Даосские притчи

– Кто еще, кроме моего Учителя, мог отвлечь мой разум от внешнего и обратить его к истине бытия?

Вещий сон о священной свинье

Как-то приснился святому человеку сон про танцующую свинью. Та свинья танцевала в священной роще, и все тело ее от пятачка до хвоста было украшено цветами и разноцветными лентами.

Проснулся святой человек и долго думал, с чего бы ему привиделся столь странный сон. Думал он, думал, ничего не придумал и решил спросить у соседа, что могут означать его ночные видения. А у соседа в ту пору жила Мудрая Свинья, которая и подслушала весь разговор между святым и хозяином о странном сне. Услышала она, что хозяин посоветовал святому пойти в рощу и посмотреть, живут ли там танцующие свиньи.

Со всех ног бросилась Свинья в дом, изорвала на ленты одежду хозяина, украсилась цветами и лоскутами и помчалась в рощу, где принялась скакать и вертеться на задних ногах, да так быстро, как только могла.

Пришел святой человек в рощу и видит – танцует в роще свинья, от пятачка до хвоста цветами и лентами украшенная. Удивился святой, отвесил Свинье поклон и обратился к ней со следующей речью:

– Скажите, уважаемая Свинья, почему ваше тело так украшено, и по какой причине вы танцуете здесь, в святой роще?

– На все твои вопросы один ответ, – сказала Свинья, прервав танец и чинно усевшись перед святым. – И танец мой, и украшения угодны богам! В священной роще каждое утро слышу я их голоса, а чтобы ничего не пропустить, я то подпрыгиваю, то приседаю, то поворачиваюсь во все стороны. Боги обращаются ко мне с речами для избранных. Что же касается тебя, то твое предназначение – стать пророком и разъяснять людям сказанное богами.

«Так вот почему мне приснился вещий сон», – подумал святой, но все же обратился к Свинье с еще одним вопросом:

– Скажи, Свинья, отчего боги среди прочих земных тварей избрали тебя вместилищем их речей?

Ответила святому Свинья:

– Непомерна гордыня человека. Общаясь с богами, он забывает о том, что сам он – порождение грязи и источник ее и что лишь великими делами может он изменить свою судьбу. Оттого боги и прибегают к услугам таких тварей, как я. В прошлой жизни я была курильницей в храме и за хорошую службу стала свиньей. Но сейчас не время для бесед. Пора исполнить волю богов. Ты должен передать их слова людям.

Начала Свинья говорить святому мудрые речи, а тот их старательно записывал и читал народу, приходившему к священной роще посмотреть на танцующую Свинью. На все вопросы у Свиньи находились ответы, недаром она была Мудрой Свиньей.

В скором времени со всех концов Поднебесной потянулись к священной роще огромные толпы людей, чтобы поклониться чудесной свинье и наставнику-прорицателю. Как-то раз пришел на поклон и бывший хозяин этой свиньи.

– Да ведь это же моя хрюшка! – в полном изумлении воскликнул он. – А я ее как раз заколоть собирался незадолго до того, как она пропала.

– Это не хрюшка, а вестник богов, – укоризненно сказал святой. – Вот тебе деньги, купи себе стадо скота да еще и нескольких свиней в придачу.

С досадой и завистью принял бывший сосед деньги святого и сказал на прощание:

– Не может эта свинья быть Голосом Богов. Как ни убеждай меня – не поверю!

– Один голос не слышен в гомоне десяти. Он слышен лишь, когда остальные молчат, – ответил святой, а затем добавил: – Как жуку неведомы помыслы человека, так и человеку неведомы помыслы небожителей. Как можешь ты знать волю неба?

Может быть, и прав был святой, только один старик сказал по этому поводу:

– Что в руках одного глина, у другого – золото, а, упустив свое, на чужое не зарься.

А другой старик сказал:

– И святому человеку хочется вкусно поесть и на мягком поспать.

И еще сказал:

– Лучше быть сытым и довольным, но при этом в чьих-то глазах выглядеть дураком, чем казаться другим умным, но быть голодным.

Болезнь царя

Гуань Чжун правил колесницей, когда царь Хуань-гун охотился на болоте и увидел духа. Царь дотронулся до руки Гуань Чжуна и спросил:

– Видел ли ты что-нибудь, отец Чжун?

– Я, ваш слуга, ничего не видел, – ответил Гуань Чжун.

Вернувшись, царь лишился сознания, заболел и несколько дней не выходил.

Среди циских мужей был Чжуан-цзы, Обвинитель Гордыни, который сказал:

– Как мог дух повредить царю? Царь сам себе повредил! Ведь от гнева эфир рассеивается и не возвращается, поэтому его и не хватает. Если, поднявшись, эфир не спускается, человек становится вспыльчивым; если, опустившись, не поднимается, человек становится забывчивым; если, не поднимаясь и не опускаясь, остается в середине, в сердце, человек заболевает.

– Но существуют ли тогда духи? – спросил царь.

– Существуют, – ответил Чжуан-цзы. – У озера есть Соломенный Башмак, у очага – Высокая Прическа, в куче сора во дворе обитает Гром, в низине на северо-востоке на берегу реки прыгает Лягушка, в низине на северо-западе обитает Домовой; в реке есть Водяной; на холмах – Разноцветная Собака, в горах – Одноногий, в степях – Двуглавый Змей, на болотах – Извивающийся Змей.

– Разреши узнать, как выглядит Извивающийся Змей? – задал вопрос царь.

– Извивающийся Змей, – ответил Чжуан-цзы, – толщиной со ступицу, а длиной с оглоблю, одет в фиолетовое платье и пурпурную шапку. По природе он злой. Как заслышит грохот колесницы, встает стоймя, охватив голову. Тот, кто его увидит, станет царем царей.

– Вот его-то я, единственный, и увидел, – сказал царь и захохотал.

Тут он оправил на себе одежду и шапку и уселся рядом с Чжуан-цзы. День еще не кончился, а болезнь незаметно прошла.

Благородство и происхождение

У одного знатного вельможи был очень гордый сын. День ото дня он становился все высокомернее и заносчивее. Дело дошло до того, что он даже начал перечить своему отцу.

– Благородство у меня в крови, – как-то раз расхвастался сын вельможи. – Я достоин лучшего обхождения и отныне требую, чтобы мне оказывались такие же почести, как моему отцу.

Услышав эти слова, вельможа сильно разгневался.

– Любой человек по крови – животное, и его дикое начало сильнее благородства, прививаемого воспитанием и манерами, – сказал вельможа и велел запереть сына в хлеву вместе со свиньями.

Целый день простоял гордый юноша в углу свинарника, боясь испачкаться в грязной жиже, но к вечеру усталость взяла свое, и он уснул прямо в вонючей грязи.

Проснувшись утром, он так захотел пить, что напился прямо из свиного корыта, а спустя некоторое время и голод взял свое.

Когда воины пришли за сыном вельможи, тот, стоя на четвереньках и отпихивая головой свиные рыла, жадно поглощал пищу животных.

Вот как вельможа объяснил своему сыну разницу между благородством и происхождением.

Создай желание и исполни его

Пришел однажды монах в пещеру к отшельнику и обратился к нему со следующей речью:

– О, Достойный почитания, прошел среди нашей братии слух о том, что ты зарабатываешь себе на пропитание каким-то необычным способом. Не будешь ли ты так любезен раскрыть мне, в чем его суть?

Усмехнулся отшельник и говорит:

– Все очень просто: я сначала создаю желание, а потом исполняю его.

Задумался монах и спрашивает:

– Говорят: лучше увидеть, чем услышать. Не может ли Достойный почитания показать мне, как он это делает?

– Конечно, может, – ответил отшельник и схватил монаха за горло, да так сильно, что у того дыхание перехватило.

Подождав немного, отшельник спросил монаха:

– Подышать хочешь?

Не в силах вымолвить ни слова, монах знаками показал, что очень хочет этого. Взяв плату за исполнение желания, отшельник спросил хрипящего и кашляющего монаха:

– Может быть ты посоветуешь кому-нибудь из своей братии обучиться моему ремеслу?

– Конечно, посоветую, – прохрипел монах, мысленно припоминая своих обидчиков.

Три затруднения

Наньжун Гу взвалил на спину дорожный мешок с провизией и, проведя в пути семь дней и семь ночей, пришел к дому Лао-цзы.

– Не от Чу ли ты пришел? – спросил его Лао-цзы.

– Да, – ответил Наньжун Гу.

– А почему ты привел с собой так много людей?

Наньжун Гу в недоумении оглянулся.

– Ты не понял, о чем я спросил? – задал ему вопрос Лао-цзы.

Наньжун Гу потупился от стыда, потом поднял голову и сказал со вздохом:

– Сейчас я забыл свой ответ вам и поэтому забыл вопрос, с которым хотел обратиться к вам.

– О чем ты?

