Судьба-Полынь Книга I

— Она — жертва серому всаднику Хоррасу. Тебя не касается ее судьба. Кто ты такой, чтобы бросать вызов богам? Когда научишься, наконец, думать головой, а не только слушать сердце? — продолжал бушевать отец.

— А когда ты стал таким бездушным?! — вспылил дядя.

— Когда из-за доброты лишился жены и чуть не потерял сына, — Ландмир опустился на лавку рядом с братом, запустил пальцы в волосы. — Ты о жене своей, что на сносях, подумал, когда геройствовал? Об Арде? А, — махнул рукой, — что теперь говорить. Навлек беду. Думай, как расхлебывать.

— Два дня. Я прошу всего два дня. Пусть она побудет у тебя, пока я не подберу подходящий дом, куда девчонку примут служанкой. А для безопасности своих людей оставлю. Отобьемся. Двое убитых пыл кочевникам поубавили, — рука Элдмаира легла на плечо брата.

Трактирщик поднял голову, рыкнул уже на слуг:

— Чего встали, рты раззявили? Гара, быстро за лекарем. Мурд, отнеси девчонку наверх, в дальнюю комнату. Вэля, готовь тряпки и теплую воду гостью обмыть, грязна больно. Да и кровь на полах позатрите. Засохнет — не отскоблишь, — заметив невредимого сына на руках Парда, облегченно выдохнул, потом нахмурил брови. — Почему Ард до сих пор не в своей комнате? Ему незачем все это видеть.

Слуги сразу забегали, засуетились, выполняя приказы хозяина. А мальчик, пока охранник нес его в комнату, услышал, как отец наказал дяде носа не высовывать из дома: ни самому, ни жене, и охрану усилить.

За всем переполохом Ард напрочь забыл спросить у Элдмаира про новые книги. Появление дяди в доме с раненой девушкой, нападение степняков, бой — это походило на приключения, про которые ему нравилось читать. А тут все произошло у него на глазах! Мальчик был взволнован, вопросы переполняли его, хотелось поговорить с отцом. Но ему сейчас было не до того, а Пард и Веля отделывались молчанием.

Под впечатлением от случившегося Ард долго не мог заснуть. Да и шарканье слуг, сновавших мимо комнаты по коридору, не способствовало сну. Угомонились все далеко за полночь.

Ухватившись за железную ручку, вмонтированную в стену рядом с кроватью, мальчик приподнялся и выглянул в окно. У ворот прохаживались трое сторожей с луками. Четвертый охранял крыльцо. У его ног сидели два огромных пса, спущенных на ночь с цепей. Эти собачки точно в дом никого чужого не пропустят. Ростом с молодого барашка, натасканные специально для охраны, они отличались верностью хозяину и лютой злобой к желающим ему навредить. Можно спать спокойно и ничего не бояться.

Ард улегся поудобнее и только смежил веки, как за стеной раздался вопль. «На них напали!». Но дом пребывал в тишине и спокойствии, не раздавались звуки борьбы, звон оружия и стоны раненых. Наверное, чужачке просто приснился страшный сон. Его прежде тоже мучили кошмары: разукрашенное лицо старой ведуньи, костлявые пальцы, принимающие хлеб, судорожный мамин вздох, точно оборвалось в груди сердце, и вмиг застланные смертью глаза.

Со временем сны поблекли. Стали приходить реже.

Где же служанки? Почему не успокоят девушку, не напоят сонным зельем? Ард перевернулся на другой бок, попытался заснуть, но доносившиеся причитания гнали сон. Подтянув к кровати кресло на колесах, перебрался в него и выкатился в коридор.

Всхлипы перешли в стоны.

Мальчик подъехал к дальней комнате, осторожно приотворил дверь. Кочевница металась в бреду. Выгибалась, трясла головой, лопотала на своем языке.

Куда все подевались?

Он перекатил кресло через порог, приблизился к кровати. Заметив сползшую с головы степнячки тряпицу, поднял, обмакнул в чашку с водой, потянулся положить обратно на лоб.

Неожиданно девушка вскинулась с подушки, вцепилась пальцами в его руку. Сильно коверкая слова, прошептала:

— Помоги мне.

