Прогрессор поневоле. Трилогия

  Я замыкал шествие, в голове моей роились мысли, как такое могло произойти. Я же четко помнил себя с саблей. Валенок, валенком, а сегодня все происходило само собой и еще непонятные действия Зравшуна, может он меня обучал так же, как и Ликура. Да нет, он же только владеет зачатками магии. Ну, даже если обучил меня, таким образом, то я должен был научиться бою на саблях, а не каким-то бытовым вещам. Да просто нет никакого смысла вкладывать в ученика умение попасть саблей в ножны. Нет, тут что-то другое, но Зравшун от меня сразу отдалился и близко не подходит. Может, сделал что-то запрещенное? Ликура никак мои действия не прокомментировала, а саблю в моих руках, похоже, даже не заметила. Ладно, пока промолчу, а утром, ненавязчиво расспрошу Зравшуна, а если откажется, то Вантилия. Кто-то же должен мне объяснить, что со мной и чего мне еще ждать от моего организма. Мои сомнения рассеял Вантилий. Он порекомендовал мне сегодня вечером вообще не кушать, а сразу же ложиться спать, все вопросы будем решать завтра с утра. Вантилий был одним из тех людей, которым я доверял абсолютно. Все же нас очень многое связывало, да и мечник он был знатный, наверное, покруче, чем Зравшун. Хотя тот наших земных парней покорил своей виртуозной работой с мечом и саблями. А может Зравшун из тех, что как циркачи, на арене могут все, а в реальной жизни оказываются такими же, как и все остальные. Так поддерживая меня морально и физически, так как ноги у меня слегка заплетались, Вантилий помог мне добраться до поляны. Там уже были накрыты два стола, один, настоящий походный столик непосредственно в карете у Ликуры, где уже сидели оба мага, и обыкновенная тряпка, разложенная прямо на поляне. Все, кроме баронессы с магом, расселись вокруг этого стола и принялись за ужин. Я, помня наставление Вантилия, отправился спать. А спать действительно хотелось. Ноги, хоть и заплетались, но до своих вещей я дошел и повалился на уже расстеленное одеяло. Не прошло и минуты, а я уже спал, как убитый. Разбудили меня прикосновения к моему лицу. Уже приходя в себя, ощутил, что меня лижут шершавым языком. Я распахнул глаза и сел, отталкивая этого лизуна. Оказалось, что это один из коней решил меня разбудить. Ладно, буду вставать, а то что-то настойчиво подталкивает меня в ближайшие кусты. Я вскочил и, приплясывая то на одной ноге, то на другой, понесся в кусты, на ходу расстегивая свои штаны. Ничего себе, как меня припекло. Думал я, стоя возле дерева уже около трех минут. Это что, из меня вся вода решила таким образом вытечь? Наконец эта экзекуция прекратилась, и я с шумом выдохнул. Все, теперь я чувствую себя человеком. Я вернулся в лагерь, но как ни странно, есть не хотелось. Это и к лучшему. Все еще спали и я, взяв свой лук со стрелами, отправился туда, где видел небольшую полянку. Нужно было вспомнить, как обращаться с луком, да и проверить все, а то мы как купили этот лук, так больше к нему не притрагивались. Лук был разборный, так что я его собрал и натянул тетиву. Запасную решил пока не трогать, вдруг еще до сих пор ядовитая. В конце поляны был невысокий холмик, так что я подошел к нему и потыкал в него своими спортивными стрелами. Вроде входят туго, но камня внутри не чувствуется. Вернулся на противоположный край поляны и, вставив ту же стрелу, которой тыкал в холмик, оттянув тетиву, прицелился. Тетива плавно соскользнула с кончиков пальцев и, метнув стрелу, заставила завибрировать стабилизаторы. Стрела, мелькнув в пробившемся сквозь кроны деревьев луче света, по самое оперенье вошла в тот самый холмик, в который, буквально минуту назад, я ее тыкал. Теперь следовало попробовать настоящую стрелу. Она была тяжелей спортивной, но зато ее и ветром не будет так сдувать при полете. Стрела была с наконечником, который называется срезень. Попав в холмик, она подняла столб трухлявой пыли, видимо под слоем земли оставался сгнивший пень. Слева послышался голос Зравшуна.

  - Да, этот выстрел был не плох. Да и полет стрелы происходил почти горизонтально поверхности земли. Он что, такой мощный или ты Серигей, такой великий стрелок из лука.

  - А ты сам попробуй, может тогда чего и поймешь. Так же как и я вчера.

  - Ну, вчера я просто передал тебе свои навыки боя на саблях и с мечом. Есть у меня один такой хитрый магический артефаки, правда отец теперь знает, что я использовал этот одноразовый амулет, но да ничего. Ты, Серигей, достоин такого. Если отец будет кричать на тебя или топать ногами, смело говори, что я задолжал тебе жизнь, и вынужден был рассчитаться передачей навыков.

  - Ну, ты и прохиндей, Зравшун, это я задолжал тебе жизнь, если бы не ты, то карисан добрался бы до меня, а я ничего бы с ним сделать не смог.

  - Нет, это все твои предположения, уж поверь мне, мой бог одобрил передачу навыков тебе, так что в этом плане все чисто. Вот только бы тебе учебных боев побольше провести. Для этого бери Вантилия. Со мной тебе лучше не встречаться, так как манера боя у нас теперь одинаковая, и это не даст тебе разнообразия в стилях боя, а значит, не позволит развиваться. А теперь дай мне лук и расскажи, что я должен делать.

  Я подал Зравшуну лук и тот его очень внимательно осмотрел, а потом заявил, что он не похож на тот, что мы купили. Я, молча забрал у него лук и, сняв тетиву, сложил его плечи. Зравшун улыбнулся и жестом попросил опять собрать лук. Я, так же молча, проделал все манипуляции в обратном порядке. Зафиксировав носком левой ноги нижнее плечо лука, на который накинул нижнюю петлю тетивы, я правой рукой перегнул его через заднюю поверхность правого бедра и зацепил у тетивы верхнюю петлю. Все, теперь лук был готов для нашей тренировки. Зравшун скептически глянул на меня, но лук в руки взял и протянув мне руку, потребовал стрелу. Я достал такой же срезень и протянул ему. По Зравшуну чувствовалось, что он не раз стрелял из лука, поэтому он ловко приладил стрелу на полочку лука и седло тетивы, взявшись, как и я, тремя пальцами правой руки за тетиву, и резко, как видимо его учили, оттянул ее до подбородка. Было видно, что Зравшун не почувствовал самой изюминки блочного лука, а именно начальной тугой натяжки. Наконечник выглядывал за тело лука еще сантиметров на пятнадцать, так что можно было оттянуть и до плеча, как стреляли, судя по рисункам на фресках, в Междуречье, на Земле.

  - Он что, сделан для детей? Мне совсем не трудно держать тетиву натянутой, я же говорю, детский лук, так что давай, рассказывай, как мне правильно целиться, а то буду целиться так, как меня учил мой отец.

  2.25. Глава 25.