– Если у меня не будет ума, люди назовут меня глупцом, а если у меня будет ум, он принесет мне несчастье. Если я буду добрым, то принесу вред себе, а если буду недобрым, то принесу вред другим. Если я буду справедливым, то навлеку беду на себя, а если буду несправедливым, то навлеку беду на других. Как же мне избежать этих трех затруднений?

– Я понял тебя, еще только взглянув на тебя, а теперь и слова твои говорят о том же. Ты испуган и растерян, словно дитя, оставшееся без отца и матери, и пытаешься шестом достать до морского дна. Ты сам навлекаешь на себя погибель, идешь против собственной природы и не знаешь, где выход. Как ты жалок!

Крестьянин и лиса

Влюбилась как-то лиса в крестьянина. Пришла к нему и давай объясняться в любви, а тот в ответ – мол, не могу я тебя любить, у меня жена есть.

– Дурак ты, – говорит лисица. – Жена у тебя злая да сварливая, неряшливая да некрасивая, не любит тебя и давно извести хочет.

– Что ж, – отвечал крестьянин, – такая моя судьба.

На том разговор и кончился…

Украла лисица большой котел, наполнила водой и поставила на перекрестке дорог на огонь. Проходит мимо жена крестьянина и спрашивает:

– Что ты тут, лисица, варишь?

– Со всех сторон света собрала я счастье, удачу и богатство, – отвечает лисица, – положила их в котел и варю колдовское зелье. Кто искупается в нем, тот станет всех краше, богаче и счастливее.

– А если я в котле искупаюсь, – спрашивает коварная женщина, – стану ли я всех красивее, богаче и счастливее?

– Конечно, станешь, – отвечает лиса, – только готовлю я то варево для себя и никому другому не позволю в него окунуться.

– А готово ли варево? – спрашивает жена крестьянина.

– Давно готово, – говорит лисица. – Вот сейчас сниму с себя шкуру и влезу в котел.

Не успела лиса слова эти договорить, как женщина прыгнула в котел и сварилась. А лисица, долго не мешкая, сняла с нее кожу и надела на себя. Потом повернулась мордой на восток и стала читать заклинания, одно длиннее другого. Не успело солнце скрыться за верхушками деревьев, как превратилась лиса в прекрасную девушку, похожую на жену крестьянина, как бывает похожа красивая дочь на уродливую мать. Приходит крестьянин домой, а его у порога с поклоном встречает молодая жена. Вошел в дом, а там все прибрано, пылинки не найти, повсюду шелка да наряды, а в сундуках золотые и серебряные монеты поблескивают. Удивился крестьянин, обрадовался, но виду не подал. Сытно поужинал и лег спать с молодой женой. Так в довольстве и неге прожили они год, но однажды дождливой осенней ночью постучался в их жилище странствующий даос и попросился на ночлег. Приютил крестьянин даоса, утром вышел проводить его до ворот, а гость говорит:

– Знаешь ли ты, с кем делишь пищу, кров и постель?

Улыбнулся крестьянин и спрашивает:

– А станет ли мне от этого знания лучше жить?

Задумался даос, покачал головой и, ничего не сказав, пошел своей дорогой.

Раненный дважды

Моу, сын царя Вэй, пошел к мудрецу Чжуан-цзы за советом.

– Вот я стою здесь с тобой, – начал он, – и смотрю на море, на то, как волны разбиваются о камень. Тело мое здесь, но сердцем я далеко отсюда, у городских башен царства Вэй. Как же мне быть?

– Цени жизнь, – ответил Чжуан-цзы. – Тот, кто ценит жизнь, презирает выгоду.

– Это я знаю, – сказал царевич. – Но я не могу себя побороть.

– Если не можешь побороть себя, тогда живи как живется и не насилуй дух, – сказал Чжуан-цзы. – Не уметь себя побороть и притом насильно себя удерживать означает «быть раненным дважды». А тот, кто «ранен дважды», долго не проживет.

Моу был сыном царя Вэй, владевшего десятью тысячами колесниц. Для него скрыться в пещере среди гор было труднее, чем простолюдину, но хотя он и не обрел Дао, можно сказать, что он кое-что знал о нем.

Чистое дыхание жизни

Учитель Ле-цзы спросил стража ворот Гуань-иня:

– Говорят, что высший человек идет под водой – и не захлебывается; ступает по огню – и не обжигается; воспаряет над всем миром – и не пугается. Как этого добиться?

– Этого добиваются не знаниями и ловкостью, а сохраняя чистоту жизненной силы, – ответил Гуань-инь. – Присядь, я расскажу тебе.