kniжka (сборник)

– У Вас есть ключи от чердака? – повезло, так повезло!

– Нет, нету…

– Я Вам перезвоню, – сказал я уходя, зная, что этого не случится.

За такие случаи, когда найдётся (работа для бригады ведь всей!) такой недостаток в доме – брешь в канале, полагается премия. В итоге, через неделю я подарил маме позолоченные бигуди, как она хотела. А кошка Зорька? Зорька живёт на даче у моего начальника, очень она ему понравилась. На даче всё можно – хочешь дырку пробей на чердаке в вентканале, хочешь – кошку пристрой по каналу шастать… А что – неплохой аттракцион на даче! Была б у меня дача – то же самое бы сделал. Вот такая кошка.

Глава №8

Приехал я к Катюхе на хату. Пока добирался, подумал, вот ведь стерва, меня, шестидесятилетнего старика заставлять по ступенькам топать. Лифта в доме нет, а жила она на седьмом этаже дома №8 по Шипиловской улице. Ничего, кстати, симпатичная улочка. И не пожалел я, что поднялся. Сговорчивая оказалась и по-аглицки шпрехает, а на кровати такие номера выкаблучивает, что Мадонне и не снились! Клад, а не девушка. Ну вот и, после третьего раза, я и говорю ей, не хочешь, дескать, замуж за Гарри Поттера? Другая бы у виска покрутила, а у Катюхи детская мечта сбылась. Она, оказывается, с первого фильма о нём мечтает. Прямо педофилия какая-то! Дожрали шампанское, ещё разок наскоро перепихнулись и отвёз я её к Гарику, к себе домой. А тот, сидит всё на кухне за столом и пялится на пустой стакан. Я сказал Катюхе, чтоб подождала в коридоре, захожу на кухню и хлобысь – шампанского в пустой стакан!

Let me present your future wife, – I said.

«Позволь представить тебе твою будущую жену», – я сказал. Этот – ноль внимания, а стакан уже снова пустой и слизывает, что на стол пролилось. А потом такую, вот иначе не скажешь – по-английски, противную рожу скорчил и заявляет:

This is not vodka.

Это не водка – типа. Ну объяснил ему на ихнем, что шампанское русское в иные моменты не хуже водки бывает и что момент сейчас как раз такой, девушку я ему привёз из сказочной страны, наподобие тех, по которым он прежде шарился.

Только «Ка» успел я сказать, а Катя уже влетела на кухню. Узнала, конечно, сразу своего героя да как набросилась с поцелуями. Ну что делать в таком случае девственнику (точно – не мне!), прощаться со своей целкой, видимо. Так что, вышел я из кухни (предварительно, за молодых, глотнув ещё шампусика), запер свой флэт, как говорят британцы, на ключ и поехал к Марине.

Глава №9

На пятый день после этого, молодые расписались. На свадьбе Гарика (прости, Гарик!) я повторил свой гадкий, пусть и не в такой жёсткой форме, поступок, так и не описанный ранее и переспал с невестой. Да, с годами я стал мягче и мне им туда уже не хочется ничего засовывать, кроме, конечно, того, что требуется (вроде как, ещё, пока). Я отправил их, разменяв в турагенстве волшебную десятку, на две недели эконом-классом в Минск. Даже у нищих должно быть свадебное путешествие, у нищих пар. Дал денег для тёти Маши. У меня в Минске тётя родная живёт. Передал ей денег, чтоб она их чем-нибудь там две недели кормила, плюс за свет, за воду.

Прошло время. Прошло время и, так как в сказочных странах не учат, видимо, детей предохраняться, Катюха залетела. «Ой, – кричит, – не лапь ты, Гаврилыч (это она мне – „Гаврилыч“!), пальцАми потомство легендарного Гарри Поттера!»

– Алкаш он легендарный! Лучше б ты его пнула, чтоб он работу какую поискал, англичанин долбанный!

И всё чаще злить меня (а жили они всё ещё у меня) она стала. Так то так, но и Гарик изменился. За столом уже реже сидел и на стакан на свой (чего прежде не бывало, чтоб на наполненный) только на наполненный глазел.

