Идеальный Штат

Заинтересованный, я кивнул на ходу, прислушиваясь к звукам города. Этот Штат был не то чтобы громче моего — Алорния бывала довольно шумной — но звуки казались другими, чужими. Экипажи резко сигналили друг другу и ревели как звери. Возможно, внутри находились какие-то животные, приводящие их в движение.

Я прошел мимо уличного исполнителя, громко игравшего на медном горне. Мелодия звучала как призыв на войну, хотя и казалась невнятной, как будто сама музыка была пьяной. Я порадовался тому, что смоделированные организмы вроде моих подданных не могут путешествовать в такие Штаты, как этот. Мне бы не пришлось по душе, если бы уличные исполнители из моих владений приехали сюда и обнаружили, насколько эффективно звуки такого горна разносятся над толпой.

А еще улицы заполняли говорливые толпы людей, упакованных в слишком тесную одежду. Двигаясь по направлению к ресторану, я пристроился за группой мужчин и женщин и прислушивался к их болтовне о местной политике.

«Выборы?» — спросил я Беска.

«Именно, — ответил он. — Каждые два года местные жители выбирают для правления нового живорожденного».

«Это глупо».

Многие подчиненные мне королевства выбирали чиновников, хотя я, разумеется, мог вмешаться и назначить кого-нибудь сам, если массы действовали неразумно.

«Кто додумался позволять машинорожденным выбирать, что делать их живорожденным? Кроме того, что может совершить король за такое короткое правление?»

«Похоже, это просто формальный титул, ваше величество, — отозвался Беск. — В этом Штате нет коренных живорожденных жителей, для правления избирают только пришельцев вроде вас. Создается впечатление, что одна из причин посещения этого места — вступить в борьбу за господство с другими живорожденными. Хотя, так как армии извне запрещены, претенденты должны использовать для достижения своих целей местных машинорожденных».

Он помедлил.

«Возможно, вас это заинтересует».

«Вряд ли, — фыркнул я. — Если титул передается так часто, нет никакого реального могущества. Я не собираюсь в это ввязываться».

Судя по всему, фактическая сущность этого Штата заключалась в том, чтобы показать: политическая власть — иллюзия, предназначенная лишь для того, чтобы дразнить и будоражить нас, живорожденных.

Следуя указаниям Беска, я добрался до нужного здания, высокого и прямоугольного. Очевидно, ресторан располагался ближе к верху. Приблизившись ко входу, я вдруг остановился. Что это за хлопки послышались справа?

Люди впереди меня — судя по их разговорам, смоделированные организмы — тоже остановились, но затем возобновили движение по улице.

«Что там за хлопки, Беск?»

«Выстрелы из пистолета», — пришел ответ.

Мгновение я колебался, затем бросился бежать в сторону звуков.

«Вы же не собираетесь вмешиваться, ваше величество?» — спросил Беск, потешаясь.

«Заткнись».

Приближаясь, я привел в состояние готовности ментальные усилители. Я не стал их использовать, когда услышал звуки, а попридержал, чтобы ненароком не привлечь внимание Модеров. Однако лучше быть готовым ко всему.

Я пересек две вымощенные слишком гладким камнем улицы этого Штата и вышел на улицу поменьше, где группа мужчин в шляпах напала на молодую женщину, одетую в брюки и жакет. Та отчаянно отстреливалась из небольшого пистолета, прячась под сомнительным укрытием дверного проема. Дверь за ее спиной, по-видимому, была закрыта. Еще одна женщина, ее единственная спутница, раскинувшись лежала вниз лицом посреди улицы: золотистые волосы разметались вокруг головы, на спине сквозь платье проступала кровь.

«Предупреди Модеров, — сказал я Беску. — Здесь происходит что-то противозаконное».

Затем я перешел на ланс-зрение. Это было как шагнуть в никуда. Вместо тепла Великого Сияния я обнаружил холодную пустоту.

«Идиот», — подумал я, спотыкаясь в темноте.

Чего я ожидал? Выскользнув из ланс-зрения, я вытащил из-под мышки оружие. Пистолет казался громоздким в руке, а рукоять имела форму коробки вместо гладкой округлости эфеса меча. Я направил открытый конец трубки на мужчин и спустил крючок. Пистолет громыхнул и дернулся в руке, чуть не выскочив. О Боги! Его почти невозможно контролировать. И шум — зачем нужно оружие, которое привлекает к себе столько внимания?

К счастью, мое внезапное появление и какофония выстрелов, когда я еще несколько раз нажал на крючок, отвлекли мужчин и дали женщине возможность перебежать из ее укрытия в более безопасное, за большой металлической коробкой, из которой через край переваливался мусор. Я метнулся следом и прислонился спиной к мусорной коробке, охваченный дрожью азарта.

— Ты лучше меня знаешь эту территорию, — сказал я женщине. — Куда нам бежать?

Она изучающе посмотрела на меня. Хорошенькая, со скуластым лицом и темной кожей. Затем она подняла оружие и выстрелила.

Я уклонился от пули.

Ну, фактически я не уклонялся от выстрела, потому что убрался с его пути еще до того, как вылетела пуля. Я задействовал ментальные усилители, замедляющие мир для моего восприятия, и они позволили мне определить, куда женщина собирается направить свое оружие. Мои движения не стали быстрее, но с помощью усилителей у меня появилось преимущество. Наблюдая за ее мускулами и позой, я смог увернуться. Так что когда она действительно выстрелила, то промахнулась.

Тем не менее пуля едва разминулась с моим боком, пока я падал навзничь, отключаясь от усилителей, — обычно я использую их в течение короткого времени — и направлял пистолет на женщину. С такого близкого расстояния я, довольно сносно управившись с оружием, всадил пару пуль ей в грудь с мыслью, насколько примитивными кажутся эти металлические трубки по сравнению с мощью Великого Сияния.

«В вашем пистолете остался один заряд, ваше величество», — мысленно произнес Беск. Он чувствовал себя счастливым, когда мог что-нибудь посчитать для меня.

«Спасибо», — ответил я, хотя больше не собирался использовать это оружие.

Пока ко мне подходили другие мужчины, я бросил пистолет в одного из них и схватил конец какого-то предмета, торчавшего из мусорной коробки. Тонкий металлический прут. Я покрутил его в руке, взвешивая, затем повернулся к ближайшему нападающему — человек неуклюже пытался поймать оружие, которое я в него бросил.

Я развернулся. Прут не был Инделебрианом — моим заколдованным мечом, но оказался довольно тяжелым и очень убедительно просвистел в воздухе, когда я обрушил его на руку мужчины. Кости хрустнули, и он выронил пистолет, крича от боли. Я шагнул вперед, поднимая металлический прут и надеясь, что моих исцеляющих усилителей хватит, чтобы справиться с пулевым ранением, если другой нападающий выстрелит...

— Стой! — закричал мужчина, падая передо мной на колени. — Какого черта! Ты с ума сошел?

Двое других подняли руки, отводя от меня пистолеты и пятясь.

— Успокойся, чужак, — сказал один из них. — Тайм-аут, пауза.

Тот, который стоял ближе ко мне, выругался, и я отступил назад, оставаясь настороже.

— Рауль, — сказал стоящий мужчина тому, которого я ударил, — ты сам виноват. Ввязался в рукопашную схватку.

— Это не значит, что он может бить меня дурацким прутом, — ответил тот с земли, держась за сломанное запястье.

— Вообще-то значит, — сказал второй мужчина.

Я стоял в позе фехтовальщика, настороженный и смущенный, продолжая держать металлический прут.

— Проклятие, — произнес третий мужчина, глядя на женщину, которую я убил. — Он прикончил Жасмин. Ты из какой группировки, чужак?

— Группировки? — переспросил я.

— Мы просто посмотрим, как зарегистрируется убийство, — сказал второй мужчина, проверяя маленький прибор на запястье.

Женщина на земле застонала и поднялась на ноги. Я в изумлении разинул рот, затем направил на нее оружие, готовый его применить. Некромантия? Исцеляющие усилители? Нет... С удивлением я обнаружил, что мои выстрелы не пробили ее одежду. Я взглянул туда, где пуля, от которой я уклонился, ударила в землю, и увидел, что она оставила на мостовой кровавый след.

Краска. Пули от удара взрывались краской.

— Что за фокусы? — требовательно спросила женщина, указывая на меня. Поблизости поднималась ее подруга. — Ты думал, я поверю, что кто-то пришел мне на помощь в последнюю минуту, Рауль?

— Это не мы, — сказал мужчина со сломанным запястьем. Его рана, видимо, не могла так просто исцелиться. — Он из какой-то другой группировки.

Все посмотрели на меня.

— Я... э-э-э... — Я прочистил горло, выпрямляясь. — Меня зовут Кайроминас Алорнийский, Бог-Император...

— Черт! — выругалась женщина. — Средневековый Штат.

— Ага, — ответил один из мужчин, глядя на прибор на руке. — Убийство зарегистрировано как случайное.

— Понятно, — сказал я. — Это... игра?

Они проигнорировали меня, и женщина — Жасмин — шлепнулась обратно на землю, не обращая внимания на то, что краска пачкает ее жакет и рубашку:

— Ты хочешь сказать, я проведу следующие две недели невидимой для местных ботов и никто даже не получит очки за мое поражение?

— Тебе он хотя бы не сломал руку, — пожаловался Рауль и поднялся на ноги. — Как мне привести ее в порядок? В Мальтесе даже нет технологий по сращиванию костей.

— Кого это заботит? — спросила Жасмин. — Убита случайным типом? Да вы понимаете, что теперь будет с моим рейтингом?

— Ты согласилась на гражданскую войну, Жасмин, — ответил один из двух других мужчин. — Не наша вина, что ты позволила нам тебя окружить.

Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. Она посмотрела на него, затем устремила сердитый взгляд на меня.

— Это его вина.

Они опять уставились на меня, и я почувствовал, насколько неуместен здесь с моим импровизированным оружием. Но тем не менее выдержал их взгляды. Я был императором.

«Так же, как и они», — напомнил я себе.

Это было заметно по тому, как они держались, как Жасмин отвергла руку и поднялась сама, как Рауль подавил боль и игнорировал рану. Переговариваясь с кем-то по прибору на здоровом запястье, он спорил насчет совершенного мной убийства и доказывал, что его следует записать на него, так как западня — его идея. Каждый из этих людей привык считать себя самым важным в своем окружении.

Выяснив, что я не представляю для них интереса, они стали расходиться, переговариваясь друг с другом или по наручным устройствам. Третий мужчина, произнесший за все время лишь пару слов, удалился вместе с женщиной, убитой еще до моего появления.

— Фэнтезийные Штаты, — говорил он ей. — Ты бы видела, как он сюда примчался спасать Жасмин. Не хватало только доспехов и коня.

— Не понимаю, зачем Модеры создают такие миры, — ответила женщина. — Люди в них вынуждены развиваться в абсолютно варварских, примитивных условиях.

— Это не вина Модеров, — произнес мужчина. Его голос отдалялся по мере того, как они уходили, оставляя меня на улице одного. — Они подгоняют Штаты в соответствии с индивидуальными особенностями личности. Там он на своем месте.

«Но не здесь», — подразумевал его тон.

Я отшвырнул прут. Боги, я возненавидел это место!

«Ваше величество, — раздался в моей голове расстроенный голос Беска, — я связался с Модерами. Поначалу они вроде бы обеспокоились, но потом прислали сообщение, что с вами все будет в порядке. Похоже, они... они потешались, милорд».

Великолепно. Теперь я выглядел дураком и перед Модерами. Я подошел к своему пистолету, подобрал его и выпустил в мостовую последний заряд — брызнула краска.

«Ваше величество? Что случилось? — спросил Беск. — Судя по данным эмпатической связи, вам больно».

«Все в порядке, — ответил я, покидая место происшествия. Позади остались только пятна краски, по-прежнему казавшиеся мне поразительно похожими на кровь. — Это была игра, Беск».

«Игра?»

«Ты прав, оружие трансформируется программами Штатов. Здесь оно стреляет несмертельными зарядами. Живорожденные используют это, чтобы поиграть в убийство друг друга или что-то подобное».

«Любопытно, — ответил Беск. — В нашем фолианте написано, что в Мальтесе предусмотрены последствия за стрельбу из такого оружия, и я сделал вывод, что это означает его запрет со стороны Модеров».

«Нет, — пояснил я. — Похоже, наказание за то, что тебя «убили», — невидимость на несколько недель для местных машинорожденных».

Это имело смысл. Если главенствующая политика в Штате основана на завоевании благосклонности голосующей публики, то «тайм-аут» на несколько недель — действительно серьезное наказание. Тем самым игра становилась более захватывающей, но не опасной. Хотя в основном этот Штат был спокойным местом для встреч, ужинов и ночной жизни, политическая система позволяла живорожденным также приходить сюда поиграть: присоединиться к одной из банд, попытаться захватить часть города и построить криминальную империю.

Подобные развлечения увлекали меня лет в семьдесят, когда я был ребенком. Сейчас они казались слишком простыми. Мое настроение не улучшилось и от того, что теперь я точно знал: оружие у меня под мышкой бесполезно, если я столкнусь с настоящей опасностью.

3

Ресторан располагался на верхнем этаже одного из самых больших зданий в центре города. У входа стояла очередь желающих попасть внутрь, но я прошел мимо них. Разумеется, я не должен ждать в очереди.

Идти без сопровождения было непривычно. Ни слуг, ни солдат. Стоявший у входной двери охранник поклонился и жестом пригласил меня войти. Я заметил дощечку с прикрепленным к ней листом бумаги с портретами, включая мой. Там были изображения и нескольких человек из недавней перестрелки, поэтому я предположил, что на этом листе содержалась информация обо всех живорожденных, посещающих город, чтобы охранник знал, кому повиноваться. Только немногие в этом городе могли быть живорожденными — может, сотня из миллионов. Как и в других Штатах, остальные были машинорожденными — смоделированными организмами, которые родились в пределах Штата и проживут здесь всю жизнь.

Модеры могли просто запрограммировать охранника у двери узнавать живорожденных без необходимости заглядывать в список, но это нарушило бы иллюзию. Знали ли эти люди о своем происхождении? В моем Штате об этом говорили очень немногим. Законы Возраста Осознания на них не распространялись, и поэтому узнать обо всем можно было только от меня или из Скрижали Модеров.

Когда я поднялся на верхний этаж в стеклянной коробке на тросах, меня провели к столику на двоих, стоявшему в стороне от других. Отсюда открывался впечатляющий вид на погруженный в сумерки город. Так много огней. Похоже, тут был источник энергии для них. Это мне понравилось, хотя и не шло ни в какое сравнение с Великим Сиянием.

Я сел, рассеянно передав плащ ближайшему слуге и надеясь, что мне его все-таки вернут. Заглянув в меню, я заказал небольшой набор выпивки — шестнадцать бокалов, в каждом по глотку вина на пробу, чтобы решить, какое захочу взять к ужину. Слуга моргнул на такой запрос — возможно, я заказал недостаточно. Винная терминология была похожа на мою, даже если я не разбирался в сортах местных вин.

«Интересное оформление», — сообщил я Беску, рассматривая маленькую свечу под стеклом в центре стола. Она совсем не давала тепла. Негромкая музыка. Приглушенный свет. В самом деле довольно мило.

«Желаете, чтобы я отпустил со службы имперских барабанщиков, милорд?»

«Нет, но поищи, что за инструменты производят такие звуки».

Прибыл слуга с заполненным бокалами подносом. Выбрав один, я поднес его к губам. И замер.

По направлению ко мне между столиками скользила женщина. На ней было красное платье, совершенно не похожее на те, что носили в моем Штате: облегающее, с разрезом на боку и скромным декольте, образованном складками ткани. Туфли на шпильках. Темные волосы до плеч.

Я опустил бокал. Женщина излучала уверенность. Слуги уступали ей дорогу, и она шла, принимая это как должное. Ее шаги были медленными, уверенными, и кто-то даже отодвинул столик, чтобы она могла беспрепятственно пройти. Она не смотрела под ноги и не сбивалась с шага. Ее глаза были устремлены на меня.

Бокал выскользнул из моих пальцев, и красная жидкость выплеснулась на стол. Выругавшись, я протянул ладонь за энергией Сияния, чтобы...

Ну, я хотел, разрушив пигмент в вине, обесцветить его, затем вытянуть влагу и расщепить воду на два первичных газа, которые испарились бы, оставив стол сухим. С лансингом я был на это способен.

Вместо этого я уставился на скатерть, скосил глаза, чтобы перейти на ланс-зрение, и оставался в полной темноте, пока не переключился на обычное зрение.

— Так это вы? — спросила женщина, подходя к столу. На мгновение она замерла. — Знаете, считается вежливым вставать в присутствии леди.

— Также считается вежливым приветствовать Бога-Императора реверансом, — ответил я, прикрывая пятно от вина салфеткой.

— Замечательно, — произнесла она, усаживаясь. — Вы один из этих.