Помоги проекту - поделись книгой:
Хотя каждый случай преодоления трагедии по-своему уникален и индивидуален, опыт Виктора Франкла и Конрада Лоренца все равно выделяется из множества остальных. Это бесценный алмазный фонд цивилизации с точки зрения понимания трансформации личности под воздействием трагических, смертельно опасных обстоятельств. Казалось бы, вопрос смысла жизни чаще всего может возникнуть у тривиального представителя цивилизации, которого неожиданно посещает божественный проблеск озарения. Ныне же речь идет о двух изначально высоко мотивированных личностях, ставших вследствие душевных катастроф крупнейшими мыслителями и философами ХХ века. Выстраданный смысл позволил им выжить, перейти затем к осознанной и сосредоточенной жизни. Но слишком тяжело он им достался, сначала ускользнув при приближении смерти, а затем возродившись заново. Он позволил не только понять принципы бытия, но и блестяще реализованных миссий. В результате очищающего катарсиса и особой внутренней инициации каждый из этих ученых создал новые ориентиры для целых поколений. Их книги и философия помогли выжить и преодолеть трагедию тысячам (а может быть, десяткам или даже сотням тысяч) людей. Но, вероятно, самое важное в их опыте – личный переход, таинство мистической трансформации от жизни обычного успешного, целеустремленного человека к освещенной божественным светом деятельности личности, живущей миссией. Ибо появление миссии в жизни личности – это на самом деле великая награда Всевышнего, ответ Вселенной на попытки подняться над невежеством и безволием цивилизации.
Следует особо подчеркнуть, что все созданное философами нового времени напрямую связано с переосмыслением времени пребывания в концлагере, проблем жизни и смерти, идей, ради которых стоит жить. Было время, когда Виктор Франкл и Конрад Лоренц жили, как большинство обычных людей, будучи, казалось, запрограммированными на сертифицированную жизнь среднего человека. Как знать, возможно, они превратились бы в баловней светского успеха, в ученых, уважаемых и почитаемых в обществе современников. Но пополнить список великих людей своего столетия без преодоления собственных трагедий, угрозы смерти и потери смысла они точно не сумели бы. Трагедия стала фильтром, удержавшим все второстепенное, не относящееся к выдающимся начинаниям.
Франкл был узником нацистского концлагеря. Его жену убили в концентрационном лагере Берген-Бельзен, мать – в Аушвице, отец погиб в Терезинштадте от отека легких. Но именно поиск смысла жизни и следование ему помогли Франклу перенести страдания и отчаяние, преодолеть негативное отношение к людям. Нужно было за что-то зацепиться, чтобы уменьшить отчаяние и предотвратить самоубийство. В значительной степени тут можно говорить о миссии служения – он читал заключенным лекции, вселял в них мысль, что это страшное время можно и нужно пережить. Тем самым он спасал и своих товарищей, и себя, уже в лагере добровольно расширив зону ответственности до миссии.
Было бы несправедливым не заметить, что оба героя имели и до возникших в их жизни потрясений некую опору – фундамент, на котором можно было построить смысловую конструкцию. Франкл еще юношей заинтересовался психологией, а дипломную работу в гимназии посвятил психологии философского мышления. В Венском университете он избрал неврологию и психиатрию, сосредоточившись на глубоком изучении психологии депрессий и самоубийств. В 25 лет он получил степень доктора медицины, а еще до Второй мировой войны возглавил структуру в одной из венских клиник по предотвращению самоубийств – ее впоследствии назвали «третьей Венской школой психотерапии» (после школ Фрейда и Адлера). А в 1942 году, когда Франкл с родными оказался в концлагере, ему предложили создать группу волонтеров для адаптации прибывающих узников. Лишь в апреле 1945 года он был освобожден американскими войсками.
Не менее показательна с точки зрения преодоления и первая часть жизни Конрада Лоренца. Будущий лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине и автор блистательной книги-исследования «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» также окончил Венский университет, получив диплом врача. Но вместо медицинской практики он избрал для себя смежную область – исследование поведения животных. До начала войны Лоренц успел пройти стажировку у знаменитого британского ученого Джулиана Хаксли, после которой приступил к самостоятельным исследованиям в своей стране. Небезынтересный штрих в его биографии: сугубо по личным убеждениям он присоединился к национал-социалистам. Не исключено, что в то время в фокусе внимания молодого ученого постоянно был вопрос карьерного роста – как раз после аншлюса Австрии и начала Второй мировой войны он успел стать профессором университета Кёнигсберга. Но если и так, то время все расставило по местам: когда вермахт стал задыхаться от кадровой асфиксии, Лоренц был призван и командирован на опасный Восточный фронт. Вот тут-то, когда он испытал на себе все тяготы войны, перемалывающей жизнь со смертью, начались первые прозрения, которые остро актуализировались, когда в 1944 году при отступлении германской армии он попал в советский плен. Четыре года в лагере для военнопленных на территории Армении полностью изменили жизнь начинающего ученого.
Конечно, и довоенная научная деятельность Франкла и Лоренца могла бы сделать из них полноценных авторов собственных жизненных сценариев. И все-таки вряд ли кто оспорит утверждение: выдающимися учеными, самобытными мыслителями и влиятельными во всем мире практиками без концлагеря и непосредственного прикосновения к смерти они точно не стали бы. Тут проявилась вся двойственность и могучая сила трагедии.
Изучая биографии этих двух неординарных людей, приходишь к неминуемой мысли об эффекте прозрения, который дали как раз суровые лагерные годы. В это трудно поверить, но столкновение с обесцениванием человеческой жизни и девальвацией смысла позволило создать очаги оптимизма, разжечь факел гуманизма до освещения целого направления человеческих поисков душевного равновесия. Созданная Франклом логотерапия (терапия поиска и нахождения смысла), как и выведенная Лоренцом формула «смертных грехов цивилизованного человечества», открыли перед думающим человеком возможности формирования личности нового типа. Личности, которая проживает жизнь осознанно, умеет радоваться каждому дню бытия, отказывается от гонки за миражами успеха, навязанных рыночной психологией стереотипов.
Итак, что ключевого произошло в лагерях, под воздействием чего так кардинально изменились Франкл и Лоренц? Описывая жизнь в концлагере, Франкл указывает на всеобщую апатию, «культурную спячку», когда люди низведены до уровня животного и способны лишь считать пережитые дни. «Возврат к более примитивным формам поведения», доминирование безразличия, приземленные мечты «о хлебе, тортах, сигаретах и теплой ванне» фактически обнуляли личность. Непрестанное ожидание смерти, невозможность уединения, лишение свободы и социальная неполноценность, пустота и бессмысленность существования, сводили этих людей с ума, доводили до самоубийств. «Бессрочность существования в концлагере приводила к переживанию утраты будущего, – акцентирует внимание на одной из глобальных лагерных проблем Франкл. – Телесно-душевный упадок зависел от духовной установки», – заключает он. «Неосторожный взгляд мог привести в лагере к неконтролируемому взрыву агрессии», – дополняет Лоренц.
В сложных, близких к критическим ситуациях одни люди теряют самообладание и присутствие духа, нередко умирая вследствие исчезновения смысла, другие восстают из пепла. Мы должны знать и понимать и тот, и другой опыт. Только такой подход может помочь максимально достоверно понять образ мышления победителей и, если этого потребует Божий промысел, постараться присоединиться к этой небольшой когорте смелых и отчаянных.
В условиях концлагеря Франкл заявляет о необходимости желать чего-то большего. «Чтобы сохранить себя в этом душевном вакууме без большого ущерба, требовалось нечто исключительное», – поддерживает его исследователь лагеря Терезиенштадт Адлер. Что касается наших героев, то каждый из них жил вынашиваемой в суровых условиях идеей. Так же, как Александр Солженицын, Варлам Шаламов, О. Генри (Уильям Портер) стали писать произведения в тюрьме, они начали работу над книгами – в той мере, насколько это позволяли суровые условия существования. В случаях Франкла и Лореца именно найденные идеи, необходимость довести их до остального мира позволяли бороться за жизнь. Их опыт показывает, как смысл выживания, помноженный на ранее полученные знания и сформированное желание исследований, вырастает до миссии. Рост личности стал возможным благодаря действенным стимуляторам – ответственности и противостоянию негативным эмоциям окружающих. Виктор Франкл еще в лагере всюду носил с собой рукопись, вызывая насмешки и приступы агрессии других заключенных. Конрад Лоренц в тяжких условиях плена начал работу над своей программной книгой «Оборотная сторона зеркала».
