Битвы Белой Руси

Для примера возьмем самую яркую страницу российской истории - знаменитую Куликовскую битву. Потому, что она была эпохальной для российской истории. А еще и потому, что белорусы не только при сем присутствовали, но и участвовали - кто пассивно, а кто и активно.

- Да, знаем эту битву “от и до”, - не преминет воскликнуть иной читатель. - Еще в школе учили. Там, где монах Пересвет и татарин Челубей насмерть схватились…

Вот, именно, “в школе учили”. А правильно ли нас учили?

Слово первоисточникам.

Лиденблатова рукописная Немецкая хроника: “В сем году (1380) была великая война во многих землях: Россияне сражались с татарами на Синей воде, и с обеих сторон легло на место до сорока-тысяч человек. Россияне одержали верх; но после сей битвы встретили Литовцев, союзников татар, и были истреблены ими; Литовцы взяли всю их добычу”.

Еще большую путаницу вносят древнерусские летописи.

Синодальная Летопись ? 365: “… Наеха (Димитрий) на поганого царя Теляка, на нареченного плотьнаго Диавола Мамая…”, “…в Донском сражении убито 40 Московских Бояр, 30 Серпуховских, 22 Переяславских, 20 Костромских, 30 Владимирских, 50 Суздальских, 40 Муромских, 34 Ростовских, 23 Дмитровских, 60 Можайских, 30 Звенигородских, 15 Углицких, а все вообще двести пять десят тысяч; осталось же только пять десят тысяч…”.

Пиррова победа?

Ростовская Летопись: “…Самого же Великого Князя (Дмитрия Донского, примеч.авт) с коня сбиша (Татары.)…доспех его весь бише избит, но на теле его не бысть язвы”. О числе погибших нет ни слова.

Никоновская Летопись: “…8 Князей Белозерских лежали мертвые друг подле друга, погибло же всего сорок тысяч…”.

Псковская и Новгородская летописи упоминают об этом сражении, походя, как о московской рядовой междоусобной стычке.

Свидетельствуют ранние историки.

Немецкий историк XV века Кранц в своей книге “Wandal” (Вандалия) пишет следующее: “…В то время произошло между россиянами и татарами самое большое сражение, которое только можно припомнить, на месте называемом Флавассер… Говорят, что в этом сражении погибло двести тысяч человек. Победители россияне увезли в качестве добычи немало скота ибо почти ничем другим (татары) не владеют. Однако русские недолго радовались этой победе; татары, призвав в союзники литовцев, догнали уходящие русские войска и вернули добычу, которую утратили, и нанесли им большой урон. Это было в 1381 году от Рождества Христова…”.

А вот в “Хронике Литовской и Жемойтской” за 1380 год, то есть в год величайшей битвы Средневековья” значится: “В Литве и Руси, Польше была очень холодная зима, от холода погибло много домашнего скота и зверей в лесах, и птиц, и засохли деревья в садах, и овощи”. О Куликовской битве вообще не упомянуто, хотя великий князь Литовский Ягайло имел к ней непосредственное отношение и играл важнейшую роль в ее исходе.

А вот как преподносят это событие уже поздние историки.

Н.М. Карамзин: “… Наконей ободренный многочисленностью своей рати, Мамай призвал на совет всех князей Ординских и торжественно объявил им, что идет, по древним следам Батыя, истребить Государство Российское… Мамай вступил в тесный союз с Ягайлом Литовским… К сим двум главным утеснителям и врагам нашего отечества присоединился внутренний изменник, менее опасный могуществом, но зловреднейший коварством: Олег Рязанский… На пространстве десяти верст лилася кровь Христиан и неверных… Полки российские гнали их до самой реки Мечи, убивали, топили, взяв стан неприятельский и несметную добычу, множество телег, коней, верблюдов, навьюченных всякими драгоценностями… Димитрий, сопровождаемый Князьями и Боярами объехал поле Куликово, где полегло множество Россиян, но в четверо более неприятелей, так что по сказанию некоторых Историков, число всех убитых простиралось до двух сот тысяч…”.

Воздерживаюсь здесь от всяких комментариев, предоставляя это сделать самому читателю.

И не буду больше утомлять читателя цитированием первоисточников, скажу только, что несуразиц, разночтений и непоняток по этому, действительно имевшему место сражению, более чем достаточно.

Судите сами.