Nikita Gavrilych, let me tell you the truth. Don`t you know that not England, but Russia mostly doesn`t exist in this world. Old English island is buried by the ocean, but the former lands called Russian Federation no longer wear this name. Cause it`s New England now! И как ударит кулаком по столу, что стакан возьми, да завались на бочок, да покатись, стремясь к вечному покою, по столу, да упади, да разбейся вдребезги, секс ему что ли мозги вынес?

Перевожу заявление Гарика: «Никита Гаврилыч (это я), позвольте мне рассказать Вам правду. Знаете ли Вы, что это не Англии, а России больше нет в этом мире. Старый английский остров похоронен океаном, но земли, в прошлом называвшиеся Российской Федерацией, не носят больше это имя. Потому, что теперь это – Новая Англия!

Действовал бы на него (ведь он его собственный, блин!) его секретный язык, я бы ему сказал, что он должен сделать. Пригрел ублюдка! Что ж? Взял литруху и пошёл в гостиную телик зырить. Включаю, а там – бла-бла-бла, по Гарри Поттеровски и, знаете что? А на всех каналах такая х*рня, только – по-английски. Ну, думаю, колдун постарался, пока я спал, антенну подкрутил. Звоню мастера вызвать. А мне: «Your speech is misunderstandable. Please, speak English!» («Ваша речь непонятна. Пожалуйста, по-английски говорите»). Высказав на языке Шекспира всё, что я по этому поводу думаю, я осушил залпом сразу треть бутылки. России пришёл п****ц, видимо, товарищи. Так подумал я, ибо понял, что дело не в антенне там какой-то и что осуществился некий коварный план и что п****ц не только России, но и, в частности, мне.

Глава №10

Я осознал, как факт, что должен что-то делать, нужно как-то бороться с обрушившейся напастью. И, так как противника нужно знать в лицо, отправился в книжный за первым (для начала) томом покойной (или – не покойной?) миллиардерши Джоан Роулинг. И, знаете что, книг на русском, равно же как и англо-русских словарей, в магазине не нашлось. Всё же, взяв эту писанину в оригинале, побрёл я печально (бросил даже на углу свою «Волгу») домой. Дело в том, что английский я, конечно, знаю и понимаю, но, вот чтобы книги читать – это вряд ли, тут я, братцы, пас! Надежда оставалась только на то, чтоя найду дома словарь. Гарри Поттер, два литра водки, беременная Катюха и все словари, какие у меня были, исчезли в тот день навсегда из моей квартиры.

Глава №11

Гарри Поттер поднялся на чердак дома №38 по Соловьиному проспекту. На его свитере и брюках налипли шишечки вездесущего репейника, пока он болтался по Битцевскому лесопарку в поисках беззащитного зверья себе на ужин. Не поймав никого, он решил снова довольствоваться жарким из чердачных жителей – голубей, коих в Москве, как и в любом другом городе, водится в избытке. Но, не поймав и их и выругавшись крепко по-английски (естественно), Гарри побрёл к выходу. Но дверь была закрыта. Так закрыта, что никакая магия на неё не действовала. Никак не удавалось поймать ни одного голубя. Никак не удавалось открыть проклятую чердачную дверь. Прошли сутки. Гарри Поттер решил позвонить своей жене (благо, аккумулятор ещё держал), Екатерине.

– Страфстфуй, торокая!

– Where are you, silly scarecrow?? Why, in the name of all God`s hells, don`t you fuck me right now?!

Перевод Катькиных слов: «Где ты, глупое чучело гороховое?? Почему, во имя всех Божьих адов, ты не трахаешь меня сейчас?!»

– Because i`m locked in the garret somewhere nearby the forest we were walking in week ago. My magic is useless to open the door that is locked! And I am hungry, stupid pigeons are defter than me! Come and save me, please!!

– F*CK OFF! – она бросила трубку.

И, КОНЕЧНО, ПЕРЕВОД ВЫШЕНАПИСАННОГО:

– Потому что я заперт на чердаке где-то возле леса, где мы гуляли неделю назад. Моя магия не в силах открыть эту запертую дверь! И я голоден, глупые голуби ловчее меня! Приди и спаси меня, пожалуйста!!

От***ись! – she hang up.

