Столица

Конечно же каждый гном может сам сколотить себе капитал с помощью своего таланта и упорства, как, например, это делал Отто. Однако дело это не быстрое, иногда даже может быть провальным, а деньги Зигфриду нужны были срочно — у него болела мать, и он, как единственный ребенок, был готов на все, чтобы обеспечить ей самых лучших целителей.

Брак, заключенный по расчету, оказался довольно крепким и счастливым. Каждый занимался, чем хотел. Бруна избавилась от опеки родителей, которые запрещали ей есть сколько и когда хочется, а Зигфрид вылечил мать и основал свое собственное прибыльное дело.

Все были довольны до тех пор, пока Бруна не заскучала и не стала влезать во все семейные дела. Вес ее был таков, что игнорировать решительно настроенную женушку щуплый Зигфрид просто не мог. Да вот беда — Бруна ничегошеньки не понимала в торговле эксклюзивными дверными ручками, которые изготавливал муж. Она с энтузиазмом распугивала покупателей, а когда остались только самые стойкие, стала влезать в торговые дела остальной семьи.

Ей указывали на дверь — она пролезала в окно. Ее перестали приглашать в гости — она являлась сама. Ей покупали собачек, кошечек и птичек, чтобы переключить внимание на заботу о питомцах. Ничего не помогало. Кроме любви к еде и чужим делам, Бруна была обладательницей редкой для гнома бестолковости вкупе с семейной изворотливостью. Собачки и кошечки дохли, не выдержав слишком заботливого ухода, а попытка отправить Бруну в ссылку в дальнее поместье закончилась ничем. Активная толстушка сбежала с полпути и вернулась домой еще более энергичной, чем была. Попытки пристроить ее хоть к какому-нибудь делу заканчивались полным провалом, от выращивания цветочков до рассылки поздравительных открыток клиентам в честь праздников. К тому же почивший с миром отец завещал Бруне огромные деньги, на которых было завязано множество проектов, и поэтому по-настоящему злить обладательницу семейного капитала окружающие боялись.

А потом Бруна стала болеть. Слишком большой вес тянул за собой сонм проблем со здоровьем, и Зигфрид стал реально опасаться, что все состояние уйдет на целителей.

Каждый член огромного гномьего семейства Шварцев предлагал свое решение проблемы, и вот очередь дошла до Отто…

— Сколько еще времени ты собираешься прятаться у нас в квартире? — спросила я.

Полугном пожал плечами.

— Я не могу тетушку долго выдерживать! Пока к вам собирался, она пять раз спросила, есть ли у меня девушка, и надавала кучу советов. Ей делать нечего, она из дома редко выходит, где ей еще сплетен набираться, как не у ближайших родственников.

— К нам клиенты могут прийти, — вздохнула я.

— Я об этом уже подумал, поэтому повесил на калитку объявление, что мы временно закрыты, — ответил Отто и снова впал в меланхоличное настроение.

— Успокойся, — строго сказала я. — Я пойду к твоей тете, а ты мне пока пол под кроватью помой.

— Это эксплуатация, — возмутился лучший друг.

— Это равномерное распределение обязанностей. Даже нет, не равномерное! Твоя тетя стоит недели мытья полов!

— Неделя — это уже чересчур! — Отто схватил со стола бумажку и стал торопливо на ней что-то подсчитывать. — Если ты с ней сегодня пообщаешься, я буду мыть полы у тебя под кроватью целых три раза.

— Как ты это подсчитал? — заинтересовалась я. Гномья способность всему давать оценку и эту оценку тут же конвертировать в разные величины приводила меня в восторг.

Отто ткнул карандашом в сложные формулы на листочке.

— Секретный метод!

— Хорошо, хорошо, я пошла к тете. Мытье пола и обед за тобой!

Против обеда лучший друг не возражал, поэтому я побрела в мастерскую, прикидывая, как бы половчее провести разговор с Бруной так, чтобы Отто как можно быстрее вернулся домой. Все-таки однокомнатная квартира семейной пары не предполагает третьего лишнего в наблюдателях.