Результаты победителей могут показаться подлинным подвигом, их работоспособность поражает, они будто спешили втиснуть в рамки одной жизни сразу несколько. После войны Виктор Франкл опубликовал более 32 книг, а «Человек в поисках смысла», став эпохальным произведением, переведен на многие языки мира. Автор опубликовал эту книгу в 54 года, и стоит упомянуть, что это второе, дополненное и переработанное издание его знаменитого во всем мире труда «Сказать жизни “Да”», которое Франкл завершил в 41 год. Главное, что дает книга читателю, – учение о поиске смысла существования независимо от жизненных проблем и неблагоприятных обстоятельств, с которыми сталкивается человек. Виктор Франкл позволяет заглянуть далеко в глубину сознания, утверждая, что одним из крупнейших вызовов благополучию человека становится проявление «экзистенциального вакуума», ощущение огромным числом людей бессмысленности своей жизни. Он выводит три ключевых составляющие бытия, «экзистенциала человеческого существования» – духовность, свободу и ответственность. Всем наиболее важным в жизни человека вещам автор дает простые и действенные пояснения, убедительно показывает бесконечность пути человека к собственному развитию. Есть в книге и ода любви, способности любить. «Любовь и только любовь в состоянии увидеть человека во всей неповторимости как абсолютную индивидуальность, которой он является». Человек, прочитавший и затем проработавший книгу, получает уникальную возможность выйти «за пределы самого себя». Словно в награду за стойкость и позитивное отношение к окружающим мыслитель прожил 92 года. Он оставил после себя замечательные слова, которые могут быть начертаны на знамени цивилизации: «Человек – это больше, чем психика: человек – это дух. <…> Когда мы подавляем в себе ангела – он превращается в дьявола».
Конрад Лоренц также прошел сложный путь внутренней трансформации. Когда в лагере ученый питался саранчой, чтобы не умереть с голоду, проблема «активного выживания» заставила его пересмотреть многие прежние установки. Если бы не эта чудовищная ломка сознания, возможно, и не было бы книги «Оборотная сторона зеркала». Выведенные им «восемь смертных грехов цивилизованного человечества» сегодня иногда называют «призывом к раскаянию и исправлению», обращенным ко всему человечеству. К ним относятся: перенаселение, опустошение жизненного пространства, высокий темп жизни, навязанный всеобщей конкуренцией, возрастание нетерпимости к дискомфорту, генетическое вырождение, разрыв с традицией, индокринируемость и угроза ядерного оружия. Ученый выдвинул гипотезу о том, что если человек все оставит без изменений, он может «задохнуться в самом себе». «Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что едва ли не все эти вредные явления представляют собой расстройства вполне определенных механизмов поведения, первоначально весьма ценных для сохранения вида», – приходит к выводу автор концепции. Все эти вопросы зародились непосредственно в условиях концлагеря, где убогое существование отступало под гипнотическим воздействием мыслей о большем. Эти мысли и идеи поддерживали в авторе желание жить.
Конрад Лоренц приводит читателя к пониманию простых истин. Он считает, что концентрация людей в городах обычно сопряжена с уничтожением природы, и это в конечном итоге ведет к человеческой деградации. «Аэрофотоснимок города внешне похож на гистологическую картину раковой клетки, что свидетельствует об утрате разнообразия в обеих системах», – заявляет биолог. Как и Эрих Фромм, Конрад Лоренц подвергает жесткой критике спешку современного человека, приводящую к анонимному существованию в «массовых жилищах». И если Эрих Фромм выводит формулу психологических проблем общества, то Конрад Лоренц прямо указывает на будущие болезни и катастрофы. «Цивилизованное общество готовит себе экологическую катастрофу», – пишет исследователь. Он вопрошает: «Откуда возьмется у подрастающего человека благоговение перед чем бы то ни было, если все, что он видит вокруг себя, дело рук человеческих, и притом весьма убогое и безобразное?» Лоренц указывает на то, что «нетерпимость к неудовольствию» на фоне стимулируемой потребности «в немедленном удовлетворении» сделала современников изнеженными, а безволие неминуемо ведет к болезням, апатии и вырождению. Ученый подчеркивает, что человек теряет долгосрочные цели и вынужден трудиться значительно интенсивнее, чем это требуется для выживания. Среди прочего, он пишет: «Одно из наихудших последствий спешки или, может быть, непосредственно стоящего за спешкой страха, очевидная неспособность современного человека хотя бы ненадолго остаться наедине с самим собой».
Одним из революционных принципов развития человека, выведенных Конрадом Лоренцом, стало сопоставление человеческого сообщества с клеточной системой, а также сравнения тенденций в человеческом сообществе с развитием популяций животных. Подобно тому, как Нильс Бор создал квантовую модель мира, сопоставляя ее с солнечной системой, так Конрад Лоренц пришел к потрясающему выводу о сходстве принципа развития клеток и всего мира людей. Он, среди прочего, указал на то, что в основе онкологии лежит «незрелость клеток», их «отказ от своих свойств», так же как в основе болезни человечества кроется потеря индивидуумом здоровой социальной функции, способности бороться и действовать. Исследователь также считает «внутривидовую агрессию наиболее серьезной из всех опасностей, угрожающих человечеству в современных культурно-исторических и технических условиях».
Книга Конрада Лоренца поучительна для каждого, кто потенциально готов к анализу своего развития, кто хочет состояться как личность. И особенно для людей, оказавшихся в кризисных ситуациях. Не менее поучителен и тот факт, что великий ученый ХХ века завершил свой программный труд в 71 год – это, среди прочего, демонстрирует нам, какой плодотворной и последовательной может быть жизнь активного человека. Как и Франкл, Лоренц написал много книг, призванных популяризировать науку, а вместе с тем – утвердить человеческую ответственность за все происходящее. Его миссия стала призывом к новому поколению – не отрываться от природы, беречь ее. Последнюю книгу «Угасание человеческого» он издал в 80 лет, выразив в ней свое отношение к жизни, ее смыслу и миссии.
Так или иначе создатель логотерапии Виктор Франкл и исследователь агрессии Конрад Лоренц сами исцелились в первую очередь мыслью, позитивным мышлением, направленным в будущее, миссией, которая в итоге призвана служить человечеству, дабы уберечь его от самоуничтожения. Ведь, в конечном счете, каждая трагедия, каждая катастрофа, каждая индивидуальная драма – результат цепной реакции нашей безответственности. И в качестве терапии они завещали самостоятельность мышления, активную жизненную позицию, направленную на любовь и созидание. Великие личности не могут не изумлять. Особенно убедительны они в самоутверждении: миром правит любовь, и спасти мир способна только любовь.
Ролло Мэй. Болезнь, утверждающая миссию
С судьбой нельзя не считаться, мы не можем просто стереть ее или заменить чем-то другим. Но мы можем выбирать, как нам отвечать нашей судьбе, используя дарованные нам способности.
В ХХ веке, к сожалению, часты случаи ослабления психического и духовного потенциала среднестатистического человека, деградации волевой сферы личности, ее способности самостоятельно мыслить и принимать решения. То, что сильными людьми принимается априори, – необходимость нести бремя ответственности за свою судьбу и быть автором собственного жизненного сценария, – превратилось в весьма сложную, порой неразрешимую задачу. В то же время благодаря развитию учения Фрейда душевно раненный, психически деформированный человек стал пытаться разобраться в себе, а решив собственные проблемы, нередко пополнял ряды целителей, талантливейших конструкторов будущего. Именно к таким фигурам и принадлежит Ролло Мэй.
Подобно другим столпам современного психоанализа, Мэй призывал стать чутким к собственному голосу, научиться осознанно любить и созидать. Он объяснил современному человеку глубинные причины страхов и дисфункций, а также мотивы обращения к творчеству как к некому спасительному волшебному действу, способному успокоить, примирить с основными внутренними конфликтами. Мэй первым основательно и вместе с тем просто разложил на составляющие творческую деятельность, назвав ее «мольбой о бессмертии». Он объяснил проблемы одиночества, желаний, любви и смерти, воли и еще многие другие. Это он смог сделать лишь после того, как оказался прикованным к постели туберкулезом, болезнью, неизлечимой в те времена. Он сумел выздороветь, превратившись в мастера духовной терапии. Словно в признательность за открытый в себе дар Мэй написал о «раненных целителях» – тех, кто, исцеляя себя, часто открывает феноменальное умение преобразовывать других, эффективно помогать тысячам нуждающихся. Он обрел не только здоровье, но и счастье нести миссию.
Детство Мэя ничем знаменательным не отмечено. Значение может иметь разве что факт его старшинства среди шести сыновей, который явно уравновешен таким негативными явлениями в его ранней жизни, как развод часто ссорившихся родителей и психическая патология старшей сестры. Есть мнения, что в этой семье было слишком мало проблесков теплых, наполненных любовью отношений и мальчику становилось неуютно слишком часто. Дискомфорт, как всегда бывает в таких случаях, гнал его в страну одиноких мечтаний – к книгам, природе, живописи, размышлениям. Попытка стать художником, впрочем, не увенчалась успехом. Серия, казалось бы, беспричинных приступов удручающего одиночества, безысходности, отчаяния и страха привела к утрате душевного равновесия и ранним нервным потрясениям. Анализируя свою жизнь, Мэй пришел к выводу о потере ценностных ориентиров и в значительной степени цели и смысла жизни. Ему было тогда 23 года. Именно в это время Мэю довелось участвовать в летнем семинаре Альфреда Адлера, таким образом он приобщился к таинственной для него науке под названием «психология». Встречи с знаковыми личностями своего времени – теологом и философом Паулем Тиллихом, Гарри Салливаном и Эрихом Фроммом – настолько помогли расширить специализированные знания и укрепить убеждения Ролло Мэя, что в 35 лет он сумел приступить к частной практике. В поисках своего места в жизни Ролло Мэй, казалось, продвигался на ощупь, сомневаясь и желая попробовать себя в различных ролях. Так, некоторое время он даже служил пастором, но слишком быстро разочаровался. Он как будто уже решил посвятить себя психотерапии и даже вошел в состав преподавателей соответствующего Института Уайта, но все те же неразрешенные вопросы мешали ему окончательно определиться. Каковы были глубинные причины этого продолжительного беспокойства, мешавшего сосредоточиться на единственно важной деятельности? Точно ответить на этот вопрос не мог даже сам Мэй. Но, по всей видимости, наслоение проблем детства вкупе с настойчивым желанием отделить, обособить себя от семейных дрязг каким-либо значимым самовыражением заслоняло от него самую суть этого выражения. Живопись, религиозное служение, психоанализ – все эти довольно далекие друг от друга виды деятельности воспринимались им, скорее, как механизм ухода от прежней жизни. Постижение же самого творчества отступало на второй план, ощущения радости от работы он попросту не испытывал. Кроме того, еще одним раздражителем с некоторых пор стал возраст – годы словно подгоняли его, тогда как неверно избираемая деятельность цепкой хваткой сдерживала рост и развитие. Каждый день приносил еще и разочарование, ибо он видел, что к 40 годам многие люди давно определились с целью в жизни и успешно реализовали ее.
