Помоги проекту - поделись книгой:
Внутренне содрогаясь, он придвинул кресло поближе к экрану и сел смотреть.
Фильм был без сюжета. Нет, что-то там крутилось вокруг похитителей необработанных алмазов, но, в общем, никакого значения это не имело. Освещение было ужасным, камера дрожала, звук не синхронизирован. На экране так и эдак вертелась рыженькая, демонстрируя группе предполагаемых похитителей алмазов все свои прелести во всех мыслимых и немыслимых ракурсах. В конце концов трое потенциальных похитителей бросали свои алмазы и громоздились на рыженькую с той же решительностью, как бродяги — на проходящий мимо товарняк.
Поначалу Джон решил, что от лицезрения всего этого коловращения он должен завопить, вылезти из шкуры вон и в таком виде бежать в церковь сломя голову. Но спустя минут пятнадцать его охватило странное летаргическое состояние. Он больше не видел во всем этом людей, занимающихся сексом; он видел только сталкивающиеся куски мяса. В какой-то момент ему даже показалось, что они просто спят, потому что и трое мужчин, и рыженькая все делали с закрытыми глазами, а их чресла двигались, как автоматы. Даже оператор, казалось, заснул, потому что камера перестала трястись и продолжала находиться в неподвижном состоянии достаточно долгое время.
Джон с блестящими глазами и полуоткрытым ртом продолжал пялиться в экран телевизора. Трое мужчин завершили свое дело — к большому удовлетворению наблюдателя. Рыженькая потягивалась и улыбалась, словно только что познала нирвану. Джон заметил, что у нее под мышками — волосы.
Кошмар, подумал он. Это совершенно несексуально. Он потянулся, чтобы нажать кнопку перемотки вперед.
Сцена изменилась.
Загорелая девушка с черными, ниспадающими на плечи волосами и телом, способным довести до слез ангела, склонилась на грудь обнаженного мужчины. Они оба лежали в постели. Ее лицо было повернуто от камеры, но она о чем-то разговаривала с мужчиной, и Джон снова напрягся. Это был тот самый прокуренный, невероятно чувственный голос Дебры Рокс.
Она медленно потянулась к паху мужчины. У Джона перехватило дыхание, и он в очередной раз взмолился — О Боже!..
Дебра Рокс повернулась к камере.
Верхнюю часть ее лица закрывала блестящая, с заостренными краями полумаска. Как у Марди Грае, подумал Джон. Но он мог различить цвет ее глаз — темно-серый, цвета древесного угля, подернутого пеплом. Волосы густыми черными волнами омывали загорелые плечи… А ее груди… О Боже, ее груди были так прекрасны, как и мечтал — и боялся — Джон.
И тем не менее маска не давала возможности как следует рассмотреть ее лицо. А ее полные красные губы устремились непосредственно к паху, и Джон подумал, что сейчас небеса должны разразиться громом и молниями, снести потолок и поразить его в его нечестивые глаза. Но потолок остался на месте.
Красные губы двигались с размеренной страстью. Мужчина выдохнул «о'кей» в камеру и улыбнулся столь сладострастно, что у Джона появилось непреодолимое желание заехать ему кирпичом по голове. Если бы им только удалось встретиться. Нет-нет, он не способен на это. Но зачем же ему так улыбаться?
Джон придвинул кресло еще немного поближе. Губы Дебры Рокс заполнили весь экран.
Я умру, подумал Джон. Прямо здесь и сейчас. Утром сюда войдут и обнаружат тушку, лежащую в маленькой вонючей луже…
В этот момент Дебра Рокс подняла голову и произнесла, обращаясь к мужчине:
— Я хочу тебя побрить.
Мелкие капли пота выступили на верхней губе. Струйки пота покатились по шее. Дебра Рокс взяла баллончик с мыльной пеной и обрызгала пах. Взбила пену, потом взяла опасную бритву и…
Джон подпрыгнул, словно ощутил на загривке горячее дыхание самого дьявола. Было такое ощущение, что обогрев в здании включили на полную мощность и из вентиляционных отверстий на потолке поступал раскаленный жар.
Дебра Рокс, если когда-нибудь решит бросить карьеру порнозвезды, сможет стать первоклассной парикмахершей.
Когда процесс завершился, Джон поставил обратную перемотку. Посмотрел еще раз. И перемотал заново. И нажал стоп-кадр, чтобы разглядеть лицо Дебры Рокс, скрытое полумаской.
