Школа с театральным уклоном (Школа для эмигрантов)

Липскеров Дмитрий

Школа с театральным уклоном (Школа для эмигрантов)

Пьеса в двух действиях

Действующие лица

Трубецкой — учитель физкультуры.

Серж — учитель географии.

Действие первое

Действие пьесы происходит в спортивном зале средней общеобразовательной школы с театральным уклоном. Шведские лестницы, укрепленные на обшарпанных стенах, завешаны газетами. С покосившегося баскетбольного щита, с кольца, свисает драная сетка… Огромные баки с краской, штабель кирпича, распылитель для окраски стен и потолка, доски — все говорит о предстоящем ремонте, именно о предстоящем, потому что ни одна капля свежей краски не легла на стены, ни один кирпич не вытащен из штабеля…

Посреди зала на борцовском ковре стоит передвижная вешалка с большим количеством театральных костюмов, прикрытых газетами. Стационарный магнитофон, гитара, декоративная пальма с огромными листьями, чучела для тренировок — все аккуратно прикрыто газетами, предохраняющими от порчи все вышеперечисленное. На стеклянном столике стоят металлические биксы с медицинским инструментом.

У одной из стен — металлическая кровать с железными шишечками, на которой лежит в распахнувшемся кимоно Трубецкой, вяло пускающий к потолку сигаретный дым. Безвольно опущенная к полу рука перекатывает баскетбольный мяч. За кроватью куцей лежат пачки связанных книг, стопки газет, старая обувь и свернутый матрац. На произвольно стоящей школьной парте — столовая посуда. Из жестяного чайника со вставленным в него кипятильником валит пар, образуя капли воды на висящей на стене черно-белой фотографии красивой женщины с чувственно приоткрытым ртом, обнажающим ровные, крупные, голливудские зубы…

Трубецкой толкает мяч, который катится, задевая газеты. Газетный шорох… Появляется Серж. Это маленького роста мужчина в черной паре. Белый воротник рубахи стягивает шею. Из рукавов пиджака неестественно далеко высунулись белые манжеты. Над буденовскими усами и бесформенным носом маленькие улыбающиеся глаза. В руках у Сержа сумка и сетка с апельсинами. Серж слегка покашливает, на что

Трубецкой выпускает из себя клуб дыма.

Серж. Это я.

Трубецкой. Вижу.

Серж. Это я, с апельсинами.

Трубецкой. Мне?

Серж. Жене.

Трубецкой. Скучно… Даже апельсины не мне.

Серж. Ты болен?

Трубецкой. С чего бы это? Жара на улице. Градусов тридцать поди…

Серж (приложив ладонь трубочкой ко рту. Громко). А-а!

По залу разносится эхо.

Какая здесь все-таки акустика, не то что у меня в классе… А-а!

Трубецкой. У тебя жена больна?

Серж. Да вроде нет… (Кричит.) А-а!.. (Вслушивается в эхо.)

Трубецкой. Дай апельсин!

Серж (достает из сетки апельсин). Лови. (Кидает Трубецкому.) А-а!

Трубецкой чистит апельсин, Серж ставит к стене свои сумки, подбирает с пола баскетбольный мяч и прицелившись, бросает его в кольцо. Промахивается. Кидает еще, опять промахивается.

Трубецкой (ест апельсин). Кислый твой фрукт.

Серж (снова кидает мяч и опять промахивается). Совсем разучился.

Трубецкой. А ты умел?

Серж. Да нет… (Стучит мячом об пол.) Чайник кипит.

Трубецкой. Знаю.

Серж. А-а!.. (Вслушивается.) Как в церкви…

Трубецкой. Я съем еще один?

Серж. Ешь. (Кидает ему всю сетку.) Выкипит чайник…

Трубецкой. Выключи.

Серж (вытаскивает из чайника кипятильник), Я жене лифчик и трусы купил.

Трубецкой. Зачем?

Серж. На всякий случай, чтоб довольна была,

Трубецкой. Тоже кислый,

Серж. Не ешь.

Трубецкой. Ты бы ей лучше в морду дал,

Серж. Кому?

Трубецкой. Жене.

Серж. За что?

Трубецкой. Чтобы довольна была.

Пауза.

Серж. Как ты думаешь, хороший подарок?.. И календарь с японками купил (Показывает календарь.)

Трубецкой. Чай будешь пить?

Серж. Буду. (Убирает календарь.)

Трубецкой. Тогда завари. Чай в банке, завари в кружке. Сахара нет.

Пауза.

Серж. Ты думаешь, тебе хватит краски?

Трубецкой. Не хватит, так недокрашу.

Серж. Где, ты говоришь, чай?

Трубецкой. В банке.

Серж. В банке только деньги и охрана.

Трубецкой. Очень смешная шутка.

Серж (хмыкнув). Действительно… Могу тебе помочь красить, если хочешь.

Трубецкой. Справлюсь.

Серж. Можешь не успеть, месяц остался. А так бы взялись вдвоем, сэкономили несколько дней и на рыбалку поехали бы, я как раз мотоцикл починил.

Трубецкой. Она тебя не отпустит.

Серж. Я ей еще что-нибудь подарю… Она в принципе добрая… Только щитовидку лечить надо.

Трубецкой. Дай ей в морду и отправь к врачу.

Серж. Не пойдет. То ли не доверяет, то ли боится. (Заваривает чай.) Глаза вылезать стали… Тебе наливать?

Трубецкой. Покрепче и блюдцем накрой, пусть заварится…

Пауза.

Есть нечего! Если хочешь, спустись в пельменную.

Серж (машет рукой). Она на килограмм каждый день поправляется, все шире становится, кожа рыжеет, вся в веснушках, сама вся жаркая, а мне в постели места все меньше остается, того и гляди упаду… Или заспит меня, как младенца…

Трубецкой. Заварился поди…

Серж (дает ему кружку с чаем). А потом просыпаюсь, смотрю на нее нет, вроде такая же худая и грудь махонькая, просто сон мне такой снится, что поправляется она…

Пауза.

Хорошо, конечно, леща завялить, но одному не хочется ехать… Может, все-таки помочь?

Трубецкой. Посмотрим…

Пауза.

Серж. Вроде и прогнать хочется, да жалко вдруг становится.

Трубецкой. Гони.

Серж. Чего ты злишься-то?

Трубецкой. А чего радоваться?

Серж. А я тут при чем?

Трубецкой. Ты ни при чем, но местами раздражаешь…

Пауза.

Пей чай, не слушай, все ерунда… Может, и съездим на рыбалку…

Серж. Ты не представляешь, какая красота там сейчас… Лодку возьмем, бабенку какую-нибудь позовем, чтобы она нас в избе поджидала, пожрать бы чего сделала… Потом в баньке погреемся…

Трубецкой. В такую жару?

Серж. Ну не в баню, так еще что…

Трубецкой. Опять какую-нибудь крокодилиху притащишь, а я смотри на нее! Нет, спасибо.