И Ард увидел в обезумевших глазах, как встает солнце, и на его фоне появляется огромный всадник. Словно гора выплывал из-за горизонта. Конь под ним был сер, будто предгрозовое небо, сам наездник, одетый во все серое, величаво поигрывал кнутом. Плащ пыльным облаком развевался за спиной, заплетенные в косицы волосы походили на змей, ласкавших плечи великана. Копыта жеребца звонко цокали по сухой потрескавшейся почве, давно не знавшей дождя. К луке седла привязан аркан, петлей обхватывающий шею девушки, волочившейся по земле. На пленнице не осталось живого места. Степь не пожалела ни красоты, ни молодости, превратив тело в сплошную рану. Но девушка была еще жива. Искорка жизни пробивалась сквозь предсмертную отрешенность и покорность судьбе.

Всадник дотащил жертву до выстроенных кругом белых камней в виде голов чудовищ. И там…

Ард вскрикнул от ужаса, отшатнулся, вырывая руку из цепких пальцев степнячки, едва не кувыркнулся с креслом на пол. От падения удержал только стол, за который мальчик успел ухватиться. Девушка безвольно рухнула на подушку и как-то странно притихла, словно умерла. После того, что он увидел в глазах несчастной, ее неподвижная поза и не вздымающаяся от дыхания грудь отняли последние капли храбрости.

Не мешкая, Ард выкатился из комнаты, направился к себе. Уже закрывая дверь, увидел, как по лестнице поднималась служанка Реда.

Сердце в груди мальчика готово было выпрыгнуть наружу. Пальцы дрожали, по спине скатывались ледяные капельки пота. Ард не мог успокоиться. Бог Хоррос. Вот что он делал со своими жертвами. Волна содрогания прокатилась по телу.

Перед глазами продолжала стоять картина, как голова коня склоняется к полумертвой девушке и зубы впиваются в кровоточащую плоть…

Уснуть после такого было невозможно.

Утром Ард с удивлением узнал, что степнячка жива. Кочевница не поднималась еще с постели, но, по словам лекаря, чувствовала себя неплохо. Пару дней — и встанет на ноги.

После той ночи мальчик не приближался к ее комнате. Впрочем, нужды в том не было. Чужачка больше не кричала, не скулила испуганным щенком. Словно заглянув в разум девушки, и узрев сцену жертвоприношения, он избавил ее от чудовищных кошмаров. Зато теперь ему во снах являлся еще и бог Хоррос с жеребцом…

Айла, так звали степнячку, спустилась в общий зал в полдень следующего дня, когда служанки подготавливали трактир к приему посетителей. Подошла к Гаре, отскребающей грязь со столешниц, забрала у нее щетку.

— Я помогу.

И принялась усердно за работу.

Девушка мало походила на ту грязную израненную кочевницу, которую привез дядя. Принаряженная в платье, подаренное женой Элдмаира, с вымытыми и расчесанными волосами гуурнка ничем не отличалась от других служанок, разве только взгляд оставался затравленным, словно ждала постоянно удара в спину.

Смешливая Вэля пыталась разговорить кочевницу, но та лишь кивала на все вопросы.

Ард, расположившись в зале с книгой, тайком наблюдал за Айлой. Слишком много связано с ней необычного: появление в трактире, жуткое видение, которым поделилась с ним и не типичные для степняков светлые волосы.

Мальчик не пытался заговорить с новой служанкой и держался отчужденно, но порой ловил на себе ее странные взгляды.

Через пару недель кочевница совсем освоилась, оттаяла от доброго отношения работников, и Ард впервые увидел улыбку на ее лице. Улыбалась она замечательно. И щебетала на своем языке забавно, точно птичка. Девушка теперь шустро сновала между столиками, разнося заказы, помогала на кухне. Относившийся к ней вначале с подозрительной прохладцей Ландмир вскоре поменял мнение и больше не просил Элдмаира забрать степнячку из трактира. Лишние руки в хозяйстве всегда пригодятся, к тому же Айла была исполнительна и вежлива. Только с Ардом продолжала держаться на расстоянии. Пока однажды не встала возле его кресла и не спросила:

— Что ты делаешь?

Он оторвался от книги.

— Читаю.

— Зачем?

Вопрос привел Арда в замешательство.

— Чтобы знать о других землях и народах.

— Зачем?

Мальчик растерялся. Как объяснить?

— Мне интересно, как жили прежде, как живут сейчас. Каков мир. Что за великие люди бродили по Ваярии задолго до моего рождения.