  * * *

  Я указал ему на небольшой горизонтальный штырек, находящийся чуть выше расположения стрелы и акцентировал его внимание на шарике, находящемся на самом конце этого штырька, который визуально следовало совместить со специальной меткой на тетиве. Чувствовалось, что Зравшун ничего не понял, поэтому он сказал мне, что будет стрелять так, как его учил отец и послал стрелу. Та, конечно, улетела гораздо выше остатков холмика и там, дальше, в роще, кто-то издал жуткий и тоскливый вой. Зравшун тут же перебросил лук мне и выхватил свои клинки, а мне пришлось вытащить наугад две стрелы из колчана. Одну зажал в зубах, а вторую наложил на лук и натянул тетиву. Показав мне правым клинком, чтобы я занял позицию сзади и правее его он двинулся на звук. Но до конца поляны нам дойти не дали. Из рощи выскочили уже знакомые мне наемные убийцы. Их халаты ни с чем не спутаешь. Я, не раздумывая вогнал стрелу в скопление этих монстров. Выстрел был удачным, и стрела прошила грудь одного из нападавших навылет, а во втором застряла тоже в груди. Первый остановился и с недоумением смотрел на дыру в его халате. Судя по малому количеству вылившейся крови, стрела мне попалась бронебойная. Когда нет доспехов, толку от нее немного. Первому, конечно, досталось, а вот второй, подстреленный мной, просто выдернул ее из своего тела. И трое кинулись на нас. Я не успевал перезарядить лук и поэтому, отбросив его в сторону, выхватил саблю. Зравшун уже сошелся с двумя нелюдями, и было заметно, что он сдерживает их с трудом. Второй раненный бросился ко мне. Все же урон я ему нанес, так как движения его были менее резкими, видимо рана давала о себе знать. Внезапно, по моему телу прошла какая-то горячая волна, и я, сам себе удивляясь, расчетливо встретил атакующего меня воина. Тот решил нанести размашистый удар за счет своей скорости, чтобы его невозможно было отвести, но он просчитался, мой клинок экономно отвел несущуюся на меня саблю, и порхнув к горлу нелюдя, вспорол его одним движением. Я развернулся в легком полуприседе и окинул взглядом поле боя. Как оказалось, вовремя, ко мне несся тот, кого я ранил первым. Видимо шок прошел, и он сумел перебороть боль, а может просто ее не чувствовал. Как бы там ни было, но двигался он так же, как и тот, первый воин, который уже затих на земле. Рана мешала, но вот то, что держать саблю он умеет, я убедился с первых соприкосновений наших клинков. Мне пришлось уйти в глухую оборону. Мой мозг лихорадочно просчитывал, что мне делать, но природа сделала все за меня. В какой-то момент он просто повалился на землю и стал раздирать одежду на груди и свое горло. По-моему ему стало не хватать воздуха. Видимо, его можно было списывать со счетов, а вот Зравшун явно проигрывал. У него уже было несколько порезов, и одну руку он явно не мог поднять выше плеча, так что все время просто уходил от удара, не подставляя свой клинок под удар. Нужно было выручать, я бросился к луку, на ходу вбрасывая саблю в ножны, и выхватив изо рта стрелу, наложил ее на лук. Вот теперь я мог слегка уровнять наши шансы. Мои намерения не остались незамеченными и один из оставшихся, кинулся ко мне. Я никак не мог его поймать для выстрела, поэтому в последний момент отскочил в сторону успев нанести ногой, удар в грудь, и резко развернувшись, всадил стрелу в поворачивающегося врага. Стрелял в область живота и попал. Просто у этого страшилища не было никаких шансов. Ему нужно было или бежать дальше, как он бежал, или попытаться затормозить передо мной. Просто набранная скорость не позволила ему сразу остановиться, вот он и оказался, как стоящая ростовая мишень. Я кинулся к Зравшуну, но тут же повалился на бок. Оказалось, что этот паразит успел полосонуть меня саблей. Ничего себе, а я и не заметил. А вот Зравшуну было плохо. Он был на волосок от смерти. Похоже, что и вторую руку ему зацепили, да и крови он потерял много. Я уже не мог ему ничем помочь, если только из лука. А что, буду ловить его противника на ошибках. Вытащив очередную стрелу, я растянул тетиву стоя на колене, и стал выжидать удобный случай, чтобы произвести выстрел. Мне бросилось в глаза, что Зравшун переступает почти на месте, видимо и на ноге имеется порез, поэтому никаких шараханий в стороны, только переступая, поворачивается лицом к врагу. Мне нужно будет решить все одним выстрелом. Сейчас мне наемник закрывал своего противника, а вернее тот прикрывался им. Я решил ловить того, когда он, увлекшись боем, покажется из-за Зравшуна. Теперь я следил за ногами нашего противника. То, что вложил в меня наемник, позволяло предугадать, куда будет перемещаться твой противник, вот на этом и был построен мой план. Если он провалится, то мы с Зравшуном не переживем этой встречи. Наконец я поймал момент, когда противник наемника перекрестил ноги. Видя, какая нога впереди я приготовился к выстрелу, когда он вынужден будет отшагнуть сзади стоящей ногой в сторону, туда и произведу выстрел. Наконец по характерному смещению стоп, я понял, что движение началось, и я стрельнул на опережение. Стрелял в район живота, чтобы не промахнуться, да и боль, от попадания стрелы в живот, ужасная, так что будем надеяться на положительное, для нас, решение этой проблемы. Стрела попала очень удачно, так как воин начал делать отмашку на слабую попытку Зравшуна атаковать. Срезень чиркнул руку в районе локтевого сгиба и глубоко ушел в живот, а сабля наемника рубанула по шее наклонившегося вперед врага. Все, пять ноль в нашу пользу. Правда, для этого нам нужно было еще выжить. У меня-то рана пустяковая, а вот наемнику придется туго. Я набрал в легкие побольше воздуха и громко свистнул. Кони, что ходили со мной в поход, знают мой свист. Не прошло и пяти минут, как раздался топот, и на поляну выскочила пара коней. Оценив с одного взгляда обстановку вокруг меня, они быстро покончили с теми, кто был еще жив и подбежали ко мне. Я, обхватив за шею ближайшего ко мне коня, побрел к Зравшуну. Тот лежал лицом вниз, как-то неловко подогнув под себя руку с клинком, вторая так и осталась на клинке, который застрял в наполовину отрубленной шее последнего из нападавших.

  Добравшись до наемника, я грузно осел рядом с ним и приступил к лечению. Моя рана, по сравнению с его, сущий пустяк, просто опираться на ногу не могу, ну и кровь из нее течет, а вот Зравшуна знатно располосовали. Правая рука глубоко порезана в двух местах, на спине косой разрез от плеча до нижнего края ребер. Что впереди и с левой рукой еще пока не понятно, но начну с того, что вижу, и я погрузился в процесс лечение. Через десять минут раны были закрыты, и я попросил коня перевернуть наемника, так как любое движение доставляло мне неудобство и боль. Когда Зравшуна перевернули на спину, то я ужаснулся. Как он с такими ранами продолжал сражаться? Левая ключица перерублена, Сквозная рана выше локтя и развороченный правый бок. На каждой ноге по паре глубоких рубленых ран. Да, вовремя я подсуетился. Торопливо стал затягивать самые опасные раны, постепенно восстанавливая Зравшуна, а сам, проваливаясь в какое-то неконтролируемое состояние. Очнулся я от какого-то равномерного покачивания. Открыв глаза, обнаружил, что лежу на полу кареты и где-то высоко вверху виднелось лицо Ликуры. Я пошевелился, и та накинулась на меня. Оказалось, что я успел зарастить все раны на теле Зравшуна так, что и следов не осталось, а вот о себе позаботится не смог, так и лежал, истекая кровью, пока на нас не наткнулись Вантилий с одним из возничих. Я слабым голосом поинтересовался, а почему я лежу в карете баронессы, а не там, где едет охрана. Как же маг позволил уложить меня сюда?

  2.26. Глава 26.

  * * *

  - А нет никакого мага, зло бросила Ликура. Сбежал подлец. Не исключено, что и нападение было подготовлено им. Это чистая случайность, что нас не перерезали как цыплят. Вчера ты взбудоражил весь лагерь своими выкрутасами, так что наемные убийцы не рискнули напасть на нас вечером, а ночью, лошади охраняли лагерь. Вот как только рассвело, так они и стали подбираться к нашему лагерю. Кони убежали в степь на охоту, и охраны у нас практически не было, только один Вантилий. Вот тут вы с Зравшуном на них и наткнулись. Не знаю, что это вы решили сразиться с ними в одиночку, а не позвали с собой Вантилия на подмогу, может тогда бы и последствия были бы не такими тяжелыми.

  Оказалось, что подозрение в сделке старого мага и наемных убийц, практически налицо, так как в руках у нападающих оказалась сабля Зравшуна. Это он оказывается, благодаря ей чуть с жизнью не распрощался. Сабля могла попасть им в руки только при добровольной передаче этого артефакта. Если бы ее отобрали или похитили, Зравшун бы почувствовал это первым и поднял бы тревогу. Значит, это проделал наш председатель Малого Ковена магов. Причина предательства такой значимой фигуры в Ковене магов, пока неясна. Однако, на всякий случай, Большой Ковен и барон извещены при помощи почтовых птиц.

  Но так как богами была дана установка отправляться на лечение матери Зравшуна, то наш караван не стал задерживаться с поисками мага, а двинулся дальше. Я пощупал свое бедро, от раны остался только шрам, который ощущался под пальцами, когда я просунул их в разрез на своих джинсах. Вот ведь беда, теперь нужно будет как-нибудь их зашить, а иголка с ниткой остались в рюкзаке. Еще раз посмотрел на след от сабли. Еще бы немного выше, буквально на десять сантиметров, и я мог бы исполнять арии более тонким голоском. Подтянув ноги я сел прямо там, на полу, и поблагодарил баронессу за лечение, та только рукой махнула. Оказалось, что если бы не Зравшуновская инициатива с обучением меня сабельному бою с помощью артефакта, то я бы не потерял сознание, пока лечил Зравшуна. А так получилось, что все мои лечебные силы ушли на адаптацию моего организма, получившего такой стресс. Видимо поэтому из меня так долго выводились продукты распада. Вот ведь не повезло. Хотя, это как сказать, ведь только благодаря этому я и остался жив. Там такие профессионалы нам встретились, что думаю, даже Вантилий бы не устоял. Уж больно складно у них получалось махать своими саблями. Прямо как Зравшун на показательных выступлениях. Я поинтересовался у баронессы, могу ли я отправиться в свою карету, та только молча кивнула мне, поэтому, прямо на ходу выскочил из двери кареты и стал поджидать вторую, чтобы запрыгнуть туда. Лошади, увидев меня, сами, без понуканий возницы, слегка сбавили ход, и я, махнув им рукой, чтобы двигали дальше, запрыгнул на подножку нашей кареты. В карете меня встретили мощными похлопываниями по плечам. Все улыбались, так как видимо информации о моем самочувствии не было. Зравшун схватил меня и прижал к себе, обнимая. Видимо так пытался выразить свое признание мне как лекарю. Я начал их остужать, а то, если Вантилий обнимет, то туши свет. Но Вантилий своего не упустил, повертел меня руками оглядывая на предмет повреждений и недоуменно уставился на меня.

  - Ты что, почти без ран? А чего тогда валялся как мертвый? Зравшун и то, получше тебя выглядел. Смотри всего одна рана, ну крови, конечно, много потерял.

  - Вантилий, помолчи, это он так отреагировал после моего вмешательства в его магию. Ты же помнишь, я вчера тебя просил его до поляны довести и ко мне не подпускать. Процесс же всю ночь шел, вот он сегодня и был сам не свой. Ну что, Серигей, понял теперь, как на саблях рубиться? Это тебе не из лука стрелять, хотя если бы не твой лук, то прирезали бы нас по-тихому. Там такая звезда подобралась, что тебя, Вантилий, зарезали бы как ребенка. Серигею повезло, мои навыки сработали. Я, когда место боя оглядел, то нашел троих, убитых не мною. Правда там кони немного порезвились, но все равно, след от сабли и от лошадиных зубов я на шее хоть у кого различу. Так что из пятерки двое за мной, а остальные за Серигеем.

  - Зравшун ты, что такое говоришь. Да Вантилий бы их всех раскидал. Я же видел собственными глазами последствия его боя со звездой. Три трупа из пяти были от его сабли.

  Вантилий как-то испугано дернул меня за рукав и усадив рядом с собой на диван кареты и прохрипел.