Несмотря на победоносный результат, Дмитрий Донской продолжает оставаться данником Золотой Орды и уже в следующем 1381 году своевременно и исправно платит Верховному хану орды Тохтамышу дань. И все равно коварный хан позже (в 1382 году) захватит и сожжет Москву. А Русь платила дань Орде еще почти сто лет. Лишь в 1478 году Иван III прекратил регулярные выплаты дани - дело закончилось знаменитым “стоянием на Угре” и освобождением от ордынского ига.

Так, в чем собственно, состоит судьбоносно-историческое значение Куликовской битвы, если ничего не изменилось в отношениях Орды и русских княжеств? Победа - да, была славная, но принесшая и побочный отрицательный результат - усиление хана Тохтамыша, соперником которого за власть был Мамай. И Тохтамыш полностью воспользовался этим (читай выше).

По различным источникам в войске Мамая помимо татар были русские, поляки, литовцы, осетины, черкесы, армяне и даже крымские итальянцы. Татары (волжские и сибирские) были и в войске Дмитрия Донского. Такая вот путаница.

Остается до конца неясным и место самой битвы. Ее живописание содержится аж в шести разных списках (вариантах) русского литературного памятника “Задонщина”. Один из этих списков свидетельствует, что москвичи наблюдали Куликовскую битву прямо со стен Московского Кремля. Что косвенно подтверждается строительством по приказу Дмитрия Донского церкви Всех Святых, в ознаменование победы над Мамаем на Кулишковом поле (ныне Кулишки в черте Москвы).

“Кулишковым полем” подле Москвы называет место сражения и Архангельская Летопись.

Тот же Кранц определяет место битвы вообще около реки Буг, а ее участниками называет татар и жителей Белой Руси.

На месте же, определенной официальной историей, то есть на поле между реками Дон и Непрядва, расположенном в нынешней Тульской области, несмотря на многократно предпринятые попытки никаких материальных следов сражения не обнаружено. Ни братских могил-курганов, ни остатков оружия и кольчужной одежды, ни, даже, человеческих костей в том месте не найдено.

А “Сказание о Мамаевом побоище”, между прочим, дает вообще фантастическую цифру воинов Дмитрия Донского - один миллион четыреста шестьдесят тысяч.

Теперь слово историкам новой формации.

Разрушители старой истории и хронологии, историки и наши современники Г.В. Носовский и А.Т. Фоменко вообще утверждают, что хан Тохтамыш и Дмитрий Донской - это одно и то же лицо.

Более того, “… В 1382 году войска Дмитрия осадили и взяли литовскую крепость на территории будущей Москвы. Сам Дмитрий-Тохтамыш мог в штурме города не участвовать и действительно мог находиться в своей столице - Костроме. Напомним, что Литва того времени - это западно-русское княжество со столицей в Смоленске. Москва же была лишь пограничным местом между восточно-русским Волжским царством = Великой Русью и западно-русской Литвой = Белой Русью.

Только с этого времени Дмитрий начинает отстраивать Москву. Перед нами - реальное основание Москвы как крупного города.

Похоже, что после Куликовской битвы великим князем Белой Руси стал Дмитрий Донской = хан Тохтамыш. Произошло это в итоге какой-то смуты и раскола в Орде. Известно, что вскоре после 1382 года Тохтамыш неожиданно оказывается при дворе литовского князя. Более того, литовцы = беларусы в ответ на требование Орды выдать им беглого хана Тохтамыша, и несмотря на крупное поражение, нанесенное им Ордой, хана Тохтамыша все-таки не выдали…” - пишут они в своей книге “Новая хронология Руси. Русь. Англия. Византия. Рим.” И приводят веские тому доказательства.

Еще дальше идет современный писатель и историк А.А. Бушков. Не могу и здесь удержаться от цитат. “… Так кто же с кем воевал на Куликовом поле? Почему и за что? … на Куликовом поле столкнулись две д и н а с т и и (русские, примеч. авт.) - старая и новая… Не было никаких “злых татаровей”. На Куликовом поле сошлись единокровные враги. “Спор славян между собою” шел из-за московского престола - и только…”. И также приводит весьма аргументированные доводы.

Такие вот пироги.

И, наконец, официальная российская историческая версия.

“КУЛИКОВСКАЯ БИТВА, рус. полков во главе вел. кн. московским и владимирским Дмитрием Донским и монголо-тат. войск под началом Мамая 8 сент. 1380 на Куликовом поле. В К. б. участвовали воины мн. рус. княжеств, укр. и белорус. отряды. Борьбу с врагом возглавило Моск. вел. к-во. Завершилась разгромом монголо-татар. Начало освобождения рус. и др. народов от монголо-тат. ига” (Большой энциклопедический словарь, Москва, Советская энциклопедия, 1991).

Нет - не могут славяне воевать друг против друга… Знакомая картина? И борьбу с игом возглавил Старший брат. А было ли монголо-татарское иго на Беларуси?

И самая последняя трансформация.

“Два года готовился Мамай к походу на Русь. Он договорился о союзе с ненавистником Москвы великим литовским князем Ягайло. Старая вражда Литвы к Орде была забыта перед лицом усиления мощи Московского княжества, к которому уже потянулись русские земли, бывшие в составе Литвы. Заручился Мамай и поддержкой рязанского князя Олега, запуганного ордынскими карательными набегами. Однако Олег, ненавидя татар, но боясь Москвы, сообщал о всех планах ордынского владыки (а, не Тохтамыш ли в это время был владыкой Орды?, примеч. авт.) Дмитрию Ивановичу. В поход на Русь Мамай вел всех своих вассалов с Северного Кавказа (черкесов, осетин), а также наемников - генуэзских панцирников. Общее число его войска достигало 60-65 тыс. чел. От Ягайло Мамай получил заверение, что тот придет к нему со своим войском на помощь.

Готовился к противоборству с Ордой и Дмитрий Иванович. Борьбу с Мамаем он превратил в общерусское дело. Около 30 русских городов прислали своих воигов в войско Дмитрия Ивановича… В поддержку Москвы привели свои отряды и братья Ягайло полоцкий князь Андрей Ольгердович и брянский князь Дмитрий Ольгердович. Как руководители русских (? - авт.) земель они остались верны прежней антиордынской политике…

… Сбор русского войска был назначен в Коломне, куда собралось 40-45 тысяч воинов… Здесь в Коломне к Дмитрию прибыл посол от Мамая с требованием покорности и о выплате дани. Но Дмитрий Иванович ответил отказом…

… Первый же яростный удар татар по центру прогнул русское войско, и Передовой полк отступил назад… Свежая русская конница вихрем вылетела из дубравы и ударила во фланг и тыл оторопевшим татарам… Ордынцы смешались, повернули вспять, расстроили ряды наступавшей наемной пехоты… Много татар погибло на поле боя. Но погибли и тысячи русских воинов…” (История России с древнейших времен до наших дней. Т.1)

Хан Мамай Дмитрий Донской

Масса вопросов возникает по этим описаниям, взятых из различных источников. Следует учесть, что можно процитировать выдержки из еще четырех десятков источников, которые, впрочем, не устранят разночтений, а лишь усугубят их.

Главный вывод российских историков: Куликовская битва - переломный момент в борьбе русских и других народов за освобождение от татаро-монгольского ига.

Согласитесь, несколько странный вывод. В отношениях между Ордой и Русью ничего ведь не изменилось. Русь по-прежнему подвластна Орде и платит дань ордынским ханам еще без малого целое столетие. А, менее чем через два года, 26 августа хан Тохтамыш захватил Москву, разгабил и сжег.

А, что же великий князь московский Дмитрий Донской?

Дмитрий Донской

А, вот что: “…Не ста на бой противу царя (Тохтамыша, примеч. авт.), не поднял противу его руки, и силу розпустил…”, а сам “…не во мнозе…”, а именно, со своей личной дружиной направился через Переяславль и Ростов в Кострому. То бишь, оставил князь свою Москву на поругание недругам.

“… Великий князь Дмитрий и князь Владимир Андреевич возвратились в сожженную Москву и приказали хоронить убитых. Затем они велели “христианам дворы ставити и грады делати”. Учтя сложившуюся обстановку (? - авт.), Дмитрий решил выразить покорность Тохтамышу, принял его посла с честью и большими дарами…”. (Е.А. Разин, История военного искусства, том 2, Санкт-Петербург, 1994).

Где же княжеская государственная мудрость? Ему бы взять Мамая в союзники, да двинуть на Тохтамыша совместными силами. Глядишь, тогда, возможно, и не страдал бы русский народ под басурманским игом еще столетие. И Москва осталась бы целой. Я не говорю уже о людских жертвах

“… Литовское войско Ягайло так и не пришло к Куликовому полю, остановившись от него в дне пути…”. (История России с древнейших времен до наших дней. Т.1)

Все это пишут о нас чужие историки. А что же мы думаем сами по этому поводу?

Часть седьмая

О военном искусстве и вооружении предков древних белорусов.

Военное искусство и вооруженная организация древних белорусских племен в исторических источниках никак не отражены. Как, впрочем, и древнерусских и всех прочих славянских племен середины I тысячелетия. Племенные различия древними историками в расчет не брались. Для них это была единая группа племен - славяне, которые выступали под разными названиями.

Поэтому не будем пытаться выделить древних предков белорусов - они были едины для всех славянских народов.

Римский историк Тацит (ок. 58 - ок. 117 гг.) пишет, что территория, расположенная к востоку от Вислы и к северу от Дуная в его времена была заселена многочисленными племенами винидов.

Приблизительно об этом же сообщает и другой римский писатель Плиний Старший (23 или 24-79 гг.).

Остготский историк Иордан (VI век), автор исторического труда “О происхождении и деянии гетов”, живописуя о племенах готов, упоминал и об их соседях - славянах, называя их и винидами, и склавинами, и антами. Он уже разделял их с учетом регионов расселения.

“… От истоков реки Вислы, - уведомлял он, - на неизмеримых пространствах основалось многолюдное племя винидов. Хотя названия их изменяются в зависимости от различных племен и местностей, однако главным образом они именуются склавинами и антами. Склавины живут от города Новиетуна и озера, которое именуется Мурсианским, до Данастра, а на севере до Вислы; анты же, храбрейшие из них, живя на изгибе Понта, простираются от Данастра до Данапра”.

Из описания быта и устройства славян следует, что их основными занятиями были земледелие и скотоводство. Они вели оседлый образ жизни и строили замаскированные и хорошо укрепленные городища. Эти поселения состояли из землянок с запасными выходами. Посреди рек и озер сооружались свайные постройки, сообщение между которыми осуществлялось посредством лодок, вырубленных из стволов деревьев - моноксилов.

У славян существовала кровная месть. Враждующие иногда между собой племена жили родовыми общинами. Для отражения нападений врагов и совместных походов создавались межплеменные объединения.

Первое военное столкновение славян с недругами было отмечено Иорданом и относилось к IV веку, когда, якобы потерпел поражение вождь антов Божа с сыновьями и семьюдесятью старейшинами.

Непосредственно о вооружении славян и способах ведения ими боевых действий писали древние свидетели оных Прокопий Кессарийский, Маврикий, Ибн-Фодлан, Феофилакт Симокатта и некоторые другие.

Следует отметить, что большинство авторов не испытывали никакой симпатии к славянам, поэтому их оценки являются объективными, достоверными и реальными. Тот же Маврикий писал о славянах не с целью увековечить память об их славных делах, но, напротив, его труды были руководством к действию по уничтожению славянских племен. Борьба была не за жизнь, а насмерть. Несладко приходилось владыкам восточно-римской империи, если они применяли даже экономические методы удушения славянских народов. С этой целью Маврикий рекомендовал снабжать своих солдат железными щупами для обнаружения запасов проса и ячменя в хлебных ямах славянских поселений. Задачей было - найти и уничтожить продовольственные резервы славян, вызвать их голод, болезни и мор.

Наиболее подробен и агрессивен Маврикий Стратег, византийский император и автор трудов по истории VII века. Он же подчеркивает независимость, свободолюбие и гуманность древних славян. Предоставим же слово человеку, который непосредственно имел с ними дело и воевал против них.

“… Их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране. Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище… Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени, но ограничивая (срок рабства - примеч. авт.) определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси, или остаться там (где они находятся - примеч. авт.) на положении свободных и друзей”.

Все взрослые мужчины, способные носить оружие, были воинами. По свидетельству того же Маврикия, у славянских племен формировались боевые дружины, состоящие из сотен, тысяч, а иногда и десятков тысяч молодых ловких воинов. Воинов рода возглавлял старейшина, а во главе всего племени стоял вождь или князь.

И восточные и западные авторы обозначали воинственность, силу, выносливость и военную хитрость славян. Особенно отмечалось искусство маскировки с использованием рельефа окружающей местности.

