Прогрессор поневоле. Трилогия

  Зравшун уже начал прислушиваться к моим словам, так что молча снял кольчугу и отстегнул саблю с ремня. Я предложил ему снять одежду, а сам принес ему халат. Зравшун непонимающе уставился на меня.

  - Ты снимай всю одежду, а я тебе ее выстираю, так что завтра будешь как новенький.

  - Ты что, как женщина будешь стирать мне вещи?

  - Ты, Зравшун, говори, да не заговаривайся! Не я буду стирать тебе вещи, а специальную штуку попрошу, она и постирает. Я ей только твои шмотки отдам, а то если ты ей сам их отнесешь, то она не поймет, что нужно делать. Давай, снимай все с себя, пока я картошку режу. Сам наденешь вот этот халат и, пока будем кушать, твоя одежда уже постирается, останется только развесить ее сушиться, а завтра утром погладим, чтобы не мятая была. Все, я ушел готовить ужин. Когда вернусь, чтобы вся твоя одежда лежала перед тобой на полу. Из потайных карманов все вытащи, чтобы не потерялось.

  В общем, легли мы спать поздно ночью. Перед сном я проверил почту. Там была просьба о встрече с тем самым нумизматом, который купил у нас с Ликурой золотые монеты. Я написал, что готов встретиться завтра в первой половине дня. Через минуту пришел ответ, что встретимся завтра у него в одиннадцать часа. Я подтвердил встречу и улегся спать.

  2.3. Глава 3.

  * * *

  Утром я проснулся первым. Зравшун вчера получил столько впечатлений и физической нагрузки, что спал как убитый. Я помылся и принялся готовить все к завтраку. Решил сделать омлет. Молоко с консервантами прекрасно пережило мое почти недельное отсутствие. Я выложил на стол все ингредиенты для омлета и наскоро одевшись, сбегал в ближайший магазин за продуктами, все же яйца, яйцами, а мужикам необходимо питаться чем-то более существенным, да и хлеб дома был уже черствый. Похватав в магазине все, что попадалось на глаза из еды, а также взяв зубную щетку для Зравшуна, я расплатился и вернулся домой. В этот раз на звук щелкнувшей двери проснулся Зравшун. Такого грозного голого мужика с кинжалом и саблей я никогда в жизни не видел. Комизм ситуации был настолько откровенным, что я сполз по стенке, хохоча чуть ли не в голос. Зравшун обиделся, а потом его взгляд упал на большое зеркало, где он отразился во всем своем великолепии. Через мгновение ко мне присоединился хохочущий Хравшун. Когда отсмеялись, он попросил меня не рассказывать в замке об этом инциденте. Все-таки, авторитет командира. Я пообещал, что это останется между нами. Потом разделся и понес продукты на кухню. Там я уже убрал свою постель, которая представляла собой спальный мешок. Гости, как уже повелось, спали в моей кровати. Зравшуна направил умываться, предварительно открыв ему теплую воду. Зубы они дома тоже чистят, но только залой из печи или костра и пальцем. Здесь же я выдавил ему на новую зубную щетку пасту из тюбика. Зравшун запоминал мои действия, так что в следующий раз мне не придется ходить за ним следом и выключать воду или нажимать кнопку унитаза. Зравшун вышел из ванной комнаты, завязав на поясе полотенце. Я подал ему его нижнее белье, которое представляло собой старые штаны, обрезанные выше колена. Видимо, так они получали вторую жизнь в виде нижнего белья. Верхняя одежда уже практически высохла, так что когда буду гладить, то она придет в норму. Но сегодня он пойдет в моей одежде, так как в оружейный магазин нас просто не пустят, если он заявится в своем наряде. Просто посчитают за сумасшедших. Я уже выбрал для него старые джинсы, рубашку и свитер. Куртка тоже нашлась, ну а на его сапогах была очень скользкая подошва. Ведь она представляла собой просто кусок кожи, которую не потрудились сделать хотя бы шершавой, ведь необходимости не было. В горах его спасли каблуки. Не знаю, по какой причине, но они были слегка зауженные книзу и в высоту, сантиметров пять. Он так и спускался, втаптывая каблук в снег. Я поинтересовался у наемника, зачем такой каблук? Оказалось, что это дополнительное оружие и любой воин знает, как наступить на ногу противника или нанести удар каблуком.

  В общем, сейчас наемник сидел в своих старых трусах за столом, а я готовил омлет. Одновременно с этим я включил чайник, нарезал хлеб, сыр и ветчину. Вскоре омлет был готов, и я разложил нашу еду по тарелкам. Мы дружно приступили к трапезе. Зравшуну, как и Ликуре, понравился омлет, сыр и мясо. Конечно, у них вся еда пресная, нередко даже без соли, да и готовится на костре. Это только в книжках все красиво и по рассказам главных героев, вкусно. А вы попробуйте сами пожарить тушку кролика на костре, сразу вся романтика исчезнет. Наружный слой будет подгорелый, а глубже, мясо окажется сырым. Конечно, не все так грустно, были и умельцы, которые умудрялись приготовить мясо более или менее прилично, но такие случаи были редки.

  Наконец наш завтрак подошел к концу, и я повел Зравшуна одеваться. Как бы там ни было, но вскоре Зравшун уже выглядел как обычный колхозник, попавший в большой город. Если одежда еще смотрелась нормально, то его взгляд никуда не денешь. Как говориться в одной присказке, девочку из деревни вытащить можно, а вот деревню из девочки, никак. Если мы пойдем сейчас в оружейный магазин, то боюсь, что все может кончиться плохо. Нет, пока есть время, лучше мы сходим на оптовый рынок и прикупим ему его любимую китайскую лапшу. Пусть Зравшун немного приспособится к нашему миру. Его сейчас выдает все, и походка, и блуждающий восторженный взгляд, и даже общий вид. Для оптового рынка это нормально, а там, глядишь, понемногу войдет в норму. По нему было видно, что он быстро приспосабливается к непривычной силе тяжести, она здесь выше, чем у них, так что он быстрее устает. Значит, будем почаще отдыхать.

   Наконец мы оделись и направились к входной двери. Я предложил наемнику смотреть на меня и копировать походку, так как его походка оставляет желать лучшего. До автобусной остановки мы так и шли друг за другом. Уже подходя к дороге, я заставил Зравшуна выйти вперед и показал ему нашу конечную точку. Да, теперь его походка мало чем отличалась от походки обычных прохожих. Я и рассчитывал на это, все же хороший спортсмен или воин, быстрее схватывает технику выполнения какого-нибудь упражнения. Вот и сейчас результат был на лицо. Я похвалил Зравшуна и предложил ему присматриваться к тому, как двигаются молодые люди, обратить внимание на их поведение. Так мы и вышли к автобусной остановке. Ждали не долго. Вторым подошел наш троллейбус, куда мы и вошли. Я, пройдя к валидатору, расплатился за проезд. Сидячие места были свободны, так что мы уселись недалеко от двери и стали наблюдать, как пассажиры входят и выходят на остановках. Вскоре объявили и нашу остановку. Здесь выходило много народу, все же цены на оптовом рынке были ниже, чем на простых базарах, а тем более в магазинах, поэтому народ сюда и валил. Мы, подхваченные небольшой толпой вышли из троллейбуса, и я потащил наемника за собой.

  Такую лапшу я покупал часто, так что уверенно вел Зравшуна к намеченной части рынка. Вот, наконец, на прилавках показалась знакомая наемнику упаковка. Он подергал меня за рукав. Я кивнул, но направился к уже проверенному продавцу. Лучше покупать у тех, кому доверяешь. Да и они всегда рады, когда я прихожу за покупками. Наконец я остановился возле одного из контейнеров. На мое покашливание к нам развернулся один из продавцов. Его лицо посветлело, так как он узнал меня. Мы поприветствовали друг друга, и я поинтересовался, есть ли моя лапша. Меня заверили, что есть, но я уточнил задачу. Мне нужно было шесть больших коробок. Глаза продавца расширились, а потом, подозвав какого-то мальчишку, он отправил его с поручением. Он подмигнул мне и заверил, что недостающее сейчас поднесут. Действительно, не прошло и пяти минут, как двое парней принесли со склада шесть коробок, уже перевязанных скотчем. Я попросил распределить по три коробки, так как нам придется везти их в общественном транспорте. Работа закипела, и вскоре перед нами лежали две связки коробок с лапшой. Я расплатился, на этот раз цена получилась даже ниже, чем я всегда брал. Я указал Зравшуну на одну связку, а сам взял другую. На обратном пути мы купили несколько банок сгущенки и пару пачек чая. Они там к нашему чаю непривычные, в основном пьют отвары из трав. Тоже ничего, но я привык к нашему черному чаю. Завершили наши покупки кондитерские изделия в виде пряников, сушек, конфет. Так мы и вышли к автобусной остановке, Зравшун пыхтел со своей связкой, а я тащил свои три коробки и все, что мы купили дополнительно. Обратно ехали на автобусе, время было такое, что в нашем направлении народу почти не было. Это было хорошо, так как протолкаться с таким багажом через плотную толпу пассажиров, была бы еще та проблема.

  На последнем издыхании наемника мы поднялись на мой этаж, и я открыл дверь. Зравшун бросил коробки на пол и, буквально пробежав через квартиру, рухнул на кровать. Видимо началась акклиматизация. Вот и хорошо, пусть отдохнет, а я отправлюсь к нумизмату.

  2.4. Глава 4.