  - Ты что такое говоришь, Серигей, если уж Зравшуна так знатно порезали то, что говорить обо мне. Они бы меня на кусочки нарубили. Та пятерка была из молодых, а эти опытные, А, ты же не видел, у них, у каждого на плече татуировка была. Это Серигей, элитная пятерка. И очень хорошо, что была. Да и Зравшун молодец, против своей сабли столько продержался. Думаю, что не зря ему отец ее дал. Так что, Зравшун, теперь с легким сердцем можешь отдать ее отцу. Ты и с этой парой сабель будешь непобедимым. Не зря же уже пять лет подряд признаешься лучшим мечником страны. Вообще, в этом деле все как-то не чисто. Вот смотрите, твой, Зравшун, отец, требует вернуть фамильную саблю домой. Отобрать фамильную саблю, да еще такую, это облечь тебя на верную смерть. А причина, вообще не стоит того, чтобы о ней говорить. Других за танец смерти награждают, если выживают, конечно, а так, легенды о погибших слагают. Одновременно с тем, что потребовали саблю вернуть, оказалось, что и мать твоя заболела. Пришлось лекарей взять, да еще каких. Тут еще и маг из Ковена, предателем оказался. Куда мир катится?

  Я призадумался, а ведь прав Вантилий. Что-то тут не чисто. Но боги сказали, так что иди и выполняй. Может и боги с ними заодно? Не успел я додумать эту мысль, как сверху прилетела очередная звездочка и больно врезала мне по голове. Все в карте сразу от меня отодвинулись, прижав друг друга к стенкам кареты. Я потер больное место на голове и мысленно извинился. Кто его знает, не затаят ли боги на меня обиду. Тем временем карета начала замедлять свой ход. Мы выглянули в окно, но это не было похоже на привал. Возничий первой кареты так и сидел на козлах, так что, скорее всего, кому-то приспичило в кустики. Мы тоже дружно сходили за карету, так что дальнейший путь до вечера продремали, поочередно меняясь на козлах возле возничего. Охрана есть охрана и никто с Вантилия и Зравшуна такие обязанности не снимал. Один раз какой-то зверь попытался напасть на кареты, но заводные лошади просто раскатали этого зверя по земле, нам даже не удалось разглядеть, что это была за тварь. Так что кареты, не снижая темпа, пронеслись мимо раздирающих кого-то коней. Ну, ничего, заодно и покушают.

  2.27. Глава 27.

  * * *

  Когда все немного успокоились, поинтересовался, забрали ли лук с поляны, а то жалко, такой образец, да и сделали его очень хорошо, конечно, до зарубежных образцов он не дотягивал, все же делали его кустарно, а там, производство. Но, видимо какой-то из фирменных луков использовался как образец. Ну, понятно, что прицел сделали как на спортивном луке, просто и функционально. Оказалось, что забрали, и Зравшун даже разобрал его, так как запомнил всю последовательность сборки-разборки, когда я демонстрировал ему это. Мужики вертели алюминиевые стрелы. Поражало все, и легкая металлическая стрела, они уже их успели погнуть, и пластиковое оперение. Все гадали, из чего это сделано, на некоторых были видны следы зубов. Вот монстры, все на зуб пытаются попробовать. Но больше всего изумление вызвали хвостовики стрел. Те, как будто нарочно, были сделаны из яркого пластика, желтые, зеленые, красноватые, и все цвета так подобраны, что от них глаз оторвать невозможно. Раньше краски таких расцветок на автомобилях и одежде называли электрик. Вот этот электрик и притягивал взгляды всех без исключения. Меня начали пытать, из чего сделаны такие атрибуты стрел. Я как мог, врал. По моим словам выходило, что на оперение пошла шкура одного из животных у меня на родине, а хвостовики из костей этого же животного, только покрашены специальными красками. А что, врать, так врать. Пойди, попробуй, проверь. Я все еще чувствовал себя не очень, поэтому отпросился на козлы, чтобы подышать свежим воздухом. Меня отпустили, и я прямо на ходу перебрался к возничему. Тот сидел на широких козлах и, практически, дремал. Увидев меня, он встрепенулся, так как, видимо, одному сидеть скучно. Я поинтересовался, как мы едем, так как видел, что дорога отличается от той, по которой я несколько раз уже проезжал. Оказалось, что мы свернули на север сразу же, как только выехали из той самой рощи, где мы с Зравшуном перебили звезду убийц. Возница глядел на меня с уважением, слухи о том, что я убил большую часть звезды, говорили о многом. Теперь я имел вес в отряде. Со мной и раньше считались, только ленивый не знал, что я руководил обороной замка, так как Вантилий в это время партизанил. Дорога между тем стала сильно петлять, так как все чаще и чаще стали попадаться разрозненные рощи, а то и небольшие лесочки. Сразу становилось ясно, что на севере стоят сплошные леса. Но раз есть дорога, то значит ничего страшного, доберемся. Вскоре вознице приспичило в туалет, и он попросил меня взяться за вожжи, а сам перебрался на заднюю часть кареты. Что он там делал, было не понятно, но вернулся он минут через пять, улыбаясь от уха до уха. Я предложил ему немного отдохнуть в карете, так как я все равно посижу здесь часика два, а может и больше. Попросил его принести мне мой рюкзак, так как собирался зашить разрез на джинсах. Еще через пять минут я пытался вдеть нитку в иголку на ходу. Раза с десятого, у меня это получилось, и дальше я, сверкая нижним бельем, чинил свои штаны. Заодно осмотрел свою рану, не то, что я не доверял Ликуре, но все же стоило посмотреть на нее своими глазами. Рубец был знатный, думаю, что и кость зацепили, поэтому я испытывал боль при передвижении. Нитки для починки оказались черными, была, конечно, альтернатива, белые, но это уже из области анекдотов, поэтому отдал предпочтение черным, но зашил так, что основная часть шва оказалась на изнанке. Расправив шов и срезав кинжалом бахрому в районе шва, я надел джинсы, и теперь стал более внимательно осматривать все, что нас окружало. День постепенно заканчивался, светило скатывалось за горизонт. Вскоре передний возничий показал рукой в сторону ближайшего лесочка, и мы стали забирать к нему, так как здесь предстояло заночевать. Вытащил из рюкзака лук и внимательно осмотрел его, в ходе боя я несколько раз бросал его на землю, да и Зравшун перебрасывал мне лук не жалея его. Все бы ничего, но прицел погнулся. Хотя, для новых стрел все равно нужно было лук заново пристреливать, На поляне нас спасло то, что до противника было не более тридцати метров, так что стрелял, как говориться в упор. Прицел подправил, но вот двигаться он теперь будет плохо. Придется его переделывать, но это уже когда вернемся, или если отправлюсь на Землю. Опять разобрал лук и сложил в рюкзак. Все-таки оружие дальнего боя иногда способно переломить ход небольшого сражения. Как-то незаметно лес стал подступать к дороге, да и местное солнце склонилось к горизонту, значит, скоро остановимся на ночевку. Внезапно впередиидущая карета притормозила и из нее вышла Ликура. Я придержал наших коней, но, если честно, то в этом не было необходимости, они сами прекрасно понимали, что нужно делать. Соскочил с козел и направился к баронессе.

  - Серигей, не нравится мне, что нас встретили чуть ли не на выезде их ворот замка. Похоже, что кто-то начал играть в какую-то свою игру. В данной ситуации я вижу только две кандидатуры на кого могли бы покушаться, это себя и Зравшуна. Не знала, что он из такого знатного рода. Уж слишком хорошо все скрывал.

  - Я задумался, а потом предложил Ликуре еще одного кандидата, а именно баронета.

  - Да нет, Макс! Не может такого быть. Он, конечно, наследник, но ведь это значит, что пока нас не будет, то на замок опять могут напасть. Ведь он наследует все после смерти Варелу. Ой, что-то здесь нечисто. Сегодня ночью поговорю с богами. Если что-то затевается, то они предупредят. Да, и дежурить будем двойками. Ночью тоже. Что-то неспокойно мне. Может, не будем останавливаться на ночлег. Лучше под утро остановимся, поедим, да продолжим путь. Так мы собьем планы того, кто уже все посчитал.

  Я задумался, в принципе, можно и проскочить. На первой карете освещать дорогу моим фонарем, а к задней части прицепить какую-нибудь лампу. Второй карете важно будет видеть, где и куда поворачивать. Ну и не гнать коней в темноте, конечно. Если все время будем держаться дороги, то тогда и ноги лошадям не переломаем. Дали команду, поменять лошадей. Пока шли подготовительные работы, возничии занялись лошадями. После расспросов относительно задних фонарей, выяснилось, что вот ни о какой лампе разговора идти не может. Тогда приняли решение, что вторая карета едет буквально в десяти метрах от первой. Та лошади сами смогут определить, где повернуть, да и свет от фонаря на первой карете все равно будет хоть что-то, но освещать. Быстро проделали все перестановки. Я отдал фонарь Зравшуну и отправил его на первую карету. Он у нас самый искусный боец, а во второй карете едем все мы. С фонарем разобрались быстро. Договорились, что он включит его тогда, когда будет уже практически ничего не видно. Перераспределились по каретам и двинулись дальше, раздав всем сухари и воду. С Зравшуном договорились, что если он будет останавливаться, то подает нам условный сигнал фонарем, чтобы наши лошади не влетели в его карету. Это будет свет под ноги нашим коням. Лошадям, как могли, объяснили этот знак и показали его. Те, вроде, поняли. На возничих в такое время суток надежды было мало. Лошади, конечно, видели в темноте получше нас, ведь они уходили на охоту по ночам, но одно дело, когда ты свободен и сам можешь выбирать себе дорогу и совсем другое, когда к тебе прицеплена карета, которая ограничивает свободу движения, да и весит немало.

  2.28. Глава 28.

  * * *

  Едва мы все перераспределились по каретам, возничих сменили на тех, кто отдохнул, как наш караван тронулся дальше. Пока лошади держали прежнюю скорость, эти хорошо отдохнули, успели поесть и попить, так что если мы сократим время своего пути то, возможно, спутаем карты тем, кто нас загоняет в угол. Из всей нашей бригады я оказался самым свежим, так как проспал почти всю первую половину дня. Забрал из кареты оба колчана со стрелами и заново собрал свой лук. Проверил тетиву и закрепил его невдалеке от себя, так как рядом, на передней стенке кареты было приспособлено несколько крючков для каких-то нужд возничих. Проверил, как снимается лук и, найдя оптимальный вариант, чтобы снимался без задержек и был недалеко от меня, стал целенаправленно управлять лошадьми. Те без понукания бежали на положенном расстоянии. Время шло, темнело все сильнее, но вокруг пока было спокойно. Вскоре возничий на первой карете зажег свет. Он бил поверх голов лошадей и те могли выбирать нормальную дорогу, объезжать опасные для их ног участки. Скорость была значительно меньше той, с которой мы скакали днем, но все равно, мы продвигались к намеченной цели. Прошло, наверное, часа четыре, когда в свете фонаря стали мелькать фигурки заводных коней. Что-то они стали жаться к каретам, видимо что-то чувствуют или видят. Я стал крутит головой по сторонам. Но разглядеть что-то в таком мраке было невозможно. Вспомнил о небольшом фонарике, на зажигалке. Может, посветить им. Я вытащил из рюкзака зажигалку и включив фонарик, направил его свет туда, где мы проехали несколько минут назад. В свете фонарика я увидел красные глаза. Их было огромное количество, как мне показалось вначале. Но потом я различил, что каждая тройка глаз совершает равномерные колебания, независимые от остальных троек. Это у них что, по три глаза на каждой морде? Как бы там ни было, а кони жмутся к нам именно из-за них. Я вставил фонарик в рот и, притянув к себе лук, наложил первую стрелу. Выбрал крайнюю, хотелось сказать пару, но нет, тройку глаз и спустил тетиву. Глаза дернулись, но продолжали бежать. Вторая стрела заставила эти глаза потеряться в ночи. Перевел лук на ближайшие несколько глаз. Здесь выпустил стрелу, не задумываясь. Куда попадет, туда попадет. Плотность еще не видимых туш была большая, так что попал. Еще одна тройка вышла из игры. Однако и глаза приблизились. Я стал, как автомат выпускать стрелы. Вскоре смог различить и преследователей. Странная смесь кабана и волка. На последнего преследователя потратил четыре стрелы, но наконец, и он рухнул на землю. Я закричал переднему возничему, чтобы остановился, так как наши лошади последние несколько минут неслись так, как и днем. Остановив коней, которые с трудом дышали, я предложил возничим, высыпавшим из карет, поменять лошадей, а я пока схожу, вытащу стрелы. У меня их не так уж и много, а ехать еще далеко. Только я направился по нашим следам, как меня догнал Зравшун. Он пристроился ко мне немного сзади, чтобы не мешать мне светить фонарем, который опять был у меня во рту, а стрела на луке. Первым мы обнаружили соответственно того, которого я завалил последним. Три стрелы торчали в нем, но он был еще жив. Зравшун обойдя меня, держащего этого монстра на мушке, одним ударом перерубил горло этой твари. Сабля исполнила какой-то замысловатый пируэт, но не соприкоснулась с поверхностью дороги, но и горло вспорола знатно, я бы даже сказал, виртуозно. Я бы, наверное, постарался перепилить такое горло саблей, ведь неудобно же. Зравшун вогнал свой клинок рядом с каждой из стрел, и я их, достаточно легко вытащил из туши. Мы двинулись дальше. В общем мы не нашли только одну тушу, ту, первую, которую я пристрелил или ранил в стороне от направления движения карет. Из этой ночной битвы я вышел с ущербом. Минус пять стрел. Часть не нашли, часть была переломлена. Переломленные я все равно вытащил, так как можно было заново использовать наконечники и оперение. Провозились мы с Зравшуном минут сорок, а тут уже и светать начало. Так что выключил фонарик, и мы отправились обратно к каретам.

  Небо светлело с каждой минутой, когда мы добрались до карет, то все пассажиры топтались вокруг них. Та туша, которую я подстрелил самой последней, лежала сейчас рядом с каретами. Тут было то, с чем ее можно было сравнить, и я понял коней, это действительно был хищник с большой буквы. Я поинтересовался у Зравшуна, как называются эти звери? Тот только недоуменно пожал плечами, мол не знаю и знать не желаю. Но он не на того нарвался. Я удивился, что такой прославленный наемник не знает хищников своего мира, на что Зравшун зло бросил мне, что и те, кто в каретах, не знают этих зверей. Как выяснилось чуть позже, он был прав. Все наши попутчики видели этих зверей впервые. Это что же получается, кто-то выпустил на нас какое-то свое секретное оружие. Но тогда получается, жители этого мира не знают этих зверей, значит, звери из другого мира. Мой отпадает, остаются те, с кем маги поддерживают отношения. А если только маги поддерживают отношения, то и покушение организовали они. Теперь вопрос, на кого из нас? В голову приходит только Ликура. Она член Малого Ковена. Насколько я понял, должность является скорее обязанностью, чем дает какие-то льготы, значит, я не все знаю о своем учителе. Нужен предельно откровенный разговор. Во всяком случае, я должен понять, что нас может ждать на пути следования. Я нисколько не удивился бы, если бы по приезду нас к Зравшуну домой выяснится, что никто никаких писем никому не писал. Для Зравшуна это хорошо, а вот мы оставили баронский замок и прилегающую территорию без хороших командиров. Зравшун и Вантилий, цвет местного гарнизона, хитростью вырваны из дружины барона. По-хорошему нам сейчас следовало бы развернуться и гнать в замок, но над всем этим походом висят обязательства перед богами, значит нужно ехать до конца. У нашего путешествия ест только один хороший момент, Зравшун разберется в своих неувязках с семьей. Ну и раз уж мы, лекари приедем, то может действительно, нужно кого-то вылечить. Может как раз в этом и состоит интерес богов в этом предприятии. Все эти мысли промелькнули у меня в голове буквально за пару секунд, пока мы обходили тушу и приблизились к баронессе. Я, взглянув Ликуре прямо в глаза, попросил у нее выделить мне пару минут для приватного разговора. Ликура выдержала мой тяжелый взгляд и молча кивнула мне в направлении кареты, так как коляска с малышом находилась снаружи и ее сейчас придерживала служанка.

  2.29. Глава 29.

  * * *

  Едва мы уединились в карете, как баронесса задала вопрос первая. Она, применив какое-то заклятие, заставила меня оцепенеть и поинтересовалась, не из моего ли мира эти монстры. Я, находясь под своеобразным гипнозом, выдал отрицательный ответ. Баронесса сняла заклинание, и меня начало лихорадить. Я пытался вдохнуть, но воздух не поступал в легкие, я почувствовал, что проваливаюсь в какую-то дыру. Наконец звонкая пощечина, и я с хрипом сделал первый вдох, а затем на меня накатил кашель с рвотой, так что я свесился из кареты и меня основательно прополоскало. Пока это все со мной происходило, баронесса терпеливо ждала, когда меня отпустит. Наконец все вроде прекратилось, и я вопрошающе уставился на Ликуру.

  - Серигей, это можно выяснить и потом. Сейчас я хотела бы услышать, для чего ты позвал меня на приватный разговор. Свою информацию я получила, так что теперь очередь за тобой. Я, зло глядя на присмиревшую баронессу поинтересовался.

  - Ну, хорошо, Ликура, я бы хотел получить некую информацию о твоем статусе в магическом сообществе. Не то, что ты всем рассказываешь, а тот, о котором мало кто знает. Если нельзя о нем рассказывать, то я хотел бы получить простое подтверждение того, есть ли у тебя какая-нибудь должность в магических сообществах, которая дает тебе власть, привилегии или приближает тебя к кругу элиты страны?

  Ликура слегка призадумалась, а потом кивнула в знак того, что такая должность есть. Но по ее виду можно было сделать вывод, что она не расскажет о ее статусе больше ни слова. Тогда я задал следующий вопрос, меня интересовало, где находится штаб-квартира этого сообщества. Можно просто указать, в этом мире, или в каком-либо другом. Ликура опять, некоторое время обдумывала свой ответ, а затем сообщила, что он находится в одном из миров магической шестерки. Тогда прозвучал мой последний вопрос, а не могут эти звери, что накинулись на нас сегодняшней ночью быть из того мира? Ликура задумалась лишь на мгновение, а потом призналась, что тот мир она не рассматривала как турист, а всегда появлялась там только на Совете. Ей открывали портал, и она просто переходила в другой мир. Тогда я ей открытым текстом сообщил, что нас пытаются устранить ее коллеги по ремеслу, которые живут в том мире. И раз мы все это определили, то нам теперь нужно определить, кому это выгодно, это и будет заказчик, а может, и исполнитель. Ликура задумалась, потом поинтересовалась, на основании чего я сделал такое заключение. Я ей, честно, как на духу выложил, что в нашей команде все лица имеют очень низкий статус в этом мире. Обо мне можно даже не думать, я ученик лекаря. Вантилий ценится только как руководитель обороны, ну и с некоторых пор он еще и командир специального подразделения для особых заданий, подчиняющийся непосредственно самому барону, но об этом пока никто не знает. Зравшун, а вернее Малый Ковен, только недавно раскрыл его инкогнито, но и он не представляет такого интереса для чьих-то честолюбивых замыслов. Остаются только баронесса и ее сын, всех остальных можно даже не рассматривать, это мелкие сошки, ее служанка и возницы. Поэтому я и говорю, нужно искать того, кому выгодна смерть или уход Ликуры с того поста, Хмурого можно не рассматривать, так как он наследник, а значит сначала должен умереть тот, у кого он наследует все права. Можно, конечно, начать с конца, но обычно так не делается.

  - Как, как ты назвал моего сына? - А потом расхохоталась, повторяя нараспев, "Хмурый, Хмурый, Хмурый". - Ну, ты Серигей и придумал прозвище для моего сына, а я-то гадала, как его назвать. А ведь и точно, Хмурый. Он все время хмурит бровки. Ладно, давай будем трогаться вперед, слишком мы тут задержались. Я там приказала шкуру снять с того монстра, что ты убил. Так что должны были уже сделать. Это тебе мой подарок. Там возничие шкуру натрут, чтобы не воняла, а потом обработают. Так что будет тебе прикроватный коврик.