— Зачем читать? Ты ведь можешь заглянуть в глаза любому путнику и все увидеть. Как было со мной, — Айла, склонив голову чуть набок, смотрела непонимающе.

— Ты ошибаешься. Я не умею читать по глазам, — сглотнул Ард вставший в горле комок.

— Тебе никто не говорил, что ты — необычный мальчик и внутри тебя сильный Тха?

— Что такое Тха?

— Дух. Огненный камень, от которого идут волны по реке мира.

— Это не обо мне, — повторил Ард с нажимом. — Я даже встать с этого проклятого кресла не в силах.

— Это ведь не с рождения? Как ты стал таким? — она по-прежнему плохо говорила на их языке, смешно и неправильно произнося слова.

В тот момент это вызывало больше раздражение, чем смех. Первым желанием было обругать, наорать, но вдруг потянуло поделиться бедой.

— Отец повез нас в храм — помолиться богам. Мы всегда подавали милостыню сидевшим на ступенях нищим. В этот раз мама тоже протянула круг хлеба старухе-провидице, простиравшей в мольбе руку. Едва их пальцы соприкоснулись, черная пелена застлала глаза нищенки. Она прокаркала что-то непонятное. В воздухе запахло жгучей горечью, будто на землю высыпали мешок молотого красного перца. Мама упала замертво, а я потерял сознание. С тех пор не могу ходить. Ведьму искали, но ее и след простыл.

Айла взволновано опустилась перед мальчиком на корточки, впилась пальцами в ручки кресла.

— У старухи была на висках татуировка кинжалов?

— Да. А еще терновая лоза вокруг шеи, — подтвердил Ард.

— Ассаши — десницы судьбы, — выдохнула девушка. — Один из их клана забрел как-то в наше племя. Воины распяли его и пытали жаждой, солью и солнцем до той поры, пока не рассказал, кто такой. Они охотятся за теми, кто меняет историю мира, является огненным камнем, от которого расходятся огромные волны. Старуха хотела убить не твою мать, а тебя. В тебе она увидела угрозу Ваярии.

— Мне было восемь лет! Чем я мог навредить кому-то?

— Возможно, это произойдет в будущем. Я тоже чувствую в тебе скрытую силу.

— Ты снова ошибаешься, — повторил с грустью Ард.

Но этот разговор словно сдвинул камень в их отношениях. Они стали часто беседовать. Ард рассказывал Айле про далекие земли, подвиги древних героев. Она делилась легендами своего народа, пела песни, учила гуурнскому языку. Однажды принесла чашку темной жидкости и велела выпить.

— Это снадобье изготавливала моя бабка, чтобы хвори покинули тело и дали человеку светлый ум, а рукам и ногам силу. С сегодняшнего дня будешь пить каждый день.

Мальчик принял чашку, поблагодарил. Сделал глоток. Спросил, внимательно разглядывая девушку:

— Твои волосы. Они светлые. А у всех кочевников черные.

— Такое случается в нашем племени раз в двадцать лет. Говорят, что дети, рожденные со светлыми волосами — семя Хорроса, поэтому их приносят в жертву, возвращают богу его собственность.

— И он их убивает! — ахнул мальчик.

— Серый всадник забирает свое Тха, которое получила женщина вместе с его семенем во время ночи Долгих Снов, чтобы смертные не возвеличились и не возомнили себя равными ему.

— А что происходит с женщиной, родившей от него ребенка?

— Умирает. Таковы законы, — Айла произнесла это обыденно, будто говорила о чем-то естественном, и от этого делалось еще страшнее.

Арду нравилось проводить время с кочевницей. Несмотря на некоторую дикость суждений, она знала много интересного, и с радостью делилась мудростью степного народа. Айла сумела открыть глаза ему на, казалось бы, привычные вещи, показав их с необычной стороны. Смена времен года, зарождение весной бутонов на деревьях, сильная засуха в ее понимании несли другой смысл, подтверждаемый какой-нибудь легендой или сказкой. Мальчик сам не заметил, как привязался к девушке. Дружба не стала тайной и для отца. Ландмир благосклонно смотрел на их отношения. Ард заметил, что он после долгого времени скорби по жене стал веселее, улыбчивее, реже погружался в тяжелые думы.

Ночь стояла душная, и мальчику не спалось. Где-то стучала на ветру плохо затворенная ставня, за окном ухала сова. Ард, уставившись в потолок, находился под впечатлением от прочитанной книги. Картины приключений сменяли в мыслях одна другую. Он вновь переживал опасности и неудачи, выпавшие на долю героев. Хотелось бы ему оказаться в их числе, карабкаться по скалам, спускаться в пещеры, вступать в бой с неведомыми тварями.

Тихий полустон-полувскрик вырвал его из грез. Он приподнял голову, прислушался.

Вот опять!

То ли плачет кто, то ли скулит от боли.

Айла!

Вспомнилось, как она всхлипывала в первую ночь в трактире. Снова мучают кошмары? Ард перебрался в кресло, выкатился в коридор.

Трактир был погружен в темноту, только где-то в общем зале горела свеча. Маленький огарок, скорее усиливающий ощущение тьмы, чем ее рассеивающий. Подобная беспечность — забытая в доме без присмотра зажжённая свеча — казалась странной, отец строго за это наказывал слуг. Сам перед сном проверял каждый уголок трактира, чтобы ни уголька не затушенного, ни огарка тлеющего не осталось.

Прерывистый стон-вздох вновь нарушил тишину.

Ард подкатил кресло впритык к перилам, глянул вниз. Жар охватил лицо, запылали от стыда щеки. Увиденное настолько потрясло его, что он не мог сдвинуться с места. Айла лежала распростертая на столе, раздвинув ноги, а отец… Их переплетенные в объятиях руки, сливающийся воедино стон и скрип стола от равномерного движения тел… Как они посмели! Это подло, мерзко! Предатели! Он считал Айлу другом, а она просто через него подбиралась к отцу. Лживая дрянь! А отец?! Как он мог забыть о маме, ведь любил ее больше жизни! Мальчику захотелось чем-нибудь запустить в них, заорать: «Ненавижу! Ненавижу вас!»

Но молча развернул кресло и скрылся в своей комнате.

Наутро Ландмир пришел попрощаться. Уезжал с братом в город, заглянул спросить, не привезти ли чего. Ард прикинулся спящим. После того, что увидел ночью, говорить с отцом не хотелось.

С Айлой тоже был холоден и неразговорчив.

С угрюмой молчаливостью занял место за стойкой, открыл расчетную книгу. Когда люди думают, что ты занят — никто не полезет с разговорами. Шлюха-кочевница, например…

Несмотря на юный возраст, Арду уже доводилось вести дела, пока отец пребывал в разъездах. Калека легко справлялся.

Ландмир укатил в Кост-Адар, чтобы нанять пару воинов из тамошней общины, и брата прихватил с собой. Они по-прежнему ссорились, но скорее по привычке.

Пока все шло ровно.

Служанки знали обязанности, сыновья Пэг бегали по мелким поручениям. Близнецы-охранники подновляли тын, время от времени Пард заглядывал в таверну и прохаживался вдоль столов, поигрывая дубиной.

Посетителей было мало. Земледельцы ушли в поля, никаких ярмарок не намечалось, а углежоги и бондари из близлежащего поселения неприятностей не чинили. Уплетали тушеную капусту с горохом и пили подслащенную ягодную воду.

Айла размахивала метлой, весело разговаривая с остальными девушками. Освоилась уже…

Ард с трудом оторвал взгляд от беловолосой кочевницы.

Уставился в книгу. Но ровные строчки цифр расплывались в пляшущие закорючки. Перед глазами стояла картина: отец и чужеземка. Лучше бы сородичи забрали Айлу! Убили, затоптали, отдали своему богу на растерзание! Им с отцом хорошо жилось вдвоем… Правда, Ландмир изменился с ее появлением. Стал улыбаться чаще и будто помолодел.

Задумавшись, мальчик не заметил, как перед стойкой вырос хмурый мужчина в длинном плаще и скрученным кнутом в руке.

— Пива. Живо! — отчеканил гость, похлопывая свободной ладонью по столешнице.

Ард кликнул одного из помощников, попросил принести холодного пива из погреба.

Кучер пробурчал недовольно, что ждать некогда. Поглядел на Вэлю, протиравшую стол. Ухмыльнулся. Глаза маслянисто заблестели.

Дождался, когда выйдет хмурый Пард. Ущипнул служанку.

— Девка, задницу не отклячивай. Я человек свободный, молодой. Могу не сдержаться, — попытался ее обнять, но Вэля вывернулась.

— Убери руки, свинья!