Жаль, конечно, Гарри Поттера, Гарика. Но мог ли он выжить со своей долбанной магией в такой стране, как наша? Вряд ли. Так что он, по милости ЖЭКовского техника Рубановой, подох с голодухи на засранном ловкими голубями столичном чердаке. В тот же миг Россия перестала быть Англией и всё вернулось на круги своя. Никита Гаврилович развёлся со своей полусумасшедшей женой, продал квартиру (жену он сдал в психушку предварительно) и переехал к любовнице Марине, в Жулебино. Оттуда до работы было далеко и он ушёл на пенсию, устроив перед тем увольнение десяти сотрудников Миграционной службы, включая своего непосредственного начальника. Ах, да чтоб он сдох, да как-нибудь погано, скажет, всплеснув руками читатель. Но, я думаю, что призванный писать жизненно, я обязан, ну пусть это будет один-единственный раз, в этот раз не заканчивать повествование хэппи-эндом. Вот так. Вообще, тут как-то маловато положительных персонажей получилось. Я, от всей души, желаю их вам встретить прямо сейчас, когда вы закроете эту, и невесёлую и глупую книжку. Выходите гулять!

Строка дрожит немой печальюВ начале, в нового СТИХА началеВ квартиру кто-то добрый свет пустилСказал бы вам, что я и в темноте неплохо жилНо я и врать устал и быть нахаломИ потому (я знаю почему?)Пишу о развесёлом карнавале, едва лиА пишу: «СПАСИБО» свет включившему тому

In in

Началось всё с фотосессии. Нет – с пластилина, просто шёл по улице и лепил-собирал пластилиновых героев, как радугу (в том же цветовом порядке) для отправки их в Африку. Детям. Или просто кому-нибудь в дар. Последние едва влезли в коробку и были уже совсем не радужные и какие-то… страшные. Но зато я дома. А мама уже проснулась и спрашивает, что делать со старой хризантемой? Так как дело было во сне, я и не заметил и не помнил, что приволок ей новую. А хотел прокрасться незаметно! И вот, значит, под эту песню «OUT OF THIS WORLD» (THE CURE) я и начал снимать. Лужи во дворе нашего огромного дома и расставленные вокруг них пластилиновые фигуры, людей (неожиданно), игры наших такс, молодых и старых, всё подряд. И вот, значит, под эту песню или фотоаппарат перенёс меня, словом, оказался я в другом мире, где чудачество не возбраняется. А раз так, подумал я, поднимусь ка на второй этаж. Там, конечно же, столярная. И к длинному столу, во всю комнату, прикреплены мои будущие крылья (вариант прикида), «V» —образные, нет – «A» – образные деревянные конструкции, которые с невероятной лёгкостью были мною демонтированы и тут же примерены. Но фотографировать, даже сознавая всю свою теперешнюю фотогеничность, было уже не с руки. А когда я спустился вниз, по пути набросив на свои деревянные плечи какой-то плед, я встретил там внизу одну свою старую знакомую, даже можно сказать – подругу. Она там, скромно так, жила. Я стрельнул у неё сигарету, одну из тех, что она нахваливала. Бери, мол, они с кокаином. Но все знают, с кокаином сигарет не бывает и я сказал ей, что это – всего лишь ароматизатор. Привычно отломив фильтр, я протянул его ей, там и вправду был какой-то порошок, но вряд ли – кокаин. Да вообще, когда я спустился вниз, всеобщий или же, просто-напросто, мой приход явно ослабел. Пластилиновые фигуры, которые я повсеместно наставил, которые так прикольно было снимать, исчезли и их заменили компании, развлекающиеся игрой в какие-то счёты. И вообще, пока за нами не погнался папаша с кривой тяжёлой шпагой, было довольно скучно. а тут выясняется, что я – собака, что у меня есть брат, истинный герой этой истории, что он влюблён в некую Татонку и мечтает покинуть отчий дом. И ещё хочется добавить, что если бы не было всё так бессвязно, то я рассказал бы уж конечно поподробнее о нашем бегстве и о том, как на папашу вылился весь эликсир молодости и он превратился в щенка, а мой братец удрал-таки к Татонке. Но я не помню! Не помню связующих подробностей.

