Помоги проекту - поделись книгой:
После ужина мы разобрали вещи и попутно исследовали дом. Он, как я уже говорила, стоял на склоне, врезаясь в него, и с одной стороны у дома был один этаж, а с другой два. Входа тоже было два – с одной стороны на первый этаж, с другой – сразу на второй, который с этого боку выглядел первым. Но, учитывая небольшую чердачную комнатку, можно было амбициозно заявить, что нам достался трехэтажный особняк. Первый этаж по понятной причине имел окна только с одной стороны – в гостиной и кухне и одно маленькое у входа.
Гостиная, куда мы первым делом зашли, оказалась большой, обставленной простенько и уютно. Беленый потолок, хрустальная люстра, на стенах бежевые обои в ромашку, и шторы зеленые тоже в ромашку.
– Симпатичный домик, – одобрила Кремнева. – Правда, этой мебели уже, наверное, лет триста. Хорошо хоть, телевизор есть.
– Мебель нам оставила прежняя хозяйка, – ответила я. – А работает ли телевизор, надо еще проверить, ему явно тоже лет триста.
– Зато поломать не жалко, – Егор подошел к телевизору и взялся за пульт.
– Потом поломаешь, – я дернула его за рукав. – Сначала осмотрим весь дом.
Егор со вздохом отложил пульт, и мы вышли в коридорчик.
В конце этого коридорчика Колька обнаружил еще одну дверь. Она была заперта, но ключ висел тут же, на старой железной ручке.
– А здесь что? – Колька схватил его и сунул в скважину.
– Наверное, какая-нибудь кладовка, – предположила Лилька.
Пара громких щелчков – и дверь открылась. На нас дохнуло застоявшимся воздухом, хранившим сладковатый запах жилого помещения. Внутри было темно. Колька первым шагнул внутрь и щелкнул выключателем.
Под потолком вспыхнула лампочка на проводке, без плафона. Это оказалась небольшая комната – без окон, зато с мебелью. Шкаф, стол со стулом, диван. Здесь на стенах не было никаких обоев – только старая, потемневшая от времени побелка. Мы дружно ввалились внутрь, исполненные любопытства.
– Комната без окон – оригинально! – Лилька огляделась по сторонам.
– Ну конечно, без окон, – ответил Егор, выдвигая ящики комода. – Окна в гостиной напротив, а прямо за этой стенкой земля, дом-то на склоне стоит.
– Склеп какой-то, – передернула плечами Наташка. – Здесь что, кто-то жил?
– Не знаю, там ничего интересного, – Егор задвинул ящики на место. – Книжки старые и всякий хлам. И правда, на склеп похоже.
Колька сделал страшные глаза:
– А это и есть склеп! Здесь по ночам ходят страшные скелеты, бряцая цепями, а чья-то неупокоенная душа горько стонет о своей печальной судьбе!
– Иди ты, мне теперь страшно! – взвизгнула Наташка и попыталась его стукнуть.
Я задумалась. Не нравилась мне эта комната совершенно. Но, наверное, лишь потому, что я очень сильно не люблю помещения без окон. Навидалась, знаете ли. Однако сторожевой знак молчал, стало быть, ничего опасного.
– А ведь, судя по обстановке, здесь и правда кто-то жил, – вслух подумала я.
– Бывают же странные люди! – заметил Егор.
– А может быть, здесь жил кто-то, кому противопоказан солнечный свет, – не унимался Колька.
– Как это – противопоказан? – удивилась Лилька, а я напряглась.
– Ну, есть болезнь такая – порфирия. При ней на солнечный свет аллергия и гемоглобина не хватает… – Колька запнулся – похоже, на этом его познания о данной болезни исчерпывались. – В общем, когда-то таких людей путали с вампирами. А может, – он снова сделал страшные глаза, – может, здесь и жил вампир! А что, если и сейчас живет, – лежит в гробу где-нибудь под полом? Если только это можно назвать жизнью…
Девчонки попятились к двери, опасливо озираясь по сторонам. А мне стало горько и тоскливо.