“… привыкли прятаться даже за маленькими камнями или за первым встречным кустом и ловить неприятелей. Это они не раз проделывали у реки Истр” - писал Прокопий. И далее описывал сцену пленения искусно спрятавшимся в траве у стен осажденного города славянином зазевавшегося гота.

Об искусстве славян скрываться, при необходимости, под водой рассказывал Маврикий.

“… Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из числа остающихся дома, будучи застигнуты внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту специально изготовленные большие, выдолбленные внутри камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа навзничь на дне, дышат с помощью их; и это они могут проделывать в течение многих часов, так что совершенно нельзя догадаться об их (присутствии - примеч. авт.).

Войско славян состояло из конницы и пехоты.

Феофилакт Симокатта, византийский историк первой половины VII века и секретарь императора Ираклия описывает поход Велизария в 589 году: “… Соскочив с коней, славяне решили немного передохнуть, а также дать некоторый отдых своим коням”.

Оружие славян было весьма разнообразным. Прежде всего, оно было наступательным и предназначалось для ведения ближнего боя.

Маврикий подробно сообщает и об этом: “… Каждый вооружен двумя небольшими копьями, некоторые имеют также щиты, прочные, но трудно переносимые. Они пользуются также деревянными луками и небольшими стрелами, намоченными особым для стрел ядом, сильно действующим, если раненый не примет раньше противоядия или другими вспомогательными средствами, известными опытным врачам, или тотчас же не обрежет кругом места ранения, чтобы яд не распространился по остальной части тела”.

По свидетельству других авторов славяне, в зависимости от обстоятельств, применяли также длинные копья, секиры, бердыши и обоюдоострые мечи. В ближнем бою именно меч был основным оружием славянского воина.

Виды секир

Виды бердыша

Ибн-Фодлан (арабский путешественник и писатель X века) пишет, что мечи славян были широкие, с волнообразными полосками на клинке и украшались различными рисунками.

При раскопках в славянских городищах VIII-IX веков археологи обнаружили кузницы, в которых наряду с предметами быта изготавливалось и оружие, что говорит о преобладании у славян оружия собственного производства. Хотя, конечно, использовалось и трофейное оружие, захваченное у врагов.

По утверждению многих авторов для защиты своего тела славяне применяли кольчугу. Металлическая рубаха, почти до колен, сплетенная из железных колец, была не очень тяжелой, весьма подвижной и практически не стесняла движений воина. В то время византийцы имели тяжелые кованые доспехи, затруднявшие телодвижения в бою. Норманны изготавливали кожаные доспехи с прикрепленными к ним металлическими пластинами, которые также несколько сковывали подвижность воинов в рукопашной схватке.

Кольчуга Славянский меч

Тактика славян в сражениях была весьма искусной и разнообразной. В отличие от других племен они большое внимание уделяли предварительной разведке сил и местоположения противника. С этой целью передовыми отрядами велся поиск и захватывались пленные.

Их любимым коньком была внезапность.

Свидетельствует Маврикий: “… Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются внезапными атаками, хитростями, и днем и ночью, изобретая много способов… Имея большую помощь в лесах, они направляются к ним, так как среди теснин они умеют отлично сражаться. Часто несомую добычу они бросают (якобы - примеч. авт.) под влиянием замешательства и бегут в леса, а затем, когда наступающие бросаются на добычу, они без труда поднимаются и наносят неприятелю вред. Все это они мастера делать разнообразными придумываемыми ими способами с целью заманить противника”.

Славянские наемные отряды зачастую служили в войсках Восточной Римской империи и участвовали в сражениях в самых первых рядах. Тот же Маврикий утверждает, что в искусстве форсирования рек - славянам не было равных. Они быстро изготавливали множество лодок и непрерывно переправляли на другой берег передовые отряды, которые захватывали нужный плацдарм.

Временные укрепления и полевые лагеря славяне устраивали на возвышенностях, которым не было скрытых с тыла и флангов подступов. Будучи застигнутыми на равнине или в открытом поле, они быстро сооружали укрепления из своих походных повозок.

“… Так как это столкновение для варваров (славян - примеч. авт.) было неизбежным, то они, составив повозки, устроили из них как бы укрепление лагеря и в середину этого лагеря поместили женщин и детей”. Об этом пишет Феофилакт Симокатта, сообщая о бое славянского отряда с римлянами.