такса – вуду

когда-то, где-то, неизвестно какзатеяли коты ловить собакпереловили всех, от колли до боксёрано вот – сценарий для анималиста-режиссёра:попалась тут в силки кошачьи таксаи тут же – в документах кляксыи мыши тут же уж деликатеси кошки не хотят котов, коты набрали весне помогают вдруг ошейники от блохответственный собачий кот вообще издохи крысы уж котам готовят западнюпо двадцать раз на дню…такая жизнь без молока насталачто даже «Вискас» в горло лезть тут пересталоа такса, знай себе, в углу скребётсяи деревяшечки грызёткотам всё пуще на орехи достаётсядостался крысам Самый Главный Коти шкуру уж с него три крысы обдираютон выпучил глазаряды кошачьи с каждым часом тают…Писала то коза

Zakaty

Pil pivo I vyigral s druzjami poezdku v Moskvu na Novyj god, v kvartire s dvumja izvestnymi reghissjorami poprazdnovat`. No u menja byl plan v polnoch uliznut` k svoej moskovskoj podruge. Улизнул бы, но так нализался, что забыл дублёнку в гостях, а в ней и деньги и документы. И забыл квартиру. Звоню всё время не туда. Замели. Рассказал. «Всё ясно.»

В-общем, мою пол я в дурке. Подходит ко мне один чел и говорит: « Давай, мы тебя подвесим на параплане в точке, где горизонты по обоим концам расширяются.»

Решил сбежать, но посадили уже в тюрьму, случайно убил охранника вилкой. Двое там прознали, что я писака и предложили такое дело: я докажу, что и в алгебре шарю (чего им взбрело?), а они мне подсобят домой добраться и всё шито-крыто. Что оставалось? No v algebra ja ne sharju/ I zakopan ja na tjuremnom kladbitsche/ I priezzhaet ko mne sjuda lish` moskovskaja moja podruga, no ne znaet obo mne. Она рисовать закаты любит. Здесь закаты просто фантастические. Горизонты по обоим концам расширяются.

Танк

– Ну на фига мне танк под водой?? Сомов разводить? – я негодовал. Третий месяц, Мигель не может деньги вернуть и вот, придумал! Расплатиться затонувшим Бог знает когда металлоломом. Ещё неизвестно, его ли танк? Может – колумбийский, граница в двух шагах. Ой, про эту Колумбию рассказывают, конечно! Будто там на одного пацана пять девчонок, в самом соку… Враки! Не верю больше никому. Кругом – жульё! Каждый так и норовит потопленный танк сбагрить.

Завтра уезжаю. На Украину. На историческую, так сказать, Родину, блин. Прощайте, латиносы! Всё-таки рука не поднялась прибавить: «поганые». Люди неплохие. Но к деньгам отношение и к тем, кто их имеет (тут ни у кого нет!) и к тем, кто их имеет много, отношение у них свинское. Как будто они (деньги эти) с неба падают. Работаешь, как папа Карло весь год и, дай Бог, на лям наторгуешь. Чем торгуем? Известно! Что тут лучше всего идёт. Боеприпасы. Ну нет, не танки. Я за три года только один продал. И то, случайно вышло. В соседней деревне нефть нашли. Немного, как оказалось, но переполоху было, ой! Вот танк и понадобился. А у меня как раз был, он у меня вместо тачки был. Так, чемодан упакован. И пошёл Мигеля на хер со своими 50ю штуками! На Украине щас такая лафа будет! Приднестровье снова заполыхало. Нужно всё, гранаты, автоматы. А у меня заводик свой в Туле! Вот, я на перевозке сэкономлю! Ох, сэкономлю! Я не я буду.