– Все, посмотрели? – процедила я. – Ничего интересного не нашли? Выходите давайте.
Дважды просить не пришлось. Ребята быстренько выскочили из комнаты, и я снова заперла ее на ключ.
Зато второй этаж всем понравился. Четыре маленькие комнатки с кремовыми обоями на стенах и яркими цветастыми занавесками на широких окнах радовали глаз простой и уютной обстановкой. Ребята тут же стали выяснять, где будут чьи апартаменты. В итоге каждый занял по комнате, а обо мне в пылу спора они, конечно же, забыли. Ну и ладно – в конце концов, я не гордая, могу и в кухне на диванчике пристроиться.
В последнюю очередь мы поднялись в чердачную комнатку. Здесь был наклонный потолок и два окна, выходящие в разные стороны. За одним из них разноцветной россыпью светились огни поселка, а второе выходило в сторону балки, и из него открывался роскошный вид. Если посмотреть из этого окна, начинало казаться, что дом стоит на краю пропасти, дно которой теряется в темноте. А по ту сторону балки горели яркие огни станции и слышался стук колес какого-то поезда. А чуть дальше, в стороне, молодой месяц отражался в волнистой глади ночного озера, блестел на крошечном – отсюда – золотом куполе церкви, и все это выглядело сказочно.
И зачем я сама себе врала? Не стану я спать ни в какой кухне на диванчике, да еще рядом с той комнатой без окон…
– Вот тут я и буду жить! – приняла я решение.
Возражений не было.
А потом Колька разместил Стасову аппаратуру на втором этаже, в широком коридоре между комнатами, и мы долго слушали музыку. Наконец-то нам никто не мешал! Можно было врубить рок на всю громкость, не сдерживать никаких эмоций – и так до самого утра.
Точнее, это ребята веселились до утра, а я ушла спать относительно рано – около полуночи. Устала, да и настроения не было для веселой музыки.
Поднялась в свою чердачную каморку, оглядела ее еще раз. Казалось, здесь ничего не менялось как минимум полвека. Старый скрипучий диван, небольшой стол, темный пыльный шкаф в углу.
Я редко отказывала себе в удовольствии почитать перед сном, но сегодня не имелось настроения даже для этого. Была грусть, и была легкая тень тревоги, появившаяся еще на озере. А я знала по опыту, что такая небольшая тревога всегда появляется перед большой опасностью. Знала – и не позволяла себе об этом думать. Накрутишь себя заранее – будет только хуже.
Эх, если вы думаете, что сильная интуиция – это хорошо, то как же ошибаетесь…
Ладно, не впервой. Справлялась прежде, справлюсь и теперь, а пока – спать. Я щелкнула выключателем. Тусклая лампочка под потолком погасла, впустив в каморку призрачный лунный свет. И в этот же момент зазвенел мой мобильник. Чертыхнувшись, я протянула руку и долго на ощупь искала его в ворохе одежды, валявшейся на стуле. Наверное, это мама, ведь я забыла ей позвонить после приезда.
Но звонила не мама – на дисплее высветилось имя Тани Незвановой. Она отдыхала сейчас у бабушки, но что ей было нужно в час ночи?..
– Алло?
– Соль, – странным, отчетливым тоном произнесла Незванова вместо приветствия. – Не забудь соль. Слышишь? Не забудь.
– Какую еще соль? – не поняла я. – Суп посолить, что ли?
– Иначе – прощай, иначе – смерть, окончательная смерть…
– Незванова, с тобой все в порядке? – испугалась я.
Таня молчала, я слышала, как она зевает, как скрипит ее кровать.
– Тебе, наверное, кошмар приснился? – догадалась я.
– Да, мне приснилось… приснилось… Как я ходила… спускалась… – Голос Незвановой становился все более сонным, пока не сменился ритмичным посапыванием. Похоже, Танька так и уснула с мобилкой в руке.
Я улыбнулась. Бывают такие сны, от которых просыпаешься среди ночи, осененный гениальной, как тебе кажется, идеей. Но если с кем-то ею поделишься, то получается дикий бред. Такое было и со мной.
Динь-дилинь-динь-динь!
На этот раз звонила, конечно же, мама.
– Ника, ты еще не спишь? Как там у вас, все в порядке? Вот и славно. А сон загадала?
– В смысле?
– Когда первый раз ложишься спать на новом месте, надо перед сном сказать: ложусь на новом месте, приснись жених невесте! Хи-хи-хи! Ладно, спокойной ночи!
– Спокойной ночи…
Я отключила мобильник и вздохнула. Приснись жених невесте… Эх, мама! Она же все знает, зачем так жестоко шутит?
Снизу приглушенно доносилась музыка. Рок сменился плавным инструментальным фолком. Флейты, волынки. Люблю их, но в этот раз они лишь добавили грусти. А ребята беззаботно болтали, смеялись…
Когда-то и я такой была.
Глава 5. Нехорошее там место!
Утром я поднялась, когда все еще спали, и обнаружила, что оба Лилькиных кота отдыхают у меня под боком. Вчера они с хозяйским видом разгуливали по всему дому, важно осматривая свои новые владения, а спать, гляди-ка, пришли ко мне.
Спустилась на кухню, нашла в холодильнике кусок колбасы, что от вчерашнего бутерброда остался, угостила усатых-полосатых. А еще надо накормить людей, когда встанут – что поделать, ведь я теперь здесь хозяйка!
Я взяла часть денег, что мама дала мне с собой, и вышла на улицу. Поищу магазин, а заодно и местность разведаю.
Поселок оказался вполне цивилизованным и бодрым. На своем пути я встретила кинотеатр, пару супермаркетов, библиотеку и ресторан. Идти приходилось все время вверх, большая часть поселка располагалась на возвышенности, тогда как наш дом стоял с краю – и в самом низу. Наконец подъем прекратился – я оказалась на вершине. Оглянулась назад – вот это красота! Правда, утро погодой не порадовало, по небу гуляли большие серые облака. Но пейзаж!.. Отсюда, с высоты, как на ладони было видно и озеро, и огромные леса, раскинувшиеся до горизонта, и золотой купол монастыря по ту сторону озера. А вон там, внизу, на самом краю огромной балки, стоял ряд домишек, один из которых был моим. Да, в наших степных краях подобным не полюбуешься…
Я зашла в большой магазин, накупила продуктов – с таким расчетом, чтобы поменьше возиться с готовкой. Готовить я не то чтобы совсем не умела, но ужасно не любила. Заодно приобрела небольшой тортик – нужно будет зайти к тетке Шуре, поблагодарить за вчерашний ужин, а заодно и расспросить о здешних местах, куда лучше податься. Первую встречу с ней нельзя было назвать приятной, но мама права – с соседями лучше дружить. На выходе из магазина прикупила еще и перстенек с зеленым камнем – очень уж понравился. И вышла, любуясь обновкой.
– Здравствуйте, тетя Шура! – Я потянула на себя деревянную калитку и очутилась в аккуратном, засаженном цветами дворе. Чувствовала себя неловко – вдруг она снова начнет ворчать и ругаться?
– День добрый, – хозяйка вышла из низенькой пристройки и направилась ко мне, вытирая руки о фартук.
– А я пришла… – Я замялась. – Пришла спасибо вам сказать, вы все так вкусно приготовили! Вот… тортик вам…
– Ишь, слоняются где-то до ночи, а теперь тортик, – проворчала тетка Шура. – Ну пошли, что ли, чаю попьем.
В пристройке, куда она меня ввела, было жарко от натопленной печи, на которой готовилась еда, и вкусно пахло. А еще там обнаружилась другая, незнакомая мне женщина лет сорока, с пышными кудрявыми волосами.
– Вот, Марьяна, знакомься, соседка наша новая, Никой звать, – обратилась к ней хозяйка. – В Софьином доме жить будут.
– Ну, здравствуй, соседушка! – Марьяна расплылась в добродушной улыбке. – Будем дружить. Мой дом справа от вас.
– Это где машину чинят? – уточнила я.
– А, это мой племянник. Он ее уже год чинит. Они в одной половине дома живут, я в другой, а огород общий.
– Ничего, Егор ему поможет. Дочинят окончательно, – успокоила я ее, и мы сели пить чай.
Марьяна оказалась прямой противоположностью сердитой тетки Шуры – она весело болтала о чем придется, шутила и сама же хихикала.
– Прошу прощения, – произнесла я, когда тортик уже был съеден. – Мне мама посоветовала обратиться к вам с вопросом, где здесь можно хорошо отдохнуть? И куда ходить не стоит?
– На озере есть хороший пляж, – тут же откликнулась Марьяна. – Там через лес прямо к нему ведет дорожка.
– Знаю, мы уже нашли вчера, – ответила я.
– Здесь, в поселке, есть кино, кафе неплохое, а за горой – парк аттракционов, и дальше – конный двор, – добавила тетя Шура. – Сходите, покатайтесь, там это недорого. Или можете по лесу гулять – тут не страшно заблудиться, поселок отовсюду виден, на горе́ стоит.
Я поняла, что горой здесь называют возвышенность, на которой расположен поселок.
– Только не дальше озера, – вмешалась Марьяна.
– Ах да, не дальше! – спохватилась и хозяйка. И на мой немой вопрос пояснила: – Видишь балку? По ней ручей бежит, когда-то давно речка была, да пересохла, ручей остался. Потом за поселком сделали дамбу, и получилось озеро. А дальше, за озером и дамбой, снова продолжается балка, и по ней из озера дальше бежит ручей. Вот туда не ходите.
– Почему?
– Лучше не надо. Здесь-то лес сосновый, светлый, а там такая глушь, что и ноги можно переломать, и в болото угодить, да и вообще… Нехорошее там место.
– И чем оно такое нехорошее? – Мне сразу припомнилось, как мама, провожая меня в дорогу, явно чего-то недоговаривала.
– Тебе же сказали – там в болото можно провалиться, и заблудиться легко, – вмешалась Марьяна, враз посерьезневшая. – Никто из наших туда не ходит, и вы не ходите. Я вообще ни разу в жизни ногой не ступала.
– Откуда тогда вы знаете, что там? – не успокаивалась я.
– Нам так родители говорили! – строго ответила тетя Шура. – А в наше время родителей положено было слушать! Раз старшие говорят, что это место плохое, значит, ходить туда нельзя.
– Хорошо, мы туда не пойдем, – я кивнула и поднялась. – Спасибо за чай, а сейчас мне пора.
– Вот и славно, – Марьяна тоже встала. – Пойду и я, пожалуй.
– Картошку не забудь! – засуетилась хозяйка, указывая на три ведра с картофелем, стоявшие у стены.
– Спасибо, Шура, мне хватит и двух…
– Бери три, сказала! – настаивала та. – Чтоб каждый день в погреб не лазить.
– Да как я три возьму? У меня только две руки.
– Давайте помогу, – предложила я и взяла в одну руку свою сумку, а в другую ведро. – У меня есть третья рука… То есть это…
Прежде чем до меня дошло, какую я чушь брякнула, Марьяна закатилась хохотом, прямо слезы на глазах выступили. Даже вечно насупленная тетя Шура тоже заулыбалась, провожая нас до калитки.
Всю нашу короткую дорогу Марьяна не прекращала болтать:
– Храню, знаешь ли, картошку у Шуры, а то мой погреб весной водой залило. А у нее подвал широкий, для всего место есть. Вот сейчас приду домой, нажарю всем картошечки во фритюре. Мои обожают ее. А ты знаешь, как готовить картошку во фритюре?
Поделиться книгой: