Алая королева

— Меня тоже должны забрать в армию. Мы сбежим вместе.

Армия уже давным-давно стала моей судьбой, моим проклятием. Я с этим уже смирилась, а вот он — нет. Для Килорна случившегося оказалось более чем достаточно.

— Нам некуда бежать, — пробормотал он.

Хорошо, что он со мной спорит, хорошо, что не смирился…

— На севере зимой нам просто не выжить, с востока — море, на западе идет война, а на юге — радиация, словно в аду. И повсюду полным-полно серебряных и стражников.

Слова полились из меня полноводной рекой:

— В поселке повсюду шныряют стражники и серебряные, но мы сумеем прошмыгнуть у них прямо перед носом и сберечь свои головы…

Ум мой лихорадочно работал, стараясь придумать что-нибудь подходящее. Внезапно одна мысль озарила сознание ударом молнии.

— Нам помогут контрабандисты. Мы им много чего наносили, начиная от зерна и заканчивая электрическими лампочками. Разве кто-то сомневается, что, помимо товаров, они и людей могут переправлять?

Его рот открылся, намереваясь исторгнуть тысячу аргументов, почему это не получится, но внезапно Килорн улыбнулся и согласно кивнул головой.

Я терпеть не могу ввязываться в дела других. У меня на это попросту нет времени.

И вот, вместо того чтобы смолчать, я говорю три глупейших слова:

— Предоставь это мне.

Вещи, которые обычным торговцам не сплавишь, мы несли к Виллу Вистлу. Он был уже глубоким стариком, физически работать не мог, но ум имел острый, как гвоздь. Со своего старенького фургона он продавал всякую всячину. Там можно было приобрести очень дефицитный кофе и прочую экзотику из Археона. Мне было тогда девять лет. Я сперла пригоршню пуговиц и решила попытать удачи, обратившись к Виллу. Не став задавать лишних вопросов, он заплатил мне три медных пенни. Теперь я его лучшая поставщица. Вполне возможно, что без меня он бы не смог оставаться на плаву в таком маленьком поселке, как Сваи. Когда старик был в хорошем настроении, он даже изредка называл меня своим другом. Прошло много лет, прежде чем я узнала, что Вилл является членом большой тайной организации. Одни называли ее подпольем, другие — черным рынком, но мне было наплевать на названия: главное — то, на что эти люди способны. В организацию входили скупщики краденого вроде Вилла. Такие люди встречались повсюду, даже в Археоне, хотя в это трудно поверить. Они перевозили запрещенные товары во все уголки королевства. Я решила, что на этот раз они могут сделать исключение и переправить человека.

— Никак не получится.

За все восемь лет нашего знакомства Вилл ни разу мне не отказывал, а теперь старый, весь в морщинах, дурак захлопнул в переносном смысле слова дверцу своего фургона у меня перед носом. Хорошо, что Килорн со мной не пошел и не видит, как разбиваются на осколки его надежды.

— Вилл! Пожалуйста! Я знаю, что ты можешь…

Когда он качал головой, его седая борода тряслась.

— Я всего лишь торговец. Люди, с которыми я имею дело, не станут тратить время и создавать себе головную боль, перевозя человека с места на место. Мы этим не занимаемся.

Я чувствовала, как моя единственная надежда, вернее единственная надежда Килорна, выскальзывает у меня из пальцев.

Вилл, должно быть, заметил отчаяние в моем взгляде, поэтому, смягчившись, привалился к двери. Тяжело вздохнув, он оглянулся назад, в полутьму фургона, а потом развернулся и жестом пригласил последовать за ним вовнутрь. Я была очень этому рада.

— Спасибо, Вилл, — пролепетала я. — Ты понятия не имеешь, как для меня это важно…

— Садись и помалкивай, девочка, — раздался высокий голос.

Внутри фургона царили тени, отбрасываемые светом единственной газовой горелки с голубым пламенем. Женщина поднялась на ноги. Я бы назвала ее девушкой, так как между нами, очевидно, была небольшая разница в возрасте. А вот ростом она была куда выше. Внешне женщина походила на заправского воина. На бедре в красной, украшенной металлическими солнцами кобуре висел пистолет, наверняка незарегистрированный. По светлому цвету кожи и волос я поняла, что она никак не может быть уроженкой Свай. Женщина очень потела. Видно было, что к жаре и влажному воздуху она не привыкла. Она чужачка, иностранка и преступница. Как раз тот человек, с которым мне бы хотелось встретиться.