Скорее всего глобальный внутренний конфликт, цепь личных психологических противоречий и привели Мэя к болезни. Когда у него обнаружили туберкулез, он уже писал докторскую диссертацию, решив стать психотерапевтом, но, по всей видимости, еще не видел завершенности в создаваемой схеме движения на карте жизни. Именно болезнь позволила совершить в короткий период времени тот кардинальный переворот в сознании, который в нормальных условиях не был возможен в течение ряда лет.
Похоже, будущий мыслитель распознал нефизический код своего заболевания. Биографы отмечают, что он был вынужден около двух лет лечиться вдали от шумных городов, от общества своих коллег. Всепоглощающая тишина периферийного санатория может быть и губительной, и пробуждающей – на беспокойного Мэя она подействовала оживляюще. Мысленные беседы с Богом никогда не бывают легкими; они заставляют его задуматься над главным вопросом: стоит ли жить, и если да, то для чего. Если для жизни, то ему следовало примириться с собой, встроить свой отполированный долгими размышлениями образ в общую картину бытия. Если для личности, жаждущей самовыражения и признания, то нужна одна, тщательно выработанная линия, неизменная до конца пути. Мэй такую линию в своем воображении создал, и когда это свершилось, болезнь стала отступать. «Когда я два года был прикован к кровати из-за туберкулеза, еще до того, как появились лекарства от этого заболевания, все мои мысли соединились и оформились в те идеи, которыми я хочу с вами поделиться», – написал Мэй годы спустя.
Сергей Степанов в книге «Век психологии: имена и судьбы» записал о Ролло Мэе следующие слова: «Сознание полной невозможности противостоять тяжелой болезни, страх смерти, томительное ожидание ежемесячного рентгеновского обследования, всякий раз означавшего либо приговор, либо отсрочку, – все это медленно подтачивало волю, усыпляло инстинкт борьбы за существование». Действительно, трудно переоценить воздействие этих двух лет борьбы за жизнь на будущее творчество ученого. Наверняка под руководством медиков он занимался и лечением тела, но тело вряд ли сумело бы преодолеть недуг без изменения образа мышления. На тонком психическом уровне болезнь ему была, можно сказать, необходима – как временной промежуток, выключающий его из шумного социума. Изнуренный мытарствами, он попросту не мог остановиться, чтобы успокоиться, обозреть весь мир и оценить собственное бытие. Оттого и возникла болезнь как ответная реакция организма на неспособность усмирения острой, непреодолимой тоски. Счастье ученого в том, что он сумел рассмотреть за своим кровохарканием психическую проблему – он попросту не мог нормально дышать, «переносить» воздух без оформления своих глубинных желаний. Оказавшись прикованным к койке, он использовал время для максимального сосредоточения на той проблеме, которой занимался прежде и которую считал делом всей своей жизни. Именно там появилась весьма примечательная «теория раненого целителя», во главу которой поставлена «проницательность, которая приходит к нам благодаря собственной борьбе с нашими проблемами и приводит нас к тому, чтобы мы развили эмпатию, креативность и сострадание». Эту мысль Мэя можно по праву считать уникальной, ведь она объясняет не только его собственный путь, но и механизм ряда превращений, которые до того казались необъяснимой мистикой.
Конечно, освобождение от болезни произошло не по мановению волшебной палочки. Сделав главное открытие в отношении личной мотивации жизни, Мэй, подобно многим другим исцелившимся больным, взялся за получение новых знаний. Заинтересовавшись во время болезни феноменами страха и тревоги, он с энтузиазмом начал изучать труды классиков, все известные ему источники, посвященные этой проблеме. У него появились смысл жизни, четкая цель, он сформировал неколебимую персональную стратегию, и отныне со спокойным усердием стал возводить здание собственной научной концепции.
Отточенная болезнью наблюдательность позволила воссоздать в воображении почти совершенный трафарет противостояния неблагоприятным жизненным обстоятельствам. На этапе выздоровления Мэй наяву стал видеть, что активная жизненная позиция и готовность действовать ради конкретной цели реально становятся уникальным эликсиром, чудодейственной микстурой. Его поразило, что смирившиеся с болезнью пациенты, которые прекращали бороться на психологическом уровне, как бы признавали бессмысленность дальнейшей жизни, и очень скоро умирали. Активность мышления способствовала жизни, пассивность попросту убивала, действуя подобно яду. «Именно на основании личного опыта борьбы с недугом, а по сути дела – с безжалостной и несправедливой судьбой, Мэй делает вывод о необходимости активного вмешательства личности в «порядок вещей», в свою собственную судьбу», – замечает один из его биографов, признавая таким образом первичность и первопричину мышления в проблеме преодоления болезни. В той или иной степени это относится практически к любой форме болезненного состояния человека. Верно выстроенная мыслительная формула избавила самого Мэя от пугающего призрака смерти. Этого же он желал всем своим пациентам, утверждая, что «цель психотерапии – сделать людей свободными».
Если до болезни путь становления Ролло Мэя напоминал петляющие движения спотыкающегося пьяницы, то после он стал подобен бегу хорошо подготовленного марафонца. Осознав и применив противоядие, исследователь стал действовать так уверенно, как будто прошел курс спецподготовки в тренинговом центре – всю оставшуюся жизнь количество и качество творений этого уникального человека поражали окружающих. Вслед за диссертацией появилась книга «Значение тревоги», которую он завершил в 41 год. Потом он уже не останавливался, работая с небывалым энтузиазмом. За этой первой крупной публикацией последовало множество других, которые принесли ему общенациональную, а потом и мировую известность. Наиболее известная его книга – «Любовь и воля» – вышла в 1969 году, став бестселлером. Эту, наиболее известную из своих книг, мыслитель издал в 60-летнем возрасте. Стимулом к ее написанию у автора стало понимание того факта, что «цивилизация все больше утрачивает понимание смыла любви». Опытный клиницист обращает внимание читателя на вечные ценности, по-новому объясняя их величие, а также показывая, как нереализованные возможности выливаются в патологию, в отчаяние.
Исследователи жизни автора небезосновательно считают, что Ролло Мэй «так и остался бы одним из тысяч рядовых психотерапевтов, если бы с ним не произошло судьбоносное событие». Высвобожденные силой мысли страхи приговоренного к смерти открыли ему возможности сосредоточенного созидательного творчества вплоть до самого конца пути в 85 лет. Биографы считают, что все его новые убеждения как бы опирались на два трудных и победоносных года, ставших внутренним компасом. Из них он вынес сентенцию о недопустимости сводить человеческую природу к реализации глубинных инстинктов или к реакциям на стимулы среды. Отсюда же родилась и твердо укрепилась мысль о полной ответственности человека за свой жизненный путь. Болезнь наделила его фантастической зоркостью, и Мэй развил у себя качество, которое он назвал «подвижностью сознания». В своем непрекращающемся до конца жизни творчестве он действовал без каких-либо внутренних ограничений, написав однажды пророческие слова: «Творческий акт – это форма борьбы человека против всего, что его ограничивает». Эти слова, трансформировавшиеся в незыблемый принцип преодоления трагедии, стали оружием многих людей, считавших себя безнадежными.
Победив свою проблему, Ролло Мэй стал человеком, который, говоря его же словами, прошел чистилище и реализовал надежду достичь рая, человеком, не забывавшим благодарить Бога за данную ему болезнь, которая превратилась в благословение.
Глава четвертая
Мосты в другие миры. Роза ветров уникальных возможностей
К счастью, мир во все времена оставался богатым на сильных и мужественных людей. Порой кажется, что часть этой несгибаемой, вечной силы духа словно передается по наследству, дабы опыт раскрытия сильными людьми своего потенциала не погиб, а максимально использовался идущими вслед, в том числе с помощью ярких примеров, которые фиксируются, запоминаются, распространяются и воспитывают потомков, расширяют границы самого человека.
Анализ опыта людей, преодолевших свои кризисы и трагедии, очередной раз убеждает в божественном замысле всего происходящего. Вселенная сама по себе предрасположена к гармонии и равновесию. Стоит лишь остановиться на миг, немного понаблюдать за жизнью природы, и станет ясно, что абсолютно все в этом мире бережно предопределено любовью. Поразительно, что человеку дано много больше возможностей, чем любому иному существу, обитающему на планете. И так же изумляет тот факт, что лишь человек порой демонстрирует вопиющую неспособность распорядиться великим даром.
Вероятно, поэтому кризисы и трагедии проявляются чаще всего в жизни человека. Но это вовсе не происки лукавого. Эти испытания ниспосланы для очищения, для того, чтобы человек стал лучше, гармоничнее и мог исполнять свой земной долг развития и совершенствования.
Если человек изначально настроен на достижение гармонии, внешняя среда всегда будет этому содействовать, независимо от его состояния, положения и ситуации, которая явилась к нему извне. Другое дело, если человек попросту не понимает сути гармонии, не может постичь законы и принципы бытия, не умеет следовать им в повседневной жизни. Это происходит со многими людьми независимо от того, бедны они или богаты, больны или здоровы, освоили ли законы, царящие в обществе, и достижения цивилизации. Человечество успело создать множество различных систем знаний, базирующихся на опыте предыдущих поколений. Тем не менее, искусство постижения принципов мироздания остается индивидуальным результатом целенаправленных усилий каждого человека.
Личности, ставшие героями этой книги, продемонстрировали различные формы противодействия сложным обстоятельствам, возможности подняться над любой кризисной ситуацией. Первоосновой их способности противостоять неблагоприятным обстоятельствам стал поиск смысла жизни. Хотя этому вопросу посвящена целая глава книги, для осознания его роли для оптимальной организации жизни хочется привести здесь вывод знаменитого американского психотерапевта, нашего современника Ирвина Ялома: «Я обнаружил, что для психотерапии имеют особое значение четыре данности: неизбежность смерти каждого из нас и тех, кого мы любим; свобода сделать нашу жизнь такой, как мы хотим; наше экзистенциальное одиночество; и наконец, отсутствие какого-либо безусловного и самоочевидного смысла жизни». В какой-то степени представляется уникальным, что очень многие люди, прошедшие и преодолевшие трагедии, посвятили часть жизни поиску смысла бытия и даже стали известными философами. Среди тех, на кого стоит равняться и чей опыт можно использовать для персональной гений-терапии, надо отметить Альберта Швейцера, Виктора Франкла, Конрада Лоренца, Ролло Мэя. Эти люди основательно трансформировали собственные личности, сумев раскрыть потенциал синтеза мироздания. Хотя совсем необязательно подниматься до сверкающих высот философии, осваивать глубины психологии, чтобы обрести себя. К одной и той же вершине может быть бесконечное число троп. Простой австралийский парень Ник Вуйчич, родившийся без рук и без ног, считает необходимым для преодоления трагедии неразрывную связь с Богом. Он отмечает, что победить собственную ситуацию и оказаться в лагере полноценных людей ему помогла в первую очередь «надежда, сильная до непоколебимости», и «вера в Бога и в бесконечную милость Его». Точно таких же принципов придерживался и украинский старец Андрий Ворон, проживший в карпатской деревушке без каких-либо потрясений 104 года, полагаясь на свою интуицию, молясь ежедневно Богу, славя прожитый день. Фактически его персональный смысл состоял в простом принятии и наслаждении самим светом бытия. Слишком мало и слишком примитивно? Может быть. Но каждый ставит перед собой такую цель, которую способен достичь.
Смысл, как правило, является лишь отправной точкой деятельности, движущей силой в преодолении критических ситуаций, но лишь в том случае, если человек сумеет ответить на глобальный вопрос: для чего он пришел в этот мир. Философия и психология преодоления любых трагических событий содержит целый спектр аспектов, которые могут использоваться и применяться каждым и автономно, и в совокупности. Итак, рассмотрим их с обязательным иллюстративным сопровождением в виде конкретных примеров.
Сохранение и расширение внутреннего пространства, или зачем мы на земле
Наверняка каждому мыслящему человеку ясны простейшие аксиомы бытия. Например, что неестественно жить ради здоровья. Ведь оно само по себе не составляет смысла жизни, это капитал человека, который возможно применить для чего-то иного. Поэтому мы не понимаем тех, кто с фанатическим желанием посвящает жизнь своему здоровью как единственной цели. В то же время благодарности заслуживают люди, внесшие вклад в решение проблемы сохранения и развития здоровья человечества. В этом случае справедливо, что здоровье многих людей, желание помочь и служить многим становится достойной идеей.
Губительно жить ради карьеры, власти или богатства. Любая ступенька карьерной лестницы может служить лишь площадкой для самовыражения, созидательной деятельности. Власть имеет смысл, если ее правильно употребить для преобразований. Кто сомневается в правильности этого утверждения, может легко убедиться, изучая огромное число неудовлетворенных среди внешне успешных состоявшихся людей. К примеру, потомки лояльны к образу Юлия Цезаря, который, хоть и добивался высшей власти, сумел использовать ее для ряда преобразований. Мы можем задать себе вопрос: отчего иные состоятельные люди тратят значительные суммы на благотворительные дела, организацию концертов, создают призовые фонды или исследовательские программы? Не для того ли, что им открывается истина: следует желать большего, более значимого для многих людей.
Слишком узко – жить для семьи, ради детей например. Никто не будет оспаривать, что каждый человек обязан нести бремя ответственности за людей, благодаря которым он пришел в этот мир, и за людей, которым он сам дал жизнь. И все-таки каждая отдельная жизнь является самостоятельным проектом, и в каждом живущем должна быть развита ответственность за ход и реализацию этого проекта. Неоспоримым доказательством этого служит тот факт, что все мы рождаемся и умираем в одиночестве. Но даже самые лучшие на свете мать и отец достойны сожаления, если они в этой жизни – всего лишь мать и отец.
Но, конечно, всего ужаснее существовать без смысла. Ведь власть, здоровье, деньги, благосостояние детей в итоге могут занимать мысли людей, на определенное время (иногда даже на всю весьма примитивную жизнь) замещать смысл. Независимо от того, что происходит с человеком во внешней среде. Толстосум может горделиво развернуть свой атласный флаг в виде денежного знака, добравшийся до публичной сцены эпигон может смущать народ каббалистикой оригинальных поступков, может эпатировать обывателей – все это имело место в истории и будет иметь впредь. Но внутренняя пустота не даст обмануть самого себя, даже если откровение явится, как герою произведения Льва Толстого, накануне неминуемой смерти. Но чем представляются ценными элементы решений выдающихся личностей, так это наглядностью превращений. Гений-терапия, заключающаяся в постижении образа мышления (при категорическом отказе от копирования) выдающихся людей, позволяет наиболее простым способом разрешить персональную загадку о смысле жизни и деятельности. Например, когда мы говорим о ресурсах (а именно деньги или иные активы навязаны западной цивилизацией в качестве идеального достижения), нам лучше всего подскажут тайный шифр богатства способы их использования. Кем был бы, скажем, Герберт Спенсер, если бы по-другому распорядился полученным наследством? А ведь став состоятельным человеком, он отказался от всех предлагаемых должностей, чтобы написать и издать 10-томный труд «Системы синтетической философии». Среди прочего, подобные примеры – инварианты особого смысла, которые можно применять и в случае, если на персональный мир надвигается тень беды.
Вполне естественно, что большинство людей никогда не задумываются о смысле. И возможно, многие из них правы, если их жизнь наполнена до краев деятельностью, которой они придают значение. Авторитетный американский психолог Михай Чиксентмихайи, толково разделяющий понятия «уровень жизни» и «качество жизни», называет оптимальное состояние сознания внутренней упорядоченностью, уверяя, что человек способен обрести это состояние и испытывать приливы счастья от любой деятельности, в которую он погружен, как в поток. В качестве иллюстраций он приводит примеры людей парализованных или потерявших зрение, тем не менее счастливых благодаря обретению контроля над собственным сознанием.
Всякий выбор человека, всякое его решение несут глубоко индивидуальный характер. Тому, кто однажды попадает в беду, крайне важно уловить, что именно может стать источником счастья, составлять кирпичики нового смысла. И если это не деньги, не власть, не успешная карьера, и даже не дети, то тогда что? Если это особое внутреннее состояние, о котором говорит Михай Чиксентмихайи, то как в таком случае его достичь? Занимаясь поиском ответа на этот вопрос, мы не можем не обратить внимания на такую существенную деталь: все люди, пережившие трагедию, начинают с осознания мира, постижения бытия и далее обязательно переходят к действию. В любом случае идея состоит в том, чтобы выйти за границы ограничений, обусловленных своим состоянием или положением, – вот что становится первичным импульсом изменения сознания. Когда родившийся без рук и без ног Ник Вуйчич сообщает, что научился плавать, это и есть преодоление себя и обстоятельств судьбы. Когда Валентин Дикуль, вопреки предупреждениям врачей о бесполезной трате времени, перебрасывал через дужку кровати веревки и начинал напрягать разрушенное переломом позвоночника тело, это означает: он поднимался над обстоятельствами. Наконец, когда обреченный Стивен Хокинг «спешит жить», женится, заводит детей, пишет диссертацию, подключает к своему деревенеющему телу компьютер, это тоже означает выход за пределы возможностей сознания или расширение внутреннего пространства, что происходит под воздействием активного мышления и неустанного действия. Для всех этих людей и еще тысяч других, сумевших послать свои трагические условия куда подальше, основой веры и надежды стало доверие Вселенной, Богу. Ведь человек – это не просто создание Бога, но его механизм, его способ достичь преобразования. Нет сомнения, что тут имеется взаимная зависимость, то есть имеет место влияние Бога на человека и человека на Бога. И каждое наделенное разумом существо несет свое бремя ответственности. Обязанности в мире живых. В ином случае не было смысла в развитии сознания. Поэтому стоит немного внимания уделить взаимоотношениям Вселенной и человека. Крайне необходимо любое преодоление сложной ситуации начинать с воспоминания о том, что благодатная и благосклонная Вселенная (ее можно называть Богом, Природой или любым иным священным именем) всегда дает пришельцу бесчисленное количество новых шансов, скрытых возможностей для роста. И внезапная трагедия, душевный или физический надлом являются лишь одной из форм разговора Творца с человеком. Тяжелые непредвиденные обстоятельства возникают, разумеется, не потому, что высшие силы обрушились на человека, а в силу незыблемого Закона причины и следствия. И тогда у него возникает (как, впрочем, каждую минуту его пребывания в этом мире) задача выбора.
«Безграничный ум может все», – говорили буддийские мудрецы. Но главное из этого «всего» – принятие определенной концепции Вселенной. Скажем, основу ведической идеи составляет убежденность, что весь мир, космос есть часть единого Абсолюта. Каждый, впрочем, волен принять ту идею мироздания и Бога, которая ему ближе. Важно, чтобы она содействовала распространению любви ко всему живому, потому что идеал служения живому идентичен идеалу служения Богу. И еще – могла стимулировать развитие сознания, рост личности. В этом контексте хотелось бы обратить внимание на тот факт, что в ХХ веке появились первые, всемирно признанные идеи считать истинную веру единой. Так, современный индийский мыслитель Парамаханса Йогананда в своей книге «Автобиография йога» (ставшей классикой духовной литературы) четко обозначил, что «в основе всех истинных религий лежат одни и те же научные принципы». А также то, что имеет место «полная сочетаемость и сущностное единство изначального христианского учения, как его нес по миру Иисус Христос, и изначального учения йоги, как его нес по миру Бхагаван Кришна». Вероятно, многие будут удивлены, узнав, что в «Йога-Сутре» (крупнейшем историческом послании потомкам, считающимся классической инструкцией йоги) древний мудрец Патанджали прямо вводит концепцию Бога. Кстати, одна из строф «Сутры», написанной за 400 лет до Христа, призывает «размышлять о человеке, который достиг более высоких состояний сознания». Это замечательный пример существования принципов гений-терапии в древнейшие времена. Стоит напомнить, что Альберт Эйнштейн математически пришел к единой теории поля, законам гравитации и электромагнетизма. А древние учителя Востока утверждали, что мироздание состоит из однородной ткани. И согласно этому древнему, обновленному в ХХ веке учению, «цель жизни состоит в развитии ограниченного смертного сознания человека до уровня Божественного Сознания, это достигается через работу над собой».
Такая работа может быть осознанной и интуитивной. При детальном изучении принципов жизни можно сделать потрясающие открытия, например, о том, что веками оттачиваемая мудрость древнейшей науки аюрведы удивительно похожа на принципы, которые исповедовал неискушенный карпатский старик Андрий Ворон. И таких «совпадений» можно отыскать в истории цивилизации бесконечное множество, потому что дорог к истине столько же, сколько и звезд на небе. Вселенная всегда открывается ищущему и просящему – тем или иным способом. Человек снова обретает понимание собственной вневременной природы (независимо от религии и количества посещений храмов), если только он находит в себе силы отказаться от навязываемых обществом потребления стереотипов. Внутренний голос подсказывает ему путь и помогает определиться с персональными принципами.
Если посмотреть на сказанное выше сквозь призму трагедии или любых неблагоприятных обстоятельств, становится ясно: человек тогда перестает быть уязвимой мишенью меняющейся реальности, когда достигает состояния неколебимости. Будда считал, что причиной любых страданий является не зло, но непонимание происходящего. «Все наши человеческие проблемы возникают из-за недостаточно развитого сознания, имеется в виду не просто недостаток знаний, но и неспособность понять свое место во Вселенной», – указывает крупнейший современный интерпретатор аюрведы Дэвид Фроули.
Но величайшая благодать Вселенной состоит в возможности совершенствоваться – Бог и Природа открывают человеку почти бессрочный кредит. И лишь в силу собственного неведения человек оказывается неспособным воспользоваться предоставляемыми ему возможностями. Об этом твердят и мудрецы, и простые люди, достигшие просветления путем личных ограничений. Роберт Свобода, апологет возвращения к древним ценностям и аюрведе, следующим образом объясняет принцип взаимодействия человека и Природы (Бога): «Ограничение – неотъемлемая часть жизни. Либо вы сами добровольно ограничиваете себя, либо за вас это делает Природа. При помощи болезни Природа заставляет вас умерить скорость и «отдохнуть». Она вновь и вновь предупреждает вас об ошибках и переходит к решительным мерам лишь тогда, когда вы упрямо отказываетесь слушать Ее». А вот откровение 104-летнего Ворона: «За годы, за десятилетия я перекроил себя заново, зародил в себе нового человека. Хотя в молодые годы не было греха, который бы не отягощал меня».
Конечно, человек может жить и умирать, не задумываясь над принципами бытия, над вопросами функционирования Вселенной и проблемой собственного места в ней. Но опыт личностей, преодолевших трагедии, ярко свидетельствует о том, что понимание устройства и жизни или, по меньшей мере, появление устойчивого убеждения на этот счет серьезно помогает изменить ход своей жизни. Новые знания открывают смысл, смысл порождает цель, а цель создает наполненность, целостность «процесса проживания» отведенного времени. Идеология жизни преобразовывается даже в тех случаях, когда это отведенное время остается жестко обусловленным какой-нибудь болезнью или вечной неподвижностью вследствие, скажем, автомобильной аварии.
Принятие ситуации и создание смысла
Человек обитает одновременно в нескольких измерениях. Он часто машинально, механически живет с непроницаемой маской в реальности, но чувствует совсем по-иному в своем внутреннем мире. В одном, например, в социальном измерении он может весело смеяться и слыть беззаботным, тогда как во втором, умещающемся в рамках внутреннего мира личности, оказываться сдавленным ужасом своих переживаний, страдать от одиночества, неудовлетворенности или бессмысленности. Как уже говорилось выше, великим благом для человека может стать совмещение этих миров, уравновешивание переживаний избранной осмысленной деятельностью, в которой возможно ощущать себя реализованной личностью.
Роль трагедии волшебным образом оказывается двойственной. С одной стороны, она заставляет человека страдать, с другой же – позволяет ему взглянуть на мир другими глазами, изменить все вокруг себя раз и навсегда и ощутить себя счастливым. Адам Джексон, исследовавший эту проблему, предлагает людям находить скрытые возможности в любой, самой сложной жизненной ситуации. Он называет этот процесс flipside – оборотной стороной проблемы. В своей книге «Когда судьба дает нам шанс» он отмечает даже такое уникальное явление, как посттравматический рост – фактическая позитивная реакция личности на самые неблагоприятные обстоятельства. Примеров история цивилизации дает великое множество. Когда девочка, пораженная туберкулезом кости, становится известной, удивляющей весь мир поэтессой, а начинающий политик, заболев полиомиелитом, – единственным в истории страны человеком, избранным президентом огромной державы более чем на два срока, это и есть посттравматический рост в действии.
Большинство людей, столкнувшихся с бедой и затем преодолевших ее, прямо говорят о необходимости осознания ситуации и активного поиска нового смысла как результата ее принятия. Напомним, именно так происходило у Игнатия Лойолы, сумевшего полностью перекроить собственную судьбу. А также у Луизы Хэй и многих других людей, которым удалось остановить разрушительное действие рака или туберкулеза. Именно постижение смысла практики йоги, а не сами упражнения (как, возможно, полагают некоторые читатели), стали основой преодоления для Айенгара. Изучив принципы хатха-йоги, оставленные потомкам мудрецом Патанджали, он прошел в первую очередь две ее наиболее ценные первые ступени под названием «яма», «нияма», отвечающие на вопросы: как жить в социуме и какой личный кодекс исповедовать? Без этого необразованный больной подросток мог рассчитывать разве что на улучшение физического состояния, но не на появление смысла и последующей цели. Именно последнее позволило стать ему реализованной личностью. Любопытен элемент преодоления у Ника Вуйчича: если становится невыносимо жить, следует «постараться облегчить жизнь другого человека».
Любой путь принятия ситуации и поиска смысла, пусть основанный на постулатах западной философии или на идеях восточных аватаров, предполагает познание себя. Когда о человеке, столкнувшемся со смертельной болезнью или тяжелой душевной катастрофой, говорят, что он изменил персональную систему ценностей, это означает только одно: он подверг себя определенному самоанализу. Михай Чиксентмихайи утверждает, что «единственная возможность преодолеть внутренний конфликт заключается в том, чтобы отделить существенные цели от неважных и построить между ними иерархию приоритетов». Описывая примеры признанных лидеров, таких как Черчилль, он делает вывод: они «ставили себе долгосрочные цели, к которым затем всю жизнь стремились с большой решимостью, не отвлекаясь на внутреннюю борьбу».
Оказывается, создать новый или укрепить и развить прежний смысл зачастую труднее всего не тем людям, которые борются с недугами или собственными физическими ограничениями, а тем, кто потерял близкого человека и не в состоянии смириться с этим. Тут на помощь может прийти понимание принципов мироздания. Например, Далай-лама, поражающий глубиной душевного спокойствия, считает, что «умение смотреть на вещи с разных точек зрения – одно из наиболее эффективных средств в противостоянии повседневным проблемам». Развивая свою точку зрения о преодолении утрат, он говорит: «Если вы верите в перевоплощение, это несколько смягчит вашу боль или беспокойство. Вы можете утешиться, что любимый вами человек родится вновь. Я, например, пережил смерть своего самого уважаемого наставника, матери и одного из братьев. Когда они умирали, я чувствовал себя очень плохо. Но я решил постоянно думать о том, что нет никакой необходимости в излишнем беспокойстве и что, если я действительно люблю этих людей, я должен исполнить их последнюю волю с ясным умом». Этот подход отменно дополняет ученик Ролло Мэя Ирвин Ялом, когда подчеркивает: «Прежде чем научиться жить с умершими, надо научиться жить с живыми». Другими словами, нельзя оплакивать ту жизнь, о которой человек мечтал и которой не имел, нужно налаживать ту жизнь, что имеется.
Так или иначе, опыт людей, который исследован в этой книге, в первую очередь свидетельствует о необходимости принятия ситуации, и формирования затем адекватного смысла, позволяющего растворяться в деятельности. Смысла, который может иметь бесчисленное количество инвариантов, независимо от того, был ли утерян он из-за потери любимого человека, изменения физического состояния или вследствие нарастания душевной тревоги. В любом случае, с этого момента начинается возрождение личности. И одно из загадочных таинств превращения в осмысленную личность лежит как раз через трагические случайности, которые, очень может быть, вовсе не были случайностями. Нет, здесь не стоит задача искать закономерности. Идея более скромная и одновременно всеохватывающая. Ее синтезируемое зерно заключается в единственно важном утверждении: если что-то удалось одному, непременно и всякий другой имеет возможность достичь такого же результата. История, по своей сути, и есть иллюстрированная книга таких преобразований человеческих существ в развитые личности.
У Анри Матисса в 19 лет случился приступ аппендицита, и, лежа в больнице после операции, он впервые прикоснулся к принесенным матерью принадлежностям для рисования. Два месяца копирования открыток подарили ему новый смысл всей жизни, а миру дали оригинального живописца.
Датский философ Сёрен Кьеркегор (у которого, кстати, много позаимствовал Ницше) непрестанно жил в состоянии душевного кризиса, и лишь работа над книгами позволяла ему чувствовать себя полноценной личностью. Интересно, кем бы стал Кьеркегор без философии и литературы? Щуплый, удивительно хилый, нервозный человечек с кривым позвоночником и деформированными ногами, рожденный, по его представлению, «в результате преступления, вопреки воле Божьей». «Тщетно ищу я, – писал он в возрасте чуть старше 20 лет, – что-либо, что могло бы оживить меня». Не смысл ли жизни он искал? Отыскав среди хаоса его зерно, за 12 лет этот преданный истине карлик написал 15 томов. И то, что биограф назвал «своеобразным опьянением литературным творчеством», было не чем иным, как реализованным смыслом.
Истории борьбы с кризисами всегда полны захватывающего драматизма. Но порой они крайне поучительны. Фридрих Ницше, философ неприятных истин, сделал признание, которое могло бы считаться уникальным открытием для всякого, кто сталкивается с болезнями, трагедиями и душевными потрясениями. «Среди пытки трехдневных непрерывных головных болей, сопровождавшихся мучительной рвотой со слизью, я обладал ясностью диалектика par exellence, очень хладнокровно размышлял о вещах, для которых в более здоровых условиях не нашел бы в себе достаточно утонченности и спокойствия, не нашел бы дерзости скалолаза».
Всякие удары судьбы заставляют нас вспоминать о кратковременности существования, и мы спешим исполнить то, на что не решались бы тысячу лет, если бы жили вечно. Это касается всего: от великих дел до кажущихся менее значимыми, тем не менее величавых актов выражения любви. Знаменитый психоаналитик Абрахам Маслоу утверждал, что люди были бы не способны страстно любить друг друга, если бы знали, что никогда не умрут. Он очень хорошо понимал обратную сторону отчаяния. После перенесенного инфаркта основатель гуманистической психологии написал дивно поучительные слова: «Встреча со смертью – и избавление от нее – делают все таким бесценным, таким священным, и таким прекрасным, что я сильнее, чем когда-либо, чувствую желание любить его, обнимать его, покоряться ему».
Не стоит думать, будто смысл связан исключительно с созданием шедевров. Смысл – та божественная ширма нашего существования, открывающаяся каждому желающему в придуманной им форме. Он имеет множество аспектов, главным из которых всегда будет способность полюбить и одобрить самого себя. Чем шире и глубже распространится у человека способность любить, тем более многогранной, могучей личностью он становится, тем ближе он приближается к Богу. Иногда это любовь матери, порой – любовь к природе и всем ее созданиям, а в особых случаях – неиссякаемое стремление к совершенству. Доктор Сергей Бубновский, автор ряда книг о преодолении травм, описывает работу в российской команде автогонщиков на знаменитой трассе «Париж – Дакар». И в частности, получение жутких травм в ходе гонки, за которыми следует тяжелое лечение и… какое-то безумное желание вновь продолжать жизнь в команде и гонку на тонкой грани между жизнью и смертью. Кто-то справедливо считает, что такое безумство не может составлять основу рационального смысла существования человека. Возможно. Но у каждого имеется свобода выбора в отношении собственного жизненного проекта. И это тоже часть смысла, пусть даже осуществляемого по наитию. Каждый решает сам. И, может быть, умопомрачительная авария кого-то приведет не к смерти, но к новому смыслу, катарсису и просветлению, после которого на свет явится новая выдающаяся личность. Ведь Вселенная старается не закрывать двери, являя новые пространства для роста.
Человек, обретающий смысл, подобен птице, которую долго держали в клетке, но вдруг отпустили на волю. Состояние счастья, свободного полета и беспредельной радости бытия обрушивается на него прохладным, освежающим водопадом. Человек постигает, что он пришел в этот мир не зря, что он нужен себе, окружающим людям, всему человечеству. Такой человек исцеляется, превращается в стойкую, осмысленно действующую личность, в том числе, побеждающую трагедию. Пусть лучше человек излишне усердствует в поисках смысла, чем прозябает в вечном неведении. Это подтверждают и те, кому удалось заглянуть в потаенные уголки души. Вот что написал по поводу смысла Карл Густав Юнг: «Иррациональная тяга к поиску смысла жизни, своеобразное томление духа – это неосознанное стремление к целостности, являющееся подготовкой к смерти, не менее важной, чем рождение».
Тело как доказательство
Для каждого человека все в этом мире начинается и все оканчивается с телом.
На первый взгляд может показаться, что герои этой книги слишком мало уделяли внимание телу. Этот взгляд обманчив. Конечно, ограничения и усиление внимания к телу, скажем, у Фрейда или Маркеса, начались после обнаружения тяжелых болезней. Но даже опыт таких людей, как Валентин Дикуль, Айенгар, Ник Вуйчич, свидетельствует: тело стало основным механизмом возрождения личности. Улучшения показателей тела стали импульсом развития личности и роста сознания.
Тело вовсе не случайно называют «храмом Духа». Это невозможно не принимать во внимание, когда речь идет о преодолении трагедии, явившейся в виде тяжелой болезни или стреноженного техногенной катастрофой тела. «Не знаете ли, что тела ваши суть храм Святого Духа, которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии».
«Тело – это оболочка духа, и потому оно первое, что должно быть познано». Эти слова дошли от индуса Шри Ауробиндо, человека, который сам стакивался с жизненным кризисом и бросил вызов смерти. Без работы с телом трудно представить себе преодоление. Природой не случайно так устроено, что область тела напрямую связана с волей, будто бы с низшими ее актами, но прямо воздействующими на интеллект, на сознание, поскольку природа включения воли одна и та же при закаливании тела и развитии сознания. Кто забудет высказывание Айенгара о железной необходимости ежедневной практики йоги: «Ослиная работа, но она действует»? Без этой «ослиной работы» он никогда не оживил бы мысль для написания популярных книг о великом учении. Это практический пример взаимосвязи, но только один из многих. Карпатский долгожитель просто предлагает больше двигаться, молиться утром и вечером и выполнять полезную работу, будучи постоянно занятым, с одной оговоркой: ведя жизнь с множеством ограничений для тела, например питаясь правильно, не употребляя чрезмерно алкоголь и т. д.
Тут для убедительности не лишним будет привести лечебную формулу Сергея Бубновского, лечившего многие «безнадежные» травмы позвоночника. Он считает принципиальным сочетание силовых, растягивающих и аэробных упражнений, добавляя, что «и здоровье, и болезнь – это энергии (со знаком плюс и минус соответственно)». Другими словами, всегда есть необходимость избавить тело от контакта с энергией болезни – путем привлечения энергии здоровья.