Нью-Йорк

И стулья, что стояли по вагонамНечётным. Тоже были сожженыНичьей под серым пеплом нет виныО ни о ком опять кричать воронамВ шестнадцатом займём свои местаИ поезд, тронувшись, заставит взять сосулькуКоторая в желудке час пробулькавВесёлым облачком наружу вырвется опятьМы едем в древнее село Нью-ЙоркНам добираться общий на двоих мобильник помогаетОн время и погоду сообщаетНе обращая никакого на нечётный злобный хорВ селе мы тут же встанем на колениК поверхности губами столь роднойКоснёмся и на Пятую, домойТаких, мы, не перешибить поленомлетоИ издевательскиСоблазняя последнейКапающей каплей с крышиСмеётся дождь, сейчас прошедшийИ мы снова солнцем дышимПредательскиПо отношенью к летнейСтоль нечастой нынче непогодеМы рады пеклу!Хоть несчастны, как уродыИ вот уж досыхает в банковской тени лужайкаИ снова в майках всеНа полки убраны фуфайки…

Джинсы

Уж если надевать джинсы, то – тёмно-тёмно чтобы синие и шитые ярко-оранжевыми нитками чтобы. Какое значение будет иметь для Вас фирма-изготовитель, если Вы в душе – художник. Если Вы в душе – художник (ИЛИ – ХУДОЖНИЦА),то тогда главное для Вас – цвет. Яркий, насыщенный цвет. Вот, Вы, может – в душе, а я – натурально художник, например. Продаю свои замечательные полотна (Горбачёв, Ельцин, Путин, все-все) с 16ти лет. Покупают (а не дёшево), да ещё и хвалят, дескать, какой у Путина нос замечательный, красный. К слову сказать, портрет мой Путина (750\900) стоит уже три сотни баксов. Так что, художники в душе, я, я-то могу себе любые джинсы позволить!

A mask

We were walking through water, such a plain and presunsetly still and oh suddenly in the sides of our way it began, no – just in a single burst longing for 9 mins. approx.., not shorter, saying – it had EMERGED the jolly beautiful things. It emerged like only the happenings could (with no comments). And after them the thrower. It was a boy and he told us he`s in search of his friend. The best one. And that it was stolen a face from him (his friend),that is used since then like a mask. A mask of a villain pretending with a help of it to be the very all good and beautiful that exist in the world.

Suddenly one of us saw that boy with a lost face. And then all of us saw him again with a knife in his hand. We saw him hitting his head with this knife and saw a villain, beautiful villain already giving back the stolen. And THEN I WOKE UP AGAIN.

Лишь только я решил, что мне не надоКак мне в палаты фруктов принеслиИ вот я третий день на авокадоСмотрю… и думаю, что уж травою порослиМои надежды, что меня зайдёшь проведатьИ то же самое – во вкусе у айвыТак терпко и ненужно третий день обедатьА к персикам нетронутым на ВыЯ обращаюсь и совсем наверноУж тронулся от витаминов я умомТы не придёшь… (всё скверно, скверно, скверно)В заваленный плодами старый дом

Икона

Забрался тут в квартиру. Ну, ночью, как обычно. Хозяева спят. И уже думал уйти тем же путём. Ну потому что – голяк, брать вообще нечего. А потом – злость взяла и пнул ногой господина под шерстяным (без пододеяльника) одеялом. Проснулся он. Никогда не представляюсь, сразу к делу: «Есть у Вас тут что-нибудь ценное, есть?» Он говорит, так запросто, будто мой визит для него – ничуть не удивление: «Зашли бы вчера, можно было холодильник. А то – продал вот. Хотя есть ещё телик. Точно – телевизор есть.»

Где??

Да вон, на кухню идите.

Прохожу, пятясь, даром что спокойняк полный на душе, а он может быть обманчивым. Случалось как-то и дубиной получать по затылку. Случалось. На кухне и правда – телик. Конечно, не плазма, обычный ж\к. Что ж, берём.

– Телик, в общем, как телик. Этот.

– А что, ещё есть один?

– Есть.

– Покажете?

– Да вон, гляньте, над этим висит.

Сначала подумал, чувак рехнутый напрочь. Икона висит. Икона, как икона. Мать с ребёнком. Но, подошёл взглянуть. И, знаете, правда – что-то особенное. и даже не во взгляде матери на дитя, который (взгляд) даже не нежный никакой. А, представьте себе, Мадонна в этом, так называемом телике смеётся. Так, что зубы видать. Я тоже улыбнулся, пожелал спокойной ночи незадачливому квартиранту и на улице этой больше не показываюсь.

Hi!Hi! Do you see the stars?Cause i`ve got only clouds& window lights…Waiting and waiting and waitingCause I miss…And just anything will be OKBE AND BE MORE!

Post – twilight

Мне всё равно – я ложусь на траву босиком, гляжу в голубую синеву неба, я счастлив каждый вечер.

В этом счастье я забываю, что я один и мне всё равно – насколько.

Потом появляются звёзды и блаженный холод, потом я думаю, что рассвет близко.

Думаю, отдаю себя воспоминаниям – и я снова счастлив и засыпаю в этом и, конечно, я жду рассвета, который разбудит меня снова.

Я – это неосторожный зверь на пути к тёплому морю.

Счастье – спокойствие – смерть – рассвет – вот каждый день моей жизни.

Я боюсь, что дойду до этого моря и стану бесчувственным камнем на его берегу, что перестану различать что-либо в своём счастье, что стану безразличным ко всем в своём одиночестве.

Иногда, просыпаясь ночью, я боюсь.

вопрос

во время закатов, рассветовслезами росы цветык солнцу глядят за ответом:«что будет в конце красоты?»они думают – солнце, меняясь,захочет ответствовать им,глядят, росой заливаясь,а солнце проходит глухим…

Морзе

Тем, кто пишет стихи на машинке:Стучите громче,Стучите, пусть всем птицыПередадут стук.Морзе, Морзе, Морзе!Морской привет шлётТем, кто там, за волною:Кричите громче,Кричите во все лицаИ вас спасут вдруг:Морзе, Морзе, Морзе!Морзе привет пришлёт.

Last Rain to Nice

последний дождь к Ниццесо скоростью тридцатьили тридцать пять метров в час,пытаясь на юг континента пробиться,он выпадет снегом на насв сугробах по два человеческих ростапостроят берлоги бомжиа также, по нововведённому ГОСТу —для тех, кто один хочет житьоднажды, проснусь поутру очень раноот шума воды. Осмотрю оба кранаа всё на экране: плюс, двойка и пятьи мысль в голове пронесётся по граням«вот лето – некстати опять!»тогда все просядут жилища-сугробыи, строго в назначенный срок,вдруг выпадет с неба, всё в небе угробив,из Ниццы зелёный песок

как небо

в комнату набились звёздыа глаза – их отраженьямоя комната, как неботолько солнца в небе нетты сказала тихо: «поздно»…и глаза – солнцезатменья,сердце синее, как солнце,только неба больше нет…

***

я тебе желаю ночи —солнцем с неба снов цветочныхчтоб увидеть, вдруг проснувшись,света дождь из звёздной тучи

КВ… ВК

круглозвёздные планетыв бесконечной высоте,в холоде рубинового света —как красиво…да они – не те!

Про бультерьера

Если любишь собак так,Что даже сильней,Чем крыс и свиней —Заведи ты себе бультерьера,Он, к тому же, их всех сильнейЕсли идёшь ты один, в снег —Ты возьми бультерьера с собойКак бульдозера скор его мощный бегИ дыханье манит теплотой.

непетух

я похож на петухано будить за мной грехане водилось испоконлежебокам всем поклонподнимайтесь на закатена друзей наплюйте кстатии, поев, ложитесь снова…всё – стихи готовы!

минус 70

«…сим газовые службы заверяют,что будет в доме и зимой тепло…»но я зарылся плотно в барахло и только час назад в носу сосульки начали чуть таятьты в минус семьдесят письмоочередное отправляешь как-тоно снова – без ОБРАТНОГО оно«теплей мне от него», – пишу тебе из тактаиз такта, ты не пишешь адрес свой?чтоб не ходить мне в эти минусы на почту??Ты просто чудо, ангел ты, точь-в-точь тыа если будет лето – буду раб я твой!

Путин

Я бы никогда не рискнул написать о Путине, не будь Путин упомянут в моём рассказе. Уже. То есть – в этом. Три точки назад.

