимков. Все решили сохранить рамки в качестве важного дополнения к снимкам и, возможно, разместить фотографии в рамках дома.

Глава 6

Развитие познавательных и творческих способностей детей и подростков средствами арт-терапии