Незнакомка указала мне в сторону скамьи, тянущейся вдоль стенки фургона. Сама она уселась только после меня. Вилл последовал нашему примеру и рухнул на поцарапанный стул, стоящий рядом. Он переводил взгляд с меня на женщину и обратно.

— Мара Барроу… Фарли, — представил он нас друг другу.

Женщина плотнее сжала челюсти и пристально принялась меня изучать.

— Хочешь перевезти груз?

— Меня и еще одного парня…

Взмахом своей огрубевшей руки Фарли меня прервала.

— Груз, — твердо заявила она.

Сердце подскочило у меня в груди. Эта Фарли явно из тех, на кого можно положиться.

— Каково место назначения?

Я задумалась над тем, где будет безопаснее. Перед моим внутренним взором предстала старая карта, висящая в классе. Очертание побережья… реки… города, где бывают ярмарки… деревни… Портовая Гавань к востоку от Озерного края… тундра на севере… радиоактивные пустоши Руины и Гиблых земель… Куда ни посмотри, повсюду нас подстерегает опасность.

— Туда, где мы будем в безопасности… Туда, где нас не отыщут серебряные.

Фарли мне подмигнула, вот только выражение ее лица осталось таким же невозмутимым.

— Безопасность имеет свою цену, девочка.

— Все имеет свою цену, девочка, — в тон ей ответила я. — Никто лучше меня этого не понимает.

В фургоне повисла тишина. Я чувствовала, как ночь ускользает, расходуя понапрасну драгоценные минуты свободы Килорна. Фарли, должно быть, понимала мое нетерпение, но все равно не спешила.

Спустя целую вечность она заговорила:

— Алый стражник заключит с тобой сделку, Мара Барроу.

Только благодаря неимоверной выдержке я осталась сидеть на месте, а не пустилась от радости в пляс. Но что-то мешало поверить в то, что все столь просто. Я даже не улыбнулась.

— Плата — тысяча крон… без отсрочки, — продолжила Фарли.

Мне словно выбили воздух из легких. Даже Вилл казался озадаченным. Его косматые брови взметнулись вверх и исчезли под волосами.

— Тысяча?

Я едва не закашлялась. Таких денег в Сваях никто не держит. На тысячу крон можно кормить всю нашу семью несколько лет.

Но Фарли на этом останавливаться не собиралась. Я чувствовала, что она получает от происходящего нешуточное удовольствие.

— Принимаются бумажные деньги, тетрархи или товарный эквивалент. Тысяча крон — за одного, конечно же.

Две тысячи. Целое состояние. Наша свобода стоит целого состояния.

— Груз будет забран послезавтра. Оплата — тогда же.

Я едва дышала. За два дня мне придется украсть больше денег, чем за всю мою предыдущую жизнь. Это просто невозможно…

Женщина даже не дала мне времени для того, чтобы я могла сформулировать свои возражения.

— Принимаешь мои условия?

— Мне надо больше времени на подготовку.

Девушка лишь слегка покачала головой. Она подалась вперед. В ноздри мне ударила пороховая гарь.

— Принимаешь мои условия?

Невозможно, смехотворно, но это наш единственный шанс.

— Согласна.

А затем все погрузилось в туман. Я помню, как брела домой по грязным, утопающим в полумраке улочкам. В голове у меня бушевал пожар. Я никак не могла уяснить для себя, что же такое ценное я должна спереть, чтобы хотя бы приблизительно покрыть названную Фарли цену. В Сваях таких вещей и не водилось. Это уж точно.

Килорн ожидал меня, прячась во тьме, похожий на потерявшегося маленького мальчика.

— Плохо дело? — спросил он, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

— Подполье может нас отсюда вывезти…

Ради спокойствия друга я постаралась сохранять невозмутимость, пока объясняла Килорну все нюансы сделки. Две тысячи крон в нашем случае равносильны были королевскому трону, но я вела себя так, словно это пустяковая сумма.

— Если кто и сможет благополучно сбежать, так это мы.

— Мара! — Голос его холоднее дыхания зимы, но хуже этого — пустой, ничего не выражающий взгляд. — Все пропало. Нам ничего не светит.

— Но мы еще сможем…

Килорн крепко схватил меня руками за плечи. Больно не было, скорее неожиданно.

