Господство Меча

Но падение имело свои последствия и для Годфри, закрутив его. Он ударился головой и, откатившись с солдата, Годфри ощущал боль в каждой клеточке своего тела. Годфри лежал всего секунду, пока мир не начал вращаться. Пока он лежал за своим врагом, его не было видно. Последним, что увидел Годфри, подняв глаза, была армия МакКлаудов, заполняющая королевский двор, чтобы его захватить.

* * *

Элден стоял на тренировочном полигоне Легиона, уперев руки в бока, рядом с Конвеном и О’Коннором. Все трое наблюдали за новобранцами, с которыми их оставил Торгрин. Элден профессиональным взглядом смотрел на молодых людей, которые галопом скакали по полю взад и вперед, пытаясь перепрыгнуть через рвы и запустить копья в висящие мишени. Некоторым новобранцам не удавалось совершать прыжки и они падали со своих лошадей в ямы. Другим это удавалось, но они не попадали в мишени.

Элден покачал головой, пытаясь вспомнить, каким он был, когда впервые начал свое обучение в Легионе, пытаясь утешить себя тем, что за последние несколько дней эти молодые люди уже показали признаки улучшения. Тем не менее, они были еще далеки от закаленных воинов, которыми должны стать, прежде чем он сможет принять их в качестве новобранцев. Элден высоко установил планку, особенно учитывая огромную ответственность, чтобы заставить Торгрина и всех остальных гордиться. Конвен и О’Коннор тоже не станут попустительствовать.

«Сэр, есть новости».

Обернувшись, Элден увидел одного из новобранцев, Мерека, бывшего вора, который подбежал к нему с широко распахнутыми глазами. Отвлеченный от своих размышлений, Элден был взволнован.

«Парень, я говорил тебе никогда не прерывать…»

«Но, сэр, Вы не понимаете! Вы должны…»

«Нет, это ТЫ не понимаешь», – возразил Элден. – «Когда новобранцы тренируются, ты не…»

«СМОТРИТЕ!» – крикнул Мерек, схватив его и указывая в сторону.

Рассерженный Элден собирался схватить Мерека и швырнуть его, но, посмотрев на горизонт, он застыл. Элден не мог осознать того, что увидел. На горизонте в воздух поднимались огромные черные облака дыма – со стороны королевского двора.

Элден моргнул, не понимая, что происходит. Неужели королевский двор горит? Как?

На горизонте поднялись громкие крики армии вместе с грохотом опускных решеток. Сердце Элдена ушло в пятки. Ворота королевского двора брали штурмом. Он знал, что это означает только одно – вторглась профессиональная армия. Из всех дней именно сегодня, в День Паломничества, на королевский двор совершено нападение.

Конвен и О’Коннор приступили к действию, велев новобранцам бросить свои дела и собраться вокруг них.

Новобранцы поспешили к ним, и Элден вышел вперед вместе с Конвеном и О’Коннором, после чего они все притихли и встали по стойке смирно, ожидая приказов.

«Мужчины», – прогремел Элден. – «На королевский двор совершено нападение!»

В толпе молодых людей послышался удивленный и взволнованный шум голосов.

«Вы еще не члены Легиона и, безусловно, не члены Серебра или закаленные воины, которые должны выступать против профессиональной армии. Те мужчины у ворот пришли убивать и, если вы выступите против них, то можете распрощаться со своими жизнями. Конвен, О’Коннор и я обязаны защищать наш город, и сейчас мы должны отправиться на войну. Я не рассчитываю на то, что кто-то из вас к нам присоединится. На самом деле, я бы вам не советовал. Но если кто-то из вас хочет пойти с нами, сделайте шаг вперед сейчас, зная, что можете умереть сегодня на поле боя».

Последовали несколько секунд тишины, после чего вдруг все стоявшие перед ними молодые люди вышли вперед – храбрые, благородные. Сердце Элдена наполнилось гордостью при взгляде на них.

«Сегодня вы все стали мужчинами».

Элден оседлал своего коня и остальные последовали его примеру, издав громкие одобрительные крики, бросившись вперед в унисон, как настоящие мужчины, чтобы рискнуть своими жизнями ради своего народа.

* * *

Элден, Конвен и О’Коннор скакали впереди, возглавляя группу из сотни новобранцев. Они скакали в сторону королевского двора с оружием в руках. Когда они приблизились, Элден был потрясен, увидев несколько тысяч солдат МакКлауд, штурмующих ворота. Эта слаженная армия, очевидно, воспользовалась преимуществом Дня Паломничества, чтобы напасть на королевский двор. Они превосходили МакГилов числом десять к одному.

Конвен улыбался, выехав вперед.

«Такое неравенство я и люблю!» – крикнул он, поскакав с громким боевым кличем впереди всех остальных, желая быть первым. Конвен высоко поднял свой боевой топор и Элден с восхищением наблюдал за тем, как его друг безрассудно атаковал задние ряды армии МакКлауд.

У МакКлаудов было мало времени на то, чтобы отреагировать, когда Конвен замахнулся своим топором как сумасшедший и убил двоих из них сразу. Прорываясь в гущу солдат, затем он нырнул со своего коня и пролетел в воздухе, ударив трех солдат и сбив их с коней на землю.

Элден и остальные находились позади него. Они столкнулись с оставшимися МакКлаудами, которые теперь реагировали медленно, не ожидая нападения на свои ряды. Элден владел своим мечом с гневом и ловкостью, показывая новобранцам Легиона, как это должно быть сделано, используя свою невероятную силу, чтобы убивать одного врага за другим.

Сражение стало плотным и рукопашным, когда их небольшая сила заставила МакКлаудов изменить направление и обороняться. Все новобранцы Легиона присоединились к борьбе, бесстрашно въезжая на поле боя и сражаясь с МакКлаудами. Элден заметил борьбу молодых людей краем глаза и испытал прилив гордости, увидев, что ни один из них не колеблется. Они все сражались как настоящие мужчины, хотя силы противника превосходили их сто к одному, но ни одного из них это не волновало. МакКлауды падали направо и налево, застигнутые врасплох.

Но волна сражения вскоре изменилась, когда группа воинов МакКлауд получила подкрепление и Легион встретился с профессиональными солдатами. Некоторые члены Легиона начали падать. Мерек и Арио отражали удары мечом, оставаясь верхом на своих лошадях, отбиваясь и сбивая своих соперников. Но затем они получили удар размахнувшимися цепями и упали со своих лошадей. О’Коннор, который скакал рядом с Мереком, сделал несколько выстрелов из своего лука, убивая солдат вокруг них, пока его не ударили сбоку щитом и не сбили с коня. Полностью окруженный, Элден, в конце концов, утратил элемент неожиданности и получил сильный удар молотом по ребрам, после чего чей-то меч полоснул его по предплечью. Он повернулся и сбил солдат с коней, но следом появились еще четыре воина. Находясь на земле, Конвен отчаянно сражался, неистово размахивая своим топором на лошадей и мужчин, наступающих на них, пока, наконец, его не ударили молотом и он не рухнул на землю лицом в грязь.

Поступило очередное подкрепление сил МакКлауд, которые оставили ворота, чтобы столкнуться с ними. Элден увидел, что его ряды поредели и понял, что вскоре они все будут уничтожены. Но ему было все равно. На королевский двор напали, и он отдаст свою жизнь, защищая его, защищая этих молодых людей из Легиона, сражение бок о бок с которыми вселяло в него гордость. Больше не имело значения то, были ли они мальчишками или мужчинами – они проливали свою кровь рядом с ним и сегодня, живые или мертвые, они все – братья.

* * *

Кендрик галопом скакал с горы паломничества, возглавляя тысячу членов Серебра. Они скакали во весь опор, торопясь к черному дыму на горизонте. Кендрик упрекал себя в пути, жалея о том, что оставил ворота плохо защищенными, не ожидая того, что в такой день они подвергнутся нападению, особенно со стороны МакКлаудов, которые, как он думал, присмирели под правлением Гвен. Он заставит их всех заплатить за вторжение в город, за то, что они воспользовались преимуществом этого священного дня.

Все его братья скакали рядом с ним – тысяча сильных, свирепых членов Серебра, отказавшихся от своего священного паломничества, решительно настроенных показать МакКлаудам, что может сделать Серебро, заставить МакКлаудов заплатить раз и навсегда. Кендрик поклялся, что к тому времени, как он закончит, в живых не останется ни одного МакКлауда. Их сторона Хайлэндс никогда снова не восстанет.

Когда Кендрик приблизился, он посмотрел вперед и заметил новобранцев Легиона, которые доблестно сражались, увидел Элдена, О’Коннора и Конвена. Силы противника значительно превосходили их собственные, но ни один из них не отступал перед МакКлаудами. Его сердце наполнилось гордостью. Но Кендрик также увидел, что со всеми ними скоро будет покончено.

Кендрик закричал и сильнее пнул своего коня, возглавляя своих людей. Они все помчались вперед для последней атаки. Он взял длинное копье и, приблизившись, метнул его. Один из генералов МакКлауд обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть копье, летящее в воздухе и пронзающее его грудь. Бросок был достаточно сильным, чтобы пробить его броню.

Тысяча рыцарей позади Кендрика издала громкий боевой клич – Серебро прибыло.

МакКлауды повернулись и, стоило им их увидеть, как впервые в их глазах появился настоящий страх. Тысячи сияющих рыцарей Серебра скакали идеальным строем, подобно шторму, обрушившемуся с горы. С оружием в руках они представляли собой закаленных убийц без грамма сомнений в глазах. МакКлауды не без тревоги повернулись, чтобы противостоять им.

Серебро спустилось на них, на свой родной город. Атаку возглавлял Кендрик. Он вынул свой топор и профессионально замахнулся им, отрезав нескольких солдат от их лошадей. Затем другой рукой он достал меч и, поскакав в гущу толпы, пронзил нескольких воинов во все уязвимые места в их броне.

Серебро ворвалось прямо в толпу солдат, словно волна разрушения. Они были профессионалами своего дела, но вскоре оказались полностью окружены в плотном сражении. Вот что означает быть дома для члена Серебра. Они рубили и наносили удары всем МакКлаудам вокруг них, которые по сравнению с Серебром были любителями. Крики раздавались все громче и громче, когда МакКлауды начали падать со всех сторон.

Никто не мог остановить Серебро, которые были слишком быстрыми, сильными и опытными в своем мастерстве, сражаясь в унисон, чему их обучали с тех пор, как они научились ходить. Их сила и мастерство напугали МакКлаудов, которые рядом с этими прекрасно обученными рыцарями были похожи на обычных солдат. Элден, Конвен, О’Коннор и остальные члены Серебра, спасенные подкреплением, снова поднялись на ноги, несмотря на раны, и присоединились к сражению, помогая Серебру.

Через несколько минут сотни МакКлаудов лежали мертвыми, а оставшиеся поддались большой панике. Один за другим они начали разворачиваться и спасаться бегством. МакКлауды покидали город через городские ворота, пытаясь убраться как можно дальше от королевского двора.

Кендрик был настроен решительно не позволить им сбежать. Он поскакал к городским воротам и позаботился о том, чтобы перекрыть путь тем, кто отступал. Его люди последовали за ним. Это был эффект туннеля, МакКлауды погибали, приближаясь к узкому проходу городских ворот – тех самых ворот, которые они взяли штурмом всего несколько часов назад.

Держа в руках два меча, Кендрик убивал мужчин направо и налево. Он знал, что скоро все МакКлауды будут мертвы, а королевский двор снова будет принадлежать им. Рискуя своей жизнью ради души, Кендрик знал, что именно это и означает быть живым.

Глава третья

Руки Луанды тряслись, пока она шла, шаг за шагом, через пересечение огромного Каньона. С каждым шагом она чувствовала, как ее жизнь подходит к концу, ей казалось, что она покидает один мир, чтобы перейти в другой. Приближаясь к другой стороне, девушка чувствовала, что это ее последние шаги на земле.

В нескольких метрах от Ромулуса стояла его миллионная армия Империи. Высоко над головой, издавая неземные крики, кружили десятки драконов, самые свирепые создания, которые Луанда когда-либо видела. Они бились своими крыльями о невидимую стену, которую представлял собой Щит. Луанда знала, что всего через несколько шагов, когда она покинет Кольцо, Щит опустится.

Луанда взглянула на судьбу, которая ожидала ее впереди, на верную смерть, которую она встретит от рук Ромулуса и его безжалостных людей. Но в этот раз ее это не волновало. Все, что Луанда любила, у нее уже отобрали. Ее муж, Бронсон, мужчина, которого она любила больше всех в этом мире, убит по вине Гвендолин. Луанда винила Гвендолин во всем. Теперь, наконец, пришло время для мести.

Луанда остановилась в метре от Ромулуса. Они не отводили друг от друга взгляда через невидимую линию. Он был гротескным человеком, вдвое шире любого мужчины, который представлял собой сплошные мышцы – на его плечах было столько мускулов, что шея исчезла. Лицо являло собой только челюсть и огромные черные глаза, напоминающие стеклянные шары, а его голова была слишком велика для тела. Ромулус смотрел на девушку, как дракон на свою жертву, и она не сомневалась в том, что он разорвет ее на части.

Они смотрели друг на друга в напряженной тишине, и на лице Ромулуса появилась жестокая улыбка. В глазах читалось удивление.

«Я никогда не думал, что снова тебя увижу», – сказал он. Его голос был глубоким и гортанным, эхом звучащий в этом ужасном месте.

Луанда закрыла глаза и попыталась заставить Ромулуса исчезнуть. Постаралась заставить исчезнуть свою жизнь.

Но, когда она открыла глаза, он по-прежнему стоял перед ней.

«Моя сестра предала меня», – тихо ответила Луанда. – «И теперь пришло мое время предать ее».

Луанда закрыла глаза и сделала последний шаг с моста на дальнюю сторону Каньона.

Как только она это сделала, позади нее послышался громкий свист. Из дна Каньона выстрелил кружащийся туман, подобно огромной поднимающейся волне, которая так же внезапно упала вниз. Раздался звук треснувшей земли, и Луанда знала наверняка, что Щит пал. Теперь между армией Ромулуса и Кольцом ничего не осталось. Щит уничтожен навсегда.

Ромулус смотрел на нее сверху вниз, пока Луанда храбро и вызывающе стояла в метре от него, лицом к лицу. Она даже не дрогнула. Ей было страшно, но она этого не показывала. Луанда не хотела давать Ромулусу чувство удовлетворения. Она хотела, чтобы он убил ее, когда она смотрит ему прямо в лицо. По крайней мере, это что-то ей даст. Девушка просто хотела покончить со всем этим.

Вместо этого улыбка Ромулуса стала шире, он продолжал смотреть прямо на нее, а не на мост, вопреки тому, что она думала.

«Ты получил то, что хотел», – сказала озадаченная Луанда. – «Щит пал. Кольцо твое. Разве ты не собираешься убить меня сейчас?»

Ромулус покачал головой.

«Ты не такая, как я думал», – наконец, произнес он, оценивая девушку. – «Я могу оставить тебя в живых. Я даже могу взять тебя в жены».

Луанде стало дурно от этой мысли. Не такой реакции она ожидала.

Девушка откинулась назад и плюнула ему в лицо в надежде на то, что заставит его убить ее.

Ромулус поднял руку и вытер лицо тыльной стороной ладони. Луанда ждала, что он ударит ее, как прежде, что он разобьет ей челюсть – сделает что-нибудь. Но вместо этого Ромулус вышел вперед, схватил ее за волосы, притянул к себе и крепко поцеловал.

Луанда ощущала его гротескные, потрескавшиеся, мускулистые, как змеи, губы, когда он прижимал ее к себе все сильнее и сильнее – так сильно, что она едва могла дышать.

Наконец, Ромулус отстранился, после чего ударил девушку так сильно, что удар обжег ей кожу.

Луанда в ужасе смотрела на него, ее переполняло отвращение. Она не понимала его.

«Заковать ее в цепи и держать поближе ко мне», – приказал Ромулус. Он едва договорил, как его люди вышли вперед и связали ей руки за спиной.

Глаза Ромулуса широко распахнулись от восторга, когда он вышел впереди своих воинов, приготовился и сделал первый шаг на мост.

Щит не мог его остановить. Он стоял здесь в безопасности.

Ромулус широко улыбнулся, после чего расхохотался, широко раскинув свои мускулистые руки и откинув голову. Он триумфально хохотал, и этот звук эхом разносился через Каньон.

«Это мое», – прогремел Ромулус. – «Все мое!»

Эхо разносило его слова, снова и снова.

«Мужчины», – добавил он. – «Вперед!»

Его войска вдруг ринулись мимо него, издав громкие восторженные крики, который был встречен группой драконов высоко над головой. Драконы размахивали крыльями и парили над Каньоном. Они вошли в кружащийся туман, пронзительно крича, этот громкий звук поднимался к самим небесам, давая миру понять, что Кольцо никогда не будет прежним.

Глава четвертая

Алистер лежала в объятиях Эрека на носу огромного корабля, который мягко покачивался вверх и вниз, в то время как большие морские волны накатывали снова и снова. Загипнотизированная, она подняла глаза вверх, на миллион красных звезд, рассыпанных на ночном небе, которые мерцали вдали. Налетающие теплые морские ветры успокаивали и убаюкивали девушку. Алистер была довольна. Нахождение здесь вместе с Эреком весь ее мир наполняло покоем. Здесь, в этой части мира, в этом большом море, казалось, что все проблемы исчезли. Их разлучали бесконечные препятствия, но теперь, наконец, ее мечты осуществлялись. Они были вместе, и между ними не осталось ничего и никого. Они уже плыли к его островам, на его родину, и когда прибудут туда, то поженятся. Алистер ничего не хотела так, как стать женой Эрека.

Эрек крепко сжал девушку и, когда она наклонилась к нему поближе, они откинулись назад и смотрели на вселенную, в то время как их омывал мягкий морской туман. Ее веки отяжелели тихой морской ночью.

Глядя на открытое небо, Алистер думала о том, насколько велик мир, вспоминала о своем брате, Торгрине, который находился далеко. Она спрашивала себя, где именно сейчас он находится. Алистер знала, что Тор отправился в путь, чтобы увидеться с их матерью. Найдет ли он ее? Какая она? Существует ли она на самом деле?

Часть Алистер хотела присоединиться к Тору в его путешествии и тоже встретиться с матерью, но другая ее часть уже скучала по Кольцу и хотела вернуться домой на знакомую землю. Но большая часть девушки была взволнована возможностью начать жизнь заново вместе с Эреком, в новом месте, в новой части мира. Ей не терпелось встретиться с его народом, увидеть, какова его родина. Она задавалась вопросом, кто живет на Южных Островах. Каковы его люди? Примет ли его семья? Будут ли они счастливы познакомиться с ней или же почувствуют в ней угрозу? Понравится ли им идея со свадьбой или же у них на примете для Эрека был кто-то из своих?

Хуже всего, чего Алистер очень боялась, было то, что они подумают о ней, когда узнают о ее силах, как только выяснят, что она – друид? Посчитают ли они ее чудачкой, чужой, как и все остальные?

«Расскажи мне еще раз о своих людях», – попросила Алистер Эрека.

Он посмотрел на нее, после чего снова устремил взгляд на небо.

«Что бы ты хотела знать?»

«Расскажи мне о своей семье», – сказала Алистер.

Эрек долго думал в тишине. В конце концов, он заговорил:

«Мой отец – великий человек. Он стал королем нашего народа, когда ему было столько же лет, сколько и мне сейчас. Его надвигающаяся смерть навсегда изменит остров».

«А как насчет тебя и остальных членов семьи?»

Эрек долго колебался, прежде чем кивнуть.

«Да. У меня есть сестра… и брат». – он колебался. – «Мы с сестрой были очень близки в детстве. Но я должен предупредить тебя – она очень бережно охраняет то, что считает своим, и она очень ревнива. Сестра с опаской относится к чужим людям и ей не нравятся новые люди в нашей семье. А мой брат…», – Эрек замолчал.

«Что с ним?» – спросила Алистер.

«Отличный боец, каких ты никогда не встретишь. Но он – мой младший брат, который всегда соперничал со мной. Я всегда видел в нем брата, а он всегда видел во мне соперника, который стоит у него на пути. Я не знаю, почему. Но это так. Хотел бы я, чтобы мы были ближе».

Алистер удивленно посмотрела на Эрека. Она не понимала, как кто-то может испытывать к нему другие чувства, кроме любви.

«Это длится до сих пор?» – спросила она.

Эрек пожал плечами.

«Я не видел никого из них с самого детства. Это мое первое возвращение на родину. Прошло почти тридцать солнечных циклов. Я не знаю, чего ожидать. Сейчас я больше житель Кольца. Но мой отец умирает… А я самый старший. Мои люди рассчитывают на то, что я буду править».

Алистер молчала, задумавшись. Она не хотела любопытствовать.

«А ты будешь?»

Эрек пожал плечами.

«Это не то, к чему я стремлюсь. Но если мой отец захочет… Я не смогу ему отказать».

Алистер пристально смотрела на своего возлюбленного.