Можно вспомнить, что народная мудрость, причем независимо от географии, в значительной степени телесно ориентирована. «Человек стар настолько, насколько стары его суставы». Или: «Человек стар настолько, насколько стар его позвоночник». На основе массового подхода разработана пирамида Маслоу, где на нижние уровни поставлены «телесные вопросы». Народная мудрость предполагает, что работа ума человека сфокусирована на простые вещи. Да и сама болезнь чаще всего касается именно тела; все проблемы человека скрыты внутри него самого, но «выползают» наружу через тело.
Наверняка многим приходил на ум вопрос: отчего простые люди, живущие скромными задачами на окраине мира, живут по сто и более лет, без труда переходя в категорию долгожителей. Не болея и ничего особенного не предпринимая для сохранения своего здоровья и благостного психического состояния. На самом деле все очень просто: даже не задумываясь, они достигают внутреннего равновесия без излишнего психического напряжения, сливаясь с природой, становятся ее частью. Такие люди интуитивно приходят к тому же, что мудрецы достигают путем осознанных самоограничений, самоотречения и упорной работы мысли. Конечно, иному человеку покажется неприемлемым непритязательный быт, лишенный комфорта и предметов гордости цивилизации. Простая пища, спокойный физический труд на природе и, главное, отсутствие умопомрачительной гонки за удовольствиями, безусловно, не вписываются в сегодняшний день мегаполисов. Где помыслы о большем, где стремления к невероятным победам, немеркнущей славе, признанию? Но в этом есть и урок. Урок выбора. Если мы знаем два полюса бытия – раскаленную лаву мирской борьбы, в которой плавится все человеческое естество с одной стороны, и ошеломляющую тишину «окраины», с другой, – у нас всегда есть возможность выбора.
Часть этого нестареющего опыта состоит и в том, что рассматривать следует не «тренировку тела», но «жизнь тела». Первое означает, что человек выделяет некоторое время на осознанную работу с телом, второе – о неизменности правил для тела в любой момент его существования. Это, кстати, объясняет, отчего, скажем, тот же Лев Толстой избрал простой, грубый быт, а тело закалял работой, близкой для естественной жизни простолюдина.
Сосредоточенность и непрерывная осмысленная деятельность напрямую связаны с состоянием тела. Потому-то кажущееся безнадежное положение тела может не только воодушевлять, но кардинально изменить жизнь, сделать ее насыщенной и наполненной. Любопытно тонкое восприятие тела Ролло Мэем: «Я предлагаю новую форму физического мужества: использовать тело не для развития мускулатуры, а для воспитания чувств».
Победитель не обязательно становится мудрецом, пророком или праведником. Тот, кто собственными усилиями, настроем и верой преодолел кризис, может оставаться инфантильным в определенных «земных» областях, заблуждаться относительно ценностей и приоритетов. Но преодоление всегда дарует вместе с наполненной жизнью понимание деятельности и роли личных усилий. Скажем, Альбер Камю до конца жизни не избавился от проблемы поиска любви – его слишком мало любили в детстве и слишком мало говорили на эти темы. Да что там Камю? У каждого из героев, преодолевших кризис, легко можно отыскать остатки психологических проблем. Но это не делает преодоление менее значимым и менее ценным.
Кроме того, один из дополнительных уроков творческих личностей определенно свидетельствует о том, что порой необязательно полностью победить неизлечимую болезнь. Иногда достаточно обрести смысл, действуя и живя в согласии с собственной созидательной природой. В человеке генетически заложено стремление к смыслу, и если даже посредством использования арсенала упомянутых личностей не удалось полностью изменить свой физический облик, всегда можно рассчитывать на радость воодушевления и энтузиазма, которые дарит смысл.
А еще великие личности учат отношению к лишениям. Любопытно, что время лишь усиливает экспрессию, ничего не меняя в сути вещей. Взять хотя бы Иоанна Богослова, любимейшего из апостолов Христа. Куда бы ни забрасывала его злая воля недоброжелателей, он принимал повороты судьбы спокойно и рассудительно, продолжая творить добро и любовь. В ссылке, во время непосильных работ, перед лицом ослепленных ненавистью людей он призывал к любви и вере – находился в умиротворенном состоянии собственной непреложной миссии. Это давало не только высший смысл жизни, но наполняло тело силой и здоровьем. Земная жизнь ученика Христа длилась 104 года, и нигде нет упоминаний о его болезнях и стенаниях, несмотря на то, что страданий и незаслуженной боли выпало на его долю немало. Вот еще один пример прямой связи тела и мысли, воздействия мысли на тело.
Действие интеллекта
Тело первично, оно так или иначе находится в ведении ума. «Как только человек теряет волю к жизни, его сопротивляемость тотчас падает, потому что тело подчинено уму», – говорил Ошо (Бхагаван Шри Раджниш). Этот вывод философа очень похож на идею, которую Ролло Мэй уловил в санатории для туберкулезных: кто начинал активно мыслить и активно действовать, освобождался от оков болезни, кто смирялся – уходил в вечность.
Если тело первично в принятии мира, то именно интеллект отвечает за организацию жизни тела. Развитый интеллект всегда будет его заботливым опекуном. Вот почему люди, попавшие в экстремальные ситуации, порой интуитивно, порой осознанно обращаются к новым знаниям. Их можно получить из книг, от других людей, от долгого переосмысливания собственного опыта. Последнее объясняет, отчего люди, пораженные тяжелыми болезнями, так кардинально меняют отношение к ценностям – они посредством болезни аналитическим способом постигают новые знания. Работает инстинкт самосохранения, и мозг лихорадочно ищет возможности жить.
А знания открывают смысл. И порой становятся волшебным ключиком от сказочного сундучка, наполненного доверху идеями. Иногда людям кажется, что смертельная болезнь, недвижимость после аварии или душевный кризис парализовали сознание. Из этого состояния следует немедленно выбираться, и универсальным способом является приобретение новых знаний. Из книг в первую очередь, поскольку те лучше всего воздействуют на воображение. Но будут полезны любые носители информации, то есть кинематограф, музыка или путешествие могут сотворить чудо, но при определенных обстоятельствах, если соблюдать законы обретения знаний и делать это осознанно. Постигшие мудрость выделяли три способа получения знания. Во-первых, личный опыт. Во-вторых, через авторитеты, к которым также могут быть отнесены и книги. И, в-третьих, путем размышлений, в основе которых – беспристрастный анализ и логика, развитая способность к синтезу ситуации. Безусловно, третья возможность открывается не каждому, но каждый способен приблизиться к ней, прежде всего тот, кто будет регулярно обдумывать происходящее, оставляя за собой ответственность за будущий момент. Именно к такому подходу подталкивает трагедия.
Недаром говорят, что счастливые люди никогда не устают учиться. Желание познать этот мир глубже содействует самореализации и здоровых людей. Что же до людей, переживающих трагедию, это просто необходимо. И кстати, это ведь и возможность переключиться.
В предыдущих главах уже всплывал такой аспект преодоления критических ситуаций, как качество жизни. Эта расплывчатая, на первый взгляд, категория, имеет важное значение и также находится в ведении интеллекта. Где человек обитает, в каком окружении живет и с кем общается, что употребляет в пищу и многие другие факторы быта имеют значение. Игнатий Лойола хотел читать о рыцарях, а нашлись книги лишь о святых – и это изменило его жизнь. Он стал жить по-иному, переместлив свое тело и разум в новые условия. Айенгар, выбравшись из зловонной нищеты в обитель своего родственника-йога, тотчас пошел на поправку. Как только Альбер Камю менял качество жизни (приступал к активному творчеству в одиночестве, фильтровал окружение, уменьшал употребление табака и алкоголя, приобщался к природе), смертельная болезнь отступала. Луиза Хей, изменившая качество жизни, сумела изменить качество мышления. Давайте вспомним, как использовал технологии и научно-технические достижения для персонального выживания и продления способности общаться Стивен Хокинг, это и будет реализация категории «качество жизни». И так до бесконечности. Мастером организации своеобразного «качества жизни» считается писатель-долгожитель Сомерсет Моэм. Стоит лишь почитать его произведения, чтобы понять, как оно повлияло на деятельность этого человека – пример потрясающий и в высшей степени поучительный. Решив задачи материального плана, он купил роскошную виллу на французской Ривьере, где, обзаведясь множеством слуг, принимал высокопоставленных, всемирно знаменитых гостей, таких как Уинстон Черчилль, Герберт Уэллс, Жан Кокто. Но мало кто знает, что таким оригинальным способом он всего лишь лечился от депрессий. Однако еще меньше людей обращают внимание на то, что на самом деле терапия состояла в ином. «Ежедневно в девять утра он поднимался в свой крошечный кабинет под крышей, где садился за письменный стол и не выходил оттуда до ланча в час дня», – писала его биограф Селина Хастингс. Это последнее, а вовсе не фешенебельная обстановка с целым отрядом обслуживающего персонала было его истинным качеством жизни, позволившим обитать в этом мире 91 год.