Тетя превзошла все мои ожидания. За те полгода, которые минули с момента моей свадьбы — на которой двоюродная тетя Отто просто не могла не побывать, — Бруна еще больше раздалась вширь и сейчас с большим трудом протискивалась в двери.

— Ола, девочка моя! — Мне удалось увернуться от объятий и занять стратегическое оборонное место, укрывшись за обеденным столом. — Какдавноятебя не видела! Как семейная жизнь? Ты уже беременна?

— Моя семейная жизнь прекрасна. Я еще не беременна, — необдуманно ляпнула я.

В следующие полчаса я выслушала длинную и эмоциональную проповедь, какое же это счастье — дети. Самое удивительное, что такие проповеди любят произносить либо новоявленные мамаши, чьи младенцы еще похожи на бутончики цветов в куче пеленок, либо бездетные. Как почетная обладательница четырех младших сестер я была свято уверена в том, что дети хороши только на расстоянии. На большом расстоянии. Поэтому со своими не спешила. А тетушка детьми так и не смогла обзавестись, и малыши казались ей самой желанной темой для обсуждения.

Поэтому я кивала и улыбалась, поддакивая в нужных местах и прикидывая, какой артефакт может сгодиться для тети. Энергетические линии ее тела были настолько запутаны, что обычный целительский артефакт мог только навредить.

— …Везет тебе, девочка моя, — краем уха услышала я. — Ты занимаешься нужным делом, а я вот ничем… и все порчу…

Оказалось, что тетя добралась до запасов нашей с Отто любимой успокоительной настойки, и ее потянуло на откровенность.

— Я так хочу собачку! Просто собачку… Я их так люблю… Но они дохнут, говорят, печень не выдерживает, а ведь я их кормлю только со своего стола.

Мысль пронзила мою голову, как эльфийская стрела. Я поняла, что нужно сделать.

— Извините, тетя! — Я вскочила и схватила шубку. — Мне нужно по делам.

Да, утренние тренировки, которые мне устраивал Ирга, не прошли даром. Ловко увернувшись от любящего тетиного захвата, я захлопнула за собой дверь и помчалась в Магическое управление.

В отделе некромантии царила тишина. Сотрудники склонились над своими столами, сосредоточенно и аккуратно исписывая страницы проверочных тетрадей. Правильно, когда еще некромантам повышать свою квалификацию, как не зимой, когда работы мало?

Но все же, наверное, не стоило врываться в сонное оцепенение отдела с грохотом и воплями:

— Ирга! Ирга!

Реакция многоуважаемых некромантов была весьма интересной.

Один упал со стула.

Один перевернул чернильницу.

Один подпрыгнул.

Один схватился за голову и застонал. (Ладно, буду честной. Это был Ирга.)

И только один послал в меня боевым «огоньком». Здравствуйте, начальник мужа! Вы до сих пор не простили мне ночного приключения?

— Не понимаю, что за реакция? — осведомилась я, отбив «огонек» щитом. — Вы же теоретически все — боевые маги. Почему только один «огонек»? У вас же реакция на противника должна быть доведена до инстинктивных действий!

— Именно потому, что мы — боевые маги, ты не была испепелена на месте, — сказал Ирга, беря меня за локоток и вытаскивая в коридор. Он улыбался, но голубые глаза из-под челки метали молнии.

— А падать со стула — это что?

— Это тактическое отступление перед лицом опасности, — процедил муж сквозь зубы. — Что ты хотела?

Я хотела было заикнуться, что это неласковая встреча, но потом посмотрела на некроманта и передумала. Предел прочности Ирги я знала, и переходить границы как раз тогда, когда мне нужна была его помощь, было глупо.

— Ирга, любимый, — зашептала я. — Мне очень важно-срочно-прям-не-могу-как-надо попасть в вашу библиотеку, где хранится периодика всяких некромантских изданий, журналов и газет.

Раздражение в глазах Ирги сменилось сначала удивлением, а потом подозрительностью.

«Я невинная овечка», — повторяла я про себя, надеясь, что со стороны оно так и выглядит.

— Что ты задумала? — тихо спросил муж. Сейчас он был похож на того самого некроманта из народных страшилок, чей взгляд пронзает тебя насквозь в темноте заброшенного кладбища.

«Я невинная овечка», — еще раз подумала я.

— Ола! — потребовал Ирга ответа.

— Ничего я не задумала! — быстро ответила я. — Мне просто очень нужно срочно просветиться в некоторых ваших некромантских штучках.

— А учебника тебе не хватит?

— Нет! В том-то и дело, что мне нужны именно те штучки, которые печатаются в периодике. Ирга, я тебя прошу! Нет, я тебя просто умоляю! Мне это очень нужно! Я тебе обещаю, что не задумала ничего опасного ни для себя, ни для окружающих!

Ирга пятерней задумчиво откинул длинную челку со лба и решился.

— Хорошо, пойдем.

Оставленная в зале со стеллажами под ответственность Ирги и под присмотром библиотекаря, я принялась ворошить подшивки. Если я хоть что-то понимала в магической жизни, здесь обязательно должно было найтись то, что мне нужно.

Через несколько минут я осознала, что совершенно не понимала того мира, в котором жил мой муж. Баталии в десятках номеров, посвященные тому, как правильно очищать саван мертвеца от могильной земли. Научные статьи, как лучше задавать вопросы покойнику, не оставившему завещания. Тактика раскопок и преимущества одного вида лопат перед другим… Как же я была далека от всего этого!

Наконец-то в отделе светской хроники (да-да, в некромантских газетах и такое было, особенно большое место уделялось некрологам) я нашла то, что меня интересовало.

Начала было лепить вестника, но библиотекарь меня остановил:

— Панна, в библиотеке запрещено применять магию! Малейшие эманации могут разрушить драгоценные старинные манускрипты, которые здесь хранятся. Вы что же, этого не знали?

Я испуганно спрятала руки за спину. Что-то неодобрительно бурча — можно было расслышать «а вот Ирронто всегда…», библиотекарь проводил меня к выходу, так буравя взглядом, будто я была как минимум преступником перед короной. Дожидаться Ирги и подвергать себя опасности быть испепеленной если не наяву, то, по крайней мере, в мыслях его сотрудников, я не стала. Слепила вестника для Отто и побежала в эльфийский квартал.

Там я немного постояла под первым попавшимся забором. Мысленно в голове сложила слова эльфийского языка во фразу — отсутствие каждодневной практики давало о себе знать. А потом решительно забарабанила в узорчатые ворота.

— Чего надо? — нелюбезно ответили изнутри.

«Тоже мне, утонченная раса», — подумала я, хотя эльфов тоже можно было понять. Уже смеркалось, а морозец ощутимо кусал за щеки. В такое время добропорядочные граждане сидят по домам или по теплым кабакам, а не стучат в чужие ворота.

— А где у вас тут собачки продаются? Эльфийские? — спросила я.

— Второй переулок налево, пятые ворота, — ответил невидимый страж ворот, который даже не снизошел, чтобы выглянуть в окошечко на калитке.

Не снизошел — и ладно, главное, чтобы адрес правильный указал.

Страж на пятых воротах оказался куда более приветливым — признак того, что здесь зарабатывают деньги на тех, кто стучит в двери. Меня без лишних вопросов даже впустили во двор.

— Здравствуйте, вы продаете эльфийских собачек?

— Чихуэль? Да, у нас самые лучшие собачки, чья родословная восходит к любимой собаке самой Владычицы!

— Прекрасно! А скажите, у вас есть какая-нибудь дохлая собачка?..

Да-а-а, слышала я о легендарной скорости эльфов, но никогда не думала, что доведется ее испытать на себе.

Не успела я вдохнуть после заданного вопроса, как меня совсем невежливо выставили на улицу, захлопнули ворота и даже задвинули засов.

Согласна, это было несколько нетактично, и, наверное, стоило начинать издалека. Но я боялась, что моих познаний в эльфийском не хватит на долгое объяснение. Надо было больше верить в себя!

— А где тут еще собаки продаются? — закричала я в замочную скважину на воротах.

Ворота безмолвствовали. Я побоялась, что хозяева неприветливого дома с помощью эльфийской магии распространят по кварталу весть о сумасшедшей, которая ищет дохлую собаку, поэтому кинулась стучать в ворота к соседям.

Да, легендарная скорость эльфов была вовсе не легендарной, а вполне такой себе обыденной.

Мой замысел рушился прямо на глазах. Кто бы мог подумать, что эльфы настолько жадные! Дохлую собачку человеку пожалели.

— Ола! — окликнул меня знакомый голос, и из переулка вышел Живко собственной персоной. Мой поклонник-орк, неизменно вызывающий у Ирги приступы ревности. — О, так это на самом деле ты! А я-то думал, кто тут ходит, шумит. Конечно, кто же еще на это способен!

— Конечно, — мрачно буркнула я.

Живко улыбнулся, белоснежные зубы блеснули при свете фонарей, освещавших улицу. Орку мороз был нипочем. Ни шапки, ни шубы. Орочья раса считалась близкой к эльфийской, но эльфы в мороз кутались так, что только носы и торчали.

Я окинула крепкую, мускулистую, однако изящную фигуру орка внимательным взглядом. Длинные иссиня-черные волосы схвачены на голове в высокий хвост. Толстая шерстяная рубаха — я уже косилась на такую в магазинчике, но меня отпугнула цена, жилетка мехом наружу, теплые штаны и высокие сапоги. Пальцы на моих ногах заныли — за время, проведенное на улице, они уже успели застыть, хотя сапоги у меня были хорошие. Но куда им до орочьих!

— Ты так смотришь на меня… Соскучилась?

— Нет, сапогам завидую, — честно призналась я, но потом подумала, что встреча со смуглолицым орком — это просто дар Небесных Сил. — И соскучилась тоже.

Живко опять улыбнулся. По телу прокатилась горячая волна. Я зажмурилась и заставила себя представить Иргу под душем. Ну почему орк так на меня действует?!

— Живко! Мне не обойтись без твоей помощи, — откровенно сказала я. — Мне нужна породистая, но дохлая собака. Только чтобы она сдохла недавно, желательно сегодня.

Орк аж поперхнулся.

— Ну и просьба от красивой девушки! Для мужа стараешься?

— Нет, для себя. — Я взяла его за руку и умоляюще заглянула в глаза. — Мне очень нужна дохлая собака! Только породистая. Это обязательное условие!

Живко задумчиво подергал себя за сережку в мочке уха.

— Я начинаю даже немного сочувствовать Ирге, — сказал он. — С тобой не соскучишься.

— Что ты, с ним я белая и пушистая. — Но тут я вспомнила сегодняшнее происшествие в Магическом управлении и исправилась: — Ну, стараюсь, во всяком случае.

— Хорошо! — Живко осклабился. — Знаю я, где найти тебе дохлую собаку! Но не бесплатно.

— Конечно, конечно! — закивала я. — Все, что угодно! Очень нужно!

— Все? Даже так? — Орк присвистнул. — Отлично! Пойдем!

Он схватил меня за руку и потащил по хитросплетению переулков эльфийского квартала.

— Вот! — Живко остановился возле неприметной калитки. — Жди здесь, я скоро.

Я засунула руки в рукава шубки и поежилась. Если дело выгорит, семейство Отто будет передо мной в долгу до конца жизни. А он лично будет заступаться за меня перед Иргой, когда тот узнает, что я опять связалась с Живко. А муж узнает, в этом можно было не сомневаться. В эльфийском квартале везде глаза и уши.

Ирга ненавидел орка, до сих пор вспоминая наш с ним поцелуй. Да, тогда мы еще не были женаты, да и поцелуй я задолжала Живко за услугу по спасению нас с Отто из ночного леса, но для некроманта это ничего не значило.