  Я передернул плечами, каждый день видеть напоминание этой ужасной ночи. Но с баронессой не поспоришь, так что положу и буду каждое утро на него голыми ногами наступать. Бррр. Поблагодарив баронессу, выбрался из кареты и направился к своей. Возничие уже укладывали шкуру где-то на задках кареты. Мы расселись по транспортным средствам и двинулись дальше. Мужики в карете не хлопали меня по плечам, не заводили разговор о том, что я хороший воин. Они как-то притихли, и было видно, что подавлены. Я терпел такое настроение минут сорок, а потом не выдержал и стал их распекать. Когда те начали оправдываться, вот тут и выплыла правда, что оказывается, я делаю их работу, а они ни на что не годны. Проворонили побег мага и нападение пятерки оборотней, проспали атаку неизвестных тварей, короче они себя ощущали ниже плинтуса. Я постучал себя по лбу костяшками пальцев и обратился к их разуму. Ведь в первом случае они ничего не могли противопоставить не просто магу, а председателю Ковена. Пусть и Малого, но сам-то маг, величина. С пятеркой разобрались только благодаря Зравшуну, если бы он не подстрелил одного из пятерки, то нас бы просто прирезали потихоньку. Ведь я-то включился только потому, что Зравшун растревожил этот улей. А в последнем случае их вины вообще нет никакой, так как я сам вызвался подежурить ночь, так как выспался, пока меня Ликура приводила в порядок. Так что хватит изображать из себя сосунков. Я у них учиться бою на саблях собрался, а они в кусты. Нет, так не пойдет. Ведь лучше них никого в целом замке нет, так что хватит разводить меланхолию. Пора брать систему охраны карет в свои руки и добиваться четкости и слаженности работы всей команды, а не вешать на себя все. Ведь их всего двое. В ночное время это как получается, один спит, а другой сторожит? Нет, так не пойдет. Основные боевые единицы должны всегда быть в форме, а это значит, что дежурить должны все участники нашего каравана, за исключением женщин, конечно. Задача сторожей не героически нестись в степ или лес за непонятно кем или чем, а просто разбудить одного из них, вот и все. Кроме того нас еще и охраняют лошади, а уж с ними я сам договорюсь. Они теперь меня все любят, я их от чьих-то клыков спас, как они сами считают. Ведут себя не лучше, чем Зравшун с Вантилием. В общем с сегодняшнего дня начинается реорганизация охранной службы нашего каравана. Начальником назначается Вантилий, который и будет распределять охранные пары так, чтобы и охрана была сильная и отдохнуть все успели. В общем, не мне их учить.

  2.30. Глава 30.

  * * *

  Теперь наше продвижение напоминало бегство. Мы делали только короткие перерывы, да и то, останавливались в таких местах, что другой караван просто не остановился бы. Лошадей меняли часто, те должны были накормить себя и немного отдохнуть. Хорошо, что пошли крупные лесные массивы и дичи для лошадей хватало. Мы в таком темпе проехали целых двое суток, а потом решили сделать привал. Нужно было всем дать отдохнуть и немного подремонтировать кареты. Лица у всех осунулись, так что хороший отдых был нужен нам всем. Остановились у широкого ручья, мелкого, с каменистым дном. Я повел лошадей мыться. По-моему те, кто был со мной в первом походе, всем рассказали, что с меня нужно требовать, так что я занялся чисткой их шкур и расчесыванием гривы. Ко мне выстроилась целая очередь, так что я работал не покладая рук около двух часов. Наконец вожак этого табуна подал сигнал, и они сорвались в направлении ближайшего леса. Я тоже, привел себя в порядок, умылся и почистил одежду. Место на джинсах, где меня зацепили саблей, опять покрылось бахромой, но я решил не обрезать нитки, так как благодаря такому ершистому виду, шов все еще держался. Не хотелось бы ходить и сверкать голым бедром. Шрам потихоньку рассасывался. Теперь это был бугорок гораздо светлее, чем цвет моей кожи, и он постепенно преобразовывался в простую полосу шрама на краях раны. Ликура сказала, что сабля разрубила мясо до кости и поцарапала ее отколов несколько кусочков кости, вот поэтому она меня так долго лечила. Нужно было, чтобы эти кусочки вышли. Когда я вернулся, то вместе со мной прибежал один из коней, таща в зубах довольно крупное животное, которое и положил возле моих ног. Мои попутчики встрепенулись и завистливо глядя на меня принялись нахваливать принесенную дичь, так как та считалась деликатесом. Я махнул рукой нашим возничим, которые были на все руки мастера, чтобы приготовили нам что-нибудь вкусное. Тушу тут же унесли разделывать, а еще через некоторое время над нашим лагерем распространялся умопомрачительный запах жарящегося мяса. Мужики нарезали все мясо на длинные полосы и жарили его на камнях, подтащенных к костру. Главный специалист только успевал переворачивать поджарившиеся куски, так что процесс скорее напоминал конвейер на каком-нибудь мясокомбинате. Когда мясо сняли с камней, то большую часть завернули в крупные листья какого-то растения и уложили в задние ящики карет. Получалось, что мы обзавелись консервированным продуктом, который, конечно, не будет лежать целую неделю, но три-четыре дня, благодаря каким-то травам и своему жиру, продержится. Остальное мясо нам подали к столу. Все потянулись за кусками и трапеза начала набирать обороты. К столу, на запах, заспешили и охранники, так что Вантилий только грозно шевелил усами и вращал глазами, но аромат, источаемый мясом, угробил на корню всю дисциплину. За столом это прекрасно понимали, поэтому все без исключения поглядывали по сторонам, пассивно помогая нашим охранникам. Мне запах, и вкус нашего деликатеса немного напомнил мясо сайгака. В общем, этот обед войдет в историю баронства, как самый незабываемый, ведь мы были вымотаны дорогой, до этого ели только сухой паек, и вдруг, такое изысканное мясо, да еще так искусно приготовленное. Все за столом требовали вина, но Вантилий, на этот раз рявкнул с такой яростью, что все мигом притихли. Если честно, то он был прав, ничего еще не закончилось, нас могут ждать на любом участке пути. Его окрик подействовал отрезвляюще, и мы начали собираться, чтобы продолжить путь. Уже когда все было уложено в кареты, и мы стали прохаживаться в нетерпении возле них, прискакали лошади. Две пары молча подошли к своей упряжи, и возничие принялись впрягать их в кареты. Через десять минут мы уже катили по дороге уводящей нас все дальше и дальше от родного баронства.

  Ближе к вечеру нам, все чаще и чаще стали попадаться небольшие речушки. Пока дорога была проложена так, что речки пересекала вброд, но судя по обилию водных преград, вскоре мы будем вынуждены пересечь крупную реку. А это значит, мост или паром, что в любом случае означает, что нас лучше всего поджидать именно там. Я поделился своими сомнениями с Зравшуном и Вантилием. Те меня внимательно выслушали, а потом успокоили меня, что они сами все время думают об этом. Тут у меня возникла одна мысль, я предложил попросить лошадей, чтобы они нашли приемлемый для нас брод через такую реку, ведь не может же быть, чтобы не было каких-то тайных троп или проходов. Ведь не всем хочется проезжать именно там, где проезжают все. В голове у меня крутились слова "контрабандисты, разбойники". Но для других их было лучше не озвучивать. Оба мои собеседника подняли меня на смех, как же, попросишь наших лошадей, это они мне взятку притащили, а вот для других ничего делать не будут. Ну, тут они не правы, мы же одна команда, да и не хочется мне опять саблей махать непонятно против кого. Лучше бы объехать. На очередном привале я попросил вожака поискать такое место, чтобы можно было объехать ждущую нас впереди паромную переправу. Зравшун просветил нас, что моста нет, а вот такая переправа, действительно будет нас ждать. Конь меня понял и умчался к своему табуну. Вскоре одна из лошадей отделилась от табуна и, мягко стелясь над землей, понеслась куда-то вдаль. Ух ты, а я и не знал, что они могут скакать с такой скоростью. В этот раз мы ночевали опять на берегу речки. На всякий случай поменяли всю воду на свежую. Инициатором такого мероприятия выступил я. Мужики таскали кожаные меха и ругали меня, что я не даю им отдохнуть. Я, кстати, не отлынивал а, как и все таскал эти кожаные бурдюки. Уже почти в темноте поужинали всухомятку, так как решили костра не разжигать, ведь его на равнине будет видно далеко. Едва рассвело, как мы начали собираться в дорогу. В этот раз запалили костер ближе к речке, в низинке, и приготовили кашу с мясом из наших запасов. Плотно позавтракали и тронулись по наезженной дороге. Не прошло и полчаса, как нам навстречу прибежал взмыленный конь. Вожак остановил наш караван и оба коня, прижавшись мордами, что-то обсуждали между собой. Вскоре, не обращая внимание, на тянущих вожжи возничих, первая карета стала забирать в сторону от дороги и не к реке а, наоборот, на небольшой бугор, тянущийся вдоль дороги. Возничие только разводили руками, а обе кареты теперь катили за тем самым конем, который бегал в разведку. Колеса подскакивали на небольших камнях, в целом, кареты шли более или менее ровно. Вскоре нам пришлось преодолеть вброд еще пару небольших речушек и взобраться на, как оказалось, последний невысокий холм. С него открывался вид на широкую реку, плавно изгибающуюся перед нами Наш провожатый уверенно вел нас по какой-то одному ему ведомой дороге, но колеса карет катились легко, да и камней здесь практически не попадалось. Конь уверенно двинулся в воду гораздо ниже изгиба реки и идя сильно наискось брел в воде погрузившись в нее почти по колено. Возничие быстро смекнули в чем дело и переложили наш провиант и все что лежало в задних ящиках карет, на сидения, потеснив пассажиров. Кареты въехали в воду и стали погружаться все глубже и глубже, пока вода не стала переливаться по полу карет. Выше этого уровня вода не поднималась, так что вскоре кареты стали выбираться на противоположный берег. Зравшун встрепенулся и, повернувшись ко мне, предложил возглавить наш караван, так как эти места ему очень хорошо знакомы. Так мы срежем изрядный кусок дороги, да еще и хорошо поохотимся, а то ему очень лошадиный подарок понравился. Перебежав в первую карету, Зравшун стал пояснять возничему, куда ему править. Лошади опять стали послушными и мы прямиком двинули к невысоким горам, стоящим у нас по левую руку.

  КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.

Обатуров Сергей Георгиевич

Прогрессор поневоле. Книга 3

Аннотация:

Обстоятельства заставляют ГГ отправиться в путешествие по cтране.

  3.1. Глава 1.

  Вскоре дорога, а вернее бездорожье несколько выровнялась, и кареты покатили немного быстрее. Возничие опять переложили поклажу по слегка просохшим ящикам, и в карете теперь можно было разместиться с комфортом. Наше направление немного изменилось, Теперь это было уже предгорье, на таких пастбищах обычно пасут отары овец, но пока вокруг было пусто. Зравшун уверенно вел наш караван, все больше и больше забирая к горам. Горы были не высокие, но склоны у них выглядели крутыми. Если бы я сам ехал в этом направлении, то ни за что бы не полез в такие горы, а тем более с каретами, но Зравшун видимо знал что-то такое, что придавало ему уверенности. Лошади, чувствуя его настрой, тоже бодро бежали по мягкому травянистому ковру предгорий. В воздухе разливалось неповторимое благоухание, так и хотелось набрать охапку цветов и вдыхать их аромат, однако я помнил свой недавний урок, поэтому старательно отводил глаза от ярких цветов, а их здесь было видимо-невидимо. К аромату цветов примешивался и запах примятой нашими колесами и копытами, травы. Горы приближались, чувствовалось, что появился небольшой уклон, который немного сбавил нашу скорость, но не на много. Темп лошадей оставался таким же, как и в начале, так что чувствовалось, что для них такой подъем не представляет никаких проблем. Где-то в районе полудня мы опять резко изменили направление и устремились в одно из ущелий. Перед нами вставала стена кустарника, было непонятно, как мы будем продираться в таких зарослях. Но Зравшун не нервничал, а значит и нам не стоит волноваться. Вскоре, дорогу нам преградила еще одна речушка, небольшая, не более десяти метров в ширину. Первая карета съехала с невысокого берега в реку и, повернула прямо по руслу реки, забирая против течения. Мы повторили их маневр и кони, мягко ступая своими передними лапами, почти не создавая брызг, потянули кареты по песчаному дну реки. С копыт, конечно, немного летела вода, но возничие сидели высоко, так что никакого неудобства никто не испытывал. Лошадям, по-моему, даже нравилась такая езда. Мы проехали по реке метров триста, а потом выбрались на противоположный берег, и перед нами открылось неглубокое ущелье, обильно заросшее по краям каким-то кустарником. Так разрастаются ежевичные кусты в горах, создавая непроходимые заросли, но как ни странно, дно ущелья было свободно от кустов и, даже виднелась незаметная тропинка, поднимающаяся куда-то к невидимому, невысокому перевалу. Так вот значит, как мы переберемся через эти горы. Лошади не выказывали никакой паники, а бодро тащили кареты в гору. Зравшун предложил пока коней не менять, так как потом встретится еще один такой подъем, вот перед ним и поменяем. Все молча согласились, ведь ему виднее, это все же его земли.

  Настроение у всех приподнялось, все-таки ночная гонка наперегонки с какими-то тварями из другого мира, сильно подорвала настрой людей, но теперь все опять приходило в норму, да и с тракта мы ушли, пусть нас теперь поищут наши недоброжелатели. В середине подъема решили выбраться из карет, оставив там только баронессу с ее служанкой и сыном. Распределившись по каретам, стали подталкивать их в горку. Немного запыхавшись, мы выбрались на первый перевал, теперь дорога шла под уклон и мы запрыгнули в свои кареты. Лошади, за счет своих мощных когтистых передних лап легко тормозили наши кареты, так что спуск прошел довольно непринужденно, и уже на закате, мы спустились с первого перевала. Было решено заночевать здесь, так как ночью по горным тропам передвигаться, а тем более на каретах, будет только ненормальный, так что мы разожгли костер и принялись готовить еду. Все же нужно было воспользоваться случаем и нормально поесть всей нашей честной компании. Теперь баронесса и ее служанка кушали со всеми вместе. Ночь, как и бывает в горах, упала внезапно, вот еще совсем недавно некоторые вершины освещало заходившее светило, а теперь над нами было только звездное небо.

  Ночное дежурство решили не отменять, так что не прошло и часа, а вокруг костра уже слышался храп. Баронесса ночевала в своей карете, так что все приличия были соблюдены. Ночь прошла на удивление спокойно, видимо действительно, наши недоброжелатели потеряли наш след. Вот и пусть устраивают засады по всей длине тракта. Я тоже, как и все, завернулся в одеяло и провалился в глубокий сон, все же позапрошлую ночь мне не пришлось нормально поспать, а потом эта кутерьма с уходом с тракта и преодоление водных преград. В общем, я спал как младенец, который, кстати, уютно устроился в своей коляске и тоже видел десятый сон.

  Утром, проснувшись, обнаружили двух пастухов, устроившихся возле костра и беседующих с Зравшуном. Как только люди начали вставать, пастухи откланялись и растворились на горных склонах. Утренний моцион и завтрак заняли около часа, так что отдохнувшие и полные сил и надежд, мы тронулись в наш не легкий путь. Вскоре, опять выбрав одно из ущелий по только одному ему известным признакам, Зравшун повел нас штурмовать второй перевал. Он мало чем отличался от предыдущего, так что буквально через пару часов после обеда мы выбрались в изумительную долину. Она простиралась до следующей горной цепи, которая угадывалась на горизонте. Это и было княжество Аштор. Не прошло и часа, как нас перехватил пеший дозор, видимо это были местные пограничники. Зравшун пообщался с ними, затем от отряда отделился один воин и, отойдя от нас на достаточно удаленное расстояние, выпустил почтовую птицу. Вот и все, с этого момента о нас появилась информация, но вот то, что на нас нападут в землях этого княжества, было очень сомнительно, да и сам князь был скор на расправу. Если таких умников поймают здесь, то затем, на протяжении очень длительного периода головы тех, кто посмел нарушить законы Аштора, будут украшать главные ворота столицы. Один воин из отряда пограничников взобрался к Зравшуну и мы отправились дальше. Теперь наше путешествие напоминало скорее прогулку. Всюду, куда бы мы ни приезжали, нас встречали приветливо, кормили, меняли воду и давали еду в дорогу. Лошади получали свой паек, можно было даже не охотится, так что заводные не отставали от нас и всюду тянули свои морды, выпрашивая еду. Похоже, что молва о нас значительно обогнала наш караван. Теперь в деревнях нас встречал местный голова, солидно расспрашивал Зравшуна о том, был ли наш путь легок и удачлив. О легкости и удачливости можно было бы поспорить, но видимо, это была дань традициям, так что небольшая остановка и мы опять продолжаем свой путь. Наконец, в конце второго дня, после того, как мы спустились с гор, вдали показалась столица герцогства Аштор.

  3.2. Глава 2.

  * * *

  Дорога, извиваясь, целилась, целилась и, наконец, привела нас прямо к воротам мощной крепости с замковым комплексом внутри. Архитектура разительно отличалась от той, что проповедовали в баронстве, куда я попал из своего мира. На воротах красовались чьи-то головы. Герцог Картжол был в своем репертуаре. Как по секрету рассказал нам Зравшун, он не помнил ни одного дня, когда бы на воротах не было отрубленных голов. Понятно, что рубили их не каждый день, но все равно, слава грозного и жестокого герцога Картжола была известна далеко за пределами герцогства. Кроме того, Картжол, а вернее Фелидас была близкой родственницей короля, так что почет и уважение в масштабах всей страны они имели, и даже за ее пределами. Стража на воротах была предупреждена и мы неожиданно обзавелись почетным караулом. Еще двадцать минут блуждания по запутанным улочкам и наконец, наши кареты въехали на замковый двор. Возничие быстро сориентировались в ситуации, и наш кортеж четко остановился рядом с лестницей у центрального входа в замок. Слуги кинулись к дверцам кареты, помогая всем выбраться из них, Вантилию и Зравшуну протягивали руки, желая помочь спуститься на подножку. Те рычали и свирепо вращали глазами, не обошли такие услуги и меня. Я не сопротивлялся, пусть почувствуют себя нужными, тем более я здесь присутствовал как ученик лекаря. Нас проводили до самых дверей, уже проходя вовнутрь одним из последних, я услышал набирающий обороты шум. Приглядевшись, выяснил, что нас встречают родители Зравшуна. Они стояли на середине лестницы, поджидая своих гостей. Оказалось, что это небывалое проявление признания статуса гостя, но здесь случился юридический казус, так как в числе прибывших был и их сын. Баронесса, будь она одна, удостоилась бы чести быть принятой в тронном зале, так как герцогский трон оказывается, присутствует. Баронесса понимала всю щекотливость этого момента, поэтому мягко вытолкнула вперед их сына, и мы все дружно последовали за ним. По тому, как разгладились лица встречающих, стало понятно, что вопросам этикета здесь уделяли огромное значение, что и не удивительно, учитывая происхождение жены герцога. Зравшун не утерпел, и бросился к родителям. Весь зал трогательно вздохнул, это настолько напоминало дворцовую сцену в мультфильме "Шрек", что я чуть не расхохотался. Баронесса уловила отголоски моих мыслей и незаметно двинула меня кулаком в бок. Наконец трогательная сцена закончилась, и всех громогласно пригласили в обеденный зал. Мы тронулись за своими сопровождающими, по ходу у нас забрали вещи, и пообещали, что они будут дожидаться нас в наших комнатах. Вантилий шепнул, что это один из способов предотвращения покушения на особ королевской крови. Ну, в общем-то, что-то в этом есть, ведь если пошарить у меня в рюкзаке, то там можно обнаружить очень много такого, что можно принять за оружие наемного убийцы. Тем временем вся толпа втекла в огромный зал. В середине были накрыты длинные столы, образовывающие букву "П", Во главе стола были поставлены резные стулья, ничуть не уступающие тем, что стояли в лаборатории Ликуры. Здесь это был признак достатка. Стали рассаживаться. Мы с Вантилием стояли и ждали, когда нам укажут на наши места. Что он, что я, мы оба были впервые на таком приеме. Однако все решилось просто, Зравшун замахал нам со своего места, и мы направились к нему. Наверное, нам не следовало этого делать, так как мы оказались ближе к герцогской чете, чем баронесса, но Зравшун закусил удила, и по нему было видно, что он больше рад нам, чем всей этой разноцветной толпе, окружавшей его родителей. Наконец все устроились и пир, в честь приезда наследника, начался. Конечно, все было завуалированно и прозвучало имя баронессы, как основного лица гостей, но Зравшун-то был не гость, так что заздравные речи сыпались то в одну сторону, то в другую. Мы налегали на еду и попивали вино, так как питались мы всю дорогу очень скудно. Несколько дней вообще ели только сухой паек. Зравшун тогда жаловался, что если бы он знал, то взял бы с собой коробку той лапши, что я ему презентовал. Но везла нас баронесса, а значит, она обеспечивала нас всем необходимым. Но как бы ни было, а мы смогли доехать, так что скоро все неудобства пути забудутся, да и последние два дня все же наше питание наладилось благодаря тому, что очень многие знали наследника и снабжали нас полноценной едой. Не так скоро, но поздравительные тосты закончились, и следовало приступать к самому щекотливому делу, цели нашего приезда. Это чувствовали и герцог с герцогиней, поэтому гости были приглашены на аудиенцию к его сиятельству, а мы могли отправиться в свои комнаты. Расставшись с главными действующими лицами, мы с Вантилием отправились к себе. У нас с ним была одна комната, так что слуга направился с нами, чтобы показывать дорогу. Наконец мы оказались в своей комнате и принялись обустраиваться. Определились с кроватями, Вантилий тут же завалился на свою, даже не раздеваясь. Я так не мог, просто не привык. Я умыл лицо и руки в стоящей в углу небольшой бочке, из которой воду следовало набирать высушенной и выскобленной половинкой какого-то толи плода, толи овоща. Форма была оригинальная, но для того, чтобы использовать как ковш, практически подходила. Мыться следовало над тазом, Почти родным братом того, что я держал в руках, наполненное водой. Процесс омовения прошел у меня достаточно быстро, так что я направился к своей кровати. Разделся и сложил свою одежду на спинку кровати, в ногах. Сам уютно устроился под теплым одеялом. Все же в каменных замках жить ужасно холодно. Но одеяло напоминало перину, так что буквально через пять минут я стал проваливаться в сон. А что, усталость, плюс мы плотно покушали, да и выпили немало, так что глаза мои отяжелели и я буквально провалился в сон.