— Не поступай со мной так, Мара. Не заставляй поверить, что надежда есть.

В сущности, он был совершенно прав. Жестоко сеять надежду там, где ей нет места. Вслед за ложной надеждой приходит разочарование, негодование, гнев… После этого жизнь кажется еще несноснее, чем прежде.

— Позволь мне смириться. Быть может… я смогу привести в порядок кашу, которая у меня сейчас в голове… Я буду хорошо учиться и смогу за себя постоять…

Я сжала его руки в своих.

— Ты сейчас говоришь со мной так, словно уже считаешь себя покойником.

— Может, и так…

— Мои братья…

— Твой отец проследил за тем, чтобы они всему обучились задолго до того, как их забрали в армию. А еще твоих братьев спасает то, что весь ваш род под стать вашему дому… такие же низкорослые.

Килорн вымученно улыбнулся, желая вызвать у меня смех, но не преуспел в этом.

— Я хорошо плаваю и на воде — не новичок. Меня направят на озера.

Он обнял меня и крепко прижал к груди. Только сейчас я осознала, что дрожу всем телом.

— Килорн… — пробормотала я, уткнувшись ему в грудь.

Договаривать я не стала. На войну должна была отправиться я. Впрочем, и мне недолго осталось. Надеюсь только на то, что он проживет достаточно долго, чтобы я могла увидеть его еще раз в казармах или в траншее. Тогда, возможно, я найду подходящие слова и он поймет, что я к нему чувствую.

— Спасибо тебе, Мара! Спасибо за все. — Он отстранился, как мне показалось, слишком поспешно. — Если ты будешь копить, то сможешь сберечь достаточно к тому времени, когда за тобой придет легионер.

Ради его успокоения я кивнула, хотя и не собиралась позволить Килорну сражаться и умереть одному.

Когда я вернулась в свою кровать, я уже знала, что сегодня мне заснуть не удастся. Есть же какой-нибудь выход, и, даже если на это уйдет все оставшееся до рассвета время, я должна его отыскать.

Гиза кашлянула во сне. Звук тихий, почти изысканный. Даже во сне она остается воспитанной девочкой. Ничего удивительного, что серебряные ей благоволят. В Гизе природой заложены все качества, так высоко ценимые благородными в нас, красных. Сестра молчалива, скромна и непритязательна. Повезло Гизе, что ей приходится иметь дело с этими сверхчеловеческими глупцами, помогая выбирать им шелка и тончайшие полотна на одежды, которые они собираются надеть всего лишь раз в своей жизни. Сестра говорит, что к этому быстро привыкаешь, привыкаешь к тому количеству денег, которое серебряные тратят на всякие безделицы. В Великих садах, на рынке Саммертона, деньги текут рекой. Вместе со своей хозяйкой Гиза из кружев, шелков, мехов и даже драгоценных камней создает с помощью иглы маленькие произведения искусства, в которые облачается элита серебряных, следуя повсюду за своим королем. Сестра называет их парадом самовлюбленных и глупых до смехотворности павлинов, каждый следующий из них старается перещеголять своей никчемностью предыдущего. Все серебряные глупы и кичатся своим общественным положением.

Сегодня ночью я ненавидела их даже больше, чем обычно. Потерянная ими пара чулок вполне могла избавить меня, Килорна и половину парней и девчонок призывного возраста от тягот войны.

И вот во второй раз за ночь меня осенило.

— Просыпайся, Гиза!

Шептать я не стала. Все равно сестра спит, как бревно.

— Гиза!

Она вздрогнула и застонала, уткнувшись лицом в подушку.

— Иногда мне хочется тебя убить, — наконец промолвила сестра.

— Просыпайся, родная… Просыпайся!

Глаза у нее были еще прикрыты, когда я запрыгнула сверху, словно разъяренная дикая кошка. Чтобы сестра не стала кричать и звать маму на помощь, я зажала ей рот рукой.

— Выслушай меня. Ничего не говори. Только слушай.

То, что я затыкаю ей рот, сестру не на шутку разозлило, но Гиза все же согласно качнула головой.

— Килорн…

При упоминании его имени сестра покраснела. Она даже хихикнула, что, вообще-то, не было ей свойственно. Но до влюбленности школьницы мне сейчас дела не было.

— Перестань, Гиза, — тяжело вздохнув, произнесла я. — Килорна собираются отправить на войну.