Небезынтересно, что его современник (и почти такой же долгожитель) Уинстон Черчилль также уделял пресловутому качеству жизни особое внимание. Но несколько по-другому. Учитывая, что он прожил практически столько же лет и пребывал в прекрасном расположении духа, кое-какие свидетельства этого крайне практичного циника могут оказаться полезными. Например, он с удовольствием заявлял: «Я легко удовлетворяюсь наилучшим». Человек, который твердил об экономии энергии («не стой, если можешь сидеть; не сиди, если можешь лежать»), на самом деле просто был неисправимым оптимистом и предпочитал заботиться о том, что казалось ему важным. Жить тем, чем он жил. И делать это качественно. В этом и состояло его персональное качество жизни. В этом легко убедиться, обратив внимание на состояние его здоровья. Ко времени второго избрания премьер-министром Уинстон Черчилль представлял собой фактически тяжелобольного человека, пребывающего между первым и вторым инсультом (второго долго ждать не пришлось). Его умоляли подать в отставку и наконец поставить точку на своей карьере, но даже после третьего инсульта он упорствовал и невозмутимо продолжал полностью отдаваться работе. Иной человек удивится такому опасному для жизни поведению. Между тем, в нем весьма ценный урок: именно в усилиях, составляющих смысл жизни, и заключена сама жизнь. Для кого-то это политика, для кого-то иная деятельность. И пусть она покажется самой абсурдной из всех возможных, но если в ней заложен смысл существования, человек должен ей следовать.
Разумеется, каждый по-своему воспринимает вопрос качества жизни. И если человек одержим чем-то небезопасным, то однажды это может его убить. Возможно, быстрее, чем остальных. Так, польский шахтер Ежи Кукучка, сменив небезопасный спуск в шахту на экстремальные подъемы в горы, быстро заболел ими. Тут без колебаний можно заявить, что вопрос качества бытия сыграл ключевую роль в выборе, который может показаться странным. Но смысл в жизни каждый выбирает свой. Все имеющиеся на планете 14 восьмитысячников он покорил за 8 лет (невиданная спешка!) Выбирая все более опасные маршруты, он погиб в 41 год, оторвавшись от никем не пройденной южной стены пика Лхоцзе на высоте 8350 метров. Можно сказать: «Такова судьба». Верно. Но правилен будет и такой ответ: «Так действует закон причины и следствия». Однако если бы его спросили: «Что ему больше по душе – такая жизнь и такая смерть или работа в шахте до скромной пенсии?», почему-то кажется, что он избрал бы первое.
Одним словом, качество жизни – это нечто похожее на психологическое поглаживание самого себя. Это как любовь, по Джеку Лондону, которая «думает о мгновении и вечности, но никогда – о продолжительности». Это условие, напрямую связанное с восприятием собственного существования целиком, без оговорок. В то же время следует понимать, что такой аспект как качество жизни, действует лишь тогда, когда жизнь имеет смысл.
Между сознанием и интеллектом. Способность удержать истину
Понимание истины бытия приходит только к тому, кто об этом задумывается. Кто долго размышляет. Озарения не сваливаются на голову человеку, который не жаждет их.
Но так же верно и то, что познанная истина не предоставляется личности в бессрочное пользование. Тут как во всем: человек должен двигаться вперед, иначе он деградирует. Даже если личность благодаря неустанной работе обретает редкую способность к анализу и синтезу бытия, прозорливость может притупиться при отсутствии практики, при отказе избирать все более высокую цель, при потакании мирским желаниям. Последнее особенно актуально, причем оно касается всех без исключения – независимо от уровня достигнутых высот. Именно тут прослеживается уникальная, заложенная Великим Творцом, связь духа, души и тела.
Зачем это знать человеку, переживающему личную трагедию?
Полагаем, для этого есть много причин.
Хотя бы потому, что всякая индивидуальная беда имеет нефизическое происхождение, хотя и напрямую связана с физическим телом. Душа статична – она следует за духом и телом. Душа – это данное нам свыше – для работы и развития. Дух и тело мы имеем возможность закалять и развивать. Они реагируют на болезнь, боль. Если дух и тело способны демонстрировать жизнеспособность, душа исцеляется. Это можно понять следующим образом: когда мы говорим о сознании в процессе исцеления, то непременно подразумеваем преодоление символов смерти. Весомым фактором тут может оказаться умение переключать сознание.
Анализ поведения многих героев этой книги свидетельствует в пользу того, что переключение сознания может оказаться самым важным элементом «в бегстве» от болезни. Казалось бы, это невозможно – немощь, недуг, надвигающаяся смерть непрестанно преследуют, заслоняют все остальное. И все-таки первый урок выживания заключается в том, чтобы научиться смотреть вдаль, как бы сквозь свою персональную ситуацию. И переключить сознание от болезни к иным плоскостям бытия. Это возможно лишь при благоразумном восприятии трагедии. Человек, находящийся в ярости, ненавидящий окружающих или кого-то конкретного, беснующийся и проклинающий всех и вся, не способен совершить подобный скачок сознания. И такому человеку сложно принять мысль, что болезнь – это ответ его же организма на его же действия. Однако, начав со спокойного, терпеливого принятия происходящего, человек обретает способность «оторваться» от личной боли, включить работу мозга в иные пространства. Порой это представляется невозможным – мысли кружатся коршунами и возвращаются к одному и тому же. Но все-таки отрыв возможен. Известен немалый арсенал приемов: получение новых знаний, молитва и обращение к Богу, работа с телом (не только упражнения, но и очищения, диета), обращение к творческой деятельности, медитации. Любой из них предполагает огромную, порой изнурительную внутреннюю работу. Но кто сказал, что преодоление трагедии напоминает прогулку по набережной?
Важно и понимание еще одного аспекта взаимодействия Вселенной и человека. Благосклонность Вселенной настолько всеохватывающая, так широко и повсеместно распространяется, что позволяет людям учиться в течение практически всей жизни, совершенствуясь и меняясь, приобретая новый опыт и обновляясь. Это в высшей степени замечательное качество бытия, потому что его наличие прямо говорит человеку: личный кризис и трагедия – явление временное, черную полосу можно преодолеть.
Если грешники становились святыми, если заблудшие постигали высшую мудрость, если смертельно больные выздоравливали, значит, мир сам по себе полон любви и гармонии. Вселенная ободряет к поиску каждого и, оставляя на ленте времени прекрасные примеры, лишь напоминает о готовности произвести былого нарушителя законов в праведники. Но, среди прочего, следует пройти очищение мышления, потому что с разрушительными мыслями и убийственными эмоциями (они упоминаются во второй главе) трагические обстоятельства не преодолеть. Необходимо распространять искреннюю любовь и прощение, думать об этом. Необходимо постоянно проявлять искреннюю любовь и прощение, стремиться к этому, необходимо оставить в прошлом ярость и неприязнь, забыть о чувстве вины и неудовлетворенности.
Мы уже приводили примеры «перерождения» личности. Радикально настроенный революционер Шри Ауробиндо оставил идеи терроризма и стал духовным отцом нации, знаменитым поэтом, общественным деятелем и автором «Интегральной йоги». А чего стоит история Миларепы, сначала убийцы, а потом великого йога Тибета? Из мести он уничтожил несколько десятков человек, но затем осознал ошибку и круто изменил свою жизнь. Крайне важно уяснить, что это возможно – Бог позволяет искупить ошибки. А человек способен меняться, эволюционировать в процессе своего короткого жизненного пути.
Виктор Франкл, великий мастер, возрождающий надежды, привел в своей эпохальной книге «Человек в поисках смысла» поучительную хасидскую сказку. Как-то один мудрец спросил своих учеников: «Когда и каким образом человек узнает, что Небеса простили его за что-либо?» И, не дождавшись ответа, сам же дал трактовку взаимоотношений Вселенной с человеком: «Только никогда больше не греша подобным образом, человек узнает, что Всевышний простил ему этот грех».
Небезынтересен подход практиков йоги, которые считают, что улучшить карму позволяют смирение, жертвоприношение, служение. Они руководствуются несколькими законами. Например, «закон отождествления» трактуется ими таким образом: мы становимся тем, на чем концентрируем внимание. «закон подобия» утверждает, что мы становимся похожими на то, что нас окружает. А «закон справедливости» гласит, что Господь всегда слышит намерения, но все происходит в рамках причины и следствия.
Великий замысел Природы состоит в том, что каждый человек от рождения наделен грандиозным потенциалом. И задача всей его земной жизни состоит в познании себя с тем, чтобы раскрыть этот потенциал и реализовать его. Очень часто, когда человек противится выполнению своих земных задач, о которых уже знает или догадывается, Природа пытается вернуть его на правильный путь – болезнью, случайной травмой, духовным испытанием. Или дает ему шанс, создав трагические обстоятельства. Каждый кризис, каждое потрясение, каждая ужасная болезнь содержат возможности для роста. Даже если ситуация представляется безнадежной, Природа всегда, на любом этапе жизни, предоставляет возможность человеку учиться и приобретать мудрость.
Оканчивая главу, хочется снова довериться Виктору Франклу, который всю жизнь посвятил логотерапии, лечению смыслом. Его колоритное, глубоко проникающее напутствие может оказаться отличным дополнением к анализу опыта личностей, о которых шла речь в этой книге. «Мимолетность нашего существования, несомненно, создает его бессмысленность. Но она же формирует и нашу ответственность. Человек постоянно делает выбор из массы существующих возможностей: какая-то из них будет обречена на несуществование, а какая-то – актуализирована. Выбор, который будет сделан раз и навсегда – этот бессмертный след на песке времени!»
Заповеди преодоления трагедии
Итак, какие практические рекомендации могут помочь преодолеть трагедию, кризис, депрессию, просто тяжелый период в жизни?
Поделиться книгой: