7-е небо

— Да, но, по-моему, шериф Джексона твердо намерен откопать свои пятнадцать минут славы, прежде чем за дело возьмутся федералы. У него там все под контролем.

Я зажала нос, когда Рич уселся, вытянул под стол длинные ноги и открыл большой стакан с кофе.

— Список телефонных звонков подтверждает, — сообщила я, — что Джуни звонила Малколму в двадцать три часа двадцать одну минуту в ночь исчезновения Майкла. Впрочем, она ему каждый вечер звонила примерно в это время.

— Обычное дело: девушка любит поболтать со своим бойфрендом.

— А Клэппер говорит, что отпечатки на ноже принадлежат Малколму…

— Вот это здорово!

— Но кровь коровья, — закончила я.

— Какая жалость! Ну да, это же нож для стейков; парень съел говяжий бифштекс.

— Дальше еще хуже.

— Подожди. — Рич бросил пару кусочков сахара в стакан, размешал и отхлебнул кофе. — Вот теперь можешь убивать меня следующей новостью.

— В ванной не обнаружено ни крови, ни тканей. Волосы, которые мы посылали в лабораторию, не принадлежат Майклу. Более того, нет никаких признаков, что кто-то пытался уничтожить следы — в частности, отбеливатель в слив не выливали.

— М-да, — нахмурился напарник. — И как это понимать? Идеальное преступление?

— Хуже того, в пикапе Малколма никаких следов крови и ни единого волоса, принадлежащих Майклу.

— Значит, насчет грузовичка я ошибся. Надо тебе было соглашаться на пари, Линдси, пообедали бы сегодня за мой счет.

— Только если бы ты сначала принял душ, — усмехнулась я.

Но настроение у меня было хуже некуда. Предстояло звонить Кэмпионам и говорить, что у нас по-прежнему нет доказательств, Джуни Мун отказалась от сделанного ранее признания, а Рики Малколма придется, дав коленом под зад, оставить в покое.

— Можешь позвонить Малколму и сказать, чтобы забрал свой пикап.

Рич взял трубку, набрал Малколма и долго слушал длинные гудки.

Пооткрывав в машине все окна, мы съездили в криминалистическую лабораторию на военно-морскую верфь в Хантерс-Пойнт. Амбре от одежды Рича с легкостью пересиливало сквозняк. В лаборатории я подписала разрешение на передачу пикапа хозяину, и после еще трех неотвеченных звонков Рики Малколму мы поехали к нему домой.

— Полиция! — оглушительно орал Рич, барабаня в дверь Малколма, пока из ресторана на первом этаже не вышел маленький китаец.

Он прокричал нам с улицы:

— Мистер Малколм уехал! Заплатил аренду и уехал на мотоцикле! Хотите посмотреть бардак наверху?

— Уже видели, спасибо.

— Уехал, значит, — пробормотала я Конклину, когда мы сели в патрульную машину. — Рики Малколм. Тошнотворный скользкий тип. Проходимец. Криминальный, мать его, талант. Скоро и в вашем городе!

ГЛАВА 17

Из сладкого сна в объятиях любимого меня вырвал голос Джейкоби в телефонной трубке:

— Одевайся, Боксер. Конклин уже подъезжает, он заберет тебя у подъезда.

Джейкоби положил трубку, ничего не объяснив, но я уже поняла: у нас новый труп.

В начале первого ночи Конклин въехал передними колесами на газон у еще дымившегося пожарища в квартале 3800 Клей-стрит, что в Президио-Хайтс. Четыре пожарные машины и столько же патрульных авто стояли перед тем, что осталось от особняка в неоклассическом стиле. Ветер свивал дым черной воронкой в углу одной из сгоревших комнат. На другой стороне улицы собрались заспанные зеваки, глядя, как пожарные заливают угли, в которые превратился красивый дом в богатом районе.

Я застегнула брезентовую куртку и поднырнула под струю пожарного шланга за мгновение до того, как заработали генераторы на газоне. Конклин первым поднялся по ступенькам. В дверях он показал значок полицейскому, и тот пропустил нас в почерневший остов здания.

— Два трупа, сержант, — сказал офицер Пэт Нунан. — Первая дверь справа.

— Медэкспертов вызвали?

— Уже едут.

Внутри было еще темнее, чем снаружи. Комната, на которую указывал Нунан, походила на просторный кабинет или гостиную. Я водила лучом фонарика по сваленной в кучу мебели, книжным полкам, большому телевизору. Затем свет упал на чьи-то ноги на полу.

Ноги… без тела.

— Нунан! — заорала я. — Нунан! Что это за чертовщина!

Свет фонаря заметался по комнате, осветив второе тело, лежавшее на пороге в нескольких футах от, так сказать, основной части первого трупа.

Нунан вошел в кабинет, ведя за собой молодого пожарного, на костюме которого было напечатано через трафарет «Мэкки».

— Сержант, — сказал Мэкки, — это моя вина. Я пытался войти со шлангом, а он за что-то зацепился. Оказалось, за мертвеца.

— Значит, вы оттащили тело?

— Я не знал, что если взять тело за ноги, оно разорвется пополам. — Мэкки говорил хриплым от дыма и, наверное, страха голосом.

— Вы передвинули все тело, Мэкки, или только ноги? Где лежал труп?

— Он… Она… В общем, оно лежало на пороге комнаты, сержант. Извиняюсь.

Мэкки попятился из комнаты, и был абсолютно прав, убравшись от меня подальше. Что не уничтожил огонь, довершили вода и пожарные. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что здесь произошло. Тут я услышала, что кто-то зовет меня по имени, и узнала голос раньше, чем увидела свет переносного фонаря.

Чак Ханни был одним из лучших экспертов по расследованию поджогов. Мы познакомились несколько лет назад, когда он приехал на место происшествия прямо с обеда в «Ротари-клаб», в светлых брюках со стрелкой, и прошел по всему черному от копоти дому. В ту ночь Чак многое мне рассказал о тонкостях осмотра места происшествия, но я до сих пор гадаю, как он умудрился не запачкать светлые брюки.

— Привет, Линдси, — сказал Ханни. Сегодня он был в пиджаке и галстуке. На тонких черных волосах виднелись следы расчески. Ожоговые рубцы начинались от большого пальца правой руки и уходили под манжету рубашки.

— Могу дать предварительную идентификацию погибших. — Мой напарник, сидевший на корточках над одной из жертв, медленно поднялся. — Их имена — Пэтти и Берт Малоун, — сказал он со странной интонацией. Я удивилась: трупы были настолько изуродованы огнем, что лиц просто не осталось. Прочитав вопрос в моих глазах, Конклин добавил: — Раньше я бывал в этом доме и знал хозяев.

ГЛАВА 18

Я уставилась на Конклина. С потолка сыпались черные угли. Шипение воды на горящем дереве смешивалось с треском статических помех в передатчике и криками пожарных наверху.

— В старших классах я дружил с их дочерью, — пояснил Конклин, — Келли Малоун. Ее родители прекрасно ко мне относились.

— Мои соболезнования, Рич.

— Я не видел их с тех пор, как Келли уехала учиться в Университет Колорадо. Не представляю, как она это переживет.

Я положила руку ему на плечо, зная, что смерть Малоунов будет считаться насильственной, пока мы не докажем обратное. Наверху бригада тщательно зачищала пожарище, разбирая потолок второго этажа и заливая тлеющие места над стрехами.

— Сигнализация была отключена, — сказал Ханни. — Помощь вызвал сосед. Пожар начался в этой комнате. — Он указал на мебель, сгоревшую почти до ножек, и оглядел помещение, где повсюду громоздились горы гипса и обломков. — Когда мы здесь все просеем, я позвоню, но, по-моему, вы заранее можете расцеловать в задницу любые следы и отпечатки пальцев.

— Но вы все равно постараетесь, правда? — недовольно произнес Конклин.

— Я же сказал, что да, Рич!

Меньше всего мне хотелось, чтобы Конклин полез в ссору. Я спросила его, что за люди были Малоуны.

— Келли иногда называла отца козлом. Но в восемнадцать лет это означает, что отец не разрешает дочери оставаться с парнем после одиннадцати вечера.

— Расскажи, что еще ты помнишь.

— Берт продавал дорогие автомобили, Пэтти была домохозяйкой. Естественно, у них водились деньги. Они много чего могли себе позволить. Друзья все вроде приличные. В общем, обычная семья.

— А разве редко обычные люди оказываются с отклонениями? — пробурчал Ханни.

Мое внимание привлек свет фар, мелькнувший за разбитым окном: к веренице полицейских и пожарных машин присоединился фургон коронера.

Нунан сказал из коридора:

— Я проверил спальню на втором этаже, сержант. Там в шкафу есть сейф. Замок и сейф без повреждений, но дверца открыта и внутри пусто.

ГЛАВА 19

— Мотивом этого стало ограбление?! — рявкнул Конклин, когда в кабинет вошла Клэр со своим помощником.

Прежде чем она успела спросить, кто умер, я обняла ее и сказала на ухо:

— Конклин лично знал погибших.

— Ясно, — тихо произнесла она.

Пока Клэр раскладывала инструменты, я сказала, что труп передвигали, и отступила в сторону: Клэр делала снимки своей старой «Минолтой», по две фотографии тел в каждом ракурсе.

— В комнате две двери, — говорила она между тресками вспышек. — Чак, ты говоришь, что пожар начался здесь, но жертвы тоже остались здесь. Почему они не ушли?

— Возможно, слишком поздно спохватились. — Ханни вырезал образцы из ковра и опускал волокна в фольговые пакеты-зиплоки. — Если они, например, выпили и заснули, сигарета могла упасть в подушки дивана.

Ханни объяснил, что комната такой площади наполняется дымом меньше чем за минуту, а спящие могли проснуться, судорожно кашляя, ничего не видя в дыму, и растеряться.

— Один говорит: сюда, — продолжил Чак. — Второй говорит: нет, сюда. Может, один из них падает. Надышавшись дымом, они теряют сознание. Эти люди умерли минуты за две.

Конклин вернулся в комнату, держа рукой в перчатке книгу.

— Я нашел это на лестнице. — Он протянул книгу мне: — «Горя в воде и утопая в пламени». Чарлз Буковски. Это что, стихи?

Я открыла титульный лист и увидела надпись, сделанную шариковой ручкой.

— Это латынь, — сказала я напарнику и, четко выговаривая, прочла слова: — «Annuii coeptis».

— Это девиз с долларовой банкноты, над пирамидой с глазом. «Провидение покровительствует нашему предприятию».

— Ты знаешь латынь?

Рич пожал плечами:

— Я ходил в католическую школу.

— Что скажешь? Мерзавец-поджигатель оставил нам записку, типа что Бог не против?

Конклин оглядел уничтоженную огнем комнату:

— Не тот Бог, в которого я верю.

ГЛАВА 20

В три часа утра Ханни, Конклин и я смотрели, как пожарные заколачивают окна дома Малоунов и вешают замок на входную дверь. Зеваки уже видели десятый сон, и только стук молотков нарушал тишину богатого квартала. Ханни сказал:

— Четыре месяца назад в Пало-Альто был пожар, похожий на этот.

— Чем похожий?

— Большой дорогой частный дом. Отключена сигнализация. В гостиной погибли два человека, и я до сих пор задаю себе тот же вопрос: почему они не ушли?

— Паника, дезориентация, как вы и сказали.

— Да, такое бывает, но меня вызвали только через пару дней после пожара, поэтому точно не скажу. До сих пор зло берет, как вспомню, что пожарные записали дело в несчастные случаи, не вызывая экспертов. В общем, когда меня вызвали, тела уже кремировали.

— Ты считаешь, пожар был подозрительный? — спросил Конклин.

— Да, и до сих пор не изменил мнения. Генри и Пегги Джаблонски были хорошими людьми, и никто не мог представить, для чего кому-то понадобилось их убивать. Ни мести, ни махинаций со страховкой, ни даже «Мне твое лицо не нравится». Вот я и остался с тягостным чувством и невозможностью сказать, был ли то поджог или искра вылетела из камина и подпалила елку.

— Там тоже нашли книгу с латинской цитатой на титульном листе?

— Когда я приехал, «отдел уничтожения улик» выбросил гору промокших вещей во двор. Специально искать книгу мне как-то в голову не пришло. — Ханни вынул из кармана ключи от машины. — Ладно, ребята, я тут закончил. Увидимся через несколько часов.

Мы с Ричем проводили взглядом его фургон.

— Удалось связаться с Келли? — спросила я напарника.