  Проснулся я оттого, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Я, приходя в себя, услышал тихий голос.

  - Господин, господин, просыпайтесь, вас желает видеть герцог.

  Я стал разлеплять глаза, а мне уже подавали мою одежду. Слуга шепотом торопил, мол, нехорошо заставлять герцога ждать. До меня, наконец, дошло, чего от меня хотят, и я стал одеваться. Слуга опять настойчиво попросил делать все тихо, чтобы не разбудить своего соседа по комнате. Я перевел взгляд на кровать с Вантилием. Было плохо видно, но разглядеть человека, приставившего огромный тесак почти к шее Вантилия я смог. Сглотнув комок в горле, я кивнул и, действительно стал одеваться, стараясь не разбудить своим шумом Вантилия. Ему ведь, даже вдохнуть не дадут. Когда я потянулся к сабле, то на мою руку легла рука слуги, и он отрицательно покачал головой. Кивнув головой в знак того, что я все понял, я направился к двери. Проходя я обернулся, чтобы увидеть как второй слуга, убрав нож, быстро идет за нами. Мы крадучись вышли в коридор, и меня потащили за ближайший поворот. Там, прижав к стене, стали обыскивать. Все мои мелкие предметы их не интересовали, а вот складной нож "Зубр" они вытащили из моей одежды, и держа его у меня перед носом, поинтересовались, что это такое. Я, сделав честные глаза сказал что это лекарский прибор который помогает от таких заболеваний как жадность, глупость и наглость. Причем эффект очень стойкий, навсегда. Нож был помещен обратно и меня, завязав глаза, подхватили под руки и поволокли по запутанным переходам замка.

  3.3. Глава 3.

  * * *

  С завязанными глазами я мог определять только вверх мы идем или вниз. Иногда я ощущал изменение объема пространства вокруг меня. Скорее всего, мы пересекали какие-нибудь залы или комнаты. Наконец меня поставили и, слегка отряхнув одежду, развязали глаза. Затем несколько раз стукнули в дверь и, передав меня с рук на руки охранникам, шепнули что-то на ухо одному из них. Меня провели в богато обставленную комнату. Вся мебель была какая-то громоздкая, но хозяину, наверное, нравилась, так как он сидел в одном из таких толи кресел, толи тронов. Махнув рукой охранникам, которые тут же исчезли, он подозвал меня жестом руки. Я подошел поближе и остался стоять, так как проявлять самодеятельность тут было чревато последствиями. Можно ведь очень долго всматриваться вдаль, находясь отдельно от своего тела, на одном из колов на городских воротах. А может мне, как почетному гостю найдут и более престижное место. Герцог побарабанил пальцами по подлокотнику своего монстробразного трона и, видимо приняв какое-то решение, грузно поднялся с кресла.

  - Так, пойдешь за мной. Что увидишь или услышишь, должно остаться в тебе. Угрожать не буду, сам понимаешь. Так, а теперь тихо как мышь входишь со мной в комнату и осматриваешь герцогиню. Если замечу что-то не то, тогда не обессудь, убью не задумываясь.

  Я прочистил горло и сообщил его светлости, что мне будет достаточно просто наклониться над герцогиней, он мне даже может руки связать, чтобы обезопасить ее светлость. Герцог задумался, а потом, щелкнув пальцами, приказал связать мне руки. Миг, и мои руки были туго стянуты каким-то кожаным ремнем. Причем проделано это было молниеносно. Я кивнул герцогу, что мол, готов, и мы вошли в опочивальню к герцогине. Это был роскошный, по местным меркам, будуар. Герцогиня лежала близко к краю кровати, так что мне не нужно было лезть куда-то по кровати, чтобы добраться до нее. Я подошел, и наклонившись стал осматривать ее ауру, постепенно погружаясь все глубже и глубже. Аура носила следы сильного воспаления, я начал осматривать внутренние органы сверху, хотя пятно на ауре говорило, что очаг воспаления находится в районе живота. Просмотрел легкие и сердце, затем переместился по пищеводу в желудок. Здесь появились следы воспаления, я обследовал ближайшие участки возле этих следов и наткнулся на желчный пузырь, наполовину забитый камнями. Не останавливаясь, я расширил область обследования, и обнаружил еще очаг воспаления в поджелудочной железе но, похоже, самую большую проблему вызывал желчный пузырь. На всякий случай я проверил и органы еще ниже, там все было в порядке, Совершенно случайно краем пятна своего сканирования я зацепил матку и разглядел там комочек новой жизни. Вот это да. Говорить герцогу про это или нет? Думаю, что сказать нужно, но сначала посоветуюсь с Ликурой. Я мысленно обратился к ней, но ответа не последовало, я позвал ее более мощным сигналом но, опять тишина. Краем глаза я заметил метнувшиеся ко мне две фигуры, и вскоре меня вытащили в коридор и, не давая моим ногам встать на пол, потащили обратно в кабинет герцога. Как только меня поставили посреди кабинета, так и не развязав руки и, удалившись, оставили нас с герцогом одних, тот перешел в наступление.

  - Так, мои амулеты засекли, что ты пытался связаться с баронессой. Ты что, хотел меня обмануть? Я жду ответа. И, кстати, можешь не мучиться, баронесса сидит в одной из камер в моей темнице, так как не смогла подтвердить то, что я знаю и без вас.

  - Зря Вы так с баронессой поступили, ведь у нее здесь ее ребенок и она его должна периодически кормить грудью. Он еще маленький. По поводу ее светлости, у нее проблема с желчным пузырем и желчевыводящими протоками. Все это пагубно сказывается на поджелудочной железе и желудке.

  - Ха! Ты тоже запел про желудок. Нет, моя жена отравлена, и жить ей осталось немного. Королевские маги сказали, что около двух недель. Главный отравитель сидит там, недалеко от баронессы.

  - Не знаю, что там Вам наплели Ваши маги, но у баронессы камни желчного пузыря. Если помочь рассосаться камням, то все остальное само постепенно нормализуется. Аура герцогини чистая, за исключением описанного мною участка. Может, Вы замечали, или она вам говорила, что у нее по пищеводу поднимается что-то кислое. Вот это и есть один из симптомов того заболевания, о котором я Вам рассказал. И с таким заболеванием можно жить долго, пока она не перерастет в злокачественную форму. Кроме того, я обнаружил еще кое-что и хотел поговорить с баронессой, можно ли это Вам говорить. Но раз Вы мне не оставили ни каких шансов, то могу сообщить, что герцогиня беременна, но срок еще очень маленький. Вот и все. В остальном никаких отклонений обнаружено не было. Версия об отравлении не выдерживает никакой критики.

  Герцог опять прищелкнул пальцами, и опять те же два дюжих охранника поволокли меня по коридорам, а потом и вниз по крутой лестнице. Я уже догадывался, куда меня тащат, так что участь моя была не завидная. Мое предчувствие меня не обмануло. Мокрые, склизкие на ощупь камни темницы, и слабая полоска света в небольшую щель под потолком. У них тут что, оптоволокно проложено? Как это лучи местного солнца могут попадать на такую глубину? Хотя у древних египтян было что-то подобное. Руки мне не развязали, толи забыли, толи специально, так что опираясь о те самые мокрые камни я смог подняться с того вороха какого-то хлама, заменявшего здесь постель. Вывернувшись неимоверным образом, сумел дотянуться до кармашка с ножом. Суставы выворачивало, мышцы сводило судорогой, но я все же, изрядно матерясь, сумел вытащить нож и открыть его. Теперь дело за малым. Я перевернул его в руке и начал перерезать кожу. Хорошо, что та намокла, так что резать было гораздо легче. Слегка зацепив себя острием, я разрезал путы и с облегчением растер руки. Вот было бы смешно, если бы кожа сначала намокла, а потом высохла, сжавшись. Так ведь и без рук можно остаться. Немного придя в себя, разбил место пореза на коже ручкой ножа. Пусть теперь гадают, как я смог снять их путы. Нож поместил обратно. Мне теперь такая штука все время будет нужна под рукой. Опять попробовал связаться с Ликурой, но нет. Молчит. Может на нее тоже какую-нибудь дрянь надели, что не дает использовать магию. А ведь я могу применить заморозку. Так, а что я могу заморозить? Да элементарно, Ватсон, щеколду на двери, да разбить ее как стекло. А что, можно попробовать, все равно делать нечего, а вообще, эксперименты такие нужно делать, когда ты еще на свободе, а не сидишь в каталажке. Так, сейчас настроюсь и попробую. Немного отдохнув направился к двери. Хорошо, что дерево тут дорогое, а так, сейчас заморожу замок, да расколю его к едрене фене. Когда я осмотрел замок, то мне на него даже стало жалко тратить магические силы. Проволоку или шпильку и через пару минут я на свободе. Нет, все же лучше накажу этот замок, пусть меняют дверь вместе с замком. Я пристально уставился на тыльную сторону замка. Вскоре металл покрылся инеем, я вытащил нож и рукояткой нанес несильный удар по замороженному металлу. Раздался легкий звон, и часть замка просто рассыпалась. Очень хорошо! Я отпер дверь и выглянул в коридор. Никого, только факелы горят на стенах. Я направился к ближайшей камере. Всмотрелся через прутья решетки, никого, пошел дальше, опять никого. Пройдя до самого конца, так и не обнаружил узников. Странно, я развернулся и отправился в обратную сторону. Нужно искать баронессу и еще герцог оговорился о каком-то отравителе, может, кого и найду. Я молча брел по тюремному коридору и заглядывал в каждую камеру. Пусто. Нет, здесь что-то нечисто. Не может такая тюрьма пустовать, если только это не камеры для смертников. По моей спине промаршировал полк мурашек. Нет, нужно вытаскивать всех наших и сваливать из этого гадючника. Диагноз матери Зравшуна мы поставили, все остальное пусть делают сами. Я не поленился и проверил все оставшиеся камеры. Никого. Ладно, отправляемся наверх, но по дороге нужно найти баронессу, если она в темнице, то значит где-то рядом.

  3.4. Глава 4.

  * * *

  Из своего тюремного коридора я попал на лестничную площадку. Опять ассоциация с камерой смертников, ведь я в самом низу. Стал подниматься по лестнице, внимательно смотря себе под ноги. Лестница была старая, и некоторые ступени были сильно выщерблены. Я поднялся на два пролета, на каждой площадке входил в тюремные коридоры, шел и не громко звал баронессу, а вокруг тишина. То, что там внизу были камеры смертников, не казалось мне уже такой хорошей идеей. На четвертом снизу этаже, мне улыбнулась удача. Какой-то дрожащий голос позвал меня. Определив по голосу, откуда тот шел, я быстро прошел чуть ли не половину коридора. Вот, наконец, и та самая камера, я вгляделся в темноту, на куче тряпья сидел человек достаточно преклонного возраста.

  - Уважаемый, не подскажите, за что вас посадили в эту клетку?

  - Эх юноша, за глупость. Ну что стоило мне подтвердить диагноз королевских шарлатанов. Сейчас бы спал у себя в комнате, а не трясся бы за свою жизнь.

  - А, так вы тот самый отравитель, о котором мне поведал герцог.

  - Ну, что вы, какой из меня отравитель. Я был местным лекарем при замке герцога. Основная моя вина в том, что я привык делать свою работу хорошо, вот и поплатился.

  Так, деда нужно вытаскивать, тем более, что герцог говорил, что баронесса где-то рядом. Сейчас открою дверь и, пока он будет отходить от нежданно свалившейся свободы, пройдусь по камерам, может, где-то здесь держат Ликуру. Опять воздействие на замок и вот дверь открыта. Прошел внутрь камеры. Здесь чувствовалось, что нет такой влаги, как там, внизу. Ощупал деда. Ну, ни фига себе, с такой цепью на шее, не то, что побег, до угла, где справляют нужду, не доберешься. И зачем, спрашивается такого дряхлого деда приковывать к стене. Я осмотрел себя и его. Тот был в какой-то ночной рубахе, видимо тоже брали прямо из кровати, значит больше, на нем ничего нет. Ладно, осмотрел себя. О, а может мне перейти на шорты. Вытащив нож, я отрезал обе штанины и, сделав из них подкладку на шею, под ошейник, заморозил плоскую часть ошейника с заклепками. Опять легкий удар и все, старик свободен. Оставив его отходить от моей операции я, затолкав обрезки своих джинсов за пояс, отправился по этому тюремному коридору. Да, в конце наткнулся на подобную картину. Ликура на конкретной цепи и, по-моему, чем-то опоена. Лежит не шевелиться. Я стал подсовывать свои обрезки под очередной ошейник, когда глаза ее раскрылись, и она слабо прошептала, что не понимает где она. Я тихо сообщил ей, ее местоположение и даже не поленился сообщить о ее статусе. Вот тут она окончательно пришла в себя, и стала ощупывать свой ошейник. Посоветовал ей убрать руки от ошейника, так как сейчас буду его замораживать. Ликура руки убрала, но ей стало интересно, а для чего нужно замораживать металл.

  - Да для того, чтобы он рассыпался как стекло.

  - Серигей, а что такое стекло?

  Я тяжело вздохнул и включил заморозку. Когда осколки ошейника, звякнув, упали на пол, я помог Ликуре встать, и мы направились к выходу. По пути я заглянул в камеру к лекарю. Тот сидел и тупо смотрел на осколки ошейника.

  - Уважаемый, давайте выбираться отсюда, не знаю как вы, а я ни минуты не желаю оставаться в этом гадючнике.

  Тот с кряхтением встал, и мы потащили его к выходу на лестницу. Уже приблизившись к светлеющему выходу, я услышал звуки шагов людей, спускающихся по лестнице. Кто-то периодически чертыхался, и я знал этот голос.

  - Вантилий, мы здесь.

  - Фуф, Серигей, ну наконец-то. Давай быстро наверх, там наши возничие караулят. Остальных связал. Кареты возле ворот и все остальные уже внутри, нужно срочно улепетывать отсюда. Только баронессу найдем и можно бежать.

  - Не суетитесь, баронесса здесь, и у нас есть еще один человек, думаю, что его придется взять с собой, иначе его здесь казнят.

  Вантилий тут же шумно направился к нам. Миг, и они, оказывается с Зравшуном, подхватили старика и потащили его по лестнице вверх, не давая ему даже ноги поставить на ступени. Мы с Ликурой устремились за ними следом. Чем раньше мы сбежим из замка, тем для нас лучше. Выяснилось, что нам нужно подняться всего на один этаж, чтобы выбраться наружу. Здесь все было спокойно, наш заслуженный партизан сделал все быстро и тихо. Человек десять лежали возле стены плотно упакованные, хорошие кляпы во рту. Я показал Вантилию большой палец. Тот пожал плечами и сообщил мне, что он слышал весь разговор того слуги и меня, но не стал дергаться, так как его контролировали хорошо. Как только меня вытащили в коридор, он отправился за нами. Несколько раз терял из вида, но определив приблизительно направление, куда меня тащили, то вскоре опять обнаруживал всю нашу тройку. Проследил практически до дверей герцогского кабинета. Ближе соваться не стал, так как там была охрана. Подождал еще немного. Затем видел, как меня потащили к ближайшей лестнице и стал пробираться следом. Чуть не потерял, так как пришлось обходить группу охранников. Предположив, что если бы меня отпустили, то потащили бы к нам в комнату, а значит навстречу ему. Но тащили меня явно вниз, так что, определившись с направлением, он стал нас преследовать. Последнее, что зафиксировал, что меня втащили на лестницу в подвал. Ну а дальше куда, догадаться было не сложно. Вантилий повернулся и направился к Зравшуну. Нужно было что-то решать. Зравшун не спал. Разговор с отцом вышел тяжелый. Саблю отец забрал, но больше всего разозлился на сына за то, что тот применил подаренный магами другого мира амулет, передающий двигательные навыки. Герцог чуть не поднял руку на своего сына. В общем оба расстались недовольные друг другом. Зравшун предложил побег, он уведет нас в сторону от пути к баронству, но через земли его бабки и деда, так что туда за нами отправятся в последнюю очередь. Дед, когда он был еще маленьким, показал ему скрытый проход в горах, так что мы точно оторвемся от преследования дня на три, четыре.

  Вантилий с Зравшуном подняли наших людей и приказали готовиться к отъезду. Дольше всего собирали служанку и ребенка, но как мы видим, все успели. Наша группа пересекла двор перед входом в замок и только тогда разглядели в темноте стоящие кареты. Быстро загрузившись, мы тронулись к городским воротам. Все опасались, что нас не выпустят, но лицо Зравшуна и предъявленный им какой-то знак, открыли перед нами ворота. Время приближалось к утру, так что мы торопились, подгоняя коней. Те и сами понимали, что стряслось что-то непредвиденное, и старались выжать максимальную скорость. Впереди светил мой фонарь, так что нестись, по ровной дороге, можно было смело. Уже когда стало рассветать, Зравшун свернул на неприметную дорожку, километрах в десяти от города. Когда мы проехали от основной дороги метров триста он остановил кареты и, сбегав назад, уничтожил наши следы. Теперь нужно приложить усилия, чтобы определить, куда мы поехали. Глядя на Зравшуна складывалось такое впечатление, что ему часто приходилось такое вытворять. Мы с Вантилием понимающе переглянулись.