Три точки назад она прокляла меня. Сиреневая ночь с луною цвета лунного камня. Как ни парадоксально, как мне кажется, но лунный камень добывается на Земле. И ведь всё, всё, чёрт побери, всё, что с нами происходит, происходит здесь, на Земле. Она послала меня на х**. А ещё – Вероника. Вероника Владимировна. Красивое, интеллигентное имя! В космосе есть созвездие где-то – Волосы Вероники. Уверен, та Вероника, в честь которой прозвали ту группу звёзд, никого не посылала на х**. А, может, вообще таких слов не знала. И ещё – двести процентов, что у неё БЫЛИ волосы. А у Вероники Владимировны их уже шестую неделю, как нет, у неё вместо волос – татуировки. На одной – злобный смеющийся фиолетовый месяц, а на другой – зелёное солнце с печальной рожицей в розовой середине (это – над правым ухом). Я не купил ей дурацких серег. Тьфу – серебряных! Я хотел, чтобы она носила только платину, как в одном из моих снов. Мне приснилось, что Путин издал указ, запрещающий носить на территории Российской Федерации металлические украшения, кроме сделанных из платины. Я в тот день проснулся, включил сразу комп и слил свои «алюминиевые» акции за половину стоимости. На полученные деньги я купил моей Веронике (моей ещё!) шесть платиновых серег. Но она их не надела. Она сказала, что ей приснилось, будто бы ей можно только с серебром контачить. Вот ведь дура. А меня с Путиным – послала.

Серенький волчокОблетают лопухиПосмотри, вокруг —Лопушиный пух,По воде круги…Смехом лезет мехС кожи у собакПусть, что не у всех —Значит, надо так,По тропинкам снегПоходил в лесуСъешь шакер-чурек2Или унесутихий зверькрошечные крошки-крышиперед домом, на землеотдыхают кошки, мыши,вместе, комом на столея войду – ты не услышишь,тихо затворивши дверьничего нет неба тише —так сказал небесный зверь

Первый рассказ

Первый рассказ в этой книжке (записной) я хочу посвятить своей сестре Саше, которая подарила мне эту замечательную книжку.

Пару слов о ней. О КНИЖКЕ, КОНЕЧНО ЖЕ! Выполнена в тонах а ля шоколад, крем-брюле, беж, что очень приятно и радует глаз. Лист небольшой (сейчас померяю, где там моя линейка?), 137*86 мм (рабочее поле). А всего листов… много ещё листов! И скреплены они широкими металлическими кольцами, парами колец, всего одиннадцать пар. Да, ещё тут везде верблюдики такие нарисованы (sorry – напечатаны), очень мило.

Так неужели же этот рассказ (первый) будет про записную книжку?!

Виталий Чемгин постоянно жаловался на плохую память, на «дырявую», как он говорил, свою голову. У него было девять записных книжек для разных жизненных случаев. И он нигде не работал. Это в двадцать шесть-то с половиной лет! Сидел на шее у родителей, у мамы и папы. Папу звали Семён Аркадьевич, а маму звали Вероника Фёдоровна. Но это – всё. Это всё, что, не то, чтобы мне про них было известно, а просто всё, что я про них расскажу здесь. Ибо не о них эта история, которая похлеще будет потока щей между тарелкой, ложкой и ртом голодного (действительно – голодного!) человека, бомжа, например, вот этого, который за мной наблюдает из угла этого подвала, который он (бомж), видимо, считает своим. Но и не о бомже пойдёт речь Хотя… Вот, если взять ту зелёную в жёлтую полоску записную книжку Виталия, то ведь там записки исключительно (исключительно!) о людях без крова над головой (и действительно, и мнимо, т. е. – о тех, кто выдаёт себя за бездомных) и о мерах, предпринимаемых государством по искоренению всякого рода бродяжничества. Вот, читаем: «15 января 2007 года. Не забыть подать по три рубля Гавриле Палычу и Настасье». И тут же: «Хлеб (столичный) в заводской столовой подорожал на сорок копеек. Один (половинчатый) кусок стоит теперь не рубль двадцать, как прежде, а уже – руб шесят. Вот так.»

Зачем безработному следить за ценами на куски столичного в заводских столовых? Да ещё в записнушке, посвящённой бомжам, такие записи делать? Ведь им (бомжам) ещё менее, чем ему (безработному, а значит пропуска никак иметь соответствующего не могущего) ходу в эти столовые не было.

Непонятно.