  * * *

  Зравшун хотел пойти со мной, но я попросил его остаться дома, так как там нас двоих в квартиру не пустят просто из соображений безопасности. Была мысль попросить его покараулить меня на улице, но потом передумал. Во-первых, пусть отдохнет, у него сейчас все вместе и физическая усталость, и акклиматизация, ну, а во-вторых, вот предположим меня вытащат связанным и, втолкнув в машину, увезут куда-нибудь. Что тогда он будет делать? Догонять меня пешком, не зная города, да и обратно в квартиру он не попадет, пробовали уже открывать дверь ключом и пользоваться домофоном на подъездной двери. Нет, пусть уж лучше дома посидит, целее будет.

  Ближе к половине одиннадцатого я отправился на встречу с нумизматом. Добрался до него без приключений. Сегодня на рынке я проверил свою ментальную силу. Попытался подчинить молодого парня, заставляя его подходить к тем контейнерам, на которые я мысленно указывал. Все прошло гладко, так что я уверовал в свои силы. Вскоре стоял на лестничной площадке и ждал, когда откроют дверь. Когда прошел в квартиру, то обнаружил еще одного человека. Нас представили друг другу, это оказался еще один коллекционер антиквара со звучным именем Арсений Петрович. Одной из его страстей было коллекционировать старинные золотые монеты. Я поразился, что неужели только золотые. Тот самодовольно кивнул. Наш посредник предложил мне продать несколько таких же монет, какие я продал ему. Я пожал плечами и поинтересовался, сколько монет их интересует. Тогда у меня поинтересовались, а сколько я могу продать. Я прикинул, что, в принципе, я могу продать все десять, которые взял возле перехода, поэтому назвал эту цифру. Тогда наш посредник, многозначительно посмотрев на моего покупателя, кивнул в знак согласия и поинтересовался, смогу ли я продать их по такой же цене, как и в прошлый раз. Я согласно кивнул. Если честно, то цена была хорошая и гораздо выше, чем, если бы я продавал золото, как лом. Теперь азарт читался у обоих моих собеседников. Прозвучал вопрос, когда можно было бы провести такую сделку. Я сообщил им, что хоть сейчас. Оба удивились, ведь прийти сюда с золотом было верхом безрассудства. Я успокоил обоих, пообещав, что если меня попытаются надуть, то мне есть чем себя защитить, так что лучше пусть оставят крамольные мысли и просто расплатятся со мной. Те заверили меня, что никаких темных мыслей у них не было, просто деньги мой покупатель с собой не взял, но это можно решить в течение часа. Он созвонился с кем-то и вернулся к нам в комнату. Хозяин принес чашки, чайник, и вазочку с конфетами. Мы разлили чай по чашечкам и приготовились ждать. Меньше чем через час раздался звонок моему покупателю и тот ответил утвердительно. Вскоре позвонили в дверь. Хозяин квартиры пошел открывать входную дверь. Вскоре в комнату вошли двое с небольшими автоматами и с небольшой сумкой в руках. Они обменялись взглядами с моим покупателем, и тот кивнул им. Тогда сумка перекочевала к его ногам, а парни уселись на диван, демонстративно поигрывая оружием.

  - Сергей, а Вы неплохо держите удар! Я думал, Вы схватитесь за оружие, а Вы сидите, будто бы ничего не происходит.

  - А чего мне волноваться, Вы же не видели мои монеты, может у меня их здесь, просто нет? Ваши действия читаются, как блеф. Если наша сделка не будет проведена, то так и скажите, да и разойдемся, как говориться, каждый при своих.

  Лицо хозяина квартиры выглядело растерянным. Он, видимо, никак не предполагал, что события начнут разворачиваться по такому сценарию. Он дернулся было встрять в разговор, но его грубо перебили. Мой покупатель похлопал по сумке с деньгами и заявил, что здесь вся сумма целиком, но ему интересно, как я собирался их обмануть? Я непонимающе уставился на хозяина квартиры. Взгляд того был похож на мой. Ясно, что наш новый покупатель затеял какую-то свою игру. Я немного подумал, а потом обратился к нашему террористу.

  - Не понимаю, для чего нужен весь этот спектакль. Если деньги здесь, то Вы согласны на сделку, в противном случае сюда пришли бы только они. - Я кивнул на его охрану. Те, сидя на диване, улыбались от уха до уха. - Ну, раз наша сделка расторгнута, то я, пожалуй, пойду.

  - Сядь! Монеты на стол живо! Не может быть такого чистого золота! Монеты на стол, я сказал!

  - Ну, такого чистого золота действительно не может быть. У Вас. Потому что я сейчас пойду к себе домой, а Вы можете искать себе нового поставщика развлечений. Единственное, что мне обидно, это то, что Вы подставили такого уважаемого мною, Илью Степановича. У нас с ним сложились доверительные отношения. Думаю, что и он пересмотрит свое отношение к Вам. Всего доброго.

  Я стал подниматься из-за стола, когда услышал тихие слова.

  - Ладно, сядьте, я действительно погорячился. Понимаете, очень скучно жить. Да и деньги не дают всю полноту власти, а иногда так хочется покуролесить. Видимо это от предков. Наверное, кто-то из них бандитствовал на дорогах. Да садитесь, в сумке действительно деньги и я рад, что не ошибся в Вас. Теперь я хотел бы увидеть монеты, все десять. Пока я буду их проверять, мои парни посторожат вас обоих.

  Я опять пожал плечами и вытащил из бокового кармана куртки все десять золотых кружочков. Глаза нашего мафиози полезли на лоб. Он действительно думал, что я сейчас начну созваниваться с кем-нибудь, чтобы подвезли монет. Но нет, вот они лежат на столе, все десять. По ним было видно, что они прожили не простую жизнь. Кого-то обтрепало сильнее, кто-то выглядел помоложе. Он ногой пододвинул сумку в мою сторону и, собрав монеты в горсть, отправился на кухню, не спросив у хозяина даже разрешения. Чувствовалось, что он привык повелевать.

  - Вы бы деньги пересчитали. - Хриплым голосом предложил мне хозяин квартиры. Было видно, что ему стыдно, что он возмущен, и что это, так и останется в нем. Он не выскажет свое "фе", этому наглому выскочке. Сразу становилось понятно, что передо мной сидит истинный интеллигент, а вот тот, который на кухне, этот, что называется, из грязи, в князи. Но, опять же, как говориться, деньги не пахнут. Мне нужно заработать, а ему купить. Пока я контролировал ситуацию.

  - Вы не поверите, но он честно привез всю сумму, не понимаю, для чего весь этот цирк. Может он рассчитывал, что я сломаюсь, вот тогда он просто забрал бы у меня эти монеты. Вернее, попытался бы забрать. И хорошо, что вовремя одумался. Мне бы не хотелось, чтобы в Вашей квартире скверно пахло и потом пришлось бы менять обивку на диване или покупать новый, да и кресло, возможно, тоже.

  Парни на диване поняли, что моя фраза каким-то образом относится к ним, и напряглись, но в это время из кухни вышел мой покупатель. Он обвел взглядом всю комнату и скомандовал своим бойцам, на выход. На удивление, извинился перед хозяином квартиры и вышел вслед за своими бойцами, бросив на прощание.

  - А твою последнюю фразу я слышал, но не думаю, что до этого бы дошло.

  Хозяин квартиры долго смотрел на закрывшуюся дверь, а потом перевел непонимающий взгляд на меня.

  - Да не переживай ты так, Илья Степанович. Вроде мужик он не плохой, но со своими закидонами. Не думаю, что они на улице нападут на меня, а если попробуют, то это будет уже не на твоей территории, да и деньги-то не такие уж и большие, чтобы за них на мокрое дело идти.

  2.5. Глава 5.

  * * *

  Распрощавшись с хозяином квартиры, я отправился домой, так же, как и пришел. Пешком и на автобусе. Если следят, то пусть помучаются. Все прошло буднично, люди видели человека идущего по своим делам со средних размеров сумкой. В автобусе я просто поставил ее на пол, не держать же ее всю дорогу. Окружение, конечно же, контролировал, но ментально. Просто ловил сильное чувство агрессии или любопытства. Ничего такого не было. В этот раз передал деньги на билет. Пока люди передавали деньги я, ради любопытства, отслеживал их ментальный фон. В основном было безразличие, только двое испытывали раздражение, когда их просили передать деньги, а потом билет. Меня это позабавило, но пришлось одернуть себя. Ликура предупреждала, что ментальная власть развращает мага, так что лучше использовать ее как оружие, а не средство развлечения или самоутверждения. Выйдя на своей остановке, отправился в сторону дома. В голове крутилась мысль, что нужно будет написать Илье Степановичу, что добрался без проблем, а то он весь изведется. По его виду, когда мы прощались, было видно, что он проклял тот день и час, когда согласился на это посредничество. Есть такая категория людей, которые очень трепетно относятся к своей чести. Вот он был из таких.

  Вскоре я уже открывал двери своей квартиры. В коридоре, поигрывая кинжалом, стоял Зравшун. Ну, это уже прогресс, не голый и всего-то только с кинжалом. Для себя решил, что когда поедем на телегах, то я поучу его стрелять из ружья. У него есть несколько плюсов. Во-первых, он обладает властью и достаточно честолюбив. Во-вторых, умеет держать себя в руках и слушается приказов. Ну, а в-третьих, кто-то же должен начать обучать воинов замкового гарнизона обращению с секретным оружием против демонов.

  Убрав кинжал, Зравшун позвал меня перекусить. Оказывается, он тут попробовал применить на практике то, что видел, наблюдая, как я готовлю еду. Я уселся за накрытый стол. Хлеб, колбаса и сыр были нарезаны. Подумаешь, толстые куски, но он же старался. Если вспомнить, какие куски отрезают его воины, да и он сам, когда едят в своем кругу, то это, очень даже ничего. Наемник встал к плите и принялся готовить яичницу. Я ему не подсказывал. Ну, яичница получилась немного пережаренная, но в целом все выглядело пристойно. Стол накрыт, так чего же не поесть. Мы принялись за еду. У меня мелькнула одна мысль, ведь в соседнем доме живут, вроде, трое парней, которые активно учувствуют в толкиенистских баталиях. Я предложил Зравшуну сходить и посмотреть на холодное оружие. Может, выторгуем у парней что-нибудь стоящее. Глаза у Зравшуна загорелись. Он кинулся одеваться, я тоже прошел в коридор, так как, придя домой, снял только куртку и ботинки. На улице еще не зажгли фонари, мы перешли наш двор и я направился к группе молодых людей, сидевших на скамеечке, рядом с домом. Выяснив у них, как мне найти толкиенистов, отправился к указанному подъезду. Мой карман оттопыривала пачка стодолларовых купюр. На вызов домофона откликнулся тот, кто и был мне нужен. Я представился соседом и объяснил наш интерес, попросил показать их оружие. Объяснил, что мой друг хотел бы взглянуть на него, и может быть, они нам что-нибудь продадут. Я бил сразу в две цели. Во-первых, похвастать своим оружием они любили, а во-вторых, слово "купить" для них слаще меда. Так что вскоре мы сидели в одной из квартир, а парни подтягивались туда с оружием и доспехами. Глаза Зравшуна загорелись, но я тихо предупредил его, что среди всего этого великолепия, может быть и бутафория. Так и вышло, зато Зравшун ощупав и проверив все предметы, решительно отобрал три кольчуги тройного плетения с капюшонами и пару мечей. Сабель не было, только мечи щиты и луки. Я подошел к выставленным образцам и, проверив блочный лук, тоже пододвинул его в кучку, выбранную Зравшуном, и взглянул на парней. У тех в голове щелкал калькулятор. Ясно, что у кого-то из них, где-нибудь на заводе, работает или отец, или брат. Так что они быстренько компенсируют потери.

  От меня прозвучал вопрос, "сколько?". Было видно, что жадность тоже присутствует в молодых душах, но я готов был выложить, не торгуясь, названную сумму. Наконец была названа сумма, которую я посчитал вполне нормальной. Триста долларов за все. Я молча положил на стол деньги и предложил Зравшуну попробовать оружие в деле, а то, может, что и вернем. А парням, посоветовал снять все это на сотку, не пожалеют. Надо отдать должное, сталь на клинках была качественная, да и кольца в кольчугах не гнулись руками. Зравшун взял в руки один из мечей и, крутанув его в руке, выполнил какую-то связку. Комната была маленькая, но меч не задел ничего и никого. Парни с восхищение смотрели на Зравшуна, а тот примеривался ко второму мечу. Когда он закончил с мечами, даже я определил, что первый меч, лучше всего подходил Зравшуну, да и он не зря взял его в руки первым. Я неосознанно прорекламировал Зравшуна, сообщив парням, что он больше с саблями работает, чем с мечом. Поблагодарили парней и забрали все, что до этого отобрали. Парни были счастливы. Думаю, что они быстро компенсируют потери. Я распрощался с толкиенистами, и мы поспешили домой. Зравшун тащил все сам, только лук достался мне. Зравшун посчитал его моим чудачеством, и не воспринимал, как оружие. А, тем не менее, лук был сделан качественно, да и металл был подобран с умом. Где нужно, облегчили, а где, наоборот, создали повышенную прочность. Я схватил лук только потому, что он был хорошим образцом для изготовления подобного оружия. Когда мастеровые поймут принцип действия, а воины, что можно долго держать тетиву натянутой и не уставать, вот только тогда и раскроются все достоинства такого лука. Я поинтересовался у Зравшуна, где он научился так махать мечом. Оказалось, что там, откуда он родом, все сражаются на мечах. Там север и экипировка воинов даже без защиты настолько толстая, что ее саблей можно и не взять. Шкура, валянная шерсть, ну и на все это в некоторых особо опасных местах пришиты бронзовые пластины. А в отряде наемников он перешел на саблю. Оружие легче, экипировка на воинах другая, так что он уже и к ней привык.

  Сегодня мы еще раз помылись, ведь пока тащили с рынка наши коробки то прилично вспотели, во всяком случае, я, да и наемник поупражнялся с мечом. А ведь он действительно, мечник не из последних, ведь свое упражнение он провел так, как и у себя дома, а ведь здесь были другие условия, теснота, другая сила тяжести. Я мылся вторым, Зравшун уже освоился и с мылом и с прочими банными премудростями, поэтому мылся он долго. Я от него не стал отставать и с наслаждением полежал в ванне, отмокая. Часов около десяти вечера мы уселись за стол, душа требовала праздника. Я достал из своей заначки бутылку коньяка, и мы пропустили по паре рюмок под горячее. Картошка с мясом пошла на ура. Я уже разлил по третьей, когда запиликал домофон. Я пошел к двери, а Зравшун опять вытащил свой кинжал. Осторожный, этого у него не отнимешь. В домофоне раздались голоса наших сегодняшних продавцов. Просили пустить, чтобы поговорить. Я нажал на кнопку открытия двери и, повернув ключ, открыл свою дверь. Будет обидно, если потребуют все вернуть. На лестнице слышалось шумное дыхание, а потом показалась сегодняшняя троица. Они, запыхавшись, тащили какой-то мешок. Было видно, что он не тяжелый а, скорее неудобный. Я посторонился, и парни ввалились в коридор. Я закрыл дверь и вопросительно уставился на них.

  - Мы, эта.... Ну, товарищ ваш классно с мечом управляется, а вы говорили, что он и с саблями также. Может, попросите, пусть покажет. Мы тут всю упряжь принесли.

  Парни вытряхнули из мешка переплетение ремней, в которых были видны ножны двух сабель. А я ругал себя за длинный язык. Вот кто просил хвастать? Делать нечего и я пригласил парней в комнату. Зравшун уже был без кинжала, видимо узнал парней по голосам. Те с ним еще раз поздоровались и опять просительно взглянули на меня. Я поинтересовался у Зравшуна, не обидится ли он, что парни просят показать, как он управляется с саблями. Зравшун удивленно посмотрел на меня, а я пожал плечами. Тут парни из-за моей спины стали упрашивать Зравшуна. Мол, дяденька, покажите, как с саблями, а то в книжках пишут, что взял две сабли и порубил всех в капусту. Я, чтобы не подводить Зравшуна поинтересовался у парней, а что, нужно именно с двумя? Парни заверили, что, мол, с одной-то они уже и сами все умеют, а вот с двумя. Зравшун прислушивался к разговору, потом просто протянул руку к одной из сабель. Его натура наемника требовала, чтобы оружие показало себя. Он задумчиво вытащил клинок из ножен. Парни прыснули к стенам, да и я отошел подальше. Места было очень мало, но Зравшун стал раскручивать саблю в руке. Один из парней стал снимать на сотку, видимо потом будут прокручивать все это в замедленном повторе. А Зравшун стал входить в какой-то боевой транс. Сабля мелькала все быстрее и быстрее. Стал слышен характерный звук. По лицам парней было видно, что они немного погорячились, когда произносили, что с одной-то они уже все умеют.

  Я боялся, что Зравшун что-нибудь заденент, все же моя квартирка была поменьше той, где наемник пробовал мечи, да и потолок у меня, хоть и немного, но пониже. Вдруг вращение клинка сменилось, причем настолько резко, что глаз за этим движением не успевал. Это был какой-то танец почти на месте. Думаю, что если бы был простор, то Зравшун раскрылся бы полностью. Внезапно его танец оборвался, и он протянул раскрытую левую ладонь к парням. Секундная заминка, а потом ему в руку вложили второй клинок. Теперь все повторилось, только другой рукой. Причем, на мой взгляд, разницы в рисунке, который выписывал этот клинок, не было никакой. И вдруг второй клинок резко взлетел вверх и подхватил танец, который исполнял клинок в левой руке. Рисунок боя с тенью немного поменялся, теперь наемника окружал своеобразный атакующий щит. Он и в этой тесноте несколько раз подпрыгнул и пару раз опускался на колени, как бы перекатываясь на них. Несколько раз клинки выстреливали из защиты на разных уровнях. Своеобразный брейка-дансинг, но только с оружием. Еще пара минут и Зравшун замер. Грудь его вздымалась от дыхания, но не как у загнанной лошади, а размеренно, просто дыхание было более глубоким. Думаю что, таких как он специально обучали бою в тесноте. Наемник ударил клинком о клинок и по квартире поплыл мелодичный звон. Зравшун с сожалением положил клинки на кровать и кивнул, что, мол, да, хорошие клинки.

  2.6. Глава 6.

  * * *

  Я повернулся к парням. Лица у них были, как у малолетних детей, которые впервые увидели фокус хорошего иллюзиониста. Я перевел взгляд на Зравшуна, тот не отрываясь, смотрел на клинки, как будто прощался с ними. Я повернулся к парням и опять спросил, "сколько?". Те замялись и из нестройных, сбивчивых объяснений стало понятно, что клинки чужие, по первому мечу они поняли, что руки у моего товарища и у Васьки одинаковые, а Климу отец сделал сабли. Вот они и рванули к Климу. Васька примерился, и определил, что клинки, вроде бы подходят. Потом они выпросили у Клима сабли и понеслись сюда. Я предложил парням созвонится с Климом и спросить, продаст ли он эти клинки моему другу. Минут тридцать парни взахлеб что-то втолковывали Климу, тот видимо не соглашался. Наконец лица парней просветлели, а потом, улыбка сползла с лица звонившего. Он повернулся ко мне и со слезами на глазах сказал, что тот согласен продать за триста долларов, но только каждую, и виновато опустил глаза. Я молча подошел к телефону и, взяв трубку из рук парня уточнил, что действительно ли он просит именно триста и за каждую? На том конце с вызовом ответили, что да! Тогда я спросил, могу ли я отдать деньги его друзьям, а себе оставить все, что они принесли? Мой собеседник, похоже, обалдел, но потом, видимо вспомнив, что сам назначил такую цену, виновато сказал, что он конечно погорячился. Но по двести долларов за саблю возьмет, так как иначе батя всю задницу ремнем располосует. Я напомнил, про его друзей. Он подтвердил, что да, деньги им можно отдать. Я передал трубку тому пареньку, который и начал телефонный разговор и демонстративно стал выкладывать на кровать стодолларовые купюры. Их я положил пять, одну немного в стороне. Парень закончил разговор и повернулся ко мне. Я указал ему на деньги. Тот прошептал, что ему сказали, четыреста. Я кивнул и прибавил, что сто за посредничество, ибо моему другу очень пригодятся эти клинки. Парни схватили деньги и, шумно обсуждая все, что произошло, выкатились из квартиры. Я закрыл за ними дверь и вернулся в комнату. Зравшун стоял на коленях перед кроватью и гладил клинки. По его щекам текли слезы. Хм, не знал, что Зравшун такой сентиментальный. Я похлопал его по плечу и позвал на кухню.

  - Давай, Зравшун, обмоем это приобретение. Железо действительно хорошее.

  - Серигей, если бы оружие делало только железо, то любой, у кого оно есть, стал бы лучшим оружейником. Нет, я впервые в жизни ощутил, что все сделано как надо и, твоему другу очень повезло. Если он такой же, как я по высоте и длине рук, то они будут ему впору.

  - Зравшун, ты что, еще не понял, что это твои клинки. Я же о тебе говорил. Да и кому мне еще клинки покупать, барону что ли? Так ему какие-нибудь расписные нужны, а не рабочее оружие. Ты потом еще и ножны посмотри, по-моему, это такие, которые крепятся за спиной, а пока давай, обмоем твою обновку, и я опрокинул в себя стопку коньяка. Зравшун тоже выпил и стал ерзать на стуле.

  - Да иди, примеряй уже. Ты сегодня с ними и спать будешь, наверное.

  Тот хмыкнул, но ничего не сказал, однако смущенно глянув на меня, выскочил в комнату. Я вымыл посуду и тоже пошел в комнату. Зравшун как муха в паутине, дергался в сбруе. Я глянул на окна, мама дорогая, ведь даже шторы не задернули, а Зравшун тут такое вытворял! Я прошел к окну и закрыл шторы, нечего нас разглядывать, а то мы тут, как рыбки в аквариуме, все на виду. Зравшун все еще пытался завернуться в эти ремни с пристегнутыми ножнами. Я рявкнул на него, чтобы все снял. Как только ремни оказались в его руках, то я просто забрал их и разложил на кровати. Сориентировав эту портупею, я, наконец, определил, где у нее перед, а где зад. Низ определялся широким поясным ремнем. Под правой мышкой обнаружились ножи для метания. Правда, всего четыре штуки, но для такого рубаки, как Зравшун, это нормально. Я вытащил нож и показал его наемнику. На того он не произвел никакого впечатления так как ручка у него была из железа и несколько коротковатая, просто кусок железа, заточенный как нож. Я не стал акцентировать его внимание на метательных ножах, а решил показать ему их в деле, но только на той стороне. Когда со сбруей все стало понятно, то обнаружилась и общая застежка. Это была не пряжка, а именно застежка, которая открывалась, когда у нее с двух сторон надавливали на специальные выступы. По-моему очень удобно, если ты оказался в воде и тонешь. Одно нажатие любой рукой, и выскальзывай вперед из своей упряжи. Я нажал на выступы и застежка выпустила верхние и нижние лямки, снабженные металлическими оконечниками со специальными прорезями для фиксации в застежке. Я нацепил на пояс Зравшану основной поясной ремень, а потом пропустил две верхние лямки через спину и плечи к застежке. Фиксация производилась простым нажатием металлических оконечников в застежку. Потом туда же защелкнули и нижние, которые шли от поясного ремня спереди. Они были короткие и их удобно было застегивать самыми последними. Сбруя была немного великовата, но в системе были предусмотрены элементы регулирования по длине. Так что через пять минут сбруя сидела на Зравшуне как влитая. Ножны, правда, смотрели на одну сторону, за левым плечом. Я вставил туда сабли и теперь обе рукоятки выглядывали над левым плечом наемника. Зравшун попробовал вытащить клинки. Они, прошелестев, оказались в его руках. Он попытался вложить их обратно, но только распорол себе плечо. Я забрал клинки и сходил за перекисью и бинтом, так как помнил, что посмотреть на опухоль малыша у меня здесь не получилось, так что, видимо, и лечение не выйдет. Я показал наемнику, как снимается перевязь и стал обрабатывать рану. Зравшун все порывался опять надеть сбрую, но я предостерег его, так как нужно было, чтобы рана затянулась, ведь завтра нам предстоит много работы.

  Ради интереса, попробовал зарастить порез на плече наемника, ведь, действительно, завтра нам грузить мешки на лошадей, да еще оружие будет или в коробках, или в ящиках, ну и патроны, разумеется, в каких-нибудь цинковых упаковках. Видеть область раны в глубину, не видел, но края начали срастаться. Они тянулись друг к другу, так что я только запускал процесс сращивания, а дальше все происходило само собой. Взял на вооружение, что здесь я тоже оказывается, что-то могу. Как только, по моему мнению, рана полностью заросла, я отправил Зравшуна опять в ванную комнату. Во-первых, хочешь, не хочешь, а вспотел, а во-вторых плечо в остатках крови. Наемник молча кивнул и поплелся мыться. Было видно, что он не может расстаться с клинками, но гигиена, есть гигиена.

  В этот раз у нас был рекорд по скорости мытья человека в ванной. Когда Зравшун вышел из ванной, то попросил его накормить. Оказывается такой бой очень энергозатратен. Пока он просил о еде, глаза его все время съезжали на то место, где лежали клинки. Я понимающе хмыкнул, и потащил наемника на кухню. Было уже около одиннадцати, так что нам нужно было готовиться ко сну, ведь завтра у нас тяжелый день. Нужно каким-то образом купить гладкоствольное оружие.

  2.7. Глава 7.

  * * *

  Утром уже привычно встали и помылись, потом занялись приготовлением завтрака. Я предпочел, чтобы завтрак был плотным, а то наемник вчера выложился по полной. Сначала коробки, а потом бой с тенью. Если бы сам не видел, то ни за что бы не поверил, что так можно махать саблями, да и мечом. С саблями, конечно, красивее. Так что теперь он дома будет стоить целой армии. Поели, перемыли посуду и стали одеваться. На этот раз я немного скорректировал одежду наемника. Надо отдать ему должное, упирался он не долго. Самым веским аргументом оказалось то, что наши торговцы оружием не продадут свой товар человеку, выглядящему как умалишенный. Оказалось, что и у них торговцы поступили бы так же. Я подсластил пилюлю, уверяя, что его бы в своей старой одежде приняли бы за какого-нибудь отшельника, а раз он очень сильно выделяется из толпы своей одеждой, то просто поостереглись бы продавать ему товар.

  Наконец все было готово, и мы отправились в оружейный магазин. Доехали, слава богу, без приключений. Мимо охранника мы прошли довольно спокойно, так как наемник просто с любопытством зыркал по сторонам. Его взгляд перескакивал с одной вещи на другую. На лице читался неприкрытый восторг. Как я и предполагал, охранник принял его за провинциала, и снисходительно улыбнулся, видать не первый такой. Я направился к стеллажам с охотничьими ружьями. Для себя решил брать небольшой калибр. Все-таки там люди не искушенные в стрельбе, а меньший калибр, меньшая отдача, да и вес всего комплекта будет тоже немного поменьше. Когда мы остановились, и начали рассматривать ружья, к нам подошел менеджер. Я поинтересовался у него, что бы он предложил в геологическую партию, которая поедет в тайгу. Тот расцвел в улыбке и поинтересовался, а будут ли там женщины. Я его заверил, что как минимум половина и их следует вооружить, хотя бы одно ружье на двоих. Мысленно менеджер уже потирал руки. Он подобрал мне самозарядную одностволку шестнадцатого калибра, как бы для женщин, и предложил комбинированное ружье с вертикальным расположением стволов, да еще и с оптическим прицелом. Я решил, что первых возьму десять штук, а вот вторых всего три, ну и патронов для всех по паре ящиков, патронташи и охотничьи ножи, в два раза больше, чем оружия.

  Я пока не знал, как мне поступить. Если покупать, то нужно оформлять на себя, а кто мне продаст такое количество ружей в одни, так сказать, руки? Ну, допустим, даже зарегистрирую, но ведь оружие уйдет из нашего мира, значит нужно искать подпольного продавца. По человеческим меркам криминала не было, но попробуй, докажи это полиции. Тем более мне нужно не одно ружье, а как минимум десяток. Хочешь, не хочешь, а придется обращаться в криминальные структуры. На примете были две личности, первая, это базарком, для него деньги действительно не пахнут, а второй, это мой недавний покупатель монет. Так что начну, пожалуй, со второго. Мне кажется, что для него оружие, это норма. Так что сейчас созвонюсь с Арсением Петровичем и попытаюсь решить свои проблемы, если нет, то звоню базаркому.

  Я вышел на улицу и начал набирать номер телефона Арсения Петровича с его визитной карточки, за мной, буквально заставил себя выйти из магазина Зравшун. Он был дитя своего времени и на оружие мог любоваться часами. Ружья его, конечно, не впечатлили, а вот от ножей он действительно, глаз не мог оторвать. Но дисциплина, есть дисциплина и вот мы стоим на улице. Наконец, телефон ответил, голос я узнал сразу, поэтому не стал ходить вокруг да около, а сразу напомнил, что мы вчера встречались у Ильи Степановича и остались, друг другом довольны, так что я хотел бы с ним еще раз встретиться, но по другому вопросу. Тот на секунду задумался, а потом поинтересовался, где я. Я назвал ему адрес магазина и тот, узнав, что я без машины, отправил за мной своего водителя. Что же, так даже лучше. Буквально через пять минут подъехал огромный джип. Одно из окон опустилось, и мне приветливо помахал один из охранников, видевших меня в квартире Ильи Степановича. Я подхватил Зравшуна под локоть и поволок к машине. Едва мы сели, как водитель втопил педаль газа и машина, заревев, рванула с места. Я что-то такое ожидал, поэтому поддержал Зравшуна, чтобы тот не опрокинулся на сидении, так как наемник присел на самый его краешек. Подвинувшись, я втащил его поглубже, и показал на руку и на ручку над дверью. Тот все понял с первого раза и вцепился мертвой хваткой. Еще пять минут и мы возле одного из бизнес центров. Машина въехала в подземный гараж и остановилась возле лифта. Мы выбрались, причем мне пришлось открывать ручку двери, перегнувшись через Зравшуна. Оставлять его было нельзя, и я потащил его за собой на приватный разговор. Охранник вызвал лифт и едва двери открылись, предложил нам заходить. Мы юркнули внутрь, и охранник нажал номер этажа. Двери закрылись, и мы поехали вверх. Надо отдать должное Зравшуну, он, видимо, почувствовал, что творится что-то необычное, и не делал удивленные глаза, а лишь фиксировал все взглядом. Сейчас он был как натянутая пружина. Его моторика сильно изменилась, сейчас он напоминал хорошего телохранителя. Что же, меня это устраивало.

  Лифт замедлил свое движение и мелодично звякнув, остановился. Двери открылись, и мы прошли за охранником к одной из дверей. Она выделялась на общем фоне, так что ошибиться было сложно. Охранник опять открыл дверь и мы все дружно зашли в приемную, а иначе эту комнату и не назовешь. Здесь было шесть человек, Четверо, видимо посетители, одна секретарша и еще один охранник, знакомый мне по сделке с золотыми монетами.

  Едва мы вошли, как миловидная секретарша извинившись, попросила посетителей подождать, так как прибыл ожидаемый Арсением Петровичем гость. Мы направились ко второй двери, когда Зравшуна придержали. Подсознательно я был готов к такому повороту событий, поэтому попросил Зравшуна подождать меня здесь, а остальных предупредил, что он немой, так что не нужно с ним беседовать. Указал ему на стул и отправился в кабинет к начальству.

  Ну, что сказать, огромная светлая комната. Посредине длинный стол, человек на десять-двенадцать. К нему примыкает рабочий стол Петровича, как я его мысленно окрестил. Тот, слегка приподнявшись со своего кресла указал мне на один из стульев. Я уселся и, в свою очередь поинтересовался, можно ли здесь говорить. Мой собеседник утверждающе кивнул, и я перешел непосредственно к делу. Без всякой вступительной белиберды, я сразу определил свою проблему.

  - Арсений Петрович, мне нужно гладкоствольное оружие, совмещенное с нарезным, единиц пятнадцать двадцать. Без всяких разрешений и прочего бумагомарательства. Оружие уедет из страны мимо таможни. Так что самая большая проблема это время и разрешение. В идеале все это с патронами и охотничьими ножами мне нужно сегодня, максимум завтра. Меня не волнуют грузовые и таможенные декларации, сертификаты и прочая ерунда. Я хочу иметь товар и плачу наличными.

  Я протянул ему список и пояснил, что согласен на аналоги. Арсений задумался, и я его понимал, ведь на самом деле это чистейшей воды криминал, но и в его кристально честную душу я не верил. Тот еще немного пожевал губами, как бы разговаривая с самим собой, а потом рубанул. Оружие будет завтра, но, он хочет расчет такими же монетами. Я поинтересовался, во сколько монет мне это выйдет. Здесь уже цену диктовал он, так что я мог лишь торговаться. Для себя я решил придерживаться обычной цены на золотой лом. Однако тот меня удивил, и он менял оружие на восемь монет, которые он оценил немного ниже, чем в прошлый раз. Я сделал попытку торговаться, но для себя решил, что это то, что нужно. Наконец мы ударили по рукам. Было видно, что он доволен сделкой, так что была надежда, что не обманет. Расчет договорились произвести возле домика лесника, ориентировочно в первой половине дня. Договорились, что я позвоню и встречу машину.

  2.8. Глава 8.

  * * *

  Как только рассвело, мы начали собираться. Кто бы удивлялся! Зравшун пришел, нацепив всю сбрую с клинками. Я, в принципе, не возражал. Возражала полиция, о чем я и сказал Зравшуну. Нужно было спрятать перевязь с клинками, как минимум, до гор, а лучше всего, до места перехода. Вот как будем на той стороне, так можно и экипироваться. Моя сабля ждала меня в телеге, если ее, конечно, никто не нашел, пока лошадки отсутствовали. После завтрака и затаривания наших мешков едой из холодильника, мы отправились на остановку. Зравшун, поездки на городском транспорте уже стал воспринимать, как должное, так что после очередной пересадки, мы стали подниматься в горы. Мотор автобуса натужено гудел, но это, не шло ни в какое сравнение с теми автобусами, которые ходили здесь раньше. По сравнению с ними, мы просто неслись в гору. Автобус трогался с места мощно и плавно. Сегодня опять предстояло выходить на лесничестве. Для лесника мы уже стали своими в доску, как говорят у меня на работе. В глазах Зравшуна появилось узнавание. Местность действительно, была уникальной, да и мост через небольшую горную реку ни с чем не спутаешь. Мы вышли на нашей остановке и распределили поклажу. На этот раз Зравшун шел в моих старых горных башмаках, Хорошо размер ноги у нас, почти одинаковый.

  Закинув нашу поклажу на спину, мы отправились к кордону. Зравшун, да и я, напоминали небольших ишачков. Его коробки с китайской лапшей возвышались над нами, сантиметров на семьдесят. Все остальное было уложено в рюкзаки. Минут через пятнадцать, Зравшун понял, что не все так легко в жизни альпиниста, да даже простого туриста. Воздух с шумом вырывался из его легких. Пришлось остановиться и перераспределить поклажу. Теперь я был похож на простого китайца, несущего добро своего мандарина. Меня из-за коробок видно не было. Но, я ведь обещал Зравшуну, что снабжу его, как минимум, пятью коробками с такой лапшей, что мы ели по дороге от замка к месту перехода. Не его вина, что он не может донести свою часть поклажи до домика лесника. Все-таки он воспитан на другой силе тяжести, а это сильно отражается на работоспособности организма. Да и ходить по снежным тропам в горах надо уметь. Так что я добрался до нашей первой точки, дыша ничуть не лучше, чем Зравшун. Однако на этом наши мучения с подъемом прекращались, так как вскоре должны были привезти оружие, и мы начнем погрузочно-разгрузочные работы с закупленным товаром. Сбросив на землю коробки с лапшей, я позвонил Арсению Петровичу, тот взял трубку сразу. Узнав меня, он передал трубку кому-то из своих людей. Там долго расспрашивали, куда доставить товар, хотя я, в прошлый раз, нарисовал подробный план. Наконец я понял, что мне придется выйти на основную трассу и встречать машину с грузом. Хорошо, что до ее приезда было около полутора часов. Я загрузил коробки я лапшей к себе на загривок и направился по дороге к месту перехода. Я решил не терять напрасно время, а отнести то, что на нас навешано к телегам, и привести оттуда лошадей.

  Переход прошел нормально, Зравшун не потерялся, даже веревки не потребовалось. Мы вывалились из тумана и, испытав неимоверное облегчение от смены силы тяжести, направились к телегам. Те стояли там же, где мы их и оставили. Сгрузив на них поклажу, я стал высвистывать коней. Зравшун смотрел на меня как на какого-то демона. Видимо у них тут не подают сигналы свистом, но это уж их проблемы, зато не прошло и десяти минут, как послышался дробный топот и к нам выскочили наши кони. Я пошел к ним расчесывать гривы и гладить по мордам. Почему-то местные жители не баловали своих коней лаской и заботой. Кони исправно несли свою службу, но вот доверительных отношений у местного населения с лошадьми не было. Если честно, то меня это мало волновало, главное, что лошади во мне души не чаяли, да и я в них, так что любовь у нас была взаимной. На этот раз у меня был табун из шести коней. Я поинтересовался у Зравшуна, пойдет ли он помогать загружать лошадей или останется здесь, и будет разгружать поклажу. Зравшун побоялся, видимо, испытывать судьбу еще раз, и решил остаться здесь, а я буду отправлять ему коней с поклажей сюда. Ну, что же, как я и рассчитывал, грузить мне придется в одиночку. Благо, какую-никакую автоматизацию погрузки я организовал. Рассказал Зравшуну, как планирую укладывать груз. Что положить вниз, что сверху. Сходил за монетами, как и просили, взял восемь и еще одну, на всякий случай. Не думаю, что прямо сейчас могут понадобиться дополнительные расходы, но кто его знает. Вернулся к Зравшуну и, мотнув головой ему на прощание, я поманил за собой лошадок. Часть из них уже проходила по моему пути, так что все шесть вышли со мной на той стороне перехода. Я опять объяснил лошадкам, как нужно подходить к воротам, что бы их принимали за земных лошадей. Когда все было усвоено, то я направился к воротам лесничества.

  Как и в прошлый раз, дома была только жена лесника. Мы быстро утрясли финансовые вопросы, и я стал загружать коней. Проведя первый караван через переход, я вернулся на Землю с одной лошадкой и, усевшись на нее, стал спускаться к основной трассе. Спустившись, отправил ее обратно. Она взбиралась по дороге какими-то необычными прыжками. Да, на лошадиный галоп или рысь совсем не похоже. Ждать пришлось не долго. Вскоре показалась новенькая газель и знакомый джип. Водитель джипа напряженно высматривал кого-то вдоль дороги. Я помахал рукой и машина остановилась. Из окна джипа показалось знакомое лицо, и я махнул рукой, показывая, куда свернуть. Джип поравнялся со мной и мне гостеприимно распахнули дверку. Я уселся на пассажирское сидение рядом с водителем и стал показывать дорогу. Арсений Петрович попросил перегружать все подальше от людских глаз. Я заверил его, что есть неплохая поляна, откуда я потом заберу свой товар и погнал машину к месту перехода, мимо домика лесника. Сгрузив ящики, водитель и грузчики уехали, и наступило время расчета. Мне показали перечень товара, выходило, что я получаю пятнадцать автоматических ружей шестнадцатого калибра, три вертикалки со стволом калибром семь, шестьдесят два, и две под мелкокалиберный патрон. К каждому ружью идет пять ящиков с патронами и два охотничьих ножа. Я стал перекладывать ящики, проверяя все ли на месте. Определял только общее количество, а то мой продавец обидится. Все выходило правильно, и я вытащил из кармана все восемь монет. Петрович поморщился, по его мнению, следовало очень бережно обращаться с таким товаром. Я передал ему их в руки, но удивительно, он не стал их проверять, а положил в специальную коробочку. Мы ударили по рукам, скрепляя сделку и я отошел от машины. Мотор взревел, и водитель лихо развернулся на небольшом пятачке. Я вышел на дорогу и помахал машине вслед рукой. Как только та скрылась за деревьями, я свистнул моих коней. Ящики были очень хорошо упакованы, и я стал приспосабливать их на спину моей лошадки. Бросать остальное оружие на месте побоялся, так что вручную перенес его в туман перехода. Лучше я буду спотыкаться об эти ящики, чем вернувшись, не застану их на месте. В общем, оружие я перенес в основном, на руках, потратив на это лишних два часа, но зато, душа у меня была спокойна.

  Не буду рассказывать, чего мне это стоило, но до конца дня я перевез все закупленное из домика лесника к телегам. Зравшуна заставал то спящим, то бодрствующим, но разгружать лошадей он мне помогал, как мог. В общем, последний товар я вывозил глубокой ночью, но зато я твердо знал, что как только отдохну, так сразу можно будет выдвигаться к замку. В последнем караване ехал еще один мешок с проросшей картошкой. Чем Зравшун питался все это время, я даже не стал расспрашивать. В рюкзаки мы сложили всю еду из холодильника, так что ему было, чем закусить эти три дня. Я же, ел то, что мне дала на прощание жена лесника, когда пришла закрывать ворота. Краюха хлеба, молоко, кусок окорока и холодец. Я выпросил у нее кости от холодца, так что сейчас кони доедали их, громко хрустя костями на огромных зубах.

  2.9. Глава 9.

  * * *

  Вид у Зравшуна был очень плохой, да и я выглядел не лучше. Решили выспаться на месте, а уже потом запрягать лошадей и выдвигаться к замку. Коней будем менять по кругу, на каждую телегу, три лошади. Две тянут, одна отдыхает. Утро безбожно проспали, и если бы не кони, то спали бы до обеда. Завтракать не стали, наскоро умылись, запрягли коней и тронулись друг за другом по знакомой дороге. Как только выехали на накатанную калию, то я вставил газовый баллончик в плитку и принялся разогревать воду в кастрюльке. Если честно, то мне эта лапша еще в горах надоела, но что у нее не отнять, так это время и удобство приготовления, вес для транспортировки небольшой, да и чувство сытости она дает, так что не прогадал Зравшун, получив шесть коробок такой лапши. Если будут хранить в прохладном месте и подальше от грызунов, то им надолго ее хватит. Наконец вода закипела, и я махнул наемнику, чтобы шел кушать. Я уже залил нам две порции и сейчас в кастрюльке заваривался чай. Достал печенье и конфеты. Зравшун запрыгнул на мою телегу, и мы принялись за еду. Завтрак был не долгим, а чего там есть-то, я достал одно ружье, которое специально отложил в сторону, так как решил обучить наемника стрельбе. Но сначала надо было все приготовить. Наемник смотрел на меня с интересом, но без восторга, ведь он еще не знал, для чего это. Вернее он присутствовал при разговоре, что я помогу оружием против демонов, но что это за оружие, он не имел ни малейшего понятия. Вскрыв упаковки с патронами, я вытащив из коробки одну пачку, мелкокалиберных патронов, пристроил их в ногах, а затем достал и пачку патронов шестнадцатого калибра. Ружье извлек из чехла и стал вытирать смазку. Смотрелось ружье красиво, оптический прицел ставить не стал, так как при такой дороге можно было его и повредить. Решил попробовать зарядить. Переломив ружье вставил в каждый ствол свой патрон. Шестнадцатым пока решил не стрелять, а вот мелкокалиберный можно и проверить, да вот только стрелять не во что. Я поставил ружье на предохранитель и отставил его в сторону. Зравшун внимательно следил за всеми моими движениями, но пока ничего не понимал. Я у него поинтересовался, запомнил ли он мои последние движения с этим оружием. Тот молча кивнул. Я пообещал ему, что как только встанем на ночь, то я покажу ему, как это работает, да и ему дам попробовать. Его задача, научиться правильно обращаться с этим ружьем, так как потом он будет обучать выбранных воинов замка воевать этим оружием. Зравшун кивнул мне и перебрался в свою телегу. Он всем своим видом показывал, что не считает эти ружья оружием, толи дело у него теперь клинки. Обе рукоятки выглядывали из-за левого плеча наемника. Как я и предполагал, он с ними теперь не расстается. Пока было нечего делать, я покопался в чехле от ружья и вытащил оптику. Я не хотел ее ставить, но и проверить не мешало бы. Приладив оптический прицел, я открыл окуляры и посмотрел через него вдаль. Очень удобно, а если еще и положить ружье на мешок с песком, то даже самые плохо обученные воины смогут попасть в силуэт человека на расстоянии метров в триста. Думаю, что больше им и не нужно. Так что на стоянке попробую организовать такой тир для Зравшуна, вот он удивиться. Закрыв окуляры, я опять отставил ружье, прислонив его к тюкам. Хотелось подремать. Я в последний раз оглядел наши телеги, Зравшун тоже клевал носом, поэтому я прижался к тюкам и провалился в сон. Спал долго, часа два. Разбудило меня солнце, которое стало светить в лицо. Я открыл глаза и поморщился, действительно, тут не поспишь, при таком-то освещении. Я остановил лошадей и свистнул Зравшуна, тот сразу схватился за сабли, но потом, разглядев меня, стоящего у телеги, притормозил свою телегу рядом с моей и, кивнув мне, что понял, принялся распрягать одну из лошадей. Я тоже распрягал свою. Мы поменяли лошадей и опять тронулись в путь, теперь уже до места ночлега. Лошадки сами определят очередность, кому завтра впрягаться первыми. Зравшун запрыгнул на мою телегу и поинтересовался, чего это я, перед нашим сном, эту палку к глазам прикладывал. Я понял, что это он о ружье. Самое интересное, он знает, что это называется ружье, так как все разговоры проходили при нем. Но выказать свое пренебрежение ему уж очень хотелось. Я пожал плечами и предложил ему самому посмотреть в эту палку. С этими словами я подтянул ружье поближе и переломив, вытащил оба патрона. Вернув стволы на место, я открыл окуляры и предложил Зравшуну поглядеть вот сюда одним глазом, второй лучше закрыть, чтобы почувствовать разницу. Наемник, скептически фыркнув, взял у меня ружье, причем проделал это грамотно, хотя это и понятно, каждый из них, хоть раз, но держал арбалет в руках, а там нужна осторожность, а то можно болт и кому-нибудь из своих засадить. Дальше последовало то, что он совершенно правильно прижал приклад к плечу и прильнул к окуляру, правда, тут же отстранившись, и отодвинув ружье вперед. Он перевел недоуменный взгляд на меня.

  - Ты что, стал лучше видеть? - Поддел я его. - Ты посмотри по сторонам, вдаль погляди, может, и поймешь, чего.

  Зравшун опять приложил приклад к плечу и стал оглядывать горизонт, по ходу наших телег. Ствол ружья мотался из стороны в сторону. Наемник, то отстранялся от прицела и смотрел куда-то двумя глазами, то опять смотрел через оптику. Телегу, конечно, потряхивало и то, что он, где-то там видел, исчезало из зоны видимости. Я ему крикнул, чтобы положил ружье на что-нибудь мягкое и тогда смотреть станет удобнее. Зравшун быстро понял меня, он развернулся на телеге назад и, прощупав мешки, устроился на одном из них. Теперь у ружья был упор, и она не так сильно рыскало по сторонам. Наемник приник к прицелу и стал всматриваться вдаль. Затем лицо его стало серьезным, он посмотрел на меня и поинтересовался.

  - А ему можно доверять?

  Я удивился вопросу, и пояснил, что конечно можно, ведь он смотрит своими глазами через специальные стеклышки, так что все, что он видит, там есть, просто эти самые стеклышки сильно приближают то, что он видит, и делают его больше. Это сделано специально, ведь с арбалета легче попасть в того, кто стоит ближе к тебе, чем в того, кто стоит далеко. Вот на этом принципе и устроен прицел этого ружья. Зравшун еще раз посмотрел на меня и сказал, что тогда нам каюк, так как два карисана вышли на охоту. Наши лошади от них не уйдут даже без телег, а уж с грузом, и подавно. Я стал вспоминать, откуда я знаю такое знакомое название. Наконец до меня дошло, черный вожак завалил такого карисана, правда и сам сильно пострадал. Я так и сказал Зравшуну, что я сам видел, что напав на четверку коней, карисан серьезно ранил одного, а сам был ими убит.

  - Ну, правильно, Серигей, раненый конь, наверное, был самым лучшим, а то и вожаком. Да, такое случается, но всегда, жизнь, за жизнь. Там, среди коней, небось, и кобылка была, к которой он благоволил. Пойми, Серигей, это редкость, когда можно справиться с карисаном. С одним. А тут два. Скорее всего, самка и самец. Нет, нам конец.

  Я спрыгнул со своей телеги и бросился к наемнику. Миг, и я вскочил на нее и попросил показать, где он видел карисанов. Тот стал давать мне ориентиры и вскоре я через оптику ружья увидел так знакомый мне силуэт. Точно, такого я и видел возле раненого черного конька. Пока я в них всматривался, их профили изменились. Они явно направлялись к нам. Над ними появилось туча пыли. Значит, набрали скорость. Я, вместе с ружьем кинулся в свою телегу и стал лихорадочно запихивать патроны обоих калибров в карманы. Выскочив из телеги, я опять побежал к телеге Зравшуна, на ходу заряжая оба ствола. Вот ружье уже уложено на тот же мешок и я поинтересовался у Зравшуна, как их можно убить, а точнее, куда нужно попасть, чтобы убить такую тварь. Зравшун уже входил в боевой транс, так как решил продать свою жизнь подороже, но процедил сквозь сжатые зубы, что если попадешь копьем в глаз, и успеешь отскочить от хвоста, то тогда можно остаться в живых. Самое интересное, что за свои сабли он даже не хватался, щит и один из мечей, которые мы купили у парней, вот было его оружие.

  Все, я понял самое главное, и больше уже никого и ничего не слушал. Заорав коням чтобы остановились, я стал выцеливать этих монстров. Бежали они быстро. Тело извивалось как у змеи, но голова только покачивалась на короткой шее. Я выбрал тварь покрупнее и, взяв ее на мушку стал ловить момент для выстрела. Приближение было очень хорошим, и я даже различал на морде старые шрамы. Что-то внутри меня подсказало, стреляй. Я нажал на курок. Мелкокалиберная пуля понеслась вперед, а я уже выцеливал вторую тварь. Еще пять-шесть секунд и прозвучал новый выстрел, но уже дробью. Лихорадочно перезарядив стволы, я опять припал к окуляру и произвел еще два выстрела, но уже наоборот. Второму досталась мелкокалиберная пуля, а первому дробь. Опять перезарядка. Тот карисан, в которого я стрелял первым, продолжал бежать в нашу сторону, а второй, почему-то стал забирать немного в сторону. Может, пошел в обход, мелькнуло у меня в голове, хотя, какой обход, они же нас пытаются догнать. Я снова поймал на мушку, несущегося на нас хищника и выстрелил опять в морду, но уже из дробовика. Было видно, как мотнулась голова этого монстра, как что-то разлетается на его морде, но самое главное, что после этого, он завертелся волчком на одном месте. Я оторвался от окуляра и перевел взгляд на Зравшуна. Тот стоял на мешках и высматривал нашего противника. Я успел перезарядить ружье еще раз, когда наемник закричал, что тварь ослепла, и бросился на ближайшего со своим мечом и щитом. До карисана оставалось не более двадцати метров. Зравшун бежал на того, который крутился волчком на одном месте. Я прикинул, что, наверное, теперь нужно стрелять по лапам, чтобы он не кинулся на наемника. Пока еще можно было стрелять, я нацелился на переднюю лапу твари и, когда она замерла, услышав бегущего наемника, я произвел выстрел. Метил в сустав, может это чем-нибудь да поможет Зравшуну. Зверь припал на раненую лапу и перестал вертеться, а наемник продолжал бежать, не снижая темпа. Метра за два он высоко подпрыгнул и в полете вогнал меч в глаз этого хищника. Дальнейшее было как в кино. У меня почему-то все разворачивалось покадрово. Вот Зравшун выпустив меч, по инерции летит на спину этого чудовища, вот ему навстречу хлестнул хвост твари. Наемник успевает подставить под удар свой щит, который разлетается на мелкие кусочки. Наемника отбрасывает в сторону и он, как-то неудачно приземлившись, остался лежать на земле. Однако и раненый монстр, издав протяжный вой, рухнуло на подкосившихся ногах. Я оглядел горизонт, второго карисана резко развернувшись, бросился к первому. Сейчас он бежал так, что я его видел немного в профиль. Ружье уже было заряжено и я опять выстрелил по морде. Тот потерялся в густой траве, так, что его не было видно. Я, перезаряжая ружье, подозвал свободных коней и попросил разведать, где находится второй карисан. Если увидят, то пусть сразу бегут сюда. Мне нужна только информация, где он. Кони бросились выполнять мою просьбу, а я пока, не спешил к наемнику. Было понятно, что карисан зацепил его своим хвостом, но не думаю, что рана смертельная, однако сейчас нужно было разобраться со вторым карисаном. Я стал наблюдать за конями. Те отбежали метров на сорок, но немного в сторону, хотя именно туда и побежал второй карисан. Они стали кружить над чем-то, и иногда их морды опускались вниз. Наконец они ухватили что-то на земле и поволокли ко мне, держа это своими клыками. Вскоре стало понятно, что это второй карисан. Его хвост безжизненно тащился по земле. Теперь можно было заняться и наемником. Я, не выпуская ружья из рук, поспешил к нему.

  2.10. Глава 10.

  * * *

  Я приближался к Зравшуну, кося глаз на лежащего карисана. А вдруг вскочит! Но нет, тот лежал, подогнув под себя передние лапы. Все-таки видимо, мертв, мелькнуло у меня в голове. Однако я ему не доверял, а так, боком подошел к Зравшуну. Ну, тут и лекарем не надо быть, чтобы определить перелом левой руки. Это на ней был нацеплен щит. Да, хороший удар. Дерево-то мастера на щиты подбирают крепкое. Видимо карисан приложился от всей души. Я оглядел ауру наемника. В районе головы краски были более яркие и все время переливались. Я еще не знаю, как диагностировать по ауре, но, по-моему, это сотрясение. Решил лечить наемника на телеге, да и уезжать отсюда нужно, вдруг еще такие твари появятся, хотя, навряд-ли. У каждого хищника свои охотничьи угодья, так что будем надеяться, что мы таких, больше не встретим. Я осторожно подошел к лежащему карисану. Сознание говорило мне, что этот хищник мертв, но что-то внутри меня шептало, - как только ты протянешь к нему руку, так он сразу бросится на тебя.

  Я, силой воли задавил в себе этого осторожного шептуна, и протянул руку к рукоятке меча. Мне он нужен был для медицинской шины, ведь я не просто так визуально определил перелом руки, она была согнута в месте перелома. Меч, конечно, острый, но я постараюсь быстро срастить кости, а потом отвяжу эту железку. Я дернул меч, вся туша пододвинулась ко мне на пару сантиметров и все. Ничего себе, как Зравшун засадил туда свой меч. Пришлось упереться ботинком в морду карисана, и резко дернуть меч на себя. Тот, издав какой-то скрежещущий звук, оказался у меня в руке. Я вернулся к Зравшуну и стал примеривать, какой стороной лучше всего приложить меч, чтобы потом привязать его к руке. Если острие будет торчать наружу, то наемник может порезаться, когда начнет приходить в себя, а если острие направить к телу, то тогда может, вообще, я его зря лечу? О! Да и чем привязать? Чем-чем? Да своим поясным ремнем, вот чем. Я взялся за свой ремень, а потом хлопнул себя по лбу. Вот идиот. У меня же на поясе висит сабля, а у нее есть ножны. Вот ножны и привяжу, А то, меч! Каким концом? Точно, идиот. Я снял с себя пояс с саблей и, вытащив последнюю, положил пояс с ножнами рядом с поломанной рукой Зравшуна. Теперь нужно было совместить кость. Хорошо, что переломилась кость плеча, там она всего одна, а вот если бы предплечье, то пришлось бы совмещать две кости, а для этого нужен опыт.

  Я принялся вглядываться в руку наемника. Миг, и я уже вижу участок перелома. Теперь, пока Зравшун не пришел в себя, следует совместить кость и зафиксировать ее. Перелом получился удачный, для меня, конечно. Края кости напоминали корону, и я совместил оба края кости, как пазл. Все встало замечательно. Я быстро примотал свои ножны к месту перелома и понес Зравшуна к телеге. Там мне пришлось еще раз положить наемника на землю и организовать в телеге лежачее место. Если это сотрясение мозга, то ему требуется покой. Я использовал обе наши постели, а место, где будет лежать голова, обложил тряпками дополнительно, чтобы можно было зафиксировать голову, а то будет мотаться при езде. Поднял наемника и уложил его в эту люльку. Пока поправлял тело и расправлял комки одеял, Зравшун пришел в себя. Оглядев меня мутным взглядом меня, а потом себя, он сразу увидел мои примотанные к нему ножны. С его губ хрипло сорвался вопрос, где оружие? Я обвел взглядом тюки и непонимающе уставился на Наемника. Тот, морщась, поинтересовался, где моя сабля и его меч. Я беспечно махнул рукой, - там, возле карисана остались. - Глаза наемника налились кровью, и он рявкнул мне - Бегом! Живо принес сюда клинки!

  Я, как ошпаренный выскочил из телеги и понесся к месту битвы. Клинки так и лежали на том месте, где я накладывал шину. Я схватил их и уже обиженно потащился обратно.

  - Вот зверь, нет, чтобы спасибо сказать, что я его начал лечить, так он на меня еще и орет.

  Наемник следил за мной взглядом, так как его голова слегка возвышалась над краем телеги. Я вернулся к телеге и протянул ему его меч - На. - Тот посмотрел на меня долгим изучающим взглядом. Чувствовалось, что его мутит, но что-то не дает ему покоя.

  - Вытри кровь, вычисти песком и положи рядом со мной - усталым голосом прохрипел наемник и отключился.

  Тут я вспомнил, что ведь негоже воину бросать свое оружие, в нашей армии за это наказывают, да и у наемников, видимо, тоже. Чувствуя теперь свою вину, я набрал травы, и принялся вытирать меч Зравшуна, потом, поплевав на тряпку, макнул ее в придорожную пыль и принялся чистить меч. На автопилоте протер и свою саблю и почистил ее тряпочкой с пылью. Когда поднял глаза на телегу, то увидел внимательный взгляд Зравшуна. Я принес ему меч и положил его рядом с его правой рукой. Зравшун кивнул, как бы констатируя, что, да, именно сюда, и закрыл глаза.

  Моя обида улеглась, и я хотел было отправиться дальше, но вдруг мне в голову пришло, а что, если прицепить туши карисанов к телегам. Ликура тогда обрадовалась, что кони притащили хвост карисана, может и сейчас ей из них что-нибудь сгодится? Я отправился ко второй телеге и, ведя коней в поводу, отправился к первой туше, которую убил Зравшун. Зверь лежал так, как его застала смерть, поджав под себя передние лапы. Я попробовал его приподнять. Оказалось, что с трудом, но смогу. У меня мелькнула мысль, а что если примотать сзади на телегу, ведь катить лучше, чем тащить. Для начала я обмотал одной из веревок от крепежа груза карисана за ногу и повел коней опять на дорогу. Туша потащилась по земле, но это ненадолго, там я ее хорошенько примотаю к телеге. Выбравшись на дорогу, скинул петлю с ноги карисана и отправился за вторым. Операция повторилась с той лишь разницей, что там я сразу крепко привязал карисана к телеге. Мы выкатились на дорогу, и я проделал с первой тушей то же, что и со второй, но только привязав второго карисана к телеге с Зравшуном. Лошадок попросил потерпеть, так как Ликура очень обрадуется, если мы привезем ей такое сокровище. Те удивленно всхрапывали, мол, что это за сокровище, если бегает за тобой с раскрытой пастью, но имя Ликуры действовало на них как надо.

  Наконец мы тронулись в путь. Я всю дорогу, до вечера настороженно крутил головой. Зравшун спал. Насколько я знаю, при сотрясении мозга, самое лучшее лекарство, это сон, поэтому я его не будил, натянул над ним небольшой тент, чтобы солнце его не слепило и не мешало ему спать. Так мы и плелись по дороге. Пару раз я останавливался и менял лошадей. Теперь я это проделывал один, но и опыт у меня накапливался, так что я проделывал это все быстрее и быстрее. Еще немного и кони потянулись к небольшой группе деревьев, значит здесь, и будем делать привал. Как только встали, так я сразу выпряг коней, и они унеслись в степь. Им нужна еда и вода, это они могут добыть сами. Я не стал будить наемника, а оставил его в телеге, сам же наломал веток и устроился возле телеги. Приготовил ужин на одного, это ничего, что наемник немного поголодает, но воды нужно дать, это самое главное. Я понемногу капал ему из кружки на губы, а он слизывал воду во сне. Выпил он немного, но этого должно хватить, если запросит еще, то дам напиться прямо из кружки. Ночь уже полностью накрыла всю степь, так что и мне пора было укладываться спать. Сейчас прибегут лошади и будут нас охранять.

  2.11. Глава 11.

  * * *

  Как только мы отъехали от места ночевки километров на пять, я перебрался в телегу к Зравшуну и стал сращивать кость. На это ушло минут тридцать. Теперь, как проснется, так я отвяжу от него свои ножны и заберу их. Ишь, как распекал меня, что я оружие бросил, и свое и его. А то, что мои ножны к его руке привязаны, это нормально. Я ведь ему же, первую медицинскую помощь оказывал! Деспот!

  Очнулся Зравшун ближе к вечеру. Я, действительно, отвязал от него свои ножны и вложил в них свою саблю. Теперь она у меня все время на поясе висела. Ружье, ружьем, а все же холодное оружие, оно всегда готово к бою, не то, что огнестрельное. Нет патронов, и можешь махать ружьем как дубиной, больше оно ни на что не годно.

  Так мы и ехали все оставшееся время. Зравшун периодически просыпался, я помогал ему выбраться из телеги, и он отправлялся в кусты. Пару раз я его накормил, но больше он пил и спал. На второй день я попробовал, пока он спал, подлечить его голову. Не тут-то было. Это же не рана, которую видно, и которая всем своим видом показывает, что она, рана. Здесь же я только видел, что аура светится не так, как в других местах. В общем, я видел, что это место больное, но вот как на него воздействовать, не знал. Поэтому, оставил все, как есть. Приедем в Замок, вот там мне Ликура и подскажет, как такое лечится. Лошадки чувствовали, что я слабо разбираюсь в том, что им надо, кроме того, что гриву расчесать, так что они сами останавливались, когда нужно было выпрягать одну из лошадей в каждой телеге и менять ее на свежую. Сейчас мы ехали по тому же графику, как и первый раз, когда я попал в этот мир, может даже медленнее. Тогда наш темп определяли раненные, теперь же тот груз, что был загружен в телеги. Да и Зравшуна нельзя было быстро везти, тут дороги не отличались особой гладкостью.

  После встречи с карисанами, заряженное ружье всегда стояло возле меня, причем не одно. Проверив в реальном бою оружие, я пришел к выводу, что мелкокалиберная пуля, это ерунда. Одно преимущество, на этом ружье был предусмотрен оптический прицел. Так что, для обучения основам стрельбы, само то, а вот если полезут демоны, то лучше иметь под рукой ружье с автоматической перезарядкой или вертикалку под серьезный патрон. Конечно, если хороший стрелок, то и из мелкокалиберного ствола можно ослепить демона. Глаза, они и есть глаза. Без них, никуда. Но вот попробуй все это объяснить воинам гарнизона. Там такой страх в глаза появляется, при слове демон. По рассказам я понял, что если демоны подошли на расстояние менее пятидесяти метров, то все. Ты стоишь, как баран на заклании, а они всех режут. Причем как режут, не понятно, толи как волки, толи и у них холодное оружие есть. Нужно будет расспросить.

  На каждой стоянке я, накормив или напоив Зравшуна, отправлялся подальше от телег и вынув саблю, пытался повторить то, что показывал мне Зравшун. Если честно, то сабля для этих тренировок была не нужна. Я стоял на полусогнутых ногах и представлял Зравшуна, наносящего мне удары своей саблей из разных положений. Я, как бы отбивал его атаки, стараясь не отрывать ноги от земли. Это было очень сложно, удержать ноги на земле, и поэтому очень часто движение заканчивалось фиксацией ступни только одним ее краем. Сначала я чувствовал себя немного по-идиотски, но потом начал замечать, что у меня появилась плавность движений в ногах. Как такое получилось, я не понимал, но то, что я и ходить стал по-другому, было заметно даже для меня. Действительно, походка стала крадущейся. Наверное, нужно что-то было делать с руками, но я не знал, что. Тут в память пришло, что китайцы, при обучении, применяют замедленные движения. Как они говорят, медленное, порождает быстрое. Некоторые движения Зравшуна я видел на Земле, поэтому я, нарочито медленно, повторял их в моих индивидуальных занятиях. Наша поездка затянулась, все же лошадям было трудно везти такой груз. Однажды я даже дал коням день отдыха, все же они любили поноситься по степи, а здесь приходилось медленно переступать ногами в течение всего дня.

  За два дня до конца нашего путешествия Зравшун очнулся. Было видно, что координация движений восстановилась, и он стал чувствовать себя лучше. Он попросил накормить его, так как несколько дней почти ничего не ел. Я приготовил ему кашу быстрого приготовления и заварил чай с сахаром. Зравшун наелся, а потом попросил меня научить его стрелять из ружья. Надо же, вспомнил, как оно называется, а то издевался над ними в начале нашего возвращения в замок барона. Я хотел было отказать наемнику, но потом вспомнил, что сам обещал научить его стрелять. Недолго думая, я вспомнил, как нас учили целиться и как будто бы сирелять, не расходуя патроны. Ружье жестко фиксировалось на специальном держателе. Один человек исполнял роль стрелка, обычно это был хозяин ружья, а другой уходил к мишени. Вначале ружье настраивали точно на мишень. Мы закрепили разряженное ружье с оптическим прицелом между мешками так, чтобы оно целилось в дерево, и я понес мою мишень к этому дереву. Наконец, после нескольких попыток, мне удалось выставить мишень так, что в прицеле я видел центр мишени. Теперь Зравшун занял место стрелка, а я накрывал мишень другой картонкой и Зравшун целился через прицел, совмещая рису на прицеле и мушку. Голосом зравшун командовал мне, куда смещать мою ручку, который я прокалывал дырку в обоих листах картона насквоэь, когда стрелок считал, что он выцелил все точно. На мишени получалась дырка, которая была сродни выстрелу. Вот на этом принципе я и натаскивал Зравшуна. Как только это стало получаться уже достаточно хорошо, то я вернулся к телеге и предложив Зравшуну отдохнуть, договорился с ним, что теперь, когда он будет уверен, что правильно совместил указатели при прицеливании, то он будет плавно нажимать на спусковой крючок.