Ее прекрасные серые глаза с вызовом смотрели в камеру. Губы чуть приоткрылись, шепча. Джон бесконечно долго всматривался в ее лицо. Сердце стучало, тело было мокрым от пота.
А затем сверкнула ослепительная мысль: я люблю ее.
Полная нелепость, естественно. Он ее даже не знает. Впрочем, сейчас он ее уже знает. Может быть, даже более интимно, чем тот ухмыляющийся свежевыбритый подонок. Я люблю ее, повторил он про себя и прижал ладони ко лбу. Следующей мыслью было поставить на место все болты того потайного люка, пока окончательно не сошел с ума. Он нажал кнопку перемотки вперед. Дебра Рокс больше не появилась.
Он перемотал кассету до самого начала и выключил аппаратуру. За окном начали розоветь облака. Ночь близилась к концу.
Он стоял в полумраке у окна и смотрел на большой красный «X».
Он чувствовал себя опустошенным, выжатым как лимон, словно промчался на велосипеде сотню миль по неизведанной дикой местности. Самое странное в этом было то, что дикая, неизведанная местность располагалась всего лишь в квартале от его собственного жилища. Там находился иной мир — в квартале пешком, но на неизмеримом расстоянии от белых стен церкви.
Если монсеньеру Макдауэллу станет об этом известно, самые страшные пытки каленым железом покажутся детскими игрушками по сравнению с тем, что произойдет на самом деле.
Но тем не менее Джон до сих пор так и не смог увидеть лица Дебры Рокс. Он думал, что сойдет с ума, если не увидит его, но если увидит — сойдет еще быстрее.
Он вспомнил объявление в магазине Вика:
С половины третьего до трех, повторил Джон. Нет, днем ноги его не будет и быть не может в этом районе. Завтра — четверг. Что ж, пора с этим заканчивать. В субботу Дебра Рокс будет в магазине Вика, до него — рукой подать, но на этом — все, конец.
Конец.
Джон лег в постель и попытался заснуть, забыв раздеться. Но как только пред мысленным взором предстали полные красные губы Дебры Рокс, сон покинул его. О, прикоснуться к ее коже, запустить пальцы в ее волосы цвета вороного крыла, поцеловать эти губы и забыться в ее теплых объятиях… О, это было бы божественно.
Но постепенно сон взял свое, и мысли растаяли.
Глава 6
Он резко поднялся, одурманенный сном, и сразу понял, что опоздал.
Солнце светило слишком ярко. Половина одиннадцатого, а может, и одиннадцать. Встреча с отцом Стаффордом назначена на девять. Джон поморгал, сгоняя пелену с глаз, и посмотрел на часы. Десять сорок восемь. Он выпрыгнул из постели, метнулся в ванную, по дороге ударился о косяк и рассадил плечо. Бриться некогда. Глаза как вареные яйца. Он почистил зубы, прополоскал рот и поспешил на служебную половину. На полпути он вспомнил, что даже не запер дверь своей комнаты. Впрочем, ничего страшного, никто не собирается у него ничего воровать.
Задыхаясь, он влетел в офис Дэррила. Секретарша миссис О'Миэрс сказала, что отец Стаффорд ушел примерно пятнадцать минут назад готовиться к встрече с католическим клубом садоводов Норд-Бич в конференц-зал номер два. Миссис О'Миэрс сказала, что отец Стаффорд обещал вернуться в офис примерно в половине двенадцатого.
Второй конференц-зал располагался на— первом этаже. Джон понимал, что ему придется как-то объяснить, почему он пропустил утреннюю встречу, но, поймав на себе странный взгляд миссис О'Миэрс, сообразил, что в таком помятом и небритом виде лучше вернуться домой, принять душ и вообще привести себя в порядок, пока не попался на глаза монсеньеру. Он поблагодарил миссис О'Миэрс и заторопился назад.
Вернувшись, Джон прямиком направился в ванную. На ходу он бросил взгляд на видеомагнитофон, этот черный ящик искушения.
Сердце остановилось. Он мог поклясться, что оно остановилось и было готово лопнуть, как раскаленная печь.
Магнитофон исчез. Исчез.
Вместо него остался листок бумаги. И на нем — несколько слов, написанных чернильной ручкой. Записка от Дэррила.
Доброе утро, соня! Жаль, не удалось встретится. Решил, ты чем-то занят. Реквизировал видик временно, в конференц-зал номер два. Меня ждут тридцать восемь пожилых леди, которые желают посмотреть фильм о крокусах. Пришлось позаимствовать твою технику. Дверь была не заперта, так что полагаю, ты не возражаешь. За мной — гамбургер на ленч.
Листок выпал из потерявших чувствительность пальцев. Джон замер, словно пораженный громом. Он не вынул кассету из магнитофона! Магнитофон начнет мотать пленку, как только Дэррил воткнет вилку в сеть. И тридцать восемь любительниц садоводства увидят такие цветочки и такие побеги, на которые совершенно не рассчитывали…
О Боже! — чуть ли не вслух воскликнул Джон. Кровь отхлынула от лица. Несколько секунд он чувствовал себя как тот персонаж из мультфильма: ноги изобразили некое подобие бешеного бега на месте, а затем тело, словно выпущенное из катапульты, ринулось к двери.
Ему доводилось слышать выражение «рвать задницу». Но никогда не думал, что оно может иметь прямое значение. Он почти пролетел все ступени до коридора и ринулся к закрытой двери второго конференц-зала.
Он поскользнулся, едва не растянувшись на линолеуме, рикошетом отлетел от стены и наконец с такой скоростью ворвался в зал, что все тридцать восемь седых, голубых и белых голов моментально обернулись в его сторону.
В передней части комнаты отец Стаффорд присоединял видеомагнитофон к большому цветному телевизору. Телевизор уже работал, палец Дэррила завис над кнопкой включения магнитофона.
— Стоп! — вскрикнул Джон так, что пожилые леди подпрыгнули в своих креслах.
Палец Дэррила замер менее чем в дюйме от кнопки «пуск».
— Спешите, отец Ланкастер? — произнес он, вскидывая брови.
— Да! То есть нет, не спешу. — Джон попытался выдавить некое подобие улыбки в сторону любительниц садоводства, с большинством из которых был знаком лично. — Доброе утро, леди.
— Доброе утро, отец Ланкастер, — ответили дамы.
— Надеюсь, вы нашли мою записку? — спросил Дэррил. — Полагаю, не возражаете?
— Я? Возражать? Ничуть! — Он улыбнулся чуть шире, но лицо при этом было готово треснуть пополам.
— Вы тоже хотите посмотреть этот фильм? — ласково поинтересовалась миниатюрная пожилая леди с голубыми крашеными волосами.
— Думаю, отец Ланкастер его уже видел, — заметил Дэррил. У Джона перехватило дыхание, потому что одновременно с этими словами отец Стаффорд громко щелкнул кнопкой «пуск».
На экране появились титры:
Крокусы. Весеннее чудо природы.
Текст читает Перси Веллингтон.
Экран заполнили разноцветные цветы. Джон оставался в полном оцепенении.
— Кажется, я должен тебе кое-что отдать, — тихо проговорил Дэррил, подходя к своему приятелю. — Леди, желаю приятно провести время, — мило улыбнулся он дамам и увлек Джона за собой в коридор.
Отец Стаффорд расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана видеокассету с надписью: «
— Ничего не напоминает?
Первым желанием Джона было сказать, что никогда в жизни не видел подобной гадости. Но понял, что зашел слишком далеко и отрицание только усугубит тяжесть на душе. Он взял кассету, прислонился к стене и вздохнул:
— Слава Богу, ты не показал это любительницам садоводства.
— Да, пожалуй, это сильно оживило бы их сборище. — Дэррил усмехнулся, но глаза оставались серьезными. Затем улыбка исчезла. — Не хочешь мне что-нибудь объяснить, Джон?
— Я… — С чего начать? Он помолчал, собираясь с духом. — Я… Я сегодня ночью гулял по Бродвею. Часа в три. И в одном из магазинов приобрел эту кассету.
— Понятно. Продолжай, — кивнул Дэррил, глядя в пол.
— А еще заходил в кино. В кинотеатр для взрослых.
— Полагаю, ты смотрел не Уолта Диснея.
— Но пробыл там каких-то пару минут. И потом ушел.
— Пару минут? Ты успел увидеть… Ну, сам понимаешь, — решил не досказывать Дэррил.
— Да. И на кассете тоже. Дэррил, мне в самом кошмарном сне не могло присниться, что я на такое способен! Может, я наивный или глупый, но… зачем в мире существуют места, где продаются искусственные половые члены длиной по два фута?
— Полагаю, все к этому стремятся, — с невинным лукавством откликнулся Дэррил. — Ты так не думаешь?
— Я не об этом! — Джон сделал несколько шагов в сторону, потом вернулся обратно. — Это же… это же совсем иной мир! Все продается — все, буквально! — Он сокрушенно покачал головой. — Просто не верится, что такое возможно!
— Тебе понравилось? — спросил Дэррил.
— Что?
— Тебе понравилось? — повторил Дэррил. — Хочешь пойти туда еще раз?
— Нет! Конечно же, нет! — Джон потер пальцами лоб. Правда должна быть высказана, даже если она может оказаться губительной. — Да, — тихо сказал он. — Мне понравилось. — В глазах стояла мука. — И я хочу вернуться туда.
— О-о, — протянул Дэррил. — Кажется, дело обстоит несколько хуже.
Снова появилась возможность поведать кому-нибудь про Дебру Рокс. Джон уже почти решился, он искренне хотел этого, но внезапно почувствовал, что не желает делиться ею ни с кем. Да и в конце концов, существует же тайна исповеди. Как он смеет пренебречь тем, что для нее, безусловно, имеет огромное значение?
— Как бы ты поступил на моем месте? — спросил Джон.
— Видишь ли, — мгновенно откликнулся Дэррил, прислонясь к стене, — не могу сказать, что сам не прошел через подобные искушения. Понимаешь, я всегда мог бы сказать, что хочу спасти заблудшие души. Я мог бы заходить в эти кинотеатры и магазины, высоко поднимая над собой распятие, словно отгоняя вампиров. Но я не делал этого. И не собираюсь. Я священник, но в то же время — мужчина, и я знаю свои возможности. Короче говоря, я не намерен подвергать себя искушениям, Джон.
— Хочешь сказать, что эти места сильнее, чем твоя сила воли?
— Не обязательно, — покачал головой Дэррил. — Просто дело в том, что… Я посвятил свою жизнь служению Богу и приучил себя подчиняться велению разума, а не… прости за грубость, члена. Мои половые органы большую часть времени пребывают в сонном состоянии, но время от времени все-таки просыпаются. И в этот момент сообщают, что я самый последний идиот на белом свете. Но я принимаю холодный душ, читаю, изучаю книги, молюсь, но никогда не подвергаю себя искушению, Джон. Это исключено.
— Но это же люди нашего прихода, — проговорил Джон. — Кажется, нам следовало бы ходить туда.
— Зачем? Раздавать духовную литературу? Читать молитвы на углах? Заходить в порноклубы и пытаться спасти пропавшие и сгоревшие души? Нет, эти люди зашли слишком далеко, чтобы прислушаться к тому, что мы можем сказать им. Там правят его величество доллар и наркотики, и Христа там не жалуют.
— Мы должны попытаться. Я имею в виду… — Он замолчал, не зная, что сказать дальше.
— И сами погрязнем в грехе и пороке, — заявил Дэррил. — Мы сойдем с ума от увиденного. О, сатана прочно окопался в этих местах, Джон! Сатана знает, что эти люди не собираются идти к нам, и мы не можем пойти к ним без того, чтобы… не подвергнуть себя страшной опасности.
— Хочешь сказать, это грозит мне? Страшная опасность?
— Да, — невыразительно ответил Дэррид. И Джон понял, что его друг говорит правду.
— Что же мне делать?
— Во-первых, выбросить эту пленку в мусорный ящик. Вырви ее из кассеты и затолкай как можно глубже. И упаси тебя Бог попасться на глаза монсеньеру. Потом отправляйся в свою комнату, прими, ледяной душ и начни от руки переписывать Библию.
— Переписывать Библию? Зачем?
— Не знаю, — пожал плечами Дэррил. — Но монахам, говорят, помогает.
Джон вышел из здания и направился к зеленому мусорному баку. Он с яростью принялся выдирать пленку с катушек, стараясь прояснить мозги путем физического уничтожения свидетельства греха. Потом пришло в голову, что одновременно он уничтожает единственное имеющееся у него изображение лица Дебры Рокс, и движения замедлились. Но не прекратились. Он рвал ее на куски. Потом бросил в бак и закопал под грудой мусора.
И под левой рукой, слипшаяся с картонной коробкой из-под свинины с бобами, откуда ни возьмись вынырнула голубая листовка. На ней было написано:
Специальная субботняя программа.
Магазин Вика — книги для взрослых.
Пятидесятипроцентная скидка на все кассеты! Сотни фильмов.
С двух тридцати до трех часов — эротическая звезда Дебра Рокс собственной персоной!
«Эротическая звезда», подумал Джон. Это все-таки звучит несколько лучше, чем «королева порно».
Он вытер листовкой пальцы, испачкавшиеся в бобах, и с силой захлопнул крышку мусорного бака.
Поделиться книгой: